Czytaj książkę: «Спаситель Свиней»

Czcionka:

В центре грозы

«И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней».

Евангелие от Матфея, 8:32.

14 мая 1989 года.

Старший следователь Ян Алистов, специализирующийся на раскрытии преступлений против личности, возвращался домой на вишневой Альфа-Ромео 1300-й модели после вечернего корпоративного застолья. Руководство отдела устроило небольшой праздник в честь завершения затяжного скандального расследования.

– Длившееся полгода дело «психопата из Модран», – сказало радио, Алистов прибавил громкость, – сегодня закончилось признанием подозреваемого Карела Дворжака виновным в похищении и последующем убийстве 2х человек. Причастность еще к 11 случаям доказать не удалось. Суд признал Дворжака невменяемым и направил в судебное отделение психиатрической лечебницы закрытого типа. Думаю, теперь все мы можем вздохнуть с облегчением.

– Так и есть, – произнес Алистов. Он не без основания считал, что сыграл в расследовании немаловажную роль, и теперь надеялся на повышение.

Сейчас его машина мелькала красными вспышками в галерее зеркальных витрин. Дождь, закончившийся за час до этого, прибил всю дорожную пыль. Полицейский бросил на заднее сидение бутылку шампанского в праздничной обертке с надписью «лучшему следователю!», протянул руку к окну; пальцев коснулась прохлада.

Он остановил машину возле магазинчика табачных изделий в надежде, что симпатичная продавщица Мэри обратит на нее внимание. Перед тем, как отправиться внутрь, он бегло осмотрел себя в зеркале заднего вида, поправил растрепанные ветром волосы.

Мэри встретила его с улыбкой на лице. Они виделись всего пару раз, но она его запомнила.

– Ой, кто к нам пожаловал в столь поздний час? – спросила она и кокетливо закусила губу.

Алистов легко улыбнулся уголком рта.

– Одну пачку Ротманс, пожалуйста.

– Прекрасный выбор! – произнесла она с актерским энтузиазмом. – Я слышала, что раньше такие покупали только истинные аристократы.

– Не только раньше, но и сейчас, – он взглянул на неровные ряды сигаретных блоков. – Наверное, не просто работать в таком месте?

– Не сложнее, чем быть полицейским.

– С чего Вы решили, что я из полиции?

– Просто догадки, и что-то мне подсказывает, что я не ошиблась.

Он негромко цокнул языком.

– На одних догадках дело не построишь.

Мэри пробила чек, затем оценивающе взглянула на его машину.

– Какая симпотяжка.

– Хотите прокатиться?

Она сомнительно покачала головой.

– Как Вы уже заметили, у меня много работы. Я заканчиваю через 2 часа, после чего за мной заедет брат, если не забудет. Иначе придется идти пешком и надеяться, что Вы успели изловить всех преступников.

– Не всех, но за час управлюсь, – он подмигнул. – Как насчет завтра?

– Увы, завтра я занята.

Надеясь, что он проявит больше упорства, она стрельнула глазами.

– А послезавтра? – спросил он.

Она секунду делала вид, что раздумывает над ответом, который уже был готов.

– Допустим, свободна.

– Я заеду.

– Сюда?

– Вы же сказали, что свободны.

– Верно.

Алистов нахмурился и вздохнул. Мэри улыбнулась.

– Заеду, куда угодно. Скажете свой номер телефона?

– Я еще не решила, согласиться мне, или нет.

– Я настаиваю.

– Ладно, скажу. А Вы запомните?

– Не забуду.

– Нет, все-таки, я лучше запишу.

Она нацарапала номер карандашом на только что купленной пачке сигарет. Алистов расплатился и поблагодарил ее. Провожая его взглядом, она добавила:

– Мне кажется, что сегодня Вы выбрали неспроста такой маршрут для поездки за сигаретами.

Еще несколько минут он наблюдал за улыбчивой Мэри из окна машины. Затем в табачный магазин вошел очередной покупатель, и хозяйка включилась в работу. В ту же секунду двигатель Альфа-Ромео завелся с рычащим звуком и Алистов продолжил поездку домой.

Остановившись на светофоре улицы Неруда, пропуская группу пеших туристов, он сменил радиоволну. Голос диктора зазвенел:

– А теперь о погоде. Синоптики обещали дожди всю неделю. Кто бы мог подумать: сегодня дождь, завтра снова дождь. Кажется, такими темпами скоро Прага превратится в Венецию, так что советую запастись надувными лодками для рыбалки в магазинчике Пинчера на улице Вирна. К слову о дожде: сегодня суд вынес обвинительный приговор Карелу Дворжаку, «психопату из Модран», совершавшему свои преступления исключительно в дождливое время, так что непогоды бояться больше не стоит. Приятная новость, не так ли, дамы и господа? А знаете, что еще приятно? Скидки на серию зимней одежды в магазине…»

–Целый день одно и тоже, – сказал Алистов и выключил радио. Светофор замигал зеленым. Альфа-Ромео рыкнула, готовясь тронуться, как вдруг перед машиной пронесся куда-то спешащий мальчишка.

– Поосторожнее! – недовольно бросил Алистов ему вслед и тихо добавил. – Мне на этой машине еще девочек катать.

Сзади посигналили нетерпеливые водители, но очередная группа пешеходов перекрыла проезд. Они бежали, вскрикивали, оглядывались, бежали еще быстрее, непонятно от чего и почему.

– Какого черта! – возмутился полицейский. – Для кого здесь светофор!?

Затем и он увидел виновника паники. Напрягшись, Алистов машинально уперся в руль и вдавился в сидение. На проезжую часть, аккурат перед носом его машины, вышел обнаженный сверху по пояс пожилой мужчина с длинным двуствольным ружьем в руках.

Он содрогался от холода, выискивая взглядом жертву, громко крикнул толпе впереди: «Где он!? Я видел его!», вскинул ружье и выстрелил вверх. Люди, находившиеся поблизости, бросились на мокрую землю, и лишь один парень остался стоять. Старик направил на его ружье, но в целях был неразборчив. Второй снаряд угодил в телефонную будку на противоположной стороне улицы, и та разлетелась вдребезги.

Воспользовавшись моментом, пока старик перезаряжает оружие, Алистов обнажил свой пистолет, взял преступника на мушку и выскочил из машины, спрятавшись за открытой дверью.

– Полиция! – прокричал он. – Бросай оружие, иначе я тебя прикончу, и не вздумай играть со мной!

Но старик не обратил на него никакого внимания. Зарядив патроны, вновь поднял ствол.

Убедившись, что на линии огня нет гражданских, Алистов выстрелил дважды.

Старик пошатнулся и опустился на колени.

Полицейский бросил беглый взгляд по сторонам, проверил, нет ли сообщников у преступника, подошел ближе и оттолкнул ногой ружье в сторону. Перед тем, как упасть замертво, старик достал что-то из кармана, поднял глаза на полицейского и прохрипел: «Да простит всех нас господь».

Прохожие потихоньку принялись подниматься с земли, водители покидали машины. И те и те скапливались вокруг мертвого тела.

– Кто-нибудь видел, откуда он появился? – спросил Алистов.

– Я видел! – ответил зевака, указывая на открытую дверь одного из домов.

Одна девушка подошла ближе и склонилась над стариком. Удивление на ее лице сменило испуг.

– Пани? – позвал ее Алистов.

– Кажется, я знаю этого человека, – прошептала она.

– Что?

– Я знаю его. Это же пресвитер нашей церкви, пан Гасиштейнский! – Она указал на деревянные четки, зажатые в мертвой хватке.

Алистов недоумевающе нахмурился. Вдали послышался ропот быстро приближающихся сирен. Надеясь выяснить обстоятельства, предшествующие появлению вооруженного священнослужителя, следователь поспешил в проулок за парнем, в которого тот целился.

После нескольких улиц и поворотов, он заметил спешащую рослую фигуру.

– Эй, ты! – крикнул издалека Алистов, рассчитывая на покладистость. – Стой на месте, я из полиции.

Неизвестный, мельком оглянувшись, сорвался и бросился наутек.

– Черт! Да стой же ты! – крикнул вслед полицейский и постарался не отставать.

Погоня продолжалась несколько минут. Уже не молодой Алистов подумал: при других обстоятельствах, уже давно бы прекратил преследование, но полицейское чутье подсказывало: если человек убегает, значит, ему есть, что скрывать.

Он нагнал неизвестного на Карловом мосту. К тому моменту на небе собрались тучи, воздух наполнила влага. Предчувствуя непогоду, люди спешили поскорее убраться в дома.

Висевший в оперативной кобуре пистолет, при каждом шаге стучал по груди.

– Стой, или стрелять буду! – слукавил, не выдержав, Алистов.

Неизвестный, увидев на другой стороне моста огни проблесковых полицейских сирен, остановился. Его окружили, но сдаваться он не собирался. Перебравшись через ограду, он на некоторое время завис, не решаясь сброситься вниз.

Подбежавший к нему следователь, окончательно запыхавшись, согнулся пополам, а после, выпрямившись, разгядел парнишку. Его лицо оказалось знакомым.

– Что? Ты!? – удивленно спросил сам себя Алистов. – Все это время…

Вздрагивая то ли от холода, то ли от страха, державшийся за перила парнишка настойчиво пролепетал:

– Я лишь хотел, чтобы она меня простила…

Полицейский видел, что человек перед ним не вооружен и сопротивления оказывать не собирается, но вдруг для себя понял: есть лишь один надежный способ свершить правосудие.

В последний раз оглядевшись по сторонам, и убедившись, что ближайшие к нему посторонние далеко и не смогут выступить свидетелями, он громко загорланил: «Бросить оружие!», бегло выхватив из кобуры пистолет, направил его в небо и спустил курок.

И в этот момент над их головами зазвучал гром.

Часть 1. МОСТ В ПРОШЛОЕ

Глава 1: Последний полицейский

28 лет спустя.

Закатное желтое солнце светило последним лучом, придавая красным крышам в центре Праги оранжевый оттенок. Молодой следователь Кристоф Адлер наблюдал эту картину из окна просторного кабинета Генри Пчинского, 57-летнего начальника следственно-оперативного отдела по расследованию преступлений против личности. В это время сам Пчинский с особым пристрастием просматривал материалы дела, принесенные Адлером для согласования перед передачей в суд.

С оранжевых крыш по очереди пикировали голуби. Иногда они делали это парами. В кабинете зазвонил телефон, начальник протянул руку и положил ее на аппарат. Перед тем, как снять трубку, он выждал 4 звонка. Старая привычка, принесенная с прошлых лет, когда Пчинский был оперативником: только тот, кто не занят, сразу отвечает на звонок.

– Да, – сказал он в трубку. – Нет. Какие журналисты? Не сейчас, я сказал в девять, – он взглянул на наручные часы. – Да, через полчаса, а пока гони их к черту.

Повесив трубку, Пчинский раскопал среди материалов чистосердечное признание, обратился к Адлеру.

– Выходит, известный за пределами города адвокат, все-таки сознался в убийстве? Даже представить не могу, сколько шума наделает это событие. Видеофиксация допроса производилась?

– Да, – ответил следователь.

– Запись не прерывается?

– Нет.

Пчинский недовольно цокнул и покачал головой, потер влажной рукой седые виски. Балансируя в мягком кресле между правосудием и скандалом, он предпочел бы уволить следователя за беспочвенные обвинения и халатность, лишь бы не сталкиваться с властями. Но доводы, представленные в деле, были неумолимы.

Начальник снял трубку и нажал несколько кнопок; раздались тихие гудки. Подождав несколько секунд, он бросил трубку на рычаг и спросил:

– Так, что у нас завтра?

Адлер посмотрел на настенный календарь с изображением Яна Непомуцкого: 17 августа, 2017 года.

– Воскресенье, – ответил он.

– Чтобы завтра я Вас в отделе не видел. Ваша персона после сегодняшнего привлечет слишком много внимания. И никаких разговоров с журналистами об этом, – показал он на материалы, затем снова взглянул на наручные часы. – Все, что нужно знать прессе, я сообщу через 25 минут. Вы из какого кабинета?

– Из 102го.

– Зайдите по пути в канцелярию и… нет, это я поручу кому-нибудь другому. Знаете, где кабинет заместителя Куроки?

– Да.

– Найдите его и спросите, почему он не берет телефон. А лучше сразу отправляйте ко мне. Находитесь у себя, пока я Вас не отпущу. Можете понадобиться, если позвонит прокурор.

Следователь поднялся. Глубоко вздохнув, он посмотрел через широкое окно на очередного пикирующего с крыши голубя, проводив его взглядом до самой земли. Кто-то из скопившихся у входа журналистов всевозможных каналов, в ожидании громкого заявления, подкармливал птиц.

– Могу ли я быть свободен? – спросил Адлер.

Пчинский, отвечая на очередной телефонный звонок, не глядя махнул на дверь.

В коридоре 4го этажа, на котором заседало все руководство отдела, стоял полумрак. Приспущенные жалюзи не пропускали свет солнца. В углу, подпирая стену спиной, замер следователь Вит Новотный – высокий и коренастый мужчина с короткими густыми волосами.

– Господин, детектив! – резко выкрикнул он, когда Адлер с ним поравнялся.

Адлер вздрогнул от неожиданности.

– Тебе заняться нечем?

– Ну, что сказал наш старичок? – сбавил Новотный громкость до шепота. – Премия, или как обычно?

– Как обычно, – пожал плечами Адлер. – Ты Куроки не видел?

– Вообще, или сегодня?

– Я серьезно.

– В последний раз видел его полгода назад, на каком-то празднике с обязательной явкой. Почти десять лет здесь работаю, до сих пор не понимаю, чем он занимается.

– Наверное, так же, как и ты – ничем.

Новотный хихикнул, но веселье быстро сменилось серьезным выражением лица.

– Кстати, кое-кто из канцелярии слышал, что вот-это вот твое дело собирались передать Куроки.

– Да ну? И что же тогда не передали?

– Может, не успели? Видимо, придется ему и дальше бездельничать, – он подмигнул и хлопнул Адлеру по плечу, после чего резко свернул на лестницу, держась за угол рукой, словно несся на большой скорости и боялся не вписаться в поворот. – Хороших Вам выходных, господин детектив.

Беспорядок, царивший в кабинете заместителя Куроки, напоминал какой-то из кругов ада, не включенный в финальный вариант «Божественной комедии» Алигьери: небольшой столик посреди кабинета завален показаниями свидетелей, протоколами и отчетами вскрытий, фотографиями бездыханных тел, которые некогда были людьми. Привычных для каждого снимков близких людей в рамке, грамот, которые многие руководители ставили на показ – ничего этого на виду не было. Поверх жалюзи висела крупномасштабная карта Праги с множественными разноцветными флажками и кнопками, и пометками от руки. Сам Уильям Куроки сидел в кресле, сняв галстук, держал в руках отрытое портмоне, как блокнот. Зажатая в зубах под густыми усами шариковая ручка, напоминала бивень моржа. Кристоф постучал в приоткрытую дверь его кабинета.

– Пан Куроки, Вас вызывает к себе Пчинский.

Куроки посмотрел на время, шепнул: «Черт!» и сорвался с места.

Подходя к своему кабинету, Адлер обнаружил, что этаж опустел. По традиции последний уходящий домой, решив, что работников не осталось, погасил свет. В темноте следователь с первой попытки нащупал ручку двери, затем выключатель на стене. Частые задержки на работе позволяли производить подобные манипуляции вслепую. Он решил скрасить одиночество чаем. Стоявший в коридоре кулер оказался пустым, потому пришлось разбавлять заварку водой из-под крана. Холодный чай на вкус был много хуже горячего, но лучше, чем ничего. Адлер подвинул телефон на край стола так, чтобы до него можно было дотянуться рукой, и расположился в кресле с откинутой спинкой. Закрыв глаза, он принялся ждать, когда его дрема прервется.

Глава 2: Смотрящий в ночь

Не успело солнце уйти на покой, как один за другим занялись огнем фонари. Продавцы затворили витрины, таблички на дверцах их магазинов теперь говорили: «Закрыто». Несмотря на позднее время, улицы наполнял людской смех и множественный стук каблуков о брусчатку. Это жители Праги возвращались с работы домой, успевая по пути праздновать наступившие выходные. Присутствовали на улицах и приезжие. Держась мелкими группами, они фотографировали достопримечательности, не забывая громко их обсуждать. Ночь и в правду придавала даже самым безобидным строениям новый окрас.

Из вечернего кафе «Иль-Маршан» на Сметановой набережной, насытившись ужином, вышел мужчина средних лет по имени Дауд Бенеш. Прошел лишь месяц, как он въехал в дом вблизи Карлова моста, потому не считал себя до конца местным, но и к приезжим себя уже не относил.

Всю дорогу до дома он периодически останавливался, и воровато оглядывался по сторонам. Остановившись у входной двери, Дауд постучал по карманам своих брюк, разыскивая ключи. Над его головой сверкнула молния, где-то вдали послышался тихий гром.

– А Вы тут живете? – раздался голос позади.

– Что? – машинально спросил Дауд, хотя и расслышал вопрос. Обернувшись, он увидел на себе взгляд любопытного мальчишки. – Да, я здесь живу. А Вы, молодой человек, мой сосед? Кажется, мы с тобой еще не виделись, – он протянул руку. – Меня зовут Дауд Бенеш, а тебя?

Мальчишка внимательно посмотрел на зависшую перед ним ладонь, но пожать ее не решился.

– А Вы видели монстра?

– Монстра? – улыбнулся Дауд.

Мальчишка, увидев, что его вопрос не воспринимают всерьез, насупился.

– Мартин! – крикнула появившаяся из-за угла женщина. – Негодный ребенок. Я где сказала меня ждать?

– На перекрестке, – виновато ответил он.

– А ну, марш туда и жди!

– Хорошо, Мария.

Она недовольно цокнула.

– Я же просила не называть меня Марией, зови мамой, как все нормальные дети.

– Хорошо, мама Мария.

– Рад был познакомиться, Мартин, – сказал Дауд ему на прощание.

Мальчишка ушел. Мария нарисовала на лице улыбку, стараясь скрыть негодование, и обратилась к Дауду Бенешу, ставшему невольным свидетелем семейной «идиллии».

– Простите за весь этот спектакль. Меня зовут Мария Плетиха, я живу неподалеку. А это мой сын Мартин. Вечно проказничает. Надеюсь, он не попрошайничал?

– Нет, что Вы, не беспокойтесь, – ответил Дауд. – Миленький мальчик. Переживал, не встречали ли мы здесь монстров.

Улыбку Марии сменила неловкость.

– Это я его припугиваю, говорю, что под Карловым мостом живет вампир, который кусает непослушных детей.

– Вампир? – удивился Дауд.

– Да, тот, что из песни: «Жил по ночам под мостом человек».

– Никогда о такой не слышал.

Мария вдумчиво вздохнула, после чего ее взгляд устремился вслед убегающему мальчишке – Мартин, игнорирую сигналы светофора, норовил перейти через дорогу.

– Извините, мне пора идти. Всего доброго, пан, – отмахнулась она и помчалась за сыном.

– И Вам того же.

Дождавшись, когда Плетиха покинет поле зрения, Дауд побрел в дом. Его клонило в сон, и он надеялся, что монстры ему сегодня сниться не будут.

* * *

К наступлению глубокой ночи дождь разошелся в полную силу. Дауд вслушивался в барабанный бой капель, тщетно стараясь уснуть.

С улицы донесся смех ребенка и женщины. Дауд невольно вспомнил Марию и Мартина, и их рассказы о монстре. Тогда это казалось смешным, но сейчас, наедине с темнотой…

Его спальня располагалась на втором этаже, окно давало широкий угол обзора. Ночью вода под мостом и в правду походила на пропасть, в которой действительно кто-то живет.

– Интересно, кто придумал эту историю? – подумал он, и вдруг увидел на оконном стекле отражение света из ванной, который забыли выключить. Яркая полоска блика раздражала. Теперь Дауду казалось, что он видит ее даже сквозь закрытые глаза. Неохотно поднявшись и осторожно ступая по скрипучему полу, он добрался до выключателя. Свет исчез, наполнив комнату пустотой. Но за стеклом что-то продолжало тревожно биться: то вспыхивая, то угасая. Дауд приблизился к окну: мерцал один из фонарей Карлова моста, а под фонарем стоял пропитанный дождем человек. Его силуэт появлялся во вспышках света и исчезал вновь.

Свет вспыхнул, незнакомец перебрался через ограду. Свет погас, а когда вновь зажегся, мост пустовал, словно на нем никого и не было.

Вздрогнув, Дауд вдумчиво пробежался глазами по улице. Недоумение на его лице быстро сменилось тревогой. Он ринулся вниз по лестнице, к выходу, на улицу, к мосту, к ограде, а там, колыхаясь на волнах посреди пустоты, вниз лицом парило тело.

Дауд почувствовал, что его дыхание сперло, словно кто-то резко выкачал воздух. Зарычав, он бросился за незнакомцем с моста. Оказавшись рядом, развернул его, схватил за ворот одежды, потянул за собой, но неизвестный не поддавался, точно зацепился за что-то. Рванув на себя, Дауд наконец-то высвободил его из капкана и направился в сторону берега.

Послышался голос сверху, с моста, но слов было не разобрать. Почувствовав под ногами твердь, Дауд поднял голову и увидел впереди невысокого крепкого парня, готовящегося помочь.

– Я говорю, вызвал скорую. Они приедут через 5 минут, – громко сказал парень. – Что с ним случилось?

– Не знаю. Видел из окна, как он перебрался через ограду, а дальше – вот…

– Самоубийца?

– Не знаю…, наверное, да…перестаньте расспрашивать, лучше помогите.

Вместе они вытащили жертву на берег, поближе к свету и уложили на спину. Капли дождя разбивались о плечи и голову. После реки дождь казался приятно чистым и теплым.

Кожа утопленника уже начала терять розоватый окрас. Парень подложил ему под голову свою куртку.

– Вы, случайно, не врач? – поинтересовался Дауд.

– Нет. Скорая должна прибыть через несколько минут.

– Он умрет к тому времени.

– Хорошо, мне показывали порядок реанимационных процедур, но на практике… – запнулся парень в растерянности. – Вы знаете, что нужно делать?

Дауд перевернул утопленника, упираясь плечом в его грудь, попытался очистить легкие от воды. Уложил обратно и проверил, не запал ли язык и сказал.

– Будете нажимать с усилием ему на грудь на четыре счета, а я сделаю искусственную вентиляцию. Ясно? Соберитесь Вы уже! Спрашиваю: все ясно!?

– Да.

Они приступили. Дауд чувствовал холод губ потерпевшего. Он слышал, как за спиной мелодично пела река, забегая на каменистый берег, и свой голос, который давал счет человеку, пытающемуся вместе с ним спасти жизнь: «Раз, два, три, четыре» …

Но потом все исчезло. Шум реки, приглушенный давлением, превратился в бесконечный прилив. Его счет казался все тише и тише, пока окончательно не растворился в грохоте его собственного сердцебиения.

– Раз, два, три… – произнес он и лишь после заметил, что парень перестал помогать.

– Кажется, он умер, – он виновато отвел взгляд. – Мне жаль.

Дауд смотрел в широко раскрытые глаза утопленника: они не двигались, даже когда на них падали капли дождя. Бездушные и остекленевшие глаза, как у фарфоровых кукол. Он не знал этого несчастного, и сейчас этот факт его почему-то сильно тревожил. Потерпевший казался таким молодым, что с легкостью сошел бы за сына. Едва он об этом подумал, как все происходящее вмиг показалось несправедливым, неправильным.

Наклонившись к помощнику, он сказал:

– Не тебе решать, кто умрет, ясно?

И продолжил реанимацию сам: раз, два, три четыре! Его громкий счет разбудил ближайших соседей. В их окнах загорались огни. Кто-то молча следил за происходящим, кто-то выражал недовольства, прося тишины. А Бенеш волновался лишь за того, кто лежит перед ним и не просыпается.

– Раз, два, три, четыре! Черт! – сломавшийся голос превратился в хрип, а глаза наполнили слезы. Ударив кулаком по груди утопленника, он крикнул: – Вставай! Раз, два, три, четыре, вставай!

Он наклонился, и наконец-то вдохнул в неизвестного жизнь.

Потерпевший вздрогнул, закашлял. Сидевший напротив помощник от неожиданности отпрянул в сторону.

– Вот так, – сказал спаситель и прижал воскресшего к своей груди. – Тише, тише. Теперь все хорошо.

– Он жив, – удивился помощник.

– Как тебя зовут?

– Что, меня? – опешил он. – Кристоф Адлер. Я полицейский.

– Очень приятно, Кристоф, меня зовут Дауд.

– Извините, что я…

– Все в порядке. Спасибо, что помогли.

Вдали послышались звуки громогласных сирен. В окна глядела вся улица.

– Кристоф, я хочу, чтобы Вы присмотрели за ним. Мне нужно возвращаться в дом. Сами справитесь?

– Да. Может, Вам лучше дождаться врачей?