Czytaj książkę: «Дело о четырёх стаканах», strona 17
Глава 12. Ещё три трупа
-Овсов абсолютно прав, – Василий Андреевич указывал шариковой ручкой в направлении перекрёстка, – стреляли либо с этой улицы, либо со следующей. Судя по траектории выстрела, это мог сделать пеший человек, могли также пульнуть из автомобиля, ну, максимум, из окна первого этажа здания.
–За сколько секунд, ты говоришь, добежал? – Новиков поочерёдно рассматривал место жарких объятий со следами выстрелов над ним и противоположную сторону улицы.
–А давайте повторим, – предложил Дмитрий и увидел, как озорно вспыхнули глаза Алины.
–Подожди, – старший следователь прокуратуры открыл в сотовом телефоне секундомер и приготовился засекать время. Сержант из оцепления приподнял жёлтую ленту, которой отгородили место преступления, держа её на весу, чтобы Овсов смог беспрепятственно пробежать на другую сторону.
Алина и Дмитрий слились в поцелуе и замерли. Теперь обстоятельства изменились, Овсова уже не отвлекали волны чужой ненависти, а его девушке, наоборот, мешали пристальные взгляды сотрудников милиции, прокуратуры и толпы зевак, удивлённо болтающих о странном милицейском эксперименте. Алина понимала, что назавтра судачить о них двоих будут все, кому не лень. Хотя, разумеется, в свете перспективы выйти за Дмитрия замуж, на любые разговоры ей было очень сильно наплевать.
Тем не менее, поцелуй затянулся. Новиков стал сердито покашливать, а эксперты начали отпускать шуточки о пылкой и горячей любви, даже перед объективом милицейской видеокамеры. Наконец, Овсов оторвался от нежных губ Алины и быстро стартовал. На противоположной стороне улицы его встретил другой сержант милиции, отгораживающий чересчур любопытствующих ротозеев от нужного куска тротуара.
–Три с половиной секунды, – Александр Валерьевич, прихватив Алину и судмедэкспертов, приблизился к Дмитрию, – сержант, когда я дам команду, начнёте бежать со всей силы, – Новиков указал на улицу за перекрёстком, – когда крикну «Стоп», резко остановитесь.
Молодой человек, к которому он обращался, отошёл от них на два шага, сойдя с тротуара на обочину проезжей части и встал наизготовку.
–Пошёл, – старший следователь смотрел, не отрываясь, на секундомер и очень скоро крикнул, – стоп!
–Да нет, конечно, – Овсов махнул рукой, – это очень близко, я бы увидел. Разве, что убийца остановился и сделал вид, что просто идёт.
–Это глупо, – Новиков отрицательно покачал головой, – никто так не сделает. Без чёткого плана отхода на такое дело рискнёт пойти только сумасшедший.
–Значит, автомобиль, либо первый этаж, – повторил главный эксперт, – судя по траектории полёта пуль, проверить нужно буквально несколько окон.
–Как быстро управитесь?
–Через час уже будет ясно. Пороховые следы несложно обнаружить.
–Гильз нигде нет, – Павел с несколькими милиционерами приблизительно сорок минут осматривали места, где мог находиться стрелок, и вернулись ни с чем.
–Тогда новое задание, – Василий Андреевич отвёл подчинённого в сторону и стал показывать на необходимые для обследования окна первого этажа.
–А, ну-ка, – старший следователь прокуратуры повернулся к Алине с Овсовым, – снова встаньте на место обстрела, хочу кое-что проверить.
–Дубль номер три? – вопросительно подняла бровь девушка.
–Нет, нет, – поспешно ответил Новиков, – мы же не кино снимаем, в конце концов, завтра и так газеты раскричат, что я вас заставил прилюдно целоваться. Обозначьте свои позиции прямо перед первым выстрелом, а я отсюда посмотрю.
Дмитрий подвёл свою спутницу к стене, а сам развернул плечи именно так, как это было перед самым поцелуем. Заинтересованный взгляд Новикова стал отдаляться. Овсов оглянулся, старший следователь, не отрывая глаз от точки обстрела, шагал спиной вперёд, отступая по траектории выстрела, на улицу за перекрёстком. Понятно, проверяет освещённость.
Дмитрий снова посмотрел на многострадальную стену «Клуба по интересам». Прямо перед ним слегка крошилась ровная округлая дырочка от первого выстрела. Пуля попала в трещинку в стене и там застряла. Оттуда её аккуратно и выковыряли эксперты. Вторая смертоносная железка сплющенная валялась под ногами у Алины. Когда секретарь замначальника УВД увидела пулю около своих чёрных туфелек, то слегка побледнела, но от слёз и резких выражений воздержалась.
Заинтересованность во взгляде Новикова исчезла. Овсов обернулся, Александр Валерьевич махал им рукой, чтобы они подошли.
–Вас видно прекрасно, в момент выстрела ты стоял под синей буквой «М», – следователь прокуратуры указал на огромную рекламную надпись «АТОМ», нижняя буква которой и нависала над округлой дырочкой от первого выстрела, – чуть справа свет белого уличного фонаря, ещё чуть правее красная вывеска боулинга, а слева жёлтый общий прожектор. Вы вдвоём остановились как раз в перекрёстье многочисленной подсветки. Красное платье Алины и твой бледно-бордовый цвет получились великолепной мишенью. Видно издалека прямо-таки в деталях. Нет никаких сомнений, стреляли именно в вас.
–Это могло быть спонтанным поступком? – Дмитрию вспомнилось количество пролитой на него ненависти, – Кто-то увидел меня, психанул и решил тут же прикончить?
–Не думаю, – Новиков задумчиво покачал головой, – место для выстрелов выбрано очень тщательно, со знанием дела.
–То есть убийца готовился и ждал нас из кино? – мрачно уточнил Овсов.
–Получается так, – подтвердил Новиков.
–Давай я отвезу тебя домой, – прошептал Овсов на ушко Алине. Девушка согласно кивнула головой. Намечались оперативно-розыскные мероприятия и кому, как не секретарю замначальника УВД это было предельно ясно и понятно. Хотя на лице самой Алины никакого расстройства и близко не наблюдалось.
–Я вернусь через полчаса.
Слова предназначались для Новикова и последний пробормотал себе под нос: – Я жду тебя.
–Вот видишь, – выходя из машины возле своего дома, Алина улыбнулась, – если бы не твой внезапный порыв страсти, нас бы убили. Этот поцелуй спас нас. Это судьба.
–Да, – Овсов заглянул в бездонные глаза девушки, которая так удачно подвернулась, чтобы спрятать возможность Дмитрия ощущать чужое любопытство, – несомненно, спас, спокойной ночи, до завтра.
–До завтра, – красное платье и чёрные туфельки скрылись в подъезде.
–Какие версии? – Новиков допивал кофе из бумажного стаканчика, заботливо принесённого сержантом из суточного наряда, – могли покушаться на Алину?
–Нет, – Овсов отрицательно качнул головой, – я уже думал по дороге сюда, вариант только один: дело химиков.
–Это могут быть они?
–А зачем им?
–Ты видел их в лицо, ты их ищешь.
–Во-первых, химиков видела уйма народу, даже фотографии есть в личном деле, всех не убьёшь, во-вторых, никто их пока не поймал, и неизвестно, поймает ли, зачем им портить свою биографию банальным убийством, да ещё и сотрудника милиции?
–Тогда остаётся Дагер, – Новиков понизил голос до шёпота.
–Тогда он, – подтвердил Овсов, – Прахов же говорил, что у Дагера есть свои источники информации. Смотри, какое интересное совпадение: только утром образовали совместную оперативную группу, а вечером уже происходит покушение на члена этой группы.
–То есть, ты полагаешь, что утечка произошла в управлении по борьбе с наркотиками?
–Не обязательно, но очень возможно.
–Могли тебя просто попытаться напугать?
–Нет, выстрел произошёл, как только я начал наклоняться. Вторым выстрелом целились ниже, однозначно хотели именно убить, – Дмитрий указал на окна, которые обрабатывали судмедэксперты и вокруг которых образовались небольшие группки любопытных, – квартиры проверили?
–Конечно, никаких зацепок, завтра проверим проживающих там людей.
–По автомобилям объявили план-перехват?
–Объявили, – грустно вздохнул Александр Валерьевич, – только убийца уже давно дома сидит, водку пьёт, и над нами смеётся.
–И ещё один вопрос, – немного поразмышляв, произнёс Овсов, – почему на тебя не покушаются? Или это произойдёт завтра-послезавтра?
–Какой ты добрый, – рассмеялся старший следователь прокуратуры, – я уже привык к осторожности, хотя это и, правда, не отменяет выстрелов в мою сторону в светлом будущем.
–Но если всё-таки за твою жизнь не возьмутся так же рьяно, как за мою, то это означает, что бандиты не в курсе того, что ты знаешь не меньше меня.
–Да, – удивлённо согласился Новиков, – получается опять перекос в информации, как у Прахова в управлении: к Дагеру доходит не всё, а только обрывки сведений.
–Но не стоит делать поспешные предварительные выводы, – успокоил следователя прокуратуры старший оперуполномоченный уголовного розыска, – у тебя ещё всё впереди: снайперы на крышах, КАМАЗы на бешеных скоростях, скользкие ступеньки в подъезде, да мало ли…
–Ты сегодня оптимистичен, как никогда, – опять развеселился Новиков, – раздаёшь смерть щедрой рукой, направо и налево. Езжай-ка ты домой, дальше мы сами. А с утра рапорт составь, да поподробнее, не забудь.
–Я настроился на работу!
–Понимаю, – усмехнулся Новиков, – но тебе, как потерпевшему, участвовать во всей этой кутерьме официально всё равно нельзя. Стрелка ты не видел, опознать не сможешь. До завтра.
Овсов пробрался сквозь поредевшую толпу к Жигулям и захлопнул за собой дверцу. Едва он понял, что его хотят убить, он мгновенно включился в работу и уже не мог просто так остановиться. Тумблером для обесточивания рабочего режима могло быть только что-то очень весомое.
Овсов поднял голову и встретился взглядом с луной. Её абсолютное равнодушие и мертвенно-бледный свет разозлили и подстегнули капитана милиции. Он достал сотовый телефон и посмотрел на дисплей. Часы показывали половину одиннадцатого вечера. Самое время напиться.
–Феликс, я надеюсь, ты уже спишь?
–А зачем ты тогда мне звонишь?
–Чтобы тебя разбудить!
–Ну, ты и сволочь, Овсов.
–Я знаю, – Овсов улыбнулся, переключил рычаг скоростей и выехал со стоянки, – планы поменялись, мы можем прямо сейчас организовать наше мероприятие. Ты готов?
–Конечно готов, ты же знаешь, меня сроки поджимают, а начальство ест на завтрак, обед и ужин в сыром и вареном виде.
–Тогда я звоню Юрику и договариваюсь с ним, еду в УВД за диктофоном, а затем к нашему алкогольному другу в магазин. Через час после начала пьянки ты подъезжаешь и забираешь меня. Точнее, ты уже через полчаса должен будешь находиться возле магазина и наблюдать за обстановкой, мало ли что.
–Как я узнаю о начале вашей свинской попойки?
–Я отправлю тебе смс перед тем, как войти в пивные владения. А теперь легенда…
–Какая ещё легенда?
–Сегодня вечером в меня стреляли…
–Овсов, а что-нибудь попроще, менее фантастическое придумать нельзя? – рассмеялся Феликс, – Ведь Юрик потом узнает, что ты соврал.
–А я и не вру, – невозмутимо ответил Дмитрий, – слушай, не перебивай, если хочешь, перезвони Новикову, он всё подтвердит.
–Овсов, ты не ранен? – тон Яблокова резко изменился, – Стрелявшего поймали?
–Нет на оба вопроса, я цел, киллер смылся, скорее всего, на машине. Итак, сейчас я, расстроенный во всех своих чувствах, подъезжаю к Юрику и рассказываю в красках о том, как меня пытались убить. Естественно, он старается использовать момент, и пока я плохо соображаю, обильно поит меня самогоном…
–А если не станет?
–Значит, я притворюсь, что меня развезло: язык заплетается, тело шатается, пьяная рука смахивает со стола парочку стаканов для убедительности.
–Эй, эй, только драку затевать не надо!
–Вот для этого ты и нужен под стенкой магазина. Ведь Юрик может меня напоить, а ты внимательно слушай, не зазвенит ли где-нибудь стекло, не заорёт ли кто-нибудь благим матом.
–А как я объясню своё появление в магазине?
–Если бы ты не перебивал меня, то уже бы услышал всё, что следует! До тебя час назад дошло известие о покушении на твоего лучшего друга, и ты бросился искать меня по городу. Я, когда смс тебе вышлю, то телефон свой отключу, и ты дозвониться до меня не сможешь. Понятно?
–Понятно, после поездки в УВД и парочки других мест я догадался заглянуть к Юрику.
–Да, молодец, и заберёшь меня оттуда в любом случае, даже если я буду сопротивляться.
–С удовольствием, – захохотал Феликс, – нечего без соратников пьянки устраивать.
–Машину водить умеешь?
–Справлюсь.
–Вытащишь из правого кармана брюк ключи от машины и отвезёшь меня домой.
–Будет сделано!
–Давай.
Овсов прервал связь с Яблоковым и набрал Юрика:
–Привет, что делаешь?
–Готовлюсь к закрытию магазина.
–Деньги подсчитываешь? – не удержался Овсов.
–Нет, – рассмеялся бизнесмен, – особо пьяных выпроваживаю. Кого-то сразу домой направляю, нормальным клиентам такси вызываю. Кому-то и жене можно позвонить, приходят, забирают своих мужиков.
–Ничего, если я сейчас к тебе загляну? – голос Овсова слегка дрогнул.
–Конечно, заходите, зачем спрашиваете, – тут до Юрика дошло, что в интонациях капитана милиции прозвучала нотка расстройства, – что-то случилось?
–Приеду, расскажу, – Дмитрий отключил телефон и направился в УВД.
Дежуривший по управлению майор милиции, с трагическим видом заглядывавший в англо-русский словарь, увидев старшего оперуполномоченного уголовного розыска, обрадовался:
–Овсов, ты живой? Не зацепило?
–Да всё нормально, извини, бегу, – Дмитрий проскользнул мимо пуленепробиваемого стекла, успев краем глаза заметить, как майор нехотя взялся за свой словарь, а по лицу его тут же расползлась гримаса мученика. Овсов быстрым шагом добрался до кабинета, достал из сейфа диктофон и вернулся в машину, одиноко дожидающуюся своего хозяина на автостоянке, освещённой тремя тусклыми фонарями.
Дмитрий задумался, спрятать диктофон было негде. Тогда он надел серый плащ, а маленькое записывающее устройство поместил в потайной карман. Полы плаща запихнул таким образом, чтобы микрофон диктофона оказался очень близко от подбородка. Дмитрий энергично потряс карманом, проверяя, вывалится аппарат, или нет. Предполагалось, что он напьётся и отключится, и допустить потери важной улики (записи разговора сотрудника милиции с объектом, непонятно, в чём подозреваемом) категорически не рекомендовалось.
Ага, подумал Овсов, я красной мордой в салат падаю, а под ноги мне что-то блестящее брякается. Ой, что это? Не переживай, Юрик, тебя всего лишь записали. Овсов усмехнулся, ничего особенного от разговора он не ожидал. Есть тысяча причин излишнего любопытства мальчика с золотым ключиком на груди. И уж точно не бандиты засылали Юрика расспрашивать сотрудников уголовного розыска про химиков. Любой дурак догадается, что здесь дело нечистое.
А если это отвлекающий маневр? Так, что же тогда получается, Дагер жертвует Юриком? Такой хорошей торговой точкой? Таким резким и смышленым пареньком?
Вот, собственно, и ответ. Паренёк смышлён настолько, что не позволит, чтобы им помыкали, как какой-то овцой. Не такой Юрик человек. А если вспомнить его поведение до тюрьмы, то вообще следует предположить, что Юрик свою игру затеял. Стоп. А ведь это мысль. Но какую игру?!
Дмитрий повернул на более оживлённую улицу и надавил на газ. И почему я решил, что Юрик на Дагера работает? А если на конкурентов? На мечущихся от злости наркобаронов. Им же надо не только информацию по Дагеру сливать, но и стараться не отстать от прибывающей волны новостей. Самим быть в курсе всего происходящего, а то этой самой волной и смоёт к чертям.
Овсов укоризненно покачал головой. Он не любил неточностей в расследовании, неопределённостей в фактах. Тогда это уже получались не факты, а догадки, похожие на улики. С двойным смыслом, со вторым дном.
Могли стрелять в Алину? Конечно, нет, целились именно в Овсова и именно Овсов ощущал на себе волны смертельной ненависти. Для капитана милиции только это являлось аксиомой. Всё остальное расплывалось в различных версиях.
Впереди загорелся жёлтый сигнал светофора, и полупустой автобус резко затормозил, вынудив Дмитрия нажать на педали, остановив Жигули. И как, позвольте спросить, можно проверить управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков на предмет выявления «крысы»? Вломиться к Прахову и его начальнику и потребовать сатисфакции? Мол, кому это вы, ребятишки, всё разболтали, кто сдал классного парня Димку Овсова? Да они пошлют далеко и надолго, и будут правы. Автобус прижался к остановке, надо обгонять.
А если убийца рассчитывал на неожиданность и стрелял из пистолета, стоя на тротуаре? Тогда бы на него оглядывались другие прохожие, увидевшие пистолет и то, что он стреляет. Сразу кто-нибудь бы закричал, испугавшись и организовав волну паники. Нет, их пытались убить из глубины неподвижной машины. Затем она тронулась и тихонечко уехала.
Почему стреляли в меня? Что я сделал? Овсов принялся вспоминать всё, что успел натворить за последние два дня. Выпил с Юриком и Феликсом, в кино сходил с Алиной, совещание с Новиковым провёл. Ну, не из Ижевска же приехали его убирать бывшие командиры химиков. Расстроились, что я их раскусил? Бред.
Неужели сегодняшнее совещание в прокуратуре таким страшным эхом грохнуло по судьбе Дмитрия? Но Прахов на дурака явно не смахивает, не будет он болтать лишнего. Или всё-таки шепнул словечко самому преданному и самому надёжному другу? А тот, как водится, и есть информатор Дагера? Ведь кто всё время твердит, что он твой самый лучший друг? Тот, кто тебя предаёт. Настоящему другу и в голову не приходит доказывать на словах свою искренность. Он и так настоящий. На деле, не на словах.
А что это значит для меня? Что Феликс является пособником Дагера? На первый взгляд абсолютно нелепейшая мысль. А на второй? Ведь у Яблокова очень удобная позиция: вроде, как и занят поисками убийц, а на самом деле ничего не делает, я-то знаю. И информацию своему наркотическому боссу можно сливать не всю, а кусочками. Для конспирации. Ведь если стреляют в меня, но не в Новикова, то на Феликса, как на пособника покушения, никто не подумает. Яблоков знает, что убирать надо только нас двоих вместе. Убили меня одного, милого ловеласа никто и не заподозрит. Нет оснований. А спустя парочку дней, когда Александра Валерьевича найдут с разбитой головой на ступеньках собственного дома, то на Яблокова уже и некому будет указать пальцем.
Овсов повернул направо, оставалось проехать две улицы. Пришлось притормозить, дорогу перебегала группа подгулявшей молодёжи. Кто-то размахивал руками, кто-то пытался петь, высокая девушка с длинными чёрными волосами и в коротенькой жёлтой юбке, смеясь, сгоняла своих друзей и подруг на тротуар, словно умелый пастух выводил разбредающуюся отару на водопой.
Если Юрик сегодня не попытается хоть что-то у меня выведать, значит, его предупредил Феликс. Значит, они заодно. Дмитрий тут же поморщился, как от резкой зубной боли. Что за бред я несу? Ни одна душа, кроме Феликса, не знает об этом алкогольном плане. Если о нём узнает третье лицо, то только Яблоков и мог его разболтать. А это для оперуполномоченного уголовного розыска линейного отдела равносильно приговору. Только сумасшедший может так ошибиться.
Овсову стало по-настоящему грустно. Никто Дагера, в связи с убийствами в гостинице «Волшебный маяк» и поезде, не искал, и искать не собирался. И, даже если бы этого кровавого бандита смогли бы поймать в обозримом будущем, то доказать его причастность к восьми трупам практически невозможно. А это означало, что сидеть Алялину за свою несдержанность придётся в любом случае, независимо от суда и следствия.
Стоп, тогда получается, что Гулин абсолютно прав. Прав с точки зрения руководства карательного органа. Если найти и посадить настоящих убийц нереально, то следует хотя бы отчитаться о раскрытии преступления. Значит, у него действительно фантастический оперативный нюх, который он привёз с собой из Владивостока, значит, он понимал, что, возможно, милиция имеет дело с организованной преступностью и решал проблему максимально осторожно.
Возможно, даже, Валентин Петрович предполагал, что в меня могут стрелять и пытался оградить от этих смертельных последствий. Почему прямо не сказал об этом? Дмитрий усмехнулся, вообще-то, работа такая, что здесь предупреждать не имеет смысла, сам должен быть готов к любой неприятности. На то ты и сотрудник милиции.
Старший оперуполномоченный уголовного розыска вздохнул: люди ведь в этом бардаке не виноваты, настоящих убийц искать всё равно надо. Одними галочками о стопроцентной раскрываемости всех преступлений не отделаешься. Надо ещё и работать.
Жигули остановились под вывеской «Пивной магазин». Из дверей выпорхнули две молодые женщины и, негромко переговариваясь, принялись разгонять каблучками тишину Цветочной улицы, удаляясь в глубину пастельных оттенков.
Овсов достал сотовый телефон и отправил Яблокову короткое слово «Вхожу», затем отключил телефон и засунул в левый карман брюк, немного подумал, вытащил аппарат связи и спрятал его в бардачке автомобиля. Закрыл дверцы Жигулей и положил ключи в правый карман брюк.
–Дмитрий Юрьевич, заходите, – радостно воскликнул хозяин, выбегая из недр питейного заведения, – а я только что своих продавщиц выпроводил, нечего им глазеть на наши посиделки.
–Да, да, – мрачно подтвердил Овсов, запахиваясь в серый плащ, – нечего.
Юрик быстро провернул два раза ключ во входной двери, оставив его в замочной скважине, задвинул массивный засов и указал на левую часть зала, заставленную рядами прижатых друг к другу столиков. Дмитрий обогнул места ежедневных возлияний, подошёл к заветной двери, распахнул её и вошёл в небольшую комнату. Тот же деревянный лакированный стол, те же три маленьких диванчика, и тот же отличный вид на дверь гостиницы «Волшебный маяк».
Правда, теперь поверхность стола покрывала клеёнчатая скатерть, расчерченная на коричневые и фиолетовые квадраты. Геометрические фигуры прятались под тарелками с очищенной пелядью, воблой, нарезанными огурцами и помидорами, двумя гранеными стаканами, корзинкой с ломтями белого хлеба, солонкой и перечницей. Отдельно стояла прозрачная пластиковая бутылка с неизвестной жидкостью и запотевшими боками.
Дмитрий сглотнул, желудок начал немедленно выделять соки в предвкушении долгожданной еды. Справа от капитана милиции проскочил Юрик, принеся тарелку с нарезанной колбасой и пачку нежно-розовых салфеток.
–Сейчас, сейчас, Вы присаживайтесь, – хозяин опять убежал и через минуту вернулся, водрузив на коричневый квадрат огромный пучок укропа вперемешку с зелёным луком и петрушкой, – зелень под краном промыл и оставил, чтобы вода стекла.
Между тоненькими побегами и листиками полезных трав ещё сочились прозрачные капельки, нарушая маленькими округлыми разводами строгие границы равносторонних прямоугольников.
Дмитрий подобрал полы плаща и, запахнувшись, плюхнулся на диванчик.
–Да Вы снимите верхнюю одежду, здесь тепло.
–Что-то знобит.
–Понял, – Юрик быстренько откупорил пластиковую бутылку и заполнил стаканы на две трети, – чтобы никогда не замерзать, не болеть, не бояться, в общем, чтобы не трясло.
–Согласен, – усмехнулся Овсов, быстро выпил холодную обжигающую жидкость и закусил наспех сделанным бутербродом, – и чтобы в нас не стреляли, как сегодня вечером.
–А, – Юрик поперхнулся и закашлялся, – да Вы что, Дмитрий Юрьевич, нельзя же сообщать прямо так, в лоб.
–Как «в лоб»? – хрустнул огурцом Овсов и ощутил разливающееся по организму тепло.
–Я же за Вас переживаю, – глаза бизнесмена удивлённо расширились и принялись недоверчиво искать на лице собеседника следы лукавого обмана, – что случилось?
–Стреляли в меня пару часов назад, – вздохнул Дмитрий и взялся за помидор, – да промахнулись благодаря счастливой случайности.
–Это из-за химиков, про которых Вы рассказывали? – тихо уточнил Юрик.
–Не знаю, очень может быть, – Овсов подхватил пару веточек укропа и зелёного лука, отправил их в рот и принялся тщательно пережёвывать, – наливай.
–Конечно, – самогонный магнат наполнил стаканы до краёв и внимательно посмотрел на капитана милиции, – Вы кому-то очень сильно мешаете, надо быть осторожней.
–Работа такая, – развёл руками Дмитрий и тут же, спохватившись, сомкнул разбежавшиеся в разные стороны края плаща, – в любой момент могут дать по голове просто так, из-за того, что ты мент.
–Тогда за здоровье, – сосредоточенное лицо Юрика выдавало напряжённую работу его головного мозга, – главное, чтобы здоровье было, остальное купим.
Они чокнулись, но Овсов заметил, что его собутыльник сделал только один глоток и задвинул свой стакан за пластиковую бутылку, пряча от Дмитрия доказательство желания остаться более трезвым. Несколько минут они усердно забрасывали в рот всё, до чего дотягивались шустрые пальцы. Дмитрий предполагал, что Юрик поест перед посиделками, дабы Овсов опьянел раньше, чем он, но удалось ли перекусить хозяину пивнушки, или нет, оставалось, судя по аппетиту Юрика, непонятным. Возможно, он просто уничтожал продовольствие в надежде, что Овсову достанется меньшая часть закуски. А когда капитан милиции окосеет, то и не вспомнит, что находится в заведении, где провиантом забиты прилавок и немаленький склад.
–Вы не пострадали? – бизнесмен долил свой стакан до краёв и выставил на обозрение полную ёмкость, затем наполнил стакан старшего оперуполномоченного уголовного розыска.
–Нет, обошлось, – опять вздохнул Овсов, выпил самогон до дна и, прислушиваясь к себе, понял, что дожидаться нескромных вопросов осталось совсем недолго. Юрик вновь сделал только один глоток и поморщился. Ну да, мелькнуло у Дмитрия, если бы ты употребил в той же дозе, как и я, то горький привкус уже сменился бы на противоположный.
–Так что по этому делу, химиков нашли?
–Нет пока, – Овсов машинально подтянул полу плаща поближе, – но работа ведётся.
–Успешно?
–Более-менее, сам же говоришь, что я кому-то очень сильно мешаю.
–Да, – удивлённо протянул Юрик, – просто так в уголовный розыск пулями не швыряются.
Интонации в голосе юноши, сидящего напротив, весьма не понравились капитану милиции. Твоё удивление указывает либо на то, что ты знаешь что-то такое, чего не знаю я, либо на твою глубокую наивность. Заподозрить Юрика в глубокой наивности мог только человек, ничего не слышавший обо всех грустных фактах из биографии бывшего хулигана. Овсову они были известны до мелочей.
Дмитрий уже начал раздумывать, через сколько минут ему стоит начать горлопанить непристойные песни, как пол неожиданно стал зыбким и поплыл, а свет фонарей за окном превратился в струящуюся молочную реку с белесоватой иллюминацией в глубине. На вспенившуюся волну реки выскочила вобла с огурцами вместо плавников и принялась монотонно бубнить, размахивая правой зеленовато-пупырчатой конечностью и появившейся из воздуха горбушкой белого хлеба. Широко раздвигающиеся губы речного чудища матово блестели от покрывающего их слоя соли и всё время о чём-то настойчиво спрашивали Овсова. Последний пытался защититься плащом, хотя и понимал, что лишняя одежда только тянет на дно.
Затем появилась ещё одна рыбка, в оранжевую полоску, с грустным лицом и длинными пушистыми волосами. Она говорила женским голосом и постоянно охала. Неожиданно молочная река бурно закрутилась, и Овсова плавно понесло, при этом его болтало и несильно било о края лодки. Грустное лицо рыбки исказилось и превратилось в удивлённое, лодка резко замерла посреди быстрой волны и оранжевые плавники прижались к голове Дмитрия и стали её придерживать. Пушистые волосы невыносимо защекотали левое ухо капитана милиции.
Овсов смутно помнил, что глубокой ночью голова раскалывалась неимоверно, но когда он в шесть утра, не открывая глаз, забрёл в туалет, вчерашняя пьянка напоминала о себе только лёгкой тошнотой и гадким привкусом во рту.
Дмитрий вернулся в постель, и целый час ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть. Любопытство к содержимому диктофона, желание выпить чёрного чая и нежелание двигать руками и ногами никак не могли прийти к одному знаменателю. Наконец, слабость накатила основательно, и Овсов забылся в рассветной дремоте.
Проснулся он от того, что по квартире кто-то ходил и негромко разговаривал. Прямо перед его носом прошелестела стройными бёдрами, затянутыми в голубые джинсы, молодая женщина с пушистыми волосами оттенка слегка недозрелого персика. Длинные ноги словно пробовали спальню Дмитрия в качестве небольшого подиума. Оранжевую водолазку, обтягивающую весьма впечатляющую грудь женщины, определённо позаимствовали у вчерашней спасительницы Овсова.
–А вот и рыбка, – хрипло пробормотал доморощенный Одиссей, спрятавшийся давеча в алкогольную завесу, будто в троянского коня.
–Что ты там бормочешь? – стоящий с противоположной стороны кровати Феликс держал в левой руке кружку с чаем, правой победно размахивал диктофоном.
–Ничего. Чёрный?
–Конечно, – женщина обернулась и одарила Дмитрия ласковой улыбкой, – слабозаваренный, немного лимона, совсем чуть-чуть.
–Моя жена Марина, – в словах Феликса прозвучали нотки гордости и удовольствия.
–Давай, – Овсов медленно поднялся и сел на кровати. Ему мгновенно поднесли кружку с тёплым напитком, и Дмитрий сделал длинный глоток.
–Феликс, ты справишься? Мне пора, – Марина вновь одобрительно-лучезарно заглянула в лицо Овсова, – до свидания мальчики, я побежала. Больше не пейте!
–Что это было? – лимонный сок освежил рот, очистил гортань и сладостно соединился с желудком Дмитрия, – Тотальный контроль со стороны твоей супруги?
–О, старик, это лучшее, что произошло со мной за последнюю неделю, – Яблоков задумался и присел на край кровати, – а, может, и больше.
–Ты решил больше не изменять своей милой жёнушке?
–Это она так решила, – молодой человек хитро улыбнулся, – точнее, она решила, что все эти слухи и сплетни про меня всего лишь вымысел и грубый наговор на её доблестного мужа.
–Доблестного? – Овсову уже несколько минут хотелось расхохотаться, но он не мог себе такого позволить. Организм не выдержал бы юмористического похмельного издевательства.
–Когда ты вчера поздно вечером мне позвонил, и я засобирался к Юрику, моя жена тут же устроила мне скандал. Мол, совсем стыд потерял и всё такое прочее. Я говорю, секретная операция, а она за скалкой побежала, минут десять меня по квартире гоняла, чуть не прибила. Наконец, она выдохлась, и я ей предложил: «Раз не веришь, поехали со мной. Только учти, всё настолько опасно, что говорить об этом нельзя нигде, ни при каких обстоятельствах. А лучше вообще забыть. Согласна?». Она ехидно так заулыбалась и головой кивает, мол, приедем, я тебе столько секретного открою. Вызвал такси, не доехали пару кварталов. Время позволяло, хотел подойти к пивному магазину тихонечко, да и Маришку надо было посвятить во все детали…
–С ума сошёл?
–Ну, не во все, – Яблоков поморщился, – конечно, не во все. Но из того, что я ей понарассказывал, можно шпионский роман написать. Ты же знаешь меня, я приукрасил раз в десять. Зато, когда мы вошли, она ни единого лишнего слова не произнесла. Всё только охала, да про тебя, бедного и несчастного, рассуждала. Какая у тебя горькая доля, да тяжёлая жизнь. Я чуть не прослезился от жалости.
