– Кузяев уже ничего никому не расскажет! – сквозь зубы прошипел он.
– Ах вот как… – начал было я.
Он резко вынул руку из-под стола, и пистолет в его руке внезапно выстрелил.
– Аааа, – прохрипел я, и бок мой обожгло адской болью.
Я с трудом устоял на ногах, выхватывая свой ПМ, и надавил на курок…
Он выстрелил ещё раз, и я всё же упал.
Его тело отбросило к стене, и он сполз на пол.
В голове помутнело, а на глаза набросили красную вуаль. Я скосил зрачки вниз, и увидел, как по дубовому паркету растекается бордовая лужа моей крови.
Какой же я идиот… прав был Скуридин, тысячу раз прав… Ну почему я его никогда не слушаю?
В ушах зашумело, и вдруг, из-за диковинных растений показалась сгорбленная фигура в сером костюме: это был Антипов, я его сразу узнал. В руках он сжимал пистолет, кажется браунинг. Его лицо было искажено страхом и ненавистью. Он, близоруко щурясь в очках, озирался по сторонам.
– Что же вы натворили, молодой человек, – дрожащим голосом произнёс он, – что же вы наделали…
– А я ведь восхищался вами, Николай Александрович, – каждое слово давалось мне с трудом: я тяжело дышал, – я хотел быть похожим на вас… я тоже должен был лететь на «Ворошилове»… Хорошо, что не полетел, а то… вдруг бы вы и меня сожрали, как тех несчастных ребят…
Он молчал.
– А почему на женщин-то перешли? – спросил я и закашлялся: ростки жгучей боли пронзили моё тело, – женское мясо вкуснее?
– Да, – тихо сказал он.
– Да что ты понимаешь, сопляк! – вдруг неожиданно воскликнул он, – что ты, козявка, в состоянии понять? Разве вокруг тебя был мрак космоса? Разве вокруг тебя не было воздуха? Один на один с бесконечной ледяной смертью! Ты такое можешь себе представить? Ты?! Я плакал, плакал, как ребёнок, когда мы ели Андрюшу… понимаешь? Я себя не узнавал… Я плакал и жрал! Плакал и жрал! Нет… тебе этого никогда не понять.
Мне было уже всё равно – сквозь боль пришло какое-то абсолютное спокойствие… Машу вот только жалко… я её кажется подвёл.
По его дряблым щекам текли слёзы…
– Но я офицер! – хрипло произнёс он.
– Говна ты кусок, а не офицер, – тихо ответил я, чувствуя, что вот-вот отключусь.
– Я офицер! – выкрикнул он, и направил на меня дуло пистолета…
Я зажмурил глаза, и услышал выстрел… самое последнее, что я услышал, перед тем, как провалиться во мрак, звук падающего на пол тела…
……………………………………………………………………………………………
В бесконечном космосе я парил, как капелька воды, трепеща на ветру… хотя, какой, к чёрту в космосе ветер? Вдруг я услышал, как рядом со мной, громко лязгнул металл… хотя какие к чёрту в космосе звуки?… Я повернул голову, и увидел огромный космический корабль, на борту которого сияла кроваво-красным надпись: «Климент Ворошилов». А самое неприятное, что вместо головной кабины, у него были огромные стальные окровавленные челюсти…
Я начал отчаянно барахтаться, пытаясь отплыть от его кошмарной физиономии, но он разворачивался снова, как акула, готовящаяся к атаке… И вдруг рядом, прямо во мраке космоса, появилось лицо Маши…
– Кыш, уйди! – прикрикнула она на чудовище.
– Беги, Маша, ты что! – я пытался кричать, но мой голос, вакуум почему-то не пропускал…
Маша надула щёки, и дунула на стальную громадину. Как ни странно, звездолёт начал удаляться, пока не превратился в маленькую светлую точку, на фоне звёзд.
– Вот видишь, Алексей! Я же говорила тебе: не нужно летать в космос, это опасно. Но теперь всё позади…
– Да, позади, – согласился я.
– Главное органы не задеты, и вена пострадала не сильно…
Лицо Маши почему-то стало напоминать Мишку Скуридина:
– Так что, ты молодец! Всё правильно сделал, хотя убить тебя мало, конечно за такие фокусы… Так, ребята, осторожно, в машину… аккуратненько, вот так, давай-давай-давай…
– А вы куда, товарищ старший лейтенант? – спросил кто-то из темноты.
– Я с ним поеду, всё! Давай гони…
……………………………………………………………………………………………..
Мы сидели в тихом уютном кафе, под названием «Кентавр». Ждали официанта.
Рядом сидела Маша, в красивом платье, напротив Мишка, а сбоку, Авакян.
– Посадить бы вас, конечно, суток на пятнадцать, обоих, – с мрачным лицом сказал Мишка, – а потом ещё строгача влепить. И ВОХРом поставить, какой-нибудь склад охранять…
– Да ладно тебе, – махнул рукой Сергей, – Лёха дело сделал: без этих улик, мы бы вообще ничего не доказали, и дело не закрыли. Рыхлого-то тоже грохнули, эти два тролля. Хорошо сторож нам кой чего поведал.
– Так значит получается, – Маша вопросительно посмотрела на Сергея, – что Димка Лихвинцев знал про всё?
– Не знал, – Сергей закурил, – но, когда работал на Антипова и Рыхлого, делал закупки в «Очаге», типа «с чёрного хода». Заметил что-то, и сказал Лёшке, что знает про Рыхлого, что-то плохое. Решил Рыхлого припугнуть, чтоб тот походатайствовал перед Антиповым за него: хотел и дальше его водителем работать. Но Антипов уже не хотел – Лихвинцев не отличался особой пунктуальностью, а в лице Калача, он имел и водителя, и убийцу. Жертв Антипов и Калач, выбирали вместе. Калач их убивал, и вёз к Кузяеву, который их качественно и профессионально, не за столом будет сказано, разделывал. А кости должен был прятать Калач. Почему они их не перемалывали?
– Ой ребята, хватит, – Маша сморщила нос.
– Ладно, всё, – Сергей поднял руки вверх, – ни слова о работе!
Подошёл официант в белой рубашке и чёрных брюках, с меню в руках:
– Что будите заказывать?
– Давай, герой, к верху дырой, – Мишка улыбнулся, – заказывай ты первый.
– Мне графинчик водки, грамм двести, – сказал я, – и салат «Весенний».
– Возьми своё любимое, – посоветовала Маша, – мясо по-польски…
– Знаешь дорогая, – я тяжело вздохнул, – я понял две вещи: первая – я не хочу в космос, а вторая – мяса я больше не ем…. Побуду вегетарианцем…
14. 02. 16