Czytaj książkę: «Время иллюзий», strona 2

Заиграла музыка. Появились танцующие пары около оркестра.

– Ну ладно…кто танцевать, а мы пойдем покурить…, обратился Влад к Виталию.

– Я бросил.

– Это когда же ты успел? – напыжился Влад.

– Уж две недели…Нина попросила.

– Ах! … Нина! – многозначительно беря сигарету, произнес Влад.

Они вместе с Всеволодом вышли в фойе.

Виталий и Александр невольно смотрели на танцующие пары.

– Виталь, все-таки скажи мне…у тебя было много знакомых…Почему именно Нина?

– Понимаешь…Она такая милая, непосредственная, … открытая…и удивительный взгляд… будто на тебя глядит кто-то сверху… трудно даже объяснить это.

– Понимаю, – отозвался Алекс, – И, конечно, …красивая…

– Об этом я уж не говорю – само собой.

Алекс задумчиво молчал. Оркестр вновь заиграл что-то медленное и проникновенное.

– Да это же «Маленький цветок»! …Помню еще со школьных вечеров или когда собирались компаниями…Прекрасная мелодия!

– Мелодия нашего детства…

– Ты уже сказал Нине о том, что собираешься на ней жениться?

– В следующий раз скажу.

– Уверен, что она согласится?

–Пожалуй, …да.

– Я думаю, что… у вас все будет хорошо.

– А у тебя как с Леной?

– Пока никак.

Виталий сочувственно молчал.

Вернулись к столу Всеволод и Владимир. От них резко пахнуло куревом.

Шутки в адрес Виталия прекратились, но «сочувствие» еще витало в воздухе.

Владимир говорил о своих успехах с Всеволодом, а Александр и Виталий больше молчали.

Время близилось к полуночи. Разговор потерял интерес, и каждый думал о своем.

– Ну что приуныли, мужики! …Еще по одной? – наливая в рюмки, привлек внимание Всеволод.

Звон рюмок прервала мелодия мобильного. Звонила беспокоящаяся Вика.

– Я уже в дороге, – резко ответил Всеволод, нажимая на кнопку отключения.

– Вот, пожалуйста! …Мы это все проходили…Мы все в дороге к свободе…

– Не надо твоей патетики…Мы уже сыты, – отпарировал Алекс.

– Хорошо, что сыты ….Так что не надо мне про женитьбу…всякие там высокие мотивы…Мы это все проходили.

– Давайте еще выпьем за Севку! – продолжил Алекс.

– Вот это конкретный тост!

После того как спиртное закончилось, Владимир попытался заказать еще одну, но Александр и Виталий его остановили.

– Ребята, пора разъезжаться, – призвал Виталий.

– Я тоже пойду, – подхватил Александр.

После длительных упреков «за дружбу» Виталий и Александр покинули заведение.

Влад нарочито долго смотрел им вслед.

– Севка, поедем, я тебя отвезу к себе…Там еще выпьем.

– Нет… Оставь машину здесь, я тебя отвезу на такси, – подытожил Всеволод.

– Ну, это уж дудки, друг!

– Тогда отдашь мне руль.

– Согласен!

Владимир щедро одарил улыбающегося официанта чаевыми, который вызвался помочь друзьям одеться и пройти на выход.

Перед входной дверью друга Всеволод холодно ответил на второй звонок Вики:

– Я в машине…Скоро буду.

Они зашли к Владимиру и еще опрокинули по стопке, пока хозяин не отключился.

Домой Всеволод появился изрядно пьяным в третьем часу ночи. Жена не спала и, не глядя ему в глаза, молчала.

– Ну, выпил немного…, – процедил он.

Всеволод плюхнулся в постель и моментально уснул.

Ему снился странный сон: он уважаемый на фирме человек, идет по красивому офису, служащие стоят толпой и восхищаются им, радостно улыбаются.

Он переходит из одного помещения в другое и смело открывает двери, а кадровик бежит за ним и кричит:

– Он учился вместе с нашим директором!

Все уступают Всеволоду дорогу, открывают перед ним все новые и новые двери.

Кадровик продолжает кричать: Он сочиняет рок-музыку!

Всеволод входит в огромное помещение в зеркалах и видит свое изображение в модном атласном костюме и приталенной рубашке с вензелем из магазина, в котором он был накануне. Приветствующая его толпа работников ведет его дальше вглубь залы, но выхода все нет и нет. Вдруг слышится звонок и все замирает.

Всеволод открывает глаза. Трезвонит будильник, жены рядом нет.

Всеволод недовольно произносит:

– Ты уже уходишь?

Она в ванной и не слышит.

Всеволод с удовольствием закрывает глаза и уже…опять в сверкающем офисе, но странно, все окружающие сотрудники становятся все больше и больше. Он же наоборот, уменьшается, как лилипут в стране великанов. Его уже никто не видит, не воспринимает и даже не замечает. Он пытается кричать, размахивать руками, но все безуспешно: толпа расходится.

Его кто-то толкает.

Всеволод тупо смотрит, перед ним едва говорящий сын:

–Па-па…па-па, – толкается он отца в грудь.

Всеволод приходит в себя. Вика уже ушла.

–Ну вот, сын, мамка наша … сбежала.

5

Утром следующего дня Николай Константинович вместе с Всеволодом вошли в кабинет к Римме Леонидовне. Представив нового сотрудника начальнику отдела внешних сношений, кадровик удалился.

Увидев воочию Всеволода, Римма Леонидовна довольно улыбнулась. Еще накануне он ей понравился внешностью и едва заметным неуверенным поведением. Его слабые стороны характера она сразу почувствовала из краткого разговора с кадровиком.

Сама же Римма Леонидовна по натуре была полной противоположностью и не любила власти над собой. Она была немного старше и естественно умнее, чтобы сразу взять покровительство над ним, если не сказать большего.

Она знала, как его приручить, чтобы он не мог ступить и шагу без нее, а потом и захотел того большего, но только настолько, сколько это было нужно ей.

Всеволод был просто сражен, увидев своего начальника в лице красивой цветущей женщины.

Римма Леонидовна, дружелюбно подчеркивая отсутствие руководящего тона, взяла его за руку, как учительница первоклашку:

– Всеволод Петрович, я надеюсь, что вам у нас будет работаться комфортно и…даже более. Я начальник отдела, зовут меня …Римма … Леонидовна.

– Очень рад познакомиться, – едва промолвил Всеволод.

Он явно не ожидал такого открытого приема. И одновременно был сражен неординарной красотой и безукоризненными туалетами своей начальницы: здесь все было на высочайшем уровне и даже прозрачно нежная почти незаметная косынка на шее, слегка касающаяся соблазнительно притягивающей полуоткрытой груди. Обволакивающий взгляд проникновенных с легкой поволокой карих глаз был просто неповторим. Ярко привлекала сексапильная кожа, нежно-кремовая с ровным золотисто-матовым загаром.

Всеволод, конечно, не мог знать, что этот бегущий по всему телу без единого просветления на интимных местах загар приобретен на нудистских пляжах и является тщательной заготовкой и безжалостным капканом для мужской особи, также, как и предметом вожделенной зависти женщин.

– Я не буду обрисовывать ваш круг обязанностей…думаю вы их нашли в трудовом договоре…Скажу одно…У нас все просто и открыто, – сказала она, чуть поправив косынку.

– Да-да, …очень рад, – продолжал мямлить Всеволод.

Это как бы подзадорило Римму Леонидовну:

– Если, что не понятно, вы можете обращаться лично ко мне…без стеснения.

– Спасибо, – слегка успокаиваясь, произнес молодой человек.

– Пойдемте, я вас представлю нашему коллективу.

В отделе его встретили несколько прозаичнее, но главное, что в их ответных взглядах он не увидел напряжения, правда, так же, как и большого интереса к себе. В отделе было еще несколько сотрудников, как потом оказалось, выполняющих подобную работу, и секретарь.

Первый рабочий день прошел довольно быстро и без суеты. В основном он знакомился со своим рабочим местом, где неожиданно для себя нашел со множеством «прибамбасов» высококлассный компьютер, процессор которого был подключен в общую систему сервера фирмы. Руководство, финансовые, юридические, службы безопасности и системы управления качеством менеджмента были пока ограждены неизвестными для нового сотрудника паролями. Имелся прямой контакт с начальником отдела, причем в большей степени односторонний, таким образом, что последний мог видеть любые действия своего подчиненного.

Вопросов у Всеволода практически не было, так как все было для него не сложно, внешне корректно и безукоризненно четко. Любые свои действия он мог производить в электронном виде, которые, как ему объяснили, передавались в соответствующие службы и незамедлительно оценивались или корректировались, то есть принимались или возвращались на доработку.

Система управления качеством менеджмента ограничивалась лишь кругом его обязанностей, не давая возможности знать, чем занимаются другие сотрудники, столы которых были рядом. На самом деле только казалось, что каждый сотрудник работал самостоятельно и без визуального контроля.

Внешнее отсутствие этого контроля сразу обрадовало Всеволода, придавая ему уверенности, и поэтому он легко перенес первые дни адаптации на рабочем месте.

Прошла неделя, и он свободно для самого себя вошел в общую струю взаимодействия отдела. Его уже знали не только в отделе. Многие узнавали его и кивали при встречах. Всеволоду импонировало то, что он не ощущал напряжения ни в себе самом, ни в лицах окружающих.

Никаких «оперативок» или собраний на производственную тему в отделе не проводилось. Все его познавательные навыки осуществлялись путем знакомства с типовыми договорами и контрактами фирмы, которые автоматически переносились в проекты будущих документов и проходили согласования. В электронном виде осуществлять это можно было достаточно просто, быстро, не утруждая себя даже вдумываться в суть заранее отработанных формулировок.

Все это устраивало Всеволода, и он быстро освоился. Более того, через полмесяца он чувствовал уже свою незаменимость и в глубине души очень раздражался, когда какая-то его «бумага» возвращалась на доработку.

К тому же у него наладился тесный контакт с «Риммой», которую так за глаза называли в отделе. Она иногда подходила к его столу.

Всеволода все восхищало в ней. То, что она была несколько старше и имела легкую склонность к полноте, совершенно ускользало от его завороженного внимания. И это было вполне естественно: выглядела она очень молодо, ходила легко и быстро, говорила мягко, в меру наставительно, всегда с легкой улыбкой.

Когда она наклонялась к нему, чтобы посмотреть документ, от нее исходил непередаваемый аромат свежести и женственности.

Духи каждый раз были очень похожи, но в тоже время с неповторимыми оттенками и вызывали острые желания.

Всеволод едва сдерживался и просто млел, чтобы не смотреть на соблазнительно открывающуюся грудь, которую «Римма» чуть обнажала, как бы случайно. К косынке на шее, которую она часто добавляла к своему туалету, он уже беспрестанно ревновал.

Почти каждый день она меняла наряды, которым позавидовали бы самые гламурные журналы. Надо сказать, что вкусы Риммы Леонидовны в этой части были отменны.

Необычного фасона дамские костюмы, темные со стразами и слегка отороченным разрезом юбки, Всеволод не видел ни у кого.

Ее белые кудри восхитительно сочетались с черным или другими яркими тонами трико, высокими сапогами или золотистыми необычной формы туфлями на невероятно высоком каблуке. Фигура становилась безупречной, едва уловимая полнота в этом сочетании работала на сексуальность. Она умела прекрасно сидеть и ходить, даже когда поворачивалась спиной, ярко обнажала удивительно притягивающий стан, облаченный в безукоризненно сочетающуюся одежду.

В глазах Всеволода постоянно глючили ее ноги, влекущая грудь и талия.

Даже кофе в нежной фарфоровой чашке в ее руке было приятным дополнением к улыбке и свободной позе львицы будто бы готовой к безудержной любви и ласке.

Он тоже стал покупать дорогие рубашки, поменял костюм, на который она обратила внимание, заметив с мягкой улыбкой:

–Всеволод Петрович, строгие костюмы вас не портят.

Трудно было понять одобрение это или нет, но насмешки явно не было.

Всеволоду хотелось иметь и свободную одежду, которая нравилась бы ей, но это было не просто. Его сотрудники порой ходили совсем не в новых вещах, но держали себя независимо, будто носили фраки. Всеволод пока этого не мог себе позволить, но безудержно тянулся ко всей этой оболочке и в этом безмятежном желании уже чувствовать себя рожденным для гламура. Откуда это было у него, он не понимал, но испытывал непреодолимую тягу к этой обволакивающей красоте и таял в этих поисках, как весенний снег.

Почувствовав желаемую реакцию на свою персону, Римма Леонидовна стала чаще приглашать его в свой кабинет.

Сначала Всеволод входил робко, но скоро осмелел.

Когда ему казалось, что службы фирмы предвзято не понимают его предложения и проработки, он в порыве отстаивания своих доводов иногда заходил даже без предварительного звонка.

Вот и сегодня Всеволод не выдержал и постучал в заветный кабинет.

При его появлении Римма Леонидовна ласково улыбнулась:

– Входите…Не стесняйтесь.

– Я хотел сказать, – неожиданно запнулся Всеволод.

– Ну, смелее, – продолжала она улыбаться.

– Просто возмутительно, Римма Леонидовна, …эти финансисты заворачивают мой проект договора, – выпалил Всеволод.

– Не волнуйтесь…Перешлите мне бумаги…Я посмотрю и, если вы правы, поговорю с ними.

Все на фирме и теперь уже и Всеволод знали, что Римма Леонидовна входила «в узкий круг лиц». Причины этого обстоятельства никого не волновали: важен был сам факт.

– Спасибо, Римма Леонидовна, – удовлетворенно произнес Всеволод и направился к выходу.

Он сделал шаг к двери и услышал:

– Всеволод Петрович, подождите…не спешите…Я собираюсь послезавтра в командировку в Красноярск для оформления договора на поставку сырья и…прошу вас сопровождать меня и помогать мне при его согласовании и подписании.

– Я готов, Римма Леонидовна.

– Приятно, … что вы готовы… И еще…Сделайте быстренько проект договора…по закупке руды.

– Хорошо… Все будет исполнено.

Римма Леонидовна, увидев рвение своего подчиненного, мягко улыбнулась:

– Я рада…

«Проверим…достаточна ли эта готовность», – подумала она про себя.

Всеволод обрадовано возбужденный вышел из кабинета.

В глубине души его даже нисколько не удивило неожиданное известие о командировке. Он еще раз убеждался, что сбывались его надежды, и расценивал это предложение, как признак большого доверия и признания.

В этот день Всеволод, готовя документы, задержался на работе и не поехал, как обычно прогуляться или к друзьям. Домой он поехал по прямой ветке на метро, и выйдя на улицу, к дому пошел пешком. Набирающий тепло свежий ветерок будоражил легкие.

Весь следующий день он уже мечтал о том, как скорое подписание договора позволит ему быть ближе к начальнице и утвердиться на фирме.

6

Успехи фирмы, в которую попал Всеволод, были стремительными, как поговаривали, благодаря экономическому таланту его руководителя, Альберта Иосифовича Либермана. Правда, все кто знали Альберта Иосифовича, при общении с ним удивлялись закрытости его характера и даже некоторой замкнутости, немногословности и при более детальной оценке определенной скрытности. Он не устраивал открытых оперативок и уж тем более собраний коллектива, а только молчаливо передавал «узкому кругу» или секретарю свои решения, из которых рождались конкретные планы и приказы.

Кадровую политику верхнего звена он определял сам в зависимости от прошлых заслуг претендентов и старых наработанных связей. В случае предоставления кому-либо большой значимой должности он считал необходимым получить немалую компенсацию либо в денежном выражении, либо перспективу участия в сооружении крупного проекта с бюджетным финансированием. При неоправданных результатах он смело менял людей.

И посему среди руководящего персонала фирмы были известные люди и бывшие госчиновники и, конечно, множество родственников вышеназванных лиц.

Правда, надо отдать должное то ли его консервативности, то ли врожденной осторожности: все-таки новых лиц на фирме появлялось сравнительно не много.

Руководящий производственный персонал контролировался по результатам продукции и состоял из опытных производственных кадров, сформированных еще в бытность советской государственной системы. На новые неосвоенные направления развития производства приглашались иностранные специалисты. Средств на этот участок он не жалел.

Исполнительный и вспомогательный персонал низшего звена был в руках Николая Константиновича и руководителей отделов.

И этот разношерстный коллектив, как и на любом предприятии, имел свои законы становления, самоутверждения и, как говориться, варился в своем собственном соку.

Появление нового сотрудника на фирме волей-неволей вызывали определенную оценку, разговорами и повышенным вниманием.

Внешность Всеволода и его сдержанность на людях оставляла приятное впечатление, но, надо было точно знать, что можно было ждать от него. Его сотрудники не без интереса размышляли о возможном покровителе, чтобы понять и правильно поставить его в рамки имеющейся местной иерархии.

Завистники обращали внимание не только на новичков и часто ждали любого проявления ошибки сослуживцев, чтобы заявить о своей более высокой квалификации и преданности. И посему самые мельчайшие ошибки старались тотчас донести до руководства.

Альберт Иосифович ежедневно пребывал на фирме обычно не более 2-3 часов, смотрел сводки, общался выборочно с руководителями отделов. При этом собственного мнения никому не выказывал и отчетов никому не предоставлял.

Вот и сегодня, он вызвал начальника планового отдела и смотрел специально для него подготовленные укрупненные финансовые отчеты по результатам прошедшего квартала.

Не заметив больших изменений, Альберт Иосифович, хотел уже было отпустить плановика, но он сам напомнил о себе:

– Альберт Иосифович, хочу обратить ваше внимание на снижение доходности в этом месяце.

– Да? … А я и не заметил.

– Вот эта цифра.

– В сравнении с прошлым периодом не большая разница.

– Да, но все-таки составляющая прибыли уменьшилась.

– По крайней мере, не будем больше платить налогов на прибыль…Насколько я помню…немалый процент, – попытался отшутится руководитель.

–…Альберт Иосифович, вы считаете меня кретином? … Если мы и платим, то, естественно, не более четырех процентов через оффшоры.

– Хорошо…

– Альберт Иосифович, …Конечно, приятно, что потери порядка 10 миллионов рублей существенно не влияют на наши доходы…Но все-таки, мне кажется, даже небольшие сделки должны быть рентабельными…

– А в чем дело?

– В этом месяце мы снизили качество продукции и понести потери…причем из-за прокола отдела внешних сношений, который заключил впопыхах сырой субподрядный контракт.

– Поясните подробнее.

– Вы знаете, что в прошлом квартале у нас была нехватка в сырье, и вы поручили срочно закупить его как можно быстрее.

– Ну?

– Договор, естественно заключили, но вот уже два месяца контрагент продолжает поставлять сырье низкого качества.

– Так надо выставить претензию! …и отбить деньги.

– Как раз в договоре была упущена статья по качеству… Я говорил Римме Леонидовне об этом… Она обещала подписать дополнение к договору, но… вопрос пока не решен.

– Так это Римма…Я вспомнил… Было ей такое поручение.

– Леночка, пожалуйста, вызовите Римму Леонидовну ко мне, – нажал он на кнопку громкой связи.

– Альберт Иосифович, я пойду,– засуетился плановик, – А то как-то …неудобно.

– Да-да… Хорошо! Я разберусь.

Альберт Иосифович не любил прямых разговоров, но Римма стояла у истоков создания фирмы, одна из его «приближенных» и давняя знакомая. Их отцы были друзьями. Были у него с ней более близкие отношения, но это было давно. Он ее уважал за цельный характер, уверенность в себе и как просто красивую женщину, но с возрастом переключился на более молодых.

Не в правилах Альберта Иосифовича было наказывать Римму. Наоборот, как джентльмен, он уделял ей должное внимание, хотел предупредить и уберечь от нападок сослуживцев.

Римма Леонидовна появилась на пороге и своей легкой походкой быстро подошла к столу. Альберт Иосифович сразу почувствовал дыхание знакомых духов.

– Риммочка, рад тебя видеть.

– Добрый день, Альберт Иосифович.

Она вела с ним всегда строго и вообще никогда не допускала фамильярности на работе.

Альберт Иосифович тоже принял строгую позу.

– Я просматривал сводки и захотел узнать причины спада рентабельности сделок…Твой последний договор с регионом тянет нас вниз.

– Я знаю, этот договор я подписала срочно в командировке в отсутствие нашего юриста…Сейчас пытаемся уладить и подписать дополнение, но контрагент напористый.

– Я не сомневаюсь, что ты его добьешь…А кто готовил договор?

– Наш новый сотрудник, … он был со мной в этой командировке.

– Понимаю…, – многозначительно поизносит Альберт Иосифович…, – Но я вынужден его уволить.

– Ну, зачем так радикально.

–… Или в лучшем случае… наказать, – он слегка повысил голос.

– Смотрите, Альберт Иосифович, – обиженно восклицает Римма Леонидовна.

–А что прикажешь с ним делать?

– Какое-нибудь административное…Ведь он совсем неопытен.

– Почему мы принимаем неопытных? …А по чьей рекомендации его взяли к нам?

–Не знаю…Николай Константинович мне его передал… Посоветовался, конечно, но решение принимал он.

– Что ж…Я поговорю с ним.

– Только не надо скоропалительных мер…Я прошу, Альберт Иосифович.

– Я надеюсь на прозорливость Николая Константиновича… у него было не много подобных проколов.

– У этого старого пердуна?

– Ну, зачем так, Римма!

– А вы думаете, я не вижу…Он же педик… и презирает всех.

–…Я не замечал?

– С вами он, конечно, подобострастен…Стоит посмотреть на его походку…и этот выговор…прищур глаз.

– Он странноват, …но дело свое знает.

– Какое дело он знает?

– Ты ведь просила, наверняка, молодого сотрудника … И он определил в отдел именно к тебе.

– Вот это и противно…лезет в личную жизнь. Скоро и к вам в постель залезет.

– Возможно, ты и права… слишком проворных надо обламывать.

– И я об этом.

– Ладно, я подумаю…А этот…новый сотрудник очень тебе нужен?

–Нужен.

– Хорошо…На первых порах я могу лишить его премии.

– Вот это правильно, тем более, что тут и моя вина.

Альберт Иосифович улыбался про себя: – «Что ж мне назначить его твоим заместителем?»

– Ты будешь его продвигать?

– Нет. Пока рано.

– Разумно.

– Ты же знаешь, Римма, твое мнение очень важно для меня.

– Спасибо, Альберт Иосифович.

Он прислушивался к мнению «узкого круга», но привык решать все по-своему.

– Мне можно идти? – произнесла она после паузы.

– Да-да, конечно.

Когда Римма Леонидовна ушла, Алберт Иосифович остался в небольшом раздумье. Хотя он вовсе не ревновал к какому-то сопливому мальчишке, все-таки неприятное ощущение осталось.

«Такое нельзя оставить безнаказанно… Какой-то выскочка будет сорить моими деньгами…»

Он нажал кнопку связи с секретарем.

– Леночка, вызови мне Николая Константиновича, – он посмотрел на часы, – На 15.00.

Время было ехать к Лере.

После недавнего медицинского обследования он помнил свой разговор с урологом:

– Вам надо бережней относиться к своей предстательной железе.

– Вы нашли какие-то отклонения?

– Пока нет, …наблюдается увеличение, но…почти в пределах нормы… Должен вам заметить, что ваш возраст требует аккуратности в этом вопросе.

– Доктор, говорите прямо.

– Видите ли, самое лучшее средство, это нагружать любой орган в рассвете сил, чтобы он функционировал хорошо и в последующие годы. Например, для сердца, что-то вроде… модного в свое время бега трусцой…, улыбался врач.

– Вы хотите предложить какие-то новые лекарства?

– Самое лучшее лекарства в данном случае – молодая женская плоть.

– Но я женат…

Доктор, видимо, знал, что его супруга с дочерью жила долгое время в Лондоне,

– И …у меня молодая любовница,– добавил Альберт Иосифович.

–Вот это прекрасно! … А то я хотел вам порекомендовать своего профессионала…вернее молодую профессионалку… Вы всегда можете обратиться по этому вопросу ко мне на следующем приеме… Еще раз напоминаю: главное регулярность.

Альберт Николаевич кивнул, но про себя подумал: – « Вот прохвост! И здесь бизнес…Хотя кто знает, профессионализм, это всегда интересно…»

Он открыл дверь кабинета.

– Леночка, я буду к трем…Если что-то срочное, направь SMS.

Альберт Иосифович своеобразно воспринимал свое окружение.

Он всегда так говорил, покидая офис. Но за всю свою деятельность не получил ни одного информационного сообщения.

Леночка сама знала, к кому надо было адресовать ту или иную проблему.

Шофер, сорокадвухлетний молодой человек – Артем, молча без напоминаний, поехал по известному адресу.

Он был и не просто шофером и телохранителем Альберта Иосифовича, этот парень только казался молчаливым, а на самом деле всем своим существом был как бы частью его самого. Преданность Артема вовсе не исходила из внутреннего холуйства. По своей сути он был искренен и воспринимал своего начальника, как родного старшего брата.

До того, как Артем попал к Алберту Иосифовичу, он работал в милиции. И так получилось, что парня подставили «за превышение полномочий» в случайном убийстве. Ему грозил приличный срок. Понимая это и дав небольшую взятку, Альберт Иосифович вытащил его из беды. Это не было чистым благородством с его стороны, просто освобождение снимало и с него определенные подозрения, не говоря уже об избавлении от мелочных разборок.

При разрушении страны и всех устоев общества, включая патриотизм, Артем после своего спасения все впитанные прошлой системой правоохранительные устои как бы перенес на своего благодетеля, который заменил ему ушедшую в небытие страну и потерянные положительные приоритеты.

Альберт Иосифович поначалу не понял, что малоприметная случайность позволила ему приобрести бесценное преданное существо. Со временем он привык к этой преданности и воспринимал ее, как должное, хотя более доверительного и порядочного человека из обслуги у Альберта Иосифовича не было.

Артем же, имеющий глубокого представления об уголовном мире, ощущал, что был «повязан» со своим хозяином хотя и не кровью, но крепкими и понятными только мужчинам узами.

Альберт Иосифович умел ценить внимание к себе, привык к своей власти над людьми, но с Артемом всегда чувствовал, что для него лучше оставаться лишь старшим.

Он понимал, что дающие преимущества деньги, конечно, выделяют человека из серой массы, но даже и они не могут заменить ответственных взаимоотношений, которые при необходимости могут гарантировать личную и даже собственную жизнь.

Лера, яркая блондинка с крупными васильковыми глазами, ждала любовника, глядя из окна комфортабельной квартиры в центре Москвы.

Она появилась в жизни Альберта Иосифовича не совсем обычным образом. До этого он, как правило, ухаживал за понравившейся ей женщиной, проявлял незаурядную настойчивость. Результаты не заставляли себя долго ждать, но бывали и переживания, правда, это было чаще в молодости.

Лера, тогда он еще не знал ее имя, появилась в доме в качестве прислуги, и он практически ее не замечал.

Придя однажды в неважном настроении домой, он снял пиджак, сел у камина и смотрел на огонь. Время было послеполуденное и в доме практически никого не было. И в этот момент появилась необыкновенно стройная русалка с проникновенными голубыми глазами, которая подала его любимый джин с тоником. Он едва узнал девушку: она была одета вовсе не как прислуга, а очень элегантно: в необычно открытую блузку и короткую кожаную юбку. Альберт Иосифович с удовольствием взял бокал и внимательно посмотрел на необычное явление. Она же, как бы поправляя дрова в камине, высоко обнажила свои мраморные ноги, а потом повернулась, наклоняясь к нему грудью. Джин был необычно сладко-терпким и приятно возбуждал. Альберт Иосифович ощутил внутри себя натяжение взыгравшей струны, которая, словно тугая тетива лука, была готова выпустить нетерпеливую стрелу. Сам не понимая своего состояния, он вдруг потянулся к ней и неожиданно поймал молодое тело. Лера, почувствовав его взгляд, сама бросилась навстречу и не хотела стесняться своего порыва. Почти пустой бокал упал на пол и усилил оцепенение любовного накала. Белокурая русалка расстегнула рубашку, коснулась пальчиками волосатой груди и начала его порывисто раздевать.

Альберт Иосифович сначала неловко прильнул к упругой груди, но ее ласковые руки, а потом и нежные губы на всех частях тела заставили его пылать и почувствовать из ряда вон выходящее.

Он закрыл глаза и ощущал только блаженство, потом замер и слышал только ровный стук своего сердца. Открыв глаза, он увидел васильки лета на фоне солнечного нежно касающегося его лица подсолнуха: она улыбалась проникновенно задиристо, словно шкодливая Лолита. Эффект воздействия усиливался тем, что все было предельно естественно и радость девушки была явно неподдельна. Лера была действительно очень довольна – все произошло именно так, как она и хотела.

Немного погодя она покинула кресло, подняла бокал и медленной кошачьей походкой пошла к выходу из гостиной, всем видом показывая, что она не собирается навязываться.

Альберт Иосифович, провожая ее своим томным довольным взглядом, тоже не нашелся сразу что сказать и отделался коротким вопросом:

– Как вас зовут, красавица?

– Лера, – мягко улыбнулась она.

– Спасибо…за джин. Он был изумителен! – сейчас ему уже трудно было представить, что до ее появления он испытывал только грусть.

Их связь не прошла незамеченной от соответствующих служб охраны дома.

Жена укоризненно выказала свое неудовольствие и при удобном случае выставила Леру за ворота. Альберт Иосифович не имел привычки перечить супруге, и еще задолго до этого купил своей любовнице крутой мобильный айфон и мог без затруднений разговаривать с ней по скайпу. Для встреч он заказывал дорогую гостиницу, но со временем купил Лере квартиру, где продолжал наслаждаться ее ласками.

За полтора года жизни в столице в свои двадцать четыре Лера уже успела сделать многое: стала москвичкой и организовала небольшой бизнес – ателье по пошиву легкой одежды. На нее уже работали подруги-землячки из родного города, которые тоже обосновались в Москве и жили все вместе на съемной квартире. Она им прощала их привычку звать свою хозяйку, как в детстве, – Нюра.

Лера была очень романтична и звала Альберта Иосифовича – Алик, как своего первого не очень состоятельного друга. Она перенесла былую первую любовь на своего покровителя. И все говорило о том, что она была искренна.

И Альберт Иосифович тоже привязался к Лере. Это была игра в молодость. Она влечет всегда и просто необходима, когда впереди мало чего осталось от реального восприятия начала жизни.

Ему всегда хотелось быть с ней немного ребенком. Их встречи вносили определенную живительную нить в его однообразную жизнь. Когда огонь первых ласк проходил, ему хотелось поиграть и поласкать ее, как это обычно происходит с неожиданно увиденной у кого-то на руках ласковой собачкой или кошечкой.

Во взаимоотношениях с женой все было совсем не так. Для нее он был добытчик, отец ребенка, и она напротив, старалась полностью подавить это воображаемое ребячество.

Сегодня Альберт Иосифович как обычно расслабился по полной программе. Весна давала свое действие.