Czytaj książkę: «Легион. Аванпост»

1 глава

К Березовке подошли уже под вечер, потратив на дорогу чуть больше двух часов. Хотя расстояние по прямой было – десять минут на машине. Но Клим решил двигаться через лес, к тому же сделать изрядную петлю и выйти к деревне с противоположной стороны от города.

Такие предосторожности на первый взгляд могли показаться лишними. За весь путь отряд не встретил ни одного человека и ни одного мутанта. Да и сама деревня выглядела безлюдной. Но майор считал, что тише едешь – меньше должен, и лучше потратить чуть больше времени на разведку, чем тупо лезть вперёд и, нарвавшись на противника потерять жизнь.

– Пусто. Как вымерли все, – тихо произнёс прапорщик Филимонов. Его вместе с уже знакомым сержантом Авдеевым Кудряшов выделил для усиления разведотряда.

Клим даже ухом не повёл на реплику бойца, наблюдая из выданного под роспись бинокля за домами и огородами деревушки. И чем дольше он вглядывался, тем меньше ему это всё нравилось. Ни единой живой души, ни движения, ни звуков. Словно перед ними покинутая съёмочной группой картонная декорация к фильму.

Лезть туда не хотелось абсолютно. Зудело у майора под ложечкой тревожное предчувствие опасности, которое его ещё ни разу не подводило. Однако был приказ и от него никуда не деться. На то они и разведчики, чёрт побери.

– Авдей прикрываешь. Остальные за мной.

Позывной для сержанта придумал сам Одинцов. Как впрочем, и всем остальным. Так с лёгкой руки подполковника полицейские Авдеев и Филимонов стали Авдеем и Филом, а охотник Андрей с довольно редкой фамилией Иванов стал попросту Тёзка.

– Пошли.

Клим повёл бойцов огородами не рискнув заходить в деревню с дороги. Тихо, оно вроде тихо, но бережённого Бог бережёт.

Трое мужчин быстро перебежали открытое пространство, ловко перемахнули через хлипкий забор из обычного тёса и оказались в чужом огороде. Андрею живо вспомнилось, как он ещё в пацанах лазил в компании таких же сорванцов, как и он сам за соседскими яблоками. Тогда это было ради озорства и забавы, сейчас всё куда серьёзнее.

– Фил ты к бане. Я следом за тобой к дому. Тёзка прикрываешь, – Клим приметил росшие неподалёку два куста жимолости. Если укрыться за их тонкими, но частыми ветками, покрытыми мелкой листвой, то будет отличный сектор обстрела. – Твоя позиция.

Андрей кивнул и, перебежав к кустам, удивлённо отметил профессионализм командира. Отсюда действительно хорошо просматривалась часть дома, баня с сараем и калитка с небольшим отрезком дороги.

Вслед за охотником прапорщик переместился к бане, сделанной в форме бочки, взяв под наблюдение противоположную сторону дома. И только после этого пошёл Клим.

Сперва майор хотел осмотреть стоявший впритык к дому сарай, чтобы не оставлять за спиной непроверенных зон, но на двери висел замок и разведчик двинулся дальше к крыльцу. Вот тут и вышла первая небольшая заминка.

Во-первых, крыльцо отлично просматривалось из окон соседнего дома, а во-вторых прямо посреди бетонной дорожки, ведущей к калитке, лежало уже довольно сильно разложившееся тело крупной собаки. Но даже в таком состоянии на шкуре убитого животного отчётливо виднелась рана от лазерного оружия чужаков.

Стараясь не упускать из виду окна соседей, Клим поднялся на крыльцо и вошёл в дом. В нос тут же ударил гнилостный запах разложения. Он был настолько едким и плотным, что разведчику пришлось перехватить «Вепря» в одну руку, а другой зажать нос.

Мёртвые хозяева нашлись на полу в комнате. Первым лежал мужчина с кухонным ножом в руке, сразу за ним женщина. По всей видимости, мужчина пытался защищаться, но ничего из этого не вышло. На лезвие ножа не было ни капли крови.

Как и в случае с собакой лесник обратил внимание на факт сильного разложения мёртвых тел. И это было странно. Даже с учётом тёплой погоды, до такого состояния трупы должны были пролежать не меньше недели. Нестыковка получается. Первые случаи контакта с пришельцами были зафиксированы лишь вчера, а тут выходит деревню зачистили ещё неделю назад. И ни кто, ни сном, ни духом. И ладно бы глухомань какая, так ведь нет, всего в двенадцати километрах от города.

Дышать уже было совсем невмоготу, в горле першило, на глазах выступили слёзы. Клим достал телефон и, сделав второпях несколько снимков, поспешил выйти на улицу. Первым делом, укрывшись за широким крыльцом, он взял под прицел веранду дома напротив и только после этого позволил себе вдохнуть полной грудью свежий деревенский воздух.

Чуть отдышавшись, лесник условным жестом подозвал к себе бойцов.

– Что там? – первым задал вопрос Филимонов.

– Мужчина и женщина. Средних лет. Оба мертвы, – Климу тяжело давались слова. За время своей службы в разведке он не раз сталкивался с гибелью мирных жителей, но так и не смог выработать в себе необходимый в его профессии цинизм. Не мог остаться равнодушным. – Собаку видите?

Андрей молча кивнул. Прапорщик решил уточнить:

– Мёртвую?

– Её. Странного ничего не находите?

– А, что с ней не так? – удивился полицейский. Если всё действительно обстоит так, как пугают и в округе появились чужаки, то мёртвых людей и собак будет много. Понятное дело, преданный пёс хозяев не бросит, будет защищать до последнего вздоха.

– Давно уже лежит. Дней пять-семь точно, – приглядевшись, поделился своим мнением охотник. И тут до него дошла суть сказанного. – Нет, не может этого быть. Сюда рейсовый автобус каждый час ходит. Мы сами с Олегом на охоту здесь проезжали.

Клим и сам не верил, что бойню в Березовке учинили неделю назад. Однако факты вещь упрямая.

– Тогда как объяснишь?

Объяснений не было.

– Ни как, – потупился Андрей. – Я не криминалист.

Клим в принципе другого ответа и не ожидал.

– Фил сними картинку.

– Будет сделано, – прапорщик достал совсем небольших размеров видеокамеру и сделал несколько секунд записи мёртвой собаки.

Для серьёзной разведки этого явно не достаточно и как бы ни хотелось майору скорее свалить из мёртвой деревни, он принял решение осмотреть ещё несколько домов.

– Тёзка держишь окна веранды. Я к калитке. Фил аккуратно выходишь на улицу.

– Принято, – почти синхронно бойцы дали знать, что поняли приказ командира.

Лесник переместился на свою позицию. Выбор оказался не очень удачным. Забор был невысоким, едва ли полтора метра высотой, сделанный из узкого штакетника и, по всей видимости, выполнял скорее декоративную функцию. Укрыться за таким было нереально, но отсюда хорошо просматривалась вся дорога целиком. И увиденное шокировало даже опытного майора.

Улица была полна трупов. В кустах, на лужайке перед домами, прямо на дороге. В хаотичном беспорядке тела людей лежали там, где их застала смерть. Мужчины, женщины, дети, старики. Никого не пощадила чёрная старуха с косой. Или точнее серокожие ублюдки с бластерами.

– Матерь Божья! – на эмоциях от страшного зрелища воскликнул Филимонов и, открыв калитку, не таясь вышел на улицу.

– Фил назад, – крикнул ему майор, пытаясь остановить. Пока деревня до конца не проверена, вот так открыто подставляться было крайне неразумно и опасно.

Но прапорщик, казалось, его даже не слышал. Закинув свой служебный АКС-74У на плечо, он двинулся к ближайшему трупу, на ходу вынимая видеокамеру. Словно не в разведку пошёл, а погулять вышел и заодно поснимать для Ютуба.

Такая беспечность и открытое неподчинение приказу командира не могла остаться безнаказанной. Клим такое не прощал и твёрдо решил по возвращению с задания выгнать прапорщика из отряда. Пусть на блокпост идёт, там проку от него будет больше.

Планы планами, а жизнь, как всегда внесла свои коррективы.

Как это произошло, Клим разглядеть не успел. Ясно расслышал чуть приглушённый щелчок и вслед за этим полицейского окутал белый сияющий кокон. Всего на долю секунды и тут же исчез, как не бывало, оставив после себя лишь обугленную чушку, в которой теперь лишь по тесту ДНК можно было признать бывшего прапорщика Филимонова.

– Сука! – невольно вырвалось у майора. Потерять бойца в первый же день, да ещё так глупо.

То, что Фил наступил на мину, разведчик догадался сразу. Вот только таких мин он ещё не встречал. Внеземные технологии впечатляли. Почти бесшумно, в одно мгновение испепелить человека…. Страшно подумать какие ещё сюрпризы приготовила для людей чужая цивилизация?!

Если деревня заминирована, то о дальнейшей разведке в Березовке можно забыть. Неизвестно по какому принципу работает оружие врага, а проверять это на собственной шкуре майору что-то не хотелось. Это дело сапёров. Хотя Клим и тут сильно сомневался, что они справятся.

Выждав ещё некоторое время, и не заметив подозрительной активности в деревне, лесник вернулся к Андрею.

– Идём обратно, – отдал приказ майор, вытирая со лба выступившую испарину.

Охотник посмотрел за спину разведчика, ожидая, что прапорщик подойдёт вслед за командиром. Но там никого не было.

– Где Филимонов?

– Погиб.

Андрей сперва подумал, что Климов так шутит, настолько неожиданно прозвучали сказанные слова. Ведь буквально только что, всего каких-то несколько минут назад, коренастый прапорщик стоял рядом с ними и вдруг погиб. И что характерно сам охотник ничего не видел и не слышал. Не заметил, как всего в десятке метров от него убили товарища, которого он должен был прикрывать.

– Как?

– Молча, – грубо обрезал лесник. Сейчас не время и не место для разговоров. – Потом расскажу. Уходим.

***

Смерть прапорщика бойцы приняли ровно. Лично для Андрея Филимонов ещё не успел стать по-настоящему боевым товарищем. Мужика ему, конечно, было жаль, но на войне, как на войне. Потери, к сожалению неизбежны. А по бесстрастному выражению лица сержанта трудно было понять, какие он испытывает чувства. Суровый, не многословный дядька – Климу такие нравились. Единственное, что покоробило майора, так это взгляд Авдея которым он его наградил при известии о гибели бойца. Словно оценил разведчика, как командира и как профессионала. И оценка эта, похоже, была не в пользу Клима.

– Что делаем командир? Домой? – тихим шёпотом спросил Андрей. О поставленной задаче обследовать кроме деревни близлежащие окрестности города он знал не хуже майора. Только стоит ли дальше рисковать остатками отряда?

Примерно также думал и Клим. Потеря даже одного бойца чувствительный удар по боеспособности и без того небольшого подразделения. С другой стороны вступать в открытую конфронтацию с противником для разведки неприемлемо. Разведка любит тишину и скрытность. Незаметно сделал дело и ушёл. Правда это уж как повезёт…

Словом возвращаться с пустыми руками было не в правилах майора. Если прятаться и убегать от каждого шороха много не навоюешь. А информация сейчас нужна как никогда.

– Рано. Сперва посмотрим, что за зверь в окрестных лесах водиться.

Сержант ничего не ответил, цепким внимательным взглядом сканируя местность. А вот Андрей попытался оспорить решение командира:

– Ночь на дворе.

– Тем лучше, – жёстко отрезал Клим, пресекая дальнейшие возражения. – Я иду первым. За мной Тёзка. Авдей замыкающим. Дистанция пять метров.

На этот раз лесник повёл отряд не окольными путями, а напрямик к городу. Лесом. Но придерживаясь убитого полотна просёлочной дороги. Продвигались медленно, обследуя каждый куст, каждое дерево, каждый овраг, опасаясь засады и хитроумно спрятанных ловушек.

На чужаков разведчики наткнулись всего в паре километров от Новой усадьбы. Двое серолицых тихо прятались в неглубоком овражке и только благодаря большому опыту майора бойцы не свалились им на голову, во всех смыслах этого слова.

На серьёзную засаду это всяко не тянуло. Скорее на дозор. Похоже, захватчики выставили наблюдателей за передвижениями людей. Вполне разумно.

– В расход? – одним лишь красноречивым взглядом кровожадно спросил Андрей.

Авдей равнодушно ждал приказа. Похоже, ему было совершенно всё равно. Скажут – сделает. Как робот. Ни каких эмоций. Это в какой-то мере уже начинало напрягать. Майор всегда приветствовал разумную инициативу, идущую на пользу дела. Полицейский же вёл себя так, словно всё происходящее его нисколько не касалось.

– Уходим, – жестом ответил командир.

Тёзка возмущённо покосился на лесника. Клим пригрозил кулаком.

Смерть двоих мутантов погоды не делала. Убрать дозор конечно можно, но на их место тут же пришлют других. И уже гораздо больше. А так будем знать, что они тут сидят. Когда понадобиться, тогда и ликвидируем.

Лесник с сержантом бесшумно растворились в ночном лесу. Охотник задержался. Повинуясь какому-то мальчишескому озорству, он вынул из кармана патрон и положил в выемку между стволом и веткой дерева. В качестве предупреждения. Мол, не расслабляйтесь и знайте кто в доме хозяин. Помните, живёте пока вам позволяют.

Если бы Клим это видел, точно бы надавал Андрею по шее за неразумное расточительство боеприпасов.

***

Выбраться незамеченным из города минуя полицейские посты, у Кирилла получилось без особых проблем. Кому, как не ему было знать, как это сделать?! Ещё в школьные годы, помнится, гоняли «наши городских» и обратно. Особо зверствовали ребята из третьей школы. Бывало, приедешь в город, а они тебя уже с автобуса встречают или наоборот ждут, когда обратно поедешь. Вот и приходилось уходить из райцентра «тайными партизанскими тропами» и садиться на автобус уже за пределами города.

До родной деревни было не меньше тридцати вёрст, но это если по «большаку», на прямую через лес выходило заметно короче. Но и это расстояние Кирилл смог преодолеть только за полночь. Выйдя к Боброво молодого человека охватило тревожное чувство беспокойства и страха.

Деревня мрачно таилась в ночном полумраке. Мёртвый лунный свет зловеще отражался от крыш домов и железных заборов, жутковато блестел на стёклах тёмных окон, преображаясь под натиском богатого воображения в бледные размытые лица покойников. Столбы уличного освещения пустыми виселицами склонили свои потухшие фонари над серым полотном дороги.

Кирилл в полной тишине и безмолвии робко подошёл к своему дому. Как и все остальные дома деревни, родные пенаты утопали в темноте. Предчувствие беды возросло многократно. Дыхание перехватило, сердце тоскливо заныло в унисон глухо скрипнувшей калитки. Жуткое ощущение, что он единственная здесь живая душа крепло с каждой минутой.

А главное начали сбываться самые худшие ожидания. Входная дверь оказалась закрыта не изнутри на засов, как это всегда делали, будучи дома, а на замок. Значит, семьи дома нет. И это чертовски хреново. Кирилл до последнего старался верить, что с женой и дочкой всё хорошо. Теперь же даже самовнушение уже не могло унять переживание за родных.

Мелко подрагивающими руками парень достал из потайного места ключ и, отперев дверь, вошёл в избу. Привычно протянув руку, щёлкнул выключателем, ничего не изменилось. Электричества не было.

Старательно вглядываясь в очертания знакомых силуэтов привычной обстановки Кирилл прошёл на кухню и достал с верхней полки навесного ящика пачку свечей. Данный запас здесь имелся у каждого. Свет в деревне отключали часто, почти каждый раз, как поднимался сильный ураганный ветер и во время грозы. Бывало, электричество не давали аж по несколько дней. Пока электрики соберутся, пока найдут место аварии, пока её устранят.… Так что без свечей и керосинки никуда.

С зажжённой свечой Кирилл прошёл в комнату. Здесь всё осталось без изменений со вчерашнего утра. Неубранная постель, недопитая чашка кофе на комоде возле дивана, на подлокотнике кресла штаны и рубашка. Аккуратная Татьяна такого бы не потерпела, обязательно навела бы порядок. По всему выходит, что жена с дочкой до дома так и не добрались. Сердце вновь тоскливо сжалось. Что с ними могло случиться по дороге? Где их искать? Теплилась ещё слабая надежда, что сосед Галины Николаевны увёз Татьяну с Викой в Игнатово, но Кирилл в это и сам не верил. Что им там делать? Однако проверить стоит и заодно задать этому Егору Коломейцеву пару вопросов.

Парень быстро переоделся в свой старенький, местами уже довольно сильно потрёпанный, но удобный и хорошо маскирующий костюм для рыбалки. Поменял кроссовки на более удобные для леса берцы и взял в замен одолженного у тёщи кухонного ножа свой обоюдоострый «свинорез». Работа на ферме кроме стабильной зарплаты имела и другие весомые плюсы. Иваныч, преследуя свои вполне понятные резоны заиметь доброго помощника, обучил Кирилла забою свиней. Со временем молодой человек так наловчился в этом деле, что его услугами стали пользоваться жители окрестных деревень, принося в семейный бюджет добрую часть дохода и свежего мясца в придачу.

Собравшись, Кирилл вышел на улицу. Отсутствие людей и тёмные окна домов уже не так пугало, как раньше. Электричества нет, просто так жечь свечи никто не будет. Опять же в деревне ночью принято спать, а не шастать туда-обратно. Да и некуда, в общем-то. Единственное, что напрягало – подозрительное молчание сельских пустобрехов. Этих мясом не корми, дай кого-нибудь отсобачить. Вон батин Черныш мало, что второй десяток разменял, а всё туда же, никакой серьёзности.

Вспомнив родителей, парень от досады за своё тугодумие хлопнул себя по лбу. Конечно, где ещё быть семье, как не в родительском доме?! Вполне возможно, что с матерью опять плохо, в последнее время она часто жаловалась на резкие скачки давления, приходилось даже несколько раз вызывать скорую помощь, вот Татьяна с Викой и остались у них ночевать. Как же он раньше об этом не догадался? Совсем голова не работает. Собрался в другую деревню идти, когда семья в двух шагах.

Таким образом обнадёжив себя, молодой человек бодро зашагал вниз по улице. Хотя возможно для Кирилла было бы лучше идти в Игнатово, но, что сделано, то сделано.

2 глава

Максим сидел на открытой веранде дома Андрея и от нечего делать чистил свою «вертикалку». Готовить ужин было ещё рано, парни с задания вернуться не скоро, если, конечно, вернуться. Но об этом молодой человек старался не думать. Всё будет хорошо и точка.

Максиму если честно, было немного обидно, что его не взяли с собой. Но это всё чувства, умом же он был согласен с аргументами старших товарищей. Не готов он пока ещё к подобным боевым вылазкам. Сперва не мешало бы научиться, как это грамотно делать, чтобы не погибнуть самому и не погубить друзей.

Парень с тоской посмотрел на пустую кружку из-под кофе. Идти и заново ставить чайник не хотелось. Неуютно он чувствовал себя в чужом доме. Кто-то любит ходить по гостям, может неделями жить у друзей или родственников, нисколько не стесняясь, что стесняет других. Максим был совсем иного склада человек. Всегда придерживался принципа – в гостях хорошо, а дома лучше. Но в родные пенаты теперь попадёшь не скоро. Если вообще попадёшь.

Силой воли парень отогнал от себя дурные мысли. Пессимистом Максим никогда не был, и становиться им не желал. Нет ничего хуже раскисшего, опустившего руки мужика. Так батя всегда говорит.

И тут всё-таки накрыло. Вспомнилась семья – отец, мать и сестра. Как они там? Переживают за него, места себе не находят. Мать наверняка плачет, сестра её успокаивает, а батя нервничает и прикрикивает на женщин, что развели в квартире воду и вообще рано сына хоронить. Он, мол, парень смышлёный, из любой передряги выберется. Если бы только это было так…

Максим почувствовал, как по щеке скатилась слеза и стыдливо себя одёрнул. Расчувствовался маменькин сынок, заплакал, как девчонка. Хорошо ещё не видит никто, вот смеху бы было. Боец разведотряда слюни пустил… тьфу, срамота.

Максим собрал выданные Андреем инструменты. Именно охотник настоял, чтобы парень привёл свой ТОЗ-34 в надлежащее состояние.

– Порядок должен быть во всём. А с оружием в первую очередь. От него зависит твоя жизнь, – мотивировал перед уходом на задание свой наказ товарищ. – Малейшая осечка в неподходящий момент может дорого стоить.

Максим зарядил ружьё и, прихватив кружку с инструментами, пошёл в дом. В доме уже сгустились вечерние сумерки. Настенные часы с маятником, гирями и сломанной кукушкой показывали десятый час.

Молодой человек включил свет и поставил чайник. Электричество дали перед самым уходом отряда, иначе, чтобы приготовить еду пришлось бы растапливать летнюю печку, что стояла в огороде напротив веранды. Андрей на всякий случай показал, где брать дрова и средство для розжига. Но на плите готовить ужин всё же гораздо удобнее.

Выбор блюда исходил из имеющихся в запасе у Андрея продуктов. Значит, будут макароны с тушёнкой и банка прошлогоднего консервированного лечо в качестве прикуски. Не так и плохо для уставших, изголодавшихся мужчин. Не фуа-гра же с лобстерами им подавать, в самом деле?!

Ужин был готов к одиннадцати, а парней всё не было. Максим уже начал переживать и тихо нервничать. В голову лезли дурные мысли, одна хуже другой. Но парень настойчиво гнал их прочь. В гибель отряда верить не хотелось абсолютно. Клим был опытным разведчиком и такого не допустил бы. Но, как говориться, и на старуху бывает проруха…

Уже далеко за полночь Максим сделал себе очередную порцию надоевшего до изжоги кофе и вышел на веранду. Сна не было ни в одном глазу. Прохладный после дневной жары, свежий воздух бодрил и настраивал на оптимистичный лад. Всё будет хорошо, все вернуться живыми и здоровыми, надо только подождать.

Неожиданно калитка сделанная из того же профнастила что и сам забор почти бесшумно отворилась, хотя парень чётко помнил, что закрыл её на засов. В тёмном проёме показалась коренастая фигура человека с оружием в руках и осторожно двинулась вдоль железного ограждения. Вслед за ней мелькнула ещё одна и ушла в противоположную сторону.

Максим насчитал четверых, пока до него не дошло, что свои так ходить не будут. Значит враг уже в городе. Начали с окраин, ходят по домам, зачищают сектор за сектором.

Парню повезло, и он пока оставался незамеченным. Густая ночная тень надёжно прятала его в глубине веранды. Зато враги были, как на ладони.

Стараясь не шуметь и не выдать своего присутствия, парень потянулся к ружью. Есть. Первый из чужаков надёжно лёг на мушку прицельной планки. Страха не было, абсолютно. Вместо него крепла решимость отомстить за Настеньку, за маленького Арсения, за Зою Геннадьевну и Степана Ивановича. Поквитаться за всех кого убили эти твари.

Стараясь унять нервный мандраж, Максим тихо выдохнул и плавно надавил на спусковой курок.

На удивление громко и обречённо раздался в ночной тишине холостой щелчок бойка. Осечка. До того безотказная дедовская «вертикалка» дала сбой в самый неподходящий момент. Парня прошиб холодный пот. Он ясно понял, что это конец. Вся его, увы, недолгая жизнь промелькнула перед глазами в один миг. Но сдаваться Максим не собирался. Он вновь нажал на курок. И снова с тем же результатом. Этого уже просто не могло быть.

Молодой человек судорожным рывком преломил стволы – пусто. Как же так? Он хорошо помнил, что заряжал ружьё. Что делать? Патронташ остался в доме, уже не успеть.

Первый из серокожих захватчиков забежал на веранду и нацелил на человека свою лазерную винтовку. Слева, ловко перемахнув через невысокие перила, появился второй. А им на помощь уже спешили остальные. Можно подумать они не справились бы сами. Смешно.

И это было последнее, что успел подумать Максим, прежде чем… проснуться.

Едва открыв глаза, ещё не понимая, что это был всего лишь сон, парень схватил ружьё и, вскочив на ноги, огляделся в поисках противника. Во дворе было тихо и пусто. Ни единой живой души. Ни своих, ни чужих.

Максим опустил оружие и посмотрел на светлеющее небо. На востоке уже зарождалась багровая заря нового дня. Ночь прошла, а товарищи так и не вернулись. Наверное, ещё рано. Из рассказов деда молодой человек знал, что во время Великой Отечественной разведчики, бывало, уходили на несколько дней. Значит, будем ждать. Ничего другого Максиму не оставалось.

Тяжело вздохнув, парень пошёл в дом за очередной порцией кофе.

***

Отдельный кабинет, полагающийся ему по должности и который Кудряшов был готов любезно предоставить, Одинцов брать не стал.

– Если разрешишь, Геннадий Васильевич я у тебя поселюсь, – бесцеремонно напросился в гости подполковник. – Я скромненько в уголочке посижу. Вот этот стеллаж подвинем, стол поставим, ни кому мешать не буду.

Начальник полиции слегка оторопел от подобного предложения, чем и воспользовался ушлый разведчик, расценив молчание, как знак согласия.

– Знал, что не откажешь.

Кудряшов хмыкнул, понимая, что поезд ушёл и с этим ухарцем впредь надо быть порасторопней.

– Мне не жалко, – полковник развёл руками. – Любой каприз, как говориться.

– Это не каприз, а рабочая необходимость, – поправил коллегу Одинцов. – В нашем случае, руководству нужно находиться в одном месте, чтобы оперативно принимать решения и не тратить время на беготню по кабинетам.

Слова подполковника были не лишены смысла.

– Разумно, – согласился Геннадий Васильевич. – Спать тоже в кабинете будешь?

В интонации голоса Кудряшова прозвучал лёгкий сарказм, но фээсбэшник решил не заострять на этом внимание. На мелкие перепалки сейчас совсем нет времени.

– Буду. Только не здесь, а в том, что ты мне выделил. Диван одолжишь?

Начальник полиции грустным взглядом посмотрел на ещё совсем новый, не далее, как два года назад купленный, но уже ставший таким родным диван. Полковник и сам бывало, любил отдохнуть на нём от дел насущных, посидеть с пол часика надев воротник Шанса, дабы снять напряжение с мышц и унять головную боль, часто возникающую на фоне шейного остеохондроза. Что поделать? Профессиональная болезнь тех, кто подолгу работает в сидячем положении за столом. Словом диван было жалко, но что не сделаешь для дорого гостя, который вдобавок ко всему ещё и твой непосредственный начальник?!

– Забирай, – решительно махнул рукой полковник.

– Спасибо, – интеллигентный Одинцов никогда не скупился на благодарные слова. – Кстати, что с электричеством было?

– Упал один из столбов линии, что стоял у самой стены. Мало того, его ещё несколько метров по земле протащило, но аварийщики к нему всё равно подойти не могут. Слишком далеко лежит. Всю нагрузку пришлось на соседнюю ветку кидать.

– И сколько она продержится? – перспектива остаться в скором времени совсем без электроэнергии подполковника не вдохновляла. Нужно было срочно принимать действенные меры. Вопрос какие? Изоляция от внешнего мира вносила серьёзные ограничения в возможностях. – У вас накопители есть?

Кудряшов пожал плечами. Ему-то откуда знать? Этот вопрос лежал в не сферы его компетентности.

– Уточню, – пообещал полицейский. – Заодно распоряжусь, чтобы проверили и привели в рабочее состояние все имеющиеся генераторы. Только на них одних мы город долго не продержим. Топлива не хватит.

– Весь город и не надо. Лишь стратегические объекты: больницы, магазины, хлебокомбинат и всё остальное в том же духе, – Одинцов подошёл к карте района, на которой уже красным маркером была очерчена территория отрезанная барьером. Взгляд зацепился за ровные прямоугольники жилых зданий, через которые проходила красная линия. – Из аварийных домов всех переселили?

Геннадий Васильевич вспомнил доклад майора Краснова и досадливо поморщился.

– Несколько человек наотрез отказываются покидать свои квартиры.

Одинцов удивлённо посмотрел на полковника.

– Не понял. Как это отказываются? – за годы службы в конторе Андрей Викторович привык, что приказы исполняются безоговорочно и оперативно. – Геннадий Васильевич ты хоть понимаешь, чем это грозит? У тебя уже столбы падают от давления со стороны барьера. Ждёшь, когда дома на части разваливаться начнут?

А то он не понимал?!

– Ты это пойди людям скажи, – огрызнулся полковник. – Можно подумать я не пытался их переселить. Забились по углам, как тараканы, ни какие уговоры слышать не хотят. Прикажешь под дулом автомата их выводить?!

– Прикажу! – жёстко припечатал Одинцов. – Если не понимают словами, будем действовать силой. По закону военного времени. Всю ответственность беру на себя. Подготовь приказ, я подпишу.

Кудряшов, возможно впервые за всё время их короткого знакомства, уважительно посмотрел на разведчика. В сложившейся ситуации, наверное, именно так и надо действовать – резко, твёрдо, без оглядки на страх потерять должность и погоны.

– Сделаем, – пообещал полицейский. – Кофе?

– Не откажусь. Взбодриться бы не помешало.

Начальство просидело до глубокой ночи, решая насущные проблемы. В первую очередь остро стоял вопрос о добровольцах. И Одинцов, и Кудряшов понимали, что с наличными силами серьёзного штурма города им не выдержать. Если быть до конца честным Андрей Викторович сильно сомневался, что и ополчение способно остановить атаку захватчиков. Всё же это не регулярные войска. Нет должного вооружения, навыков, дисциплины. Даже то, что многие прошли срочную службу в армии кардинально проблему не решало. С профессионалами должны воевать профессионалы.

Под вторым пунктом значилось продовольствие. Если вдруг повезёт и враг не прорвётся в город, тогда он по любому возьмёт его в блокаду. И тогда слово «повезёт» можно будет писать в кавычках. Ещё неизвестно, что хуже умереть быстрой смертью или от голодного истощения. Люди начнут убивать из-за куска хлеба, и есть домашних питомцев. Всегда найдутся те, кто не упустит возможности поживиться на чужом горе. Банку тушенки будут менять на золотые украшения, батон хлеба на норковую шубу, кусок мяса на честь и достоинство. Подлецы знают, что женщина пойдёт на всё ради своих детей, даже на самые непристойные предложения.

Подполковник уже всерьёз подумывал о национализации всех продуктов из магазинов и лекарств из аптек, чтобы потом бесплатно раздавать их особо нуждающимся. Но пока посчитал это преждевременным. Сперва надо посмотреть, как будут развиваться события. Совсем не исключено, что это всё и не понадобиться.

Словом дел хватало. Уже во втором часу ночи Кудряшов не выдержал и уехал домой отсыпаться. Одинцов взяв с него пример, решил, что пару часов отдыха ему тоже не помешают, и прилёг вздремнуть. Однако сна не получилось…

– Товарищ подполковник.

Андрей Викторович проснулся от того, что его кто-то тряс за плечо. С трудом разомкнув веки, разведчик тяжело приподнялся и сел на диване. Рядом стоял молодой сержант, лицо которого кроме неловкости за то, что пришлось разбудить начальство, ничего более не выражало. Ни страха, ни тревоги, ни паники. Значит, ничего серьёзного не произошло. Уже лучше.

– Что случилось, боец? – Одинцов посмотрел на часы. Поспать удалось лишь сорок минут. Считай, что не ложился.

– Там задержанных привезли, – робко промямлил парень. Похоже, он и сам понял, что совершил глупость по такому пустяку потревожить начальство.