Тяжелые кроны хищно смыкаются над головой, съедая отдельные упорные, но робко пробирающиеся остатки солнца. Сумрак и леденящий, изматывающий холод охватывают сознание, отбирают силы. Лёгкий ветерок, гуляющий между деревьев, пробирает до костей. Лес – место враждебное и чуждое современному, расслабленному цивилизацией, человеку. Каждый, кто хотя бы раз был в Лесу, знает это чувство тяжести, чувство, будто за каждым твоим шагом смотрят, ждут. Сказки предков вовсе и не выдумка. Загляни за этот дуб, там Царевич у избушки. Царевич – колдун. Каждое его слово – ключ. Он проворачивает ключ в замке, а избушка повинуется ему. Без страха носитель дара Богов входит в иной мир. Потусторонний.
Куда же я полез? Куда мне, смертному, глупому трусу искать пропавших в этом страшном Лесу? Лес сильнее меня, я – ничтожная песчинка, которой каждое мгновение существования дается с трудом.
Вокзал. Шум и гомон заглушают распыляемые эмоции ругающейся парочки. Молодые люди явно недовольны друг другом. Юноша растерян, подавлен, не скрывает виноватого взгляда. Девушка брезгливо кривит губки, раздраженно выкрикивая явно обидные для парня слова и словосочетания. Тот молчит. Плечи понуро опущены, губы дрожат.
– Ты – не мужик! Ты не от мира сего! – визжала миниатюрная брюнетка. –Трус! Придурок! Ты всегда был странный, а в последнее время еще и не в себе! Самой, как всегда, пришлось выкручиваться! Может быть, ты на что и годен, но не в этой жизни. Не в этой!!!
Парень безнадежно-печальным взглядом проводил плюнувший в лицо гарью автобус. Еще немного постоял и поплелся, обреченно свесив руки, глядя исключительно на грязные носки своих, некогда модных кроссовок. Шел, не думая, даже не мечтая, осознавал только свою никчёмность, слабость и неприспособленность… Не заметил, как уперся в большое дерево.
Шершавый ствол был такой огромный и надежный, что он не заметил, как сел, потом лег и погрузился … то ли в пространные размышления, то ли в реалистичный сон… Она права!!! ему недостаёт мужества, амбициозности, надёжности, уверенности в себе и ответственности. Намыслив, что последнее и есть главное, и за этим придёт всё остальное, он поклялся измениться, а в свидетели этой клятвы взял дерево. То самое, на котором отдыхал. В тот же момент он увидел, нет, скорее, почувствовал темный холод Леса, забиравшегося в его сознание все глубже, и какой-то почти мистический страх, а затем – пронзительный крик, переходящий в угасающий прощальный стон. Кричала женщина. Крик растаял, словно бы ушел в толщу хвои под ногами, как вода уходит в песок.