Czytaj książkę: «Тайна Черных Гор»

Глава первая

На работе был суматошный день: необходимо было переделать все дела перед навязанной Наташе командировкой. Несколько недель назад нелюбимый ею поставщик обратился к директору департамента Лиз Перкинс с просьбой разрешить ему привезти на завод менеджера Наташу Честер для обучения и ознакомления с производственным процессом.

Еще на Рождество Лиз Перкинс поклялась чуть ли не прилюдно, что она никогда не разрешит Наташе поехать на завод в Хорватию, потому что слишком ценит ее как сотрудника и не желает, чтобы та по какой-либо причине уволилась. Она намекала на то, что директор завода Горан Вукович перед самым Рождеством оказывал Наташе знаки внимания, и Лиз опасалась, что подобное приглашение в Хорватию может быть сделано им исключительно в романтических целях.

Но всего спустя несколько месяцев она вдруг изменила свое отношение к этой командировке. Наташа догадывалась, почему. Дело было в том, что Лиз знала, что Наташа встречалась с инспектором Биттерфилдом, следовательно, она вряд ли могла принять чьи-либо ухаживания. Горан Вукович более не представлял никакой опасности.

Наташа собиралась в командировку, писала письма коллегам, передавала дела на время своего отсутствия. Вечером после работы она должна была поехать сразу в аэропорт, а оттуда должна была полететь прямо – в Хорватию. Небольшой чемодан с вещами стоял рядом с ее столом в ожидании поездки.

Любопытно, но сегодня же был рейс и у Биттерфилда. Какой-то богатый аристократ, знакомый ее возлюбленного, попросил его приехать в Черногорию и расследовать одно давнее дело. Он предлагал ему полную анонимность и внушительную сумму денег, которая могла бы помочь инспектору Биттерфилду погасить часть его огромной ипотеки, поэтому он после недолгих колебаний все же согласился. Взял отпуск и сделал вид, что летит на море.

И зачем только Горан позвал ее к себе на завод, спрашивала себя молодая женщина. Насколько она знала, за последние десять лет он не отправил ни одного приглашения предыдущим продакт менеджерам. Никто из их компании никогда не летал в Хорватию. Почему раньше Вуковичи не видели в этом необходимости, а теперь увидели? Продажи были и без того высокими. Все это выглядело довольно странно, если не сказать подозрительно. Стоит ли говорить, что Наташа собиралась в командировку с тяжелым сердцем.

Неожиданный крик Кэтти прервал ее размышления. Как оказалось, завистливая Кэтти, ее молодая и не столь удачливая коллега, получила письмо с подробными инструкциями о самых важных делах, которые ей оставляла Наташа, и сразу же пришла в ярость.

– Это что такое? – Кричала Кэтти, и ее густо накрашенные глаза, казалось, выкатывались вперед от бешенства. – Ты что, мисс Честер, с ума сошла?

– Кэтти, что случилось? – Наташа быстро подошла к ее столу и намеренно заговорила как можно тише, чтобы все остальные вернулись к работе и не слышали их разговор.

– Ты полгода ничего не делала и решила на меня все скинуть? Думаешь, я за неделю всю твою работу за шесть месяцев переделаю? У меня свои бренды есть, я ими должна заниматься, вообще-то!

– Кэтти, что с тобой? Это нормальный набор обязанностей для одной недели. Я тебе меньше отправила, чем Виргенсу или Джейн с Луизой.

– Я это так не оставлю. Я сейчас же напишу жалобу.

После всего, что они с Кэтти пережили вместе и во время поездки на Сицилию, и перед Рождеством, это был удар в спину. Наташа смотрела на некрасивое лицо той, кого считала не просто коллегой, а подругой, и не могла ее понять. Неужели она придумала себе, что их связывали дружеские отношения?

Выходило, что Кэтти так и не простила Наташе тот факт, что ей передали самые большие по объемам и престижу бренды компании. Не простила того, что у Наташи был возлюбленный, а у Кэтти после ее расставания в январе до сих пор никого не было.

– Еще и в поездку на море собралась! – Прошипела Кэтти.

– Я даже не хочу туда ехать! – Наташа вскипела: настолько несправедливым был упрек Кэтти. – Жалуйся, кому хочешь.

И надо же такому случиться: вместо того, чтобы в спокойной обстановке передавать все дела, Наташа вынуждена была отвлечься на поход в кабинет Лиз Перкинс и последующие за этим длительные объяснения. Но все же ей удалось разъяснить взбешенной Лиз, почему случился конфликт между ней и Кэтти.

А вот последняя в очередной раз попала в просак и, вместо того чтобы снискать расположение руководителя, получила от нее нагоняй. Более того, Лиз потребовала, чтобы по окончанию командировки Кэтти отправила ей лично отчет о том, как она справилась с делами своей коллеги.

– Ну, Честер, я тебе этого никогда не прощу! – Прошипела Кэтти, когда они вышли из кабинета Лиз.

– Можно подумать, это я написала жалобу на тебя, а не наоборот!

Не найдя, что ответить, Кэтти сверкнула глазами и пошла курить, как она делала, когда была в бешенстве.

Вечером Наташа села в такси и поехала в аэропорт. Чем ближе она была к нему, тем тоскливее становилось на душе. Как будет неприятно каждый день видеть Горана! Она позвонила Биттерфилду.

– Привет! Ты уже в аэропорту? – Спросила она.

– Да, я только приехал. Стою в очереди на регистрацию.

– Я подъезжаю. Как же тебе повезло! Я бы хотела полететь с тобой в Черногорию, а не в эту Хорватию. Вести расследование… Как это интересно!

– Откажись, пока есть время! Я тебе сразу сказал: Перкинс не имеет права отправлять тебя к Вуковичу!

При одном упоминании Горана Биттерфилд приходил в ярость: и без того ревнивец, он не мог простить того, что когда-то Горан ухаживал за Наташей.

– Не рискну вызывать гнев нашей дьяволицы. – Усмехнулась она.

– Ты слишком мягкая в работе. Помни: кто везет, на том и едут.

– Ты прав, но я не смогла бы ей отказать. – Отказать Биттерфилду было тоже тяжело, но все же из двух зол нужно было выбирать меньшую.

Вдруг Наташа заметила, что ей звонят по второй линии, причем номер был не английским.

– Извини, милый. Я отвечу на вторую линию. Алло?

– Здравствуй, дорогая моя Наташа. Это Горан.

Наташа закатила глаза: началось!

– Да, я слушаю.

– Тут вот какое дело… Ваш секретарь все перепутала. Она неправильные билеты купила.

– Как понять: неправильные? Не на тот день и час?

– Не совсем. Я попросил своего секретаря купить новые билеты. Сейчас скину тебе на почту. Лови.

Наташа быстро проверила почту, увидела письмо со вложением от Горана, но на содержимое не обратила внимание, слишком неудобно было делать все это в телефоне и одновременно разговаривать с поставщиком.

– Спасибо, получила!

– Вот и славно! Жду! Обрати внимание: место прилета изменено.

Его голос звучал очень тепло, но все же нейтрально, как будто он действительно ждал ее в целях рабочего визита, а не с каким-то тайным умыслом.

– Хорошо.

И только в аэропорту незадачливая Наташа поняла, в чем подвох: произошло это в последний момент, когда она подошла к стойке регистрации, и сотрудница выдала ей посадочный талон в… Черногорию!

– Тиват… – Пробормотала Наташа. – Ничего не понимаю. Почему не Загреб?

– Но ведь у вас билет до Черногории.

– С пересадкой что ли?

– Нет. – Сотрудница регистрации улыбнулась. – Прямой рейс до Черногории. И все.

Наташа быстро открыла письмо Горана и вдруг вспомнила его слова о том, что место назначения изменено. Между тем другие пассажиры в очереди торопили ее, ведь посадочный уже был у нее в руке, поэтому ей ничего не оставалось делать, как идти к своему выходу. Именно здесь она и увидела знакомую фигуру.

Вдали у выхода стоял среднего роста подтянутый мужчина. Он пил кофе и не обращал внимание на окружающую его суматоху: толпы людей, спешащих в летний отпуск. Это был Биттерфилд, и он стоял около ее выхода! Значит, они летели на одном самолете!

Наташа даже головой помотала, пытаясь стряхнуть с себя все, как сонный туман. Это было странно, слишком странно, чтобы быть правдой. Казалось, что кто-то подстроил две поездки в одно и то же время, в один и тот же день и час, а теперь еще и в одно и то же место. Но кто был этот загадочный кукловод: Горан или клиент ее возлюбленного? И что ему было нужно от них двоих? Или все это подстроил сам Биттерфилд?

Наташа уже размечталась о том, что ее любимый мужчина решил устроить им романтический отпуск-сюрприз, заранее подговорив Горана помочь с организацией, но инспектор почти сразу спустил ее с небес на землю.

– Наташа? Ты нашла меня? А не опоздаешь на свой рейс в Загреб? У тебя же он раньше.

– Значит, ты ничего не знаешь? – Она вяло улыбнулась, чтобы скрыть свое разочарование.

– Не знаю чего?

– Компания Вуковича почему-то поменяла мои билеты. Теперь я лечу с тобой в Тиват.

– Не понял. Зачем?

– Я не знаю. Он не объяснил.

– Он – это кто?

– Горан.

– Так позвони ему.

– Звоню, но он не берет трубку.

– То есть ты хочешь сказать… – Биттерфилд выхватил ее посадочный. – Что у тебя тот же рейс, что и у меня? Это просто потрясающе…

– Потрясающе странно. В Черногории у него точно нет производства.

– Не переживай, скоро мы все узнаем. По крайней мере, уж я точно не отпущу тебя ни с каким Вуковичем, пока он не объяснит, зачем он вызвал тебя в Черногорию, а не Хорватию.

Когда они прилетели, то у выхода из багажного отделения увидели водителя такси с именами их обоих: и «Честер», и «Биттерфилд». Инспектор даже покраснел от возмущения. Он подошел к водителю и стал расспрашивать его о том, почему тот ждет их обоих. Но водитель плохо говорил по-английски, и было сложно разобрать что-то, кроме отдельных фраз.

– Мисс Честер – ждет мистер Вукович. Мистер Биттерфилд – ждет мистер Мишковец.

– Почему тогда одна машина на двоих?

Но водитель опять повторил все то же самое.

– Хорошо, куда ты нас везешь?

– Мистер Вукович и мистер Мишковец.

– Какой адрес? На какой адрес ты нас везешь?

– А… адрес! Отель «Красные звезды».

Наташа быстро проверила название отеля и сказала:

– Это недалеко отсюда.

– И что?

– Давай просто съездим и узнаем, что они от нас хотят.

– Ну хорошо. – Биттерфилд заскрипел зубами, но все же согласился. – Раз уж прилетели.

Водитель усадил их обоих в черный мерседес и повез прочь из аэропорта в сторону Тивата – в прибрежный отель, располагавшийся в двадцати минутах от аэропорта.

Отель «Красные звезды» раскинулся на первой линии моря, и у него был свой частный пляж, на который не допускались посторонние. По крайней мере, слишком долгий и извилистый путь от города, атмосфера пляжа, дорогие мягкие лежаки, практически полное отсутствие людей – все это не располагало к тому, чтобы случайные туристы или тем более черногорцы забрели в столь элитное место.

На пляже в свете вечерних фонарей различались всего две пары, а сразу за пляжем стояли столики под шезлонгами. За одним из них сидели американцы: двое толстых мужчин и одна болезненно худая женщина. Они разговаривали так громко, что и на самом дальнем краю пляжа можно было разобрать их слова.

Биттерфилда и Наташу усадили за столик как можно дальше от них, и они взглянули на темно-синее море. Сегодня высокие волны с шумом набрасывались на берег, но даже их яростное шипение тонуло в бездне звуков, извергаемых шумными туристами.

– Американцы. – Холодно сказал Биттерфилд и бросил в их сторону взгляд, полный презрения. – До чего претенциозны!

Наташа тоже недоумевала:

– Неужели их не смущает тот факт, что посторонние люди слышат об их финансовых делах и спекуляциях на бирже?

– Хвастать – в их природе.

В этот момент официант принес для них прохладительные напитки, и Наташа сказала:

– Но мы ничего не заказывали.

– Это я заказал для вас. – Вдруг послышался голос Горана.

Он вышел из-за спины официанта, улыбнулся и протянул инспектору руку. Рядом с ним стоял пожилой господин в костюме светло-бежевого цвета. На Горане блестел костюм более холодного лимонного оттенка. Сняв шляпы, они сели за стол. Наташа и Биттерфилд обменялись озадаченными взглядами.

– Знакомьтесь, это мистер Мишковец. – Сказал Горан. – Он согласился помочь мне и пригласить вас, инспектор, в Черногорию.

Биттерфилд казался невозмутимым, но в голосе его слышались жесткие, ледяные ноты:

– Значит, это ваших рук дело? – Спросил он. – Вы все подстроили. И зачем же, смею вас спросить, вы нас сюда заманили?

– Послушайте, я вынужден был пойти на это, иначе вы никогда бы не стали разговаривать со мной…

– Нет никакого «дела», правильно я понимаю? – Перебил Горана Биттерфилд.

– О нет, дело есть, и еще какое. Послушайте, инспектор, я нанимал двух сыщиков из Хорватии в разные годы, но никто не смог приблизиться к разгадке.

Мистер Мишковец заерзал на стуле, поймав смущенный взгляд Горана.

– Я, пожалуй, пойду. Свою задачу я выполнил.

– Спасибо, вы настоящий друг. – Горан пожал ему руку, и пожилой господин, кивнув гостям, ушел.

Когда они остались втроем, Горан, казалось, почувствовал себя намного спокойнее. Теперь он мог рассказать Биттерфилду все.

– С чего вы взяли, что я буду расследовать это ваше «дело»? – Биттерфилд не скрывал неприязни, но Горан, даже видя его расположение, оставался благодушным.

Высокий, широкоплечий, в светлом костюме он казался моложе и еще привлекательнее. Возможно, это еще больше сердило ревнивого инспектора.

– Я знал, что вы откажетесь. Поэтому попросил друга пригласить вас.

– А моя поездка на завод? – Вмешалась Наташа. – Почему именно в это время?

– Нет никакого завода… – Пробормотал Горан. – Точнее, завод, конечно, есть, но я не для этого тебя позвал, Наташа.

Та посмотрела на инспектора: она боялась, что он не сдержится и сейчас нагрубит ее поставщику.

– Для чего же вы позвали сюда мисс Честер?

– Я опасался, что, даже приехав сюда, вы все равно откажетесь расследовать столь сложное и запутанное дело. Но Наташа… мисс Честер уговорит вас сделать это.

– А что за дело? – Поинтересовалась Наташа.

– Не спрашивай его ни о чем. Мы немедленно уезжаем отсюда.

– Давай выслушаем мистера Вуковича до конца.

Биттерфилд схватил ее ладонь в свою.

– Пошли. – Процедил он сквозь зубы.

– Речь идет об убийстве моей матери. – Торопливо сказал Горан, пытаясь удержать инспектора на месте.

От волнения или от жары, но он весь взмок. И действительно, Биттерфилд не встал из-за столика и не потянул Наташу за собой.

– Когда мне был один год, она покончила с собой.

– Вы сказали, что это было убийство.

– Я уверен в том, что это было не самоубийство.

– Почему?

– Сами подумайте! Молодая женщина из небогатой семьи выходит замуж за промышленника, который носит ее на руках. Их отношения не успели испортиться. Она только родила ему наследника, у нее есть няни, служанки, даже маленький ребенок не должен утомить ее. Они путешествуют, наслаждаются достатком. Жизнь прекрасна. Зачем ей накладывать на себя руки?

– Она не оставила предсмертную записку?

– Оставила. Мне никогда об этом не говорили. Но недавно дед показал мне этот обрывок бумаги. На нем написана странная фраза. Она очень двусмысленная. Моя мама написала перед смертью: «Я так не могу». Понимаете?

– И правда, фраза двусмысленная. – Сказала Наташа. – Не «я так больше не могу», а «я так не могу». Может быть, она имела в виду что-то совсем другое!

Горан достал футляр, бережно поставил его на стол и открыл. Бумажка была рваной со всех сторон.

– Эту фразу могли просто вырвать из контекста. – Сказал Биттерфилд. – Видите, края отрывали очень аккуратно, как будто пытались выдать бумагу не за обрывок.

– И я так подумал! Отец всегда внушал мне, что это самоубийство. Но когда я надавил на них недавно, они признались, что и сами не верят в это. Они просто не знают, что могло подвигнуть маму на такое.

– Не было ссор? – Вдруг спросила Наташа. – Знаете, женщины в декрете иногда слишком быстро выходят из себя, а мужья не поддерживают их, тоже ведут себя неразумно.

– Ничего такого. Они тогда приехали в свой замок в Черногории, здесь было много людей: родители, дед с братом, мой дядя с женой, даже будущая мачеха – она была подругой матери – приехала.

– Как твоя мама… сделала это? – Уточнила Наташа.

– Выпила большое количество снотворного.

– Получается, это случилось в конце восьмидесятых? – Спросил Биттерфилд.

– Да.

– Извините, ничем не могу помочь.

– Как это…

– Я вообще не понимаю, почему вы не обратились к частному сыщику из Англии, почему я?

– Да ведь вы так распутали то дело на корпоративе… Все эти события не выходили у меня из головы. После двух неудачных попыток расследовать это преступление, я опустил руки и ни на что не надеялся. Но те убийства… Это знак свыше. Не зря судьба меня свела с вами.

Биттерфилд пожал плечами.

– В Англии полно сыщиков, которые помогут вам.

– Я удвою вознаграждение.

– Понимаете, мистер Вукович, даже если я взялся бы за дело, невзирая на мои антипатии к вам, все, что мы найдем в конце – это то, что кто-то довел вашу мать до самоубийства. Вы узнаете, что ваш отец или другие родственники повели себя с ней несдержанно или жестоко. И все. Только испортите отношения внутри семьи, и вина по-прежнему будет на вашей матери.

– А что, если все же это не так? Вдруг, она не накладывала на себя руки?

– Вы хотите сказать, что кто-то насильно заставил ее выпить эти таблетки?

– Может, кто-то подкупил врача, делавшего вскрытие? – Предположила Наташа.

Биттерфилд издал смешок.

– Слишком много допущений. Простите, что не смогли помочь вам.

Инспектор встал и потянул Наташу за собой.

– Мы поедем в аэропорт.

– Вы устали с дороги, я забронировал для вас номер. Прошу вас, подумайте, прежде чем отказываться. Я предлагаю вам хорошие деньги.

Но Биттерфилд был непреклонен. Он утянул Наташу за собой к стойке регистратуры.

– Почему ты не хочешь помочь ему? – Шепотом спросила Наташа. – Неужели тебе не жаль его?

– Этого богатого самовлюбленного хлыща?

– Ты из ревности отказываешься?

– Вовсе нет!

– Человек прожил почти четыре десятка лет, не зная, что случилось с его матерью. Эта загадочная смерть… Даже близкие не знают, почему она это сделала. Он просто хочет знать, он хочет понять ее… как она решилась оставить его, тогда еще совсем маленького ребенка одного. Почему любовь к малышу не превзошла ее желание наказать кого-то своей смертью? Неужели тебе ни капельки не интересно?

Биттерфилд посмотрел на нее, в глазах его светилась насмешка.

– Ты слишком сентиментальна. Как он быстро разжалобил тебя. Сначала разжалобит, а потом незаметно и очарует. Разве ты не видишь, что это и есть цель всего его плана?

Наташа даже ахнула от удивления: так вот что было на уме у ее возлюбленного! Секретарь ресепшна терпеливо ждал, когда они закончат спор, понимая лишь часть их слов, но не улавливая сути пререканий.

– Давай просто вызовем такси до аэропорта.

– Может быть, хотя бы билеты сначала купим? Вдруг рейс только завтра.

– Хорошо.

Наташа зашла в приложении авиакомпании, поискала, а затем показала ему экран телефона.

– Места есть только на завтрашний рейс. Нам придется переночевать здесь.

– Твоя взяла.

– То есть ты согласен расследовать это дело? – Наташа ожила.

– Нет. Но я согласен остаться здесь до завтра. Так уж и быть!

Наташа увидела, как со стороны моря в вестибюль вошел Горан. Красивый, утонченный, он разговаривал с кем-то по телефону так любезно, что ей стало неловко. На несколько минут она ведь уверовала, что весь этот план был задуман им ради нее, но нет! Горан не смотрел на нее, не искал ее взгляда, наоборот, он мило беседовал с кем-то другим. Она усмехнулась, и в глазах ее запылали хитрые огни. Кажется, она поняла, как можно было переубедить ее инспектора.

Пока Биттерфилд получал ключ от комнаты и оформлял документы, Наташа без какого-либо предупреждения пошла прямо к Горану. Тот, казалось, не обрадовался ее приближению, ведь она прервала его беседу. Он приподнял вопросительно брови, не отнимая трубку от лица. Но Наташа скорчила мину, показывая ему, что ей нужно срочно поговорить с ним.

– Извини, срочный вызов, я тебе перезвоню. – Он убрал телефон в карман.

Биттерфилд сверлил их ядовитым взглядом: они так весело и беззаботно улыбались и смеялись, что он весь изменился в лице. Когда Наташа вернулась, он сразу пошел в номер, взяв только свой чемодан, а ее бросив у стойки регистратуры. Она покатила свой чемодан вслед за ним и спросила, какой у них номер, но Биттерфилд не отвечал.

– Генри, подожди же меня! Скажи хотя бы, какой у нас этаж?

Но он по-прежнему не отвечал.

– Да что с тобой такое? Я что, со своим поставщиком не могу поговорить? Мне же нужно как-то объяснить на работе, почему моя поездка на завод сорвалась!

И по-прежнему он не отвечал. Казалось, инспектор обиделся на нее за ее неожиданный, но совершенно невинный разговор с Гораном. Если Вукович заманил их в Черногорию, чтобы разлучить и покорить Наташу, то его план работал. Только вот она была уверена, что Горан не лгал. Он просто хотел знать правду о его матери, как теперь хотела узнать ее и она.

Наташа с большим трудом уговорила Биттерфилда пойти поужинать в итальянском ресторане на берегу моря, пока он еще не закрылся.

– Если там будет этот проклятый Вукович, я уйду. – Процедил он сквозь зубы.

И надо же было такому случиться, что, когда они вошли в ресторан, Горан сидел там один за столиком у самых перил, что отделяли ресторан от моря. Наташа была в недоумении, а Биттерфилд покраснел от негодования.

– Пошли в другое место!

– Стой, я ничего не понимаю… Он же должен был…

Но Биттерфилд не слушал ее, он обернулся и направился к выходу, как вдруг молодая темноволосая и смуглая женщина в очень красивом красном платье вышла из уборной, практически столкнувшись с ним лицом к лицу.

Гнев его как рукой сняло, он смутился.

– Простите, я не хотел.

Она улыбнулась ему так очаровательно, что он замер и проследил за тем, как она пошла к своему столику. Наташа с некоторым ехидством в глазах наблюдала за ним. А между тем молодая красивая женщина села за столик Горана. Он заметил Биттерфилда и Наташу и сделал жест рукой, приглашая их присоединиться. Инспектор бросил на Наташу резкий взгляд.

– Получается, это его подруга?

– Выходит, что да. – Пожала плечами Наташа.

– То есть он действительно позвал нас сюда для расследования?

– Я тебе сразу так и сказала.

– Что ж… ну тогда пойдем…

На мгновение лицо Биттерфилда приняло несколько виноватое выражение – но только на мгновение. Они сели за столик, и Горан представил им свою девушку.

– Это Божена. Моя невеста.

– Как у вас все стремительно. – Удивилась Наташа. – Вы ведь познакомились после Рождества?

– Да, мы встречаемся всего два месяца. – Сказала Божена и засмеялась.

Она производила впечатление самой простой девушки, даже ее прелестное вечернее платье выглядело так, как будто было куплено в недорогом магазине.

– Я договорился с близкими родственниками, что они приедут в Черногорию в наш замок, где все произошло. Это будут все те же люди, что были в замке, когда мама покончила с собой. Якобы покончила с собой. Вы будете нашими гостями и сможете познакомиться со всеми участниками трагедии и сделать свои выводы. Заодно я представлю Божену своим родным.

– Именно такой повод Горан использовал, чтобы собрать всех вместе. – Засмеялась Божена. Казалось, ее не заботил тот факт, что Горан использовал их романтические отношения для своих целей. Наташа с одобрением отметила про себя, что девушка не была эгоисткой, даже наоборот, была отзывчивой и стремилась помочь Горану. Должно быть, она действительно любила его.

– Как вы познакомились? – Спросила будто между делом Наташа.

– В самолете. Я работала бортпроводницей. Он просто попросил мой номер телефона, а затем позвонил.

Наташа отметила про себя, что если Горан опять встречался с простой девушкой не из аристократической семьи, и даже утверждал, что она его невеста, то это могло означать лишь то, что и у нее когда-то был шанс стать миссис Вукович.

– Божена из простой семьи. – Сказал Горан с улыбкой. – Как и моя мать. Вас это удивляет? Драга Вукович работала журналисткой в женском журнале. Самая безобидная профессия. Статьи про вышивку, вязание, детские сады, школы, косметику, фасоны платьев и прочее, что там у вас женщин котируется, я не знаю.

– А когда ты родился, мать ушла с работы? – Спросила Наташа.

– Она была в декретном отпуске. Вроде бы. Насколько я знаю, она планировала выйти обратно на работу. После смерти мамы отец был убит горем. Правда, затем он женился на маминой подруге.

– Через сколько лет? – Спросил Биттерфилд.

– Лет! – Горан усмехнулся. – Через восемь месяцев. Сказал, что искал мне новую мать, а не жену для себя.

– Да. Рановато. – Сказала Наташа.

– Думаете, между новой миссис Вукович и мистером Вукович была связь? – Спросила Божена, и от ее слов Горан покраснел.

– Пока рано делать такие умозаключения. – Ответил Биттерфилд.

– С самого детства меня мучают эти самые подозрения. – Горан бросил вилку и нож, и его стейк из лосося так и остался наполовину нетронутым до конца вечера: аппетит совсем пропал. – Вы понимаете, какие муки мне доставляло всю жизнь общение с отцом и мачехой? В детстве я души в них не чаял, но с годами сомнения все больше отравляли мою жизнь. Я хочу знать правду! Я обязан ее знать. Вы сказали, что я испорчу отношения внутри семьи, если вытряхну все наше грязное белье. Но они уже испорчены. И были испорчены до меня и без моего участия.

– Драга Вукович покончила с собой… – Сказала Божена. – Когда была всего на пару лет старше меня. Я просто не представляю, что должно произойти, какая катастрофа, чтобы заставить меня сделать то же самое. Да еще и с ребенком на руках! Нет, эта история вся какая-то нечистая.

– Мы во всем разберемся. – Сказал Биттерфилд.

– Так вы согласны? – Лицо Горана загорелось таким восторгом, как будто ему еще не было и двадцати.

Биттерфилд переглянулся с Наташей и благодушно улыбнулся Горану и его девушке.

– Получается, что да.

На следующее утро просторный минивен вез всех четверых в национальный парк, где был спрятан от посторонних глаз замок Вуковичей. Водитель лихо вел автомобиль по нескончаемым горным серпантинам, пока зеленые долины с курящимися над ними туманами и облаками оставались где-то далеко внизу вместе с прекрасным синим морем, казавшимся столь ровным и спокойным, когда смотришь на него издалека.

Казалось, эти пейзажи вечны: и крошечные города где-то на кромке моря, и бесконечно петляющая лента дороги, построенная на самом обрыве гор, и зеленые сосны, как пух, раскиданные по склонам.

Но вот спустя пару часов наконец из вида пропало море, и горы стали не столь крутыми. Просто они поднялись наконец на высоту, и теперь автомобиль ездил на этой высоте между холмов и равнин, пока не привез их в долину, словно спрятанную от человека горными грядами, покрытыми льдом даже летом. Здесь у небольшого лазурного озера стоял огромный каменный особняк, больше похожий на старинный замок. Это и было родовое гнездо Вуковичей.

В саду их встретил очень пожилой мужчина в кресле, которое катала по аллеям сиделка, женщина лет пятидесяти.

– Дядя, это мои друзья, мистер Биттерфилд и мисс Честер. – Представил ему своих друзей Горан. – А это моя девушка Божена.

Но старик, которому было, должно быть, около ста лет, не издал ни звука, не кивнул и даже не взглянул на племянника. Наташа присела, заглянула ему в глаза и сказала громко:

– Здравствуйте, мистер Вукович!

На самом дне серых, выцветших глаз будто что-то колыхнулось, но старик не пошевелился.

– Напрасно стараешься, Наташа. – Сказал Горан. – Пойдемте в дом. Дядя уже давно ничего не слышит и не видит. Вряд ли он вообще что-либо понимает.

– Зачем же ты нас представлял ему? – Спросила Божена.

– Из приличия. Вдруг у него бывают просветления. Пойдемте в оранжерею отца, он наверняка там. Я вас познакомлю.

– А что, в Черногории тоже бывают оранжереи? – Удивилась Наташа.

– В горах – да. Здесь и сейчас довольно прохладно. А зимой тем более. Отец обожает свои растения и цветы, на пенсии увлекся ими особенно.

– Хобби в старости – это прекрасно. – Сказал Биттерфилд.

Отец Горана действительно был в оранжерее, располагавшейся в западной части замка и смотревшей частично и на горы, и на чистейшее озеро. Бранко Вукович был почти таким же высоким, как и его единственный сын, широким в плечах и довольно поджарым. Со спины он мог бы показаться братом Горана – так похожи были их фигуры. Лишь серебристые волосы выдавали возраст.

Когда он обернулся к гостям, то им предстал добродушный аристократ с маленькими едкими глазами и орлиным носом.

– А, вот вы и здесь! Это твоя девушка?! Горан, неужели этот день настал? Вы не представляете, сколько лет мы ждали, что он представит нам свою пассию. Но у него все время что-то не срасталось.

Наташа покраснела, поймав на себе взгляд Биттерфилда и Горана.

– Женщины слишком расчетливы. Я долго искал ту, которой будет все равно на мое состояние.

– Представляете, я до последнего не знала, что Горан директор завода. – Сказала Божена. – Он сказал, что на испытательном сроке в роли обычного менеджера по продажам. А рейс в салоне бизнес-класса объяснил тем, что летел вместе с директором. Потом оказалось, что все было наоборот, это его менеджер летел с ним!

– Остроумно. – Сказал Биттерфилд.

Наташа промолчала, потупив взгляд.

– Я даже квартиру снял самую простую и притворился, что пока не заработал на свое жилье. – Сказал Горан и засмеялся вместе с Боженой.

– Ах, хитрец! – Воскликнул Бранко Вукович. – Когда же ты раскрыл все карты перед своей очаровательной спутницей?

– На прошлой неделе. Тогда же, когда сделал предложение.

Божена показала всем огромный бриллиант на пальце.

– Она, правда, сначала хотела бросить меня из-за моего обмана. Но потом ее сердце оттаяло. Она увидела, что я готов был умереть, и сжалилась надо мной.

– Какая душещипательная история. – Пробормотала Наташа, и Биттерфилд насмешливо посмотрел на нее. Привыкшая быть в центре внимания на работе или в любой другой компании, она теперь вынуждена была стоять в тени другой, более успешной женщины.

– А ваша Наташа? Как вы познакомились? – Спросил вдруг Бранко. – Она так прелестна! Просто цветок!

– Это долгая история. – Сказал Биттерфилд.

– Знаете, моя первая жена тоже была из простой семьи, как и Божена.

– Может быть, поэтому и я выбирал всегда среди простых девушек. – Перебил его Горан.

– Да-да. – Продолжил задумчиво Бранко. – Видите эти розы? – Он указал на несколько роз всех оттенков и ароматов. – Кажется, у меня их здесь больше всего. Самые прекрасные, самые душистые. Драга была как эта роза. Такая же хрупкая и недолговечная. Розы быстрее всего вянут, если сорвать их с куста. Но краше их ничего нет.

– Он так упоенно рассказывает про свою первую жену, – шепнула Наташа Генри. – Что я сомневаюсь в том, что у него могла быть связь с ее подругой.

– Да, выглядит так, как будто он до сих пор ее любит.