Czytaj książkę: «Девушки Хлопушки»

Глава 1

На дворе был 1925 год.

Экономика Соединенных Штатов переживала феноменальный рост. Рост ВВП на душу населения привел к уменьшению бедных и росту среднего класса. Революция в сфере производства стала шагом к развитию промышленности, уменьшению рабочего дня и увеличению свободного времени.

Искусство получило стремительное развитие. Золотой век Голливуда блестел всеми красками черно-белого экрана, а джазовая музыка звучала из каждого бара, где до утра отплясывали ряженые люди.

Мода пестрела яркими тканями и сверкала бисером и стеклярусом, а девушки массово отказывались от тяжелых причесок в пользу легких стрижек.

Сухой закон породил мафию и нелегальный рынок торговли алкоголем, сигаретами и другими диковинными и порой запрещенными вещами.

До Черного четверга оставалось

204 недели и 3 дня…

По помпезному коридору гостиницы LondonHouse Chicago вышагивала довольная девушка в очень тонком золотистом платье. Она довольно напевала какую-то новую песню Френка Синатры и иногда пританцовывала модный нынче чарльстон. В ее небольшой сумочке уже лежала неплохая сумма денег, которую она несла к себе домой, чтобы радоваться деньгам и после тратить их только на себя и свою свободу.

Только вот ее танец не мог долго продолжаться и уже в фойе ее встретила обезумевшая от злости дама с белой лисьей шубке и отвратительном коричневом клоше, купленном в самом дешевом и безвкусном шляпном салоне Чикаго. Она замахнулась не менее безвкусной плетеной сумкой и попыталась ударить девушку, в которой мигом узнали любимую натурщицу своего мужа. Женские крики моментально оглушил всех случайных зрителей, которые просто отдыхали на бархатных диванчиках. По полу уже катилась россыпь жемчуга, а совсем не несчастная девушка с огненными рыжими волосами бежала от злой дамочки, сверкая модными накладными целлулоидными каблучками от известной фирмы.

Она выбежала из здания отеля и попыталсь увернутся от летящей в нее помады в метталическом футляре. У входа ее уже ждала яркая Lancia Lambda ярко красного цвета. Совершенно новенькая итальянская машинка. Это был подарок одного известного Чикагского художника итальянского фотохудожника. Густава Готти, который делал самые красивые фотопортреты и писал удивительные картины, используя поталь и перламутровые краски. Его любимой музой была Джесси. Она же Джессика Кроу, прекрасная муза, которая часто появлялась на фотографиях и картинах разных местных художниках.

Это была довольно молодая девушка лет 24 со светлыми короткими волосами, которые красиво обрамляли ее лицо. Как и подобает настоящеей флеппер, она носила ярко голубой клош, украшенный зеленым цветком и черными бусинами и стеклярусом. Поверх платья у нее было накинуто пальто в восточном стиле, украшенное мехом черной лисицы и тем же стеклярусом. Вообще Джесси любила все блестящие. Поэтому почти всегда носила на шее нитку из сверкающего бисера и множество колец, каждое из которых ей дарили многочисленные поклонники. Миссиз Кроу была воплощением моды начала 20-х: она демонстративно отказывалась от стягивающего корсета, что перетягивал талию в пользу бондажа, она носила чулки, которые спускала до колен, рисовала на оголенных коленях цветы, либо просто румянила их, чтобы подчеркнуть наготу. Она даже позволяла себе не всегда застегивать заклепки на туфлях. Ну и конечно же, всегда подводила глаза яркими тенями, а губы очерчивала по модному лекалу "Губки Купидона"

Ее подругой была Кики. Она же Клара Эва-Мария Фишман. Девица с огненной копной волос, которые каждое утро беспорядочно торчали на ее голове. И которые приходилось постоянно приглаживать руками и укладывать сладкой водой, либо воском. Кики была до жути похожа на модную тогда актрису – Клару Боу, чем часто пользовалась. Она даже как-то в кабаре выдала себя за звезду, но после небольшого скандала просто сбежала и даже не извинилась. Она вообще никогда не извинялась и была довольно вспыльчивой дамочкой. Но это не мешало другим людям ей восхищаться. Ведь Кики была слишком хороша, чтобы быть просто обычной девушкой. Она была второй Чикагской музой и любимой гостьей на мероприятиях.

И как раз после одного такого мероприятия она отправилась на свою привычную работу – в небольшой номер гостиницы LondonHouse Chicago, который известный художник Эрих Зимс снимал для фотосессий. Ведь только в этом номере была самая роскошная ванная с французской плиткой в стиле Рококо. Именно там фотограф снимал ее в старинном французском платье и ворохе жемчуга. Кадры могли получится шикарными, но ревнивая женушка Меган не терпела женщин рядом со своим мужем и уничтожила пленку. А на девушку объявила охоту, чтобы проучить чертовку и показать другим пример.

Только сейчас Кики об этом не подозревала и уносилась от злой женщины на тачке своей подруги.

– Джесси, ты меня прямо спасла от этой стервы, – довольно выдохнула Кики, когда машина уже свернула за угол дома.

– Чем же ты ей насолила?

– Да для муженька ее позировала. В ванне, в платье, в ткане, пару раз в вазах и цветах. А ей он никогда цветы не дарил. Она не умеет принимать подарки и быть красивой. Вон, в шубе и то чудно смотрится. Никакой грации. Будто на вешалку повесили, чтобы не мялось. И сверху шапку глупую, а не шляпу.

– Мда, жалко мужика. А ведь выставлялся уже в нескольких галереях. Но с музами беда. Всех жена погнала.

Девушки засмеялись от рифмы. Да, обстановку разрядить получилось. Это Джесси умела отлично. Не зря получила с горем пополам образование по литературному профилю. Хоть и не была лучшей студенткой, но все же словом владела. Когда-то она грезила о карьере журналистки, а потом и политика, но после поняла, что это не вяжется с тусовочной жизнью и просто стала поэтессой. А вот Кики была превосходной артисткой ревю в одном из театров Чикаго. Поэтому и была обожаема публикой и многими видными художниками. однажды ее даже пригласили в кино. Правда на роль второго плана и лишь ради одного танца. Но после того случая она начала грезить о карьере актрисы кино, только вот из Чикаго давно уехали все видные кино деятели. Ведь центром производства был Голливуд. И немного Нью-Йорк со своей странной кухней. Но до них было далеко. А родной Чикаго он тут. Всегда под боком.

– А ты как провела ночь? – Кики достала из сумочки сигарету и решила закурить перед утренним кофе.

– А я просто спала в своей квартирке.

– Серьезно? После всей тусовки ты пошла домой спать?

– Да, решила посвятить вечер себе…

– Отшила кого-то?

– Да, опять Жак приставал. Испортил настроение и я пошла запивать тоску сухим белым вином. С жареными гребешками, которые сама же приготовила.

– Забываю, что ты умеешь готовить. Может зайдем попить кофе? Давай в Мистический Салон. Заодно карты напрокат возьмем.

– С раннего утра? Карты? Ну ты даешь, красотка.

В Мистическое Салон они обычно заходили только после 5 вчера. Когда душа требовала развлечений потустороннего толка. Либо надо было срочно спросить у карт, на какую вечеринку им стоит идти. Но в этот раз решили там позавтракать.

Уже через 20 минут они сидели и раскладывали колоду Уэйта под чашечку ароматного кофе.

– Джесси, погадай мне, а я пока поем. Ничего не ела с самого обеда. Вчерашнего, – Кики была так голодна, что выбрала себе на завтрак любимую курицу с вафлями и яйцо с тостом.

Джесси была не прочь погадать. Она обожала это дело и мастерски принялась тасовать колоду:

– Так, карта императрица. Ну это ты. Королева жизни, правительница мира и вообще самая лучшая женщина. Так… Император, перевернутый. Ну это какой-то мужчина трус, который казался императором, а на деле либо никто, либо предатель.

– Таких слишком много, – Кики откусила кусочек вафли и следом отправила в рот кусочек курицы.

– Далее тройка мечей. Предательство, измена, ложь. Шестерка мечей – окончание этой полосы жизни. Резкие перемены, возможно путешествие, – Джесси мастерски вынимала карты и клала прямо на стол, накрывая их друг дружкой. – Рыцарь – у тебя будет защитник, либо тот, кто окажет помощь. И это будет мужчина. Шестерка кубков указывает на то, что ты сменишь род деятельности.

– Ох, надеюсь не из-за мужчины. Я не хочу отказывать от своей жизни артистки ревю, – Кики ловко сняла мясо с плечевой кости и начала жевать его.

– Нет, ты сменишь деятельность из-за перезагрузки. Вот Паж мечей – это путешествие и обучение новому. А также знакомства. Да, перевернутая четверка пентаклей! Так и есть. И… Жрица… Ты должна слушать свой внутренний голос. И скорее всего, твое новое дело… Это что-то, что было тебе близко в прошлом. Ты уже могла встать на этот путь, но не встала. Но судьба даст тебе еще один шанс и сама приведет тебя к цели.

Кики застыла, услышав результат гадания. Да, это все звучало слишком уж хорошо и при этом волнующе. Девушка даже отложила курицу и подняла взгляд на подругу.

– Ты говоришь путешествие? Судьба даст мне еще один шанс и сама приведет меня к мечте? – Кики сверкнула зелеными глазами и посмотрела в тарелку.

У нее правда была мечта. И судьба однажды дала ей шанс ее исполнить. Самая большая мечта девушки – стать известной актрисой. Купаться в славе и деньгах, чтобы снова не оказаться в тотальной нищите.

Биография Кики была совсем не флеперской. Она выросла в семье бедных мигрантов, которые были вынуждены выживать. При этом ее мать умудрялась быть суфражисткой и регулярно бороться за права женщин на работу. Для них это был единственный шанс выжить. Ведь отец был болен и не мог работать, поэтому женщина была вынуждена тащить на себе семью. Ее большой мечтой была возможность получать столько же, сколько получают мужчины. И чтобы ее дочери тоже смогли работать на нормальной работе. А не просто быть молочницами и таскать бидоны, да бутылки. Не для этого они бежали в Америку от еще большей нищеты и преследования.

– О чем ты мечтаешь, Кики? – Джесси собрала карты в колоду и стала их мешать, смотря на подругу.

– О славе и деньгах. О чем я еще мечтаю, – отшутилась Кики и снова откусила курицу.

– Брось, мы же выросли в одном гетто.

– Тише, – шикнула на подругу Кики.

Она ненавидела говорить об этом. Да, они обе росли в одном из самых бедных районах Чикаго, но ненавидели говорить об этом, чтобы не разрушить образ прекрасной музы, которая вдохновляет людей и живет своей беззаботной жизнью.

– Оке, оке, оке… Погадаешь мне? – Джесси положила колоду подруге возле тарелки и сама взяла ложку, чтобы покушать корн-чаудер.

Кики дожевала свою курицу и вытерла жирные пальцы салфеткой, чтобы взять карты. Которые на самом деле были не самые чистые:

– Фу, а что они липкие?

– Они же собственность кафе. Хорошо, что в этот раз без разводов от кофе, – Джесси громко хлебнула любимым супчиком из кукурузы и прикрыла рот рукой. Она не ожидала, что это получится так громко.

– Ясно… Так.... Королева кубков. Счастливая жизнь, самореализация. Паж жезлов – достижение своей целей любмым путем… Королева мечей – у тебя все получится. И ты станешь успешна в своем деле. Семерка пентаклей – у тебя будут препятствия, но ты достигнешь своей цели. Семерка еще раз. На этот раз кубкой. Ты на верном жизненном пути. Ничего менять не стоит. просто иди по течению жизни. Четверка мечей – ты отшельник.

– Спасибо, – сухо ответила Джесси и прищурила глаза, смотря на подругу.

– Смерть, – Кики приложила карту к своему лицу и посмотрела на девушку поверх картона с рисунком. – Перемены.

– Ты только что сказала, что я на верном пути и у меня все стабильно. Я просто иду к цели.

– Цель одна. Меняются средства. И учитывая предыдущие карты… Это будет успех.

– Получается нас обоих ждет успех?

Джесси поднесла к губам чашку кофе и отпила немного, хитро улыбаясь.

– Получается так… Я уже жду перемен в своей жизни. Особенно, если они счастливые…

Кики отложила карты и взяла свою чашку. Она вдохновилась этим раскладом и решила действовать более решительно в своей жизни. Может быть на этот раз согласится на предложение сняться в кино. Даже, если придется ради роли покинуть Чикаго. Кики теперь готова на все ради исполнения мечты. Даже погружаться в раздумья и уронить на пол кусочек вафли.

Только вот думать ей долго не пришлось, ведь в кафе резко ворвалась банда вооруженных людей, предводителем которых была как раз дамочка в белой лисьей шубе и ужасной шляпке.

– Взять чертовку живой и в багажник! – крикнула Меган Зимс напоследок и встала прямо в проходе.

Ее люди тут же начали переполох, желая поймать Кики, которая уже успела насолить их хозяйке. Только вот рыжая чертовка ловко схватила сумку и убежала за барную стойку, в то время, как Джесси спрятала карты в свой бюстгальтер и спряталась под стол. Там то ее и нашел один бандит, злобно шипя:

– Жаль не рыжая.

– Да, я белая, – воскликнула Джесси и резко ударила нахала каблуком своей туфельки, что держала наготове и быстро вылезла из-под стола. – Меня еще никто так не оскорблял. Посмотрел прямо в декольте. Что там нашел? А точно. Таро Райдера Уэйта!

Джесси мастерски достала одну карту из колоды и бросила ее в нахала, что бежал к бару. Картонка угодила точно в бутылку с содовой, которую кто-то оставил на столе и моментально ее разбила. Один из осколков угодил прямо в глаз бандиту, который, ко всему прочему, поскользнулся на луже лавандового сиропа и упал на пол.

– Еще никто не смел нападать на мою подругу. И на меня! Нахалы! – Джесси достала еще одну карту и подожгла ее из своей карманной зажигалки, чтобы отправить прямо в спину другого бандита. Тот сразу почувствовал, что пахнет жаренным и начал бегать по кафе, туша огонь. Хозяйка же этих никчемышей уже морщила рожицу презрения к свои остолопом и была готова взять дело в свои руки. Но тут решила вмешаться Кики, которая достала откуда то ящик отличного бренди:

– Контрафактом торгуют! Вот черти! А нас не угощали!

В кафе тут же повисла гробовая тишина. Все смотрели на ящик и на Кики, которая стояла возле бара и смотрела то на Джесси, что стояла с еще одной горящей картой Таро, то на женщину в лисьей шубе, то на мужчину, который разбил стулом стекло и побежал к телефонному автомату вызывать полицию.

– Мы попали, – улыбнулась Кики и вынула одну бутылку из ящика. – Дамочка, договоримся? Ваш муж вам не изменял. Я просто его натурщица.

– Профурсетка! – Меган закричала и достала пистолет.

Выстрел всполошил всех посетителей кафе. Бутылка с дорогим алкоголем сама выскользнула из руки Кики. Девушка сглотнула и медленно отошла в сторону:

– Жена – глава мафии, а муж неудачник. Какая интересная семья.

– Если бы этот олух был умным, не водил бы профурсеток и был бы моим напарником, – дамочка перезарядила пистолет и направила его на Кики. – Почему именно ты?

– Я не покупаю шляпы в дешевых салонах. И умею носить шубы. И губы крашу красивой помадой. А вы… Такая дешевая. Даже в мехах. Вам бы пальто. Черного цвета. И бархатное платье со стеклярусом. Золотое. Не идет вам белый. Старит.

Кики нарочно издевалась над этой дамочкой, чтобы вывести ее на эмоции и воспользоваться этим. А тем временем Джесси уже подошла с горящей картой ближе к выходу, чтобы бросить картонку на штору. Дорогущий индийский хлопок вспыхнул в одно мгновение, отчего все посетители ринулись к выходу и снесли на своем пути девушку в шубе, которая упала на пол и оказалась вся в грязи. Дорогой белоснежный мех тут же окрасился в грязно черный оттенок и свалялся в еще более неприятные комья.

А след двух девиц уже и простыл. Они неслись прочь от кафе на машине, Желая уйти от погони и не впутаться в большие неприятности. И впереди их ждало только большое путешествие. Ведь в Чикаго им было нельзя оставаться. Меган Зимс была предводительницей банды ирландцев, торговавшей оружием. Это стало ясно, как только ее люди зашли в Салон и продемонстрировали всем свою отличительную черту: зеленые пистолеты и брошки в виде четырехлистного клевера. Кики и Джесси были в курсе о них. Ведь об этих головорезах ходили легенды в творческой элите. И переходить им дорогу не стоило…

Глава 2

Карты всегда знают твое будущее

Время у Кики и Джесси было ограничено. Девушки понимали, что в городе им оставаться не стоит. По крайней мере, пару недель стоит где-то переждать. Ведь связываться с Ирландцами – себе дороже. Всем известно, что это самые сильные и старейшие преступные группы в США. А тем более в Чикаго, где одновременно существовало несколько группировок, каждая из которых держала свой нелегальный бизнес и подставляла конкурентов. Либо просто убирала их. Таковы были реали торжества капитализма.

Девушки успели лишь заехать к себе домой и бросить в чемоданы самые важные вещи: украшения, туфли и деньги. Много денег, которые они хранили в совершенно непредсказуемых местах: внутренних подкладах шляп, в туфлях, стопках с нижним бельем, книгах, радиоприемнике, где имелся для этого потайной отсек, в банке с китайским чаем и под зернами колумбийского кофе и конечно же подушках. Все это было перетряхано и выпотрошено ради зеленых бумажек, которые были перепрятаны в не менее необычные места: корсетные бандажи, бюстгальтеры, под чулочную подвязку на теле, в секретный карман на шляпе. Ну и конечно же в чемодан и шкатулки с украшениями, которые тоже можно было продать при необходимости.

На сборы они потратили не более часа и тут же выбежали из дома, чтобы скорее покинуть город. Только вот возле выхода Джесси уже ждал ее поклонник Густав Готти с большим букетом розовых роз, которые напоминали ему красоту его любимой музы.

– Милая Джесси. Я вам признателен за вашу красоту. Благодаря вашим совершенным чертам лица мои работы принял музей современного искусства. Скоро у меня выставка. И я хотел бы пригласить вас на открытие.

– С радостью приму ваше предложение. И буду гостьей на вашем открытие. Когда выставка? – Джесси бросила чемодан в машину и приняла букет.

– Через 3 недели. Ровно через три недели я открою свою лучшую выставку. Для меня честь перерезать ленточку в самом модном музее Чикаго. С вами, милая леди.

– Ах, Густав, я рада за вас. Обязательно приду на открытие, но сначала мне надо скрыться от ирландской мафии, – Джесси заметно погрустнела. Она была рада принять это предложение, но ей надо было уезжать.

– Ох, когда ты успела им перейти дорогу? И что им надо от тебя?

– Моя подруга перешла дорогу их хозяйке. А я свою подругу не брошу. Да и сама успела замочить парочку мафиозников, пока мы спасались. Так что в Чикаго нам не стоит оставаться. Мы переждем пару недель в другом месте. Пока не знаем, где. Но я обязательно вернусь к открытию выставки.

– Джесси, я могу попросить помощи у итальянской мафии. Они помогут вам скрыться и решить проблему с ирландцами, – Густав был готов помочь всем своей любимой музе.

– Густав, я польщена вашим благородством. Но не могу принять помощь от другой мафии. Даже, если у вас там связи.

Джесси знала о связи Густава с итальянской мафии. Сам он не был участником, но активно помогал им. И делал это неспроста. Господин Готти был итальянцем и всячески поддерживал своих земляков. Как и они поддерживали его тягу к искусству.

– Миледи, я всего лишь хочу помочь вам…

Густав был искренен в своих словах. Ему на самом деле хотелось помочь своей музе. Ведь он питал к ней самые теплые чувства. И тяжело вздохнул, услышав отказ, смотря вдаль, где уже заметил характерные зеленые машины, которые выехали из-за угла.

– Немедленно уезжайте! Я их задержу.

Джесси обернулась и увидела машины. Она сразу сообразила, что пахнет жаренным, и бросила в машину последний чемодан. Кики прыгнула следом на пассажирское сиденье и на прощанье отправила воздушный поцелуй прекрасному мужчине, который хотел им помочь.

И Густав правда был готов на все, ради помощи Джессике. Он не боясь вышел на дорогу и достал пистолет из внутреннего кармана своего пиджака. Мужчина был полон решимости, чтобы остановить ирландцев и дать возможность девушкам просто уехать из города. А после, обязательно придет к Сандро и попросит у него помощи. Тем более, что итальянцы не любили ирландцев из-за конкуренции на рынке нелегального алкоголя.

Густав Готти был превосходным стрелком. Он был уверен, что сможет в одиночку разобраться с тремя машинами мафиозников. И даже смог выпустить 5 выстрелов, прежде чем ответная пуля прилетела в его грудь. Он умер на месте, под крики толпы, сжимая в кармане своих брюк маленькую коробочку с помолвочным кольцом для Джесси, которое не успел подарить. Но он смог защитить свою любимую и выиграть время, ведь на выстрелы очень быстро приехали полицейские, которые погнались за мафиозниками и стали перекрывать улицу, чтобы разобраться с этой перестрелкой.

Джесси и Кики успели выехать из города и через час уже разбили привал прямо на берегу озера Мичиган. Девушки достали из багажника бутылку с красным вином и по очереди стали ее пить прямо из горла, читая утреннюю газету. Там писали об очередном баре, где торговали контрафактным коньяком и бренди. Писали об убийстве в черном квартале, что было обыденностью. О новом богаче с Уолл Стрит. И о том, как продавщица мороженного стала владелицей фабрики этого холодного десерта.

– Ну Чикаго как всегда живет своей жизнью. Скучно порой читать новости, – Кики закрыла газету и отпила немного вина из бутылки. – Хорошее. Откуда оно?

– Густав угостил. Итальянское. Вроде из Неаполя, – Джесси взяла газету и сразу открыла ее на последнем развороте, где печатали информацию о вечеринках и новых любопытных местах. Она уже успела прочесть утренние вести и не нуждалась в повторном потреблении информации.

– Он прямо балует тебя. Машину подарил, вино подгоняет, цветы, выставку тебе посвящает. Неужто влюбился?

– Брось. Он просто итальянец. Такой… Любвеобильный. Итальянские мужчины – они очень пылкие, страстные, но не такие жгучие, как испанцы. Итальянцы более… Нежные, несмотря на страсть. Чуткие и такие джентльмены. Это их язык любви. Может показаться, что он тебя любит. Но на самом деле для него это лишь игра.

– Ты влюбилась? – Кики не унималась и даже подмигнула подруге.

– Я приняла его любовь ко мне. Но не думаю, что это зайдет дальше выставок и фотографий. Либо картин. Любовь его и вдохновляет. В противном случае он занимается саморазрушением. До нашей встречи он много пил и любил гонять по городу на запрещенной скорости.

– Неплохо.

Кики перевела взгляд на озеро. Оно было как всегда прекрасно. Не зря Мичиган вдохновляло многих художников на картины, стихи и фотографии. Это было правда величественное и прекрасное озеро. Сама Кики как-то вдохновилась им и поставила танец, показывающий его спокойствие и ярость бушующих четырехметровых волн во время шторма.

– О, Кики, смотри, в Нью-Йорке будет выставка Дадаистов. Совсем скоро. Приедут художники из Франции и привезут свои работы. Будет много известных личностей. И много иностранцев.

Кики отвлеклась от раздумий и повернулась к подруге, которая читала газету:

– Ты хочешь приехать на выставку?

– Ну а что? Все равно надо где-то спрятаться. Думаю, Нью-Йорк идеальный вариант. Далеко и там нас почти никто не знает.

– Пха, почти.

Кики засмеялась, вспоминая о том, как однажды приехала в этот город на фотосессию и как ее впечатлил масштаб небоскребов. Это было действительно удивительное место. Но совершенно пустое, в отличие от Чикаго, который был в сердце юной музы.

– Ну что? Едим? Развлечемся. А там и скандал утихнет. И мы вернемся прямо к открытию выставки Густава Готти. Как тебе? – Джесси убрала газету в сторону.

– Я только за. Люблю подобное движение в жизни и авантюры. Вино еще осталось?

– Немного.

– Выпьем же за наше путешествие до Нью-Йорка? – Кики взяла в руки бутылку и подняла ее, а затем отпила немного.

– Выпьем.

Джесси приняла бутылку из рук подруги и отпила немного терпкого вина. Она была рада предстоящему путешествию и тому, что совсем скоро проведет время очень весело. Только вот она не знала, что Густав Готти был уже мертв. И что это будет его посмертная выставка, в память о художнике, который мог стать великим и изменить мир искусства. Но умер от пули прямо в центре Чикаго.

– По дороге заедем на заправку. Бензина нам не хватит до Нью-Йорка. Да и ночлег неплохо бы найти. Придорожный мотель нам в помощь, – Джесси ловко закинула пустую бутылку прямо в озеро.

– Отлично. Выдвигаемся. Завтрашнюю ночь встретим в городе небоскребов.

Кики поправила свои кудри и посмотрела на газету. Как удачно, что она успела прихватить ее. Иначе бы им пришлось ехать в ближайший мелкий и скучный городок, чтобы там переждать время. А в Нью-Йорке хотя бы есть веселье и ночная творческая жизнь.