Czytaj książkę: «Песнь ста миров»

Czcionka:

九鹭非香

百界歌

Jiu Lu Fei Xiang

Hundred Worlds Song

© Jiu Lu Fei Xiang All rights reserved. The illustration is used by AST Publishers LTD arrangement with Jiangsu Kuwei Culture Development Co., Ltd. through the agency of Tianjin Mengchen Cultural Communication Group Co., Ltd.

* * *

Часть 1. Колдун

Пролог

Старшая дочь из семьи помещика Ли, славящаяся добрым именем, собралась замуж за наследника семьи Шэнь. В честь такого события сторона жениха решила устроить настоящее празднество на зависть бесчисленным наблюдающим. В народе не стихали разговоры, насколько брак между этими семьями будет удачен и ладен.

Охваченные радостным волнением, семьи жениха и невесты вовсю принялись заниматься нескончаемыми свадебными хлопотами, и никто даже не заметил, как одним ранним утром Ли Юаньбао тайком ускользнула из дома.

Ли Юаньбао являлась второй дочерью помещика Ли, рожденной ему наложницей. И обстоятельство это определило для девушки судьбу совершенно отличную от той, что ждала ее старшую сестру. Положение дочери наложницы связало девушку намертво, и вырваться из его оков, сопротивляться им она не могла.

Ли Юаньбао полюбила сына семьи Шэнь в тот день, когда вышивала на чердаке дома и ветер, вырвав у нее шелковый платок, унес его в окно. Девушка поднялась, чтобы найти взглядом потерю, вот только обнаружила ее в руке прекрасного молодого господина, облаченного в лазурного цвета одежды, который, улыбаясь, смотрел на нее снизу вверх.

– Твоя работа?

– Моя…

– Красиво.

Всего лишь несколько простых фраз, и не успела Ли Юаньбао моргнуть, как безнадежно полюбила благородного господина.

Вот только, когда семья Шэнь пришла для сватовства, отец несправедливо отдал шанс стать их невесткой старшей дочери. С самого детства все лучшее принадлежало сестре, и Ли Юаньбао никогда не сетовала на свою долю, однако стоило ей услышать за тонкой занавеской разговор отца с главой семьи Шэнь, увидеть стыдливый румянец на улыбающемся лице старшей сестры, как девушка почувствовала зависть и глубоко возненавидела единокровную сестру.

Почему некоторым всегда улыбалась удача?

Когда-то она слышала, как слуга, вычищающий конюшню, сплетничал с другими о колдуне из Туманного леса за поселком, что за деньги продает ядовитых тварей.

У Ли Юаньбао в карманах было не густо, но украшения из золота и серебра тоже могли сгодиться, и она собрала их все в узелок, решив обзавестись колдовской тварью и для отца, чтобы избавить себя от его несправедливости, и для сына семьи Шэнь…

Чтобы прожить с ним вместе замечательную жизнь.

Глава 1

Имя Ци Тянь стало единственным, что осталось ему в память от рано скончавшихся родителей. Вот только чужаки все как один называли его колдуном, так что и сам он постепенно запамятовал собственное имя. Да и разве есть в нем смысл, если никто тебя им не зовет?

Выращиванием ядовитых тварей он занимался с самого детства. Мирская жизнь всегда полнилась расстройствами и неисполнимыми желаниями, и его ядовитые вещицы как раз приходились очень кстати, чтобы это исправить. Потому, хоть и жил он отшельником в Туманном лесу, люди, не страшась смерти, неизменно прокладывали через заросли и трясины дорогу к нему, только бы обзавестись одной из ядовитых тварей.

У Ци Тяня имелось и собственное правило: десять золотых юаньбао¹ за тварь, и ни одним меньше, никаких исключений.

Вот только мир огромен, и для каждого в нем припасено это самое «исключение».

В то ранее утро он нашел Ли Юаньбао посреди трясины: девушка провела там целую ночь, по пояс увязнув в болоте и пытаясь выбраться. Волосы ее висели взъерошенными прядями, на лице ясно читалось унизительное отчаяние, сама она держалась над поверхностью, вцепившись в сломанную ветку дерева, а в глазах стояли слезы раскаяния и безысходности.

Причина безысходности была Ци Тяню понятна, вот только в чем девушка раскаивалась, знать он не мог.

Заслышав приближающийся звук шагов, медленных и спокойных, Ли Юаньбао с трудом вскинула голову и осипшим голосом попыталась привлечь внимание:

– Спасите…

Вот только стоило ей увидеть лицо Ци Тяня, как слова застыли в горле костью.

Разве могло быть иначе? В нем с рождения жили ядовитые твари, они давно стали частью его тела, росли и дышали вместе с ним, блуждали в крови, а его уродливая, вгоняющая в страх кожа выпирала бугорками и пестрила синими узорами.

Никто не счел бы такое лицо красивым. Именно из-за этого омерзительного облика в детстве Ци Тяня прозвали демоном, родственники выгнали из семьи, и родители его умерли, изнуренные работой.

Он долго изучал незнакомку взглядом, после чего равнодушно отвернулся.

Но тут в подол его черного одеяния вцепилась дрожащая рука.

– Спаси…

Инстинкт выживания взял верх, и неважно, что спаситель выглядел самой настоящей нечистью.

Ци Тянь даже на мгновение растерялся, но затем присел на корточки и совершенно невозмутимо принялся отцеплять от себя пальцы Юаньбао один за другим. Делал он это неторопливо и равнодушно, словно стряхивал прилипшую к одежде грязь. Девушка в ужасе смотрела на отвратительные синие узоры, укрывающие его руку, следила за движениями, не в силах выдавить от отчаяния ни слова.

Но стоило Ци Тяню двинуться прочь, как он вновь услышал со стороны болота отчаянный всхлип:

– Спаси меня. – Ее голос напоминал скулеж щенка, беспомощно молящего о шансе на жизнь. – Прошу, помоги…

Ци Тянь остановился и, обернувшись, взглянул на заплаканное лицо, в полные отчаяния глаза. И едва заметно кивнул.

– Хорошо.

Родители Ци Тяня скончались рано, детство прошло в одиночестве, что сделало его характер нелюдимым и чудаковатым, оттого он не различал хорошее и плохое. Все эти годы его не заботило, кто перед ним, – он продавал тварей любому, кто мог заплатить. Он не был спасителем или убийцей – всего лишь продавцом ядовитых существ.

Вот только в этом мире постоянно встречаются исключения.

К тому моменту, когда Ци Тянь вернулся к болоту с веревкой в руках, Юаньбао уже лишилась сознания. Поразмыслив, он ступил вперед и принялся трясти ее в попытке заставить очнуться.

Кости во всем теле девушки ужасно ломило, и сознание она потеряла из-за того, что боль стала совсем нестерпимой, поэтому и пробуждение превратилось для нее в настоящую пытку.

Она с трудом распахнула глаза на исчезнувшего и вновь объявившегося Ци Тяня, и пусть его лицо выглядело по-прежнему пугающе безобразно, взгляд Юаньбао тут же загорелся.

– Ты вернулся… спасти меня?

Ци Тянь не ответил, но, когда огонь в глазах Юаньбао постепенно погас, его усыпанная синими линиями ладонь вдруг щипнула ее за щеку.

Сердце девушки охватил ужас, и она во все глаза остолбенело уставилась на обидчика.

Немного подержав ее щеку меж пальцев, он спросил:

– А щеки-то пухлые, сколько же мяса нужно есть? – Он давно ни с кем не разговаривал, голос прозвучал хрипло и резко, словно кто-то царапнул по фарфоровой тарелке кухонным ножом. Поэтому, произнеся лишь одну фразу, он тут же решил прекратить собственный монолог.

Однако совсем перепуганная Юаньбао, видя серьезное лицо спасителя и чувствуя, что жизнь ее находится в его руках, со всей искренностью выдала:

– Я от природы такая, с детской припухлостью.

– На ощупь… приятно.

Превозмогая унижение, Юаньбао выдавила с каменной улыбкой:

– Щупайте на здоровье.

Ци Тянь с серьезным видом сжал щеку еще несколько раз до тех пор, пока та едва ли не припухла, и только тогда, заметив заполнившие глаза Юаньбао слезы обиды, вдруг, словно очнувшись, отнял ладонь и, связав веревку, принял подходящую позу, чтобы накинуть ее на тело девушки. От нахлынувшего чувства благодарности к глазам Юаньбао снова хлынули слезы, вот только в следующую секунду, когда петля вдруг оказалась у нее на шее, девушка побледнела от испуга и в панике схватилась за руку Ци Тяня, вцепившись заодно в закинутую на собственную шею веревку. В ужасе она спросила:

– Что… что ты делаешь?

Ци Тянь на мгновение задумался.

– Вытаскиваю тебя.

Вытаскивает? Кого это он вздумал вытаскивать за шею? Ее?

Юаньбао испуганно хохотнула:

– Нет-нет-нет, постой… Постой!

Грубая колодезная веревка натянулась и безжалостно впилась в тонкую белую шею. Бледное лицо Юаньбао мгновенно позеленело, пальцы на руках согнулись точно каменные когти, а указательные обвинительно вытянулись в направлении Ци Тяня, глаза девушки выкатились из орбит, взгляд, напоминающий демонический, озлобленно вонзился в его тело. Ци Тянь же, крепко ухватившись за другой конец колодезной веревки, с силой тянул на себя, поглощенный спасением девушки.

Юаньбао ему и правда спасти удалось, вот только осталась она после этого спасения полуживая.

Безрезультатно потыкав ее пухлое бессознательное лицо, Ци Тянь поднял Юаньбао на спину и зашагал в глубь леса в сторону своей хижины.

Глава 2

– Юаньбао.

Чей-то резкий голос позвал ее по имени. Юаньбао нахмурила брови и нехотя распахнула веки – над ней нависал убогий потолок, а сама она, укрытая сырым и холодным одеялом, лежала на такой же убогой кровати из досок. Девушка осторожно принюхалась к материалу, и волна затхлого запаха тут же вызвала у нее рвотный позыв.

С припухшей от веревки шеей, Юаньбао попыталась повернуться на бок и слезть с кровати. На одежде ее все еще оставались следы засохшей грязи, а тело оказалось так слабо, что она почти рухнула, и больнее всего пришлось шее.

Выровняв дыхание, девушка постепенно собралась с мыслями и принялась осматривать темную хижину, в которой находилась. Одного взгляда хватило, чтобы оценить все убранство: оно было простым и обычным. Выбивался лишь узел пурпурно-черной ткани на столе. Юаньбао подошла ближе и, желая узнать, что же там, слегка оттянула ткань, после чего заглянула внутрь и оцепенела.

Там лежала куча сверкающих золотом юаньбао.

– Десять слитков, – донесся с улицы грубый голос. Когда Юаньбао услышала его, все тело напряглось, а рука потянулась к шее. Девушка, чувствуя страх и все же не в состоянии сдержать любопытства, подошла к двери и тихонько приоткрыла ее.

Во дворе лицом к лицу стояли двое мужчин. В одном из них она сразу же узнала того, кто набросил ей петлю на шею, только сейчас он закутался в черное одеяние, практически полностью скрывавшее даже глаза. Мужчина в темной одежде напротив передал ему золотистую шкатулку, после чего молодой человек в черном, оценив ее вес, протянул к собеседнику руку и что-то вручил. От ужаса все тело мужчины дрожало, и он тут же удрал, крепко схватив полученное обеими руками и даже не оглянувшись.

Следя за этой сценой, Юаньбао забылась и, когда человек в черном повернулся к ней, вперилась взглядом прямо в пару сияющих утренним солнцем глаз. Солнечный свет осветил бугристые синие линии на его лице, делая их еще объемнее и страшнее.

Девушка прикрыла ладонью рот и, проглотив крик, захлопнула дверь.

Прежде, находясь на волоске от гибели, она не обратила внимания, но теперь различила будто бы копошащихся под его кожей червяков, отчего сердце пробрал холод. Ей все стало понятно: Туманный лес, уродливое обличье и твари за золото – это был тот самый колдун, которого она искала.

И с ним девушка собиралась заключить сделку…

Шаги снаружи постепенно приблизились, сердце Юаньбао сжалось, и, торопливо спрятавшись за стол, она настороженно и испуганно уставилась на толкнувшего дверь и вошедшего внутрь молодого человека.

Глаза Ци Тяня остановились на ее пухлых щеках, но, когда заметил, что спина гостьи дрожит, он наконец опустил взгляд, подошел к столу и, усевшись, налил воды, после чего вновь молча посмотрел на девушку. Юаньбао вся истекала холодным потом и, только когда тишину в комнате терпеть дольше уже стало нельзя, спросила, от волнения выкручивая пальцы:

– Ты продаешь… ядовитых тварей?

Ци Тянь легонько кивнул.

Она стиснула зубы, потерзалась недолго и в конце концов рискнула:

– Мне нужно две.

– Двадцать юаньбао.

Ли Юаньбао нащупала спрятанные за пазухой драгоценности:

– У меня лишь немного украшений… Их хватит?

– Нет, – ответил колдун. У него было правило: никаких драгоценностей, только юаньбао, больно уж хорошо лежала в руке их гладкая и округлая форма.

Девушку охватило беспокойство. Свадьба сестры и сына семьи Шэнь была назначена уже через месяц, медлить нельзя.

– Мне и правда очень нужно… Нельзя ли уступить?

Ци Тянь даже бровью не повел. Кончиком пальца он поглаживал край чашки – ему очень нравилось ощущение этой округлой гладкости на коже.

Сердце проигнорированной Юаньбао наполнило разочарование и горе, и она бессознательно надулась.

Вода в чашке отразила ее надутые щеки, и палец Ци Тяня невольно потянулся к ним, но стоило ему коснуться воды, как молодой человек вскинул голову и остановился взглядом на губах Юаньбао.

– Подойди, – поманил он пальцем.

Девушка испуганно сделала шаг назад и, потянувшись к собственной шее, опасливо произнесла:

– Е-е-если и правда никак, то не надо, я…

Ци Тянь поднялся и, обогнув стол, зашагал прямо к ней.

Взгляд Юаньбао вновь привлекли ползающие под кожей его лица твари, а он сам, казалось, вовсе их не замечал, лишь приближался с невозмутимым видом. Запаниковав, она принялась отступать шаг за шагом, пока не ударилась спиной о стену. Ци Тянь протянул руку, и девушка вытаращилась на нее: на тыльной стороне дернулась черная ядовитая тварь, а затем вновь нырнула внутрь укрытого синими узорами тела, точно рыбка выпрыгнула на мгновение из пруда. Юаньбао от ужаса побелела.

Его ладонь все приближалась к ее лицу, и она крепко-накрепко зажмурила глаза, готовясь встретить судьбу.

Однако тихое мгновение спустя ее губ легонько коснулись по-человечески теплые пальцы. Указательный и большой принялись мять губу девушки, точно перекатывая между собой крупную жемчужину.

– Полные, – казалось, вынес заключение Ци Тянь.

Раздавшийся в ушах режущий слух голос заставил Юаньбао растерянно распахнуть веки, тем временем его вторая рука смяла ее ухо, и прежде, чем девушка успела выйти из оцепенения, он снова произнес:

– Гладкое. – Затем схватил ее лицо и принялся мять его в руках, наслаждаясь ощущением прикосновения к коже. – Какое круглое и гладкое.

Юаньбао же решила, что попавшийся ей «колдун», вероятно, не в себе:

– Что же тут удивительного… У вас что, квадратное?

Безобразное лицо медленно приблизилось вплотную, и, впившись в губу девушки, он принялся пожевывать и полизывать ее. Юаньбао вся оцепенела, она могла даже почувствовать изредка пересекающих кончик его языка тварей.

Когда колдун наконец-то отстранился, она ощутила, как в желудке поднялась желчь, ее затошнило.

Ци Тянь довольно сощурил глаза.

– Проведи со мной двадцать дней, – произнес он, – и я отдам тебе двух тварей.

Девушку пробрал мороз, она опомнилась от испуга и закачала головой, в панике двинувшись вдоль стены вбок.

– Нет уж, нет, не нужны мне никакие твари.

Ци Тянь сощурил глаза сильнее, на этот раз недовольно.

– Нужны.

– Не нужны! – Заполнивший Юаньбао ужас достиг предела, дрожа, она пятилась вбок, все дальше от Ци Тяня, изо всех сил пытаясь оттереть рукой его недавнее прикосновение. – Не нужны, я всего лишь хотела лучшей жизни, хотела жить как сестра, тоже иметь значение… Но если проведу с тобой двадцать дней, никакие ядовитые твари не подарят мне счастья.

От вида того, как она удаляется, а ее ужас и отвращение становятся все ярче, выражение лица Ци Тяня похолодело.

Сколько он себя помнил, чужаки всегда смотрели на него так: ледяным и колким взглядом, полным омерзения. Он протянул к Юаньбао руку:

– Если вздумала уйти, оставь мне лицо.

Его слова до ужаса испугали ее, и, увидев, что колдун шагнул ближе, девушка сорвалась прочь.

Ци Тянь холодно хмыкнул и взмахнул рукой, из его ладони вылетели ядовитые твари и плотно облепили загривок девушки. У Юаньбао вырвался глухой стон, твари исчезли внутри ее плоти, и свет в глазах девушки постепенно погас.

Глава 3

После того как Ци Тянь поместил в Юаньбао ядовитых тварей, он столкнулся с одной сложнейшей задачей – прокормить ее.

Его собственное тело давно преобразовалось, и для жизни Ци Тяню вполне хватало ежедневно пить утреннюю росу, вот только лицо Юаньбао после пары дней голода стало выглядеть заметно хуже. На ощупь оно стало менее приятным, что совсем не понравилось колдуну.

В тот же день Ци Тянь словил в Туманном лесу фазана.

Он разжег на заднем дворе хижины костер, криво-косо разместил над ним котелок, забросил в него совершенно живую птицу и, закрыв крышкой, услышал, как шум внутри сменила мертвая тишина. Ци Тянь переложил разваренную до черной жижи еду в плошку и понес к Юаньбао в хижину.

Со дня первой такой трапезы успело пройти два дня. Губы девушки были измазаны горелой пищей, невыносимый запах бил в нос, но она не произнесла ни единого слова против. Ци Тянь кормил, она открывала рот, жевала слегка, а затем глотала.

Ядовитые твари давно лишили колдуна способности чувствовать вкус, поэтому, видя, как Щекастая послушно ест, он, преисполненный гордостью, пришел к выводу, что стряпня его плоха лишь на вид.

– Теперь мы будем вместе. – Он зачерпнул ложкой черную кашицу и слегка неуклюже отправил в рот Юаньбао. Частички испачкали уголок ее губ, и он стер их собственным рукавом. – Буду тебя кормить.

Конечно же, возразить ему Юаньбао никак не могла, как и не в состоянии была вымолвить согласие.

Вот только ее желудок выдал честный ответ вместо хозяйки.

– Бу-э!

Спящего рядом Ци Тяня разбудил звук рвоты. Недовольно выпустив из пальцев ухо девушки, он распахнул веки и обнаружил, что она в его объятиях вся скрючилась в рвотных конвульсиях. Нахмурившись, он приподнял ее, но не успела Юаньбао принять сидячее положение, как ее вновь хватил спазм, и все лицо Ци Тяня залила рвота.

Комнату мгновенно заполнила отвратительная вонь.

Выражение на лице Ци Тяня ни капли не изменилось. С совершенно бесстрастным видом он стер с себя черную жижу и поднял голову, после чего смерил Юаньбао долгим взглядом. Лишь спустя время колдун холодно произнес:

– Ты сделала это нарочно.

Но девушка лишь неподвижно смотрела перед собой.

Ци Тянь рассерженно ткнул ее щеку:

– Нельзя.

Словно в отместку, едва он успел договорить, из Юаньбао вновь вырвался звук рвотного позыва. На этот раз слизь облепила все его тело, и из опустошенного желудка девушки донеслось хлюпанье. Ци Тянь сощурил глаза.

Неужели эта женщина… обделалась в его постели?!

Впервые в жизни его охватило чувство, которое другие люди называли омерзением.

Целая ночь ушла у Ци Тяня, чтобы отмыть себя и Юаньбао. Наутро он вынес ее и усадил во дворе, а сам занялся уборкой в хижине и только в полдень вернул девушку внутрь. Присев передохнуть, колдун дотронулся до недостаточно полного на ощупь лица Юаньбао и вспомнил, что ей пора есть. Однако только он собрался разжечь огонь, как вдруг его осенило, что именно стало причиной всех хлопот.

Сложив два плюс два, Ци Тянь прозрел – всему виной его стряпня.

Осознание это его расстроило.

«Может, вынуть из нее тварей и отпустить домой, а когда она отъестся, вернуть обратно…» – промелькнула мысль в голове Ци Тяня. Колдун нахмурился и, глубоко задумавшись на какое-то время, развернулся и двинулся прочь из Туманного леса.

Он впервые покидал границы Туманного леса за десять лет, и все для того, чтобы попасть на кухню.

Пожалуй, это занятие было самой глупой вещью, которой Ци Тянь когда-либо занимался в жизни: он сидел на измазанных слоями копоти толстых старых балках и тайком учился искусству готовки.

Таланта, смышлености и памяти ему было не занимать, вот только одного дня подглядывания оказалось недостаточно, чтобы сделать его стряпню хоть сколько-то лучше, поэтому вечером он лишь прихватил для Юаньбао немного хлеба. Тем не менее даже этот хлеб пораженной ядовитыми тварями девушке показался превосходнейшим лакомством.

И пусть во время ужина выражение ее лица нисколько не изменилось, глотать еду она стала намного быстрее, чем накануне.

Когда с трапезой было покончено, Ци Тянь коснулся наполненного пищей и округлившегося живота Юаньбао, после чего довольно изогнул брови:

– И тут приятно на ощупь. Как-нибудь накормлю тебя горячей едой, чтобы желудок успокоился. – Он потыкал ее щеку. – Я позабочусь о том, чтобы кормить досыта. А ты набирай пухлость.

Юаньбао ответила ему лишь молчанием.

Мягкое пламя свечи освещало ее профиль, и от тени, что упала на глаза и брови, Ци Тяню на мгновение показалось, что девушка с улыбкой кивнула. Он невольно отвлекся, и его усеянная синими линиями ладонь накрыла ее щеку, легонько поглаживая.

– У тебя должны быть ямочки на щеках, – произнес он свою догадку, а затем велел: – Улыбнись.

Юаньбао послушно приподняла уголки рта, но даже этой каменной улыбки хватило, чтобы на лице ее появились хорошенькие ямочки.

Уродливые пальцы Ци Тяня коснулись аккуратного изгиба кожи, и, словно одержимый, он тихонько принялся ее поглаживать.

– Ты вся такая мягкая, – продолжая, недоуменно произнес колдун. – Где же кости?

Юаньбао лишь улыбалась каменной улыбкой. Ци Тянь рассеянно смотрел на нее какое-то время, а потом сказал:

– Улыбайся радостнее.

Девушка послушно растянула губы шире, в глазах ее по-прежнему была пустота. Ци Тянь провел от уголка ее рта вдоль изгиба губ пальцем.

Вдруг колдуну пришла мысль, что никогда прежде никто перед ним так не улыбался.

Чужаки испытывали омерзение, страх, а еще страстно желали получить его помощь. Ему были знакомы чужое отвращение и лесть, презрение и боязнь, но никогда прежде ему никто не улыбался вот так просто, и пусть улыбка эта заключалась лишь в обычном изгибе губ.

Глаза Ци Тяня едва заметно засияли.

– Мне нравится, когда ты улыбаешься. В будущем улыбайся мне чаще. – Он завернул недоеденный Юаньбао хлеб. – В будущем, долгом-долгом.

В хриплом, режущем слух голосе совершенно ясно послышались надежда и счастье.

Следующие несколько дней каждый прием пищи Юаньбао составлял хлеб, и каждый из этих дней Ци Тянь без исключения наведывался в поселение. И вот пять дней спустя он снова разжег во дворе огонь и, криво-косо подвесив котелок, сварил простейшую кашу, а затем по ложечке скормил все Юаньбао.

Ночь колдун провел, сосредоточенно наблюдая за ней, не смея даже моргнуть.

И та прошла спокойно.

На следующее утро Юаньбао проснулась уже с прежним румянцем. Поглаживая ее живот, с намеком на улыбку в обычно лишенном эмоций голосе Ци Тянь произнес:

– Я могу тебя кормить. – Кончиками пальцев другой руки он провел по краю плошки. – Смотри, я могу тебя кормить.

Девушка лишь отупело продолжала сидеть на кровати, нисколечко не тронутая его весельем. Ци Тянь вовсе не придал этому значения, а лишь снова велел:

– Улыбнись. Ты должна быть рада.

Она послушно приподняла уголки рта в прежней каменной и пустой улыбке.

Ци Тянь опустился на корточки и, глядя на ее улыбающееся выражение лица, тоже приподнял уголки своих губ. В хижине воцарилась тишина, не слышно вдруг стало даже дыхания двух живых людей внутри. Колдун поднялся на ноги и вышел во двор, чтобы снова сварить кашу на завтрак Юаньбао, и, как и накануне, накормил ее.

Для Ци Тяня этого было достаточно.

1.Юаньбао (кит. 元宝) – древний тип валюты Китая, представляет собой слиток драгоценного металла в форме лодочки.