Czytaj książkę: «Адмирал Империи – 32»
Глава 1
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: Альфа-сектор, 550 миллионов километров от планеты Никополь-4.
Дата: 11 апреля 2215 года.
Как я ни старался успеть на соединение с космофлотом Самсонова, как ни подгонял вверенные мне экипажи, делавшие невозможное, подготавливая по десять раз за сутки свои корабли к форсажному ускорению, мы все равно опоздали. Часы утомительной гонки через безбрежный космос тянулись бесконечно долго. Каждая потерянная минута расстраивала и бесила меня до глубины души. Ведь я прекрасно отдавал себе отчет, что вместе с ними утекают и шансы подоспеть на помощь Ивану Федоровичу до того, как случится неизбежное – столкновение Черноморского флота с превосходящими силами противника.
Однако в тот момент, когда моя эскадра из пятидесяти вымпелов, включающая в себя линкоры, предоставленные мне адмиралом Дессе, приблизилась к координатам, в которых мы условились встретиться, сражение между американцами и Самсоновым уже состоялось… Да, я опоздал. На злополучные двенадцать часов, но все же опоздал. Но, как оказалось мог бы и не торопиться.
Командующий Черноморским космофлотом заранее зная что к нему на помощь спешит, высланная «Северным Лисом» большая группа кораблей, решил ни с кем не делить победу и не дожидаясь меня, первым выследил и атаковал одну из американских дивизий, а именно 4-ую «ударную» под названием «Следопыты», которой командовал контр-адмирал Джесси Ли. Конечно же, я прекрасно понимал стремление Самсонова забрать всю славу себе и именно поэтому совершенно не удивился его очередной выходке. В конце концов, из всех русских адмиралов он слыл, пожалуй, самым честолюбивым, дерзким и напористым космофлотоводцем. Иван Федорович буквально бредил триумфальными космическими баталиями и хотел войти в историю.
Так что неудивительно, что он просто не мог упустить такую возможность в очередной раз утереть нос американцам и лишний раз напомнить, кто в космосе хозяин. Как оказалось, мои тревоги были напрасны. То ли Самсонов родился под счастливой звездой, то ли у американцев выдался неудачный день, но «черноморцы» буквально разметали в клочья хваленую элитную дивизию и ее не в меру ретивого командира. Не оправдали «Следопыты» своего названия, русские первыми обнаружили их и «янки» из загонщиков быстро превратились в жертву. Айзека Джуды и его экипажей в тот момент в ближнем космосе не было, поэтому Самсонову, с его почти шестьюдесятью крейсерами и линкорами удалось-таки опрокинуть сорок кораблей его контр-адмирала Джесси Ли в прямом столкновении всего за каких-то два стандартных часа боя.
Никто не ожидал такого напора со стороны «черноморцев» под предводительством Ивана Федоровича, космофлот которого в этой стремительной и дерзкой атаке на построение «янки» просто невозможно было остановить. Американцы, чью оборонительную «линию» наши корабли, собранные в «клин» разорвали напополам уже после первого же навала, пытались несколько раз собраться в малые «каре», чтобы остудить пыл русских, но все было тщетно.
Низкая организованность, паника при первых же неудачах и главное недостаток модернизированных кораблей с изменяемой мощностью силовых полей предопределили окончательный исход этого противостояния. Ведь в отличие от русских, чьи корабли уже давным-давно прошли капитальный апгрейд защитных полей и являли собой настоящие «крепости», дредноуты Джесси Ли были не столь совершенны. Так как большая часть кораблей его дивизии все еще оснащалась устаревшими генераторами силовых экранов, не позволявшими динамически перераспределять энергию защиты между полями.
В итоге первая же хорошо скоординированная и точечная атака русского «клина» привела к победе. Прямо как раскаленный нож сквозь масло пронзали русские крейсера и линкоры строй «Следопытов», разрывая один вражеский корабль за другим. Джесси Ли не помогали ни превосходные характеристики его новейших дредноутов, ни безупречная храбрость и огромный опыт их экипажей, одних которых сейчас было явно недостаточно, чтобы остановить неистовый навал безудержных «черноморцев». Даже эталонная американская выучка, помноженная на самоотверженность и отчаянную доблесть отдельных офицеров, меркла и отступала перед нашим тотальным превосходством. На одном моральном духе, пусть и на самом высоком, долго в противостоянии с технологически превосходящим тебя противником не продержишься. А проигрывая сражение в физическом плане, солдаты Ли начинали терять запал и в психологическом.
Дивизии Хиляева, Красовского и Белова (сейчас рядом с Самсоновым был только один Дамир Ринатович) ведомые флагманским линкором «Громобой» так сказать камня на камне не оставили от оборонительного построения американцев. Эти славные соединения, не раз демонстрировавшие свою стойкость и отвагу в былых сражениях, отлично проявили себя и на этот раз. Грозные линкоры и крейсеры разили неприятеля без устали и промаха, превращая остатки некогда могучей 4-ой «ударной» в бесформенное месиво из искореженного металла.
Адмирал Самсонов лично, в ходе многочисленных походов и стычек, занимался слаживанием своих подразделений, отчего сейчас дивизии действовали как единое целое. Его требовательность и бескомпромиссность были общеизвестны. Кто, как ни Иван Федорович был способен довести четкость их взаимодействия до совершенства, отточить каждый маневр до автоматизма, вдолбить в головы своих людей непреложные законы ведения боя?
Кроме того, экипажи и офицеры, как мы знаем по прошлым событиям, когда «черноморцы» в нарушение всех законов и уставов самовольно освободили из-под стражи своего любимого командующего, были, как и прежде верны своему адмиралу, словно сторожевые псы. Я и сам поражался той слепой преданности и почти фанатичному обожанию, с которыми личный состав Черноморского флота относился к своему легендарному предводителю. Казалось, для них Самсонов превратился в настоящего полубога, кумира и объект поклонения. Готовые ради него лезть в самое пекло и жертвовать жизнью не раздумывая, эти ребята представляли собой поистине бесценный человеческий капитал в умелых руках своего космофлотоводца.
Ну и главное – крейсеры и линкоры Черноморского флота прошли-таки модернизацию полей. Я боялся что Иван Федорович будет с этим медлить, но опасения мои оказались напрасными. Да уж, надо отдать должное Самсонову. Видимо пронюхал усач о том фуроре, который произвела моя горстка кораблей, когда раскидала по космосу сначала дивизию Кенни, а затем, и весь 4-ый космофлот АСР. Вот и взялся адмирал за ум, очевидно завидуя моей славе и не желая отставать от своего подчиненного. Пришел наконец в себя, образумился и бросил все силы на скорейшее завершение апгрейда своих посудин. Гнал как проклятый, не давая продыху инженерам и техникам, но в конечном итоге все же успел. И сейчас, насколько я понимаю, уже львиная доля всех кораблей Черноморского флота была оснащена этой передовой технологией.
Да, надо признать что всех наших сегодняшних побед не было, если бы не гениальность моего старого друга Густава Адольфовича Гинце. Вот уж кто воистину достоин памятника при жизни. В одиночку сотворил невозможное, совершил настоящую революцию в области изменения силовых полей. Придумать такую прорывную технологию, которая за счет перенастройки потоков энергии между защитными контурами позволила совершить маленький квантовый скачок в повышении выживаемости наших кораблей, прибавив не менее чем на порядок их живучесть. Круто, ничего не скажешь!
Кстати, профессора давно уже не было на «Одиноком», император, когда еще был здоров а я отсутствовал сами знаете где, глотая пыль на Никополе-4, приблизил к себе Гинце и даже сделал каким-то там советником в Министерстве Науки и Технологий. И сейчас Густав Адольфович безвылазно сидел в лабораториях на «Новой Москве» воплощая в жизнь свои новые проекты. Что ж, надо признать, там старик принесет нам куда больше пользы, чем слоняясь с контр-адмиралом Васильковы по «Екатеринославской». После всего, что он сделал для укрепления боеспособности флота, Гинце вполне достоин самых высоких наград и постов. И я от всей души желал ему дальнейших успехов на научном поприще. Удачи тебе, мой гениальный друг, в твоих изысканиях и начинаниях. Уверен, нам еще не раз пригодятся плоды твоего светлого ума…
…Но я отвлекся, вернемся к Самсонову и противостоянию с американцами. «Следопыты» Джесси Ли – как до этого считалось одна из лучших дивизий во всем 1-ом ударном космофлоте Коннора Дэвиса, были безжалостно разбросаны по пространству, так и не сумев противопоставить капитанам кораблей Самсонова хоть что-либо существенное в секторе боя. Все их попытки как-то сгруппироваться, перестроиться, чтобы нанести организованный отпор врагу, заранее пресекались на корню. Стоило кораблям «янки» только сблизиться и попробовать выполнить нехитрые маневры по концентрации сил, как тут же на их головы обрушивался очередной шквал артиллерийского огня «черноморцев».
Это снова к вопросу о нашем пусть и временном, но все же тотальном техническом превосходстве. Все оборонительные «сферы», выстроенные американцами, еще до окончательного их формирования были безжалостно разрушены и расколоты неистовой атакой русских крейсеров и линкоров. Наши корабли просто не боялись огня противника и легко шли на сближение с построениями врага подставляясь под заградительный огонь и выходя практически сухими из этой плазменной воды…
Так вот маневренные и модернизированные вымпелы Самсонова попросту не давали времени американцам на то, чтобы занять свои позиции в «каре». Словно стая разъяренных волков, русские корабли накинулись на растерявшегося врага, терзая его безжалостно и методично. Гигантские линкоры Ивана Федоровича слаженно работали в паре с изворотливыми крейсерами, окружая противника сразу с нескольких сторон и ставя его перед чудовищной дилеммой – куда поворачиваться башнями орудий. А каждая секунда заминки стоила обреченным американским вымпелам новых пробоин.
Штурманы и капитаны наших кораблей явно опережали своих «коллег» из вражеского подразделения, смело идя на сближение с оборонительным построением, и буквально вгрызаясь в неровные порядки «сферы», сея вокруг себя хаос и панику. Превосходная подготовка и отточенное взаимодействие команд позволяли им проделывать сложнейшие маневры на запредельных скоростях, прямо на грани возможностей человеческого организма и техники. Любая ошибка, любое промедление в таком темпе боя могли стать фатальными. Но «наши» не ошибались, доводя каждую атаку до логического завершения. Не было таких «сфер», которые бы выдерживали их натиск дольше нескольких минут.
Как ни старался контр-адмирал Джесси Ли собрать возле своего флагмана хотя бы несколько вымпелов, чтобы дать тем самым остальной дивизии отойти на безопасное расстояние и перегруппироваться, но ничего у него не вышло. Тщетно пытался он докричаться по каналам связи до своих коммандеров, убеждая тех сплотиться для контратаки. Бесполезно метался по мостику, надеясь увидеть хоть какой-то порядок на тактических дисплеях. Увы, охваченные животным ужасом перед русскими, деморализованные в пух и прах «янки» уже не слушали никаких приказов и игнорировали любые попытки навести дисциплину в собственных рядах.
Запал отваги и самопожертвовании кончился так же быстро как и вспыхнул, в основном после бесславной смерти самые дерзких из командиров американских кораблей. Оставшиеся сейчас в этом кромешном аду думали только о том, как бы удрать подальше, и совершенно позабыли о присяге, субординации и воинской чести. Флагманский линкор самого Джесси Ли в прямом смысле оказался брошен на растерзание русским. Подло кинутый в беде своими же соратниками, контр-адмирал практически в одиночку пытался руководить боем, но попытки эти напоминали скорее агонию.
Осознав, что если останется в прежних координатах, то непременно погибнет, контр-адмирал Ли, отдал приказ на общее отступление в ту самую торговую факторию «Троицкая» что находилась в паре десятков миллионов километров от сектора сражения. Конечно, до нее еще надо было добраться. А учитывая плотность огня противника и степень повреждений флагмана, затея казалась почти безнадежной. Но это был единственный призрачный шанс на спасение. Ведь станция на тот момент была во-первых, покинута гражданским населением, и во-вторых, до этого бескровно захвачена американцами.
Вот именно там, за крепкими стенками пирсов и модульных конструкций огромного космического города-полиса контр-адмирал Ли в глубине души надеялся отсидеться и отдышаться после столь обескураживающего поражения. Эти укрытия вселили в него слабую надежду на то, что может быть, русские, увидев прочные конструкции фактории, не рискнут соваться внутрь, опасаясь штурма в стесненных условиях и ответного заградительного огня. И тогда у его потрепанных кораблей появится жизненно необходимая передышка, чтобы зализать раны, произвести ремонт, восстановить энергетические поля. А заодно, чем черт не шутит, дождаться подкреплений, в виде дивизии Айзека Джуды, которая также курсировала где-то в этом секторе.
Итак, роковой приказ был отдан. Впрочем, американцам для того, чтобы побежать из сектора не нужно было особого распоряжения своего командующего. Большинство из их кораблей и так уже на всех парах улепетывали под прикрытие спасительных стен «Троицкой». Ибо только слепой не видел, что ничем иным кроме как позорным бегством с «поля боя», происходящее сейчас назвать было нельзя. Поэтому, задолго до официальной команды контр-адмирала, «Следопыты» уже вовсю «рвали когти», стремясь поскорее оторваться от наседающих русских кораблей.
Так что сам Джесси Ли с несколькими кораблями охранения спустя несколько часов погони на своем флагмане чуть ли не последним успел влететь внутрь космического полиса. Да и то лишь чудом. Ведь преследователи не отставали ни на миллиметр, методично паля по его кормовому полю и всячески стараясь вывести из строя его маршевые двигатели. Еще немного, еще чуть-чуть, и нашим бы удалось перехватить американского адмирала. Скорости флагмана явно не хватало, чтобы оторваться от стаи «гончих». Но видно на сей раз удача не окончательно покинула контр-адмирала. То ли щиты линкоры оказались на диво стойкими, то ли сам черт помог Джесси Ли. Но факт остается фактом – в самый последний момент натруженные движки линкора сумели все-таки выдать нужное ускорение, и адмиральская посудина буквально ввалилась в спасительный шлюз станции. Разом погасли все огни, смолкли сирены и смертоносный скрежет разрываемого металла. Радары, еще мгновение назад фиксировавшие вплотную приблизившегося противника, потеряли цель. Ли облегченно выдохнул. Кажется, пронесло.
Наглухо заперев центральные пневмо-ворота «Троицкой», американцы почувствовали себя несколько уверенней, чем часом ранее на открытом пространстве. За надежными переборками многокилометрового космического города, под защитой его мощных конструкций «Следопыты» наконец-то смогли перевести дух и унять панику. И хотя истерзанная в жестокой схватке дивизия Джесси Ли была изрядно потрепана у них теперь появилась призрачная надежда на спасение.
Оставшиеся в строю вымпелы протиснулись внутрь ангаров станции, заняв свои места в доках. Повсюду сновали ремонтные бригады и медицинские команды, сбиваясь с ног, чтобы залатать пробоины, потушить пожары и оказать помощь раненым. С каждой минутой картина постепенно приобретала более-менее упорядоченный вид. Израненные исполины, еще недавно гордо бороздившие просторы, а теперь похожие на ощипанных и избитых цыплят, медленно приходили в себя. Восстанавливались системы жизнеобеспечения, пополнялись боезапасы, возвращались в строй реакторы и двигатели. Командование наводило порядок переводило личный состав с потерянных кораблей на уцелевшие, чтобы как можно быстрее вернуть им боеспособность.
Контр-адмирал Ли собрал своих старших офицеров на экстренное совещание, чтобы оценить обстановку и принять решение о дальнейших действиях. Несмотря на серьезный урон и потери в живой силе, дивизия хоть и потрепана, но отнюдь не сломлена и по-прежнему представляет собой грозную силу. Конечно, думать о продолжении рейда в тыл противника в нынешнем состоянии было бы безумием. Сейчас главное – любой ценой продержаться до подхода «Олд Гикори» экстренно вызванных на помощь сигналами SOS. Закрепиться в «Троицкой», соорудить оборонительные редуты, подлатать корабли – и ждать, отбивая атаки русских. Вот таков был нехитрый план Джесси на ближайшее время. Однако он недооценил решительность и напор бешеного усача Ивана Федоровича Самсонова.
Чувство облегчения у Джесси Ли и его старших офицеров продлилось недолго. Едва лишь вконец измотанные экипажи «янки» смогли перевести дух и приступить к самым неотложным ремонтным работам, как на сложенные из модулей конструкции станции обрушился буквально шквал огня. Самсонов сегодня был явно в ударе и хотел во что бы то ни стало полностью разгромить «Следопытов», приписав себе первую существенную победу над врагом в кампании за «Екатеринославскую». От чего его корабли беспрестанно кружили вокруг «сферы», выискивая бреши в ее защите и провоцируя «янки» на контратаки. А главные силы черноморцев тем временем неутомимо пережевывали внешние укрепления космического города своими чудовищными калибрами, прогрызая путь внутрь.
Хотя командующий, конечно, знал о моей недавней победе над космофлотом Элизабет Уоррен, поэтому почему первую? Или адмирал просто завидовал мне и хотел переплюнуть своей викторией? В любом случае, Иван Федорович горел желанием как можно скорее и нагляднее доказать свое превосходство, утвердив реноме лучшего флотоводца Российской Империи.
Так или иначе, но Самсонов без всякой подготовки, не давая времени на передышку ни своим экипажам, ни вражеским, отдал приказ на общий штурм импровизированного временного укрытия американцев. Корабли Черноморского космофлота один за другим подтягивались к «Троицкой», занимая координаты согласно диспозиции. Особым шиком считалось пройти как можно ближе к стенам станции, демонстративно игнорируя заградительный огонь канониров американских кораблей. «Плевать мы хотели на эти жалкие потуги», – будто говорили лихие командиры крейсеров всем своим видом и поведением. А многочисленные батареи «янки», лихорадочно плевавшиеся огнем по дерзким русским, никак не могли пробить эти чертовы щиты.
К счастью для атакующей стороны, то есть для Черноморского космического флота, «Троицкая» лишь формально называлась укрытием, на самом деле не представляя собой в оборонительном плане ничего похожего на те же походные «вагенбурги» – огромные «сферы» состоящие из нецельных связанны между собой магнитными тросами бронированных плит, нередко усиленных с внешней стороны энергополями. Как правило, подобные импровизированные бастионы отличались весьма высокой живучестью и огневой мощью. При хорошей организации и быстроте постройки из них выходили весьма неприступные временные космические цитадели.
Но только не в этом случае. Нет, сегодняшнее убежище американцев оказалось до неприличия хлипким и абсолютно не подходящим для долгой обороны. Ведь «Троицкая» изначально проектировалась и строилась в мирных целях, как перевалочная база для гражданских торговых караванов и логистическая станция. А отнюдь не как неприступная крепость для ведения затяжных боевых действий. Так что ее конструкции и модули никак не могли обеспечить надежную защиту в случае полномасштабного артобстрела космическими кораблями.
Пробить довольно тонкие стены фактории при помощи главных калибров своих кораблей большого труда для адмирала Самсонова не составило. С методичностью и неумолимостью автоматического пресса флагманы черноморцев принялись планомерно, один за другим, проламывать внешний корпус станции. Плазменные заряды серия за серией впивались в многострадальную обшивку, пронзая ее навылет и оставляя за собой зияющие раны пробоин. Изуродованные переборки разлетались в клочья, разбрасывая вокруг себя тучи искореженного железа и прочего космического мусора. Трещины змеились по поверхности «сферы», словно артерии, сочащиеся кровью умирающего исполина.
Единственным минусом для Черноморского космофлота, без должной подготовки атаковавшего «Троицкую», являлись существенные потери нашего авангарда, по которому американские канониры все это время вели ответный сконцентрированный огонь. Сохранившие боеспособность вражеские дредноуты ожесточенно огрызались, не желая умирать без боя. Раз за разом посылали они в сторону наступающих русских ливни плазменных зарядов, выкашивая и обнуляя постепенно фронтальные поля наших линкоров авангарда.
Самсонов же и не думал отступать или сбавлять темп наступления, невзирая на потери среди своих кораблей. Он прекрасно понимал, что в данную минуту отступать поздно и бешеный натиск – единственно верная тактика, позволяющая полностью смять и деморализовать неприятеля. Нельзя дать ему ни секунды передышки, иначе «янки» успеют перегруппироваться и организовать глубоко эшелонированную оборону. И тогда потери штурмующих возрастут многократно.
Поэтому Иван Федорович, хладнокровно списывая со счетов линкоры авангарда, продолжал слать вперед все новые и новые линейные корабли и крейсера. С помощью главных калибра он проделал, наконец, несколько больших брешей в некогда монолитном корпусе «Троицкой». Рваные провалы в бортах космического города зияли черными дырами на его некогда белоснежной поверхности. Фактически, обреченная станция теперь представляла собой дырявое решето, сквозь которое в ее чрево неудержимым потоком устремились главные силы черноморцев.
Корабли Черноморского космического флота ринулись в пробоины, лавиной врываясь внутрь «сферы», и сея вокруг себя смерть и разрушение. Словно стаи голодных псов, почуявших кровь, ворвались они в беззащитное нутро агонизирующего космического мегаполиса. сметая все американские корабли на своем пути.Самсонов бросил в бой практически весь свой космофлот…
Буквально сразу после этого центральные пневмо-ворота фактории были открыты самими же обороняющимися, и их корабли стали покидать станцию, которая в одночасье превратилась для американцев в смертельную ловушку. Деморализованные и потерявшие всякую надежду на спасение, корабли «янки» бросились в отчаянный прорыв из гибнущего космического города. Они уже не помышляли о каком-то организованном отступлении, а думали лишь о том, как бы унести ноги от безжалостных преследователей. Забыв о дисциплине корабли 4-ой «ударной» дивизии в панике разбегались кто куда, стремясь поскорее вырваться в открытый космос.
Показывая пример ринулся наружу флагманский линкор контр-адмирала Ли. Едва проскочив в наспех распахнутые пневмо-ворота, он дал максимальное ускорение, устремляясь прочь от станции на «форсаже», только бы оторваться от этих проклятых русских. За ними беспорядочной толпой ломанулись остальные более-менее уцелевшие корабли «Следопытов». Врассыпную, не соблюдая никакого порядка и строя, они вываливались из распахнутых шлюзов прямо под град зарядов палубных орудий ««черноморцев»«. Некоторые, получив критические повреждения еще на старте, тут же теряли управление и беспомощно кувыркались, врезаясь в обшивку станции или друг в друга. Другие, чуть более удачливые, все же успевали, лавируя, проскочить опасную зону и совершить на «форсаже» прыжок в неизвестность, спасаясь от плазменных фонтанов русских орудий.
Адмирал Джесси Ли, до этого уже осознавший, что ему не устоять перед дикими «раски», перестал на что-либо надеяться и одним из первых на своем линкоре бросился в открытое пространство в надежде вырваться из этого капкана, в который он сам загнал себя и свои корабли. Его флагман стремительной молнией промчался сквозь ряды застывших крейсеров Самсонова, оставляя за собой сияющий инверсионный след.
Все остальные вражеские корабли, из тех, кто замешкался внутри «Троицкой» или не успел вовремя покинуть факторию, были безжалостно уничтожены вымпелами Самсонова, который изначально, еще перед самим сражением отдал приказ не брать пленных. Ведь они до последней секунды оттягивали на себя значительную часть сил штурмующих, предоставляя возможность командующему и основному костяку дивизии уйти от расправы. А такое самопожертвование в глазах обезумевшего от крови русского адмирала не то что снисхождения – лютой смерти заслуживало. Он приказал не оставлять в живых никого, выжигая напалмом и распыляя на атомы всех и вся, до кого мог дотянуться.
Лишь ценность трофейного корабля могла заставить «черноморцев» остановиться и прекратить безжалостное избиение вражеского вымпела. Но сегодня, после всех этих модернизаций, когда наши с брезгливостью смотрели на корабли противника как на какой-то устаревший ненужный хлам, к несчастью для американцев в рядах разгромленной дивизии «Следопыты» таких вот ценных и заслуживающих сохранения кораблей просто не оказалось. Поэтому гибли наспех ретирующиеся американские корабли под беспощадным огнем канониров Самсонова один за другим, исчезая в ослепительных вспышках чудовищных взрывов. Торжествующий рев русских артиллеристов глушил предсмертные стоны «янки», навсегда остающихся дрейфовать на своих разрушенных кораблях среди обломков некогда великой станции.
По итогу двух фаз сражения, первой – в открытом космосе, и второй – при штурме «Троицкой» Черноморский космический флот потерял двенадцать вымпелов, в большинстве своем ими оказались линкоры. Это были именно те корабли, что исполнили роль авангарда, первыми атаковавшего факторию и принявшего на себя основной удар плазмы обороняющихся. Русские дредноуты шли в бой с открытыми забралами, без страха и сомнений жертвуя собой ради победы. Их бесстрашные экипажи до последнего вздоха сражались как львы, ведя ураганный огонь по станции и конечно же, насколько бы мощными не были их энергополя, заградительного огня нескольких десятков вымпелов противника одновременно они выдержать не смогли…
Самсонов был серьезным образом опечален этому прискорбному факту гибели большей части своего авангарда, ведь тяжелых дредноутов в его распоряжении и без того было не так уж много. Каждый из них представлял собой бесценный ударный кулак, способный переломить ход любого сражения и ценился на вес золота. И вот теперь, получалось, адмирал собственными руками разбазарил львиную долю этого стратегического резерва в стычке фактически местного масштаба. Конечно, победа есть победа, и разгром целой дивизии противника – большое дело. Но не слишком ли высокую цену пришлось заплатить за этот успех?
Непонятно, почему в таком случае адмирал так психовал, ведь именно он, не щадя и посылал на убой все эти линкоры, о судьбе которых теперь так горько сокрушался. Кого винить, кроме себя самого? Или он всерьез полагал, что ожесточенное сопротивление «янки» растает словно дым под напором его доблестных «черноморцев»? Что «Троицкая» падет к его ногам сама собой, стоит лишь чуть-чуть надавить и помахать перед носом у перепуганных американцев Андреевским флагом? Нет, Иван Федорович прекрасно знал, на что идет и какими потерями чревата подобная лобовая атака на укрепленную базу врага. Просто он готов был заплатить любую цену за свой триумф. А теперь вдруг спохватился и начал горевать о погибших. Где же раньше была твоя прозорливость и человечность?
Более того в воспаленной голове Самсонова даже не возникало мысли, что именно он сам в чем-то виноват. Не появлялось и тени сомнения или намека на чувство вины за содеянное. Нет, всегда и во всем крайним оставался кто-то другой, только не великий и непогрешимый Иван Федорович. Вот и сейчас, до того момента пока в секторе не появилась моя эскадра, он весь свой гнев и раздражение сконцентрировал на сумевшем-таки сбежать и увести с собой существенную часть своих кораблей контр-адмирале Джесси Ли. Ах, подлый трус, ничтожество, помешал видите ли безоговорочной и окончательной победе во славу русского оружия. Испортил триумф, смазал впечатление, не позволил насладиться величием момента в полной мере!
И действительно, дивизия «Следопыты», которая рассыпалась под сокрушительными атаками наших храбрых «черноморцев», оказалась, увы, не до конца уничтоженной. Да, Самсонов нанес противнику страшный урон, по сути, полностью разгромив и дезорганизовав одно из лучших подразделений 1-го «ударного» космофлота самого контр-адмирал. Да, Джесси Ли потерял больше половины своих вымпелов, включая некоторые из лучших и сильнейших. Да, американцы драпали из сектора боя, поджав хвосты и трясясь от страха перед возмездием разъяренного русского медведя. Но все же «янки» не были до конца стерты в звездную пыль. Не были повержены в прах и втоптаны в грязь сапогом Грозы Османской Империи, или как там еще величал себя Иван Федорович в минуты особого воодушевления.
«Следопытам» хоть и потрепанным, но удалось вырваться из кровавой бойни и оторваться от своих мучителей В секторе окончившегося сражения и внутри фактории остались летать обломки всего лишь шестнадцати вымпелов американцев. Жалкие, искореженные остовы, многие из которых практически невозможно было опознать – настолько чудовищной силы удары обрушила на них безжалостная длань «черноморцев». Обугленные, оплавленные, рассеченные страшными разрывами зарядами главного калибра, они, тем не менее являли собой наглядное подтверждение русской доблести и американской никчемности. Самсонов лично облетел поле брани на вельботе, любуясь этим впечатляющим зрелищем.
Это по-настоящему радовало взор Ивана Федоровича, ублажало его самолюбие. Но все же недостаточно ярко, недостаточно масштабно. Ведь остальные вражеские корабли, пользуясь суетой и неразберихой боя, все же сумели-таки благополучно покинуть опасную зону, оторвавшись от преследователей и уйдя на «форсаже» в направлении межзвездного перехода «Таврида-Екатеринославская». Весьма досадное упущение, надо признать. Казалось бы, загнать их в ловушку, зажать в смертельные тиски – и безжалостно давить, давить, пока не останется ни единого уцелевшего вымпела.
К сожалению, Иван Федорович позаботился в первую очередь защитить свои корабли новыми энергетическими полями, но совершенно оставил без внимания тот факт, что многие из вымпелов его Черноморского флота пострадавшие в предыдущих сражениях за «Тавриду» до сих пор до конца не восстановили свои скоростные характеристики. И выжимать максимальную скорость эти посудины были попросту не в состоянии. На половине силовых установок долго за американцами по космосу не побегаешь. А ведь сам же Самсонов и подгонял подчиненных, требуя от них немедленно ринуться в бой, невзирая на техническое состояние вверенных ему кораблей. Утверждал, что ремонтом они смогут заняться и позже, после разгрома противника. Вот и получил теперь на собственную голову незавершенный триумф, увенчанный горьким послевкусием досады.
