Czytaj książkę: «От начала и без конца»

Брюс Рачинский

Czcionka:

Автор фото: Алёна Джурик

59°56′21″N 30°18′57″E

Благодарность

От всего сердца и с распростёртой душой благодарю свою маму Викторию.

За то, что пригласила меня в этот мир и показала любовь.

Моя дорогая Мама, спасибо тебе!

Навсегда спасибо!

Смотрю

Смотрю – и вижу уйму звёзд
в глазах, а на лице улыбка.
Раскинулась по миру гладь,
зажгла во мне огонь искринка.

Смотрю – и вижу море рыб.
Все волосы – в узорах снежных.
Поймал агонию на миг —
держу, держу, и очень крепко!

Смотрю – и вижу красный сад…
…Не губы, а поля тюльпанов.
Мне жалко, что проходит миг,
не жаль, не лицезреть изъянов!

Смотрю – и вижу воздух чистый.
Тепло дыханья топит лёд.
Не описать конкретней чувства…
А можно ль описать любовь?

Почти

На часах почти восемь.
За окном – та холодная осень.
И не видно
ни лиц, ни улыбок,
ни старых друзей,
что обычно стоят
у витрины…

По щекам,
искалеченным бритвой,
да под носом,
где вечно щекочет.
Постоянные слёзы —
дурная молитва,
как ответ
на вопросы – вопросом!

А

А можно попроще?
Без этого ляпа.
Это что за язык?
Человечий?.. Однако!
Так сложен в деталях.
Запутаться проще
в нашей сетке ментальной…
Но быть осторожней не нужно.
Что, правда?
А как ещё можно,
расскажи попонятней
нам, совсем недалёким,
не видящим правды,
умом неглубоким,
но сильным и… хватит!
Ведь дело не в этом.
Не в том ведь, как надо,
а в том, как возможно…
Обманчиво думать,
что вечно не время.
Пришло и уходит,
стоит там за дверью…
И пятиться хочет.
Уйдёт ли – вернётся?
Тут точно не знаешь.
Но мысли ревнивы,
а я?
Нет, навряд ли.

То чувство

Мне не трудно. Ведь правда. Ну честно.
От себя не сбежишь впопыхах, сколь ни пробуй.
Точно знаю одно: в этом мире есть место
для любви и немного для боли!

Мне нетрудно сбежать от вопросов,
от задумчивых чувств уклоняться я мастер.
Моё имя таит в себе скромные слухи.
Есть ли сила в проплаченном счастье?

Мне нетрудно признаться себе же,
отчего на душе недостаток хромает.
Я любитель мечтать, но по жизни – невежда.
Губы смысла в помаде загадил.

Я признался без липких пристрастий,
рассмешил себя хохмой о правилах здешних.
Я хотел научить себя быть аккуратным
без сомнений и фальши, конечно.

Слишком трудно. Неправда, ну ложь же!
От себя убежав, распрощаешься с чувством,
что хранит в себе силу любви всего мира,
защищая от боли, отстраняясь от злобы,

выступая щитом для души…

Почему не…

Просыпа ясь в потливом бреду
от лавкрафтовских ужасов реалий,
я кричу из окна на весну:
«Помоги мне очнуться
от зимних, невнятных,
скрупулёзно-дотошных
историй причин,
что, казалось,
навечно пристали,
собираясь вступить в диалоги
с теми, кто разорвал свою связь с поднебесьем,
что диктует отрывки
государственных писем,
дабы склепы могли стать всем домом».

Просыпаясь от звуков природы
в этих каменных джунглях, сносящих мне крышу,
беззаботно уставши,
молясь на икону,
я кричу на людей, нарисованных болью,
что пора отпустить свои мысли на небо,
чтобы в стае они растворились.

Собираясь одеться в лохмотья,
что пропахли в дыму, забродившем от лени,
мои демоны громко рыдают спросонья.
В новом дне я солдат безуспешный.

Выводя их на улицу залпом —
ведь прогулка даёт своевременно силы, —
я бегу от себя в зашнурованных тапках.
В этот миг я – гроза приключений.

Я не буду стараться забыться
в алкоголе и травах природы.
Моя цель – показать,
рассказать, что я честный,
не давая сомнениям фору.

Просыпаясь от запахов серых,
что не встретятся точно всем людям, кто смелый,
я найду оправдания,
забросав полки ложью,
почему не могу быть счастливым.

Часть души

Мне та к жаль,
что я не был атомом.
Ну, в том плане,
что я был бы повсюду.
Целовал бы тебя ночами
и на юге встречал под утро.
Побывали бы вместе во впадине —
Марианской и той, где желания.
Там, где ценят тебя за поступки
и любовь лишь взлетает, не падая.
Мне так жаль,
что родился я клоуном,
лишь по жизни смеясь над другими.
Я хочу рассказать тебе больше
о массивных и жаждущих мыслях.
…Понемногу?
Ну да, поэтапно.
Ты мне часто твердишь, что я избран!
Это давит на клетку грудную,
и, конечно, капризность всплывает.
На дороге, где нет светофоров,
я застроил свой мир из заборов.
Тут куда ни пойди,
тень от серых людишек.
Все хотят, чтобы им было ново,
чтобы было совсем как в Париже.
По-французски?
Скорее по-свински.
Тут за цель себе взяли обиду.
И пока твоё сердце
не пробьёт ровно полдень,
мы не станем друг к другу чуть ближе.

Сеньор

Пьяный, ревнивы й и бедный.
В часах позолоченных,
в меха разодетый,
не ищущий смысла,
но любящий женщин —
держать их за шею
и рвать с них одежду.
Не знающий страха,
в себе лишь уверен,
повсюду и вовсе
во всём видит жертву
своих безобразий,
своих извращений
над телом прекрасным,
ребёнок вселенной.
Упавшие души
в земле – как растенья.
Вода для них – жизнь,
спирт – разрушенье…

Мотив

Пожалуйста!
Ну хватит…
Не делай слишком много
в своих же начинающихся муках.

Не хочется? – Конечно,
только надо!
Доверься мне, но искренне,
как другу.

Не расскажу, как лучше, это правда…
По опыту оценишь, где есть дело.
Я расскажу тебе словами,
но без мата.
Ты обещай
не списывать ответы.

Я часто думаю о долговечной жизни,
о сумраком захваченной минуте.
Я думаю о призраках момента —
ну кто бы мог забрать моё безумие

из полчищ жестов
серого народа,
из чёрной, поглощающей всё злобы?
Забрать и отпустить туда, на волю —
ну хватит прозябать ему в отчаяньи!

Конечно, трудно будет свыкнуться с той мыслью,
что выбрали тебя не те, кто рядом.
Но если быть совсем, чуток конкретным:

без подлости, но с юмором в кармане
ты делай только то, что знаешь нужным!
Но делай это так, чтоб все узнали.

Свет за дверью

Так внезапно на старой улице,
где носился часами я в детстве,
мои ноги указали дорогу
на отнюдь… ну шикарное место!

Здесь светло точно так же, как летом.
Кофеварка – как бриз океана.
Нет дождя, хотя вроде бы Питер.
Нет тоски, даже если без пары.

Не сказать, чтобы крышу сносило…
Но авось же скажу, ненароком.
Сносит крышу… совсем.
– Мне двойной капучино!
Ну и да, один сырник в дорогу.

«В каждом…»

В каждом —
не побоюсь этого слова – лице
я ищу зачерствелую правду.

В каждом
болью счастливой пропитанном дне
я мечтаю, чтобы мир этот замер.

Кавардак

Я помешан на стиле, несвойственном людям.
Я подвешен на гвоздь в перламутровом мире.
Мой посыл – он не в том, чтобы стать отчуждённым.
Я кричу на бардак, что он слишком красивый.

В навороченных чувствах покоя,
из воды диалогов сбегая под плесень,
мои ноги висят в рукавах геморроя.
Для причин я источник бездействий…

Гугл-поиск: где я?

По пустынной галактике молча,
без законов сухих в миражах водянистых
я шагал день и ночь по песчаному пляжу,
без сомнений, что путь уже близко.
Не вдаваясь в подробности шага,
искусав свои губы от страсти к природе,
осознав свои силы назло своим страхам,
получал я от солнца по морде!

В этой долгой дороге иллюзий,
где возможности краше чужих впечатлений,
мне осталось проникнуться светом пейзажа.
Мама-тьма – фаворит поколений!

В ниоткуда и за недоступным
простирается мгла из ошибок «по-детски».
В моих днях выходных были скользкие будни.
На неделе я сын-потерпевший.

Нет ни зрелищ, ни громких оваций,
сколько хочешь ты грейся у безлюдного пламени.
Но когда час настанет и кончится песня,
не засни!
Ведь твой путь где-то рядом!

Форма

Я фоном мелькаю в жизнях
людей, потерпевших крушение.
Ничего не крадя, миг свободы в упор —
пистолет преподнёс прям ко лбу.

Я солнцем, скрывавшимся в недрах,
лучами принятий расцелую всё тело.
Я нажива для лжи, я магнит для вселенной.
Если съест – растворится в ночи.

憤怒一愛

В этом дне я меняюсь местами
со своей неусидчивой злостью.
Она топит меня, перекрыв мне дыхание,
она ждёт, что я сдамся без боя.

Мне нелепо-противно в моменты,
где я гордостью скован,
как взрослый ребёнок.
Меня держит за шею иллюзия долга, и туда же подсела тревога.

Я стараюсь найти оправдание,
что эмоции – лишь послевкусие действий.
Слишком долго молчать – без ударов по миру.
Как же трудно найти себе место…

Мне глаза защемляет от люда,
в диалогах с которым я поистине жалок.
Не от рамок, дозволенных совестью, внешних.
Просто рядом с которым – несчастен.

Отчего, ну зачем, почему же
я опять забродил, в пляс пускаясь по граблям?
Мой рассудок очистился словом небрежным.

Я спокоен… а мир мне приятен!

Вдох-выдох

Впопыхах – слишком быстром движении, —
позабыв про уют, создаваемый сердцем,
ты в моменте забыл о прекрасном мирке —
самом лучшем, вообще-то, на свете.

В диалогах хранителей леса,
обгоняя потоки холодного ветра,
не надумывай план, как увидеть всё сразу —
у природы ведь плана же нет

разгадать тебя, словно загадку,
изучить надрываясь, беспристрастно сутулясь,
обалдеть в полный рост от количества страха,
затаившегося тихо в груди.

Ты привыкни к безликим звучаниям,
осознай – только честно – всю силу этапа.
Да, наверное, где-то, что-то было не так.
Ну раз здесь ты сейчас – значит, всё так, как надо.

Впопыхах – ты значение знаешь.
Не сутулься от рыхлости чуждых решений.
Твоё сердце тебе понастроит уют,
дай свободу своим ощущениям.

Видение

Всё во тьме (как-то так это помню).
В никуда вся надежда безвозвратно исчезла.
Я – окутанный страхом,
моё тело – злой болью. Шелестят мои нервы умело.

Нет ни стен, ни опоры кирпичной.
Потолка, как и дна, в пустоте не разыщешь.
Если хочешь кричать – можешь пробовать смело.
Сердце чувствует, выходы ищет.

Я, надев свои лучшие лица
да припудрив все разом вихрем грустных эмоций,
понадеялся выпросить мизерный шанс
сделать залпом свободы глоток и взбодриться.

Стены сжались, потрескались, рухнув,
ослепив всё пространство теплом бесконечным.
Я дрожал вне себя, поглощённый любовью.
Протянул мне ладонь вестник света – дух вещий.

Отказаться? Я что, разве брежу?
Колебаться нельзя, это чудо не вечно.
Можно быть счетоводом причин «почему».
Можно им и остаться, конечно!

Вне себя

Каждый раз «вне себя» – я по новой,
разукрашенны й в дебри немытой тревогой,
всё пытаюсь прогнать её грубой ухмылкой,
без пайка и «присядь на дорогу».

Каждый раз, побледневший от странных,
но родных громких криков, доносившихся в сердце,
мне кричит моя глупость, не имевшая страхов:
«Выходи погулять напоследок!»

Так дотошно! Я знаю, без спора,
округлённый немым, заплутавшим сомнением.
Мне нетрудно идти, забираясь на гору,
не люблю с высоты я падение.

Каждый раз «вне себя» – по привычке,
отказавшись от сил, накопившихся злостью,
я съедаю с лихвой исковерканный пыл,
на десерт мне оставленный грустью!

Вопрос себе

Я в неведении жгучем, что прилеплено к сердцу,
за горами ли жизнь наша – вместе?
Отвечать на вопросы мне несвойственно сразу.
Я отвечу молчаньем. Без лести.

В голове монолог суматошный…
В нём сюжет:
1. О любви;
2. О тревогах;
3. О смысле.
Он капризный шалун, всё меняет местами.
2 и 3 – здесь не нужные числа.

Выводя из себя на прогулку
горсть скопившихся мнений, засорявших мне душу,
Я завёл их во двор – слабонервным не слушать,
отхлестать из улыбок кнутом.
И спросил себя вновь обнажённым,
Покрасневшим, от чувств переполненным взглядом:
«За горами ли жизнь наша вместе?»
Держись!
Я иду, чтобы мы были рядом.

Если бы да кабы

Иссякаю в ночи, не попробовав,
постоянно голо дный, как в коме.
Автоматом дышу, кислорода запасы
трачу всюду, везде, поневоле.

Изучаю фальшивых, нетрезвых
своим взглядом. Нутром слышу тиканье стрелок.
Моё время бежит без отдышки вперёд.
Я за ним, впопыхах, где-то следом.

Надрываться в знакомствах так глупо!
Все рассказы волной напрочь смыли рассудок.
Я люблю познавать в тишине, как немой.
Я люблю просыпаться наутро.

Тараторя без комплексов,
я врываюсь в поток – с онемевшим, скопившимся чувством.
Им нужны голоса, как вода.
Я промок.

А сбежал бы – помылся бы дома…

Ценный момент

Сколько помню себя —
в каждом дне, что без солнц а,
поглощён был надеждой – той посылкой с Луны.
Был весьма неотёсан. Весь бардак с моей кухни
перебрался на плечи и выше,
очень тихо дыша, чтобы не слышали птицы,
подобраться к которым было сложной задачей.
Напугав их хлопком – блиц-пакетом от чипсов, —
я нырял в подворотню от взглядов.
В этих днях очень серых оттенков,
наполняющих грусть силой пьяного мрака,
что всегда караулил стаи сломленных душ:
«Светофор. Через парк и направо».
В постоянно мелькающих тучах,
что со скоростью света обгоняют друг друга,
что со скоростью зла догоняют повсюду,
где бы ни был, откуда ни шёл.
В этих днях я всегда осторожен.
Я насытился в прошлом очерствевшей тревогой.
Я наслышан с лихвой о безликой тоске,
что плетётся повсюду вдогонку.
А бывает, есть день предсказуемо-странный,
насылающий шума, молниеносных фейерверков,
не несущий в себе ничего, кроме страха.
До поры, а точней – до момента…
До момента вечерних сюрпризов.
До момента победы стража света над бездной —
это так называю я режим непогоды,
где для радости вовсе нет места.
До момента бесчисленных вздохов.
Облегченье кипит, вырываясь наружу, —
в таких днях я ценю заглянувшее солнце,
чьё тепло я так сильно люблю.

Страж и серости

Заплутавшие. Вечно голодные.
Всюду рыщут в надежде наесться,
пролетая над тёмной Невой.
Ветер – спутник и трансфер до места.

Очень грязные. В стае без повода.
Привлекают к себе постоянные взмахи
то ногой, то рукой. Убегают стремясь.
Эти твари не в поисках драки.

Слишком серые, чтобы понравиться.
Адаптируясь к массе, постоянно торопятся.
Не сливаясь с природой, очень часто на улицах.
Крайне рано покинули дом.

Не ворчливые. Наглые. Странные.
Всё, скитаясь в дворах, украшают сомнения.
В этих каменных джунглях – это голод души.
Им всегда не хватает всего.

Знакомство

Опустошённое, птицами кинутое,
раскрепощённое нежными красками.
Не могу надругаться. И влюбиться, наверное.
Без притворств намекну, как прекрасно.

В этот день мы чертовски похожи:
оба всюду, везде наполняемся светом,
оба клянчим любовь. Я внизу, оно сверху,
оба верим друг в друга до дна.

Не впервой мне мерещится шёпот —
заводящий, скулящий, повторяющий фразу:
«Помоги мне уснуть в угасающем дне».
Помогу. Засыпай, но не сразу.

Подожди с полминуты и больше.
Ты Восторга бульвар. Переулок Свободы.
Можно скромный вопрос? Раз уж мы здесь вдвоём,
расскажи о себе в двух словах.

Да, я знаю. Наглею, без спора.
Самый лучший момент – созерцать вдохновляясь,
позабыв о словах, комплиментах, речах.
Хорошо, ну я просто представляюсь:
– Человек.
– А я небо. То есть часть.

Позывы

Свои навыки чутких соблазнов
я включил без притворств, поразмыслив.
Не учёл только факт их вселенской растраты.
Я в потоке из грязи, не чистом.
Я скрутил свои мысли в пижаму,
уложил на кровать, затушив свечи света. И накрыв тишиной,
а точней – покрывалом, удалился творить в суету.
Свои томные взгляды о вещем
я внедрял в диалоги, я взрывал бесконечность.
Я не ждал понимания, подключившись к разлуке.
Моя сила – быть честным к себе.
На построенном образе воплей
о мечтах и позорах, промелькнувших сквозь время,
я построил маршрут, созывающий шарм.
Он мне нужен в ночи – для интимного дела.
Я так думал. Был точно уверен.
Пропитал себя лютой откровенностью «ради».
Я был честным в моменте,
очень чутким при взгляде.
Я так слеп без любви – ради тела.

Иначе

Я пытаюсь не думать о милях,
о немых километрах – артефактах злой грусти.
Я пытаюсь не слышать это тиканье стрелок.
Я не мог раньше думать, что мы время упустим.

Мне так часто мерещится шёпот.
Неразборчив до дна, и в любви всё смешалось.
Мне так хочется быть «прям сейчас», а не «после».
По ночам я в том дне, когда всё начиналось…

…Закружилось. Взрывалось без страхов,
где минуты томились в наслажденьи на месте,
где лежала ты рядом. «Хочешь, может быть, сесть?»
– «Если хочешь – давай! Только вместе».

Мне повсюду, везде одиноко.
Я в знакомствах случайных зарываюсь под землю.
Я в общении с людьми, с кем комфортно молчать,
в тишине громко плакать, наверное.

В настоящем не жутко – уверен.
Я моментом живу без отдышки.
Я наполнен вовсю, и всего не хватает.
Монолог этот явно не лишний.

Я пытаюсь забыться под словом,
ощущать этот мир без эмоций пассивных,
ощущать себя всем. Самым целостным в мире.
Можно так. Но ведь можно иначе!

Напутствие

От жутких, неясных претензий,
что мир написал на лице чёрной тушью,
оградись в полный рост, облевав все сомнения.
Голос, сердца, кричит… просто слушай.

«В загоне неопрятных смыслов…»

В загоне неопрятных смыслов
по закону выветрившихся причин
любой жаждущий сильных эмоций
до момента, пока не отпустит все мысли,
в конуре дисбаланса будет рыскать один.

Встреча

Мы знакомы задолго до встречи —
со времён первых знаний, что ввалились в потёмках,
со времён шумных сплетен, что повсюду вдогонку
соблазнительно лезли в глаза.

В наших встречах, что мнимо мелькают,
растворяясь на скорость, время чувствует редкость.
В наших встречах весь свет собирается вместе,
чтоб обрушиться вспышкой, поглощая весь страх.

Страх неловкости, чуждых сомнений,
что кишат над землёй, ты лишь вытяни руку.
Страх ненужных речей о процессиях дня.
Страх не спит – вечно шепчет на ухо.

В наших встречах мне крайне спокойно.
Ты наполнена чувством, мне так близко знакомым.
Ты наполнена чувством – тем, в котором тепло.
Ты транслируешь честность, как я,

в этих днях, в этих скользких минутах,
что стремглав ускользают, протекая сквозь пальцы,
в этих редких моментах, где мы рядом, под небом,
без подвохов – я искренне рад.

В наших встречах – внезапных и чутких —
ощущаю любовь без надуманных воплей,
без гнилых извращений и чрезмерных нюансов.
Вся печаль растворилась, трансформируясь в нежность.

«Улыбаюсь», что шанс мне был дан.