Ампирные спальни

Давала ли она клятвы коварному отражению в зеркале? Плакала ли хоть раз от бессильной ненависти? Жаждала ли измены столь истово, что превращала в реальность свои самые низменные желания, воплощая одну фантазию за другой в только ей понятной последовательности, меняя правила по ходу игры? Сможет ли вычленить тот миг, когда она утратила способность чувствовать? Помнит ли год, сделавшей ее такой? Затемнения, наплывы, переписанные сцены, все, что мною вычеркнуто, – как же хочется сказать ей про эти вещи! – но я знаю, что не смогу, а самая главная из них: мне никто никогда не нравился, и я боюсь людей.

Впрочем, есть ум или его нет, в данном случае неважно; главное — внешность, иллюзия совершенства, обещание телесных услад. Главное — соблазн.

Затем вспоминаю давний разговор с одним человеком и его слова о том, что мир — это такое место, где никому неинтересны твои вопросы, и что, только если ты одинок, с тобой не может случиться ничего плохого.

... мне никто никогда не нравился, и я боюсь людей.

"Паренек затеял полную перепланировку, нанял дизайнера, разрушил стены, а потом внезапно умер во сне после очередного загула по ночным клубам"