Czytaj książkę: «Запрет на браки в Чосоне. Том 1»

Чхон Чжихе

Czcionka:

Chun Ji hye

THE FORBIDDEN MARRIAGE (BOOK 1)

This edition is published by arrangement with CO.MINT INC.

Перевод с корейского Аделии Зубаревой

Cover illustrations by HYE KANG

Cover design by Anastasia Zinina

Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации:

Используется по лицензии от Shutterstock.com

ЭТО ВЫМЫШЛЕННАЯ ИСТОРИЯ, ДЕЙСТВИЕ КОТОРОЙ ПРОИСХОДИТ В ЭПОХУ ДИНАСТИИ ЧОСОН; ЛЮБОЕ СХОДСТВО С РЕАЛЬНЫМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ФИГУРАМИ И СОБЫТИЯМИ НОСИТ СЛУЧАЙНЫЙ ХАРАКТЕР.

Глава 1
Что произойдет, если в государстве Чосон на семь лет запретят любить?

– Что, по-вашему, произойдет, если в государстве Чосон на семь лет запретят любить?

После слов старика-предсказателя по имени Кэи, который сидел в конце рыночной площади, собравшиеся вокруг него юноши и девушки дружно ахнули.

– Что вы будете делать, если следующие семь лет в Чосоне будет запрещено связывать себя узами брака?

Слушатели удивленно замерли, и удивление их было понятно. Сейчас, в эпоху Чосон, мальчикам и девочкам старше семи запрещалось даже сидеть рядом и было совершенно немыслимо, чтобы мужчина и женщина встречались или держались за руки до брака. Как он сказал? Следующие семь лет в Чосоне будет запрещено связывать себя узами брака? Это приведет к тому, что между неженатыми мужчинами и незамужними женщинами вырастет стена, которую ни разрушить, ни преодолеть!

– Боже правый, уважаемый господин предсказатель! Ваши слова как гром среди ясного неба!

Лица собравшихся юношей побледнели как полотно. Одного вида женских туфель, выглядывающих из-под платья, было достаточно, чтобы их тела сгорали от желания! От одной только мысли о том, чтобы пересчитать слои нижних юбок, закипала кровь! А теперь им говорят, что следующие семь лет они не смогут жениться? Нет, этого не может быть!

– Что за нелепицы, уважаемый господин предсказатель!

Лица собравшихся девушек покраснели, как свекла. Прыгать на подкидной доске нольттвиги¹ как одержимая, только чтобы мельком увидеть за забором мужчин, или всем на потеху качаться на качелях на пронизывающем ветру можно денек-другой, не больше. А теперь им говорят, что следующие семь лет они не смогут выйти замуж? Нет, этого просто не может быть!

– Что за нелепость! Прекратите!

Присутствующие возмущались, с негодованием закатывали глаза, однако взгляд старца Кэи не дрогнул. Кэи был известен как лучший предсказатель и сводник в Ханьяне², способный с поразительной точностью подбирать пары. Он шутит! Да, наверняка! Следующие семь лет в Чосоне будет запрещено связывать себя узами брака?! В это пророчество никто не хотел верить.

Сегодня на рыночной площади Ханьяна чувствовалось необычайное оживление. В узеньких проходах кипела жизнь. Внезапно в одном из уголков рынка поднялся переполох: появились оголенные по пояс лесорубы, которым едва ли исполнилось восемнадцать. Каждый нес на плече по бревну. Сильные мышцы перекатывались под кожей, словно волны, а по лбу катился пот. Неожиданное появление этих суровых полуобнаженных юношей вызвало у присутствующих на рыночной площади женщин восхищенные возгласы. Однако открыто глазеть было непозволительно. Одна женщина с покрытой головой³ сделала вид, что выбирает бронзовое зеркальце, и украдкой разглядывала их мускулистые плечи. Какие движения, какая грация! Другая женщина притворилась, что уронила янтарный кулон норигэ⁴, и наклонилась, рассматривая юношей с головы до ног. Но на этом все. Женщины ничего больше не могли сделать, как бы суровые лесорубы ни источали свое животное очарование. С сожалением проводив их взглядами, женщины обнаруживали, что оставшиеся на рыночной площади мужчины – от бородатых ученых до странствующих торговцев, кузнецов и даже монахов – призывно поглядывают на них, словно спрашивая: «А что насчет меня?» От одних женщины поспешно отворачивались, на других неуверенно смотрели в ответ. Взгляды переплетались как паутина. Даже в благопристойном Чосоне невозможно было скрыть желания мужчин и женщин. Напротив, чем больше они пытались, тем сильнее чувства разгорались, готовые вырваться наружу. Возьмем, к примеру, этого торговца – он поймал соблазнительный взгляд одной из женщин и, не в силах больше сопротивляться, готов был схватить ее за запястье!

В следующую секунду мимо стремительно пронеслась девушка, которая ловким движением рассекла паутину любви и вожделения. Бодрые пружинистые шаги не имели ничего общего со сдержанной походкой воспитанных девушек благородного происхождения. Она шла так порывисто, что, казалось, юбка у нее на голове⁵ вот-вот соскользнет. Следовавшая за ней служанка Эволь беспокойно попросила:

– Госпожа, помедленнее, прошу вас!

Не успела она договорить, как ветер от колес стремительно несущейся повозки заставил юбку юной госпожи слететь. Показавшееся лицо было свежим и нежным, будто только что сорванный персик. Лучезарная улыбка освещала все вокруг, как солнечный свет. Однако в этой улыбке угадывался острый ум. Казалось, во всем Чосоне нет другой молодой госпожи, которая была бы столь же сильна духом и решительна.

Девушку, что оказалась не в силах скрыть свое трепетное волнение, звали Е Хёнсон и была она старшей дочерью достопочтенного Е Хёнхо. Пока служанка торопливо поднимала упавшую юбку, чтобы прикрыть госпоже лицо, Хёнсон заметила старика-предсказателя, сидящего в углу рыночной площади. Глаза ее заблестели от любопытства.

– Ух ты! Этот господин выглядит очень необычно, правда?

Словно зачарованная, Хёнсон, шагнула к старцу Кэи. Он не был ни женщиной, ни мужчиной. Наличие бороды явно указывало на то, что он мужчина, однако изящная манера заправлять упавшие волосы за уши казалась явно женской. Неужели это пудра у него на щеках? Неужели румяна на губах? Было невозможно сказать, какого пола этот человек, – и все же вместо того, чтобы вызывать отвращение, странный старец излучал необъяснимое обаяние и теплоту, как родная бабушка. Когда прохожие спрашивали, кто он такой, то слышали в ответ: это Кэи, чье имя имеет значение «открытое ухо», лучший предсказатель в столице, известный своей готовностью выслушать любого. Собравшихся вокруг юношей и девушек интересовало только одно.

– Уважаемый господин Кэи, скажите, когда я встречу свою настоящую любовь и выйду замуж?

Действительно, нужно найти тутовое дерево, чтобы собрать шелковицу, и только после свадьбы мужчина и женщина могут соединиться. Потому и возникает вопрос: когда ждать свадьбу? В мире, где браки заключают родители с обеих сторон, было бы странно думать, что желания их детей имеют значение. У юношей и девушек нет возможности успокоить свои томящиеся сердца.

– В очередь, становитесь в очередь!

Удивленная серьезностью собравшихся, Хёнсон не смогла удержаться от смешка. Решительно отодвинув ее в сторону, тучная женщина протиснулась вперед и спросила:

– Когда я встречу суженого? В ночь зимнего солнцестояния я пошла в отхожее место, держа во рту нож. Я молилась, чтобы на лезвии отразилось лицо моего будущего мужа, но никого не увидела!

С первого взгляда было ясно, что эта женщина отчаянно желает выйти замуж.

– Хммм, ваш живот… не беременны ли вы?

– От кого бы мне забеременеть! Нелепица! У нас недостаточно зерна, которое можно отдать в качестве приданого, поэтому я осталась старой девой!

– Похоже, все зерно в вашем доме припасено исключительно для вас.

Под смех окружающих Кэи внимательно изучил ее лицо и продолжил:

– Вам лучше всего подойдет мужчина с элементом дерева!

– Где мне найти мужчину с элементом дерева?

– Отправляйтесь на северо-запад от дома.

– На северо-запад? Вы, должно быть, шутите! Там одни горы! Где я найду там мужчину? – возмутилась женщина.

Хёнсон сверкнула глазами и сказала:

– Ваш дом, случайно, находится не на горной тропинке?

– А вы откуда знаете?

– Я почувствовала исходящий от вас аромат азалий, которые, как говорят, цветут только на той тропинке.

– Правда? Неужели я пахну азалиями? – переспросила женщина. Несколько секунд назад она была злой, как попавший в капкан кабан, но теперь покраснела и застенчиво за-улыбалась, словно поросенок, катающийся в цветочном саду.

– Должно быть, вы с раннего детства гасили по ночам все огни в доме, боясь, что нагрянут волки. Но в тех горах нет ни волков, ни тигров. Таких зверей там нет!

Хёнсон удалось заинтересовать присутствующих, и теперь те внимательно ловили каждое ее слово.

– Однако есть люди, похожие на зверей!

Ах, те самые лесорубы, которые недавно устроили переполох на рыночной площади?

– Когда они теряются в горах, то дрожат, словно птенчики! Представьте, каким спасением им покажется освещенный дом! А какой неземной покажется девушка, если предложит им кувшин воды, чтобы утолить жажду? Настоящей феей…

Ах, остаться ночью наедине с мужчиной-зверем…

Все были поражены хитрым, но простым ответом знатной дамы.

– Настоящей феей, говорите?..

– Все остальное – в ваших руках. Решите ли вы помассировать его уставшие плечи или подать горячую еду, а потом, возможно, заняться… другими делами. Не мне вас учить. В конце концов, я редко покидаю внутренние покои⁶.

Услышав это, женщина расцвела.

– Уж я-то не буду сидеть сложа руки! Сегодня же скуплю все свечи и фонари, что есть на рынке, и зажгу у себя дома!

Поблагодарив Хёнсон, женщина радостно убежала.

Кэи тем временем чувствовал себя глупо. Из-за решительных действий этой юной особы его репутация лучшего сводника оказалась под угрозой. А вдруг его обойдут? Пока люди расхваливали молодую госпожу, Кэи, преисполненный ревности, подобно Чан Ноксу⁷, молвил:

– Что, по-вашему, произойдет, если в государстве Чосон на семь лет запретят любить?

Собравшиеся вокруг дружно ахнули.

– Что вы будете делать, если следующие семь лет в Чосоне будет запрещено связывать себя узами брака?

Среди испуганного ропота толпы раздался звонкий голос Хёнсон:

– Что вы такое говорите, господин сводник!

Ее глаза сверкнули.

– Моя свадьба назначена на следующую неделю! Я собираюсь выйти замуж за выдающегося господина из обеспеченной семьи, если, конечно, не наступит конец света! Хотите сказать, что мое почти свершившееся замужество может каким-то образом сорваться?

Кэи твердо встретил взгляд девушки.

– Что находится в свертке, который держит ваша служанка?

– Вы же предсказатель, вы и скажите! – с вызовом ответила Хёнсон.

– Разве не красивые башмачки с цветочным узором, которые вы, молодая госпожа, собираетесь надеть на свадьбу?

Когда служанка по имени Эволь нерешительно развернула сверток, все вокруг увидели, что сводник-предсказатель прав.

Хёнсон вздрогнула.

– Какими красивыми бы ни были эти башмачки, вы не переступите в них порог мужниного дома. Вам следует немедленно вернуть их обратно. А лучше отдайте их мне.

– Ни за что! Вы хоть представляете, как долго я их выбирала? Если вы предсказатель, то скажите, кто мой будущий супруг!

Кэи фыркнул:

– За кого вы меня принимаете? О, ивовые листья, текущие в деревенском ручье! Разве вы не собираетесь заключить брак с молодым господином из дома с ивами?

А? Это было правдой! Первый сын уважаемого Ли Чонхака, Ли Синвон, действительно был молодым господином из дома с ивами. По выражению лица Хёнсон все догадались, что предсказатель сказал правду.

– Думаете, я не вижу, что красная нить, обвязанная вокруг вашего мизинца, тянется через ручей? Однако она вот-вот оборвется. Эта нить не продержится дольше недели. Судьба вас разведет, и трудно сказать, доведется ли вам встретиться вновь.

Пораженная услышанным, Хёнсон застыла.

– Если вы поведаете мне дату своего рождения, я смогу предсказать весь ваш жизненный путь.

– Матушка строго наказала мне не раскрывать дату своего рождения кому попало.

– Какая удобная отговорка!

Противостояние между благородной дамой и стариком Кэи, казалось, закончилось победой последнего.

– Пф! – презрительно фыркнула Хёнсон. – Семилетний запрет на браки? Глупости. Я во что бы то ни стало выйду замуж на следующей неделе! Сами увидите!

С этими словами Хёнсон развернулась и нерешительно направилась прочь.

– Госпожа, не надевайте эти башмачки с цветочным узором! – крикнул ей вслед Кэи.

После ухода Хёнсон воцарилась тишина, а потом ошеломленная толпа завалила Кэи вопросами.

– Значит, никому из нас не суждено вступить в брак? Почему? Что это значит?

– Ни о чем не спрашивайте. Опасно задавать слишком много вопросов!

Даже после того как Кэи, тихонько посмеиваясь, неторопливо собрал свои книги и направился прочь, ропот людей не утихал. Запрет на брак… Одна женщина глубоко задумалась, потом ударила себя по голове и воскликнула:

– Неужели королевский дворец собирается издать указ о безбрачии?

Указ о безбрачии? Как правило, указ о безбрачии издавался во время выбора наследной принцессы. В этот период девушкам в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет запрещалось выходить замуж, причем это касалось не только девушек благородного происхождения, но и простолюдинок. Бывали случаи, когда чиновники, зная о готовящемся указе, спешили выдать замуж своих дочерей за ночь до его вступления в силу, но их ловили, снимали с должности и наказывали. Раз девушки на выданье не могли выйти замуж, то и юноши, конечно же, не могли жениться. Чем дольше длился запрет на вступление в брак, тем больше страданий он вызывал у мужчин. Невозможно было представить, чтобы король женился на всех женщинах страны, поэтому всеобщий запрет на браки казался абсурдным. Как бы ни было важно для поданных тщательно выбирать королеву, для них это был всего лишь драконовский закон. Тем не менее это правовая традиция, пришедшая из Китая, и династия Чосон не имела другого выбора, кроме как следовать ей.

– Какая чушь! – возразил кто-то. – Наследный принц и принцесса неразлучны как утки-мандаринки⁸. Указ о запрете на брак будет означать, что с наследной принцессой что-то случилось!

– Верно-верно! Говорить так, будто наследной принцессы не существует, – само по себе предательство. Будьте осторожны в своих словах!

Даже говорить об этом считалось преступлением, и рыночная площадь начала стремительно пустеть. «Ни о чем не спрашивайте. Опасно задавать слишком много вопросов!»

Это ли имел в виду старец Кэи? В потрясенных сердцах людей зародилось сомнение, которое продолжало расти. Неужели нам запретят вступать в брак в течение семи лет? Конечно же, нет. Этого просто не может быть.

Слухи по природе своей имеют свойство приумножаться и преувеличиваться, заставляя вымысел казаться явью, а явь приукрашивая невероятными подробностями, однако ходившие за пределами дворца слухи о наследном принце Хоне и наследной принцессе Ан были правдой. Они были неразлучны как пара уток-мандаринок. Той ночью наследный принц Хон и наследная принцесса Ан наслаждались лодочной прогулкой, согреваясь вином. Круглая луна отражалась в круглом пруду и в круглых, как монеты, чашках.

– Пейте до дна.

Подливая супруге вино, наследный принц Хон внимательно следил за ее настроением. Свою чашку он осушил одним махом, и капля вина скатилась с его губ. Освещенный лунным сиянием, наследный принц Хон был похож на спустившегося с небес красавца-бога. Брови его, символизирующие твердость правителя, крепко подпирали лоб, а глаза сверкали, как звезды. От отца он унаследовал силу духа, от матери – красоту. Однажды он станет королем, который будет управлять страной, однако его уже сейчас окружала аура правителя.

– Ну вот, осталось, – заметил наследный принц Хон, дразняще упрекая наследную принцессу в том, что она оставила немного вина на дне чашки, но голос его звучал тепло и нежно. Только с супругой он всегда был добр и внимателен и терпеливо заглядывал ей в глаза, пытаясь понять причину малейшей заботы на ее лице.

– Луна светит так ярко, почему же на вашем лице сгустились тучи?

– Ваше Высочество так добр ко мне, даже устраивает для меня прогулки на лодке. Я словно на небесах, а все тучи остались далеко внизу.

– Если к вам добры, проявите немного доброты в ответ.

– Что?

– Разгладьте морщинку меж бровей и поделитесь причиной вашего беспокойства.

Детство наследной принцессы Ан прошло в рыбацкой деревушке Каннын. Заключенная в удушливом дворце, не имеющая возможности снова увидеть море, она сильно по нему тосковала. Поэтому наследный принц Хон частенько катал любимую супругу на лодке по королевскому пруду. Однако пруд никогда не заменит настоящего моря. Хон жалел о том, что не может предложить ей большего.

– Быть может, все потому, что мы не на настоящем море? Закройте глаза и представьте, что это море. Ка-ка-ка! Не кажется ли вам, что вдалеке кричит чайка?

От шутки наследного принца лицо госпожи Ан смягчилось.

– Разве этот звук не исходит прямо из вашего рта, Ваше Высочество?

– Не понимайте все буквально.

– Здесь не бывает бури.

Она взглянула на спокойную водную гладь и провела по ней кончиками пальцев, оставляя длинный след.

– Буря не дает морю зацвести. А под этой безмятежной поверхностью пруд, быть может, гниет и разлагается.

– Зачем говорить о неприятном в столь красивую ночь? Неужто вы хотите сказать, что с виду спокойное лицо дворца скрывает за собой гниль?

– Нет, я не то имела в виду.

Наследная принцесса вздрогнула, и лодка покачнулась. По воде пошла рябь. Наследный принц Хон мягко улыбнулся и молвил:

– Опасаясь того, что власть в стране попадет в руки родственников супруги, наследный принц нашел себе жену в далеком Канныне. То ли потому, что красивее нее не сыскать во всех восьми провинциях, то ли потому, что для меня она прекрасна, как фея, но она получает от будущего короля Чосона больше внимания, чем полагается. Однако несмотря на это, вы говорите о гниении в пруду. Как моему сердцу не болеть при взгляде на вас?

– Мои слова о гниении касаются политической ситуации в стране. Власть портится, когда застаивается, поэтому необходима буря, которая ее опрокинет. Чосону необходима буря, которая принесет изменения, однако те, у кого нет веревки, будут смыты с палубы.

– Вы говорите, что у вас нет веревки. В таком случае я стану для вас веревкой. Где еще вы найдете такую опору, как я?

– Если Ваше Высочество будет удерживать меня, то пошатнется сам. Его Высочеству следует различать дела государственные и дела сердечные.

Наследная принцесса не впервые говорила о вероятности того, что однажды ей придется покинуть супруга, и каждый раз слова ее огорчали Хона до глубины души. Вдовствующая королева и министры считали госпожу Ан, которая смела разговаривать с наследным принцем о политике, бельмом на глазу. Хон был богат знаниями, но не знал, как их применять. Супруга учила его видеть мир по-новому и править мудро. Однако госпожа Ан прекрасно понимала, что если наследный принц Хон будет защищать ее, то его положение может оказаться под угрозой.

С помощью евнуха наследный принц помог супруге выбраться из лодки, которая, опустев, покачнулась.

– Даже если буря отнесет меня от Вашего Высочества, не волнуйтесь и позаботьтесь о себе.

– Говорить о разлуке сродни предательству, как и просить меня не волноваться. Вас должно волновать свое благополучие. Прошу, пообещайте, что с вами ничего не случится.

Наследный принц Хон протянул супруге мизинец для скрепления обещания, но та взяла его руку и поцеловала тыльную сторону ладони. Прежде госпожа Ан никогда так не делала, и наследный принц посмотрел на нее в изумлении.

Повисло молчание.

Госпожа Ан так и не дала супругу обещание – евнух объявил о прибытии магистрата Чо Сонгюна. Стараясь скрыть разочарование, наследный принц Хон пошел по освещенной евнухом дорожке. Оглянувшись на госпожу Ан, которая стояла у кромки воды, принц Хон увидел, как она одними губами повторила: «Прошу вас, позаботьтесь о себе». Казалось, она вот-вот исчезнет в ночном тумане, поднимающемся от воды. Внезапно магистрат Чо Сонгюн посмотрел на госпожу Ан и улыбнулся. Улыбка его была столь холодной, что пронизывала до костей. Госпоже Ан привиделось, что к ней приближается буря. Во взгляде министра читались дурные намерения. Темные облака медленно заволокли сияющую луну, погасили ее свет. Воздух наполнился предчувствием смерти. Ночь погрузилась во тьму.

Для одних эта ночь была наполнена предчувствием смерти, а для других – трепетным волнением. Ли Синвон, молодой господин из дома с ивой, принадлежал ко второй категории. Широкоплечий и высокий, он выглядел очень серьезно, но на лице его читалось волнение человека, готовящегося к свадьбе.

– Какая же собой моя невеста?

Сколько бы он ни наседал на старую сваху, внятного ответа не получил.

– Она прекрасна и нежна, как цветок груши, – отвечала сваха, однако обращалась при этом не к Синвону, а к его слуге. Подумать только! Слабые глаза свахи не могли отличить его от слуги. Как тут поверить ее похвалам о красоте невесты? Тогда Синвон придумал хитроумный план: дал носильщику несколько монет, чтобы тот поменялся с ним одеждой.

Как и ожидалось, старая сваха даже не заметила подмены. На лице Синвона появилась игривая улыбка. Он ловко взвалил на спину шелк, присланный его отцом, уважаемым господином Ли, и последовал за свахой в дом Хёнсон.

«О! Вот так повезло!»

Войдя во двор, Синвон передал свой груз старику у ворот и незаметно проскользнул во внутренние покои. Если бы его спросили, он бы сказал, что заблудился в этом доме, похожем на китовую спину⁹. В следующую секунду луна скрылась за темными тучами. Синвон решил, что это прекрасная возможность выполнить задуманное.

«А? Это она?»

Первой, кто попался ему на глаза, оказалась Хёнхи – единокровная сестра Хёнсон, о чем он, однако, не знал.

– Неужели это моя будущая жена? Но ведь она еще совсем ребенок!

На вид девушке было лет пятнадцать.

– И к тому же недостаточно хороша собой…

Недовольно надутые щеки, угрюмое выражение лица. Слова, вырвавшиеся из ее уст, прозвучали требовательно и капризно:

– Сухян! Принеси башмачки с цветочным узором, которые сегодня купила сестра!

Служанка в ужасе всплеснула руками.

– Юная госпожа, вам нельзя их трогать!

– Нельзя трогать? Что я, по-твоему, с ними сделаю? Выброшу? Украду? Ты хоть понимаешь, кого выставляешь воровкой?! У моей сестрицы отвратительный вкус, поэтому башмачки наверняка отвратительные. В отличие от меня, она не разбирается в красоте.

Через слегка приоткрытую дверь в комнату Хёнхи можно было увидеть перламутровые шкафы и ценный антиквариат. С таким нравом и любовью к дорогим вещам девчонка очень скоро пустит семью по миру. Синвон покачал головой и направился вглубь внутренних покоев. Упоминание о сестре говорило о том, что его невеста – это совсем другая девушка. Пока он крадучись двигался в темноте, до него вдруг донесся слабый аромат цветущей груши. Задохнувшись от сладкого и душистого запаха, Синвон повернул голову и увидел чистую и красивую девушку, которая сидела на пхёнсане¹⁰. Она была прекрасна, как цветок груши. В эту секунду Синвон был уверен, что красавица ему привиделась – как и божественный аромат. Впрочем, на самом деле Хёнсон пила рисовую брагу макколли.

– Неужели эта девушка – моя невеста?

Сердце Сивона, наблюдавшего за ней из темноты, затрепетало от невыразимых чувств. Если даже запах макколли казался ему цветочным ароматом, то что еще говорить? Вдруг красавица подняла глаза к небу.

– Луна, неужели я правда выхожу замуж?

Луна была скрыта за облаками – похоже, не только Синвон переживал из-за брака с незнакомым ему человеком.

– Я боюсь, что жених мой некрасив.

«Неужели слухи о моей внешности сюда не дошли? – удивился Синвон. – Мои сестры всегда восхищаются моей светлой кожей!»¹¹

– Я боюсь, что в доме супруга меня ждет суровая жизнь.

«О моя прекрасная госпожа. Я буду любить вас, даже если вы принесете с собой только ложку. Обещаю, что вам никогда не придется мочить руки в воде, кроме как во время купания».

– А еще я боюсь первой брачной ночи.

На лице Синвона появилась улыбка.

«Не волнуйтесь, моя госпожа, нет, моя супруга! Я буду нежен и не причиню вам зла!»

– Я боюсь разлуки с отцом…

«Вместо отца у вас будет муж. Я обниму вас так крепко, что вы не заметите разлуки с отцом».

– Надеюсь, что мой супруг будет человеком, на которого я смогу равняться и которого смогу любить всю оставшуюся жизнь.

Услышав это, переодетый в носильщика Синвон просветлел лицом. Казалось, даже лунный свет, попадая на него, становится ярче. Синвон молча кивнул в ответ на пожелание своей прекрасной невесты, твердо решив быть хорошим мужем и во что бы то ни стало сделать ее счастливой. Хёнсон обернулась на шорох, но Синвона уже след простыл. Издалека донеслось тихое: «Я счастливчик!» «Интересно, – подумала Хёнсон, – кто буянит в столь поздний час? Или я настолько пьяна, что мне послышалось?» Оглядевшись по сторонам, Хёнсон увидела, что в комнате госпожи Со до сих пор горит свет. Предчувствие, которое она пыталась заглушить выпивкой, нахлынуло на нее темной волной.

– Эволь, принеси мне еще бутылочку макколли!

Но сколько бы Хёнсон ни звала, служанка не приходила. Выйдя во двор, девушка заметила, что слуги выглядят необычайно встревоженными. Атмосфера царила такая же, как в день смерти ее матери. Казалось, убийца этого дома снова обнажит клыки, как десять лет назад, когда Хёнсон была всего лишь семилетней девочкой. Именно тогда госпожа Со Унчжон привела в этот дом Хёнхи и объявила ее дочерью достопочтенного господина Е. Ходили слухи о том, что госпожа Со то ли была кисэн в Пхеньяне, то ли жила вдовой в Кэгёне. Старейшины дома относились к ней свысока. Говорят, даже каменный Будда отвернулся бы от такой женщины, но госпожа Ким, законная жена господина Е, отнеслась к госпоже Со с теплотой. Несмотря на грубую речь и манеры, госпожа Со во всем старалась подражать госпоже Ким и училась вести себя так, как подобает высокопоставленной даме. Но может ли черное сердце стать белым, а злые намерения исчезнуть? После того как госпожа Со возглавила кухню, один за другим стали уходить из жизни презиравшие ее старейшины дома. Зависть госпожи Со к милостивой законной жене, госпоже Ким, росла с каждым днем, и в конце концов она начала травить соперницу, отплатив за доброту предательством. Через некоторое время госпожа Ким поддалась неизвестной болезни и умерла.

Встав во главе дома, госпожа Со злонамеренно сваливала все проступки Хёнхи на Хёнсон, чтобы в глазах господина Е ее дочь выглядела достойнее сестры. Росшая в доме, где в каждом происшествии обвиняли ее, Хёнсон с каждым днем становилась все наблюдательнее. Со временем она научилась понимать истинные намерения людей, причем настолько метко, что некоторые могли бы счесть это особым талантом. Однако Хёнсон осторожно держала прозрения при себе, понимая, что коварная госпожа Со, которая сейчас улыбается ей, вынашивает намерения однажды ей навредить. Она знала, что должна покинуть отчий дом и выйти замуж, пока этот день не настал. Слова уличного сводника о том, что она не выйдет замуж, тревожно отозвались в душе Хёнсон. Черные тучи заполнили ее сердце, еще больше омрачив настроение.

Тем временем госпожа Со находилась в своих покоях. Обычно она избегала играть на комунго, чтобы не выдать своего прошлого, однако сейчас музыкальный инструмент лежал у нее на коленях. Вспотевшей рукой она защипнула струны.

– Значит, в Чосоне будет введен запрет на браки?

Напротив нее сидела жена торговца, известная своей осведомленностью о городских слухах.

– Все только об этом и говорят.

– Если слова предсказателя правдивы… – Глаза госпожи Со хитро блеснули в мерцающем свете свечи. – Не пропустим ли мы брачный возраст Хёнхи? Если запрет продлится семь лет…

– Не продлится! Чтобы так долго оставаться одинокими, нам придется выкапывать мужей из могил.

– Если придется молить мертвых вернуться, то не составит труда отправить к ним живых.

– Вновь прибегнете к отравлению?

Прежде жена торговца давала госпоже Со яд из империи Цинь, который нельзя обнаружить при вскрытии.

– Нет, это займет слишком много времени.

Струна глухо простонала.

– Нужно сразу перерезать струну, и только тогда она больше не издаст ни звука.

С этими словами госпожа Со перерезала струну у основания. Струна коротко звякнула напоследок, словно издавая последний вздох комунго. После этого наступила долгая тишина.

Тихой ночью, когда все спали, в покои вошел убийца. Это были покои не Хёнсон, а наследной принцессы Ан. Убийца уже собирался накинуть принцессе на шею веревку, когда она внезапно открыла глаза.

Принцесса Ан быстро перекатилась, чтобы увернуться, но бежать в этой маленькой комнате было некуда. В отчаянии она позвала дворцовых служанок, но ответа не последовало. Ан стало еще страшнее. Только кто-то из дворца мог управлять служанками. Это было тщательно спланированное убийство.

Она утонет в дворцовой буре.

Убийца с силой сжал горло наследной принцессы. Она не могла дышать, кровоток замедлился, и над ней нависла мрачная тень смерти. Принцесса уставилась на убийцу налитыми кровью глазами.

– Грех за убийство наследной принцессы тебе не простят даже в загробном мире, – выдавила она.

В ответ раздался холодный голос:

– Будущее Чосона, колеблющееся из-за простой женщины, страшит меня больше, нежели возмездие Короля Ада.

– Как ты смеешь называть предательство верностью! – закричала наследная принцесса Ан, преисполненная негодования, отчего хватка у нее на шее усилилась. В последние мгновения жизни наследная принцесса могла думать только об одном: о наследном принце Ли Хоне, ее бесконечно заботливом муже. Он – ее единственная настоящая любовь. Только умирая, она поняла, как ошибалась в своей просьбе. Хон никогда не оправится от ее смерти. Сердце разрывалось от одной мысли о том, что она оставит его. Ее любовь, ее супруг, как же он будет страдать! С этими мыслями наследная принцесса испустила последний вздох. Широко раскрыв глаза, она безжизненно раскинулась на кровати, словно косуля, которую загрыз леопард. Убийца неторопливо повесил веревку на стропила и продел в петлю шею Ан, чтобы создать впечатление, будто она свела счеты с жизнью. Выполнив свою задачу, убийца растворился во тьме.

В это же время в покои Хёнсон вошел человек в черном. Это был убийца, посланный госпожой Со. Не раздумывая ни секунды, он вонзил нож в одеяло, но услышал лишь шум выходящего воздуха. Вздрогнув, убийца выбежал во двор, чтобы осмотреться, и обнаружил, что Хёнсон, догадавшись о том, что ее ждет, перебралась через забор и бежит в сторону гор. Темный зловещий лес, казалось, предупреждал, что живым в него лучше не заходить. Кто бы мог подумать, что купленные сегодня башмачки с цветочным узором испачкаются на горной тропе? С каждым шагом Хёнсон казалось, что тропа замирает, словно дорога в подземный мир. Казалось, мрачный жнец следует за ней по пятам. От погони волосы Хёнсон растрепались, а юбка порвалась. Она желала найти дорогу, даже если та поведет прямиком в ад. Внезапно тропа исчезла – остался лишь крутой обрыв. Разве может быть в этом мире что-то более безысходное? Над испуганной Хёнсон мерцала звезда. Убийца, неотступно следовавший за ней, оказался у нее за спиной. Всего один шаг – и она упадет. Цветочный башмачок покатился вниз с обрыва первым. Зияющая темная бездна облизнулась и с жадностью проглотила его. Перед смертью Хёнсон вспомнила родную мать, госпожу Ким, и подумала о том, что они с наследной принцессой Ан родились в один день и час. Это не означало, что судьба их будет одинаковая, однако то, что аура смерти одновременно накрыла их обеих, не могло быть простым совпадением.

1.Нольттвиги – известные с древнейших времен качели, представляющие собой доску на снопе соломы. – Здесь и далее прим. перев.

2.Так во времена Чосона назывался Сеул.

3.В эту эпоху женщины благородного происхождения обычно покрывали голову, когда выходили за пределы дома.

4.Традиционное корейское украшение, которое женщины носили вместе с ханбоком, традиционным корейским нарядом. Норигэ часто вешали на шнур или ленту, который крепился к поясу юбки или на груди. Это украшение не только служило красивым аксессуаром, но и символизировало пожелания счастья, здоровья и благополучия. Норигэ могло быть различной формы и размера, и его изготавливали из разнообразных материалов, включая драгоценные металлы, камни, дерево и даже кости.

5.Традиционный корейский женский головной убор, который использовался для покрытия лица, чтобы скрыть его от посторонних взглядов. Этот элемент одежды не является юбкой, несмотря на его название, которое дословно можно перевести как «юбка для головы». Он обычно изготавливался из легкой ткани и мог быть оформлен различными узорами или украшениями в зависимости от региона и статуса женщины.

6.В эпоху Чосон женщины редко выходили из дома, особенно в начальный период династии. Это было связано с конфуцианскими идеалами, которые оказали глубокое влияние на корейское общество. Согласно конфуцианским представлениям, женщины должны были соблюдать «три послушания»: в детстве – от отца, в замужестве – от мужа, а после смерти мужа – от сыновей.

7.Чан Ноксу (1480–1506) была известной исторической фигурой Кореи, которая жила в период династии Чосон. Изначально она была куртизанкой, но позже стала влиятельной наложницей корейского министра Ёнсан-гуна, который позже стал королем. В исторических рассказах описывается, как Ноксу не только активно вмешивалась в политику, но и использовала свое положение для того, чтобы манипулировать королем, подстрекая его к жестоким и необдуманным действиям. Такое поведение породило представление о ней как о завистливой и амбициозной наложнице, которая не колебалась использовать свои чары и влияние для достижения личных целей, даже если это стоило жизни другим. Эти рассказы, хоть и могут содержать элементы легенды или преувеличения, формировали образ Чан Ноксу в культурной памяти Кореи как завистливой и беспринципной женщины.

8.Выражение «неразлучны как утки-мандаринки» основано на известном поведении уток-мандаринок, которые считаются символом преданности и верности во многих культурах, включая корейскую. Утки-мандаринки известны тем, что формируют пары на всю жизнь и очень привязаны друг к другу. Эти птицы проводят большую часть времени вместе, если одна из уток умирает, вторая часто проявляет признаки глубокой тоски и может даже умереть от горя. Этот образ уток-мандаринок как неразлучных партнеров делает их популярными мотивами в искусстве и литературе, особенно в контексте романтических и семейных отношений.

9.Корейская традиционная черепица имеет изогнутую, волнистую форму, которая напоминает спину кита.

10.Деревянная платформа или деревянный настил. Это традиционная корейская конструкция, которая обычно устанавливается в саду или у входа в дом. Пхёнсан используется в качестве места для отдыха, медитации, проведения бесед или просто для наслаждения окружающей природой.

11.Светлая кожа традиционно считается одним из главных критериев красоты в Корее.