Czytaj książkę: «Олигарх желает жениться…»

Пролог

Янис Славинов, миллионер из списка Форбс, пригласил меня в совершенно ужасный ресторан.

Был он стилизован под русскую избу с чучелом медведя в косоворотке, перепугавшим меня на входе. С идиотскими петухами, вышитыми крестиком, на шторках и скатертях. Еще и официанты в картузах и скрипящих при каждом шаге «а-ля хромовых» сапогах. Фу, пакость…

С другой стороны, своей кричащей нелепостью это место идеально гармонировало со всем, произошедшим дальше.

Это была не первая моя встреча с олигархом, до этого мы пару раз пересекались у нас в центре. Я даже была удостоена чести постоять рядом с ним, успев вывалить на его идеально подстриженную голову ворох вопросов и требований.

Наверное, этим и запала в его олигархическую память – своей наглостью и нежеланием трепетать перед его персоной.

Хотя да, персона просто давила своей бешеной энергетикой мощного, очень опасного и уверенного в своей силе хищника. Вызывала и трепет, и желание стоять, вытянув руки по швам, и преданно глядеть ему в рот.

По крайней мере, директриса нашего центра только так и смотрела на господина Славинова – обожающе и заискивающе одновременно. А потом, оставшись со мной наедине, вздыхала о том, какой же он красавчик.

Но мне вздыхать не хотелось, а хотелось засунуть свой трепет в задний карман и потребовать от красавца-олигарха уделить мне время для беседы.

Засунула и потребовала.

А он уделил…

И вот мы сидели за столом в ресторане с отвратным интерьером. Я выложила свои вопросы и просьбы, а Славинов с равнодушным видом проигнорировал мои слова, словно не услышал.

Сидел и в упор, не скрываясь, рассматривал мое лицо светлыми глазами. Даже почти не ел, только выпил чашку кофе с пирогом. Потом заказал себе чай и продолжил меня рассматривать.

Под его настырным взглядом я вяло ковырялась в горшочке с пельменями, начиненными грибами, смущалась поднять глаза и все больше и больше злилась на происходящее.

Сюр какой-то. Абсолютная нелепость, под стать этому дурацкому ресторану…

Поэтому, когда владелец заводов, шахт, пароходов между двумя глотками чая из расписной чашки равнодушно произнес: «Я планирую на вас жениться, Мирослава», – даже смеяться не стала.

С умным видом покивала и ответила:

– Всю жизнь мечтала.

Олигарх мою шутку за шутку не принял и так же равнодушно согласился:

– Вот и прекрасно. Брачный контракт мой юрист пришлет вам на почту. Даниил будет рад.

– Подождите, – я встрепенулась и изумленно выкатила глаза, – вы же пошутили на счет замуж. И при чем здесь ваш сын?

– Это была его идея – мне жениться на вас. Мальчику нужна мать, а вы нашли с ним общий язык. Конечно, я хорошо заплачу вам за это.

Я хрюкнула, пытаясь сдержать смех. Потом еще раз, уже громче, потому что меня распирало невыносимо.

И под потерявшим равнодушие взглядом богача, спонсора театров, зоопарков и что там еще у людей такого уровня, Яниса Славинова, я начала откровенно ржать.

Отсмеявшись, взяла свою сумочку и поднялась:

– Я два месяца названивала вашему секретарю с просьбой соединить с вами. И думала, что вы, наконец, соизволили ответить на мои просьбы встретиться и поговорить о вашем сыне. А вы зачем-то стебетесь.

Постояла несколько секунд, недружелюбно глядя в стальные глаза:

– Всего вам доброго, папа Даниила. Жду его, как обычно, в среду в десять ноль-ноль. И предупредите его охрану, что опаздывать нежелательно.

Успела сделать пару шагов в сторону дверей, когда в спину прилетело негромкое:

– Теперь у вас будет возможность видеться со мной очень часто, Мирослава. Завтра я заеду за вами после работы – поужинаем где-нибудь…

Глава 1

Даниил Славинов, восьми лет от роду, появился в моей жизни так стремительно, что я даже не поняла толком, как это произошло.

Хорошо помню, что это была среда. Один из трех дней в неделю, которые я работала психологом в центре помощи людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию.

Работала, можно сказать, на общественных началах. Потому что зарплата, которую здесь платили, была сравнима разве что с пособием по безработице где-нибудь в недоразвитой Камбодже. Если там существует такое пособие, конечно.

Однако отказаться от этой работы не могла, потому что мама считала, что этим я совершаю доброе дело. Гордилась мной и начинала сиять тихой радостью, когда рассказывала кому-нибудь, чем занимается ее дочь.

Огорчать маму своим увольнением я совсем не хотела, ей и так было очень сложно. Да и клиенты в центре у меня были интересные. Так что, отсутствие достойной оплаты за работу компенсировала удовольствием от нее.

Ну а деньги, на то чтобы не умереть с голоду, зарабатывала частной практикой в оставшиеся три дня недели, оставив один на отдых.

– Мирослава! – на пороге выросла внушительная фигура директора центра Татьяны Григорьевны Пупковой. – У тебя новый клиент!

– Татьяна Григорьевна, они у меня каждый день новые. Хоть бы кто надолго задержался, – проворчала я.

Директриса прикрыла плотнее дверь:

– Какое еще «надолго»? У нас муниципальный центр! Пять бесплатных сеансов и все, адью! Остальное за деньги, – и нахмурилась, недоумевая, как я могла такую глупость сказать.

– Что за клиент? – с усталым вздохом поинтересовалась я, чтобы увести начальницу от темы денег, все время ее мучившую.

– Новый. Очень перспективный, – вдруг заговорила начальница шепотом, заставив меня насторожиться.

– И?..

– За работу с ним мы получим спонсорскую помощь! Мальчику восемь лет…

– Нет! – отрезала я, даже не став дослушивать. – Вы же знаете, я не работаю с детьми. Галина Павловна – прекрасный детский психолог, вот и…

– Мирослава, они хотят только тебя! – рявкнула директриса. – Что за выкрутасы?! С детьми она не работает! У нас работают универсалы. И если ты не справляешься, то мы найдем, кем тебя заменить!

– Татьяна Григорьевна! Чтобы меня заменить, нужно сначала найти того, кто за эту зарплату будет работать, – я с досадой закатила глаза.

Такие разговоры у нас случались с частотой раз в пару месяцев и обычно заканчивались моей победой. Однако сегодня начальница закусила удила и отрезала, заставив меня напрячься в нехорошем предчувствии:

– Не обольщайся своей незаменимостью, Мирослава. У меня вон племянница диплом уже пишет. Через три месяца выйдет готовым специалистом-психологом. Ей твое место идеально для наработки опыта подойдет!

И добавила металлическим голосом:

– Короче, хватит выпендриваться! Тем более, мальчик уже здесь.

И пока я, стиснув зубы, пыталась себя успокоить, выглянула за дверь и засюсюкала:

– Проходите, проходите! Мирослава Юрьевна уже освободилась и готова принять молодого человека.

В кабинет, печатая шаг, вошли двое огромного размера мужчин с чеканными лицами. Между ними покорно, словно барашек на убой, шел мальчик. Рыжий, очень худенький, с прозрачной кожей и вытянутыми к вискам глазами с ярко-зеленой, обведенной темным, радужкой.

Зайдя, он посмотрел на меня ровно так, как смотрят на пустую стенку, и вежливо произнес:

– Я не буду вам ничего рассказывать…

Вот так я первый раз и увидела Даньку.

Он, и правда, не стал со мной разговаривать – сел на диван и закрыл свои удивительные глаза, сложив руки на коленях.

Подождав немного, я поинтересовалась:

– Ну, хоть скажи, как тебя зовут.

Послушав ответное молчание, не стала продолжать, потому что понятия не имела, как поступать в такой ситуации.

Конечно, на тот случай, когда клиент уходит в глухую молчанку, существуют специальные протоколы. И будь передо мной взрослый, я бы действовала по ним.

Но до рыжего молчуна у меня был всего один клиент моложе семнадцати лет, и детских инструкций я просто не знала. Да и в том, единственном случае, я работала с ребенком, как подсказывало сердце, а не по схеме.

Поэтому в некоторой растерянности включила чайник и, пока он грелся, сообщила рыжему:

– Если что, меня зовут Мирослава Юрьевна, и я понятия не имею, что сейчас делать. Дети – не мой профиль. Поэтому предлагаю попить чаю, да и разойтись по своим делам. Через пять сеансов ты будешь абсолютно свободен. Я ведь правильно поняла, что тебя сюда силком привели?

Рыжий не отвечал, все также сидя с закрытыми глазами, словно прислушивался и присматривался к чему-то, происходящему внутри него. Только когда я начала заливать заварку с травками кипящей водой, произнес:

– На меня тоже сделай чай, Мирослава. Только без мяты, пожалуйста.

Я цокнула языком:

– Поздняк. Я уже кинула несколько листочков в заварку. Но у меня есть чай в пакетиках. Будешь?

– Никогда не пробовал чай в пакетиках, – прозвучало совсем рядом, и я вздрогнула, когда только он успел перетечь с дивана к столу?

Я выдала мальчишке коробку с целой коллекцией пакетиков, скопившейся у меня за последнее время. Рыжий долго и сосредоточенно в них копался, рассматривая каждый чуть ли не под микроскопом. А выбрав, вежливо попросил:

– Покажи мне, как его заваривать, пожалуйста. Я никогда сам не делал.

После мы сидели, я на диване, он почему-то за моим столом, и молча пили каждый свой чай.

Уходя, рыжий вежливо попрощался, и я подумала, что вряд ли снова его увижу.

Святая наивность. Тогда я еще не знала, что очень скоро по наводке этого бесенка, его отец включит меня в круг «близких» людей. Включит и начнет принимать меры, чтобы я не смогла из него удрать.

Глава 2

– Ты когда освободишься? – Димин голос звучал строго и обиженно одновременно. – Суббота, между прочим. Хочется сходить куда-то, отдохнуть.

– Дим, ты же знаешь, что суббота и воскресенье у меня самые рабочие дни. Сегодня до восьми, – я устало потерла лоб, головная боль донимала с самого утра, тонкими буравчиками вкручиваясь в виски и не давая спокойно дышать.

Пара закинутых в организм таблеток совершенно не помогла. Поэтому я тупо пила сосудорасширяющий чай и мечтала, чтобы у меня была запасная голова, которую можно прикрутить к шее взамен болезной.

– Мира, ты совсем не думаешь обо мне, – повысил голос Дима, и буравчики в моих висках завертелись еще активнее. – Что у нас за отношения, если ты все время на работе?

– Почему все время? На прошлой неделе мы с тобой ходили на футбол, – напомнила я. – Послезавтра у меня выходной, можем сходить еще куда-нибудь. На бокс?

– Послезавтра понедельник, и я работаю! – теперь Дима говорил сухо, словно я была одним из его менеджеров, не сделавших в этом месяце плановых объемов продаж.

Дима был начальником отдела мелкого опта в компании, занимающейся перепродажей всего на свете, от детских подгузников до минеральных удобрений. Должностью он гордился и к своей работе относился с большой ответственностью. Как, впрочем, и я к своей.

Наш роман длился уже почти год и поначалу резво продвигался вперед, приближаясь к стадии, когда можно задуматься о совместном проживании.

Но в последнее время как-то стух, и наше общение больше сводилось к разговорам по телефону, чем к личным встречам. То я работала допоздна, то у Димы командировка или встреча с перспективным клиентом…

Меня это печалило, но что-то исправить я была не в силах.

– Мирослава, – напомнил о себе Дима. – Так дело не пойдет. Твой образ жизни противоречит здравому смыслу. Ты работаешь на износ и тем самым не даешь развиваться нашим отношениям.

– Почему не даю? – тупо спросила я. Головная боль, наложенная на разборки с бойфрендом, совершенно не способствовала обострению мыслительных процессов.

– Потому! Мы с тобой почти не видимся. А если все-таки встречаемся, то ты вечно уставшая и хочешь спать. А я мужчина!

– Ты мужчина, – подтвердила я, не желая спорить о таких тонких материях. – Только при чем здесь мой график работы?

Честно говоря, больше всего мне хотелось не разборками заниматься, а прилечь и поспать полчасика, пока у меня было «окно» между клиентами.

– А раз я мужчина, то мне нужна женщина! – словно не слыша моего вопроса, продолжил Дима.

Я усмехнулась, похоже, он заранее приготовился к этому разговору, потому что все слова звучали очень торжественно и складно, словно их читали по бумажке. Жаль, некоторые мои вопросы не подпадали под составленный текст.

Дима часто репетировал свои выступления перед потенциальными клиентами. Обдумывал их возможные вопросы и варианты своих ответов. Записывал и много раз с выражением перечитывал.

– Ты поняла меня, Мирослава? Нормальная, правильная женщина!

– Нормальная? – переспросила я, начиная раздражаться, опять он поднимает тему моей женской неправильности. Объяснил бы лучше, что это такое, чем все время упрекать в этом грехе.

– Да, нормальная! Которая думает о моем удовольствии, а не о работе! – он замолчал и чем-то зашуршал у себя там. Наверное, перелистывал странички с текстом своих претензий.

– Дима, в прошлый раз ты утверждал, что нормальная женщина – это та, у которой дома полный ящик сексуального нижнего белья, – я попыталась подавить злость и пошутить.

По-прежнему меня не слыша, Дима тяжело вздохнул и продолжил:

– В общем, так, Мирослава. Или ты подстраиваешься под мой рабочий график, или…

– Или?.. – головная боль начала усиливаться, вызывая желание постучать лбом о стену в надежде выбить ее из головы. А еще захотелось попросить Диму заткнуться и высказать свои претензии в другом месте.

– Или нам придется расстаться! – очень торжественно, почти пафосно объявил Дима. Очевидно, эту строчку он репетировал особенно тщательно.

Или полагал, что от его высокопарного тона я раскаюсь и начну вести образ жизни правильной женщины, обладательницы исключительно сексуального белья и мыслей о его, Димином, удовольствии?

– Дим, я не могу мало работать. Ты знаешь почему. А работать по чуть-чуть и при этом зарабатывать много у меня не получается. Никак не получается, – в сто пятый, наверное, раз попыталась разъяснить ему положение вещей.

– Мира, – его голос вдруг смягчился и зазвучал почти нежно, – деньги на операцию твоей маме с такими заработками тебе все равно не собрать. Подобная процедура в коммерческой медицине – это очень, очень дорого. Так что, сколько ни впахивай, нужную сумму ты не соберешь.

– Ты предлагаешь мне сложить руки, и просто ждать, пока она умрет? – меня начало затапливать бешенство.

– Нет, конечно! – Димин голос зазвенел от возмущения. – Я предлагаю спокойно ждать, пока подойдет ее очередь на донорский орган и верить в лучшее.

– Дима, очередь до мамы может и не дойти, там на несколько лет вперед расписано. Велика вероятность, что она просто не дождется, понимаешь? – я сжала виски, потому что головная боль грозила окончательно съесть мозг. И этот бессмысленный разговор раздражал неимоверно.

Дима тяжело вздохнул и опять чем-то зашелестел.

– Я ведь о тебе волнуюсь, моя девочка, – после паузы добавил еще мягче и нежнее, почти заставив меня чувствовать себя неблагодарной дрянью, не ценящей заботу. – Ты должна думать о нас. Обо мне, о себе и своей жизни.

– Дима, это и есть моя жизнь – сделать все, чтобы помочь своей маме. Попробуй услышать меня! – попросила, уже понимая, что разговариваю с пустотой, Дима совершенно точно не хотел знать, о чем я ему толкую. Ему нужно совсем другое – «правильная» женщина для «нормальных» отношений. И он пытался получить это от меня.

– В общем, так, Мирослава. Тебе самой решать, вместе мы или нет, – подытоживая, произнес он жестко. – Если да, то жду тебя сегодня в семь часов у себя дома. Если не приедешь, пеняй на себя.

– Все. Надеюсь на твое благоразумие и на твое «да», – и сбросил звонок.

Я отложила умолкший телефон на край стола. Подперла ладонью подбородок и, словно Дима еще мог меня слышать, грустно ответила:

– Нет…

Обняла себя за плечи и сложилась пополам. Уткнулась лбом в столешницу, чувствуя, как прохлада полированного дерева остужает мой закипевший мозг.

Интересно, что со мной не так, если все, что от меня нужно мужчине – чтобы я носила сексуальные трусы и подстраивала свою жизнь под его рабочий график?

Или я изначально выбираю не того мужчину, с кем возможно что-то серьезное?

– О-хо-хо… – я выпрямилась, с блаженством ощущая, что головная боль вдруг начала отступать. Не уж то, таблетки, наконец, подействовали?

Божечки-ложечки, хорошо-о! Как, оказывается, мало мне надо для счастья – всего лишь утихшая головная боль!

Ну а что с Димой мы, кажется, расстались… Об этом я еще успею поплакать. Но точно не сейчас. Сейчас мне надо работать!

Взяла в руки телефон, собираясь позвонить маме, и в этот момент экран вспыхнул:

«Заеду за тобой в восемь», – пришло сообщение с незнакомого номера…

Глава 3

Я повертела в руках телефон, перечитала сообщение. Похоже, Дима решил отменить свой ультиматум. Точно в его стиле, погорячится, наговорит разного, а потом резко остывает. И опять становится милым и внимательным Димой.

Только вот номер телефона незнакомый… Может, он со своего рабочего отправил сообщение. Тот номер я так и не удосужилась сохранить к себе. Или просто кто-то ошибся, перепутав адресатов.

Отложила телефон, встала и принялась ходить по кабинету, разминая затекшие от долгого сидения ноги. Остановилась у окна, где на подоконнике стояла яркая коробка с чайными пакетиками, и в памяти всплыл рыжий Даниил Славинов.

… На второй сеанс он опоздал. Когда часы показали, что до конца назначенной консультации осталось двадцать минут, я со странным сожалением выдохнула – значит, все-таки не придет больше.

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинете появился рыжий. Мальчишка бережно прижимал к груди небольшую яркую коробочку и снова смотрел на меня как на пустую стенку.

– Привет, – поздоровалась я. – Думала, ты больше не придешь.

Не отвечая, он протянул мне коробку:

– Здравствуй, Мирослава. Это тебе, какой-то особый чай. Папа привез сегодня из Китая. Он мне рассказывал, что в нем такого, только я не очень хорошо понял. Но папа сказал, что тебе понравится.

– Откуда такая уверенность? – мне вдруг стало весело. – Ему же ничего не известно про мои вкусы.

Словно не слыша моего вопроса, мальчишка сам включил чайник и полез на полку, где стояла коробка с чайными пакетиками.

– Ничего, что я сам взял? – поинтересовался запоздало, когда уже копался в них, все так же сосредоточенно, как в прошлый раз.

– А сам, как думаешь? – кивнула я.

– Да, ты права, Мирослава. Я все время забываю, что мне не все можно, – он вздохнул, но коробку на место не поставил.

Предложил:

– Давай, тогда сначала? Я спрошу, а ты разрешишь. Ведь так правильно поступать? Папа часто напоминает мне о правилах.

Я хмыкнула:

– А если не разрешу?

Мальчишка завис на некоторое время, а потом осторожно поинтересовался:

– Почему не разрешишь? Ты невежливая? Или жадная?

Я вздернула бровь:

– Может и так, невежливая или жадная. Или еще есть какая-то причина. Что будешь делать, если я не дам разрешения?

И тут бесенок взял и улыбнулся. Да так, что в ответ мои губы сами разъехались до ушей и остались там, никак не желая съезжаться обратно! И еще появилось желание разрешить ему все-все, что только он попросит!

– Меня зовут Даниил Славинов, мне восемь лет, и у меня проблемы с адекватностью, – глядя мне в глаза, добавил рыжий, окончательно добив меня своими словами…

На третью консультацию он принес шахматы.

– Ты умеешь играть, Мирослава? – поинтересовался, расставляя на доске фигурки. – Если не умеешь, я могу тебя научить.

– Я знаю цель и правила игры. Но почти не играю, – призналась честно.

Данька внимательно посмотрел на меня и одобрительно кивнул:

– Главное, что у тебя есть цель, и ты знаешь правила. Остальное неважно, Мирослава.

Да, цель и правила…

Действовать по моим правилам Даниил Славинов отказывался напрочь. Зато очень ловко и умело пытался проталкивать собственные. И мне было до странности интересно работать с этим восьмилетним Ходжой Насреддином, умеющим обвести вокруг пальца хоть осла, хоть падишаха.(*)

Ну а цель… О ней я узнала много позже, когда его папа, наконец, соизволил встретиться со мной для личной беседы. Узнала вчера, в том отвратительном ресторане с медведями и вышитыми петухами…

***

– Можно, Мирослава Юрьевна? – в приоткрытую дверь робко проснулась лысоватая мужская голова.

– Заходите, Алексей Степанович, – пригласила клиента, отодвигая на потом все мысли о рыжем хитрюге. – Как ваше самочувствие?

Мужчина устроился в кресле и, уставившись на меня немигающими птичьими глазами, скрипучим голосом произнес:

– У меня все хорошо, Мирослава Юрьевна. Но вот знаете, сегодня ночью я вдруг понял одну вещь…

Через полтора часа, проводив Алексея Степановича, я со стоном облегчения скинула узкие туфли и без сил вытянулась на диване. Глянула на часы – пять минут девятого. Значит, то сообщение было от кого-то другого, не от Димы.

Дима никогда и никуда не опаздывал. И если бы это он написал, что заедет за мной в восемь, то уже был бы здесь…

Я закрыла глаза и чтобы не расплакаться от усталости и разочарования, принялась мечтать о том, как будет хорошо прямо сейчас очутиться где-нибудь на белоснежном песочке на Карибах. Или на Бали, там, кажется, песок, наоборот, черный. Или на…

Домечтать не успела, потому что дверь решительно распахнулась, и в кабинете, наполнив его до отказа своей рослой фигурой и бешеной энергетикой, возник олигарх Янис Славинов.

Неспешно огляделся и, встретив мой изумленный взгляд, направился в нашу с диваном сторону. Подошел вплотную, навис сверху и, глядя на меня внимательными глазами, хищно улыбнулся:

– Я планировал, что сегодня мы с тобой просто поужинаем, Мирослава. Но вижу, ты уже готова перевести отношения на горизонтальный уровень. Возражать не буду, – и с ухмылкой принялся расстегивать пиджак.

__________

(*) отсылка к книге "Повесть о Ходже Насреддине" Л.В.Соловьева