Дал Господь в нынешнем море литературных подделок встретить настоящие произведения талантливого автора. Они, как воды Иордана, пробивают Мёртвое море, не смешиваясь с ним. Вот уже четвёртую книгу Бориса Ефремова читаю с великой радостью и великой печалью. С радостью – потому что художественно-великолепна. И с печалью – потому что повествует о трагических событиях России нашей. Поэт показывает эпоху Распутина, ставшую подступом к 100-летнему разгулу безбожной революции. На каком высоком нравственном напряжении идёт повествование, можно сделать вывод из первых строчек поэмы:
«Как ты, невская вода, холодна! Всё иду, иду ко дну. Нету дна. Хоть бы чуточку тепла. Нет тепла. Видно, весь уже сгорел я дотла». Берёт за душу? Вот и я так считаю.
Мне показалось, что поэма о Распутине – не только о сломе народных традиций в России. Она глубже. Она вскрывает не видимые взгляду извечные человеческие качества, которые и руководят людьми в обществе. Одно из них – непостоянство, склонность к безнравственности, а короче – ко злу, к отходу от чистых законов нашего Творца. Корни явления – в измене Богу Денницы, а потом и Евы с Адамом.
В православии это называется законом искушения (святитель Василий Великий). Искушает нас, грешников, коварное зло, и всё тут. И до поры до времени держит в рабском плену. Бывает, и всю жизнь продержит, если не осознаем необходимости возвращения в Отцово семейство.
Именно такой разрыв с Божественной Истиной произошёл в жизни Григория Распутина. Духовное распутство прельстило, искусило его. А сил противостоять «сладкому злу» не нашлось. Как не нашлось их в своё время у Пушкина, Блока, Есенина. Впрочем, редко кому удаётся избежать безверия. Блок говорил: «Сидит во мне Распутин, а изгнать его из себя не могу».
Так что же, нет нам от этого несчастья никакого спасения? Есть! И еще какое всесильное. Иоанн Кронштадтский говорил герою повести в стихах (не дословно): «Перебори в себе нравственную распущенность, вернись к Богу, а иначе гибель неизбежна». Не смог Григорий Ефимыч. И погиб.
Вот и нам, россиянам, необходимо вернуться к отцовой вере, чтобы и самим не погибнуть, и страну не погубить. Нужно для этого вполне доступное – наше раскаяние. А мы гордыню перебороть не можем. Тянем-потянем. Чем это неизбежно закончится – повествует поэма Бориса Ефремова.
Идти ко дну – не дело. Давайте дружно возлюбим ЖИЗНЬ.
МЕЛЕНА
Рязань
Конечно, революционная трагедия России началась не в эпоху Григория Распутина, а гораздо раньше. Французским вольномыслием были охвачены уже
декабристы и Пушкин. И весь 19 век вызревали условия для массового отречения от Бога, для ломки народных традиций, для крушения высокой православной нравственности.
Вот этот гибельный слом и показал Борис Ефремов в поэме «Крушение (Эпоха Распутина)». Показал в противодействии общественных сил – руководящих и руководимых, то есть многих тогдашних сословий. В противоборстве, но без перегиба в ту или и другую сторону. За счёт чего удалось это сделать? За счёт того, что повествование ведётся от лица главного героя, который вобрал в себя всё положительное и отрицательное в российском обществе той поры. Распутин и жил так – разносторонне, расхристанно и в высшей степени трагично.
Поэма Ефремова напоминает есенинского «Пугачёва». Но только напоминает. Она по-классически самобытна и оригинальна. И ждёт своего читателя, чтобы порадовать его глубиной мысли и гармонией настоящей поэзии.
Recenzje książki «Крушение (Эпоха Распутина). Поэма», 3 opinie