Czytaj książkę: «Оседлавшие рхара. Роман», strona 5

– Надьяр? – подняла брови Эсгель.

– Я проверял насколько он хэккиец. И остался крайне доволен, – он подошел к девушке и взял её за подбородок. – Неужели, драгоценная дочь, ты допустила мысль о том, что я чего-то не предусмотрел? Если бы я действительно хотел, чтобы он не лазил к тебе в окно, то он бы не лазил. А это все для отвода глаз и спокойствия моей сестры и её супруга. До свадьбы не положено, значит не положено. Они ведь не знают, после чего именно появляется узор. Да, дочь, дай покопаюсь в твоей шкатулке, раз уж пришел.

Вот уж такой просьбы от хэккийского Главы она не ожидала совсем. Но протянула ему резную шкатулку из красного дерева. Глава взял, присел на постель и раскрыл.

– И всё? – разочарованно спросил он. – Ты же княжна! У тебя мешок целый должен быть!

– Надьяр, зачем? Я же была Дланью Хэку! – она села рядом с ним.

– А я был Главой, – он посмотрел на девушку. – И у меня в твои годы было куда больше. Ладно, зато ты должна помнить историю каждой штучки. Вот это, дай угадаю, твой бывший жених подарил?

Он поднял из шкатулки золотое ожерелье с изумрудными листочками. Работа была изумительная, на листочках даже были золотые прожилки. К ожерелью прилагались длинные серьги и изящный браслет. Её двадцать четвертые именины. Эсгель вздохнула, у нее сердце кровью обливалось всякий раз, когда надьяр Итэль ей что-то дарил.

– Это же целое состояние! – надьяр Таэль любовался переливающимися изумрудами. – Но ты предпочла того, кто подарил тебе гребешок из черного дерева. Истинная хэккийка.

– Его надо вернуть, – сказала Эсгель, протягивая руку за ожерельем. – Я же больше ему не невеста.

– Даже не вздумай, – нахмурился Таэль. – Не оскорбляй и без того растоптанные чувства. Белый Дракон, а это откуда?

Эсгель улыбнулась. Рубиновый медальон в виде полумесяца. От нее не укрылся испуг на лице надьяра. Такие вещи просто так женщинам не дарили.

– А, мы вытащили из плена Сумрачного визиря во время войны с Итмосом. Это с его царственного плеча.

– Ты чего-то недоговариваешь, дочь, – прищурился Глава. – Если бы все было так, как ты говоришь, тебе бы жаловали Сумеречный клинок, но уж никак не колдовской амулет первого стратега и чернокнижника Сумеречного Княжества. Он единственный в своем роде.

– Он был так благодарен, что даже выдрал у меня волосок из хвоста, – саркастично ухмыльнулась Эсгель. Надьяр Таэль вздохнул. Ему стало все понятно. Для сумеречных бессмертных величайший позор, быть обязанным жизнью или свободой женщине. Вот визирь и решил извести спасительницу с помощью колдовства. Но, очевидно, понятия не имел, с кем связался.

Надьяр Таэль запустил пальцы поглубже в шкатулку, что-то нащупал и резко вытащил. Черный Дракон на серебряной цепочке.

– Только не говори, – в горле у него пересохло. Эсгель кивнула.

– Князь подарил. После того, как я получила тхинак. Красивый, правда?

– Я подарил его твоей матери, когда она стала Дланью. Не надевай его. Никогда, от него одни беды, – он осекся. – Его вообще следовало уничтожить.

Эсгель подозрительно сощурилась.

– Князь сказал странную вещь тогда. Я долго голову ломала над его словами. Он ведь никогда ничего не говорит просто так. Черный в черном станет белым, кто был прав, тот ошибется. Понятия не имею, что он имел в виду.

– Он уже тогда знал, – прошептал Таэль. – И потому послал тебя на север.

– Надьяр, хотите вы того или нет, – она посерьезнела. – Он уже девять зим принадлежит мне. И это подарок Великого Князя. В любом случае он знал, что делал и зачем.

– Пожалуй, ты права, дочь, – он обнял её за плечо и улыбнулся. – Поесть хочешь? Одними яблоками ведь не наешься. Да, и я видел твое платье. Смею заметить, Мирандэль меня приятно удивила, оно чудесно.

Эсгель недоверчиво посмотрела на отца. Он казался ей странным. От одного его взгляда кровь стыла в жилах, а он говорил с ней о тряпках и украшениях.

– Что? Я дворянин, ничто дворянское мне не чуждо, – деланно удивился Глава и погрустнел. – Я проклял все, когда стал Главой. Я так об этом мечтал, а когда добился, оказалось, что нужно мне совсем другое. Из-за своих амбиций я потерял любимую женщину, и возненавидел себя за это. Я всем сердцем любил её, но гордость толкнула меня вызвать Главу. Я десять зим исполнял волю Черного Дракона, но не слишком серьезно относился к правилам. Посвятив себя служению Черному Дракону, я получил силу и знание, сравнимые с теми, что получил Аннаэль, став Великим Князем. Но я продолжал обнимать тело любимой женщины, за что и был жестоко наказан. Нужно уметь распоряжаться дарованным правильно. Так что, моя драгоценная дочь, подари мне множество внуков, чтобы хоть кто-нибудь из них сменил деда на черном троне!

Эсгель резко залилась краской. Надьяр Таэль всегда очень неожиданно переводил тему в жизнеутверждающее русло, и каждый раз заставал её врасплох. Какие же секреты хранил хэккийский Глава?

Шел снег. Мягкий и пушистый. Крупные хлопья плавно опускались на мощеный двор Белого Дворца. От кузницы к оружейной мотался белый щенок, за которым носился босоногий мальчишка зим шести-семи.

Раэль сопровождал Главу. Прошло уже три дня с их поединка, а Раэль их не заметил. На него навалилась такая прорва работы, что жизнь в рабстве у нахрака казалась теперь сущим пустяком. Глава решил восстановить ветвь и с размахом отпраздновать свадьбу дочери.

С той ночи они виделись пару раз, и то издалека. И Раэль не знал, из-за чего он больше нервничает: из-за того, что она ждет ребенка, или из-за того, что он сам не рядом с ней. Глава, с его загадками и странностями, не вызывал у него беспокойства. Что-то в нем было располагающее, как в Князе.

Внезапно Глава остановился. Прямо перед ними пронесся тот самый щенок. Мальчишка, увидевший двух суровых хэккийцев рядом с собой, зацепился одной босой ногой за другую и растянулся на снегу. Раэль рывком поднял парнишку, тот разбил себе нос. Щенок, жалобно заскулив, попятился куда-то прочь. Раэль скомкал снежок и приложил его к носу мальчишки. Отряхнув того от снега, негромко сказал:

– Останешься жив, возьму тебя в ветвь.

Потом развязал кошель, достал серебряков, взглядом пересчитав, протянул мальчишке.

– Половину матери отдай, хорошего сына воспитала.

Мальчишка прижал снежок к носу, другой рукой сжал серебряки.

– Спасибо, надьяр, – тихо сказал он, учтиво поклонился и побежал куда-то прочь. Раэль встал и открыл рот, чтобы извиниться за задержку, но Глава его опередил.

– Ты серебром дал ему два золотых. Не проще ли было двумя монетами отдать?

– Кто поверит, что их добрый надьяр подарил? Да и украдут если, не так обидно будет, – пожал плечами Раэль.

– А с чего ты взял, что у него есть мать? Оборванец оборванцем.

– Слишком чисто одет. Для сироты.

Надьяр Таэль покосился на него, но промолчал. И направился в кузницу, чему-то довольно улыбаясь.

Старый кузнец при виде таких почетных гостей расплылся в улыбке.

– Вы за заказом, надьяры? Чего желаем? Новый меч, или, может, доспех?

– Или может мы к твоему брату? – в тон кузнецу ответил Глава. Кузнец разочарованно вздохнул.

– А я-то уж надеялся, что с вашим возвращением, надьяр, у меня работки-то прибавится.

– Не спеши вздыхать, старина, – утешил его Глава. – Совсем скоро ты спать перестанешь, чтобы выполнить мой заказ.

Они прошли вглубь кузницы. За черной дверью находилась ювелирная мастерская. Младший брат деда Наэля творил настоящие чудеса.

– Я как раз хотел послать за вами, надьяр Таэль, – улыбнулся ювелир. – Зеркало принести?

Глава отрицательно помотал головой, отвязывая от пояса кошель. Ювелир направился в подсобку, а Глава повернулся к Раэлю.

– Я не задавал тебе этот вопрос раньше, надеясь, что найду достойное решение. И оказался прав, потому что несколько минут назад ты окончательно развеял мои сомнения. Чем ты планировал заниматься после свадьбы?

Раэль опешил. Ответ ему казался очевидным.

– Ты думаешь, что я позволю своей Длани забивать голову семейными проблемами? Да даже если сойду с ума и позволю, то что будет зим через пять, когда моя дочь взвоет от спокойной жизни и решит вернуться в ветвь?

Раэль опустил глаза. В душу закрадывалось очень нехорошее ощущение.

– Некогда в ветви была должность как раз для таких случаев. Но двадцать восемь зим назад я собственноручно упразднил её, разделив обязанности между перстами. Теперь же, раз я взялся за реставрацию, мне вновь нужен такой человек. Должность не простая, требует многого, и если откажешься, я пойму. Ты никогда не слышал о Черном Вальдмаре?

– Хэккийский наставник? – поднял брови Раэль. Он читал упоминания о Черных Вальдмарах, но толком не знал ничего.

– Вальдмар это Вальдмар, тот, кто по силе между Дланью и Главой Хэку. Занимается тем, что взращивает новые веточки. Когда я был Главой, оборвышей на улицах северного княжества не было. А поскольку Вальдмар воспитывает всяких сопливых снеговичков, то он достаточно богатый дворянин, с поместьем, супругой и прочими дворянскими обязанностями.

– А в чем подвох, Глава? – Раэль старался заставить сердце биться реже. Слишком уж хорошо все описал надьяр Таэль. Тот одобрительно кивнул, явно довольный проницательностью будущего зятя.

– Должность пожизненная. Её никто не оспорит. И Вальдмар не имеет права оспорить титул Главы. Так что если тебе в глубине души хочется стать Главой и оставить жену и сына на произвол судьбы, то лучше сразу откажись. Но если же в тебе живет желание обрасти детишками как чужими, так и своими, словно пень опятами, то это лучший вариант. Будешь жалованным княжичем. Со всеми вытекающими. Да, и в случае войны, Вальдмар последний, кто подлежит призыву.

Раэль задумался для вида. Затем исподлобья посмотрел на Главу. Тот похлопал его по плечу.

– Я в тебе не ошибся. Пока что.

Ювелир вернулся с четырьмя плоскими шкатулками. Две большие квадратные, одна поменьше квадратная и совсем небольшая продолговатая. Надьяр Таэль протянул весь кошелек ювелиру и спросил:

– Скорее скуп, нежели щедр?

Ювелир подвесил кошель в руке и восхитился.

– Скорее щедр. Товар проверьте, надьяр.

Глава открыл маленькую шкатулку и Раэль улыбнулся. Новая серьга для Главы. Черная капля на серебряной цепочке. Просто и со вкусом. Таэль проверил замочек и остался доволен. Затем Глава открыл одну из больших шкатулок. Тончайшей работы наборный серебряный венец с черной же капелькой.

– Я думаю, что ей понравится. Я ведь так до сих пор ей ничего и не подарил, стыдно. Хотя с её-то отношением ко всякого рода изяществам…

Раэль был раздавлен, что не укрылось от голубых глаз Главы.

– Убери это выражение с лица, – сквозь зубы проговорил он. – Я не за тем тебя звал, чтобы унижать. Если бы ей было нужно золото и прочая ювелирная ерунда, снеговичка она бы слепила не с тобой.

Раэль не смог удержаться от смеха.

– Тогда снеговичок со знатной зеленцой получился бы, – отсмеявшись, сказал он. – Плесневый.

Тут-то Глава посмеялся от души.

– Не в бровь, а в глаз, – Глава вытер глаза и протянул вторую большую шкатулку Раэлю. – Примерь.

Раэль открыл крышку. Узкий, шириной в палец, черный венец с растительной гравировкой. Раэль аккуратно взял его и подивился легкости. Затем вопросительно посмотрел на Главу.

– Если бы ты не согласился, мне пришлось бы искать кого-то другого. Надевай давай, Вальдмар. Хотя, дай лучше я.

Прохладный металл быстро стал теплым и практически перестал ощущаться. Не жало, не терло нигде.

– И не снимай, – довольно произнес надьяр Таэль. – Это как брошь Длани. Давай-ка её, кстати, сюда.

Раэль отстегнул стальную длань от хенсая и протянул Главе. Как-то все быстро произошло. Хотя, учитывая ритм жизни последних трех дней, удивляться нечему.

– Да, – надьяр мельком заглянул в последнюю шкатулку, не показав содержимого. – Ступай-ка к портному, он тоже должен был закончить.

Раэль поклонился и вышел. Снег прекратился. Раэль огляделся – никого. Ухмыльнулся собственной глупости и побежал к восточному крылу. В окнах второго этажа он заметил Эсгель, что-то увлеченно рассказывающую сестрам. Раэль улыбнулся и принялся скатывать снежный шар. Затем скатал второй и третий. Минут через двадцать на него смотрел снеговик с широченной улыбкой из угольков. Благо все, что нужно нашлось неподалеку. Затем он вновь посмотрел в окно. Диспозиция не изменилась. Он слепил снежок покрепче и бросил в окно. В комнате сразу зашумели. Раэль с гордым видом обнял свое творение. Снеговик с трудом дотягивал создателю до пояса. Эсгель распахнула окно, заливаясь от хохота.

– Похож! – сказала она. Раэль хотел ей что-то ответить, как вдруг увидел Великую Княжну позади дочери. Он резко посерьезнел, поклонился и отправился в северное крыло, к хэккийскому портному.

Сухой северянин в чудном фартуке со множеством карманов и мерной лентой на шее давал разгон подмастерьям. Раэль улыбнулся, старый портной ему нравился своей простотой. Сердился, так сердился, радовался, так радовался. Раэль помнил, как тот всыпал ему за самостоятельно вставленные заклепки на вороте зимнего хенсая.

– А, надьяр Раэль, – быстро проговорил портной. – Раздевайтесь, надо примерить.

Раэль удивленно поднял брови. Швейных дел мастер изготавливал лекала, и в примерке нужды не было. Кроме первого раза, разумеется.

– Я просто уже почти забыл, как шьется мундир Вальдмара, – развел руками портной. – Но, надо сказать, получил массу удовольствия от работы. Так, белая, черная, белая с черной строчкой, черная с белой строчкой, белая парадная, черная парадная…

Раэль обомлел: шесть рубашек из тончайшего шелка! Да он сроду такие не носил!

– И куда мне столько? – выдохнул он.

– Благодарите Дракона, надьяр, что я сшил по одной, а не как положено, по дюжине каждого вида.

Через час Раэль до того устал переодеваться, что в глазах темнело. Под конец он спросил:

– А нельзя просто новый хенсай и парадный мундир? Зачем столько одежды?

– Вы же Вальдмар, надьяр Раэль, – всплеснул руками портной. – А хенсай и мундир вам примерять незачем, я их уже упаковал. Как и множество всего остального.

– А мне парадную новую сшили? – спросил вошедший Наэль. На груди у него красовалась длань.

– Ох уж этот надьяр Таэль, – проворчал портной. – Хорошо хоть, что надьярой Эсгель занимается не он.

– В смысле? – поднял брови Раэль.

– Ты хоть представляешь себе, сколько я шил одно лишь подвенечное платье? Если бы надьяра Мирандэль не побеспокоилась заранее о её гардеробе, мне пришлось бы нанимать всю ветвь Хэку в подмастерья!

– Постой, – начал Наэль. – Ты шил её платье? Не портной надьяра Заэля?

– Великая Княжна сказала, что я куда лучше знаю надьяру Эсгель, и сошью именно то, что ей придется по вкусу. Дабы хоть как-то поднять ей настроение в такой день. Ну я и изощрялся, как мог.

– Покажи! – у Наэля загорелись глаза. – И самое интересное тоже! Я же никогда не раздевал невесту!

Раэль скрипнул зубами. В последние дни интерес Наэля к Эсгель неуклонно возрастал, и ему это не нравилось.

– Тогда женитесь, надьяр, – спас положение портной. – Вы же знаете, что мне угрожать бесполезно, а просто так я вам ничего не покажу. А вы быстро разберетесь, Вальдмар.

Раэль слегка смутился. Как он понял, далеко не все знали, что узор на руках появляется только после того, как они обнимутся телами. Знали только Князь, Глава, они с Эсгель и Гаэль. Наэль подошел к нему, положил руку на плечо и сказал:

– Если нужна будет помощь, обращайся. О женщинах я знаю все.

– Тот, кто знает, не хвалится, – сказал вошедший Глава. – Правда, Вальдмар?

Раэль промолчал. Затем затянул пояс своего хенсая, поправил венец и направился к выходу. Глава задержал его.

– Все нужные распоряжения я отдал. У тебя свободный вечер. Прогрей-ка кости хорошенько. Мы с Дланью к тебе чуть позже присоединимся.

Раэль поклонился, поблагодарил портного и вышел. Перед своей комнатой наткнулся на Инмэль. Та была какая-то расстроенная.

– Вальдмар, – она поклонилась, а потом резко прижала его к стене. – Зачем ты согласился стать Вальдмаром? Ты хоть представляешь себе, что это значит?

– Я никогда не стану Главой, и что? – Раэль отодвинул её в сторону. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь это увидел. Ведь поймут не так.

– Да на тебя мне все равно, – махнула рукой девушка. – Теперь Наэль Длань! Он же вышлет меня из ветви!

– Инмэль, ты хороший офицер, Глава не позволит этого сделать.

– Ничего-то ты не понимаешь, – она схватила его за ворот. На глазах у нее блестели слезы. – Он кое-что обещал напеть Главе, и тот меня вышлет с его подачки! Ведь теперь за меня некому заступиться! Наэль слушал только тебя и надьяру Эсгель.

– Так поговори сама с Главой, в чем проблема? – Раэль начинал раздражаться.

– Я боюсь, он примет сторону моего брата, – убитым голосом проговорила Инмэль. – Надьяра Эсгель сказала, что будет именно так.

– Инмэль, – голос подошедшего Гаэля прозвучал жестче, чем всегда. – У него завтра свадьба.

– Ну хоть не мне одной плохо будет! Пусть хоть раз побудет в моей шкуре!

– Инмэль! Если будешь себя так вести, то я сам попрошу Главу о твоей отставке!

– Простите, Вальдмар, – поклонилась девушка. – Надьяр.

– Это она о чем? – спросил Раэль, когда Инмэль скрылась из виду. Гаэль усмехнулся.

– Да бывает. Хэккийки взрослеют несколько позже, особенно те, у которых нет старших сестер и матерей, которые бы объяснили, что все нормально. Она решила, что умирает, а Наэль сказал, что для хэккийца это позорная смерть, и она опозорит ветвь.

– Ей же почти двадцать три, не поздновато? – Раэль понял, о чем речь, и мысленно пожалел девушку. Наэль очень жестоко пошутил, но почему Эсгель его поддержала?

– Ты хоть знаешь, сколько она тренировалась? Наэль гонял её как новобранца. Мне иной раз кажется, что он думает, будто женщина от мужчины отличается только внешне.

– А почему Эсгель…, – начал было Раэль, как Гаэль кивнул.

– Своими ушами слышал, как дело было. Инмэль пришла и спросила: в случае разногласия между Дланью и старшим офицером, чью сторону примет Глава. Ответ был изначально ясен.

– Да уж, – облегченно вздохнул Раэль и зашел к себе. Взял, что нужно и отправился в баню.

Он уже час истекал потом, лежа на горячем драконьем камне, когда пришел Глава и вытянулся неподалеку. Чуть позже подтянулся Наэль.

– Последний раз принимаешь ванну холостяком, брат, – сказал Наэль. Раэль дернул губами, начало разговора уже ему не нравилось.

– Что ж ты болтливый, Длань, – проворчал Глава. Раэль улыбнулся.

– Так проще всего завоевать женщину, обласкав сначала её слух, – победоносно произнес Наэль. – Я думаю, может наш молчун чему-нибудь хоть научится. А то надьяра его за дверью ночевать оставит.

– Я смотрю, с хэккийскими девушками у тебя полный провал, Длань. Никогда не задавался вопросом, почему тебя пускают всего один раз?

Наэль округлил глаза. Глава попал в точку. Раэль довольно улыбнулся и решил вообще не встревать в разговор. Если бы Глава хотел поговорить с ним, то не стал бы звать с собой Наэля.

– Я двадцать пять зим изучал рхаров, – вздохнул Таэль. – И понял, откуда растут ноги у многих традиций ветви. А когда я в первый раз увидел, как самец покрывал самочку, то и вовсе пришел к выводу, что ветвь Хэку и рхары одной крови.

– Поделитесь-ка, надьяр, – Наэль перевернулся на живот.

– Когда они присмотрелись друг к другу, он уводит её к себе, – вдохновенно начал Глава. – Он ходит вокруг нее, поглаживая хвостом. Он сильнее, она быстрее, и еще вопрос, кто победит, если придется драться. Она нервничает, переминается, пытается коснуться его своим хвостом. Вот тут и начинается самое интересное. Если он позволит ей дотронуться до себя, то останется с носом, она его к себе не подпустит. А вот если не позволит, то она начнет успокаиваться. И вот когда она успокоилась и опустила хвостик, он нападает на нее сзади. Он прижимает самочку к земле и вгрызается ей в шею.

– А что потом?

– Потом? Покрытая самочка сбрасывает кожу. Шипы и броня ей больше ни к чему, раз нашелся такой, кто сумел укусить её за шею. И она становится белой как снег. Невообразимо красивое существо.

– Получается, – почесал затылок Наэль. – Один хитрый самец по разу покроет самочек, а потом бери, кто хочешь?

– Ох поспешил я, назначив тебя Дланью, – вздохнул Таэль. – Самец, решившийся укусить самочку за шею, запросто может лишиться жизни. Поэтому он выбирает себе одну единственную за свою долгую жизнь, ту, от клыков которой с радостью готов умереть.

– А если с ним что-нибудь потом случится? – не удержался Раэль.

– Я такое видел один-единственный раз, – Глава убрал волосы со лба. – Те, кто осмеливается напасть на рхаров, не так уж глупы. И начинают с белых самок. Покуда жив её самец, она не изменится. А вот если он погиб или при смерти, а она еще цела, то она вновь чернеет и отращивает крылья.

– Становится черным драконом? – опешил Раэль.

– Именно. Черный Дракон – символ одиночества, поэтому-то Глава дает обет безбрачия.

– То есть Черные Драконы все сплошь самки? – недоверчиво спросил Наэль, почесав затылок.

– Еще один подобный вопрос, и ты перестанешь быть Дланью, – нахмурился Таэль. – Став Черным Драконом, она живет только одной мыслью – отомстить. А после отмщения она разбивается о скалы.

– А откуда тогда Белый Дракон? Ведь по легенде они были братьями.

– На этот вопрос ответа я так и не нашел, – вздохнул Глава. – А Аннаэль молчит. Значит, еще не время. Ты там не пригорел, Вальдмар?

Раэль поднялся и с места прыгнул в воду, окатив двоих северян брызгами. Вынырнув, он сказал:

– Доброй ночи, надьяры.

Выбрался из воды, вытерся, оделся и пошел к себе. После таких процедур можно было спать в не согретой комнате без одеяла. Раэль, зайдя к себе, разделся в темноте и лег на постель. Сон приходить не желал. Раэль уставился в потолок. По телу разливалось приятное тепло.

– Так, новички! – начал Наэль после ужина. – Сегодня пятница, все идем тесно общаться!

Хэккийцы, все до одного, направились в глубины Клыка. Под тесным общением понималось совместное купание в горячем источнике. После того, как все привычным способом смыли с себя грязь, они обвязывались чистым полотенцем и погружались в природный источник тепла. Раэль поразился масштабам. Сотня хэккийцев, рассевшись по краю, не занимала и четверти источника.

Его самого к себе в тесную компанию позвали Наэль и Гаэль.

– Я смотрю, тебя не смущает присутствие противоположного пола, – улыбнулся Наэль. Раэль пожал плечами и сел рядом с ним.

– Да и твою сестру тоже, – протянул Гаэль. Хрупкая девушка, причесанная так же, как Наэль, направлялась к ним.

– Сестрица, – расплылся в улыбке указательный перст. – Ты чего это полотенце до подмышек натянула, тут все такие же как ты. Не особо выпуклые. И у нас тут как бы юбочная компания, экземпляры в платьях не принимаются.

– Дожили, – махнул рукой Гаэль. – Тебе так не терпится раздеть собственную сестру? Не слушай его, Инмэль, садись рядом со мной.

Девушка опустила глаза и послушно села рядом с лекарем. Раэль про себя поразился. Хэккийский лекарь умел расположить к себе кого угодно парой фраз. И осадить мог кого угодно, не повышая голоса.

– Опять за старое, Наэль, – вздохнула подошедшая сзади Эсгель. Наэль придвинулся к Раэлю, освобождая ей место между ним и Гаэлем. Та спустилась и села рядом с Раэлем. Он сглотнул, у госпожи было чудесное тело, не смотря на юный возраст. Белое полотенце намокло, туго облепив все округлости.

– Надьяра, сколько можно меня игнорировать? – возмутился Наэль и наступил на ногу Раэлю, тихо процедив сквозь зубы. – Не пялься!

– Вот ты мне сдался, игнорировать тебя, – махнула рукой девушка и наклонилась к Наэлю. – Просто я боюсь, что Гаэль уговорит меня утопить тебя прямо здесь.

Раэль невозмутимо сидел и разглядывал спину наклонившейся перед ним госпожи. Заметив несколько тонких шрамов, удивился – нужно было хорошенько приглядеться, чтобы их увидеть.

– Надьяра, – заговорщицки начал Наэль. – Не наклоняйтесь так, а то кое-кто умрет от зависти!

– Так я же старше, это естественно, – Эсгель распрямилась. Раэль посмотрел на Инмэль, в её глазах промелькнула некая надежда. Но Наэль разбил её вдребезги.

– Надьяра, будь вам сейчас четырнадцать, вы бы все равно дали ей фору, несмотря на то что ей уже шестнадцать.

– Всего шестнадцать, Наэль, – улыбнулась Эсгель. – А сколько тебе было, когда тебя приняли в ветвь?

Наэль осекся.

– Я не об этом, надьяра, – тихо сказал он. Повисло тягостное молчание. Гаэль поглядел на одну девушку, потом на другую и сказал:

– Там, где надо, все женщины одинаковы. В отличие от мужчин.

Раэль улыбнулся. Он всегда подозревал, что бесстрастный хэккийский лекарь питает нежные чувства к сестре лучшего друга. Наверное потому, что она была скорее похожа на встрепанного мальчишку, нежели на девушку. И лишь одному Гаэлю были известны потайные комнатки её души. Возможно, в этом что-то было.

Раэль всеми силами старался не думать о госпоже. Потому что мысли о том, как сладко она дышит в его объятьях, просто сводили его с ума. Запах её тела, томный взгляд, прохладные пальцы… В мыслях он позволял себе куда больше, чем осмеливался сделать.

Со злости он перевернулся на другой бок и уставился в окно.

– Раздери тебя рхар, Наэль, с твоими разговорами! – в сердцах сказал он. Потом встал, накинул хенсай, натянул штаны и босиком вышел в коридор. Подойдя к двери Наэля, прислушался и вскипел от злости. Судя по возне, их было минимум трое.

Раэль постучал, да так постучал, что чуть черное дерево не проломил. Внутри затихли. Дверь открылась, и выглянул Наэль.

– А, помощь понадобилась? Заходи, все на практике покажу…

Раэль врезал ему в глаз. Видимо, самое страшное еще не началось, Наэль был в штанах. Три служанки тоже еще более-менее одеты.

– Пошли вон, – процедил Раэль. Те шустро убрались восвояси.

– Ты что, с цепи сорвался? – спросил Наэль, держась за ушибленное место. – Нельзя же так!

– Да? Три за раз, это уже перебор, знаешь ли! А ведь они тоже захотят когда-нибудь выйти замуж.

– Так я же им не мешаю, – удивленно пожал плечами Наэль.

– Да как ты спишь по ночам? – не выдержал Раэль. – Или ты всерьез уверен, что ни разу детей не заделал?

– Ты что, перегрелся? – неуверенно спросил Наэль.

– Ты-то знаешь, кто твой отец, – бросил Раэль и вышел.

– Не лучшее время ты выбрал, для таких разговоров, – услышал он и повернул голову.

– Князь?! – Раэль опешил, но быстро поклонился.

– Ступай спать, Вальдмар, – Князь коснулся его лба. В голове резко просветлело, и начал наваливаться сон.

Раэль протер глаза и понял, что лежит. Он был в своей комнате, за окном начинало светать. В дверь негромко постучали.

– Не сплю, – сказал Раэль. Зашел Наэль. Синяка под глазом у него не было. Раэль удивился: неужели ему все приснилось?

– Доброго утра, Вальдмар, – весело начал вошедший. – В сей знаменательный день, я буду сопровождать вас, вплоть до самого отъезда! Хотите вы того или нет, таков обычай и таково желание Главы.

– Зуб даю, ты сам попросился.

– Не каждый же день Вальдмар женится на княжне, – оправдался Наэль. – Неужели ты подумал, что я тебя брошу, братишка? Последние минуты твоей холостяцкой жизни будут принадлежать мне! А то мне приснилось, что ты мне в глаз дал. Проснулся, душа не на месте.

– Странно, мне тоже приснилось, что я тебе в глаз дал, – почесал затылок Раэль. – Может, это и не сон был вовсе?

– Я первым делом проверил, – обиженно сказал Наэль. – Я цел и невредим, как видишь. Ладно, одеваться думаешь? Или так пойдешь? Тем более, что все ещё вчера принесли. Такие красотки, что я в итоге так и не определился, какая мне больше нравится. Да, видимо, правильно сделал, что решил спать в одиночестве. А то получилось бы как в том сне.

– С тремя сразу? – нахмурился Раэль.

– А ты не рановато жениться надумал, с такими-то идеями, – прищурился Наэль. – Ведь будешь проказничать, а я и не знаю, от кого больше огребешь: от надьяры или от меня.

Раэль поднял бровь, он ожидал услышать «от Главы». Потом встал и посмотрел на совершенно новый мундир. Бархатный хенсай был удлинен, ворот и рукава отворачивались. Сам хенсай был черным, с серебряным шитьем. Отвороты были белыми, с черным узором. Бархатные штаны с тонкой белой вставкой с боку, черная шелковая рубашка, с серебристым шитьем по вороту, широкий белый пояс, тяжелый плащ с белым мехом… Только сапоги были точно такими же как всегда – блестящие черные. Раэль невольно вздохнул. Скажи ему кто зим десять назад, что он будет такое надевать, он назвал бы этого человека умалишенным.

– Я на себя это не надену, – заключил Раэль.

– Да тебя никто и не заставляет, – развел руками Наэль. – Надевай китор и хенсай, а я в твоем мундире пойду. Вот только поди докажи, что не я жених.

Раэль прикусил язык и оделся. Потом приладил к поясу тхинак и вопросительно посмотрел на друга.

– Или меч?

– Раз уж выделяешься из нашей дружной компании, то не стыдись этого. С мечами будем мы с Гаэлем, ну и Ингаэль, разумеется.

– А Инмэль? – поднял брови Раэль.

– Она не с нами, – пожал плечами тот. – Надьяра Эсгель пожелала хоть одного старшего офицера в свою свиту.

– А как же Глава? Кто с ним?

– С ним вся остальная ветвь, друг мой.

В дверь опять постучали.

– Нам пора, Вальдмар, – Наэль положил руку на плечо другу и рассмеялся. – Как на войну!

Раэль, Длань и два перста шли по живому коридору из хэккийцев по направлению к вечному древу. Оно росло в самом центре Княжеского сада, и сколько зим оно пережило, знал разве что Князь. Вечное древо являлось родословной всех северян от самого начала, напоминая, что все они друг другу не чужие.

Раэль издалека увидел полосатый мех на плаще Главы. Рядом с ним, ослепительно-белый, стоял Великий Князь. Неподалеку в парадном сером мундире стоял надьяр Заэль, а его супруга, как всегда прекрасная, вела беседу с Лесным Княжичем Итэлем. Вот тут-то Раэль и начал дергаться. На хэккийскую свадьбу мог прийти кто угодно, но он никак не думал, что оскорбленный надьяр пожелает присутствовать на свадьбе бывшей невесты.

– Знаешь, чем хороши хэккийские свадьбы? – спросил Наэль, заметив беспокойство на лице Вальдмара. – Они быстро заканчиваются. Ох ты, чуть не забыл!

В руке у Раэля очутилась оголенная ветвь черного дерева – символ хэккийского воина. Раэль усмехнулся, он вообще про это забыл.

– За мной должок, Наэль.

– Завтра расскажешь, что под платьем, – подмигнул тот. Раэль вздохнул и поклонился Главе. По хэккийскому обычаю, родители обеих сторон приравнивались к гостям. Да и Великий Князь тоже.

Распрямившись, Раэль посмотрел на Главу, тот лукаво повел бровями, Раэль повернулся и почувствовал, как сердце замерло, а время остановилось.

Старый портной не соврал, сказав, что изощрялся – платье действительно было совсем не похоже не те, что прежде носила его госпожа. Черный, шитый серебром, тяжелый шелк с узкими кружевными рукавами и застежкой под горло. Тяжелый плащ с полосатым мехом, как у Главы, держался ровно по плечам, не скрывая белой кожи между кружевным воротничком и верхним краем шелка. Волосы гладко убраны. Из украшений – только тот самый венец, что Глава собирался ей подарить. В руках она держала голубую ветвь зимней яблони. Раэль невольно улыбнулся, заметив тхинак на её поясе. За ней следовали три девушки. Княжна Мриэль, Княжна Линэль, а в третьей он не без труда узнал Инмэль. И тут же покосился на Гаэля. Тот даже не моргал.