Czytaj książkę: «Лицемир»

Czcionka:

Посвящается моей сестре Кристине.

ISBN 978-5-0056-4473-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пережиток злобного и впоследствии выжатый концентрат мыслей в виде наставлений для родственных духом людей в форме стихов из независимых мнений обо всем.

Эта книга – школа лицемерия, цель которой вытащить на свет прячущееся от глаз человеческое ничтожество, чтобы освободить от оков мнительности заблудившегося, но стремящегося к познанию индивидуума.

Книга на один вечер.

Предисловие

Слог будет мрачным и простым,
Местами сложный, но понятный,
Так как словарный мой запас
Желает большего, но вряд ли.

Но все же постараюсь я
Сложить свой дух под эту песню.
Абстракциям своим придать
Ясный посыл под звук поэзии.

Искал я скрытое от глаз,
Копал на дне мутной пучины.
Тогда еще не понимал,
Какую выбрал я вакцину.

Не знаю, стоит ли вообще вещать
Или заткнуть все пробкой в ванне?
Ведь то, что знаю я сейчас,
Живое все преобразует в камни.

Явления как белые
На черной бархатной бумаге.
Когда все верят в гороскоп,
А ты в случайностей парады…

Восхождение

Великое начнется с пары слов,
Все постепенно возвышаясь,
Далекое с пары шагов
Дистанцией вдаль растворяясь.

Огромным стало, что взросло
С ростка тончайшего, как колос.
Что было тихо, то пришло,
Явив свой недовольный голос.

Нас обыграли, в мир призвав,
Всухую выстрелами холостыми.
Свободы до простора дав,
Запнув в зыбучие трясины.

Гуляя в бездне, как в раю,
Себя все чаще заблуждаем.
Чем глубже поглощает жизнь,
Тем дальше счастье отстраняем.

Давление от двух фронтов:
Любить нам или ненавидеть.
Простить или вытащить нож,
Завидовать или проще не видеть.

Не видеть мира, что так зол
И добр к нам одновременно.
Не слышать тех, кто вновь пришел
В футляре скрыться от Вселенной.

Отчуждение

Что до моих презренных чувств,
Стараюсь в них бывать умалишенно.
Хотя сегодня точно нет,
Сегодня сердце пораженно.

Я не могу свести в себе мосты,
Терзанья обжигают мощью.
Как бы хотелось, чтоб не я, а мы —
Так было б легче обходиться с этой болью.

Любая мелочь на ходу
При встрече душу разбирает.
Сказать: «Уйди!» я не могу,
Иначе не писал б стихами.

Грубые тени, что по ночам скулят,
Цепями заплетают местность.
Холодные, железные,
Из клеток собрана окрестность.

Повиснув на самом себе,
Раскачиваясь вдоль бетона,
Поникший на стальном хребте
С рукою втиснутой под голову.

Вся жизнь – как белый потолок,
И каждый день, в песках усопший.
Лежу себе, и все равно
Уснуть или сейчас прям сдохнуть.

Ни одного, чтоб остудить,
И ничего, чтоб раствориться.
Ничто не будет радостно,
Мне солнце никогда не снится.

Испив той горечи со дна,
Осадок отравляет слово.
Как хорошо б мог написать,
Если б хватил с конца другого.

Но удовольствие похуже дна,
В котором постигаешь небо.
В его размазанной красе
Многообразием Вселенной.

«Все ж лучше умереть сейчас,
Чем жить, почасно умирая».
Растратив жизнь на подлый кайф,
Свое в ней так и не поймая…

Личность

Нет в сущности других отрад,
Как потребление сил наличных.
Победою земных преград
Почувствовать, как станешь выше.

Как волку хорошо в лесу,
Так и верблюду по пустыне.
У аллигаторов клыки,
У птицы крылья холостые.

Так что же ты за существо?
Какую намечаешь область?
Кем можешь быть, чтоб жить в себе,
В чем твой характер и способность?

Познать это важно сейчас,
В другой раз может оказаться поздно.
Порой все пронимают жизнь тогда,
Когда их гроб уже сколочен.

Чернь

Тревогою и мукою
Им будет осознание.
Из тысячи возможностей
Себя ни в чем не оправдая.

Зато всесильны обсуждать,
Мир «псевдо» прислонять к науке.
Горит у них желание,
Чтоб ими восхищались люди.

История, политика,
Природа в них вложила знание.
Иммуно-этнология —
Присуще только им призвание.

Великие вершители они
Всех туалетных судеб.
Из пустоты пожеванной
Отрыжкой угощают в будни.

А я думал, из ничего
Создать что-либо невозможно.
А оказалось-то, что ноль
Можно на миллион помножить.

Ну, в общем, ты определи:
Искусство, спорт или наука.
Иначе обольститель мир
Своею сделает прислугой.

Ты чаще слушай тех людей,
Кто жизнью что-то представляет.
И если нет таких в живых,
То среди мертвых много знали…

Ввод

Глаза мои открылись в шесть,
Когда в окно стучалась птица.
Я повернулся на нее,
Узнав потребность подкрепиться.

Ей медленно я протянул ладонь,
Насыпав туда прежде корма.
– Ты кушай, я найду еще,
Не бойся, я тебя не трону.

Синица, спешно все склевав,
Махнув крылом, взлетела в небо.
Порхая, словно в унисон
Моим вдруг застучавшим звукам сердца.

Тепло так стало на душе,
Как будто в лотерею выиграл.
И все бы было хорошо,
Как если б мне не стало стыдно.

Понятия

Мне стало грустно за людей,
За их намеки и желания.
Там, где из тысячи идей
И горсти нет к образованью.

Мы каждый день берем у смерти в долг,
Значенья этому не придавая.
А как в вопросах слышим толк,
То отстраняемся, зевая.

Я поспешу тебе сказать,
Чтобы потом не было поздно.
То, что сегодня называемо судьбой, по сути,
Лишь совокупность из ошибок совершенных.

О неудачах я прошу меня понять,
Что лучше их уроков нету.
И чем те раньше посетят,
Тем больше шансов на победу.

Несчастья… проживай от них вдали,
Чтоб не касаться их чувствительностью бреда.
Они – как демон во плоти:
Невидимы, но для здоровья вредны.

Ведь все, что вдруг произошло,
Увы, не изменить и с силой.
Поэтому не стоит слезы долго лить,
Да поскорее отпустить, да и забыть все.

Познай, что мы здесь ни при чем,
Порой миром повелевает вьюга.
И имя у нее одно:
Случайностью зовется та паскуда.

Не научили в школе нас,
Все потеряв, остаться человеком.
Таким, чтоб был веселый нрав,
Даже когда беда придет с разбега.

Ну что ж, тогда придется нам самим учить
Все правила да и законы афоризмов.
В минуту ясную читать
И не курить под алкоголь излишний.

А если скука в двери постучит,
Мы отпугнем ее, занявшись делом.
Физически себя мы напряжем,
Чтобы продлилось детство тела.

Благоразумие

Любой мы рок на пользу обратим,
Смотря на беды с оптимизмом.
Но прежде чем нам в бой вступить,
Совета спросим с пессимизма.

Ведь он наш верный друг в пути,
Он сохранит нам жизнь и силы.
И вижу, чтоб на высоту взойти,
Всю низость нужно обезжирить.

А там, на этих высотах,
Наверняка должно быть одиноко.
В молчании отцы стоят,
Избавившись от толщины пороков.

Таким, как мы, там места нет,
Уж нам до них еще учиться и учиться.
Но я молю людей в ответ:
Вы постарайтесь хоть наверх стремиться.

Парадоксы

С чего начать, сказать легко,
Но, как начать, – раз в пять сложнее.
Попробую сложить в одно,
Что как добро имеет мнимое значение.

Кого хвалили чаще всех
Тщеславием, тот день за днем взорится.
Кому довольствием набитых сто карет,
В другом он радости найти не устремится.

Кому на небо наложить запрет,
Тот летчиком станет отныне.
Заметь, нам стоит только что-то тайною покрыть,
Как устремятся все туда, там словно сказочные были.

А если дураку свободу дать,
Все чаще он окажется в темнице.
И если даже не в тюрьме,
То сам собою может утопиться.

Комфорта точно не найдет
Искавший света на пожаре,
Ведь, когда старость в дом придет,
Кредит из юности себя проявит.
Ты только глянь на стариков:
Гниют, кто в молодость любил резвиться.
Башкой шагая заместо сапогов,
Но по прямой ходить так и не научиться.

Поэтому держи себя в руках,
К зиме холодной приготовь все летом.
Бараны когда в панике начнут искать,
Ты в теплом кресле будешь наслаждаться светом.

Слог выражает объективный взгляд
На вещи, что для недотеп незримы.
Те только думают, что знают все,
Но разузнать правдивое забыли.