Czytaj książkę: «Наказание и преступление»
Запись диктофона:
– У вас такой приятный загар?
– Я только что прилетела с Мальдив.
– Часто путешествуете?
– О, это моя страсть! Почти каждый месяц.
– Не устаете?
– Наоборот! Как можно чувствовать себя хорошо на одном месте? Мы вот объездили полмира и всю Россию. Скоро в Марокко полетим, а весной в Мексику.
– Вас что-то не устраивает дома или жажда новых впечатлений?
(Пауза)
– Скорее (неуверенно и менее увлеченным голосом) первое, чем второе. Ну тут все так однообразно, дела там…, все кисло…, хочется не прогнить и не зачахнуть, не превратиться в болото.
– То есть вы испытываете дискомфорт оставаясь на одном месте, например, у себя дома?
– Не то что дискомфорт, просто как то надоедает обыденность! Я даже на отдыхе не могу жить более десяти дней в одном месте! Начинает все раздражать, бесить, все становится однообразным.
– Что для вас обыденность?
– Ну, однообразие места, все одно и тоже, рутина, каждый день одни и те же дела. Бесит все через какое-то время!
– То есть вам не нравится то, что вы делаете?
– Ну… не совсем… Не нравиться то, что однообразные действия и привычный круг вещей повторяется более пяти дней подряд. Тогда все! Надоедает все!
– Но эти действия делаете вы! Вас же никто не заставляет! Вы бежите от себя?
(Пауза)
– Я не знаю. (Звуки, напоминающие шмыганье носом). Бесит все!
– Вы представляете себя в стрости?
– Сплюньте! Что вы городите! Какая старость?!
– Ну вернемся к вашей жизни. Как же вы живете, если вам все надоедает?
– Я стараюсь уговорить своего Жорика слетать куда-нибуть, ну или съездить к друзьям, даже к его родителям. То есть постоянно двигаться.
– Не кажется ли вам, что это напоминает движение ужа на сковородке? Не кажется ли вам, что вы просто хотите сбежать от себя сломя голову?
(Пауза. Плач. Конец записи)
В кабинете застыло плотным облаком молчание. Лейтенант Михаил Грачев, хотел было прокрутить запись сначала, но майор Иван Крестовский, сделал незаметное движение головой: "Не надо".
– Просто запись разговора, она ничего не доказывает! – сказал старший по званию офицер, закуривая сигарету.
– Факт остается фактом: все трое умерли вскоре после контактов с Васильевой. Все трое! И с одним диагнозом – кровоизлияние в мозг! – Лейтенант с этими словами потянулся к папке и достал бумаги медицинского освидетельствования и результаты вскрытия.
– Есть между ними связь? – майор Крестовский удобно расположился в своем кресле и выпустил изо рта три подряд густых дымовых кольца.
– Ваня! – несмотря на субординацию фамильярно обратился Грачев. – В том то и дело – все они свидетели скандально известного эпизода, десять лет назад широко раскрученного в СМИ. Помнишь дело о том, как пьяный высокий чиновник аппарата правительства Зайцев сбил на пешеходном переходе насмерть подростка и его мать.
– А, это где он еще вышел из машины и начал пинать этих людей из-за повреждения бампера? Говорят из-за этого они и умерли, типа уж слишком размашистые удары были у чиновника.
– Да-да! Тогда еще на суде признали запись недостоверной, а как раз эти свидетели утверждали, что мать с сыном шли на красный сигнал пешеходного перехода. И что самое интересное, после суда, у них появились одинаковые новенькие крутые "мерседесы", и как будто смеясь над Фемидой номера у них были порядковые: 321, 322, 323. Но это было уже после оправдательного приговора чиновнику.
– Думаешь это мотив? – майор пролистал результаты вскрытия. – Но для кого? Одинокая мать погибла вместе с сыном. Да и у этих троих "свидетелей ДТП" не обнаружено не одного признака внешнего воздействия. Ни ядов, ни следов на теле, как я понимаю, не нашли. Так зачем открывать дело? Случайная связь трагических событий, удивительная, конечно, но случайная.
– Это какой-то новый, изощренный способ убийства, – глаза лейтенанта загорелись возбуждением. – Чуйкой чую!
– Миш, тебе оно надо?
– Надо, Ваня, надо. Я понимаю, что мерседесы они получили не за так, и наверняка оправдали преступника десять лет назад. Но вспомни Каина убившего Авеля из Библии. За убийство убийцы Бог обещал покарать каждого в семь раз больше. Мы должны защищать всех, чтоб не было хаоса и самосуда.
