Czytaj książkę: «Наследник 3»

Глава 1

– Чьих будете, соколики, из чего гнезда выпали-то? – cпросил я.

– Иван Степурин я, княже, а это брат мой младшой, Аникий, – произнес старший юноша.

Я же покосился на Илью, который был неподалеку, и он, правильно поняв, тут же ко мне подскочил и защептал:

– Боярского роду они, Андрей Володимирович, в боярах сидели при Андрее Васильевиче, а после и при Владимире Андреевиче. Отец их помер пять годочков назад, две сестры у них еще есть, одна из которых на выданье. Село у них есть, душ на семьдесят вроде как, а может, и меньше. Здесь нечастые гости были, в основном у себя сидели. Отец их Влас, царствие ему небесное, в полку, что при Твери, сотником был, – тут же выдал мне всю подноготную Илья.

– Вот оно как. Погоди, а Зимин тоже в том полку? – спросил.

– Ага, только полусотником. Не любили его, поганый человек. Как Влас помер, так Зимин и начал наглеть, – прошептал мне Илья.

– Встаньте, Иван и Аникий, – повернулся я вновь к братьям. – Какую службу хотите себе?

– На какую возьмешь, Андрей Володимирович, мы ратному делу обучены и счету с грамотой, – спокойно ответил Иван.

– Вот оно как, а не лучше ли в Тверской полк пойти, коли отец ваш сотником был там? – хитро улыбнулся я.

– Наши предки служили Старицким князьям верой и правдой, и мы желаем, – твердо ответил Иван, посмотрев мне прямо в глаза.

– Желаем и хотим служить, – подал голос младший, и снова его голос дал петуха.

– Ха-ха, – засмеялся кто-то.

– А ну охолони, не на скоморохов смотришь, – грозно крикнул я, и смех тут же пропал.

– Беру к себе на службу, – задумчиво произнес. – Не мешайте пока. После поговорим, – и повернулся к Елисею, который так и замер возле двери. – Иди уже давай, – я махнул рукой, и он тут же вместе с двумя воинами нырнул в темницу.

Спустя пару минут я расслышал какие-то крики, и вот наконец из зева темницы появились первые узники.

Грязные все, да и воняло от них шибко, так что я непроизвольно сделал шаг назад. Они прикрывали руками глаза и подслеповато щурились. Пятнадцать пленников вышло, последними появился Елисей с помощниками.

Дав узникам пару минут, привыкнуть к свету, я заговорил:

– Ну, как вам мое гостеприимство? Понравилось али жалобы какие есть? – не смог я удержаться.

– Князь, – раздался возглас одного из пленников, и они тут же попадали на колени и заголосили, перекрикивая друг друга:

– Княже, Андрей Володимрович. Милости просим. Обманули нас. Будь Юшка проклят. Самый жаркий котел в аду для него. Прости нас. Отслужим. Верны будем. Да за тебя, княже, стоять будем.

– Да? – с иронией и недоверием произнес я. – Надысь вы другое мне говорили, слова срамные кричали.

– Каемся, княже, и просим милости. Верны тебе будем. Аки псы, – узнал я голос Федотко. – В том крест, – Федотко перекрестился, и тут же остальные начали за ним повторять.

– Хм, а я еще не решил, что с вами делать. Миловать или повесить! Вы заслужили смерть, но я милостив! – добавил я в голос стали. – Илья. Накорми их и в баньку своди. Да одежу какую дай, а то на них смотреть страшно, – распорядился я.

– Все исполню, Андрей Володимирович, – тут же отвесил мне поклон Илья. – А ну, голытьба, подымайся и за мной, слышали князя? Сначала в баньку, а потом все остальное.

– Ну, пойдем отобедаем, – и, глянув на Ивана и Аникия, подмигнул им, а после направился к княжеским палатам.

Вот только дойти не успел, как в воротах появилась процессия во главе с дедом и Василием, а за ними, помимо людей, что их сопровождали, катился десяток телег.

Не дожидаясь, я тут же направился к ним навстречу.

– Дедушка, откуда же такое богатство? – усмехнулся я.

– Как откуда? – удивился дед. – Зимин облагодетельствовал. Щедрый и богобоязненный он, – по-доброму усмехнулся дед, а сзади я расслышал смешки Ивана и Аникия.

– Прям-таки сам отдал? – не поверил я.

– Да куда там, – подключился Василий, спрыгивая с коня. – Не исполнил он приказ твой, с собой забрать хотел. Да еще людишек, почитай, два десятка, дескать холопы его. Но твой родич, княже, умеет убеждать, – оскалился Василий.

– Живой хоть? – поинтересовался я.

– Живой, – со смехом ответил дед.

– Вот только жевать долго не сможет, как и трое его детишек, – в тон деду заржал Василий.

– Ну и пусть его. Повезло ему. Телеги туда гоните, там Илья разберется, куда и чего, – махнул я рукой возницам. Сами они, как я понял, из села, что теперь моё?

– Да, – тут же кивнул Василий.

– После по домам можете идти, – вновь отдал я приказ, глядя на одного из возниц. – Пойдем отобедаем, да подробней мне обскажете, как все прошло, – и, повернувшись, я направился в палаты. Где в одной из комнат был уже накрыт стол.

Дед, дядюшка, Василий, Елисей и Агапка уселись не чинясь, а вот Иван и Аникий, замявшись, встали в дверях.

– А вы чего встали? Садитесь давайте, все-таки боярского роду, – усмехнулся я.

– Благодарим, Андрей Володимирович, – тут же поклонились братья и уселись за стол.

– Это какого боярского рода? – тут же с интересом покосился на них Василий.

– Из Думы еще прапрадеда моего, – пояснил я.

– Как Зимин, что ли? – тут же нахмурился дед.

– Агась, токмо вежество знают и свое место. Да поумней, – ухмыльнулся я, дав краткую характеристику. – Иван и Аникий Степурины, – представил я парней. Которые встали и раскланялись.

– То добре, – кивнул дед.

– Сказывайте, как все прошло у вас? – спросил я, потянувшись к кувшину, и тут же наполнил себе кубок травяным взваром.

– Да чего сказывать-то? Приехали, там эти собирались уже. Мы их маленько и поторопили, – улыбнулся дед.

– Мешать набивать телеги скарбом тоже не стали, – хохотнул Василий.

– Как отъехали, напомнил я о приказе твоем, чтоб не больше трех телег и о людях вовсе слова не было. Зимин начал спорить да ругаться, дескать это разбой. За саблю и схватился, ну и поучил уму-разуму его и его щенков. А то дюже они непонятливые, – и дед засмеялся, его смех поддержали все.

– Значит так, Иван и Аникий, насчет вашей службы, – обратился я к парням. – Полк буду собирать по царскому приказу. Вот туда первыми и пойдете. Новиками будете.

– Да как же так, княже? Мы обучены ратному делу, отец учил. С конем можем, стрелы метаем, да и саблей владеем, – жалобно произнес Иван.

– Может, в бою большом были или в походы ходили? А может, и вовсе порубежную службу несли? – прищурившись, спросил я, и браться замотали головами.

– Вот то-то же. А я был в бою и не раз. Новиками послужите, поучитесь, да я на вас посмотрю, чего вы стоите и к чему годны. Через два дня я в Царев отравлюсь, что на рубежах стоит. Вот и вы со мной пойдете, идите готовьтесь к выезду, – я махнул рукой, и братья, отвесив поклон, покинули стол.

– Значит, через два дня отправляемся! – задумчиво произнес дед.

– Да, чего уж тянуть, – ответил я. – Елисей, ты останешься, приглядишь здесь за всем. Четверых людей можешь сам в помощь себе выбрать.

«За казной присмотрит заодно», – пролетела мысль в голове.

– Присмотрю, княже, – кивнул Елисей. С одной стороны, было видно, что он рад оказанному ему доверию, а с другой – его же рядом со мной не будет.

– Андрей, а ты сколько коней купить думаешь? – спросил дядя Олег.

– Как выйдет, от трех сотен коней и кобылиц я бы не отказался, – глянул я на него, и они с дедом переглянулись.

– Людей маловато, чтобы такой табун гнать. Людей должно быть больше, чтобы за всем уследить, да и путь не близкий, – нравоучительно высказался дед.

– Согласен, – кивнул я.

– Я в помощь пятерых дать могу, – подключился Агапка к беседе. – Остальных хватит, подьячих сторожить.

– Вот и славно, ко мне в вотчину в Гороховец заедем, там еще можно будет взять в помощь, наверняка согласятся. Да и проведать надо, как там и чего, – откинулся я от стола.

– Добро, если что, в Белгороде доберем людишек, – кивнул дед.

«Прокоп с Богданом с другими не помешали бы», – горестно подумал я.

Немного обговорив еще дела и планы, мы покинули стол и вышли на улицу. Где возле темницы стояли столы, за которыми вовсю набивали брюхо пленные казачки. Возле телег стоял Илья, где под его взглядом разбирали скарб.

Направился я к казачкам, надо с ними уже окончательно разобраться. Нет, вешать я их не буду, но и просто так на службу не возьму. Устрою им проверку.

При моем приближении они тут же начали подыматься из-за стола. Они уже были после бани, чистые и опрятные, в одежке под стать. И не напоминали узников замка «Иф».

«Подстричь бы еще, и точно за людей сойдут», – промелькнула у меня мысль, когда я остановился в нескольких метрах от стола.

– Князь. Андрей Володимирович, – тут же начали на колени падать. – Молим о прощении и службе, – тут же заголосили казаки.

Я приподнял руку, и тут же вокруг наступила тишина.

– Прощение хотите? Будет оно, вот только вымолить вы его должны. Заодно посмотрим, на что вы годитесь, а там и о службе я подумаю. В Свято-Успенский монастырь трудниками пойдете! – ледяным голосом произнес я.

– Благодарствуем, княже, за милость. Мы не подведем, отмолим, – тут же первым заголосил Федотко и окинул всех казачком победным взглядом.

– Елисей, Василий, проводите их сейчас, – распорядился я.

Спустя пару минут я наблюдал, как казачки покидают княжье подворье в сопровождении ближников.

Два последующих дня пролетели вмиг в разных делах и заботах. С воеводой я проверил пороховые погреба, которые были почти пусты. Ждану выделил тридцать рублев на закуп сена для коней да оплаты рабочим. Точнее, стимулирования, все же на работах будут использованы мои холопы, но с оплатой, даже небольшой, дело наверняка пойдет быстрей. Отпустил людей Хованского и Одоевского обратно в Москву.

Также я позанимался с отроками, показывая пистоль и объясняя, как из него палить. Оставлять же им для учебы я не стал. Без пригляда или самострел сделают, или убьют кого-нибудь. Карася также оставил, чтобы обучал их. Судя по всему, ему нравилось возиться с отроками, и он от этого даже получал удовольствие.

Посетил еще монастырь и с игуменом договорился, что он будет присылать монаха, который будет учить грамоте и счету отроков. В общем, сложа руки не сидел, много чего переделал и много куда нос сунул. Подьячего Савку и его помощника тоже не обошел, не раз разговаривал о налогах и о том, сколько они смогут собрать с моих земель. Савка же насел на Ждана, и они обходили тяглые дворы в городе.

Вечером же перед отъездом заявились Прокоп с Богданом с моими людьми да с подьячими, которых они сопровождали. Вот уж действительно была радостная встреча, так что отъезд пришлось еще на день отложить, давая им отдохнуть.

Тут же устроили пир, где Прокоп с Богданом делились новостями, хотя там ничего значимого не было. Объехали земли и сообщили обо мне, вот и все, а я делился с ними своими. Казалось, не так давно с ними расстался, а чего рассказать было, и с лихвой.

Через день наконец-то мы выехали, со мной отправились тридцать шесть человек, включая моих ближних, из них пять было московских жильцов. Сила немалая, как по мне, но дед все равно печалился, что маловато людей.

С собой я захватил больше трех тысяч серебра, распиханного по седлам у доверенных мне людей. Много? Так я не меринов брать буду, а коней и кобылиц!

Одиннадцать дней мы добирались до Гороховца, правда, в город заезжать не стали, хотелось быстрее добраться до моего поместья. Свернули на такую родную мне проселочную дорогу и двинули по ней.

– Эх, родные края, – прошептал я. Ведь по сути, только это поместье я, наверное, мог бы назвать домом. Не Москву, не Старицу, а маленькое подворье, затерявшееся в лесах.

– Андрей, слышишь? – враз напрягся дед, едущий рядом со мной.

– Нет, – тут же ответил я.

– Крики да ржание лошадей. Далече, из-за леса сильно не слышно, – пояснил он, и я прислушался.

Действительно на грани слышимости пробивались какие-то звуки, чуждые лесу.

– Вперед, – тут же ударил я по бокам Черныша и устремился вперед.

Спустя десять минут мы вынеслись на поляну возле дороги, где пятнадцать всадников в боевом облачении весело и с присвистом гоняли какую-то голытьбу по всей поляне и дороге, не давая им убежать в лес.

– Вот те раз, – выдохнул я, останавливая Черныша. – Это, плять, еще что? – И мой вопрос повис в воздухе.

Глава 2

Я внимательно всматривался в развернувшуюся передо мной картину, где происходило форменное избиение. Всадники вовсю веселились, стегая плетками людей, и тут же пришпоривали коней, идя на новый круг.

Правда и безлошадные были не просты. В руках у них виднелись какие-то дубины, да дреколье, даже пару копий были. И они пытались отбиваться, да только куда им.

Я перевел взгляд на всадников, которые или нас не заметили или не обратили внимания. Некоторые лица мне показались смутно знакомыми и, чем больше я всматривался, тем больше узнавания было.

– Гороховчане, – рядом раздался голос Прокопа, который подтвердил мою догадку. – Вон, это Микитка кажись, а это его сынок, – указал рукой Прокоп. – А вон Дрюня, а там вон…

– Угу, они, – кивнул я соглашаясь. – Только чего это они?

– Может тати какие, – хмыкнул дед.

Тем временем всадники заметили нас, и тут же начали сгонять людей, причем бить начали саблями серьезно, и на землю начали падать первые убитые.

Спустя пару минут, гороховчане согнали людей в кучу, которая ощетинилась оружием в разные стороны. В нашу же сторону выдвинулось пять всадников, среди которых был и Микита.

– Вы кто такие? И что здесь делаете? – раздался вопрос нам, когда всадники замерли в семи метрах от нас.

– Ба, да это ж Андрейка Белев, с Проней, – донеслось от Микиты, и он смело направил коня в нашу сторону, а следом и остальные.

– Андрейка живой, – радостно воскликнул Микита. – Мы уж и не ждали тебя живым увидеть. От царя приезжали, да о тебе все расспрашивали.

– Какой он тебе Андрейка, пес! – раздался неожиданно грозный крик деда.

– Перед тобой князь Андрей Володимирович Старицкий, царев родственник и первый боярин, – тут же вторил деду Василий.

– Да как же ж, – округлив глаза, ртом хватал воздух Микита, да и остальные опешив уставились на меня. И было видно, как их глаза пробегаются по моей одежде, перстнях самоцветных и сабле.

Я же лишь усмехнулся и приподнял руку, демонстрируя перстни во всей красе.

– Эээ, – проблеял Микита. – Прощения просим значиться, обознался я видать, – тут же повинился Микита.

– Дед, а ну охолони, – пришлось мне вмешиваться. – Не обознался ты Микита, это и в правду я. Жив и здоров как видишь. Я действительно князь, как и мой отец, – и ударив коленями по бокам Черныша, я подъехал к Миките и, положив ему руку на плечи, заговорил: – Скрывались мы здесь от Годунова и его прихвостней, – тут же выдал я, понятную для местных историю.

– Вот оно как, вот это новость, – тут же пораженно ответил Микита, пытаясь уложить все в голове, пытаясь справиться с эмоциями.

– Именно так! – кивнул я. – Я рад видеть вас всех живыми и здоровыми, – благожелательно улыбнулся, я гороховчанам, что до сих пор не отмерли и рассматривали меня словно говорящего зверя. – Чего это у вас за потеха то? – кивнул я в сторону людишек.

– Ну как же. Ты ж как уезжал, просил присмотреть за землями своими, вот и присматривали. Вот татей и выловили – вторая ватажка уже за месяц. В Нижнем Новгороде кто-то слухи пускает, дескать серебра у тебя полно, а сам ты сгинул и сторожей нет считай. Вот и повадились, – тут же пояснил Микита.

– Благодарю Микита и вас, что позаботились о землях моих, – кивнул я.

– Мы ж по-соседски, – донеслось от одного из всадников.

– Деда, это Микита мой сосед и другие ратные люди с Гороховца, с которыми служил мой отец. Они достойные люди, и не раз меня вручали, – глянул я на деда, который что-то проворчал.

Подмигнув Миките, я направил коня к татям, вокруг которых кружили всадники.

– Андрейка ты или это? Тебя прям и не признал, – тут же воскликнул Василий сын Фролов, что был моим соседом и другом моего отца.

– Здравствуй Василий, только я нынче уже не Андрейка, – усмехнулся я. – Я князь Андрей Владимирович Старицкий.

– Это как же? – с удивлением уставился на меня Василий сын Фролов. Да и вообще народ вокруг прибывал в шоке, их знакомый вдруг стал царским родичем.

«Разве такое бывает?» – так и читался вопрос в глазах Василия.

– Я тебе потом расскажу, – раздался за моей спиной голос Микиты.

Остановившись возле пленников, я внимательно их разглядывал.

Худые и обветренные лица, одетые в грязные одежды, полностью в заплатках, они надсадно дышали и зло скалились, впрочем, не опуская оружия.

– Хозяина нет, и лиса тут как тут, – усмехнулся я. – Ну кто ж вас, дураков, надоумил на мое подворье напасть?

– А ты еще кто таков? – заговорил один из разбойников, весьма крупный мужик, у которого не хватало трех передних зубов.

– А то ты не слышал. Али на слух слаб? – весело проорал Елисей. Гороховчане же не вмешивались лишь переглядывались, строя друг другу рожи.

– Ты подойди поближе, я тебе на ушко и пошепчу, – оскалился говорливый.

Пара смешков раздалась как от моих людей так и от гороховчан.

– А и подойду, – улыбнулся я как можно доброжелательней. – Пару раз из луков стрельнут, и сразу подойду.

Говорливый вмиг потемнел лицом, наблюдая как мои люди потянулись к лукам.

– Ты это не шуткуй тут, – попытался влезть в мой разговор Истома, десятник в полку с которым я к Игошке ходил.

Вот только дед с Олегом тут же пустили коней вперед, подъезжая к нему, и вкрадчиво на него так посмотрели.

– Живыми отпустите коли расскажем? – задумчиво произнес говорливый.

«Да я и без тебя знаю, откуда ветер дует. Не удержался Игошка, вот и пакостил засранец. Но только в этот раз это его конец».

– Мне ваши животы ни к чему, – ответил я. – А там уж как воевода в Гороховце решит, коли все подобру расскажете. Может, выпорет да и все. Коли лихих дел за вами нет.

– Человек один в кабаке медом поил, а после и рассказал, – угрюмо произнес говорливый.

– А ты и сразу поверил? – хмыкнул я.

– Нет конечно, поспрошал сначала. Узнал, что купчишка, что стеклом торгует, перестал его продавать, а того кто ему его привозит не видели давно. Вот и сложилось, что онй сгинул, да и решили счастья попытать, – вздохнул говорливый.

– Ты сам-то кто таков? – задал я.

– Холоп Стирлива, из-под Путивля мы. Хозяин царя Дмитрия поддержал против Годунова, за то его Мстиславские да Шуйские и убили со всей семьей. Село наше разграбили да пожгли, одни живы остались, вот и бродим по земле, – понуро ответил говорливый.

– К воеводе в Гороховец, а там он и решит их судьбу, – произнес я. – Да разберется, кто слухи распускает. Василий, десяток возьмёшь да поможешь дойти им, что б не сбегли, – распорядился я громко, а после махнул ему рукой подзывая к себе и, когда он приблизился, тихо заговорил: – Воеводе скажешь, что дело то важно ибо касается царского родича. Надо разобраться и слухи скорей всего пускает Игошка, что купец с Нижнего Новгорода. Пусть уж он сам с воеводой Нижнего Новгорода разбирается в этом деле.

Была мысль, после позвать к себе на службу этих холопов, но их и без меня на землю посадят здесь, если не повесят конечно за татьбу.

– Понял, выполню княже, – тут же кивнул Василий и тут же начал отбирать себе людей.

Пленники же поняв, что убивать их не будут, да и вообще шансы сохранить жизнь высокие побросали оружие.

Повернувшись в седле, к Гороховцам я заговорил:

– От всего сердца благодарю вас соседушки, что уберегли землю мою от разграбления, двери моего дома всегда для вас открыты, а за столом найдеться место. Да и коли нужда придет, помогу, – и, приложив руку к сердцу, я поклонился.

Благодарить серебром, за такую помощь я посчитал, что будет не красиво, а так в самый раз.

Народ же подбоченился и заулыбался, доброе слово и кошке приятно. Взгляды же сосредоточились на Миките и Василии, как самых близких моих соседях.

– Благодарим княже, рады помочь, – тут же ответил Микита и замялся, было видно, что он просто не знает как себя вести.

Ведь мой статус вырос до неимоверных высот.

– Царь вернул мне вотчину рода моего город Старицу и другие уезды, там я нынче поселился, но и о краях, где родился, не забываю. Вот только нынче я здесь проездом, – произнес я.

– И куда же путь держишь Андрей Владимирович, коли не секрет, – с интересом спросил Истома.

– В Царев-Борисов по царскому приказу. Надо коней прикупить и отогнать в Старицу, да конные дворы в своих землях поставить. Только как видите для такого дела людей у меня не много, и коли вы согласитесь помочь, буду благодарен, и отплачу за помощь серебром, – тут же выдал я, и Гороховчане начали переглядываться задумчиво.

– Ну это можно, – спустя пару мгновений произнес Истома. – Только воеводе надобно сообщить да голове, времени займёт дорога не мало.

– Я с ним переговорю, о том не беспокойтесь, ежели еще кто возжелает из полка помочь, я буду только рад, – улыбнулся я.

Распрощавшись, я отправился домой.

Василий и Микита ко мне не присоединились, вероятно захотели обсудить новость и перемены которые произошли со-мной.

– Дом, милый дом, – не громко проговорил я, завидев свое подворье.

Ворота были закрыты и, подъехав к ним всей толпой, Прокоп тут же в них заколотил.

– Кто там? – раздался голос Стеньки.

– А ты сам не видишь что ли? Хозяин приехал, – со смехом прокричал я.

Стенька, тут же открыл ворота. Ну, что сказать, подрос и окреп парень за прошедшее время, не напоминает уже доходягу.

– О, как вас много, – выдал он и тут же ушел с дороги.

– Прокоп, Богдан, Елисей, покажите где коней ставить, да разместиться где, – приказал я. – Тарай, топи баню и пусть накрывают на стол, – проорал я, увидев своего холопа, который радостно закивал тут же побежал исполнять приказ.

Пока обихаживали коней, да распределяли людей по домам и амбарам с сеновалами, я просто гулял по подворью, наслаждаясь возвращением.

Даже успел увидеть как Марфа, жена Прокопа, его обнимает, а после опомнившись покраснела и отпустила.

После бани устроили пир и делились с Марфой новостями, она только охала и причитала, а как узнала о моем новом положении, так и вовсе окаменела.

«Шок, это по-нашему» – промелькнула у меня мысль.

Так же Марфе сообщил, что ей надо собираться и скоро она переедет в Старицу, где у ее мужа будет свое подворье. И Тарай вместе с семьей тоже отправиться с нами и пусть готовит телеги. Здесь же останется Нечай следить за хозяйством, а Стенька пусть приглядывает.

С утра перед отъездом я вместе с дедом и Прокопом спустился в погреб, где я показал им свой тайник в котором лежало больше четырехсот рублей, и случись чего со мной они могут воспользоваться этими деньгами.

Дед лишь хмыкнул в бороду, ничего не сказав, а Прокоп поблагодарил за оказанную честь.

На следующий день, добравшись к Гороховцу, меня встречал чуть ли не весь полк пожелавший отправиться в Царев-Борисов вместе со-мной, ведь по царскому указу.

«Еще бы. Ведь можно заработать» – мелькнула мысль.

С воеводой я тоже поговорил, и он провел меня в темницы, где на дыбе висела пара татей, а писарь записывал их слова. Воевода заверил меня, что само лично отправится в Нижний Новгород и решит все с тамошним воеводой, и распускающий слухи ответит за поруганье моей чести.

«На дыбу отволокут Игошу да его сыночка, а после вздернут» – мелькнула у меня мысль.

После предложил остаться на пир в мою честь, но я отказался, сославшись на царский приказ. Воевода покивал с грустным лицом и мы, распрощавшись, отправились в путь.

Проезжая мимо Владимира, меня посетила одна интересная мысль, и захватив своих доверенных и еще с десяток человек, я отправился в город, дабы ее осуществить.