Czytaj książkę: «Случайный город»

Когда я с детьми переехала вслед за мужем в Дубай осенью 2022 года, я ощутила себя оторванной от привычного окружения, от друзей и близких. Поэтому я сразу начала делать небольшие заметки обо всем, что происходило со мной и моей семьей, о своих ощущениях от жизни за рубежом и просто о себе. А еще о городе и стране, с которыми постепенно знакомилась.

Мне приходилось слышать, что Дубай – «бездушный» город. Я так не думаю. Этот город, в котором мы оказались почти случайно, стал для меня и моей семьи вторым домом, надежным и безопасным, таким, в который хочется возвращаться. И я возвращаюсь – каждый раз с благодарностью.

Эти заметки для меня – не только о переезде и попытках освоиться в новой реальности и новой стране. Они так же о поиске внутренней опоры в моменте, когда вокруг не остается ничего стабильного. Это личный дневник, сохранивший мои сомнения и страхи, радости, а также большие и незначительные открытия девяти месяцев жизни за границей. Теперь дневник стал повестью, и вы можете прожить этот год вместе со мной.

2022

1 октября

Отъезд

Что такое дом?

Мне было пять, когда я навсегда уехала от отца. Родители развелись, и для меня в доме отца не осталось места. Этот дом до сих пор живет в моих воспоминаниях, и все еще существует в реальности, но я в нем не бываю, у меня больше нет к нему доступа.

Мне было пятнадцать, когда из-за нехватки денег бабушка продала дом, который они с дедом построили. Помню, как все детство я мечтала, что вырасту и выкуплю участок земли, на котором он когда-то стоял (новые хозяева сразу снесли хлипкую постройку).

Не сосчитать, сколько раз после этого мне приходилось покидать свой дом. Я помню и попавшую под программу реновации пятиэтажку, где мы жили с бабушкой и мамой; и дачу мужа недалеко от Москвы; и нашу первую собственную однушку в Царицыно. С каждым отъездом что-то рвалось внутри, какая-то невидимая струна. Я почти потеряла доверие к этому миру, мне стало казаться, что в нем для меня так и не найдется постоянного места.

Хорошо, что сейчас я понимаю, что дом там, где находимся мы сами. Любое помещение, даже номер в отеле, снятый на несколько недель, может с каждым днем становиться уютнее, если мы хотим сделать его таким, если мы воспринимаем его, как, пусть и временный, но все-таки дом.

Вот и сейчас, когда я пытаюсь проститься (надеюсь, не насовсем, а только на какое-то время), с домом, который мы строили для себя и наших детей, я снова ощущаю боль, но не такую сильную, какая могла быть, потому что знаю: скоро появится новое место, которое я назову своим временным домом. Оно уже где-то существует, осталось только его найти и узнать.

14 октября

В самолете

Пишу в заметках в телефоне.

Встали в четыре. Я волновалась, без какой-то особой на то причины. Внутри меня всё будто вибрировало. Может, я зря выпила кофе, а, может, это итог двух недель напряжения.

Перед отъездом нужно было сделать так много. Забрать младшего сына из детского сада, старших детей – из школы (учителя звонили, задавали вопросы; когда писала заявления, на меня смотрели, как на безумную); продать ненужные вещи и технику; собрать всё, что берем с собой. Последняя задача оказалась самой сложной, потому что мы не знаем, насколько уезжаем, вернемся ли, и если да, то когда, а весь наш багаж – рюкзак у каждого и два небольших чемодана на всех. Всё это я проделала с температурой 38, потому что неделю назад простудилась, а перепоручить такое не кому.

Я сделала все, что было нужно. Теперь я могла бы расслабиться, немного отдохнуть, но ничего не выходит. Мне почему-то кажется, когда доеду, буду плакать. Вчера и особенно сегодня глаза то и дело пощипывает. Пока сдерживаюсь, не при посторонних. А в номере, думаю, что сдерживаться больше не смогу.

Я устала прощаться с близкими. Не могла смотреть на маму в последние дни перед отъездом. Она тоже, как только замечала наши собранные рюкзаки и чемоданы, уходила к себе в комнату, а возвращалась с покрасневшими глазами. Одна только мысль поддерживает: когда мы устроимся, мама всегда сможет к нам приехать.

В последние дни перед отъездом я уже ничего не понимала. Делала всё, что могу, и не знала, принесет ли это хоть какую-то пользу, получится ли у нас что-нибудь или мы всё потеряем.

Но даже если и так, мы не должны потерять друг друга.

Взлетели.

***

Добрались.

Я сразу узнаю этот запах в метро – то ли шампуня, то ли какой-то цветочной отдушки, едва уловимый, как запах свежевыстиранного белья. Сегодня впервые поймала себя на мысли, что этот запах за последний год стал для меня почти родным.

Ухоженный, чистый, не переполненный, будто наполненный в пору, этот город гудит, движется; трамваи звенят колокольчиками, выдают хлопки двигатели разгоняющихся машин. И пахнет всё это почему-то не бензином, не выхлопами, а цветами, выпечкой, шампунем. Или это мне так кажется.

Снова эти вкусы, уже знакомые: арахисовой пасты, кофе с финиками вприкуску, индийских специй, добавленных во всю соленую и сладкую местную выпечку.

Муж снял квартиру у человека, который когда-то давным-давно эмигрировал сюда из Сирии. Он сказал, что уверен: этот город – лучшее место на Земле.

15 октября

Первое утро в Дубае.

Смотрю в окно.

На крыше соседнего здания четыре пары загорелых мужчин и женщин всё утро играют в теннис. По морю неторопливо проплывают большие белые катера. Яхты стоят в ожидании своих хозяев у причала. Мы не умеем играть в теннис, да и вряд ли сможем когда-то позволить себе такое развлечение. Не думаю, что у нас когда-то будет катер. Всё, что у нас есть – квартира, снятая у сирийца, и это, мне кажется, уже очень много.

Квартира сдавалась без мебели. Кое-какую муж купил в местной «Икее»: самые простые столы, кровати для нас и детей, постельное белье. Но у нас есть столы! Кровати, постельное белье… Я готовилась к тому, что, может, и этого не будет.

Думаю, что могла бы жить и без этого.

Как всегда я взяла с собой несколько книг. Еще кое-какие важные для нас, нужные предметы и вещи – возможно, стоит когда-то написать что-то вроде личной версии довлатовского «Чемодана» – рассказы о вещах, которые я привезла с собой. Их немного, но в аэропорту обнаружился перевес. Чтобы не доплачивать, я прямо перед стойкой регистрации вытащила из чемоданов все, что попалось под руку, взяла в охапку, и так и понесла одной большой горой – курки, свитера, трусы, до ближайшего угла, где разложила снова по рюкзакам (вот и зачем нужно было доставать, спрашивается?).

Теперь, как всегда, при переезде, обнаруживается, что у нас чего-то нет – губки для мытья посуды, стирального порошка, соли, сахара, но, кажется, что это мелочи.

Постепенно всё наладится, образуется, а пока каждый день я узнаю что-то новое, например, что можно помыть посуду без губки, поесть суп без соли и попить кофе без сахара.

***

Месяц назад я выиграла поездку в писательскую резиденцию, и это было удивительно – маленькая отдельная жизнь внутри моей обычной: со спешкой и нехваткой времени. Жизнь, в которой время будто поставили на паузу, мне дали передышку.

Я вспоминаю об этом сейчас из-за филимоновской игрушки. Мы были в музее народного творчества и долго рассматривали белые глиняные фигурки, покрытые яркими орнаментами. Игрушки эти напоминали странных божеств; упрощенные, удлиненные, затейливо изогнутые фигурки будто являли собой саму суть вещей и отсылали к какому-то далекому, неизвестному мне, но притягательному своей таинственностью времени. Эти игрушки можно было купить – и писательницы, с которыми мы вместе были в музее, с радостью принялись выбирать что-то себе, что-то в подарок. А я смотрела и понимала, что не куплю ни одной фигурки. Уже несколько месяцев я ничего не покупала, только самое необходимое, потому что понимала: я не смогу взять это с собой.

Теперь я думаю, что всё, что я могу забрать с собой, перевезти – это мои навыки. Умение фотографировать, снимать и монтировать видео. Надеюсь, всё это мне здесь пригодится.

А привычка писать, фиксировать, что думаю, чувствую, надеюсь, поможет мне сохранить связь с близкими, где бы я ни находилась.

16 октября

Быт

В нашей съемной квартире, вполне современной, стояла старенькая газовая плита «Elba». Она напомнила мне однушку, где мы с мужем жили, когда только родилась дочка. Только здесь газ в плиту подается из баллона. Сегодня газ закончился, и огонь в конфорке тихонько потух.

Такие газовые плиты я видела только в детстве, когда приезжала к бабушке на дачу. Замена баллона всегда была непростой задачей. Помню, как лет в десять вместе с подругами бежала за грузовиком, который привозил баллоны в наш поселок. Мы знали, что упустить его нельзя – неизвестно, когда он приедет в следующий раз. Грузовик сигналил где-то на соседних улицах, мы бежали, не понимая, откуда именно доносятся гудки. Если не купить баллон, готовить будет просто не на чем, поэтому мы останавливались, прислушивались и снова бежали.

Вспомнив эту историю, я решила, что обед сегодня приготовить вряд ли получится. Но муж позвонил в службу газа, и там сказали, что кто-то приедет через полчаса. На самом деле получилось еще раньше – мужчина с новым баллоном приехал уже через пятнадцать минут, и сразу все подключил. Я даже успела дожарить картошку к обеду.

***

Сегодня впервые за несколько недель я выспалась.

***

Вчера, в сетевом магазине «Carrefour» обнаружила пряники «Яшкино» по пятнадцать дирхам (цена в рублях: пятнадцать умножить на восемнадцать).

***

Ходили в «Дубай молл», хотели подкупить кое-каких вещей, посмотреть на танцующие фонтаны. Поели тайской еды, очень вкусной и при этом непереносимо острой (мы спросили кассира: «Карри – острое?» «Нет, совсем нет», – сказал он); зашли в «Декатлон», купили коврик – делать зарядку; единственный пока доступный нам спорт, а еще очки для плавания, и солнечные младшему сыну.

Повсюду слышу русский язык. На обратном пути человек, торгующий сувенирами, глядя на нас, с акцентом спросил: «Вы нэ скажете мнэ, пачэму все русские сегодня такие груссные?..»

Не могу поверить, что мы не в отпуске; кажется, еще пара-тройка недель, и мы поедем домой, и начнется привычная жизнь.

Этот город, огромный и быстрый, шумный, как большой, хорошо организованный праздник, как же в него встроиться, как стать его частью, или частицей, хоть сколько-нибудь самостоятельной? Всё это мне только предстоит узнать, но вопросы возвышаются надо мной во весь рост, пугающе-огромные, как небоскребы. Справлюсь ли я? Каким образом? Сейчас мне хочется перелистнуть несколько страниц моей истории, чтобы заглянуть вперед, подсмотреть и успокоиться.

Иногда мне кажется, что всё получится, иногда – что этот город так и не примет меня, что я так и останусь здесь туристкой.

17 октября

Сама не знаю толком, что это у нас: переезд, или затянувшееся путешествие. Чувствую, будто больше не знаю наверняка вообще ничего, ни о себе, ни о мире. Что мне предстоит открывать и себя, и весь мир заново. Картинка, сложившаяся в голове в последние годы, оказалась настолько неверной, что пришлось мысленно сломать весь этот сложенный пазл и начать собирать заново.

Мир снова стал первозданным, как в детстве. Будто у вещей нет имен – и мне нужно выбрать для них названия.

Еще совсем недавно я думала, что всё о себе и о своем будущем знаю. Всё было так понятно и предсказуемо, что даже становилось скучно. Думала, что вот, подрастут немножко дети, найду работу. В самом авантюрном случае, может, снова пойду учиться. Знала, что будем путешествовать, это да. Но в целом, я собиралась спокойно взрослеть, собирать гостей по выходным и каникулам в нашем доме. А теперь – ощущение, словно мне выдали пустой лист, и сказали: «Рисуй». И вот я замерла над ним, боюсь сделать первый неуверенный штрих.

Во мне еще так много детского любопытства. Я открыта и готова меняться. Не боюсь признать, что многого не знаю, в том числе и о себе. Мне интересно, что еще я могу. Надеюсь, что эти качества всегда останутся со мной, даже когда мне будет лет девяносто (хотя кто знает, будет ли мне когда-нибудь столько лет). И что даже в глубокой старости я смогу переделать свой маленький мир, придать ему новые черты, начать заново рисовать его карту, в которой с каждым днем будет появляться всё больше деталей.