Czytaj książkę: «Прежде чем ты меня убьёшь»

Глава 1. Спор

“Я поступила в Оксфорд” – выделила из всего прочего для себя я из присланного мне письма, не сумев сдержать крики радости, вызванные гордостью и оправданными надеждами.

Узнала я об этом сегодня днём, сразу же поспешив поделиться прекрасной новостью с семьёй.

Обрадовав родителей и старшую сестру, я решила хорошенько накидаться.

Встретившись с подругами и выпив, я почти сразу пришла к мнению, что моя толерантность к алкоголю на очень низком уровне, ведь уже совсем скоро я танцевала возле снятого нами столика, надеясь, что я случайно не привлеку этими странными танцами каких-нибудь грязных байкеров. Я перестала себя контролировать, тем самым раздвоив мнения сознания и подсознания, которые безустанно твердили мне этим вечером: «Тея, так нельзя, попадёшь в беду» и «Ты хоть иногда умеешь развлекаться? Забей».

Однако голова хоть и думала, руки и ноги продолжали делать то, что и раньше: глупо, но я следовала за алкоголем, не особо задумываясь о последствиях.

Когда я закончила, всё же порадовавшись, что не упала, я услышала:

– За тобой безотрывно наблюдали все спермобаки здесь! – сказала Деви немного шокированным тоном.

Я отмахнулась от этого, чувствуя, что мне всё равно.

– Скорее, они посчитали, что я снимаюсь под скрытыми камера в передаче «В мире животных», будучи каскадёром для какого-нибудь пьяного осла – сказала, неожиданно икнув и, не выдержав, поделилась с окружающими своей отрыжкой, хоть и мгновенно прикрывая ладонью свой рот, мысленно пристыдив саму себя.

Собеседница лишь покачала головой, не приняв во внимания мою глупую шутку.

– Как знаешь, Тея.

Веселье продолжалось, пока Анфиса, моя вторая лучшая подруга, не начала резко ко мне приставать со странными вопросами, касающиеся моей будущей учебы в Оксфорде:

– Признай, что ты поступила туда по какой-то неизвестной мне лазейке, – не унималась она, явно относясь скептично к моему успеху. – Ты в реальности не такая смелая.

Я закатила глаза, понимая, что она старается повысить градус давления выше градуса алкоголя в моём организме, тем самым так меня раздавливая.

– Анфиса, я хочу отдохнуть. Давай поговорим об этом… завтра, – договорила, случайно громко ещё раз икнув, чувствуя себя неуверенно для подобного, – или послезавтра.

Наверное, я и вправду сейчас производила впечатление не очень умной девушки, но мне было искренне наплевать.

– Ну уж нет, – громко заявила она, перекрикивая даже беспрерывно гудящую музыку в баре. – Ты была моей лучшей подругой более семи лет! Я знаю тебя не хуже себя, но ты вдруг берешь – и каким-то образом поступаешь в Оксфорд! В Оксфорд, чёрт тебя дери! Как?

Я кивнула, непроизвольно икнув ещё раз, но в этот раз, стараясь все-таки меньше привлекать внимания, отвернулась к стене, понимая, что мне ещё и тошнит. Безусловно, я не искала здесь чужого одобрения, однако если меня всё-таки вырвет, лучше не быть на виду со своими непроизвольно выкидывающимися звуками и, может быть, не только ими.

Ещё, не дай Бог, убирать за собой заставят, а в таком состоянии я буду только приумножать проблемы.

Жидких таких, с неприятным запахом и вкусом.

– И что? А ты каким-то образом за семь лет… не выучила мой характер. Надеюсь, ты не поступила на психологию, Анфиса, и также заметь, к слову, что ты… до сих пор не сказала, в какой университет… себя пристроишь, и мы уважаем… твоё желание… оставить эту информацию при себе, не смотря на невероятное… любопытство – постаралась складно сказать я, местами прерываясь на икоту.

Господи, и зачем я так напилась?

Подруга, кажется, побагровела.

– Тея, не держи меня за дурочку и не заговаривай мне зубы. Отвечай, как ты поступила!

Я ещё раз икнула, отметив, что частота сего слегка повысилась. Мне стало очень некомфортно.

– Анфиса, отстань от неё, – вступила в разговор Деви, раздраженная поведением девушки. – Она занималась по ночам, вот и весь её секрет.

Она, внимательно меня осмотрев, а также мои мешки под глазами, задумчиво пожевала губу.

– Хорошо, я отстану, если она докажет прямо сейчас, что имеет хоть толику смелости. Вот ты сумела станцевать возле столика, а хватит ли тебе силы воли развлечь мужчин на барной стойке? Всех по кругу.

– Анфиса! – недовольно прикрикнула на неё моя лучшая подруга.

Я покачала головой.

– Спасибо, Деви, но она… того не стоит. Если для неё… показатель смелости танцы для стареющих мужчин и мальчиков, едва… ментально переступивших пубертатный… возраст, это её дело.

Девушка прищурилась.

– Если хочешь что-то покрупнее, я только за. Как насчёт… – сказала, сделав паузу на некоторое время, а затем неожиданно расплылась в довольной улыбке. – Как насчёт того, чтобы, скажем, переждать эту ночь в нашем лесу?

Деви моментально отрезвела, выравниваясь. На секунду мне даже показалось, что в клубе образовалась тишина, и люди стали чаще на единицу времени оглядываться на наш столик.

– Анфиса, ты сошла с ума. Ты хоть знаешь…

Она кивнула.

– Её за язык никто не тянул. Она сказала, что это все для неё детский сад, я придумала для неё задание получше.

Вербально я никак не отреагировала на её выпад, по крайней мере, в моём представлении, однако постепенно её серьезность начала меня напрягать. Не то, чтобы я не привыкла к её… приколам, но… все-таки хотелось об этом поговорить позже.

– Это показатель не смелости, а глупости. Тридцать восемь людей суммарно пропало в лесу без вести, не говоря уже об опознанных жертвах. Те немногие, которым повезло вернуться, поседели в двадцать и отказывались даже под предлогом пыток говорить, что они там видели – спокойно ответила я, насколько мне позволяло моё алкогольное опьянение, явно усиливающие мои эмоции, не забыв подтвердить это иканием в конце, хоть и неумышленно.

Анфиса улыбнулась, наклонившись ко мне.

– Но кто-то же вернулся, верно? Значит, это возможно. Ты ведь не думала, сколько десятков тысяч абитуриентов не поступят в Оксфорд, прежде всего руководствуясь тем, сколько немногочисленных свободных мест будет и сможешь ли ты одно из них занять? Всего лишь стиль мышления, тебе он должен был быть известен… наверное.

Деви вскочила.

– Ну всё, хватит. Нам пора домой…

Я остановила её, усадив обратно, чувствуя, что не могу оставить упрёк в свою сторону без ответа.

– Деви, думаю, нам пора домой. Сейчас напишем твоему брату… – сказала, попутно доставая телефон и ища необходимый для этой цели контакт, однако сама я не собиралась уезжать, стараясь попутно найти отмазку. – Я поеду прямо за тобой, мне нужно договорить с Анфисой. Если она так хочет узнать правду, мне не жалко. Может, и о себе тоже что-то важное узнает заодно.

Сама Анфиса хмыкнула, а Деви, как ни странно, захрапела у меня на руках. Что ж, это и хорошо, не люблю втягивать друзей, тем более Деви, в наши с Анфисой глупые потасовки, которые обычно никому пользы не приносят, а отказаться самой не позволял характер.

Брат лучшей подруги приехал на удивление быстро, забирая девушку без лишних вопросов. Мы были давно с ним знакомы, поэтому он прекрасно знал, что я никогда бы ей не причинила вреда… если только сама не втянусь в аналогичную историю.

– Тебя подвезти? – спросил он, убирая руки в карманы джинсов, как только его пальцы мелко задрожали. По словам Деви, я ему очень нравилась, но, увы, ответить ему тем же я не могла. Последние два года я посвятила усиленной подготовке к экзаменам, а сейчас собиралась уезжать.

Я покачала головой, слабо улыбнувшись.

– Спасибо… но мне еще нужно украсить стол Анфисы своей блювотиной, так что…

Парень неловко улыбнулся.

– Ну, в общем, я… если вдруг передумаешь, позвони… я всю ночь свободен, в любое время, пиши, набирай… да – сказал, торопливо убегая в авто и уезжая.

Посмотрев ему вслед, я подумала, что мои шутки никогда ему не нравились, и, если бы я не привлекала его внешне, вряд ли бы он обратил на меня внимание.

Вернувшись обратно, я влила пару тройку стопок чего-то алкогольного в себя, почувствовав, как быстро он ударил мне в голову, хоть и при сравнительно ничтожном выпитом.

Эмоция, которая во мне усилилась, как ни странно, была именно агрессия. Наверное, мне стоило научиться выпивать, а не впадать в крайности, вообще при этом не имея опыта хотя бы в дворовом алкоголизме.

– Тея, мы обе знаем, что ты не потянула бы Оксфорд – вернулась к своему моя сегодняшняя антагонистка.

Я развела руками.

– Анфиса, я хотела, конечно, тебя переубедить, вспоминая, что мы с тобой лучшие подруги и мне стоило бы потратить на это время, хоть и ты даже не сказала, какую специальность ты выбрала, не говоря уже об университете, но сейчас тебе лучше меня не трогать. Я хотела тебе сказать пару ласковых, это правда, но сегодня, как мне думается, этим всё точно не закончится. Если тебе очень интересно, я пришлю тебе оценки по окончанию первого семестра в Оксфорде, подтверждая, что я способна его потянуть. Возможно, мы ещё встретимся: я приеду на лето или выйдем на друг друга через общих д…

– Не факт, – резко ответила та. – Поэтому мне нужны доказательства прямо сейчас. И я не уйду, пока не получу их.

Конечно, меня удивило такое поведение Анфисы, обычно ей несвойственное, по крайней мере, в такой степени, но и, вспоминая, что я тоже выпила, всё становилось немного очевиднее.

– Ладно, Анфиса, если так. Мы можем поехать ко мне домой, ты посмотришь приглашение…

– Нет, меня не волнуют бумажки, – отмахнулась. – Я хочу посмотреть, насколько ты смелая. Переночуй в лесу. Только отойди не меньше, чем на 700 метров вглубь и останься в течении ночи там, беря точку отсчета от самого первого дерева.

Я покачала головой.

– Это самоубийство, Анфиса, я настаиваю, да и смелость не в этом измеряется для меня. Я старательно готовилась к экзаменам, чтобы испытать судьбу, а не поставить все на кон. Я бы в любом случае поступила, если бы не взяли в Оксфорд. Но лес – совершенно другая история…

Она шумно выдохнула.

– Как жалко ты выглядишь с этими оправданиями, – помолчала. – Ладно, всё понятно с тобой, Тея. Мне всё меньше кажется теперь, что ты была со мной честна все эти семь лет.

Я сжала кулаки, чувствуя, что она надавила на больное.

И я прекрасно знала, что она ловит меня на крючок, но алкоголь внутри сегодня был сильнее меня.

– Стой, – сказала я, прежде чем подумала. – Предлагаю тебе сыграть в монетку. Если выпадет решка, я переночую в лесу, но если орёл… ты отказываешься учиться в университете вообще и идёшь работать на рынок обычной продавщицей 3 года. Идёт? – спросила я, решив всё-таки ввести небольшую корректировку в правила, не отказывая ей и в её испытании для меня, но и не оставляя её вне рисков.

Где-то внутри себя я также надеялась, что она откажется сама, тем самым позволив мне выйти сухой из воды.

Она оценивающе меня осмотрела.

– Неплохо, хоть и ты уже проиграла. Я согласна на монетку, Тея, и, поверь мне, я ничего не потеряю.

Я нахмурилась, неосознанно чувствуя какой-то подвох. Анфиса была грамотной девушкой, и она довольно часто рассказывала мне, как хотела бы поступить в университет и начать взрослую жизнь. Мне сложно поверить, что она так запросто может отказаться от того, к чему так долго шла, тем более, на нетрезвую голову, зная, что это тоже мало на неё похоже.

В одно мгновенье мне показалось, что Анфису кто-то подменил, но я почти сразу отбросила эти мысли.

Я не настолько пьяна, чтобы путать людей, тем более, с такой выразительной внешностью, как у девушки.

– Можешь ты подкинуть, – милостиво предложила она, даже не оспаривая моё предложение, что ещё больше меня насторожило. – И монетку сама выбери.

Я напряглась, продолжая чувствовать неладное в её раскованном поведении, учитывая, что решается её дальнейшая судьба, как минимум, на 3 года. Если до этого можно было подловить её на блефе, то с каждым её подобным шагом вперёд мне давалось это всё труднее.

– Анфиса, ты хорошо подумала? – спросила, замерев. – Давай отменим это, пока не поздно. Никому из нас двоих это невыгодно.

Она покачал головой.

– Если слаба, так и скажи.

Я облизала губы.

– Это глупость…

– Может, хоть раз ты поступишь честно? – спросила Анфиса, надавив там, где всё ещё болело. У нас была история, которая непосредственно связана с этим триггером, но я старалась забыть её как можно скорее.

И подруга об этом знала, играя на этом в угодный ей час.

Ведь поступив грязно единожды, теперь я всегда для неё “поступаю нечестно” или “вру”.

– Хорошо, – выдохнула я, чувствуя и самой, что эта ситуация с монеткой сможет частично заглушить во мне боль той неприятной ситуации. – Но пусть кто-то другой выберет монетку и бросит её. Я хочу, чтобы не было сомнений в том, какая сторона выпадет.

Анфиса кивнула.

– Справедливо.

Через несколько минут мы, договорившись, вышли из клуба, решив, что кидать монетку будет первый парень с именем Борис, который встретится нам на пути, где я выбрала имя, а Анфиса направление, в какую сторону от клуба мы пойдём такого человека искать.

Через полчаса странных расспросов на улице нам удалось найти первую особь мужского пола с таким именем, при котором, как ни странно, даже был паспорт, подтверждающим это (как он позже признался, это было для того, чтобы ему продавали табак и алкоголь, ведь он не выглядит на свои года, что было, судя по его виду, правдой). Почти без лишних вопросов Борис достал монетку и бросил.

Подняв её с пола при нас таким образом, чтобы мы обе видели ровно лежащую монетку на своём месте в его ладони, но при этом сразу положив другую, дабы держать нас в интриги, хоть и это мы не просили и явно было необязательным.

– А можно, если орёл, я сплю с тобой, – он указал на меня взглядом, – а если решка… с двумя?

Мы одновременно закатили глаза, давая сразу понять нашу позицию.

– Ладно, – обиженно выдохнул парень, аккуратно поднимая ладонь. – Решка… эх, а у меня мог быть сегодня тройничок…

Я уставилась на решку, кажется, ни разу не моргнув во время осмотра. Конечно, я не верила в удачу, но мне казалось, что, как по закону жанра, именно злобные люди, коей и есть сегодня Анфиса, – проигрывают.

В принципе, наши ставки в ровной степени одинаково высоки, хоть и я лучше выбрала бы её судьбу, чем ночёвка в этом проклятом лесу, о котором не шептались только самые ленивые.

Я не верила в то, что там обитает некто злой, скорее, какие-то дикие звери или, на худой конец, какое-то секретное помещение, созданное правительством для каких-то своих ужасных целей.

В противном случае, зачем в газетах пытаются создать образ опасности, косвенно отговаривая людей ходить в лес? Если спонсируется, кому-то это нужно.

Наверное.

Но мне плохо верилось в какого-то одинокого сумасшедшего лесника, как воспевается в легендах, способного на такое. Не в смысле, что психологически, скорее, физически. Если бы он был один, его бы уже давно словили, как мне кажется.

Если, опять же таки, этот загадочный лесник не помогает правительству или каким-то подпольным организациям.

В общем, мистического для меня здесь было очень мало, если и вовсе не было.

– Раздумываешь, где достать спальный мешок? – вдруг спросила Анфиса, слабо улыбаясь, но жутко довольно. Судя по её взгляду, она немного смягчилась, где даже угадывалась толика сочувствия, но девушка, к сожалению, ужасно радикальна, чтобы признать всё это недействительным.

– Я могу помочь – предложил Борис, находясь по-прежнему рядом.

Махнув рукой, я покачала головой.

– Если бы ты знал, о чем этот спор, ты бы уже сбежал, – выдавила из себя. – Что ж, Анфиса, спор есть спор. Если тебе так угодно утром прочитать в новостях об ещё одном трупе, что ж, будь по-твоему, – я посмотрела в её глаза. – Надеюсь, та злость, которая в тебе есть на меня, того стоит – спокойно закрепила свою речь, уходя на пафосной ноте, думая, что теперь она будет себя винить, тем самым не оставляя меня в тотальном проигрыше, однако:

– Не забудь снять на камеру! – крикнула она, хохотнув.

Я показала ей средний палец, не поворачиваясь, и попрощалась с парнем, уходя в темноту.

По дороге я решила про себя, что спать в лесу я точно не буду точно, как бы сильно меня не клонило лечь под каким-нибудь кустом до самого утра.

Глава 2. Слишком много везения

Я решила не затягивать с выполнением, начав прям с сегодняшнего дня. Мне не нужна была подготовка, потому что во время неё я только бы себя накрутила, бесконечно выискивая моменты, которым мне стоит научиться, будучи в том лесу, а то, что мне необходимо с собой взять, должно поместиться в небольшой рюкзак, дабы он весил достаточно немного для моего более быстрого передвижения.

Конечно, я не могла прийти домой, избежав родительских расспросов, поэтому я заложила серьги в ломбард, чтобы купить все самое необходимое с собой, оставив также остальные деньги у себя в кармане на случай, если они вдруг что-то там решат.

Хотя вряд ли это будет так, учитывая ещё и смехотворность суммы в конечном итоге. Выдохнув, я зашла в лес ровно в 12 часов ночи, подумав, что мне ещё повезло в скоротечности нашей с подругами встречи, где Деви напилась почти сразу, а мы с Анфисой, также не отставая по времени договорились, как будем решать сложившийся конфликт, так что начать я могла почти сразу. Я сфотографировала себя возле леса, начиная собирать доказательства, решив также начать записывать видео, и надеясь, что мне хватит места памяти на такой объём.

Ведь до утра ещё очень долго.

Я попрыгала на месте, немного себя разворошив, сжала кулаки, настраивая себя на то, что я попытаюсь выжить, как бы сложно мне не было, если, конечно, страшилки в газетах верны, а не созданы для того, чтобы запугать детей не ходить в лес по ночам или без родителей, и зашла внутрь, предварительно поверив в существования положительной судьбы для меня. Как ни странно, у меня не было страха или паники, только постоянное напряжение, но я думала, что это связано лишь с тем, что я пока наверняка не знала, с чем именно я столкнусь, а также с выпитым алкоголем, который продолжал мне мутить голову.

Пожалуй, я была всё ещё очень пьяна.

Несмотря на это, как мне казалось, внутри я была готова к самому худшему, но моя фантазия не была настолько мощной, чтобы запугать меня. Сказывалась моя безопасная жизнь в городе, где я толком не видела жестокости, крови и смертей, а также у меня не было надобности смотреть подобные фильмы даже для интереса, хоть и не отрицаю, что когда-то я могла посмотреть в компании нечто подобное.

Мне хватило и анатомии в своё время.

Вспоминая все вырезки газет, которые у меня были, я могла лишь сделать вывод, что за последние 2 года пропало 42 человек, где только 4 вернулись живыми, а 27 ййиз этого числа пропали совсем недавно, в пределах месяца. Что интересно, они возвращались с одинаковой периодичностью в полгода, как будто по расписанию. Возможно, это было совпадением, но… точно не мистификацией, я в это не верила.

Как только я зашла в лес настолько далеко, что не было даже видно света фонарей, я поняла, что теперь, включая свой собственный неяркий фонарик, дабы не привлекать внимания, мне становилось всё менее комфортно.

С каждой секундой и каким-то странным движением в кустах я всё больше убеждалась, что идея про зверей могла быть довольно правдоподобной, по крайней мере, в моём воображении. Наверное, только алкоголь придавал мне достаточно смелости, чтобы идти дальше, поскольку у меня точно не могло быть достаточной стрессоустойчивости в выживании в дикой природе, пусть и в этих лесах не водилось ничего особо сверхядовитого и опасного, насколько мне было известно. Изначально у меня была хорошая идея забраться высоко на дерево и там провести остаток ночи, зная, что более безопасного варианта и быстрого в исполнении одновременно быть не может, по крайней мере, мне так думалось, но я, к сожалению, вспомнила про те 700 метров, которые я должна была пройти.

Когда я отсчитала приблизительно намеченное раннее расстояние, решив добавить ещё немного сверху, если в моих подсчетах была погрешность, добавила и это в фото-видео отсчёт.

И всё-таки я не хотела умереть, есть тут серьёзная опасность или нет, поэтому не шла напролом и с особой внимательностью смотрела под ноги, избегала паутин, муравейников или разбитых бутылок, а также всего подозрительного, не забывая также осматривать и местность в целом.

Таким вот образом я и прошла всё необходимое мне расстояние, в какой-то момент отметив, что постепенно алкоголь внутри улетучивался, делая картинку всё более четкой, а моё осознание того, куда я зашла, – всё более удручающим.

Я понимала, что мне, конечно, нужна трезвость ума, но шорохи за моей спиной, странные звуки, непонятные скрежеты, и, в целом, тёмная обстановка сильно начали нагнетать обстановку. Когда я стала ещё более детальнее понимать, что происходит, на меня накатила первая волна паники, которая была похожа на боязнь замкнутого пространства. Куда бы я не побежала, везде темно и, более того, я не могла вернуться, как будто была закрыта в банке с какими-то уродливыми тварями и зомби, которое воображение решило всё-таки мне продемонстрировать, напрягаясь и собирая откуда-то эти изображения.

Остановившись возле ближайшего ко мне дерева, понимая, что я больше так не могу, как бы я не старалась себя убедить в обратном, сползла вниз. Всё казалось мне враждебным. В голове невольно появлялась одна за другой картинка, как нечто выскакивает из кустов и убивает меня, медленно поглощая меня на глазах, где также мой мозг не скупился на способы моей кончины, по крайней мере, достаточные, чтобы меня этим напугать. Увы, я не могла это остановить, пока такие реалистичные спецэффекты играли вокруг меня в виде каких-то непонятных мне шумов.

Не выдержав, я дрожащей рукой полезла в рюкзак, чувствуя, как гулко стучит моё сердце. Мне казалось, что оно не выдержит такой нагрузки, но каждую следующую секунду я жила, значит, могла отделаться аритмией.

Может, это и было слабо, не к месту, а, может, это моя паранойя, но я не могла от этого избавиться, будто это было вшито в меня.

Достав алкоголь, я закинула в себя всё то, что могла за один подход, чувствуя, как бесшумно плачу. Слёзы стекали по мне беспрерывным потоком, ведь я понимала цену спиртного. Я притуплю чувства, кроме уверенности, но вместо этого я могу потерять бдительность и попасть в ловушку, сама того не замечая.

Я подписывала себя этим смертный приговор, и это единственное, в чем я была уверена во всём этом мраке.

Но по-другому я просто не могла, иначе бы я просто сошла с ума окончательно. Поднявшись, я продолжала глотать свои же слёзы, не имея силы это всё остановить, решив восстановить водный баланс алкоголем, после чего, в какой-то момент, мне резко стало снова хорошо или, во всяком случае, не так плохо.

Внешний мир перестал существовать для меня, как будто просто выпитое обезболивающее перед тем, как отрубить конечность.

В какой-то момент всё стало слишком легко и просто.

Я чувствовала себя так, будто сейчас начну летать.

Это меня бы очень напугало, учитывая все реалии, если бы я вдруг, путём слепой ходьбы вперёд какое-то время, не вышла на небольшую поляну, плотно окруженную деревьями вокруг, в конце которой стоял небольшой дом, больше похожий на загородный, чем на дачный.

Я не различала толком цвета, но, кажется, всё стало немного темнее, прямо над самим этим домом.

Я пожевала губу, понимая, что это может быть самой большой ловушкой в моей жизни, но, вместе с тем, ноги почему-то сами несли меня к нему, а не к верхушке какого-нибудь дерева.

Теперь я буквально поняла выражение “ватные ноги”, думая, что это возможно, если ты их только где-то отсидишь.

К сожалению, я не могла остановиться. Всё как будто решалось за меня, причём так резко и криво, что я и сама не понимала, как быстро мне удалось очутиться возле этого самого дома.

Что ещё хуже, меня начало клонить в сон, как будто внутри я израсходовала все свои запасы, даже какие-то древние и резервные, хранящиеся на чёрный день.

Мне очень хотелось, чтобы я не поняла хоть это выражение буквально.

Также неожиданно вокруг меня появилась ещё какая-то темнота. Приглядевшись, я поняла, что это были… собаки.

Их было много, они лаяли, больно цепляли меня зубами, что всё равно очень чувствовалось, не смотря на все то, что я сделала против этой боли.

Но и при этом не было энергии сбежать. Возможно, мне не стоило пить алкоголь, но и при этом я не знаю, смогла бы я вообще куда-то без него прийти.

Я неожиданно рассмеялась, поднимая голову навстречу двухэтажному дому.

– А я… я говорила… говорила! – воскликнула в пьяном бреду, как будто что-то открыла важное науке. – Это всё звери… звери! Сколько их тут… – словно под гипнозом, проговорила, посмотрев вниз.

Всё, что я увидела затуманенным взглядом, – это кровь на пальцах и ногах. Кажется, виднелся кусок мясо от укуса собаки, но я была так пьяна, что не почувствовала той боли, которая наверняка должна быть.

Начиная, как в замедленной съёмке, отгонять собак, которые продолжали сгущаться, я поняла, что это всё болото.

Я посмотрела на пальцы, которые кровоточили, что уже свидетельствовало о реальности происходящего, но решительно не понимала, что происходило дальше. Единственное, что я более-менее понимала, – так это то, что меня постепенно засасывает вглубь.

– Ну и пусть, – на последнем издыхании прокричала я. – Это не новость для меня, что я иду на смерть! Ничего, я сдержала своё слово… я чувствую, что мне легче… и совесть моя тоже… чиста… мне легче, да. Я умру с хорошей кармой… ведь спор есть спор, выполнять оговорённое нужно… и я это сделала… – сказала, чувствуя, что больше не могу играть с судьбой.

Меня окончательно засосало, где я, захлёбываясь, пыталась как-то спастись. Увы, меня всё сильнее затягивало, где ни я, ни алкоголь, ни здравый рассудок, которого, видимо, не было не могли ничего сделать.