Czytaj książkę: «Есть ли жизнь после Дани», strona 5

Хорошая архитектура в городе, думала она, можно тут и подзадержаться. Ну и подзадержалась. На месяц, или полтора. Аци точно не считала. Нельзя сказать, что она его любила и все такое. Девушке дня хватило, чтобы насладиться им. Ладно-ладно, трех дней. А потом было просто интересно, что он сделает дальше.

А он делал. Еще как делал! Мама с колыбели говорила сыну, что он рожден для великих свершений! Только мальчишка никак не мог их найти. Он пробовал себя в различных направлениях. В строительстве, путешествиях, в бичевании нищих. Пробовал даже писать. Но все это было как-то мелковато, недостойно носить звание свершения.

И только с появлением в его жизни женщины он осознал, что действительно великие деяния совершаются во имя любви. И мужчина захотел сделать свою женщину счастливой!

Не то чтобы она была несчастна без него. Надо отдать должное тому, как сильно он старался для нее. А то, что на исходе первой недели отношений, она даже немного радовалась, когда он уходил на подвиги, уже вторично. И вообще, что она во всем этом понимала? Что вообще понимают женщины в таких делах? Мужчина точно знает, что женщина, как только окажется осчастливленной, сразу все осознает и будет его боготворить. И только поэтому с рвением и отвагой бросаются на всевозможные преграды в попытках причинить любимой долгожданное счастье.

– Любимая! – кричал он басом, как только оказывался на пороге дворца. – Этого льва, этого дикого яростного охотника и убийцу, я выследил и прервал его никчемную жизнь голыми руками!

– А? Что? Прекрасно, дорогой, – выходила к нему навстречу отвлеченная от созерцания мирской жизни Аци, – ты великолепен.

– Но я не вижу на твоем прекрасном лице радости, любимая.

– Я очень рада, что зверь не загрыз тебя.

– Нет, ты права! – не унимался влюбленный, – то, что я сделал сегодня, ничтожно. Ты – богиня! А я – глупец. И тысячи убитых львов будет недостаточно. Ради твоей улыбки я готов на большее!

И он снова убегал. Оставляя ее стоять перед растерзанным, истекшим кровью ни в чем не повинным животным. Стоять и думать, что в принципе, попроси он ее просто улыбнуться, она бы с радостью это сделала.

Ошибкой было соврать ему, что она родом из соседнего государства. Очень большой ошибкой, роковой. Мужчина сразу понял, что всю жизнь ее там унижали и притесняли. Только поэтому она одна пустилась в столь опасные странствия по побережью. Он очень быстро созвал военный совет, на котором строгие военачальники набросали план возмездия и завоевания. Ну а Аци только и оставалось смотреть, как войска стройными рядами уходят за горизонт.

Она не стала это досматривать, тут ей больше нечего было делать, и девушка очутилась в другом месте.

Первое, что она хотела совершить, – пойти в парикмахерскую. Это священный ритуал – поговорить о нерадивом мужике и посмотреть на себя другими глазами, – за несоблюдение которого грозит наказание в виде затяжной депрессии. Но, ожидания Аци не оправдались. Прическу ей сделали просто шикарную. Но это была бездушная машина. Да даже не машина, колпак. Он наехал на голову и через несколько минут поднялся, а приятный голос сообщил, что все готово и она может освободить место.

Никакой романтики. Да и голоса никакого на самом деле не было. Лишь купол с журчанием и шипением отъехал, и дверь в кабину открылась. А на пороге стояла в нетерпении другая девушка, с другими проблемами. Голос додумала сама Аци. Ну хоть что-то.

Однако тут тоже были колонны. Огромные столбы света, уходившие бесконечно высоко в небо. Строго говоря, столб был пустым. Там даже воздуха внутри не было, а светился сильно ионизированный воздух вокруг поля, этот столб создающего. Но кому это интересно, когда все так великолепно выглядит?

Вечером ожидания оправдались. Приятное голубое свечение изливалось на весь город и с разных сторон. Равномерное, от него не исходило привычное тепло. Но было что-то завораживающее в наполненных голубым свечением улицах и тропинках в большом обустроенном по самым современным нормам сквере.

И чего-то тут не хватало. Она сидела на лавочке и пыталась понять. Но вдруг ее осенило. Все, на что падал взгляд, было лаконичным и пустым, словно неживым. Аци встала и прошлась. Но теперь ее внимание было обращено не к завораживающим воображение столбам, а к окружающему миру. К людям, его населяющим.

На первый взгляд, все было как надо. Идет человек, смотрит вперед. Прошел мимо. Но через некоторое время Аци поняла – ее словно не видят. Даже те люди, взгляд которых был обращен в ее сторону, проходили мимо и проносили свой взгляд. Они словно смотрели сквозь нее.

Может, она тут не видна? Аци встала на пути следования одного человека в ботинках на высокой платформе. Он ее обошел. Видит. Не замечает!

Этот факт изрядно разозлил девушку.

– Молодой человек? Молодой человек? – кинулась она ему вслед.

Он остановился и медленно повернулся в ее сторону. Молча уставился опять куда-то вдаль…

– Вы что, меня не видите? – не успокаивалась Аци и дотронулась до него.

Молодой человек испуганно отдернул руку. И сдавленным голосом, немного пискляво и в нос произнес:

– Что случилось с вашим ми-пасом? – Он явно не привык разговаривать словами через рот: – Не могу вас инициализировать и начать чат.

– Чем?

– Отойдите от меня, пожалуйста. Мне проблемы не нужны.

– Какие проблемы, о чем вы? – теперь и Аци немного струхнула. Видимо, в этом месте с пасом не шутят.

– Я не буду принимать никаких мер, должно быть, у вас есть веские причины отключиться от системы. Но, пожалуйста, держитесь от меня подальше.

– Да я совсем не понимаю, о чем вы. От какой системы я должна была отключиться?

– Вы не должны были отключаться. До свидания, пожалуйста. – на этом он обернулся и торопливо зашагал прочь.

Больше она не рискнула к людям подходить. Но начала присматриваться к ним более внимательно. Девушка в обтягивающем платье, торопливо перебирала ногами и почти сбила ее, но вовремя отошла в сторону, даже не удостоив взгляда. Один мужчина оценивающе оглядел Аци, казалось, даже присмотрелся, но тоже прошел мимо, мотая головой. Будто она ему почудилась. Люди не просто ее не замечали, они ее не видели.

Неожиданно стало словно холодно. Особенно после предыдущего места, где она была в центре внимания. Аци сложила руки на груди и решила пройтись до реки, может там, в более уютном месте, где люди отдыхают, все будет иначе.

– Встаньте на желтый круг и не двигайтесь, – голос с металлическими нотками четко отчеканил каждое слово, теплый луч, бивший из ниоткуда, высветлил ее из голубого сияния, и рядом с ногами Аци появилась, словно выемка в асфальте, желтая мерцающая окружность.

9

Помните профессора, о котором я просил вас помнить вначале? Так вот о нем. Не совсем о нем, но его очень касается.

Понимаете ли, есть во Вселенной вещи, которые просто не нужно познавать. Бесконечность не особо желает знать свои размеры. На то она и бесконечна. А если у тебя есть размер, дотошно высчитанный, то кто-то захочет твой рекорд побить. Вы все с детства еще помните, какая оказия случилась с красавицей и одним зеркалом, которое наделили способностью слишком много девушке говорить. Вот и тут так же. Никому не хочется быть вторым. И еще меньше хочется, чтобы занимались твоим улучшением. А такие тоже обязательно найдутся. Напичкают вас мотивацией в своем душевном порыве. Новые цели. Успех. Больше, выше, длиннее.

Вообще-то, Вселенной, образно говоря, фиолетово (о, я вам позже расскажу такую историю про фиолетовый, вам понравится) на то, кто и что в ней измеряет. А еще на то, сколько она продлится по времени или по длине. Ей только бы длиться. Но существуют такие защитные механизмы, о которых даже она сама не имеет ни малейшего понятия. Как и вы о своих лейкоцитах. Это такие маленькие штуки в вашем организме. Вы их вырабатываете, когда болеете, чтобы справиться с болезнью. Нет, это не цитрамон. Эти действительно маленькие штуки находятся в крови и организмом вырабатываются в автоматическом режиме.

Вот как звали то, что спасло вас от гриппа прошлой зимой? Да вы даже не знали, что рисковали им заболеть. А вот он (маленький патрульный вашей иммунной системы) пал в неравной схватке с вирусом, злостно нарушившим периметр вашего организма, и дал вам возможность ходить на вашу любимую работу и сделать дома у свекрови генеральную уборку, пока она с ее сыном, вашим мужем, ходила за покупками. И вам, между прочим, они забыли купить то пирожное, которое вы так просили.

Процессы внутри Вселенной тоже автоматические. Нет никаких специальных служб, расхаживающих внутри миров в черных костюмах и очках. Ну как вы себе это представляете? Здравствуйте, вы нарушаете ход нормальности. Вам предписано незамедлительно явиться в клинику по адресу Лиходеева, дом семнадцать, для пребывания там в весьма удрученном состоянии весь остаток жизни. И головой так медленно по сторонам водит при этом.

В ходе бытия все случается как бы само собой. Может, вы слышали из физики или познавательных видео, что скорости света невозможно достичь? Что вам удастся разогнаться до почти… А дальше все. Сколько бы вы ни старались, сила, прилагаемая к достижению этой скорости, какой бы мощной она ни была, будет настолько ничтожной, что вы не сможете достигнуть этого одного недостающего процента. А еще все те, кто заставил вас подписать эти треклятые документы и сунул в ракету, чтобы провести столь дерзкий эксперимент, давно умерли, а их потомки эволюционировали. Так что не ждите теплого приема по возвращении.

Наш профессор, будучи еще совсем юным и весьма симпатичным парнем, сидел за столиком уютного кафе с очаровательной брюнеткой. Она смотрела на него влюбленными глазами и рассказывала, каким видит его прекрасную, насыщенную свершениями жизнь. Не забыв смущенно упомянуть о своем желании занять в его жизни немаловажное место. Это упоминание далось девушке нелегко, но без него никак не обойтись, сам он не заметит даже, что она в него по уши влюблена.

Если бы она тогда теплой ночью на праздничном карнавале не прижалась к нему, мокрая от брызг, в изобилии поливавшего прохожих танцующего фонтана. Если бы не поцеловала. И если бы над ними не разлилось с шумом и треском яркое полотно великолепного салюта, он и не заметил бы, как сильно она хочет быть с ним. И просто продолжил свои нелепые ухаживания, обильно сопровождаемые рассказами про материю и Вселенную.

И все бы ничего, но в тот момент, когда она призналась, что не прочь провести с ним остаток жизни, он этого даже не заметил. А все потому, что в голове у молодого и амбициозного физика зародилась гениальная идея.

Как ошпаренный он вылетел из-за стола. И сам не заметил, как оказался у огромной доски своего кабинета с мелом в руке. Не заметил также, как провел за написанием формул несколько дней.

Когда идея была сформулирована, первое, что он сделал, показал выкладки декану своего факультета, и тот был в восторге.

– Нобелевская премия, не иначе! – кричал он, вновь и вновь перелистывая наскоро исписанные на непонятном физическом языке страницы. – Вы – гений! Вас ждет всемирная известность и великолепное будущее.

Вот странные вещи порой происходят во Вселенной, их интересно изучать или просто наблюдать за процессами, их порождающими. Но процессы, проходящие в голове у человека, наблюдающего за процессами во Вселенной, порой завораживают не меньше. Когда гений услышал о будущем, включилась цепь причинно-следственных связей и он резко вспомнил о прошлом, от которого его будущее тоже очень сильно зависело.

И она его довольно быстро простила. Разве можно долго обижаться на человека, которого сильно любишь, если максимум, на что он способен, это навредить самому себе своей же рассеянностью? Конечно, нет.

Свадьбу сделали не пышную. Родители и несколько университетских друзей. Затем они долго искали подходящий дом. Переезд. Рождение ребенка. Прекрасная девочка с пухлыми щечками, тоненькими бровками и очаровательными зелеными глазками. Умненькая. Она опережала по развитию своих сверстников. А уж как мило она коверкала слово «интерференция»…

Все это время вялотекущей была и научная работа. Профессор – к тому времени он уже стал профессором – подписал пожизненный контракт в родной альма-матер. Ему выдали отдельный кабинет, двух помощников-аспирантов. И время на суперкомпьютере, чтобы проверять расчеты.

И так получалось, что по мере накопления данных, материалов исследований и расчетов росла вовлеченность профессора в процесс.

А вот вовлеченность его в семейную жизнь обратно пропорционально уменьшалась, что не могло не огорчать его благоверную. А она таковой именно и была очень много лет. И, знаете, сейчас кажется, что потерпи она тогда еще буквально пару недель, у них все было бы прекрасно. Профессор пришел бы домой, проспал три дня, потом посидел в кресле, удивляясь, как так получилось, что у его маленькой дочери появились бойфренд и татуировка на пояснице. Но в итоге он получил бы свое признание и никогда уже не занимался бы столь глобальными исследованиями. Максимум это короткие консультации молодых специалистов и выезды на симпозиумы в разные теплые страны. Ведь работа профессора была закончена на девяносто девять процентов.

Теперь вспомним, что будет, если попытаться достигнуть скорости света. А ничего. Так и с профессором. Чем ближе к концу, тем большее сопротивление он испытывал от всего мира. И апогеем всего было это очень страстное увлечение его жены барменом. Оно оказалось совсем недолгим. А женщина, когда поняла, что не дотерпела лишь самую малость до счастливой жизни, так никогда и не перестала за него себя винить. Но больше всего винила, конечно, бармена и его черные как смоль и очень густые волосы.

Была у нее одна подруга, попытавшаяся понять, в чем именно бармен оказался виноват. Потому подруга и была.

Хорошо, что у наших героев нет задачи ничего сокровенного высчитывать и выяснять, а уж тем более испортить.

Пробуждение Дани было весьма тяжелым. Шея онемела, и немного побаливал бок. Он жутко не выспался. Сон затесался между его мыслями почти под утро и был весьма неблагоприятный. Нервный весь и торопный.

– Доброе утро, – сказал ему улыбающийся во весь рот Время, стоявший в дверном проеме в одних трусах.

– Доброе.

– Я нам кофе сварил, поднимайся.

Это был действительно приятный сюрприз. Дане редко выпадала честь быть утром накормленным. К тому же скромное «Кофе сварил» сопровождалось обширным и очень вкусным завтраком.

– Спасибо большое. Очень вкусно.

– Да пожалуйста. Рад, что тебе понравилось.

– Слушай, Время, – начал осторожно Даня разговор, который обдумывал, пока кушал, – мне на работу надо собираться. Как поступим?

– Ты о чем?

– Ну мне уйти надо.

– Иди, конечно, я тебя не держу, – Время взглянул на Даню затем на стол. – Сделать тебе с собой бутербродов?

– Нет, спасибо, – Даня немного замялся, а затем выдавил из себя. – Я тогда оставлю тебе вторые ключи, ты если тоже куда-то пойдешь – вахтерше передай?

– А, ты по этому поводу. В этом нет необходимости, я могу идти и отсюда.

– Понятно.

– Что-то ты не очень довольный, – Время заглянул, слегка наклонив голову, Дане прямо в глаза. – Не выспался?

– Ну, можно и так сказать. Вообще я редко когда бываю довольный утром. Мне же на работу.

– И что?

– Не хочу.

– Не ходи.

– Так у нас не принято. Если не ходить на работу, то ничего за это не будет. Ни кофе, ни продуктов для завтрака. Даже электричества, чтобы это все приготовить.

– У кого не принято?

– У людей, – Даня глубоко вздохнул, потупил взор. Встал из-за стола и хотел направиться в ванну.

– Ничего не понимаю, но очень интересно, как принято и как не принято. Расскажешь, когда вернешься?

– Обязательно, – снова глубокий вздох.

В душе Даня основательно продумал начало вечернего разговора. Он начнет с того, что расскажет, как у людей не принято вести себя в гостях. Но потом немного поостыл и понял, что эти правила поведения не могут распространяться на его нового знакомого. Ведь он не был человеком. Ведь все, что вчера происходило, это не помешательство вследствие сильнейшего алкогольного опьянения.

И все же, о чем ему рассказать, думал по дороге в офис Даня. О том, что все в мире имеет свою цену и что один человек производит что-то, что ему не надо, потом меняет это на деньги, чтобы иметь возможность купить у другого то, что ему нужно? Время сочтет нас идиотами. В итоге после долгих размышлений Дане стало даже интересно, как Время все воспримет.

Рабочий день прошел быстро, его вчерашнее отсутствие на работе почти никто не заметил. Дел накопилось много, и не было возможности увязнуть в мыслях о времени, и вообще. А вечером дома Даню ждал ужин из трех блюд. И все отменного качества.

– Кажется, у меня не было дома столько продуктов, – проглотив огромный кусок отменного стейка, смущенно выдавил Даня.

– За это не волнуйся, мой друг. – уклончиво ответил Время и сменил тему.

И Даня действительно перестал волноваться, Время настолько гармонично вошел в его жизнь, что было даже немного страшно. Дни шли своим чередом и были достаточно однообразны и скучны, но вот вечера… Вечера Даня ждал с нетерпением. Они много беседовали, узнавали друг друга и даже научились немного друг над другом подшучивать. Вкусный ужин и долгие прогулки вечерами в парках стали обыденными для Дани. Он и сам не заметил, как думать забыл о своей несчастной любви.

А вскоре на полу появился комфортный надувной матрас. Но места им все равно не хватало. Их компания неожиданно начала расти. А вот квартира ожидаемо нет.

10

Двое в черных отглаженных костюмах стояли и смотрели друг на друга. Долго смотрели. А потом начали жестикулировать в ее сторону.

Ну хоть что-то, подумала Аци. Она последние пару часов начинала думать, что вовсе неправильно тут оказалась. Каким-то образом не полностью. Вроде не в теле, и только поэтому ее не видят.

И девушка начала склоняться к тому, что пора бы ей уже двигаться дальше, потому что тут становится скучно, и сидеть на металлическом стуле без спинки было не комфортно, и в маленькой комнате, куда ее привел компьютеризированный голос и желтый круг, становилось душно. Но тут один из молчаливых повернулся к ней и сдавленным писклявым голосом, с ужасным акцентом и сильно коверкая слова, произнес:

– Что случ-и-илось с ваим ми-пас? И как вам у-уда-лось обоити заситу в системе ин-н-ици-али-за-а-ци-и?

– Что? Я вас не понимаю, – сказала Аци.

Это было первое, что она произнесла с момента ареста. Это было первое, что у нее спросили напрямую. До этого лишь указания встать туда, пройти сюда. И что-то похожее на стеклянный столб, из которого по замыслу его создателя нельзя было выйти. В общем, до этого все было довольно-таки интересно.

Они снова переглянулись. Ранее молчавший состроил тому, кто пытался с ней говорить, многозначительную разочарованную гримасу. Хорошо, что хоть мимика у них сохранилась, он сейчас явно сказал первому: «Я же говорил!» Потом они достали выросшие из стены такие же, как у нее, стулья, сели перед Аци, чуть поодаль. И уставились на нее. А компьютерный голос ниоткуда начал говорить.

– Ваша ДНК не зарегистрирована. Сообщите всю возможную информацию, чтобы стала возможна ваша инициализация.

– А-а, вам информация нужна, да пожалуйста. Что вас интересует? – Аци не знала, куда именно ей нужно смотреть, ведь она не видела говорящего. Но затем мило улыбнулась в потолок и чуть расслабилась. Сейчас снова будет забавно.

– Ваша ДНК не зарегистрирована. Сообщите всю возможную информацию, чтобы стала возможна ваша инициализация.

– Я и говорю, – она решила всегда говорить в потолок. И только изредка бросать кокетливые взгляды на своих молчаливых надзирателей, – у меня много информации. Я знаю все про то, как убить льва голыми руками. Хотите, расскажу?

– Пожалуйста, сообщите ваш номер и имя пас.

– Татьяна я.

– Для точной идентификации вас в системе нужен номер пас.

– Семь.

– Вы совершали противоправные действия в ближайшее время? Сообщите о них, чистосердечное признание облегчает вину.

– А противоправные действия – это что? – искреннее удивление не сходило с ее лица.

– Действия, за совершение которых законом предусмотрено соответствующее наказание.

– А за действие – порвать с любимым мужчиной и уйти от него, ничего не сказав ему об этом, какое предусмотрено наказание?

– Подобное действие не является противоправным.

– Отлично, значит, я и дальше могу так делать?

– Можете, когда нам удастся вас инициализировать.

– А вы все еще не инициализировали? – Аци начала крутить головой из стороны в сторону. – Я вот, жива, здорова. Таня.

– В системе найдено тридцать две тысячи пятьдесят две Татьяны с цифрой семь в номере инициализации ми-пас.

– Ух, как вы быстро меня нашли. Да, это все я. Я могу идти?

– Номер ми-пас индивидуален для каждого жителя Земли. Система не допускает дублирования и повторов. К сожалению, мы не можем вас отпустить, пока не выясним, кто вы, и не убедимся, что вы не совершали противоправных действий.

– Не совершала, честно. И что вам надо, чтобы все выяснить?

– Ваш номер пас.

– Семь же, – Таня в отчаянии развела руками.

Ее расстраивал немного тот факт, что надзиратели явно между собой постоянно разговаривают, но все это проходит, минуя девушку. Об их разговорах свидетельствовали лишь их молчаливые переглядывания и иногда жестикуляция. А пауза в ответе голоса навела ее на мысль, что он, голос, с ними советуется, что еще спросить.

– Данный номер не полон. В озвученном номере нахватает семидесяти трех знаков.

– Ой, как много, и немудрено, что вы тут постоянно путаетесь, кто ж в состоянии запомнить столько цифр… – Она честно попыталась нарисовать у себя в голове это число.

– В номере ми-пас существуют и буквенные обозначения. После введения глобальной сети инициализации ваш случай первый, где система дала сбой.

– Ой, а знаете, мне это даже нравится, может, вы меня как такую особенную отпустите с почестями? – Аци, посмотрела не куда-то вверх, а на надзирателей, интересна была их реакция. – А эти двое, что, просто сидят молчат?

– Строго говоря, это я с вами говорю, но через систему, – один из костюмчиков помахал ей рукой, улыбнулся, а потом снова сделал отсутствующее лицо, и голос из ниоткуда продолжил. – Мы не сможем вас отпустить. Мы занимаемся подобными аномалиями, ошибками и просчетами и делаем все, чтобы улучшить стабильность системы и не допустить их повторения.

– А знаете, когда вы улыбались, вы мне даже понравились. Жаль, что мы говорим с вами через… эти стены. – Аци ему кокетливо подмигнула и продолжила: – Скучно вам тут, наверное, очень.

– Какое умозаключение послужило основанием считать, что нам скучно?

– Скажите, а когда система пас была введена в действие?

– Начало внедрения системы было в две тысячи двести двадцать третьем году. Глобальное же распространение она получила через семьдесят пять лет. Полностью заработала еще через шестьдесят один год, когда скончался последний немодифицированный представитель старшего поколения.

– Ой, я не понимаю. Вы можете просто цифру сказать?

– С момента полного подключения всех индивидуумов прошел сорок один год.

– Вы сорок один год на службе и только сейчас у вас появилась работа в виде меня? Вы, должно быть, очень рады. Тяжело сидеть столько времени без дела, наверное.

– Мы ушли от темы. Сейчас нам нужно выяснить кто вы и почему у вас не интегрирован или сбоит ми-пас.

– Извините, – Таня перестала хихикать над удачной шуткой про безделье и жалобно спросила, – но если я не сделала ничего плохого, а просто ваша система сбоит, вы могли бы хоть покормить меня? И может, у вас есть стулья поудобней?

Ее хозяева переглянулись и долго смотрели друг на друга. Затем электронный голос сообщил, что оснований держать ее в камере для предварительного следствия действительно нет и пока ей не предъявлено обвинение, она может побыть в библиотеке, куда ей принесут удобное кресло и ужин. Девочку устроило такое положение вещей. Можно будет немного почитать об этом мире, пока эти два умных и красивых джентльмена разбираются в проблемах с системой. Об этом она не забыла громко им сообщить, чем опять вызвала улыбку у одного и неоднозначный взгляд второго.

Каково же было разочарование Аци, когда вместо библиотеки с огромным количеством стеллажей и книг на них, которые она представляла, ее привели в тоже металлическую комнату. Ненамного большую и снова без окон. Хорошо, что был диван. Аци развалилась на нем и ждала, пока голубки насмотрятся вдоволь друг на друга.

После их, по всей видимости, спора улыбчивый остался, а второй куда-то ушел. Все тот же неизменный голос ей сообщил, что второй агент вышел за едой и скоро будет.

Улыбчивый снова из стены выудил стул и сел чуть в стороне от дивана.

– Прошу прощения, а вы же хотели привести меня в библиотеку?

– Мы именно в ней.

– Но где все книги? Я так надеялась почитать, – она очень хорошо умела строить глазки. Удар пришелся прямо в цель. Молчать и пытаться при этом сохранить непроницаемое лицо и в этом месте оказалось не под силу мужчине. Он весь зарделся и потупил взор.

– Вы про это. К сожалению, физических носителей не существует уже очень давно. Все хранится в цифровом виде, но, чтобы что-то увидеть, вам необходима интегрированная и исправная система ми-пас.

– Так что же вы раньше об этом не сказали?

Ока не успела закончить фразу, как в самом защищенном на земле здании засбоили все компьютеры. Кто-то обнаружил проникновение, кто-то начал инициализацию, кто-то выставлял счет за услуги парикмахерской. А у капитана Терентьева было столько важных уведомлений на переднем плане, что он на мгновение потерял из виду объект.

– Ого, как тут красиво, оказывается.

Аци крутила головой, двигала руками и восклицала. Комната преобразилась. Больше не было ровных стен. Дисплеи с корочками книг, и алфавитными указателями по ее прихоти подлетали к ней и отдалялись. Из огромного окна, украшенного драпированными занавесками, лил приятный солнечный свет, а из леса неподалеку доносилось пение птиц.

– Здравствуйте, Татьяна, – раздался голос. Уже не электронный, а вполне себе мужской, приятный бас. И уже не откуда-то сверху, а как в голове, но она четко знала местонахождение источника звука. – Не понимаю, как это произошло, и почему сканер на входе показал отсутствие у вас интегрированного чипа, но сейчас все заработало. Мы смогли вас опознать, и вы можете быть свободны. Прошу прощения за доставленные неудобства.

Она не сразу повернулась на голос, она даже не сразу осмыслила, что ей сказали, все было так любопытно, так ново. Но вот этот человек действительно впервые за все время смотрит на нее. Над ним небольшая иконка с его званием, именем, и запрос на авторизацию, который нельзя отклонить. Тут же подсознательно она поняла, что с сотрудниками правоохранительных органов всегда так. Их никак нельзя отклонить, если они от вас что-то хотят.

В наше время вообще сложно отклонить кого-то, кто возомнил, что вы должны что-либо сделать для него. И может, в будущем для этого и придумали такую систему. Отзываете авторизацию, и человек не просто теряет возможность с вами связаться, а даже видеть вас не будет. Удобно. При случайной встрече он вас просто обойдет, и даже не поймет, что когда-то ему от вас нужны были ваша рука и сердце. Или она жить не могла нормально без ребенка от вас. Нормально вот живет, только минус в том, что вы ее тоже не узнаете при встрече, после того как отозвали авторизацию. Но точно уже не захотите познакомиться снова.

– Может, вы меня все-таки покормите? – взмолилась Аци в надежде еще немного побыть в этом чудесном месте. К тому же ее наконец увидели. И с ней разговаривают не через что-то, а напрямую.

– Да, обязательно, и еще мы бы хотели провести небольшое обследование ваших систем, чтобы не допустить подобного сбоя в дальнейшем.

– Проводите, такие сбои никому не нужны. – Аци немного подумала: – Надеюсь, для этого не понадобится раздеваться? Я немного не готова для таких обследований.

Капитан сильно покраснел и заверил, что обследование пройдет без непосредственного контакта с ее телом в автоматическом режиме. Нужно принять соглашение и постоять под сканером пару минут.

И почему ее это слегка огорчило? Мог бы попробовать и настоять на полном обследовании. Она уже знала, как ему в этом отказать.

По ее просьбе девушку оставили ненадолго одну, чтобы можно было нормально покушать. Аци полистала пару исторических статей, посмотрела некоторые видеоматериалы и выяснила, что может, если книга не секретная, даже загрузить к себе в память. Наугад было загружено все, что попалось под руку и показалось интересным либо обложкой, либо названием.

Еда оказалась тоже на высоте. Несколько изысканных блюд, все очень свежее и неприлично вкусное. Аци объелась.

Ох, если бы девушка включила свой выдуманный ми-пас чуть позже. Тогда бы она действительно увидела, что ей подали на подносе. Она бы ни за что не притронулась к этой серой и безвкусной массе и убралась бы из этого места гораздо быстрее. А так, сгенерированная искусственным интеллектом еда на основе ее вкусовых и визуальных предпочтений неимоверно понравилась девушке.

Но все равно она тут надолго не задержалась, когда вошли представители правопорядка и начали с ней наперебой разговаривать, а она начала обоим одновременно отвечать, девочку вдруг осенило. Она тоже говорит не словами теперь. Она больше не издает звуков.

Тут же в памяти всплыла картина с заикающимся писклявым голоском… Такой участи она себе не желала.

Система в здании снова засбоила, потеряв одного посетителя. Но на сей раз исчез не только ми-пас, а и то, куда он должен был быть интегрирован.

Аци, недолго поразмыслив, приняла одно решение. Не проявляться больше в мирах полностью, а сквозь других людей или совсем без тела. Так сказать, инкогнито. И следующий мир посмотрела и оценила через глаза совсем иного, отличного от человека млекопитающего.

Сколько ни силилась она понять, люди еще не появились или уже перестали появляться в этом месте, решение этого вопроса так и осталось загадкой.

Зато природа была великолепна. Отличная от уже привычной глазу и почти неизменной на протяжении многих веков флора, наполненная прекрасными звуками. Исполинские и очень шумные водопады. Берега быстрых рек устланы мягкими коврами из серого растения, напоминающего одновременно овечью шерсть и мох. На нем и гнездилось ее племя. Мох с одинаковым успехом мог быть и мягким полом, и теплым одеялком, и непромокаемой покрышкой от дождя. Когда скучно, его можно было пожевать.

Неизменным в этом мире оказался лишь брачный период. И желание животных как можно больше плодиться. Возможно, они испытывали при этом прекрасные чувства, но такие исследования Аци бы предпочла проводить сама себе предоставленной в своем собственном проявлении. Да и размножаться в ее планы совсем не входило.