Czytaj książkę: «(Не)влюбляйся!»
– Что случилось, раз ты ни с того ни с сего говоришь, что не хочешь видеть меня в своей жизни? – спрашиваю надрывно.
– Так будет правильно, – отвечает сухо.
– Кому от этого будет хорошо? Тебе?
– Нет.
– Мне?
– Возможно. Со временем все пройдет. Ты… встретишь человека, который действительно тебя достоин. Я… не пара тебе, – говорит уверенно, вонзая острый клинок в самое сердце.
После каждого своего выступления мне дарили шикарные букеты, а по вечерам мы иногда переписывались с моим тайным поклонником. Но потом я узнала, кто он…
Он тот, кто выкинет меня из своей жизни, стоило мне по-настоящему его полюбить.
ПРОЛОГ.
Выбегаю из его квартиры в разодранных чувствах. Их будто вынули, ногтями в клочья порвали и силой втиснули обратно.
На улице метель. Жуткая, с крупными хлопьями снега и сильным ветром. Ненавижу зиму, ненавижу снег.
Телефон разрывается в кармане короткой куртки. Мелодия, которую я поставила только на него, теперь навсегда будет ассоциироваться с ним. Некогда любимая песня стала мне отвратительна.
Слезы катятся по щекам, кожу щиплет. Я грубо растираю их, до царапин. Мне хочется чувствовать боль. Тогда физический дискомфорт затмевает душевный. А мне плохо, по-настоящему плохо. Как никогда в жизни.
– Зачем ты звонишь? – выкрикиваю я.
Горло мгновенно стискивают колючей, жгучей проволокой.
– Вернись, – говорит так, словно несколько минут назад не вышвырнул меня из своей жизни.
– Зачем? Я не нужна тебе. Оказалась, что не нужна.
Он молчит. Я реву, ни сколько не стесняясь. Он слышит мои рыдания и не прерывает. Просто дышит в трубку.
– Я что-то сделала не так? – заикаясь, спрашиваю.
Может, причина во мне?
– Нет.
– Объясни нормально, по-человечески. Что случилось, раз ты ни с того ни с сего говоришь, что не хочешь видеть меня в своей жизни?
– Так будет правильно.
– Кому от этого будет хорошо? Тебе?
– Нет.
– Мне?
– Возможно. Со временем все пройдет. Ты… встретишь человека, который действительно тебя достоин. Я… не пара тебе.
Опускаюсь на колени и как раненное животное начинаю выть. Протяжно. Душа выплевывается из тела, все органы прокручиваются через мясорубку. Внутри боль, дышать невозможно.
А потом наступает пустота…
– Знаешь, а ты прав…– сдавленно отвечаю, хрипло, устало.
Мы молчим, но никто не спешит бросать трубку. Это наши последние секунды вместе. Они уже ни о чем. Но прервать звонок, значит, поставить точку.
– Я пришлю тебе приглашение на свадьбу, – спустя время говорю.
– Соня…
Господи, как же ласково он произносит мое имя. Словно любит. Все-таки любит.
– Ненавижу тебя. И буду всю жизнь ненавидеть. Ты мне сердце вырвал.
– Я ненавижу себя за это…
Отрываю телефон от уха и сбрасываю вызов. Вот и все.
Поднимаюсь с колен. Они полностью промокли, и я чувствую холод, который проникает под одежду, под кожу, внутрь. Чувствую, но мне все равно.
Вызываю такси и через пятнадцать минут называю адрес родительского дома. Мы не общались с папой несколько недель. Глупая ссора, в которой он все-таки оказался прав.
Вбегаю в дом и направляюсь в его кабинет. Мне хочется по-детски уткнуться в его плечо и выреветь все, что накопилось. Сколько времени на это потребуется? Час? Два? День? Неделя? А если всю жизнь?
– Папа, я принимаю предложение Гордея. Выйду за него. Замуж, – говорю уверенно, а внутри пустота и осколки разбитого сердца.
– Молодец, дочь. Правильное решение, – обнимает крепко и целует в макушку, – а поклонник твой этот…
– Его больше нет и никогда не будет в моей жизни.
– Предупреждал ведь тебя, София. С такими, как он, связываться не стоит.
Я поднимаюсь к себе в комнату и, не снимая одежды, ложусь в кровать. Лицом утыкаюсь в подушку и засыпаю. Сны мне не снятся.
Утром моя жизнь перевернется.
Глава 1.
Несколько месяце до…
Соня.
– А где Михаил? – опасливо спрашиваю начальника папиной службы безопасности.
Его зовут Дмитрий, и он внушал мне страх как только появился в нашем доме.
Некоторое время назад мой отец приставил ко мне ни то охранника, ни то водителя. Мне это не принципиально. Ничего предосудительного никогда не совершала и не совершаю, а раз папе так спокойнее – почему нет?
И сейчас человек, к которому я привыкла, отсутствует. Но есть Дмитрий.
– На другом объекте, – говорит и отворачивается от меня.
“На объекте”…
Вижу, ему в тягость заниматься развозом дочери его босса, а у меня нет желания садиться с ним в машину.
– Ясно, – нейтрально отвечаю и замираю у пассажирской двери.
Банальная галантность, к которой я привыкла. Михаил сообразил в первую минуту, после аккуратного моего покашливания и скромной улыбки.
“Понял. Не дурак,” – ответил он мне и открыл дверь. Мы улыбнулись друг другу, а потом разговорились в дороге. Мой охранник-водитель оказался приятным парнем, с юмором.
Дмитрий стоит и курит. На меня не обращает никакого внимания. Это несколько раздражает, даже что-то задевает внутри.
А в руках у меня, между прочим, тяжелый букет из бордовых роз. Огромной, я еле обхватываю.
Помощь, конечно же, никто не предлагает.
Откашливаюсь, надеясь, что это как-то повлияет на начальника службы безопасности.
Настроение ползет вниз. Михаила нет, помощи никто не оказывает, только тотальный игнор и недовольство. Спрашивается, чем заслужила?!
– Вы не поможете мне? – измученно спрашиваю.
Дмитрий докуривает сигарету до фильтра, отбрасывает в сторону и, не задумываясь о том, что рядом с ним молодая девушка, выпускает струю дыма в мою сторону.
Устало вздыхает. Не его уровня задачка, согласна. Но открывает передо мной дверь, ждет, пока усядусь, и громко захлопывает дверь салона. Я остаюсь в тишине и перевожу дух.
Букет кладу рядом. Каждый раз при взгляде на него гадаю, кто мой тайный поклонник. Это уже десятый букет за последние месяцы.
Цветы были разные: белые розы, нежно-розовые, целая корзинка тюльпанов (осенью-то), даже фиолетовые ирисы. И вот сейчас темно-бордовые розы со сладким, дурманящим аромат.
– Что? Опять цветы? – спрашивает Дмитрий, параллельно нажимая какие-то кнопки в машине.
Откуда он вообще знает про мои цветы? Мама растрещала?
– Да. Сегодня розы. Их так много… – взглядом снова пересчитываю.
– Количество хоть нечетное? – безразлично спрашивает и выезжает на дорогу.
Вечером жуткая слякоть на дороге, еще страшный северный ветер и легкий минус. В такие дни я рада, что добираюсь до дома не на своих двух.
– Угу, – так же безразлично отвечаю.
– А то придется Сергею Анатольевичу докладывать, что у его дочери появился неадекватный поклонник. После спектакля дарит букеты с четным количеством цветов.
–– Все в порядке.
Мне неуютно находиться в замкнутом пространстве с Дмитрием. От него веет арктическим холодом. Взгляд проникает до нутра и морозит все органы. Утепляйся как угодно – не поможет.
И мне сейчас становится прохладно, хотя кондиционер работает на хороший плюс. Наши взгляды изредка пересекаются в зеркале заднего вида. Между нами чуть больше метра, а тяжелая аура и тягостное молчание давят камнем на грудь и плечи.
– Как спектакль?
Сегодня он чуть разговорчивее.
– Как обычно.
Только общаться с ним я не хочу.
Постоянно кошусь на букет. Пальцами дотрагиваюсь до нежных, бархатных лепестков. Кажется, аромат тут же распространяется по всему салону. Улыбка не сходит с лица.
Все-таки интересно, кто мой поклонник? Он блондин или брюнет? Сколько ему лет и где могли видеться?
– Нравится? – спрашивает Дмитрий и вероломно врывается в мои мысли. Теряюсь. Голос чужой и действующий на нервы.
– Что?
– Букет, спрашиваю, нравится?
– Да, – сухо отвечаю.
Он ухмыляется надменной улыбкой, и больше мы с ним не обменялись ни словом за всю оставшуюся дорогу.
У дома несколько машин, хотя время позднее. У нас гости.
Начинает неприятно сосать под ложечкой. Перемещаю взгляд на Дмитрия, тот хмурится, очевидно, для него это все тоже сюрприз.
– Ты сегодня долго, София, – начинает отец с порога, – мы уже все заждались.
Папа, не дав даже снять куртку, заводит в гостиную. Зажженный камин, яблочный пирог, чашки с чаем на столике и несколько человек вокруг: мама, незнакомая мне женщина и двое парней, один блондин, другой темно-русый, почти брюнет. Все рассматривают меня с неприкрытым любопытством, даже дотошностью.
Перевожу взгляд на Дмитрия. Не верю, что ничего не знает. Он всегда и обо всем осведомлен, работа такая. Дмитрий только хмурится и изучает наших гостей особенно тщательно.
– Дима, на минутку в мой кабинет пройдем, – окликает его отец. – София, а ты не стой, проходи к гостям. Знакомься.
Начальник службы безопасности обводит незнакомых для меня парней соколиным взглядом и удаляется, не сказав и слов прощания.
Глава 2.
Соня.
Снимаю верхнюю одежду, разуваюсь, быстро мою руки в гостевом туалете и возвращаюсь в зал.
Мама резко встает с дивана и быстрым шагом подходит, обнимает. Меня накрывает облако ее духов, от которых постоянно кружится голова, хотя они далеко не сладкие.
– Помнишь, я рассказывала тебе про Бисаровых? – шепчет на ушко, пока обнимает.
Говорит быстро, мозг не успевает обрабатывать информацию. Я просто коротко киваю.
– Старший сын – Артур, сейчас работает под началом своего отца, в финансовом департаменте, младший – Гордей. Закончил в позапрошлом году Йельский университет, тоже привлечен в бизнес отца.
Артур берет фарфоровую чашку и отпивает из нее. Взгляд нацелен ровно на меня. Губ не вижу, но отчего-то кажется, что он улыбается. Гордей стоит у окна, что-то печатает в телефоне, тоже мило улыбается, но своему невидимому собеседнику.
Словно почувствовав мое внимание на себе, поворачивает голову в мою сторону, подмигивает задорно и снова утыкается в свой телефон.
Прелестно.
– Мне подбросить монетку? – язвлю, хотя с родителями, особенно с мамой, этого не позволяю себе.
Но сейчас чувствую себя как на каком-то аукционе. Не могу понять, кто кого выбирает. Жуткое ощущение.
– София! – чуть громче говорит.
– Соня, присаживайся. Чай еще не остыл. Ты, наверное, замерзла. Сегодня отвратительная погода. Говорят, циклон продержиться еще несколько дней, – говорит Артур.
Его голос красивый. Мужской, с легкими хриплыми нотками, довольно низкий, но не басит как дикий раненый зверь. Совру, если скажу, что ничего не почувствовала. Пожалуй, мне даже нравится, как он говорит.
Голос вообще моя слабость. Могу влюбиться в человека, только услышав его короткое “Привет”.
Мама подталкивает в спину. Подчиняюсь.
– Прошу, – протягивает мне маленькую чашку чая.
Наши пальцы соприкасаются. Не случайно, конечно же. Взгляды встречаются, сцепляются, ниточка натягивается, что-то происходит, зарождение чего-то… И я рву ее безжалостно.
– Спасибо, – тихо отвечаю и начинаю пересчитывать чаинки.
– Я как-то был на твоем выступлении.
Артур отставляет чашку и откидывается на удобное кресло. Ведет себя уверенно. Я бы даже сказала слишком.
– София у нас танцует первым составом. Говорят, скоро новая постановка будет, пробы на главную роль организуют.
Мама, да и все присутствующие, вслушивались в наш непродолжительный с Артуром диалог.
На сцене не чувствуешь такого внимания, как сейчас.
– Уверен, тебя выберут, – рукой дотрагивается до моего плеча.
Знак поддержки. У меня нет отторжения, нет брезгливости, но и ничего воспламеняющегося внутри тоже нет. Ровно, абсолютно.
С Толей было не так. С самого первого нашего взгляда. Моя первая и единственная любовь, первый мужчина. Мы расстались несколько месяцев назад. Почему? Я хотела большего, ему это было не нужно.
Спустя неделю Толя обнимал другую девушку и улыбался ей так же как мне. Тогда я впервые почувствовала предательство на вкус.
– Не знаю, по-моему балет – полная хрень, – голос Гордея другой. Выше, по-мальчишечьи тоньше. Классический тенор.
Зато из всех сидящих он самый честный. Наверное.
– Гордей, – женщина, очевидно, их мать, вскрикивает по-театральному наигранно.
– Ну а что? Ногами дрыгают, ничего не понятно: кто, куда, зачем. Танцуют и танцуют. Скукота. То ли дело квесты проходить. Вот это я понимаю. Нервишки пощекотать и окунуться в этот выстроенный мир, – снова подмигивает очаровательно.
Улыбаюсь и закусываю нижнюю губу.
– Но на тебя бы сходил и посмотрел твой, – прокатывает слово на языке как вкусную карамель, – балет.
И снова утыкается в телефон, будто этого разговора и не было. Странно, меня задело. Не то, что он сказал, про балет. А его поведение. Задело настолько, что пригласи он меня сейчас на свидание, как минимум бы взяла ночку на подумать.
Было бы здорово, если бы мой поклонник выглядел так же как Гордей. А вдруг, это он и есть?
Выпиваю свой остывший чай до самого донышка и встаю, чтобы уйти. Устала.
Артур недовольно смиряет меня взглядом, брату дарит красноречивый взгляд, от которого хочется укутаться в теплую шаль, закрыться. Я лишь пожимаю плечами.
– София Сергеевна, – причитает Мария Степановна, наша экономка.
Господи, что я опять натворила?
– Боже, какие красивые цветы! А вы их положили на террасу. Как зашли, так и оставили. Ай-ай-ай, София Сергеевна!
Покрываюсь легким румянцем. Черт, папа сразу повел меня в зал, цветы положила на ближайшее свободное место и даже не вспомнила о них за все время. Становится стыдно. Перед поклонником…
– Опять он? – мама невольно почесывает нос, скрывая движения своих губ, чтобы никто не смог по ним прочитать сказанное.
Забираю бережно букет, руки оттягиваются вниз от тяжести. Яркий, сладкий аромат как дурман наполняет легкие. Улыбаюсь, как дурочка. Должно быть.
Из папиного кабинета выходят трое: незнакомый мне мужина, Дмитрий и, собственно, сам отец.
Все взгляды устремлены на меня и цветы. На лицах множество вопросов. Один только начальник службы безопасности недовольно хмурится и отворачивается.
Я ему неприятна? Цветы? Что?
– Давай сюда, я выкину их.
Мама пытается забрать у меня мой букет. Вцепилась мертвой хваткой. Не позволю! Цветы мои! От моего поклонника!
– Это уже не смешно, София. Сергей, прошу, разберись, – обращается к отцу.
– Дима, выясни, кто он и что хочет, – приказывает папа.
Дмитрий только кивает и прочесывает языком зубы.
Не выдерживаю, убегаю по лестнице наверх, чуть не спотыкаясь о ступеньку. В спину летит простреливающий взгляд. Он проходит насквозь как острый охотничий нож, становится больно.
Глава 3.
Соня.
Просыпаюсь поздно. Сказывается напряженная неделя и вчерашнее вечернее шоу. Я еще долго плакала в душе. Почему? Сама не знаю.
И засыпала тяжело. Все взгляд тот ощущала. Мочалкой терла до ощутимых царапин, смывала сначала ледяной водой, потом практически кипятком. Не получилось. Закрывала глаза, и кожи спины касался расплавленный металл. На мне будто ставили метку, клеймо.
– Доброе утро, – сонно говорю и резко останавливаюсь в дверях, ведущих на кухню.
Легкие лопаются от проникающего в них тяжелого аромата мужской туалетной воды. Какой-то сладкий мандарин и хвоя. Как у него в машине.
На мне хлопковые шорты и тоненькая майка на бретельках. Одна перекрутилась и сейчас отчего-то сильно давит на плечо.
Словно под тяжестью его взгляда.
– Уже обед, – безэмоционально говорит Дмитрий и выходит с кухни, обдавая ароматом своей туалетной воды.
Что он здесь делает? Один? Разве не должен заниматься делами там, я не знаю…
От непонятной мне злости топаю ногой, больно ударяя пятку.
На столе чашка с недопитым кофе. Он поставил ее и эгоистично решил, что раз он начальник, то наша экономка может и за ним убрать?
Взглядом пробегаюсь по краю чашки, ищу следы губ безопасника. И резко встряхиваю головой.
Господи, о чем я думаю?
– О, уже проснулась? – Мария Степановна заходит в кухню, чуть прихрамывая, и достает из холодильника авокадо, ломтики семги и яйцо.
– Что с ногой, Мария Степановна? – спрашиваю и присаживаюсь на высокий стул. На этом месте сидел Дмитрий.
– Да, вчера вечером чуть не упала. Наледь такая была на ступеньках на заднем дворе. Хорошо Дима был рядом. Не дал упасть. А то так можно приземлиться, что на своих двух только через полгода пойдешь.
Дима, Дима, Дима… Он везде, этот Дима. Неужели никто не видит и не чувствует, какой он холодный, закрытый и опасный?
– Но ногу все-таки подвернула, – заканчивает свою историю.
Телефон экрана загорается ярким светом и извещает о новом сообщении с неизвестного номера.
Подушечки пальцев покалывают, интерес и любопытство вмиг завладевают телом.
Смс. Не банальный мессенджер, а так, по старинке. Это… необычно и странно. Еще больше вопросов возникает и жуткое желание открыть это сообщение.
“Красные розы подходят тебе больше всего”
Телефон выпадает из рук и ударяется о каменную столешницу островка. Кожа горит, словно схватила обжигающий противень из духовки. Чувствую характерное пощипывание и покалывание.
Ладошки потеют, а сердце словно дикая лошадь несется галопом.
Выхожу из сообщения, откладываю телефон и фиксирую взгляд на каком-то крючке, на который Мария Степановна крепит полотенце. Дурацкая ситуация. И чувствую я себя по-дурацки.
Томление внутри, радость необъяснимое и чуть страха.
Он мне написал!
– Ты чего вся покраснела, Соня? Щечки заалели, дышишь как после сдачи нормативов. Случилось что? – обеспокоенно спрашивает Мария Степановна. Даже прислоняет тыльную сторону ладони ко лбу.
У меня будто и правда поднялась температура, и я заболела.
– Все в порядке. Просто сообщение… – торможу себя.
Наша экономка – замечательная женщина, добрая бабушка, но она глаза и уши моей родительницы. А мама не жалует моего поклонника.
– Сообщение… – продолжает Мария Степановна.
– Да так… Новость хорошая.
– Какая? – не успокаивается.
– Дату проб назначили. Вот, девчонки сообщили.
Вру. И в глаза смотрю. Стыдно-то как!
– Ой, это же хорошо. Как тебя утвердят, отметим, – продолжает говорить.
Я снова беру в руки телефон, открываю сообщение и вновь перечитываю короткое предложение. Улыбаюсь, дурная.
Ну какие пробы, а?
“Мне понравились все букеты”
Отбиваю по буквам ответ. Нервничаю. Это же наша первая переписка.
Нажимаю отправить и откладываю телефон подальше. Останься у меня в руках, начну гипнотизировать иконку с сообщениями.
Дышать и правда стало сложно. Такое однажды было, когда подхватила бронхит. Легкие словно стягивало тугими канатами или обвивали сотни крепких веревок. Каждый вдох – борьба тела за жизнь.
– Вот, твои любимые, Сонь.
Мария Степановна ставит передо мной тарелку с завтраком. Пахнет очень вкусно, а кусок в горло не лезет. Легкая тошнота чувствуется.
– Спасибо. Вы, наверное, идите отдохните. С больной ногой лучше снизить нагрузку. Это я вам точно говорю, – улыбаюсь через силу, желая, чтобы экономка уже поскорее ушла.
Ее взгляды прокатываются по мне то и дело.
– Конечно, – улыбается и уходит. Выдыхаю.
Телефон вибрирует на столе. Быстро переворачиваю, беру в руки и открываю сообщение.
Перед глазами плывет, сложно сфокусировать взгляд.
“Тяжелые, наверное, были розы. Прости”
Кусаю губы в каком-то диком состоянии. Я хочу продолжить переписку, узнать, кто он, встречались ли, знакомы ли вообще. Но безумно боюсь спугнуть.
И решаюсь.
“Я знаю тебя?”
Отправляю, откладываю и выпиваю залпом горячий кофе. Как Мила. Язык будто сварили. Сейчас пустят на салат. Открываю рот и вбираю медленно воздух в себя.
– Новая дыхательная гимнастика? – раздается позади меня.
Тело сжимается на несколько размеров, а кожа покрывается противной липкой паутиной. Только он так может смотреть.
Я все еще в шортах и топике. Дмитрий глазами проходится по каждой детали. Снова корю себя, что стоило подняться и надеть сверху хотя бы халат.
– Нет. Обожглась, – хрипло отвечаю и прочищаю горло, а то звучу, как курильщик с тридцатилетним стажем.
– Торопишься потому что, – зло усмехается, и его взгляд касается моих губ.
Нехорошо это сейчас, неправильно. Но я застыла почти полуголая и позволяю ему всматриваться в мои губы.
Звонок на телефоне заставляет вздрогнуть. Он вибрирует и двигается по столешнице словно зверек какой-то. А мелодия все играет, играет.
Вдруг это звонит поклонник?
– Алле?
Ребра расширяются из-за биения сердца, потом трещат и ломаются. В крови концентрация страха и переживания. Они делают кровь жидкой и быстрой, не угнаться.
– Привет, София.
Голос знакомый, приятный.
А взглядами с Дмитрием сцепляемся, даже не моргаем.
– Хотел пригласить тебя на свидание. У меня есть два билета на новую постановку. Был бы рад, если согласишься.
Артур говорит правильно, не единой ошибки. Это подкупает. Я обращаю на это внимание чуть ли не с первого сказанного слова. Еще на манеры, поведение, даже стиль одежды. Мне важно все. Чтобы идеально, с иголочки, не придраться.
Кажется, Артур это понял. Либо ему подсказали.
Но сама стою растрепанная перед чужим мужчиной, с обожженным в кровь языком, а сердце вырывается из груди при мысли о поклоннике. Где тут правильность?
– София? Меня слышно? – спрашивает.
Дмитрий слышит наш разговор, потому что динамик громкий. Не знаю, почему не убавила звук.
Нахмурился, губы сжал в тонкую линию, даже кожа побелела. Сейчас он внушает страх.
– Да-да, я слышу. Х-хорошо, Артур. Я пойду с тобой на свидание.
– Тогда завтра я заеду за тобой. В шесть часов вечера будет удобно?
Киваю, совсем позабыв, что он меня не видит.
– София?
– Я буду у себя, не у родителей. Адрес скину.
– Спасибо. Я буду ждать.
Разговор закончился. Взгляды все еще намертво сцеплены. Хочется взять топор и разрубить.
– У тебя … хм… – указывает на мое плечо, – сейчас слетит и …
Связь разорвана. Пальцами нащупываю бретельку и поправляю ее. Если бы Дмитрий не сказал об этом, то он стал бы свидетелем интересной картины.
Сбегаю с кухни первая, позорно склонив голову.
На телефоне пусто. Мое сообщение поклоннику прочитано, но ответа нет.
