Czytaj książkę: «Проблема президента»

Глава 1. Полина

Этот мрачный пасмурный день я запомню на всю жизнь. У меня нет сил плакать. Стоя возле гроба отца, я могу только задавать вопрос: почему? Почему он меня бросил одну, нищую, без угла?

Еще год назад у меня было все: деньги, хорошая машина, особняк, в котором я жила как в собственном королевстве. Я путешествовала по разным странам, училась в престижном ВУЗе и ни в чем не нуждалась. А теперь мне двадцать, и у меня нет ничего. Отец сделал то, что не должен был делать ни при каких условиях. Но осуждать его нет смысла. Надо как-то жить дальше.

– Полиночка, – слышу голос тети. Мы уже на кладбище. Немногочисленные присутствующие на похоронах друзья и члены семьи подходят к гробу чтобы попрощаться, но я уже не смотрю туда, у меня нет сил.

– Что, теть Галь? – я сжимаю кулаке смятый, мокрый от слез носовой платок.

– А что это за мужчина с шикарным букетом?

Я поворачиваю голову и чувствую как ноги мои подкашиваются. Холеный, дорого одетый, вызывающе красивый Влад Воронов в сопровождении телохранителей подходит к гробу, держа в руках огромный букет красных роз.

И как он только посмел явиться! От нахлынувшей на меня ненависти я сжимаю зубы до боли. Жаль что Бог ничего не видит и не пронзит молнией этого подонка.

– Не знаешь кто это? – не угоманивается тетка, явно заинтересованная таким шикарным мужчиной.

– А это убийца моего отца… – шепчу еле слышно.

– Как убийца? Но он же сам…

– Он довел его.

– Боже…

В этот момент Влад замирает, поймав мой взгляд. На его губах проскальзывает едва заметная усмешка победителя. Это длится буквально долю секунды, после чего он кладет букет в гроб, разворачивается и уходит с кладбища. Победитель. И от этой мысли мое сердце пронзает боль. Он чувствует себя королем, бессмертным, а я… Я в грязи. И ничего не сделать.

Самое ужасное, что Воронов – тот мужчина, которого просто так из головы не выкинешь. Это тьма, заключенная в тело падшего ангела. Это чистое зло, он даже ходит всегда в черном. Чтобы если что не было видно крови.

Влад злой, жестокий, и вся его внешность – орлиные брови, черные, как смоль глаза, выдающиеся скулы, все это подчеркивает его темную сущность. И убить его – это лучшее, что можно сделать для человечества, лучшее, что можно сделать, чтобы осушить мое горе. Но я слишком слаба для этого, да и как с ним расправиться?

Но судьба сама дает мне шанс.

Глава 2. Полина

Следующий день я провожу дома, свернувшись калачиком на постели. Я то дремлю, то плачу… Не понимая как так могло произойти, что жизнь укатилась под откос. Я точно знаю что у моего отца был напарник, друг, с которым они всю жизнь были близки… Дядя Леша брал меня на руки, сажал на колени, касался пальцем кончика носа. Он называл меня «принцессой», а я смеялась.

Влада я тоже помню. Точнее, вспышкой проносится одно воспоминание: вот мне семь лет, я сижу в саду, с куклой, в очень красивом розовом платье, в блестящих туфельках. По моим плечам струятся локоны, их перехватывают серебристые тонкие ленты. К воротам подъезжает машина, оттуда выходит дядя Леша и Влад. Отец встречает обоих. Затем взрослые идут куда-то в беседку, разговаривать, а мы, дети должны занимать сами себя. Я никогда до этого Влада не видела… Мне потом сказали что он родился от любовницы, которая, не дождавшись когда дядя Леша разведется со своей женой, попросту привела ребенка к двери, позвонила и ушла. Влад уже был достаточно большим и прекрасно все понимал. Мать больше не появилась в его жизни, а мачеха от души ненавидела. Может, поэтому он такой злой? А может, он злой потому что таким родился. Сложно сказать.

Но когда он впервые переступил порог нашего сада, я забыла про куклы и уставилась на него, раззявив рот. Он мне тогда показался самым красивым мальчиком не свете. Сколько лет ему было? Тринадцать?

Отец дал ему задание развлечь меня, и он, хмурый как осеннее утро, подошел ближе, сел напротив и долго меня разглядывал. А я все знакомила его со своими куклами и уговаривала идти играть в прятки. И сколько помню его – никогда он со мной подолгу не разговаривал, мрачно смотрел, усмехался… И лишь один раз, когда ему было шестнадцать и мы опять вынуждены были развлекать друг друга своим обществом, произнес:

– Вырастешь, женюсь на тебе.

От этого воспоминания меня пробивает дрожь. И в эту секунду раздается трель звонка. Я никого не жду, но надо открыть. Вздохнув, поднимаюсь, завязываю пояс тонкого шелкового халата и иду в прихожую.

И почему я не привыкла смотреть в глазок?!

За дверью стоит Влад, собственной персоной, и два его мордоворота. В общем-то он правильно делает, что даже в туалет ходит с охраной. Он столько дерьма людям сделал, что есть все основания опасаться за свою жизнь и здоровье. Говорят, помимо бизнеса отца, который он унаследовал, Воронов погряз в каких-то криминальных делах. Так что если завтра его найдут утопленным в бассейне или с простреленной головой, я ни капли не удивлюсь. Более того, я очень хочу чтобы это произошло.

– Привет, красотка, – он переступает порог квартиры и, буравя меня взглядом проходит внутрь, – А ты теперь живешь в этом клоповнике?

– Зачем ты пришел? – мне хочется вцепиться ему в лицо. Но это бесполезно, при любой попытке его атаковать, охрана выкрутит мне руки. Да и выгонять Влада поздно. Он теперь пока не выскажет зачем явился, не уйдет.

– Поговорить о будущем моей подруги детства, – осмотрев обстановку, не скрывая презрения, он ставит посреди комнаты стул и садится на него, закинув ногу на ногу, – Такая красотка и без денег… А ведь ты привыкла к другому, да, моя сладкая девочка?

– Это не твое дело.

– Мое… Знаю что происходит с такими как ты… – его лицо мрачнеет, – Такие как ты идут на панель. А я хочу тебя спасти от этой грустной участи.

Он кивает охране, и они выходят из комнаты, закрыв дверь. А я смотрю на Влада, чувствуя как трясутся мои руки и подбородок. Мразь! Какая же мразь.

– Оставь меня в покое пока цел!

– Не для того я на тебя пялился с тринадцати лет, чтобы ты свалила с горизонта, – он резко поднимается, а у меня от ужаса не хватает дыхания, – и не для того я терпел твоих ебарей-неудачников… Кстати, где хоть один? Почему они тебя бросили?

Я сглатываю. Значит, это дело рук Влада? Этого просто не может быть. Это бред. Я прокручиваю в голове что со мной происходило за эти годы… Да. Влад мне как-то предлагал встречаться… Мне было шестнадцать. Но тогда я была влюблена в одноклассника Сережу, мы даже целовались… И Влад, с его мрачностью, дурным характером, он был мне не интересен. А потом… Потом наши отцы разругались, и Влад выпал из моего поля зрения.

– Ну так ты до сих пор не поняла, почему твои парни тебя бросали?

– Почему? – цежу сквозь зубы, хотя знать правду мне совсем не интересно.

– Потому что я им всем заплатил. – это звучит настолько мерзко, что я что есть силы бью Влада по лицу, на что он начинает в голос смеяться:

– Моя ты девочка! Нет ни одного человека, кого бы нельзя было бы купить.

– Значит, ты первый из продажных шлюх, – зло скалюсь.

– Нет, я как раз отношусь к тем кто покупает. Ну так продолжим наш разговор? О твоем будущем.

– Уходи. Я свое будущее сама построю, без твоего участия. Уходи, пока я тебе лицо не исцарапала!

– Ну ты же не хочешь оказаться в борделе? С твоими внешними данными туда ой как легко попасть… – он прижимает меня к стене, и тут его рука трогает мне грудь, пока что через халат. Но я вижу как горят его глаза, я чувствую тяжелое дыхание, – будешь упрямиться – карьеру продолжишь на трассе.

– Так хочешь секса со мной?

– Хуже. Я хочу чтобы ты стала моей собственностью. Мне нужна жена, горячая, красивая, ласковая… У тебя будет все, что было до смерти отца. Только еще лучше. А еще буду я, – горячие губы Влада касаются моей шеи, отчего на глазах выступают слезы.

– Ты же убил моего отца!

– Нет. Ты знаешь, что он сам наложил на себя руки.

– Ты разорил его! Уничтожил…

– Потому что он то же самое сделал с моим. Прости, но это была самооборона.

Влад говорит это так легко и просто, будто пересказывает фильм. Ни черта эта сволочь не чувствует! Он каменный, абсолютно холодный психопат. Мне хочется его загрызть, выцарапать глаза, уничтожить… Но тут в голове возникает сладкая мысль: а что, если его отравить? Только… Надо завладеть всеми его деньгами. Да, ты прав, урод, я действительно проститутка.

– Что ты хочешь от меня? Чтобы я жила с тобой?

– Да. Переедешь ко мне в дом, если будешь хорошей девочкой, распишемся. Хороший план? Будешь хозяйство вести, меня ночами ублажать… – его рука скользит по бедру, задевая полы шелкового халата. – Как тебе идея?

– Не собираюсь! Я ненавижу тебя!

– Но в твоем голосе уже меньше упрямства. Прогресс налицо.

Влад отступает назад, из внутреннего кармана достает коробочку и, открыв ее, достает кольцо. Оно шикарное, с огромным бриллиантом.

– Давай руку, померим.

Я не шевелюсь, даже стараюсь не смотреть на него, что вызывает у Влада приступ хохота:

– Да ты актриса.

– Зато ты клоун.

– Не выделывайся, красотка, если не хочешь с крысами ужин делить.

Я резко поднимаю руку, и Влад, с легкостью надевает кольцо мне на палец.

– Видишь, теперь ты мне невеста. А ты боялась. Одевайся, поедем ко мне, у меня не так много времени.

Глава 3. Влад

Полина… С нашей первой встречи я понял, что она особенная, что она принцесса… И что она рождена не для таких как я.

С того момента когда я впервые увидел ее играющей с куклами, и когда она куклы сменила на косметику, и когда в ее жизни появились первые мальчики.

Избалованная маленькая принцесса, смотревшая на меня высокомерно и с недоумением. Я для нее был человеком второго сорта. Как, впрочем, и для остальных.

Более унизительного положения чем мое в доме отца сложно было представить. Понятия не имею, как он оказался в одной постели с пропитой проституткой и стриптизершей. Но она умудрилась воспользоваться выпавшим на ее долю шансом. Забеременела! Забеременела мной. А когда выяснила, что отец не собирается с ней больше иметь каких-либо дел, стала вымещать на мне всю свою злобу.

Я оказался средством достижения цели, хотя цель так и не была достигнута. Моя мать требовала алименты, пыталась шантажировать моего отца, звонила ему на работу и домой, чтобы рассказать что он негодяй, который обрюхатил ее и бросил.

Папе было восхитительно плевать. Когда у тебя законных трое, да еще и на стороне – четверо, какая разница что будет с пятым? Для тебя это просто статистика. И когда моя мать это осознала, то попросту привела меня к воротам его шикарной усадьбы и оставила.

Я ненавижу тот день.

Ненавижу за отчаяние, ощущение ненужности, за растерянность… Я не знал отца, кто это такой? Не знал никого из его семьи. Я стоял в обносках, грязный, голодный, дикий и потерянный, мечтая просто пожрать. Какие тут сантименты!

Меня пустила домработница, отвела на кухню, налила чай. Сперва она хотела звонить в полицию, но когда узнала кто мой отец… Позвонила отцу. К вечеру в этом доме был грандиозный скандал. И виной ему был я. Моя будущая мачеха орала на отца, требуя то ли каяться, то ли уходить, то ли все сразу… А он… Он почему-то был за то чтобы я остался в доме.

В тот день я подумал что причина в том что он меня любит. Никогда не видел, но любит! А потом… Потом до меня дошло, года через два: отец понял что все трое сыновей выросли бестолковыми мажорами, которые не хотят и не будут работать на благо отцовского бизнеса. Более того, они в нем ни капли не разбираются. А ему нужен был наследник. И он решил что наследником буду я.

Разругавшись с женой в тот день, он взял меня за руку, отвел в ванную, потребовав тщательно намыться, дал денег домработнице на парикмахерскую и магазины одежды, после чего уехал в командировку на неделю, забыв о моем существовании. Так я вошел в семью.

И, хотя у отца отношение ко мне было всегда крайне прагматичным, я до сих пор ему благодарен за подаренные возможности. Хотя что греха таить? За счастье и сытую жизнь пришлось побороться.

Сводные старшие братья были недовольны появлению нового родственника, а мачеха, котороя была никто, вообще мечтала меня загрызть и закопать в саду. В принципе, я отвечал ей взаимностью. Так что мой новый дом был похож на банку со скорпионами и, справедливо опасаясь за свою жизнь и здоровье, я стал проситься к отцу сопровождать его на разные мероприятия.

Так я однажды и увидел Полину. Для меня эта тогда еще девчушка стала символом хорошей семьи, счастливой жизни, благополучия… Такие дочери миллионеров, с детства купающиеся в роскоши, потом выходят замуж за богатых красавчиков. Что же касается меня, то историю моего появления в семье она узнала довольно быстро, это не было секретом. Да и в целом я заметил, что она меня в упор не замечает. Я всегда ей казался скучным. Я надеялся что она вырастет, достигнет определенного возраста и поймет что я для нее – лучшая пара. Но нет! Сначала она встречалась с каким-то одноклассником, потом с моим сводным братом… В общем всех обошла, бедняжка.

Но я зря времени не терял. Я делал все чтобы отец доверил мне управление всем его богатством. Когда я жил с матерью, то никогда хорошо не учился в школе – теперь я прикладывал все усилия чтобы наверстать упущенное, чтобы стать лучшим. Это не укрылось от отца. Он тут же стал мною гордиться, к полному неудовольствию мачехи, которая чувствовала чем дело пахнет. И только мои сводные братья-дебилы думали что можно всю жизнь бухать и баб трахать.

Отец хотел меня отправить обучаться заграницу, но я был слишком умен, чтобы потерять нашу тонкую родственную ниточку. Поэтому я поступил в московский ВУЗ, чтобы всегда быть рядом с отцом, подхватить его дела, помочь. Он мною был доволен. В двадцать два я уже стал его замом… А в двадцать четыре мой мир едва не рухнул! Точнее, он рухнул, только я был слишком умным и жестким, чтобы позволить распасться ему на куски.

К тому моменту отец поссорился со своим партнером по бизнесу, но мне не сообщал что случилось. А потом… Все посыпалось. Бесконечные проверки прокуратуры, долги… Этот говнюк захотел нас утопить. Отца разбил инсульт. И конечно же, никто из его официальной семейки оказался не в состоянии спасти ситуацию. Кроме меня.

Я взял в руки весь бизнес и стал действовать. Может быть не очень чисто, но зато я решил все проблемы, пока мой парализованный отец тихо умирал, изнывая от бессилия. После его смерти все окончательно поменялось.

С того дня мачеха заглядывает мне в глаза и говорит тихим дрожащим голоском, а эти три бездельника отправились нарабатывать трудовой стаж впервые за тридцать лет. И да, мачеху я теперь называю мамой, мне приятно что она мне готовит пирожки и с утра, перед работой, подает их, спрашивая как у меня дела. Так я однажды понял, что самый простой способ завоевать женщину – это поставить ее в безысходное положение. Я улыбаюсь ей, делая вид, что принимаю ее ласковое кудахтанье за проявление материнской любви. А она и рада. С другой стороны, на эту стерву можно положиться. Она прекрасно в курсе, что как только деньги попадут в руки к ее сыновьям, через год она отправится ночевать под мост.

Однажды, завтракая с любовью приготовленными пирожками и кофе, поглядывая на мачеху, усевшуюся за другую сторону стола, я произношу:

– Жениться мне надо.

– Надо. Детишек заведешь, – кивает, – А ты нашел себе невесту?

– Нашел. Правда она не знает о моих намерениях.

– Любая будет счастлива если ты предложить ей сойтись, – забавно, но мачеха на полном серьезе это говорит. Верит что я жених хоть куда, тогда как я прекрасно знаю что пугаю девушек, – так кто это? Я ее знаю?

– Полина.

– Полина? Это…

– Да, мне она давно нравится, – делаю глоток кофе, – правда не взаимно. Но ничего, я это скоро исправлю.

Глава 4. Полина

Влад по-джентельменски дает мне возможность переодеться. Потому что если я поеду в халате – то унижу его, солнцеликого, перед прислугой. А вот собрать вещи мне нельзя – это сделают позже, какие-то правильно обученные люди, которые лучше меня знают что мне нужно с собой брать, а что – нет.

Я переодеваюсь в черное платье и пиджак и, видя меня такой, Влад произносит:

– Мне не нравится твой траурный вид. Моя женщина должна выглядеть красиво, чтобы каждый, даже пидор, пожирал ее глазами, а не протягивал носовой платок.

– Так у меня и есть траур, забыл? – слова Влада заставляют сжать кулаки, но я сдерживаюсь. В моем тоне никаких эмоций, только ледяное спокойствие.

– А кому было интересно когда у меня был траур? – парирует. Ну надо же, а мальчик оказывается обиды не забывает, – Всем было плевать, твой отец только радовался, думал как обокрасть нас всех!

– Поэтому ты решил поступать как он. Лучший комплимент моему папе.

– А ты языкатая, – заключает Влад, – тем приятнее будет тобой овладеть.

– Тебе доставляет удовольствие делать больно другим, так?

– Ну почему больно? – он берет меня за подбородок, заставляя посмотреть в глаза, – Теперь у тебя есть радость.

– Какая?

– Новая семья, любимый человек. А будешь хорошо себя вести – еще и замуж выйдешь.

Мне остается только скрипеть зубами. Я выхожу из квартиры под конвоем из его мордоворотов. Мне открывают дверь автомобиля, и в отражении стекла мелькает лицо Влада. Мрачное и суровое. Не удивлюсь если он меня сейчас повезет не в свою резиденцию, а в лесу закопает.

В голове хаос. Я тщетно пытаюсь понять, как теперь жить дальше. И понимаю, что не имею об этом никакого представления. Я буду во власти этого урода. А может сбежать? Нет! Нет, нет, нет… Я его убью. Только это надо сделать как-то аккуратно чтобы не попасться. Эта мысль у меня вызывает что-то вроде удовлетворения.

– Предвкушаешь как будешь ублажать меня? – садится рядом. Между нами – подлокотник, но Влад все равно протягивает руку и проводит ладонью мне по бедру, – Сладкая.

Сглатываю и отвожу взгляд в сторону. Автомобиль трогается с места. Его ладонь такая горячая, что мне становится жутко – человек ли он? При этом я замечаю интересную вещь. Стоит Владу сесть в машину или зайти в комнату, он будто бы заполняет собой все пространство.

– Прямо в салоне меня изнасилуешь?

– Во-первых, насиловать я тебя не собираюсь, ты сама хочешь со мной секса, так ведь?

Он ловит мой взгляд, но я отворачиваюсь. Подумав пару секунд, Влад продолжает:

– А, во-вторых, трахаться в машине – это не очень гигиенично. Или ты со своими парнями так делала, а, малышка? Сколько у тебя было мужчин до меня? – он переносит руку мне на лицо, ему явно нравится меня трогать. Проводит ладонью по волосам, касается подушечками пальцев моих губ.

– Две сотни, – отвечаю, глядя перед собой. Этот ответ вызывает у Влада хохот.

– Да уж, не берегла ты себя, не жалела. Не стерла свою кормилицу?

Поворачиваюсь к Владу и буквально вцепляюсь ему в щеку, царапая. Он тут же хватает меня за запястье, но на коже уже кровь. Я жду что он меня тут же изобьет, но его реакция странная:

– Ты невоспитанная, Полина. И я тебя буду наказывать. Правда, скорее всего ты будешь просить еще и еще. – снова улыбается, но глаза у него холодные. Он достает из кармана белоснежный носовой платок и прижимает себе к лицу.

Хочется проклясть этого урода, но я держу себя в руках. И от бессилия на моих глазах выступают слезы. Как ни странно, видя что я заплакала, Влад сдавленно вздыхает и произносит:

– Детка, я не настолько страшный как ты думаешь. И если ты научишься вести себя хорошо, то будешь как сыр в масле кататься.

Поворачиваюсь к нему.

– Конечно. Ты же один богатый чувак на планете Земля, – киваю, – кто еще мне денег даст?

– Я тебе понравлюсь. Со временем, – смотрит на меня с любопытством, – Но если изменишь мне – я тебя убью.

Оставшуюся часть пути мы едем молча. В моей голове крутятся две мысли: если я сбегу, сколько он будет меня искать? И как долго я проведу в тюрьме если попадусь на убийстве? Хотя говорят что первый раз женщин надолго не сажают. Но в этой ситуации помимо тюремного заключения есть существенный минус: тогда мне точно ничего не достанется из его денег. А я не намерена страдать просто так. Значит, надо все придумать изящно.

Наконец автомобиль заезжает на территорию особняка. Здесь и будет мой новый дом. Где мне придется жить с чудовищем…

– Малышка, я тебя оставлю. Буду вечером, так что у тебя есть время подготовиться и привести себя в порядок. – Влад произносит это так, будто бы мы уже муж и жена минимум лет пять. – И давай без глупостей. Дай я тебя поцелую на прощание.

Я не шевелюсь. Уже меньше всего мне хочется чтобы Влад меня касался, но у него другое мнение. Он по-хозяйски притягивает меня к себе и, положив ладонь мне на затылок, разворачивает и жадно целует. Он это делает болезненно, страстно. Нахрена я ему нужна? Неужели он реально на мне поехал? Больной. Просто больной.

Его язык проникает мне в рот, там хозяйничая, ладонь скользит по бедру, задирая юбку, все выше. Но как только он пытается запустить руку мне в трусы, я окончательно сжимаюсь и отстраняюсь от него.

– Не надо!

– Ладно, детка. Не скучай без меня только, – подмигивает. Наконец-то дверь автомобиля открывается, и я шустро выскакиваю из салона.