Czytaj książkę: «Бледное эхо»

Czcionka:

«В жизни нет конца, кроме смерти, и нет слишком тяжелых трудностей, которые вы бы не смогли преодолеть. Но выбор, который вы сделаете сегодня, – определит ваш дальнейший путь и судьбу вашей жизни».
Д. Рай

ISBN 978-5-0059-1465-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Я быстро доедаю остаток именинного торта и делаю в блокноте несколько записей тех тем, которые мне нужно сегодня повторить. Я стараюсь не отвлекаться на разговоры родни, но возмущенные возгласы брата мешают мне сконцентрироваться.

– Но меня ведь ждут друзья! – Давид обиженно хмурит густые брови и скрещивает худощавые руки на груди. – Пусть Леша отнесет папе инструменты, он ведь все равно ничем не занят!

– Сынок, Леша готовится к вступительным экзаменам, – напоминает мама и заботливо гладит его по взъерошенным волосам. – Завтра у него трудный день, к которому нужно как следует подготовиться. Сейчас важна каждая минута!

– Зачем ему готовиться? – недоумевает брат. – Он же отличник, таких и так берут в университет!

– Там большая конкуренция, – бормочу я и вновь опускаю взгляд на учебник.

– Но сегодня у меня день рождения! Я имею полное право в этот день делать только то, что захочу. Ведь это правило нашей семьи, желание именинника – закон!

– Чего ты ноешь как девчонка? – из-подо лба взирая на него, ворчу я. – Отнесешь инструменты и пойдешь на свою вечеринку. Тебе идти не более десяти минут, и к тому же все по пути.

Давид сурово фыркает, хватает чемодан с инструментами и выбегает из дома, громко хлопнув дверью напоследок.

– Он обиделся, – парирует мама и переводит обеспокоенный взгляд на меня.

– Подрастет и узнает, что есть дела поважнее гулянок. – Я закатываю глаза и ухожу из кухни.

Поднимаюсь по деревянной лестнице на второй этаж и лишь на мгновение останавливаюсь, всматриваясь в окно между этажами. Брата за окном уже не видно, но я прямо-таки чувствую его злость. Наверняка Давид мне еще припомнит этот вечер. Он ненавидит, когда чужие обязанности перекладываются на него.

Я отгоняю навязчивые мысли прочь и поднимаюсь выше по лестнице. Первая комната принадлежит моему брату, он никогда не разрешает мне туда заходить, но иногда, когда он уходит гулять с друзьями, я захожу к нему, чтобы позаимствовать наушники или какую-нибудь другую вещь. Однажды я даже нашел у него фальшивый паспорт, благодаря которому ему всегда удается побывать на всех вечеринках города, не будучи еще совершеннолетним. Давид часто проводит время в клубах и втайне от родителей приводит оттуда девчонок к нам домой.

Я же днями и ночами сижу за учебниками и готовлюсь к вступительным экзаменам. Я понимаю, что трачу свои лучшие годы на скучную учебу и что было бы куда интереснее развлекаться с девчонками на дискотеке, как это делает мой младший брат, но я ужасно боюсь остаться неудачником или вовсе безработным после окончания школы.

Наш папа – автомеханик и мастер на все руки. Мне всегда нравится смотреть, как он чинит машины, нравится общаться с его коллегами и втихаря от мамы выпивать с ними пиво. Но если в детстве я хотел стать таким, как мой отец, то сейчас меня больше привлекает работа в офисе.

Однажды к нам приехал богатый бизнесмен, чтобы сделать из нашего маленького захудалого городка элитный коттеджный поселок. И хоть он вскоре уехал, посчитав, что выбрал неподходящее место, я навсегда запомнил, с каким восхищением на него смотрели женщины и как уважительно к нему относились мужчины. С тех пор мне всегда было интересно узнать, каково это – быть таким успешным и богатым человеком.

Поэтому я все свободное время провожу за учебой, свято веря в то, что если я буду отличником и поступлю в престижный университет, то смогу стать бизнесменом.

Моя комната находится следом за комнатой брата. Она такая же небольшая с темно-синими обоями, тусклым освещением и скрипучим деревянным полом. Над кроватью висит карта мира, на столе и полках расставлены учебники, а мусорная корзина до отказа забита скомканными листами бумаги. На рабочем столе все еще стоит десяток грязных кружек, в комнате витает резкий запах кофе и пыли. Я уже давно здесь не убираюсь и думаю только об учебе. Хорошо, что в мою комнату никто не заходит. Сейчас она больше напоминает помойку.

Я перемещаю кружки со стола на пол, освобождаю стол и на несколько часов погружаюсь в мир зубрежки. Когда ко мне возвращается зевота и я перестаю вникать в суть прочитанного, я спускаюсь на первый этаж.

– Леша. – Мама встречает меня на краю лестницы.

Кажется, что она чем-то обеспокоена. Одной рукой она крепко прижимает к пышной груди телефон, а другую подносит ко рту и нервно покусывает ногти. Плохая привычка.

– Давид не пришел на вечеринку, – сообщает она мне встревоженным голосом.

Я тяжело вздыхаю и перевожу взгляд на настенные часы. Уже давно за полночь.

– Наверное, он пошел развлекаться с какой-то одноклассницей. – Я равнодушно пожимаю плечами и иду заваривать кофе.

Но мама испуганно вертит головой из стороны в сторону и, резко побледнев в лице, садится на ближайший стул. Ее привычная ласковая улыбка сходит на нет, руки нервно теребят ткань юбки, а зубы покусывают нижнюю губу так сильно, что выступает кровь.

Я протягиваю ей стакан с водой и сажусь напротив нее, чтобы успокоить.

– Кто тебе сказал, что он туда не пришел? – интересуюсь я.

– Рита звонила, – сообщает мама. – Все его друзья давно уже пришли на вечеринку, но он так и не появился. На звонки Давид не отвечает и к отцу, оказывается, не ходил.

Я недовольно хмурюсь и с минуту думаю, что могло произойти и где на самом деле сейчас пропадает этот мелкий паршивец.

– Леша, а вдруг с ним что-то случилось? – На глаза мамы уже наворачиваются слезы.

– Я пойду его поищу, – сообщаю я, иду в коридор, надеваю джинсовую куртку брата, так как, скорее всего, он надел мою, и прячу телефон в задний карман джинсов. – Если я опять найду его пьяного на рельсах, ему не жить!

– Давай я пойду с тобой, – предлагает мама.

– Нет, жди его здесь! – командую я. – И держи телефон при себе. Если он вернется, позвони.

Мама понимающе кивает, но плакать не перестает. Она всегда переживает, если кто-то долго не отвечает на телефонные звонки, поэтому всегда просит быть с ней на связи. Каждый член нашей семьи знает, насколько она ранимая и чувствительная женщина, а потому мы все стараемся звонить ей по десять раз на дню. Давид общается с мамой больше всех и звонит ей, даже когда рассказать-то особо нечего. Даже когда он в стельку пьян, про регулярные звонки он никогда не забывает.

Я выхожу из дома и направляюсь в сторону леса. Над головой сияют звезды, луна кое-как освещает тропинку, вытоптанную годами, вдали слышится уханье совы.

– Ответь, засранец! – бубню я себе под нос, раз за разом набирая один и тот же номер. – Где тебя черти носят?

Я знаю, где может прятаться мой брат – в лесу, возле старых рельсов, по которым уже давно не ходят поезда. Всякий раз, когда он на кого-то обижается или просто напивается в хлам, я нахожу его там. Иногда, когда ему просто нужно побыть наедине или пообщаться с девушкой, про которую он не хочет никому рассказывать, он тоже приходит туда.

Я уверен, что с ним не может случиться ничего плохого: Давид – самый везучий мальчишка в нашей семье, а вот Андрей – тот еще неудачник.

Наш старший брат Андрей давно женился, к сожалению, совсем не по любви, а по вынужденным обстоятельствам. Девушка, с которой он совершенно случайно переспал на одной из студенческих вписок, забеременела, и ее родители, пообщавшись с нашими, в конечном счете приняли решение, что Андрей обязан жениться на Насте. Разумеется, ее беременность скрывали до самого последнего и позволили Андрею доучиться в институте. Однако, помимо учебы, он активно занимался не только семейной жизнью, но и зарабатывал деньги на то, чтобы прокормить свою семью. Наши родители помогали ему довольно долгое время, прежде чем он наконец-то смог обеспечивать себя и свою семью самостоятельно. Недавно ему исполнилось 30 лет, и он наконец-то устроился на престижную работу.

Я редко интересуюсь его делами, а тем более семейной жизнью, но знаю, что теперь Андрей работает менеджером в крупной автомобильной компании.

Я уже окончил школу и готовлюсь завтра писать вступительные экзамены в университет. Удачно их сдать для меня кажется сейчас самым важным делом в этом году.

Давид же окончил только девятый класс, а потому его еще не заботит мысль о том, чем заниматься и на кого пойти учиться после окончания школы. Кажется, что ему важно только то, что он делает сейчас. Брат живет сегодняшним днем, не вспоминает прошлое и не тревожится о будущем.

– Я даже не знаю, что буду есть на обед или ужин, – утверждает брат. – Что мне говорить про завтрашний день, а тем более про то, кем я стану, когда вырасту?

Такое рассуждение о жизни, с одной стороны, делает его необычайно глупым и в то же время умным пацаном. Давид проще относится к жизни, не накручивает себя по пустякам и совершенно не обращает внимания на едкие высказывания о своем образе жизни от других людей.

Наша мама работает воспитательницей в ясельной группе, она обожает детей и заботится о них большую часть своей жизни. Она с легкостью прощает детские капризы и никогда не кричит на детей, даже когда они того действительно заслуживают. У мамы поистине ангельский характер и, несмотря на лишний вес, миловидные черты лица.

Я подхожу ближе к старым рельсам, и мое сердце начинает учащенно колотиться, словно в преддверии чего-то ужасного. Я не знаю наверняка, что происходит, не знаю, почему у меня внезапно начинается паника и необоснованное волнение, но чем ближе я подхожу к месту, где обычно прячется мой брат, тем страшнее и тоскливее становится на душе.

– Давид, ты тут? – спрашиваю я в пустоту, однако ответа не слышу.

Я включаю фонарик на телефоне и освещаю им все вокруг. Даже сквозь обувь под ногами я ощущаю маленькие камешки, насыпанные возле рельсов. В ноздри ударяет свежий запах леса, и слышится журчание реки. Вскоре сквозь шум природы мне удается расслышать женский плач. Кто-то явно нервно всхлипывает вдали. Я прохожу несколько метров вперед, прежде чем обнаруживаю женский худощавый силуэт.

Риту я узнаю не сразу. Она какое-то время встречалась с моим братом, пока ему не надоело терпеть ее скверный характер и придирчивость ко всему, что он для нее делал.

С момента нашей последней встречи она ничуть не изменилась – у нее все те же длинные черные волосы до самой талии, маленькие раскосые глаза и тонкие губы, отчего-то придающие ей суровый вид. Однако сейчас она не ведет себя как стерва, она сидит на коленках возле рельсов и с каждым вздохом все громче и громче всхлипывает. Я подхожу к ней ближе, чтобы понять, в чем дело, но объяснения уже не требуются – я понимаю, что произошло.

Давид лежит совершенно неподвижно на коленях девушки, весь в крови, синяках и порезах. Рита гладит его по голове и заливается слезами. Черная тушь уродливо стекает по ее щекам. Подняв на меня взгляд, она испуганно мотает головой и произносит охрипшим голосом:

– Я не знаю, что произошло. Я не понимаю, как это все случилось. Этого не может быть…

Я замираю в оцепенении и с минуту наблюдаю за представшей картиной. Мне хочется верить в то, что это просто дурной сон и мне достаточно легко ущипнуть себя, чтобы проснуться, и все закончится. Но бездыханное тело брата все еще лежит в лужи собственной крови, карие глаза закачены вверх, руки безжалостно избиты, а ноги вывернуты в неестественные стороны.

– Как это произошло? – шепчу я и всеми силами стараюсь не заплакать.

– Я не знаю, – сквозь слезы говорит Рита. – Я пошла его искать, потому что он не пришел на вечеринку. И я всегда находила его здесь, если он куда-то пропадал, но когда я пришла, он уже…

Не в силах договорить, Маргарита все крепче начинает сжимать и трясти брата за плечи, словно пытается его разбудить. Но разбудить его уже невозможно.

– Он не дышит! – в отчаянье кричит Рита.

Я стою неподвижно, не понимая, что делать и кому звонить в первую очередь – маме или в скорую помощь. Наконец я выхожу из оцепенения и трясущимися руками набираю номер. Мама отвечает осипшим голосом:

– Ты нашел его?

Кажется, что она уже и так все знает. Материнский инстинкт наверняка уже подсказывает ей, что произошло.

Я глубоко вдыхаю воздух в легкие, прежде чем сообщить ей ужасную новость:

– Мам, Давид мертв.

Глава 1. Эхо прошлого

10 лет спустя

– Алексей, где итоговый эскиз? – Грозный голос начальника раздается по всему офису.

Я испуганно вскакиваю на ноги, хватаю папку с готовыми эскизами, лежавшую на рабочем столе, захожу в кабинет Богдана Леонидовича и закрываю за собой дверь. Начальник сидит на кожаном черном стуле со спинкой и недовольно барабанит по деревянному столу.

– Тебя премии лишить? – грозит он мне. – Почему так долго?

– Но я ведь все сделал вовремя…

– Посмотрим, насколько правильно ты все сделал, – перебивает меня он и выхватывает из рук папку.

Начальник, насупив брови, устало облокачивается на вращающийся стул и начинает пролистывать один лист с эскизом за другим. В офисе царит тишина. Я обеспокоенно поворачиваю голову назад, на моих коллег по работе, которые не менее испуганно скрещивают пальцы и едва ли не читают молитвы, всматриваясь в стеклянное окно кабинета. Все боятся, что итоговая работа ему не понравится, нас лишат премии и все выходные нам придется провести в офисе, переделывая проект. Однажды такое уже случалось.

– Уже лучше, гораздо лучше, – удивленным голосом выносит вердикт Богдан Леонидович. – Отправляй это заказчику. Думаю, ему понравится.

– Хорошо, – с облегченным вздохом произношу я и едва ли не прыгаю от радости.

– Леша!

Я с опасением оборачиваюсь у самой двери и устремляю взгляд на начальника. Вдруг он заметил какую-то ошибку в эскизе?

– В понедельник оформим тебя официально к нам в офис, – с улыбкой произносит он, чем удивляет меня еще больше.

Еще никогда прежде я не видел, чтобы Богдан Леонидович кому-то улыбался. Он создает впечатление сурового и требовательного начальника, но никак не приятного в общении человека.

– Ты хорошо поработал. Молодец!

– Спасибо, – ошарашенно мямлю я, все еще не веря в происходящее.

Я выхожу из кабинета в полном недоумении. Мне почему-то кажется, что меня разыгрывают и что моя стажировка в архитектурном бюро будет продолжаться годами.

– Как все прошло? – интересуется Никита.

– Он одобрил проект? – спрашивают в один голос другие коллеги по работе, помогающие мне с эскизами.

– Я принят на работу, – еле слышно произношу я и сильнее выкрикиваю: – Официально!

В офисе тут же раздается радостный вопль и аплодисменты. Коллеги подходят ко мне и одобрительно хлопают по спине.

– Я знал, что он возьмет тебя на работу, – широко улыбается Никита и дружески обнимает меня одной рукой за плечо. – Ты единственный, кто выполнял вовремя все поручения и добровольно ежедневно оставался после работы в офисе.

– Я и не думал, что это сможет как-то повлиять на его решение, – лгу я.

Кстати, это Андрей посоветовал мне по максимуму проявлять себя и оставаться допоздна в дни стажировки. Поскольку у старшего брата опыт работы куда внушительнее, чем у меня, я его послушался.

– Сегодня после работы я всех угощаю выпивкой! – сообщаю я.

Коллеги радостно хлопают в ладоши и спешат вернуться за рабочие столы, чтобы поскорее закончить всю работу. Но кажется, что последние часы работы длятся целую вечность. Я выпиваю одну чашку крепкого кофе за другой, как когда-то в подростковом возрасте, при подготовке к вступительным экзаменам. В голову тут же возвращаются мысли о моем младшем брате, но я стараюсь полностью сконцентрироваться на работе и о нем не думать. Не хочу вновь погружаться в уныние.

Через пару часов, когда начальник покидает офис, мы выключаем компьютеры и компанией из двенадцати человек направляемся в ближайший бар.

Он довольно-таки тесный для нашей большой компании, но мы не огорчаемся – все равно у нас уже нет сил идти куда-то еще. К тому же тут не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Коричневые столы, мягкие диванчики, кирпичные стены и неоновая вывеска на входе создают особую уютную атмосферу, кардинально отличающуюся от офисной.

Официантка, на вид чуть младше меня, размещает нас в центре зала, не скрывая улыбку. Еще бы, сегодня у нее будут хорошие чаевые. Девушка приносит нам меню и несколько стульев для тех, кому не хватило места.

– Заказывайте что хотите, я плачу! – заявляю я, когда официантка уходит обслужить соседний столик. – Вы даже представить себе не можете, как я вам благодарен за помощь с проектом. Если бы я сделал его неправильно, то точно бы не был принят на работу официально.

– Пустяки, – отмахивается от моих слов Катя, широко улыбаясь. – Мы помогаем каждому новичку. Знаем ведь, каково устраиваться без опыта работы и тем более к нашему Богдану Леонидовичу. Он такой придирчивый…

– К слову о нем, – вспоминаю я. – Может, нужно было его тоже пригласить?

– Он не пьет. – Никита успокаивающе, как обычно, хлопает меня по плечу. – Так что не волнуйся. К тому же он куда-то собирался со своей женой, боссу точно сегодня не до нас.

– Но отблагодарить его я же должен как-то?

– Просто выполняй свою работу качественно и в указанный срок. Для начальника трудолюбивый сотрудник – лучшая благодарность, – заверяет меня Катя. – Уж поверь мне, я с ним уже три года работаю и знаю, о чем говорю!

– Буду стараться! – улыбаюсь я и готовлюсь уже поднять руку, чтобы привлечь официантку и сделать заказ, но раздается тревожный телефонный звонок.

Моя радостная улыбка в ту же секунду сходит с лица, когда я вспоминаю, какой сегодня день и почему мне звонит мама.

– Сделайте заказ, я отойду на пару минут…

Я спешу выйти из кафе. Не люблю, когда кто-то подслушивает разговоры, а тем более пытается выяснить, кто, зачем и почему звонил.

В ноздри тут же проникает вечерний запах города. Сегодня в Москве необычайно свежо, ночные фонари уже вовсю освещают улицы, тут и там разъезжают машины, нарушая тишину наступающей ночи.

– Привет, мам, – устало бормочу я в телефон.

– Сына, разве ты не собирался приехать к нам после работы? – обеспокоенным голосом спрашивает она. – Сегодня десять лет со дня смерти Давида.

– Да, я помню, но я занят. У меня много работы. Я приеду завтра и навещу его могилу, хорошо?

Мама всхлипывает и ничего не отвечает на мои слова. Наверняка она расстроена.

– Только не плачь, мам! – молю я. – Давид бы не хотел, чтобы ты так убивалась. Уже столько лет прошло…

– Я как мать не смогу забыть своего сына, – шепчет она.

Я тяжело вздыхаю, не желая тратить время на разговоры, повторяющиеся из года в год.

– Я должен идти… – мямлю я, желая поскорее закончить разговор. – Меня ждут коллеги по работе. Увидимся завтра, хорошо?

– Хорошо, – хриплым голосом отвечает мама.

– Лех, ты идешь? – зовет меня Никита, выбежавший из кафе. – Всю выпивку и еду уже принесли, ждем только тебя.

– Да, уже иду, – улыбаюсь я и, выключив телефон, спешу к своим.

Раньше у меня никогда не было друзей. В школе и университете я был слишком занят учебой и совершенно не ходил ни на какие вечеринки. Даже когда я однажды пригласил на свидание одну симпатичную девушку, я не мог говорить ни о чем другом, кроме учебы. Разумеется, свидание я провалил и единственный шанс встречаться с красоткой вуза тоже.

Я даже знал, что бы на все это сказал мой брат, будь он еще жив.

– С твоей внешностью нужно баб очаровывать, а не грызть гранит науки.

Сейчас он был бы рад, что у меня наконец-то появились друзья.

– Почему грустишь? – с удивлением спрашивает Никита и протягивает мне рюмку водки. – Веселиться надо, тебя же официально приняли к нам!

– Верно, – улыбаюсь я, но уголки губ все же тянутся вниз.

Сегодня вечером я не хочу думать о брате, не хочу снова обвинять себя в его смерти и гадать, что было бы, если бы относить инструменты отцу пошел я, а не Давид. Мне хочется впервые за десять лет в этот день быть в прекрасном расположении духа, в окружении веселых и интересных в общении людей.

– За нового сотрудника нашего офиса! – радостно кричит Катя и игриво подмигивает мне.

– За Леху! – поддерживает ее тост Никита и чокается с остальными.

Катя и Никита – единственные сотрудники, продержавшиеся с Богданом Леонидовичем с момента открытия архитектурного офиса. Начали они работать у него еще будучи студентами. Мы ровесники, но работаем в разных направлениях. Катя занимается бухгалтерскими отчетами и прочими сложными для меня расчетами. Никита работает программистом, сутками сидит за компьютером, ест до ужаса много еды, но, как ни странно, остается всегда болезненно худощавым на вид. У него черные словно ночь волосы длиною до плеч и выразительные глаза цвета безоблачного неба. Никита – душа компании, единственный лучик счастья в серые рабочие дни.

Катя же, напротив, довольно-таки серьезная девушка, всегда с ответственностью подходящая к любой работе. Она мотивирует каждого из нас не лениться и усердно работать.

Без этих двоих из офиса уже давно все ушли бы, испугавшись большой нагрузки и эмоционального давления со стороны начальника.

– Спасибо за помощь и поддержку! – благодарю я.

Мы выпиваем одну рюмку водки за другой, рассказываем веселые истории из студенческой жизни и в ужасе вспоминаем косяки, из-за которых получали выговор от начальника.

– Богдан Леонидович – такой суровый человек, – бормочет себе под нос Иван, приоткрыв только один глаз. – Когда я устроился к нему на работу… кофе в мусор…

– Что? – переспрашиваю я.

– Начальник выбрасывал его кофе в мусорную корзину, пока Ваня не научился делать его так, как бы тому того хотелось, – объясняет Катя и сочувственно хлопает коллегу по плечу. – Бедняжка от злости чуть кофе ему в лицо не плеснул.

– Надо же быть таким придирчивым… – удивляюсь я.

– Погоди, еще твоя очередь не настала. – Никита усмехается. – Новичков Богдан Леонидович первым делом проверяет на стрессоустойчивость.

– Крепись! – выкрикивает Иван и устало падает на стол.

– Кому-то уже пора домой! – заявляет Катя, наблюдая за другими пьяными коллегами, вопящими серенады.

Сама же она трезвая как стеклышко. Я невольно удивляюсь ее умению пить. При нашей первой встрече из-за ее низкого роста и подростковой на вид фигуры я подумал, что она чья-то дочь, но никак не сотрудник бюро. Еще больше я удивился, когда понял, что она умна и имеет авторитет среди коллег. Даже в такие моменты, как сейчас, когда можно просто расслабиться и насладиться приятным пятничным вечером, Катя продолжает беспокоиться о других. Но даже сейчас, будучи одетой в строгий деловой брючный костюм, из-за отсутствия высоких каблуков для меня она все еще кажется подростком с милыми ямочками на щеках и круглыми, словно у щенка, глазами цвета пасмурного неба.

– Какие планы на выходные? – интересуется Катя, игриво поправляя прическу.

– Есть что предложить? – заинтригованно улыбается Никита.

– У моей подруги вечеринка намечается, – сообщает девушка. – Девушек будет много, а парней практически нет. Есть желание завтра вечером познакомиться с привлекательными дамами?

– Прости, не могу, – виноватым голосом отвечаю я, – обещал родным, что приеду к ним. У нас кое-какие события семейные… Не хочу вдаваться в подробности и портить сегодняшний вечер мрачными рассказами из прошлого…

– Жаль, что у тебя не получится, – без улыбки произносит она и спешит помочь блюющей коллеге быстрее добраться до туалета.

– Леша, ты что творишь? – вскрикивает Никита, ошарашенно уставившись на меня. – Это же зеленый свет, понимаешь?

– О чем ты? – недоумеваю я.

– Ты ей нравишься, – заявляет друг и придвигается ко мне вплотную. – Поверить не могу, что ты этого еще не понял.

– Я? Кате? – не верю я своим ушам.

Как такой веселой девушке может понравиться такой скучный ботаник, как я? Друг надо мной смеется. Я видел, какие парни забирают Катю после работы – солидные мужчины на дорогих машинах, позволить приобрести которую я не смогу, даже если буду голодать годами и работать без выходных. Некоторые из ее ухажеров даже приезжали с охранниками и личным водителем. Я же, мягко говоря, не того поля ягодка. Часто езжу на метро или вовсе добираюсь домой пешком, живу в съемной квартире и питаюсь едой быстрого приготовления.

– Прикалываешься! – насмешливо фыркаю я и выпиваю еще одну рюмку водки.

Алкоголь резко ударяет мне в голову, затуманив и без того плохое зрение.

– Перенеси встречу с родителями на другой день, – стоит на своем Никита. – Завтра тебе может кое-что перепасть с Катей. Когда у тебя вообще последний раз была девушка?

Я молчу, не желая быть высмеянным. Выпиваю еще одну рюмку, отворачиваюсь от друга, чтобы взглянуть на Катю, идущую к нам, и в ужасе вскрикиваю, завидев перед собой брата.

– Черт!

Давид стоит передо мной в той же одежде, что и в день смерти. Суровый взгляд его карих глаз с ненавистью взирает на меня из-подо лба. Он обиженно скрещивает руки на груди, что делает всякий раз, когда злится или кого-то ненавидит. Про себя я отмечаю, что за десять лет брат ничуть не изменился.

– Эта рюмка была лишней, – сообщаю я другу и моргаю несколько раз, прежде чем силуэт брата исчезает.

– С тобой все хорошо? – интересуется Катя, уже вернувшаяся к нам. – На тебе лица нет… Такой бледный…

– Я в порядке, – нервно сглотнув, отвечаю я.

Но я не в порядке. Образ брата впервые появился передо мной, да и еще в таком недовольном виде. Может, все дело в алкоголе?

Коллеги, еще недостаточно напившиеся за сегодня, наливают еще по одной рюмке и протягивают мне. Я испуганно мотаю головой, не желая больше пить.

– Боюсь, что следующая рюмка спровоцирует у меня рвоту, – отшучиваюсь я.

– Извините, – молоденькая официантка, обслуживающая нас сегодня, подходит ко мне со счетом, – но мы сейчас будем закрываться.

Я протягиваю ей карту и поворачиваюсь на поющих друзей. Они крепко прижимаются друг к другу и в такт музыке раскачиваются вправо-влево, издавая несуразное пение. Клянусь, кот, которому наступили на хвост, поет и то приятнее.

– Заказать вам такси? – уточняет девушка, проследив за моим взглядом.

– Да, пожалуйста, – киваю я ей и сообщаю коллегам: – Уже поздно, пора домой.

– Как жаль, что вечер так быстро подошел к концу! – признается Катя, помогая пьяным коллегам встать из-за стола.

Никита подталкивает меня к Кате, намекая на то, чтобы я проявил инициативу.

– Я постараюсь завтра приехать, – обещаю я и поднимаю уснувшего Ивана на ноги. – Возможно, я опоздаю, но приеду.

Услышав это, девушка радостно улыбается, робко приближается ко мне и едва ощутимо целует в щеку.

– Я пришлю тебе адрес завтра, – сообщает она и выходит из бара.

– Ну вот, совсем другое дело, – одобрительно кивает Никита, провожая ее задницу взглядом. – Быстро учишься, друг мой!