Czytaj książkę: «Как из града Колотти»

«Белой завистью гореть…»

 
Белой завистью гореть —
Черен пепел,
От Кощея до зимы
Холод-злость,
В руку падает снежок —
Мысли тают,
Точно белый пароход:
Был и нет.
 
 
Как по косточкам пройдут —
Перемелют,
Разотрут как порошок:
Дунь и нет,
Только выглянула тень —
Стало грустно,
Потому что в этом есть смысл бед.
 

18.01.1989 г.

Поезд N 5 Москва-Баку

Чаепитие

 
Голова на блюдечке с голубой каемочкой,
Голова,
Как водится,
В голубой кайме,
Если и не хочется —
Все равно так водится
С голубой каемочкой в голове.
Вот бы голубю гульнуть
С горлицей,
У голубчика спросить,
Разузнать,
От руки в руке тепло держится,
От судьбы себя не отнять.
А потом
Что ни скажи —
Стерпится;
А потом
Как ни скажи —
Слюбится,
Чай парами донимать —
Станется
У семейного огня пригубить.
 

18.01.1989 г.

Поезд N 5 Москва-Баку

Съемка

 
Снимают бога скрытой камерой,
Его деяния и жизнь,
А червь сомнения от ржавчины,
Которой переполнен смысл.
 
 
Бог этот только положение,
Как состояние он бог,
Но на него приходят,
Молятся,
А он в награду.
 

25.01.1989 г.

«Я от царя к царю не бедовал…»

 
Я от царя к царю не бедовал,
Я с ним о царстве не беседовал,
И он со мной не говорил:
Сам действовал.
 

26.01.1989 г.

«Я не из храброго десятка…»

 
Я не из храброго десятка,
Я от обмана и молвы,
Я там,
Где царствуют уроды
И где уродство признают.
 
 
Извечный спор добра и злата
Выигрывает золотой.
Я – ложь,
Я торжествую рядом
За несколько благих кусков,
И продаюсь ради достатка
За золотой.
 

26.01.1989 г.

«Где по гроб задолжать…»

 
Где по гроб задолжать —
Там не жить.
 
 
Я – должник.
 

27.01.1989 г.

Советы

 
Кричи.
Тебе дается право:
И у останков есть свой путь.
В кричащих откликах дурмана
Есть все,
Что нужно позабыть.
 
 
Не поддавайся настроеньям,
Не суйся в реку словно Грек:
В ней рак,
Он руку ждет,
Не дремлет,
Чтобы клешней за руку хвать.
 

27.01.1989 г.

Пролетарское

 
Я – от крайностей,
Я – от зависти,
Я – от властности
И от власти.
 
 
Я – от голода, не от сытости,
Я – без совести
На крови.
 
 
Мне бы что отнять —
Лишь бы все отнять,
Кого по миру —
Всех пущу…
 
 
Я содеянное назову ошибками.
Много позже
И признаюсь в них
Как на духу.
 

30.01.1989 г.

Парень из Эльдорадо

 
Я в Эльдорадо был,
С Эльдаром был знаком:
Хороший парень.
 

31.01.1989 г.

Картинки войны

 
Взрыв.
Он приподнял горизонт.
Падаю.
Все ощущенья лежачие.
Искоса
Над домом
Грохочет гром…
Или я сам в неудобной позе.
Гарь от горящего древа желания,
Древа-мученика,
А душа,
Готовая к вознесению,
Все еще держится,
Держится…
 
 
Выстрелы и взрывы продолжают жить.
Осколки и пули просвистывают мимо
Под мелодию смертей и ран.
В унисон аккомпанирующим выкрикам
и стонам
Летит железо уничтожения,
Скрежещет железо.
Взрывы.
 

31.01.1989 г.

Французский таможенник

 
Таможенник чиновный и простой,
Он ставит штампы в паспорт под вопросы,
Он холоден к исподнему белью,
К кольцу алмазному на сотни тысяч франков,
И ни к кому не лезет под трусы,
Поскольку жив в нем истый парижанин.
Он расправляет пышные усы,
Он кланяется дамам и детишкам…
 
 
Жена всплакнула,
– Это не Россия, —
И побежали слезы по щекам.
 

1.02.1989 г.

Раскопки. Помпеи. Спальня

 
Холмы —
Библейская работа.
Красиво стелется туман.
Из спальни виды на безбрежность,
Что хочется воскликнуть:
– Ах!
Все восклицанья – неизбежность:
Из той мечты увидел луг,
Из той картины вышла фея
И выгоняет коз пастись.
Ладонь касается подруги
И просыпаются глаза,
Они ужалили меня:
Глаза подружки-хохотушки,
Плеснувшей взглядом на меня.
 

3.02.1989 г.

«Я крестьянского рода…»

 
Я крестьянского рода:
Род наш – целый музей.
Никодим Никодимыч —
Это прадеда дед,
Ерофей Никодимыч —
Это значит отец,
Я – Василий Демьяныч…
 

4.02.1989 г.

«Мне бы лучшее на лучшее…»

 
Мне бы лучшее на лучшее,
Мне бы долю на судьбу,
Позолоченного пристава в раззолоченном
саду.
Мне бы вишенку за вишенкой,
Ему денежку в мошну,
И живем мы оба с присказкой:
Он живет
Как я жую.
 

6.02.1989 г.

Эксгумация

 
Как по косточкам неизбежного
Ходят прошлого сапоги —
И скрипят,
И скрипят,
А прошлое
Как рытье могил.
Хруст,
Хруст,
Попадаются оконечности,
Эксгумируем,
Узнаем:
Он убит по навету
Ни за что.
 

10.02.1989 г.

Мошка

 
А по букварному лицу бежала мошка,
От буквы А до буквы Я бежала мошка
И, изучив черты лица,
С обложки взмыла,
Не дожидаясь от лица воздействий силы.
Она вскружила над лицом
И снова села,
Как будто поедом его все съесть хотела.
Так повторялось много раз —
Кто ей прикажет,
Но искажаться то лицо от мошки стало.
 
 
Финал букварный предсказать совсем несложно,
Поскольку эта вещь осталась без присмотра.
 

21.02.1989 г.

Отрава

 
От далекого далека до неблизкого
Кто-то горы своротил —
Нет виновных.
 
 
Горе озером не залить,
С горя той воды не испить:
Вся отрава.
 

23.02.1989 г.

Политический портрет времени

 
С оригинала счерчен образ,
Портрет кричит со всех витрин,
Он всех сзывает под девиз:
– На небеси!
Глаза белками из орбит,
Они в экстазе,
А взгляд замешан на крови
И жалит.
Важна идея торжества —
Взгляд торжествует,
Внизу беснуется толпа:
Они штурмуют,
Их транспаранты в тон кричат:
«Вся власть советам!»,
А дальше только горизонт,
Как в бездну.
 

23.02.1989 г.

На границе

 
За рубеж как за границу,
На границе сам рубеж,
А в лесах там тоже волки,
На границе те же толки,
Что в лесу.
 
 
На границе,
На границе
С толком молятся
И только,
Пронесет —
Так значит толк,
А попался —
Будут толки,
Что скрывать.
 

27.02.1989 г.

Товарищу Сталину

– Товарищ Сталин! крови свежей

Вы не желаете отведать?

– Подайте крови!

 
Чем наделен работный люд?
Наверно, верой
Без остатка,
И в хлеб,
Присущий для бродяги,
Так верят,
Что за это мрут…
Рабочий люд,
Крестьянский люд.
 
 
Критерий красного порядка —
Он торжество над торжеством.
Играют в петлю головой
И верят:
Только так играют
Во имя лучшего.
Есть продолжатели и дело,
Большое дело
Для ума,
За что и гибнут миллионы,
А не какой-то миллион.
 
 
Во имя светлого
Из рая,
Во имя лучшего потом
Их кости выбросят собакам,
Чтоб в правом деле вышел толк.
И гимн рабов споют рабы
Во всеуслышанье и громко,
И будут верить:
То – свобода,
Они – сыны.
И снизойдут они до гроба
Счастливые до немоты.
Под зовы красного террора.
 
 
А вы купайтесь в их крови.
 

27.02.1989 г.

Чесночный джем

 
Чесночный джем —
Он славный и без привкуса,
Он – нежный аромат,
Чесночный дым,
Вкусил немножечко —
Застыл от изумления
И наслаждаешься.
– А ну дыхни, – сказали мне товарищи.
Я как дыхнул —
Попадали они.
 

28.02.1989 г.

Черные зеркала

 
Идея черных отражений.
Они исходят от зеркал.
Черна идея отраженья,
Но иначе, увы, никак.
На черном фоне черен лик,
Он в отраженном свете крайний,
А будто призраки глядят:
Становится немного страшно,
Становится не по себе
И мысли в этом отражении
Почти напоминают бред —
Каюсь.
А кто-то списывает жизнь
По их подобью и беспечью, —
Предел,
А что он значит здесь
На фоне ужасов бездумных?..
Черны зеркальные умы,
Они черны и молчаливы,
Они – присутствие ночи
На этом фоне созерцанья.
По помещению хожу,
По черным призракам ступаю,
Мои глаза на них глядят,
А это сам я.
 

3.03.1989 г.

«Сидят наследники от бога…»

 
Сидят наследники от бога
И думают,
Что правит бог…
 
 
Когда в открытую,
Как в пьяную,
Когда вот так,
Как с озорства
Все накипевшее как выплеснуть,
Всей правдой выгореть дотла.
 
 
Тогда б сгорело и правительство.
И в недовольствах покровители.
А мы так сами по себе.
 

11.03.1989 г.

Кладбищенское

 
Что ни нажили —
Все умрет,
Все.
Всех на кладбище
Да вперед
Понесут.
Хоть кричи,
Хоть топочи —
Донесут
И запишут:
Кто таков и когда,
И расскажут про него небесам,
И еще поставят крест
Как всегда.
Мол, что был
И когда не стало его.
 

15.03.1989 г.