Czytaj książkę: «Дело о четырёх стаканах», strona 18

–Она придерживала руками меня в машине?

–Да, – удивлённо протянул Феликс, – ты что, притворялся?

–Нет, но мне показалось.

–Правильно показалось, – Яблоков продолжал таращиться на Овсова, – а ты умеешь пить.

–Тренировочки, тренировочки.

–Ты, кстати, действительно не хотел уходить. Но Маришка тебя быстро уговорила. Мы привезли тебя домой, уложили и в качестве доказательства я включил ей диктофон и долго наслаждался выражением её лица.

–И она тебе поверила, поняла, простила и поэтому так ликующе и жизнерадостно рассматривала меня всё утро.

–Не только поэтому.

–Я рад за тебя, – Овсов усмехнулся и последним глотком допил чай.

–У тебя такой классный диван в зале, – мечтательно протянул Феликс.

–Яблоков, ты офанарел? – челюсть Дмитрия рухнула, и он едва не выронил опустевшую кружку, – не смог удержаться?

–Это моя жена не смогла удержаться, – Феликс выпятил грудь вперёд, – когда выяснилось, что у неё такой честный и порядочный муж.

–Ладно, – Овсов встал и направился в сторону кухни, – надо повторить.

–С диваном? – теперь упала челюсть Яблокова.

–С чаем, – заулыбался Дмитрий.

Чайник ещё не остыл и приветствовал хозяина тёплыми боками. Овсов снова набросал в кружку ломтики лимона и навёл чёрный напиток чуть крепче, чем в первый раз.

–Что с записью?

–Так, как ты и предполагал. Как только твой голос стал заплетаться, Юрик принялся расспрашивать о химиках, их поисках, их привычках, любых деталях, которые могут помочь их разыскать, что делает Пашарь, начальство УВД, даже про Алялина спросил, может ли тот оказаться соучастником. Но самое забавное, – Феликс нажал на кнопку приготовленного диктофона, – надо выслушать из первоисточника.

«-А деньги у них были? – голос Юрика звучал вкрадчиво.

–Были.

–Много?

–Не знаю.

–А предположить можно?

–Предположить можно всё, что угодно, – Дмитрий чуть не расхохотался, когда услышал, как его пьяный голос коверкает длинное слово «предположить».

–А сколько?

–Трудно сказать.

–Но должно быть много.

–С чего ты взял?

–Убили восьмерых человек. Неужели за три рубля?

–Могли убить и из принципа.

–Месть?

–Да, – звякнули стаканы, раздался звук льющейся в горло жидкости и поспешного заедания с усердным пережёвыванием пищи.

–Это же были деньги за оптовую партию наркотиков?

–Скорее всего.

–Значит, сумма должны быть огромной?

–Возможно.

–Как Вы думаете, сколько денег они уже потратили?

–Это имеет значение?

–А могли они куда-нибудь спрятать основную сумму денег, а тратить по мелочи?

–Вряд ли, им это незачем.

–Закопать в землю до лучших времён? Или тайник оборудовать?

–Будешь перекапывать все клумбы в городе?

–Или в банк положить? – в голосе Юрика зазвучал ужас, – Денежный перевод сделать?

–Кому? – Овсов понял, что изумился по-настоящему.

–Самим себе, в другой город, – Юрик почти кричал, – это катастрофа! Дмитрий Юрьевич, надо что-то делать!

–Делаем, – само спокойствие и безмятежность, – работаем.

–Вы не понимаете! – на полтона ниже, – Надо что-то делать.

–Понимаем, – сквозь равномерное негромкое чавканье, – работаем.

–Там очень большие деньги крутятся, – негромко и с досадой.

–Юрик, зачем тебе деньги? Разве магазинного самогона для жизни не хватает?

–Деньги – это свобода, Дмитрий Юрьевич. Каждый хочет быть свободным, разве нет?

–Да. Наверное. Не знаю»

–И что это значит? – Феликс выключил диктофон.

–Когда я ехал к Юрику, мне подумалось, что наш добрый спонсор ведёт какую-то свою игру.

–Это как? – Яблоков удивлённо уставился на помятое лицо капитана милиции, – Поит уголовный розыск, чтобы подслушивать наши разговоры и делать на этом деньги?

–Вспомни, мы с тобой говорили, что у Юрика, скорее всего, есть хозяин. Вот этот самый хозяин и заинтересован в нашем расследовании. Он причастен к химикам с какой-то стороны.

–С какой?

–Не знаю, но Юрик ко всему прочему затеял ещё и свою игру. Из окна его магазина хорошо видны двери гостиницы «Волшебный маяк», он мог наблюдать за передвижениями химиков, благо, что в виде длинноволосых и усатых художников они хорошо отличаются от прочих посетителей «Маяка». Ты сам разболтал Юрику, что у одного из химиков постоянно оттопыривается губа. Предположим, Андрей Вершаков посетил пивные владения, и хозяин его опознал. Владея информацией от своего мафиозного босса и от нас, Юрик мог начать собственную игру по розыску большого денежного куша, владельцем которого пока являются химики. Отсюда и его неосторожные вопросы. Скорее всего, он мечтает одним разом откусить от наркотического пирога кусок побольше. Заполучить, как он выражается, денежную свободу. Тем более, что он знает абсолютно точно – у химиков столько денег, что лично ему хватит на всю жизнь.

–Может, надо схватить и допросить этого любителя приключений?

–И что мы ему предъявим? Излишнее любопытство? – Овсов поставил кружку в мойку, – Ты Юрика не знаешь, он настолько скользкий, что мыло по сравнению с ним покажется наждачной бумагой. Выкрутится и вывернется. Против него нужны стальные аргументы. И для начала следует определить, к какой преступной группировке он имеет отношение.

По кухне разнеслись трели жаворонка.

–Телефон, – недовольно пробурчал Овсов, – я же его выключал. Кто такой умный?

–Я, – оптимистично откликнулся Яблоков, – Маришка нашла его в бардачке, а я подумал, что тебе нужно находиться в курсе всех событий и принёс его сюда, в тебя же вчера стреляли.

–Чёрт, – вздохнул Овсов, и потянулся за телефоном, – я уже и забыл.

–Дмитрий, – раздался в трубке голос Новикова, – у нас происшествие – пожар в доме, прилегающем к гостинице «Волшебный маяк». Сгорела квартира.

–А при чём тут уголовный розыск?

–В квартире три обгоревших трупа. По некоторым признакам – это наши химики.

–Сейчас приеду.

Овсов отключил телефон и мрачно взглянул на Феликса:

–Александр Валерьевич звонил, вроде наши химики объявились.

–Их задержали? – радостно вскинулся Яблоков.

–Они и так никуда не сбегут. Три обгоревших трупа. Поедешь со мной?

–Конечно, мне же надо начальству что-то докладывать.

Цветочная улица была не похожа сама на себя. Тихое, скучное пристанище мелких офисов и жилых домов едва вместило в своё чрево этим недобрым утром три громадные огненно-красные пожарные машины, две нетерпеливые «Скорые помощи» с кучкой снующих людей в белых халатах, несколько милицейских уазиков, толпу сонных зевак и вездесущие мелкие лужи, набежавшие из сворачиваемых пожарными шлангов и так безобразно контрастирующие с мягкими пастельными тонами всей Цветочной улицы.

Овсов и Феликс поднялись на третий этаж, всё время с кем-то здороваясь на узкой лестнице и чихая от дыма и столкнулись в обгоревших дверях пострадавшей квартиры с Новиковым. Они пожали друг другу руки, и старший следователь прокуратуры предъявил операм уголовного розыска три паспорта и пачку денег, завёрнутые в клеёнчатый пакет.

–Обнаружили в туалетном бачке.

Капитан и лейтенант тут же схватили паспорта и мгновенно их пролистали.

–Наши, – выдохнул Яблоков, – ой, как здорово.

–Что именно? – удивлённо уставился на Феликса Новиков.

–Он собирается у себя на вокзале всё списать на этих химиков, – пояснил Овсов.

–А получится? – усмехнулся Новиков.

–У моего начальства всё получится, – рассмеялся Яблоков, – лишь бы дело закрыли, да вышестоящее руководство по голове не настучало.

–Могу сказать предварительно, – из квартиры к сотрудникам милиции и прокуратуры вышел Василий Андреевич и стянул медицинскую маску с лица, – смерть наступила от удушья угарным газом, пожарные предполагают, что первым загорелся диван, скорее всего от непогашенного бычка. Люди, находящиеся в тяжёлом алкогольном опьянении, просто задохнулись. Ни один из троих даже не попытался выбраться из пожара. Окончательные итоги после вскрытия.

–Василий Андреевич, – Овсов указал вглубь чёрного проёма, – дай мне, пожалуйста, маску и перчатки, мне надо кое-что проверить.

–Разумеется, – начальник экспертного отдела достал из своей сумки несколько упаковок медицинских аксессуаров и вручил старшему оперуполномоченному.

Дмитрий вскрыл упаковки и отдал прозрачный целлофан с белыми надписями Феликсу. Натянув перчатки на руки, а маску на лицо, он прошёл вглубь квартиры. В ноздри, даже хорошо защищённые плотной тканью, ударил запах гари. Под ногами зашевелилась водянистая чёрно-грязная смесь. Сила напора струи из шлангов была настолько мощной, что во время тушения пожара со стен сорвало мелкие деревянные рамки и разодранные куски обоев, повсюду валялись обломки табуреток. К пластиковым подоконникам намертво приварились обожжёно-оплавленные горшки из-под цветов. Точнее, то, что от них осталось. Овсов заглянул на кухню и наткнулся на Павла.

–Где трупы?

Дмитрий развернулся в сторону, указанную экспертом и, сделав несколько шагов, попал в спальню. Эта комната пострадала сильнее других. На абсолютно чёрном фоне страшной горкой выделялись три обугленных трупа. И одежда, и кожа под воздействием жуткой температуры срослись в единую материю. Погибшие лежали немощно, словно размякнув в полуденной жаре, расслабленные конечности и позвоночник говорили о том, что языки пламени облизывали уже мёртвые тела. Губы у всех трёх жертв сгорели, обнажив белеющие в этом царстве золы и гари неровные зубы.

Дмитрий подошёл и внимательно рассмотрел каждую челюсть каждого покойника. Все зубы находились в ужасном состоянии. Многих из них не было, многие торчали обломками. Ни на одной из челюстей четырёх симметрично расположенных металлических коронок не наблюдалось. Более того, у всех троих погибших зубные коронки отсутствовали целиком и полностью.

Глава 13. Полёт одной вороны

-Майор, – Овсов впервые обращался к заместителю командира пожарной части, – у меня к Вам очень деликатная просьба, – Дмитрий умолк, заметив, как удивлённо поднялась правая бровь высокого грузного мужчины в военной форме.

Овсов не знал, что последней деликатной просьбой, с которой обращались к товарищу майору, была слёзная мольба его сына постирать закаканные пелёнки внука. Жена майора, Елизавета Вячеславовна, и жена сына, невестка майора, укатили на два дня в деревню и оставили на попечение мужчин пятимесячного малыша. К вечеру первого же дня отсутствия женщин мужское терпение закончилось, решительно и бесповоротно, ещё через пару часов закончились чистые пелёнки. Майор решил проявить смекалку и инициативу и побежал в аптеку с целью приобрести парочку новых пелёнок, но был сильно обескуражен, когда молодая фармацевт в очень коротком сиреневом халатике порекомендовала ему предварительно простирнуть покупку в тазике с тёплой водой, и только затем заматывать малыша в чистые обновки.

Пришлось дедушке напомнить себе, что он пожарный и ему всё по плечу. Спустя уже каких-то полчаса майор размахивал утюгом, прокаливая первую выстиранную и высушенную на обогревателе пелёнку.

–Мы можем узнать, что именно горело в квартире?

–Конечно, но для этого надо провести спектральный анализ. Будете делать запрос?

–Не могу, в этом как раз и заключается деликатность.

–Ну, в принципе, можно, – заместитель командира пожарной части неожиданно вспомнил о репутации Овсова, – озадачить нашего лаборанта полным набором анализов.

–И никому не говорите, что это я интересуюсь.

–Здесь есть связь со вчерашними выстрелами в Вас? – неожиданно для самого себя выпалил майор, – Разумеется, это не моё дело…

–Скорее всего, есть, – Овсов сурово заглянул в глаза пожарному, – поэтому ни о чём никому говорить категорически не стоит.

–Сделаем,– мощная ладонь опустилась на плечо капитана милиции, как бы скрепляя нерушимость и секретность важнейших договорённостей, – в тихой, беззвучной обстановке.

–О чём вы там болтали? – удивлённо поинтересовался Феликс, когда Дмитрий вернулся к нему и Новикову из-за пожарной машины, за которую уводил высокого майора.

–Уточнял мелкие детали.

–Спросил бы при нас,– обиженно протянул Яблоков.

А как же, мелькнуло у Овсова, при ком-то ляпаешь языком, а потом в тебе стреляют. Ещё хорошо, что никто не додумался пересчитать деньги, найденные вместе с паспортами. Наверняка сумма смехотворна до неприличия. Юрик быстро сообразил бы, что пожар – это спектакль. Или не сообразил бы? Да нет, он знал абсолютно точно, что сумма денег должна быть очень большой. Овсов поднял глаза и встретился с внимательным взглядом Новикова. Неужели подозревает? Дмитрий невольно заулыбался, а меня-то в чём подозревать?

–Пойду, поздороваюсь, – недовольно пробурчал Феликс и направился куда-то в толпу.

–Тоже делает вид, что усиленно работает, – усмехнулся следователь прокуратуры.

–Ты спал?

–Конечно, часов шесть. А вот ты, судя по лицу, провёл ночь не очень хорошо.

–Проверял одну мыслишку.

–Удачно? – Новиков удивлённо приподнял брови, – Не напортачил ли сгоряча?

–Нет, – перед взором Овсова пронеслись пелядь и пластиковая запотевшая бутылка самогона. Дмитрий поморщился, словно у него закололо в затылке, – готовились заранее, всё спланировали, подобное мероприятие не редкость, ничего нового.

–Результаты?

–Неутешительные, – капитан милиции вздохнул, – появились новые косвенные улики, которым следует найти своё место в нашей гипотезе. И даже не улики, – Овсов тут же поправился, – а новая информация, требующая обработки и классификации.

–Делиться будешь?

–Пока нет, – Дмитрий задумчиво покачал головой, – может всё это и не имеет к убийствам никакого отношения. Зачем тебе лишний мусор в голове?

–Пытаешься включить здравомыслие? – Новиков улыбнулся.

–Пытаюсь его не выключать.

–Кстати, ночью я попросил экспертов сравнить образцы оружия, и быстро выяснилось, что в тебя стреляли из пистолета, которым совершили убийство в поезде.

–Вот это да, – Овсов тут же заговорил тише, – Дагер даже и не думает скрываться, фактически плюёт на милицию, прокуратуру.

–Собирается уходить из города, – качнул головой Новиков, – как ты и предполагал.

–Как ты думаешь, стрелял один и тот же человек?

–Правильный вопрос, – Александр Валерьевич одобрительно посмотрел на Овсова, – обычно пистолет меняет хозяина только после его смерти. В случае со штатным киллером Дагера в этом можно не сомневаться. Именно он в тебя и стрелял. А это значит, что ты очень сильно мешаешь наркомафии. Либо ты своими действиями защищаешь химиков, либо наступаешь Дагеру на пятки.

–Либо и то и другое, – пробормотал Дмитрий, – и как мне теперь узнать, какие именно мои действия оказались наиболее ценными?

–Сам хотел бы знать, – Новиков собирался сказать что-то ещё и уже открыл, было, рот, но тут яростно зазвенел его сотовый телефон, – да, слушаю.

Овсов вздохнул, последние пятнадцать минут ему ужасно хотелось найти местного участкового и задать ещё один правильный вопрос: где-то здесь, судя по состоянию зубов у трупов, пропало трое бомжей, и этот факт требовал срочного подтверждения. Но даже простое озвучивание вслух данного вопроса могло привести к новым выстрелам во всех участников расследования.

–Прахов звонил, – Новиков задумчиво и медленно запихнул сотовый телефон в карман, – наркомафия теперь ищет только одного химика.

–Ничего себе, – рот Овсова приоткрылся от удивления, – ладно, Дагер узнаёт новости быстро, его «крысы» повсюду, но как Прахов так оперативно узнал об изменениях в планах бандитов.

–Дагер объявил общегородскую награду за поимку последнего химика.

–Вот это торопливость, – протянул Дмитрий, – что же происходит? Дагер пакует чемоданы?

–Не знаю.

–Квартиру сдавали в аренду, – радостно доложил вернувшийся Феликс, – хозяйка про квартирантов ничего не знает. Заселила четверых мужчин несколько дней назад и ни разу к ним не заходила. Говорит, очень приличные люди были.

–Надо к прокурору заскочить, – тусклым голосом произнёс Новиков, – возможно, сегодня поставлена последняя жирная точка и больше ничего по этому делу мы предпринять не сможем.

–А как же выстрелы вчера вечером в меня?

–Химиков нет, а, значит, нет главных свидетелей, – пожал плечами старший следователь прокуратуры, – кто укажет на настоящих убийц? Кому продавали наркотики? Кого кинули наши подопечные на деньги? Кто это всё сообщит органам? Трупы обычно молчат.

Под эти зависшие в воздухе вопросы они и разошлись. Александр Валерьевич уехал в прокуратуру, Овсов и Яблоков отправились в сторону УВД.

–Слушай, может я дурак, – неожиданно заговорил Феликс, – но посмотри, какая картина получается: химиков два раза хотели убить, но крутые парни оба раза вывернулись. А если их всё-таки в третий раз достали и смогли прикончить? И это убийство, а не случайная смерть.

От неожиданности Овсов едва не затормозил, но справился с неадекватной реакцией. Он удивлённо посмотрел на сидящего рядом лейтенанта и улыбнулся:

–Слушай, золотые слова произнёс.

–Правда? – Яблоков радостно потёр руки, – А ты думал, только ты мастак ребусы разгадывать? Я тоже кое-что умею! Заявим об убийстве?

–Нет, конечно, – Дмитрий внимательно изучил ошарашенное выражение лица Феликса и удовлетворённо кивнул головой, – убийство совершилось, но не такое, как ты подумал.

–А какое? – недовольно пробурчал Феликс.

–Рассуждать ты начал правильно, но почему-то с дороги твёрдых улик съехал в колею вольных, случайных гипотез.

–Выражайся яснее! – возмутился Яблоков.

–Что сделали химики в поезде?

–А что они сделали в поезде? Других парней нашли.

–Правильно, – вновь заулыбался Овсов, – и подсунули вместо себя.

–А, ну да, – поспешно согласился Феликс.

–А что они сделали в гостинице?

–Опять подсунули вместо себя других людей, – Феликс недоумённо уставился на ухмыляющееся лицо Овсова, – и что дальше? Что из этого следует?

Дмитрий бросил на своего собеседника загадочный взгляд, включил сигнал «поворотника» и крутанул руль вправо. Наступила молчаливая пауза. Яблоков насупился, затем задумался и удивлённо вытаращился на капитана милиции:

–Ты хочешь сказать, что они и здесь вместо себя кого-то подсунули?

–Я это знаю абсолютно точно.

–Откуда? – недоверчиво протянул Феликс.

–Если ты помнишь, я летал в Ижевск. Человек, который с ними служил, рассказал мне, что все четыре химика в армии поставили себе металлические коронки из специального сплава. Даже привёл пример, когда эти ребята резвились, перекусывая ложки в солдатской столовой. Так вот, – Овсов стал говорить медленнее, выделяя слова, – у обгоревших трупов на зубах никаких коронок нет. Там очень плохие зубы, это, скорее всего, местные бомжи, которых химики заманили к себе выпивкой, напоили и устроили пожар, подбросив в туалетный бачок свои паспорта и немного денег. Вот это самое убийство и совершилось. Наши химики всё-таки обмакнули свои ручонки в людскую кровь.

–А почему про зубные коронки ты не сообщил мне раньше? – тихо произнёс Яблоков.

–Не обижайся, Феликс, – Овсов оглянулся на своего коллегу, – я и так рассказываю тебе то, что не должен болтать ни в коем случае. В прокуратуре прошло секретное совещание, на котором мы узнали, что в городе объявился крутой авторитет – Дагер. Правда, я о нём слышал и раньше, но только имя. Этот Дагер начал недавно заниматься наркотиками и как раз и стал приобретать новый товар, который изготовляли и предлагали оптовым покупателям химики. Дагер очень жесток, на его счету куча трупов мелких наркодиллеров. Убивает не сам, у него есть опытный киллер: выстрел из пистолета, либо шило в сердце. У Дагера есть куча стукачей, «оборотней в погонах», он всегда в курсе всего происходящего, он прекрасно про нас с тобой знает. Про наши дела и заслуги. Где-то я ему очень сильно и больно наступил на мозоль и поэтому вчера в меня и Алину стреляли. Кстати, стреляли из пистолета, которым убили первую четвёрку в поезде.

–То есть, – перебил Дмитрия Феликс, – ты считаешь, что я тоже могу оказаться «оборотнем»?

–Ещё раз прошу отнестись к этому серьёзно и с пониманием, – Овсов нахмурился, – вчера вечером меня и Алину спасла случайность. Я наклонился её поцеловать и в это время выстрелили, пуля попала в то место, где моя голова находилась мгновением раньше.

–Да понимаю, понимаю, – пробурчал Яблоков, – я помню, где мы работаем.

–Не забудь, всё, что я сейчас сказал, нигде, ни при каких обстоятельствах упоминать нельзя. А про коронки на зубах химиков знаем только мы вдвоём, поэтому только мы вдвоём знаем, что химики живы, все остальные, включая Дагера, считают их покойниками.

–И что это нам даёт?

–Преимущество, – Овсов заехал на стоянку УВД и остановился, – ведь химики не ожидают, что их кто-то может искать и выползут на свет, захотят куда-то уехать, отправятся билеты покупать на железнодорожный вокзал…

–А тут у патрульно-постовой службы их фотографии с приказом о немедленном задержании, – понимающе кивнул головой Яблоков, – наручники, дубинки, улыбки, цветы.

–Сможешь организовать встречу под каким-нибудь другим предлогом?

–Не впервой, – уверенно произнёс Феликс и спохватился, – постой, а почему это вдруг ты перестал считать меня «оборотнем»? А если ты ошибся во мне?

–Если бы ты был «оборотнем», ты бы ни за что на свете не предположил, что обгоревшие трупы в квартире – это результат убийства. Наоборот, человек Дагера, даже стопроцентно зная, что это убийство, постарался бы дело замять и твёрдо бы стоял на том, что всё произошедшее – это случайный пожар.

–Тогда ещё один вывод, – рассмеялся Яблоков, – прямо из твоих слов следует, что Новиков может запросто оказаться «оборотнем из прокуратуры».

–Это почему?

–Потому, что он уехал со словами о прекращении всех оперативных мероприятий по убийствам в поезде и в гостинице. Что, пытается замять дело?

–Феликс, – Овсов укоризненно покачал головой, – Александр Валерьевич не знает, что химики живы и исходит из того грустного факта, что погибли главные и единственные свидетели.

–Ааа, – разочарованно протянул Яблоков, – а я-то подумал.

–Но и это вовсе не означает, что он не может оказаться «оборотнем».

–Слушай, Овсов, – возмущённо завопил Феликс, – ты меня совсем запутал!

–Вот поэтому иди и купи баночку растворимого кофе в своём любимом магазине, – капитан милиции указал на торговое заведение, где Феликс недавно приобретал две бутылки вина из хурмы, – но только кофе, больше ни к чему не притрагивайся и подымайся ко мне в кабинет.

Через некоторое время Дмитрий и Феликс расположились вокруг стола Овсова и принялись потягивать горячий напиток из граненых стаканов.

–И как ты советуешь мне поступить с убийством в поезде? – Яблоков осторожно дотрагивался кончиками пальцев до обжигающего стекла, – Ещё на несколько дней затянуть расследование?

–Не стоит, – Овсов отрицательно покачал головой, – уже всем известно, что погибли именно те химики, которые всеми разыскивались и начальство тебя не поймёт. А настоящее расследование и так фактически находится вне закона, и, если до этого момента поддерживалось Новиковым, то с сегодняшнего утра висит только на наших плечах.

–То есть я своё уголовное дело передам дальше, но мы всё равно будем что-то искать?

–А как же, – Дмитрий посмотрел на солнечный квадрат, медленно переползающий по столу Пашаря с бумажки на бумажку, – химики живы и вместо того, чтобы тихо пересидеть бурю, они почему-то начали вдруг активно заметать следы.

–Да мало ли, – Феликс пожал плечами, – чего им в нашем городе сидеть, время тратить? Инсценировали собственную смерть и теперь могут уехать на все четыре стороны.

–Да, но для этого им пришлось убить троих человек, а наши химики люди очень осторожные, лишний раз ручками махать не станут, чтобы не «засветиться» перед Дагером.

–Кстати, факт убийства ещё не доказан, – Яблоков сделал короткий глоток кофе, – представь себе ситуацию: в гостях у прячущихся химиков оказалось трое бомжей…

–Например, их позвали о чём-то договориться за деньги, – согласно кивнул головой Овсов.

–Скорее, за обильную выпивку, – уточнил Феликс, – вот они сели вместе, стали общаться, для улучшения восприятия слов налили водочки. В какой-то момент договорились, ещё поддали, химики поменьше, бомжи на радостях побольше, закурили, и непогасший бычок оказался на диване, скажем, закатился в щель. Никто не увидел, что обивка загорелась, а когда пламя вспыхнуло, то было уже поздно. Химики схватили свои шмотки и удрали, а оставшиеся бомжи просто сгорели.

–Тогда бы они не лежали в таких позах, – вздохнул Дмитрий, – а в туалетном бачке не остался бы пакет с паспортами и деньгами.

–Забыли, – Феликс развёл руками, – банально забыли.

–Возможно, но вряд ли, – Дмитрий допил кофе и тут же навёл второй стакан, – мне кажется, главную роль играет то, что сгорело только три трупа, а не четыре.

–А какая разница? – удивлённо уставился на собеседника Яблоков, – Химики смогли найти всего лишь троих бомжей, больше под руку просто не подвернулось.

–Большая разница, Феликс, большая. Вот скажи, что означает этот спектакль с пожаром? – Дмитрий слегка прикоснулся губами к горячему стеклу в безуспешной попытке сделать глоток и усмехнулся, взглянув на молчавшего знатока дамских сердец, – Всё это утреннее представление со смертельным исходом – это однозначный сигнал Дагеру, что химики погибли и искать их больше не следует.

–Ну да, наверное, – неуверенно подтвердил Феликс.

–А это значит, что к утреннему пожару готовились и очень тщательно готовились. Заранее и загодя. И позвали только три будущие жертвы, – Овсов выдержал паузу, – а не четыре. Но ведь убивать трёх человек не имело смысла, для демонстрации смерти нужны четыре трупа.

–И что это значит? – нетерпеливо спросил Феликс у замолчавшего Дмитрия.

–Что одного химика уже поймали.

–Кто?! – брови Яблокова разлетелись в разные стороны, как переругавшиеся после двух месяцев совместного проживания молодожёны, – Наркомафия?

–Нет, – задумчиво ответил Овсов, – утром нам сообщили, что Дагер объявил награду за поимку четвёртого беглеца. У преступных группировок его нет. Кстати, ты обратил внимание, четвёртый – это Андрей Вершаков, любитель закладывать язык за губу.

–Нет, – Феликс растерянно почесал в затылке, – не заметил.

–Поэтому они и торопились, что боялись, как бы схваченный Вершаков не рассказал об их планах, их возможностях, не навёл на след оставшихся на свободе химиков. Они не знают, в чьих руках находится Вершаков, но считают, что у Дагера. А вот мы точно знаем – у Дагера его нет.

–А у кого он есть? – на лице Феликса очень явственно проступила усиленная работа обоих полушарий головного мозга, – У других наркобаронов? Только они являются заинтересованной стороной в этом деле. Например, чтобы возобновить производство наркотика.

–А милиция? – удивился Дмитрий, – Милиция, по-твоему, не заинтересована в поимке главного свидетеля обоих преступлений?

–Но мы бы узнали об этом!

–Каким образом? Пашарь делится с тобой своими трудовыми успехами?

–Нет, – Феликс возмутился, – да они мне и даром не нужны!

–Вершакова очень легко опознать, – Овсов отпил немного кофе, – например, его поймали и закрыли в камере изолятора временного содержания на всякий случай. Про запас, на будущее. И никому об этом не говорят, чтобы наркомафию сбить со следа.

–Может быть, очень может быть, – Яблоков снова задумался, – но ведь тогда и это не окончательный вариант приключений Вершакова?

–Ты прав – не окончательный, – весело подтвердил Дмитрий, – могло случиться всё, что угодно, вплоть до того, что Вершаков, например, отравился грибами и лежит себе сейчас неопознанным трупом в городском морге.

–Так, может, надо поехать, проверить, – осторожно произнёс Феликс, – заодно обзвонить все больницы, поликлиники, спросить про переломы ног, проломы черепов, другие тяжёлые травмы…

–Оо, – радостно протянул Овсов, – значит ли твой сегодняшний могучий анализ текущих событий, что ты наконец-то стал серьёзно заниматься своей работой?

–Не понимаю твоей иронии, – тут же огрызнулся Яблоков, – я вообще могу уже забыть про это дело, надо только рапорт написать о смерти химиков в пожаре и приложить к остальным бумагам. И можно вернуться к своим девчонкам, а то я их совсем позабросил.

–Не обижайся, Феликс, – посерьёзнел Овсов, – без тебя у меня ничего бы не вышло.

–То-то же, – удовлетворённо пробормотал Яблоков и наконец-то допил свой стакан.

–Разрешите, – в дверях показалось смущённое лицо Юрика, в руках которого виднелся пакет с пивом, – Дмитрий Юрьевич, у Вас из-за меня, наверное, голова болит. Я тут принёс…

–Проходи, Юрик, – лучезарно и жизнерадостно отозвался Овсов, – ты сам-то как?

–Да я отлежался, – вчерашний собутыльник вполне ожидаемо начал мямлить, глотать буквы, и его дальнейший рассказ постепенно превратился в лепет годовалого ребёнка.

–Не переживай, – махнул рукой капитан милиции, – с кем не бывает. Я вчера хоть хорошо себя вёл? Ничего не разбил? Никому не нагрубил?

–Нет, – присевший за стол Юрик от неожиданности запнулся, – всё хорошо, Дмитрий Юрьевич. А Феликс Вам разве не рассказал?

–Да что он может объяснить, – Дмитрий с укоризной взглянул на опешившего Яблокова, – да и разговаривать некогда было, с утра нас вызвали на пожар.

–Вот, вот, – Юрик поспешно достал из пакета пластиковую бутылку, открутил крышечку, наполнил пивом пустой стакан Феликса и нацелился на ёмкость Овсова, – допьёте или выльете?

–Лень идти до туалета, – Овсов поморщился, – придётся допить.

–Я слышал, на пожаре химиков нашли?

–Вернее три обгоревших трупа, – равнодушно ответил Овсов.

–А что ещё нашли? – нетерпеливо вырвалось у Юрика.

–Вся квартира выгорела, – осторожно, с оглядкой на Дмитрия, произнёс Феликс.

–Что, прямо всё сгорело? Всё, всё? – расстроился Юрик.

–В туалетном бачке оказались их паспорта и пачка денег, – говоря это, Овсов исподтишка внимательно изучал выражение лица своего алчного спонсора.

–И сколько там было? – у самогонного дельца перехватило дыхание и он замер.

–А сколько там, кстати, было? – Дмитрий развернулся к Феликсу, – Ты посчитал?

–Нет, – невинно ответил Яблоков, – приказа пересчитать деньги не поступало.

–Сопрут ведь, – в наступившей тишине вдруг прорезался охрипший голос Юрика, – как есть сопрут, ведь там сумма какая…

–С чего ты взял? – Дмитрий допил остатки кофе, – Там небольшая пачка купюр оказалась. Наверное, все деньги сгорели в пожаре.

–Как сгорели? – расстроено выдохнул Юрик, – Может, что-то осталось?

–Неет, – уверенно протянул Овсов, – вся квартира сгорела. Дотла.

–Вот это да, – в голосе молодого человека слышались обречённость и глубокая печаль.

–Да не расстраивайся ты так, – оптимистично произнёс Дмитрий, – ещё заработаем. Главное, чтобы здоровье не подкачало, а всё остальное приложится.

–Да, да, – находясь, словно в трансе, Юрик медленно поднялся, прижал к груди пустой пакет из-под пива, развернулся и шаркающей походкой покинул славный кабинет начальника уголовного розыска УВД города Т.

–Ты что-то понял? – округлившиеся глаза Феликса проводили сгорбленную спину пивного бизнесмена и упёрлись в закрытую за ним дверь.