Czytaj książkę: «Вундермастер. Призвание Морриган Кроу», strona 3

Глава третья
Не-татуировка и не-дверь

Проснувшись на следующее утро, Морриган запросто могла бы принять своё ночное посещение Вункола за жутковатый причудливый сон… если бы не золотая татуировка.

– Да никакая это не татуировка! – настаивал Юпитер, разливая по стаканам сок.

Морриган тем временем усердно поливала мёдом и посыпала корицей блюдо с оладьями, которые едва не сожгла, подогревая на огне. После ночных приключений оба встали поздно и пропустили общий завтрак в столовой, поэтому Юпитер заказал его себе в кабинет. На письменном столе красовались всевозможные кушанья от традиционного утреннего омлета и копчёной форели до совершенно неподобающего томатного супа и артишоков, обожаемых хозяином.

– Неужели ты думаешь, что я позволил бы им сделать тебе татуировку? – фыркнул он.

Вместо ответа Морриган откусила сразу половину оладьи и принялась жевать. Разве кто-нибудь знает точно, что на самом деле может или не может позволить её эксцентричный спонсор?

Многозначительное молчание подопечной от Юпитера не укрылось, и он снова возмущённо фыркнул:

– Мог, не смеши меня! Татуировки всегда болезненны, а у тебя разве болит?

– Нет… – Она проглотила оладью и покачала головой, слизывая мёд с указательного пальца на правой руке, чтобы лучше рассмотреть крохотное золотистое «W», такое же, как на значке, но гораздо меньше. Буква еле заметно мерцала в свете камина. – Совсем не болит, только всё время чувствуется… что она есть.

Описать свои ощущения от метки на пальце, которая оказалась на пальце утром, и в самом деле было трудно: не жжение, не щекотка, точно не скажешь. Буква чуть выступала из кожи, но не как шрам или рубец, а будто выросла сама, изнутри самой кожи. Ещё даже не проснувшись окончательно, Морриган уже знала, что на подушечке пальца что-то есть.

– Странно… – покрутила она носом.

Норт и сам разглядывал свой указательный палец с лёгким удивлением. Его собственная метка, такая же точно, тоже появилась наутро после церемонии приёма в Вундерколлегию, только много-много лет назад. Бородатый спонсор смотрел на букву, как на что-то хорошо знакомое, но давно забытое.

– М-м… да, – задумчиво кивнул он, – но штука полезная.

– Для чего?

– Да мало ли… – Пожав плечами, он вновь обратился к подносу с завтраком.

– А всё-таки?

– Ну, чтобы попадать в разные места… а ещё помогает членам Вункола распознавать друг друга.

– У нас же есть значки!

– Нет, это другое. – Юпитер выбрал ломтик хлеба поподжаристей и потянулся за джемом.

– В смысле? – недовольно прищурилась Морриган.

Вот никогда не расскажет всего сразу, просто пытка какая-то! То ли не хочет, то ли думает о чём-то другом – о дюжине вещей сразу, как обычно. Разве его поймёшь?

– Значки для невундеров.

– Для кого?

– М-м… – Спонсор прожевал кусочек тоста, проглотил и отряхнул с себя крошки. – Ну, для других людей, не из Вункола, так они нас опознают. А это совсем другое. – Он покрутил пальцем, сверкнув золотой буквой в свете камина. – Метка, она для нас.

– Как же вы раньше мне её не показали? – вдруг сообразила Морриган.

– А как? Её видно только тем, у кого есть своя собственная. Говорю же, это только для нас… в своём роде семейная примета. Теперь ты их часто будешь замечать.

Семейная… У Морриган потеплело на сердце. Золотой значок она ценила выше всех своих сокровищ, не считая разве что зонтика, но всё же это была просто вещь, которую можно сломать или обронить, а тут совсем другое – часть собственного тела! А сама Морриган тоже часть чего-то большего, важного и значительного – семьи! «Сёстры и братья на жизненный срок…»

Впрочем, так ли это? Одно лишь прозвучавшее слово «Вундермастер», и уверенное спокойствие разлетелось вдребезги, на миллион кусков!

– Послушай, Мог… – Словно прочитав её горестные мысли, Юпитер постучал ножом по краю блюдечка. – У тебя ровно столько же прав состоять в коллегии, что и у остальных! – Он подался вперёд и продолжал шёпотом: – Даже больше! Не забывай, кто на Презентации оказался первым в списке победителей. Морриган Кроу!

Она не забыла, но кому до этого есть дело теперь? Что толку от всех прошлогодних побед, если группа ей не доверяет? Да ещё и боится!

– Не спеши, дай им время привыкнуть. – Рыжий спонсор снова угадал её мысли. Хорошо быть Свидетелем: видишь мир не так, как другие, все мысли, чувства и потаённые секреты окружающих лежат перед тобой как на ладони. Удобно… и в то же время многих из них раздражает. – Ребята узнают тебя лучше, и всё наладится. Увидят в тебе ту очаровательную Морриган, которую знаю я.

Спросить, кто такая эта очаровательная Морриган и нельзя ли поменяться с ней ролями, она не успела: раздался стук в дверь, и бодрый седовласый Кеджери Бёрнс просунул голову в кабинет.

– Для вас послание, сэр-р. От Бюро небесн…

– Спасибо, Кедж, – перебил Юпитер, вскакивая и выхватывая письмо.

Старичок-портье молодцевато щёлкнул каблуками и скрылся за дверью, успев подмигнуть Морриган.

Вскрыв конверт, запечатанный серебряным сургучом, рыжебородый наклонился к каминной решётке и принялся читать в свете огня. Морриган задумчиво смотрела на горящие угли.

Конечно, Юпитер прав, она теперь полноправный член Вундерколлегии. Честно боролась на испытаниях, как и остальные в группе…

«На всех, кроме последнего», – встрял ехидный внутренний голосок.

И в самом деле на Презентации, заключительном четвёртом тесте, где кандидаты демонстрировали свои особые дарования, Морриган лишь смущённо стояла на арене Троллизея, в то время как спонсор по очереди делился с каждым из старейшин даром Свидетеля, позволяя увидеть то, что весь год скрывал от всех, в том числе и от самой своей подопечной, – как волшебная энергия под названием «вундер», таинственным образом приводящая в движение весь механизм этого мира, собирается вокруг неё, будто стая мотыльков у огня, и ждёт, когда новый Мастер обретёт силу. Вот только дождётся ли?

Увидев такое чудо, старейшины тут же включили Морриган Кроу в список победителей, к изумлению и праведному возмущению многих спонсоров и их кандидатов, которые, даже если и отстали от других, то уж точно не стояли без дела посреди арены.

– Так что, – решительно кашлянула она, отвлекаясь от воспоминаний, – когда начало?

– М-м? – рассеянно глянул Юпитер.

– В Вундерколлегии, – пояснила Морриган. – Когда начнутся занятия?

– Ну-у… – протянул он, продолжая хмуро изучать послание. – Трудно сказать… Думаю, скоро.

Решимость Морриган сменилась беспокойством. Неужто и впрямь не знает? Что это, вечная таинственность Вункола или вечная уклончивость рыжебородого?

– Когда, в понедельник?

– Наверное… может быть.

– А вы не могли бы узнать точнее? – спросила она, стараясь скрыть нетерпение в голосе.

– М-м?

Она вздохнула.

– Я говорю, не могли бы вы…

– Мне надо отлучиться, Мог, – вдруг объявил Юпитер. Сунул письмо в карман брюк, схватил пальто со спинки кресла и ринулся к выходу. – Извини, срочное дело… Завтракай сама, после увидимся.

Дверь захлопнулась. Морриган в сердцах кинула вслед кусочком тоста.

За прошедшую ночь странным образом появилась не только метка на пальце.

– Даже ручки дверной нет, – поджала губы горничная Марта, присев после завтрака на кровать рядом с Морриган и разглядывая блестящую чёрную поверхность, украшенную деревянной резьбой. – Может, и не дверь вовсе?

– Кто её знает…

Спальня у Морриган имела обыкновение менять размеры и обзаводиться за одну ночь новыми предметами обстановки – характер для спальни весьма непостоянный. Однако второй двери тут ещё ни разу не появлялось. В целом ничего страшного, если бы не два обстоятельства. Во-первых, дверь приткнулась вплотную к камину, что нарушало симметрию комнаты и порядком раздражало. Во-вторых, никак не открывалась, а тогда зачем она вообще понадобилась?

Такая непрактичность просто не укладывалась в голове, а ведь до сих пор все изменения и перестановки оказывались удачными.

Морриган нахмурилась. Может, спальня обиделась на что-нибудь… или захворала? Вдруг у неё какая-нибудь дверная простуда, а лишняя дверь – это вроде очень-очень громкого «апчхи»?

– Ладно, – пожала плечами Марта, – в конце концов, эта спальня и не такое вытворяла. – Горничная опасливо покосилась на чёрное кожаное кресло-осьминога и передёрнулась, когда оно шевельнуло щупальцем. – Вот от него бы я охотно избавилась, пыль собирает как не знаю что!

Настала ночь, Морриган отправилась в постель, а Юпитер так и не вернулся в «Девкалион». В воскресенье утром доставили записку из Лиги исследователей, в которой хозяин сообщал прислуге, что «непредвиденно задерживается по межсферным делам», как всегда, расплывчато и без каких-либо подробностей.

Морриган сильно подозревала, что таинственные дела касаются пропавшего ангела. Радости, конечно, мало, но и удивляться нечему. Если твой спонсор настолько знаменит, то хочешь не хочешь приходится делить его и с Лигой исследователей, и с Федерацией отельеров, и с Транспортным управлением, и мало ли с кем ещё – все претендуют на его время и жаждут внимания.

Юпитер, по крайней мере, не забыл о ней и прислал отдельную записку:

К концу воскресенья Морриган совсем изнервничалась. Когда же начнутся уроки… и куда надо являться? Не хватало ещё опоздать в первый же день вдобавок к всеобщему недоверию!

Она даже попросила Кеджери послать кого-нибудь в дом к Готорну, но слуга принёс записку обратно с надписью на обороте: «Не знаю». Морриган раздражённо закатила глаза: «Сам небось даже Нэн спросить не догадался!»

В конце концов она решилась посоветоваться с единственным человеком в отеле, который мог что-то знать.

– Ах, дорогая… До ре ми-и… фа соль ля-я… Ля-я-а… Да не тревожьтесь вы так! – пропела в ответ Кавалерственная дама Чанда Кали. Она готовилась к вечернему концерту в музыкальном салоне и попутно с певческими упражнениями подбирала костюм для выступления. Весь пол огромной гардеробной размером с бальный зал был завален яркими шёлковыми и атласными платьями с блёстками и бисером, которые капризная дива, взглянув мельком, отбрасывала прочь. – На вашем месте, мисс Морриган, я бы даже не задумывалась об этом, поверьте! Вы же знаете наш любимый Вункол. – Она заговорщицки покачала указательным пальцем с золотистой буквой «W».

Из членов коллегии в отеле «Девкалион» проживала одна только дама Чанда – если не считать Юпитера. Даже его племянник Джек, несмотря на свой талант Свидетеля, не стал поступать в коллегию, удовлетворившись элитным частным заведением под названием «Школа Грейзмарк для талантливых молодых людей», где играл на виолончели в школьном оркестре, ходил на уроки в цилиндре и с галстуком-бабочкой, а дома бывал редко даже на выходных.

– Да я и не тревожусь, – вздохнула Морриган с плохо скрытым разочарованием.

Откуда бы ей знать Вундерколлегию? Она выросла за пределами Свободного штата и ещё год назад слыхом не слыхивала о знаменитом всесильном сообществе.

– Тревожитесь, дорогая… соль ля си-и… Си-ильно тревожитесь… – Певица повернулась из стороны в сторону перед зеркалом в золочёной раме. Знаменитое верхнее сопрано прокатывалось эхом под высоким потолком, вызывая у Морриган мурашки восхищения. Из дыры в половицах высунулась восторженная мышиная мордочка, и Чанда, морщась, шикнула на зверька. – Вункол требователен и назойлив, ему нет дела до нашего личного времени! – Она бросила на Морриган острый взгляд. – Короче, мой ангел: когда вы понадобитесь, тянуть они не станут. В тот же миг… ми-и… ля-а-а… Я-а-а…

– Вы?

– Что? – не поняла Чанда, потом рассмеялась. – Не я, а вы, милая мисс Морриган! Тут же узнаете, что вас ждут, и не успеете оглянуться, как окажетесь в хитросплетениях вунколовских лабиринтов… и будете мечтать выбраться наружу! Поверьте, я сама стараюсь бывать там только по особым случаям, когда никак не увильнёшь.

– Почему?

– Ну, понимаете… – Кавалерственная дама схватила новую охапку платьев и небрежно кинула на спинку кресла. – Если слишком часто совать нос в святая святых, чего доброго, влипнешь в какие-нибудь нелепые приключения. Как будто у меня и без того мало забот!

По подсчётам Морриган, у дамы Чанды было ровно семь постоянных забот: знаменитые и хорошо посещаемые концерты в музыкальном салоне отеля «Девкалион» по воскресеньям и шестеро солидных красавцев-воздыхателей, которым она посвящала остальные дни недели. Господин Пятница, как прозвал его Юпитер, был даже приглашён к Морриган на день рождения и вручил ей роскошный букет красных роз. Скорее всего, поразить своим букетом он намеревался певицу, но всё равно было приятно.

– И потом, – продолжала Чанда, – я просто не переношу эту Мургатройд!

– Кто такая Мургатройд?

– Есть там парочка, Дирборн и Мургатройд, школьные директрисы, – буркнула певица, зябко передёрнув плечами. – Две жуткие горошины из ядовитого стручка. Ну, может, я и преувеличиваю, бедняжка Дирборн не так уж плоха… но на глаза к Мургатройд лучше не попадаться. Впрочем… – Морриган поймала в зеркале её сочувственный взгляд. – Мне очень жаль, милая, но вам придётся.

Дама Чанда не ошиблась: когда Морриган понадобилась Вундерколлегии, то тут же узнала об этом.

В понедельник рано утром, много-много раньше, чем ей хотелось бы, в дверь постучали три раза.

Не в обычную дверь спальни, а в новую, таинственную не-дверь. Ту, что не открывалась.

Глава четвёртая
Домашний поезд

С колотящимся сердцем Морриган села в постели, не сводя глаз с чёрной двери. Минуту-другую стояла тишина, и почти уже казалось, что стук был игрой воображения, но затем он повторился снова.

Тук… Тук… Тук…

Морриган затаила дыхание. Хотелось зарыться в одеяло, накрыть голову подушкой и ждать, пока тот или то, что за дверью, не уберётся восвояси.

«Нет, настоящий член Вундерколлегии так ни за что не поступит», – твёрдо сказала она себе. Решительно отбросила одеяло и направилась к двери, нарочно громко топая, чтобы казаться больше и опаснее. Наклонилась, тяжело переводя дух, чтобы приложить ухо к деревянной панели… и вдруг замерла, разглядев то, что не заметила прежде – маленький золотой кружок размером с отпечаток пальца.

Пятнышко наливалось тусклым сиянием, будто разогретый металл. Свет становился всё ярче, собираясь к центру, и наконец перед изумлённым взглядом Морриган возникло крошечное золотое «W».

Ага! Она приложила к кружку указательный палец, ощущая приятное тепло.

Дверь распахнулась так быстро и беззвучно, что Морриган в страхе отпрыгнула, ожидая нападения… но впереди не было никого.

Она поморгала, осматривая небольшую, ярко освещённую комнату, похожую разом на короткий коридор, кладовку и гардеробную. На стенах, обшитых тёмными деревянными панелями, теснились пустые вешалки для платьев, в комодах с застеклёнными крышками тоже было пусто.

Интересно, эта комната здесь, в «Девкалионе», или волшебная дверь служит проходом куда-нибудь совсем в другое место?

В стене напротив оказалась ещё одна дверь, точно такая же. Подбежав, Морриган приложила палец к золотому кружку, но без всякого результата, и с досадой пнула деревянную панель. Кружок был холодный и не светился.

– Что же теперь делать? – задумчиво прошептала она, обводя взглядом пустые стены… и тут же нашла ответ.

На обратной стороне распахнутой двери обнаружился полный комплект одежды: ботинки, носки, брюки с поясом, рубашка, джемпер и пальто. Всё новенькое, свежевыглаженное, нужного размера… и чёрного цвета – только рубашка почему-то серая.

Ага!

На одевание не ушло и минуты – рубашка застёгнута, ботинки зашнурованы, ночная пижама брошена на пол, – и второй золотой кружок тут же засиял! Морриган с довольной улыбкой прижала к нему палец.

Дверь открылась на небольшую станцию Вундерграунда, уютную и симпатичную, хоть и слегка закопчённую. Украшали её лишь блестящие медные часы, свисавшие с потолка, и деревянная скамья в конце платформы.

Морриган шагнула через порог, и в ушах кольнуло от перемены давления. В воздухе веяло промозглым холодом и ощущался запах машинного масла.

Значит, всё-таки не отель. Сколько бы изобретательный и изменчивый «Девкалион» ни выращивал кресел-осьминогов, причудливых гамаков в спальнях и ванн со звериными лапами, он всё же не был подземным и уж точно не смог бы завести пустую станцию Вундерграунда на четвёртом этаже.

Пустую? Не совсем.

На краю платформы сидела, свесив ноги, девочка с заплетёнными в косу густыми волосами. Она обернулась на звук захлопнувшейся двери.

– Привет, – кивнула Морриган чуть неловко.

– Наконец-то! – Каденца Блэкберн нахмурилась, но на лице её мелькнуло облегчение. Должно быть, перенервничала, сидя тут одна.

– Давно ждёшь, Каденца?

Девочка с косой подняла брови, удивляясь уже не впервые. После заключительного испытания она призналась, что никто не может её запомнить – у гипнотизёров это обычное дело. Однако Морриган запомнила сразу и накрепко, и немудрено. Чего стоило одно только украденное приглашение на обед со старейшинами по результатам Призовой гонки! Затем Каденца столкнула её в пруд в канун Дня Всех Святых и, наконец, что вообще невероятно, спасла от депортации из Невермура, используя свои способности. Сказать, что у Морриган было сложное отношение к Каденце, значило ничего не сказать.

– Да порядком, – хмыкнула она. – Назад хода нет…

Морриган обернулась: и правда, золотой кружок на двери уже потускнел. На душе стало тревожно. Приложила палец – никакого результата.

– Моя вон та, – показала Каденца на травянисто-зелёную дверь, третью по счёту от чёрной. Всего их было девять, все разного цвета и стиля. – Появилась с утра прямо у нас в гостиной. Мать перепугалась, хотела вызвать хорьков, я едва её удержала.

– А моя дверь выросла в спальне, – сообщила Морриган.

Каденца равнодушно хмыкнула. Воцарилось молчание.

Платформа была совсем короткая, обычный поезд Вундерграунда здесь не поместился бы, однако под потолком висела табличка с надписью:

– Постой-ка… – Морриган застыла с открытым ртом. – Выходит, у нашей группы своя собственная станция?

– Похоже на то. – Нотки изумления прорезались даже в привычно угрюмом тоне Каденцы. В самом деле, такое даже круче, чем особые места в вагонах, о которых шутил Юпитер. Поднявшись на ноги, девочка отряхнула чёрные форменные брюки и испытующе глянула на собеседницу: – Так это правда – ты настоящий Вундермастер?

Морриган кивнула.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво прищурилась Каденца.

– Просто знаю, и всё. – Говорить правду, что узнала от самого Эзры Шквала, не хотелось. Не хватало ещё признаться, что знакома с главным врагом Невермура! – Юпитер это видит.

Каденца молчала, приподняв бровь с мрачно-раздражённым видом. Скажет что-нибудь обидное? Хотя вообще-то она всегда такая и это можно понять.

– Значит, мы с тобой обе угроза обществу, – криво усмехнулась наконец гипнотизёрша. – Гарантии за тебя потребовали?

– Да.

Соглашение о гарантиях должны были подписать девять добропорядочных и влиятельных граждан Невермура, которые ручались, что Морриган можно доверять и обещали что-то ещё, о чём она понятия не имела. Такова была древняя традиция Вундерколлегии, и не убеди Юпитер ангела Израфела поставить последнюю подпись под соглашением, на церемонию и в группу 919 Морриган бы не попала.

– За меня тоже… Три, а за тебя?

– Девять.

Каденца тихо присвистнула. Они снова помолчали.

Тишину нарушили сразу три распахнувшиеся двери. Ана Кало, Фрэнсис Фицвильям и Махир Ибрахим изумлённо оглядывались, одёргивая на себе непривычную форму. Буквально через мгновение следом за ними на платформе появились Таддеа, Аркан, Ламбет и…

– Вот это ботиночки! – Готорн шумно протопал к Морриган и горделиво подбоченился, выпятив грудь. – Форма высший класс! Теперь я понимаю, почему ты ходишь в чёрном. Я себя прямо супергероем чувствую, а ты?

– Ну не то чтобы… – призналась она.

– Пускай ещё мантии дадут! Как думаешь, попросить у них мантии?

– Не стоит, пожалуй.

– Это Вундерграунд? – хищно покрутил он головой, будто пёс, выслеживающий белок в парке. – Похоже на то… грязновато как-то, нет? Ладно, какая разница. Мамаша говорит, грязь полезна для иммунной системы… Где это мы? Ага, «Станция 919»… не слыхал о такой… Ого, не может быть! Морриган, это же…

– Да, – быстро кивнула она. – Наша собственная…

– Собственная станция!

– Ага.

– Ничего себе!

Морриган довольно улыбнулась. Безграничный энтузиазм Готорна радовал сейчас больше, чем обычно, отвлекая от молчаливых недоверчивых взглядов остальных одногруппников. Ана вообще прижалась к стене подальше, насколько позволяло тесное помещение… и это притом что в первую встречу Морриган вступилась за неё, защищая от насмешек! Обидно, нет слов, но раздражение лучше скрыть, не то напугается ещё больше.

Готорн высоко подпрыгнул, тронув табличку с названием станции, и та закачалась на цепях с громким скрипом.

– Как думаете, скоро поезд… – начал он.

– Вот-вот, – перебил спокойный голос, и все обернулись.

Ламбет сидела на полу в конце платформы, скрестив ноги и выпрямившись. Небольшого роста, смуглая, с длинными чёрными, гладкими как шёлк волосами. Напряжённый взгляд устремлён в тёмное жерло туннеля.

Группа 919 озадаченно переглянулась. Морриган смущённо кашлянула.

– Извини, ты сказала…

Не отвечая, Ламбет многозначительно подняла палец. Чуть спустя пол под ногами гулко задрожал, из туннеля донёсся свисток, и ответ на вопрос Готорна показался, стуча колёсами.

– Чудеса! – хмыкнул Готорн.

– Не то слово… – Таддеа покосилась на маленькую Ламбет, которая всё так же спокойно и величественно сидела на полу, точно королева на троне.

Поезд оказался не совсем поездом, он состоял всего из одного вагона и напоминал голову, отделённую от тела. Исцарапанный и кое-где помятый, но яркий и блестящий, как начищенная медная монета. Весело пыхтя облачками белого пара, он замедлил ход и остановился у платформы. На сияющем боку красовалось большое чёрное «W», а ниже – номер 919, выведенный свежей краской.

Раздался новый свисток, и из раздвинувшихся дверей наружу шагнула молодая девушка, на ходу разворачивая бумажный свиток. Высокая и длинноногая, она не горбилась, как многие, кто стесняется своего роста, а держалась прямо, откинув плечи назад и чуть развернув носки, словно балерина.

– «Ламбет Амара, краткосрочный оракул… – начала она, поглядывая в свиток. – Каденца Блэкберн, гипнотизёр… Махир Ибрахим, лингвист… Ана Кало, целитель… Морриган Кроу, Вундермастер… Таддеа Маклеод, боец… Готорн Свифт, драконий наездник… Аркан Тейт, карманник… Фрэнсис Фицвильям, кулинар». – Она даже не вздрогнула и не поморщилась, читая страшное слово «Вундермастер». Закончив читать, весело оглядела напряжённые лица девятерых. – Ну и компания! Все на месте?

Переглянувшись, группа 919 вразнобой закивала.

– Стало быть, команда в полном составе. – Незнакомка поманила ребят за собой и снова скрылась за дверью.

Готорн двинулся первым, за ним Морриган, а следом остальные.

– Вот это да! – ахнул он, оказавшись внутри.

– Класс! – подхватил Махир.

– Кр-расота! – согласилась Таддеа.

Морриган молча озиралась, она была того же мнения. Казалось, обычный вагон подземки выпотрошили, а затем превратили в длинную и очень уютную гостиную. Пышные подушки, мягкие кресла, всевозможные кофейные столики, лампы и старый потёртый диван составляли обстановку, а в углу примостилась маленькая дровяная печь с медным чайником на плите, ящик с растопкой и груда цветастых вязаных пледов. Красный деревянный стол с пёстрыми наклейками, плакаты на стенах с бодрыми призывами вроде «Будь собой, но лучшим собой» и «В команде „я“ значит „мы“», пробковая доска с приколотыми объявлениями и цветными открытками. Тесновато, но удобно, чисто, хоть и кавардак, а в целом чудесно.

– Я сама всё устроила! Нравится? – Девушка обвела взглядом лица детей, затаив дыхание, будто вручала рождественский подарок дорогому человеку, и даже поднялась на цыпочки от волнения. – Уже давно, и всё ждала, чтобы показать. До этого тут был просто ужас, бедная прошлая группа! Девять унылых столов с жёсткими стульями, и всё. Ни дивана, ни подушек, даже без огня – а зимой у нас такая холодрыга, вы не представляете! Ни даже банки со сладостями! – Она показала на стол, где красовался большой глиняный сосуд с крышкой в виде белого медведя. – Торжественно обещаю, что там всегда будет полно печенья, да не простого, а настоящего шоколадного и с розовой глазурью, и с кремом. Уж в печенье я разбираюсь, можете поверить! – Подняв медведя, она пустила его по рукам, радостно улыбаясь жующим ртам, будто важнее на свете ничего не было. – Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь!

Морриган устроилась на огромной подушке, лежавшей прямо на полу, а Готорн – на соседней. Сама хозяйка уселась в плюшевое кресло. В своём растянутом розовом свитере, клетчатых зелёных легинсах и жёлтых кроссовках она походила на пачку фломастеров, резко выделяясь на фоне учеников, одетых словно на похороны. Яркий золотистый шарф перетягивал пышную копну её вьющихся чёрных волос.

– Меня зовут Марина Комик, я ваш кондуктор, – представилась девушка. Морриган озадаченно глянула на Готорна, но тот лишь пожал плечами. – Конечно, мисс Комик звучит несерьёзно, но я постараюсь соответствовать своему имени и веселить вас, как смогу. Вообще-то вам положено обращаться ко мне «кондуктор Комик», но это уж совсем глупо, на мой взгляд, так что пусть будет просто «мисс Комик», договорились?

Группа согласно закивала с полными ртами печенья. Мисс Комик обвела их гордым восхищённым взглядом, как своих лучших друзей. Глаза её лучились добротой, кожа сияла тёплым тёмно-шоколадным блеском, а такой красивой улыбки Морриган, наверное, никогда ещё не встречала.

– Добро пожаловать в Домашний поезд! – произнесла кондуктор, обводя своё хозяйство широким жестом. – На все пять лет начальной школы этот уютный вагончик ваш, и каждый учебный день мы с вами будем начинать и заканчивать здесь. По утрам с понедельника по пятницу я встречу вас на станции 919, а после занятий доставлю домой в лучшем виде. Но он называется Домашним не только поэтому… – Взгляд девушки стал серьёзным. – Я хочу, чтобы поезд стал вашим надёжным убежищем, вторым домом, где вы почувствуете себя спокойно и безопасно. Здесь вас всегда поддержат и не осудят, никакой ваш вопрос не назовут глупым. Вот так! Кстати, вопросы у кого-нибудь есть?

– А какая у вас искра? – поднял руку Фрэнсис.

– Хороший вопрос! – просияла мисс Комик. – Я канатоходец и окончила по этой специальности Школу светских искусств, чему страшно рада.

«В точку, – подумала Морриган. – Не балерина, но почти».

– Что за школа такая? – заинтересовался Махир.

– Замечательный вопрос, как раз в тему! – Мисс Комик вскочила с кресла и подошла к большому чёрно-белому плакату с тремя концентрическими кругами наподобие мишени – серым внешним, белым средним и чёрным в центре. – Вундерколлегия готовит два потока специалистов: по светским и тайным дисциплинам. Внешний, серый, – это самый широкий круг светских, публичных профессий, таких как медицина, спорт, техника, творчество, театр, музыка и политика. Они обеспечивают главный приток средств и популярность в обществе, жизненно необходимые для продолжения нашей главной деятельности.

Морриган озадаченно нахмурилась: «Что за главная деятельность? До сих пор никто об этом даже не заикался. Впрочем, – со стыдом подумала она, – никто и не спрашивал».

Между тем мисс Комик продолжала, чеканя слова, будто заучивала перед экзаменом:

– Мы, светские специалисты, по большей части угождаем широкой публике и зарабатываем деньги. Ваши любимые музыкант или спортсмен, лучший цирковой артист или самый блестящий политик скорее всего состоят в коллегии, а значит, тоже выпускники Школы светских искусств. Мы показываем настоящие чудеса, прочно удерживая общественное мнение на стороне Вункола. – Она усмехнулась. – Наш девиз в своём кругу: «Попробуйте только обойтись без нас!»

Её рука указала на средний, белый, круг.

– Этот обозначает искусства тайные, сокровенные, экспертов в которых втрое меньше, чем в светских, но они не менее важны и, как считается, куда более могущественны. Такие навыки относятся в основном к магическим, сверхъестественным и эзотерическим практикам – это ведьмы, оракулы, медиумы и прочие волшебники. Они образуют первую линию защитников Вундерколлегии, города Невермура и всего Свободного штата от враждебных сил, и их девиз: «Без нас вы станете говорящими зомби».

– А чёрный кружок? – прищурилась Каденца, ткнув пальцем в центр схемы.

– М-м… – Мисс Комик пожала плечами, словно ни разу об этом не задумывалась. – Наверное, обозначает Вундерколлегию в целом.

– Как же мы узнаем, кто в какой школе? – спросила Таддеа, стараясь держаться прямо на мягком сиденье. Силачка машинально разминала кулаки – ей явно не терпелось начать защищать Свободный штат от «враждебных сил».

– А вы расстегните пальто, – усмехнулась мисс Комик. Морриган окинула взглядом остальных. Всё понятно: большинство в серых рубашках, как и она сама, и только двое в белых. – Видите? Мои коллеги по светским искусствам – Ана, Аркан, Махир, Готорн, Морриган, Таддеа и Фрэнсис. «Белорубашечники» у нас Ламбет и… э-э… – Она заглянула в список и провела пальцем по строчкам: – И ещё Каденца! Точно. Она же гипнотизёр, ну да.

– Каденца – это кто? – удивлённо завертел головой Фрэнсис.

Кондуктор кивнула в угол, из которого раздражённо хмурилась девочка с косой. Вся группа изумлённо воззрилась на неё, словно видела впервые.

– М-да, – вздохнула мисс Комик, делая пометку в свитке. – С этим надо что-то делать… Короче, Каденца – гипнотизёрша, а Ламбет – так называемый радар, то есть оракул особого типа, нацеленный на близкие события. Редкие умения, даже среди сокровенных, и мы очень рады видеть вас в группе, девочки!

Мрачный взгляд Каденцы немного смягчился. Между тем Ламбет разглядывала плакаты на стенах, что-то шепча себе под нос и не обращая внимания на беседу. Она то усмехалась, словно чьей-то шутке, то хмурилась, а потом снова улыбалась. Морриган с интересом следила за ней. «Радар» был явно настроен на какую-то собственную, отличную от всех волну.

Остальные ученики группы 919 либо украдкой бросали взгляды на Морриган, либо откровенно пялились. Мысли их были вполне понятны, да и сама она думала о том же.

Почему её оставили в светской школе, в то время как Ламбет и Каденца попали в тайную? Что такого светского и публичного в управлении вундером?

– А вы как, ничего, мисс? – сменила тему Таддеа, слизывая с пальцев шоколад. – В смысле на канате?

«Что за бестактность», – хмыкнула про себя Морриган. Глупо даже спрашивать, ясно же, что эксперт, раз состоит в Вунколе! Должно быть, Таддеа обозлилась, что не попала в Школу сокровенных искусств, к защитникам, которые «куда более могущественны».