Czytaj książkę: «The Kills»
Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя.
Не потому, что б я ее любил,
А потому, что мне темно с другими
И если мне сомненье тяжело,
Я у нее одной ищу ответа,
Не потому, что от нее светло,
А потому, что с ней не надо света.
Иннокентий Анненский
Глава 1. Постоялец
Ночная смена в баре началась, как и всегда, в девять вечера. Ночь обещала быть самой обычной: с пьяными посетителями, изливающими душу бесплатному психотерапевту в виде меня; с нетрезвым смехом, наполняющим помещение бара, пропитавшееся запахом выпивки, сигарет и чесночных гренок. Завершением ее может даже станет пара драк.
Бар в маленьком городке – место притяжения всех и вся. Эпицентр событий, слухов и сплетен. Каждый житель как на ладони, даже если не употребляет алкоголь и просто заходит перекусить.
В свою очередь бармен – молчаливые глаза и уши этого заведения. Разве кто-то воспринимает всерьез девочку двадцати четырех лет за стойкой бара? Пигалица, не понимающая в жизни ничего, наверняка работает здесь от нежелания учиться и заиметь нормальную профессию. Но им ведь невдомек, что денег на учебу у твоей семьи отродясь не было.
Жизнь в большом городе была слишком утомительна, ее ритм сбивал с ног, заставляя крутиться как белка в колесе. Некоторое время ты даже радуешься этому ритму, подхватываешь его, мчишься с безумным потоком людей в метро, из дома на работу, с работы домой. И так каждый божий день.
Пока однажды утром, когда будильник в очередной раз вырвет тебя из мягких объятий сна в несусветную рань, напоминая о необходимости выйти на промозглую, холодную улицу, спуститься в пропахшее сыростью и по́том метро. Там ты будешь час тереться бок о бок с незнакомыми тебе людьми по дороге на работу с не самой большой зарплатой. И поймешь, что этот ритм порядком надоел. Высосал силы, душу и желание жить.
Вернувшись вечером уставшим и вымотанным, съешь свой привычный ужин и ляжешь спать, чтобы, проснувшись утром в столь долгожданный выходной, попивая кофе возле окна с видом на спальный район, понять, что не нужен тебе ни этот кофе, ни этот город.
Пробежавшись глазами по карте в своем смартфоне, заприметишь пару мелких городков. Скользнет шальная мысль о смене места жительства, не отпускающая тебя всю следующую рабочую неделю. Когда в очередной раз в конце рабочего дня столь желанной пятницы на тебя свалится груз чужих недочетов и косяков нерадивых коллег поймешь – достало. И все выходные тщательно будешь штудировать фотографии и истории тех самых крошечных городков, остановившись на одном из них.
Неожиданно наступивший понедельник уже не будет таким унылым, ведь ты напишешь заявление об увольнении, начнешь собирать вещи в коробки, чтобы уже спустя три недели переехать и устроиться на работу в местный бар. Жители городка, узнав твою историю, покрутят у виска. Они-то мечтают рвать когти отсюда. А ты будешь снисходительно улыбаться, вспоминая давку в метро и душного босса с его странными, барскими замашками.
Заведение понемногу наполнялось людьми. Ночь пятницы только начиналась, а значит, скоро все местные любители пропустить стаканчик стекутся сюда.
Я лениво натирала чистый бокал полотенцем, скрипящим по стенкам тонкого стекла, и осматривала помещение. Примерно половина столиков уже была занята. Скоро начнутся полный аврал и насилие над моими ушами, которое, кстати, мне даже нравилось. Пьяные люди такие откровенные. Сами вывалят всю подноготную, только успевай внимательно слушать.
Скрипнула входная дверь, впуская нового посетителя. Я не спешила поднять глаза, всех завсегдатаев я помню наизусть. Но воцарившаяся гробовая тишина, в которой саундтреком повис скрип натираемого мной стекла, тиканье часов, висящих над просторными полками с алкоголем, да капающий кран в подсобке, известила о визите кого-то столь неожиданного, как дождь в январе.
Я замерла, убрав один инструмент из общей мелодии, и подняла глаза.
На пороге стоял незнакомец, выделяющийся среди местных, как косуха среди кружевных панталон. Высокий брюнет с ровной, если не сказать царственной, осанкой, одетый во все черное. Короткие смоляные волосы зачесаны назад, оставляя только пару выбившихся на лоб прядей. Легкая небритость, делающая лицо суровее. Куртка, классические брюки и рубашка.
Он уверенным жестом поправил ворот кожаной куртки, стряхнув мелкие капли ночного дождя, заморосившего так некстати, и окинул присутствующих слегка прищуренным взглядом. Глаза незнакомца были так пронзительны, что в голове заиграла музыка из вестернов, а воображение дорисовало ему сигару и шляпу. Клинт Иствуд удавился от зависти, заплакав в углу.
Изучающий взгляд обвел помещение и остановился на мне, пробираясь в самую душу. Я едва не раздавила бокал от неожиданности. Во всеобщем молчании мужчина уверенным шагом направился к барной стойке, не сводя с меня взгляд. Неспешные шаги, каблуки его туфель, отстукивающие каждый шаг по дощатому полу, и скрипнувшая половица стали новым дополнением мелодии тикающих часов и капель в кране. Я, опомнившись, пару раз протерла многострадальный бокал, скрипнувший тоненькое «О-оу», и отправила его в держатель над стойкой.
Мужчина откинул полы кожаной куртки, оперся рукой на столешницу и грациозно опустился на стул. Здесь освещение было лучше. Мне удалось увидеть, помимо всего прочего, татуировку, покрывающую всю его шею: череп с крыльями по бокам, розы, а в самом низу из-под первой застегнутой пуговицы виднелся глаз.
«Любопытно».
– Что предпочтете? – дежурная фраза прогремела в тишине.
– Двойной виски.
«А у него приятный голос», – подумала я про себя, отметив, как волнительно его тембр щекотнул мой слух. – «Ему бы на радио работать или аудиокниги читать».
Я кивнула, выудила из-под стойки шот, отмерила две порции, отправила их в квадратный стакан, который после поставила на заранее подготовленную салфетку.
Гости бара до сих пор молчали, нагнетая обстановку.
Незнакомец взял выпивку, словно невзначай поправил куртку, обнажив кобуру, скользнул взглядом по присутствующим и сделал глоток.
Старик Эрл, все это время сидевший в углу со своей дежурной пинтой пива, пьяно пошатываясь, вскочил с места. Он сжимал сухие, натруженные работой на ферме руки в кулаки, насупив седые брови. На загорелом лице ярко выраженное беспокойство, в глазах нетрезвая решительность.
– Проблемы? – сурово процедил незнакомец, вскинув подбородок.
– Зачем тебе оружие? – проскрипел фермер.
– Разве я должен отчитываться? – густая черная бровь поползла вверх.
– У нас мирный городок, – не унимался Эрл, защищая честь родного города.
– Поэтому у вас уже три трупа? – мужчина ехидно ухмыльнулся, метая искры в собеседника.
Присутствующие зашептались, удивленные его осведомленностью.
– А ты еще кто такой? – крикнул некто из отдыхающих.
– Детектив, – отвернувшись, процедил он, качая в руке стакан с янтарной жидкостью.
Послышался звон разбитой посуды.
– Пять баксов, – вякнула я в никуда.
– Блять, – ответил криворукий, судя по голосу, трудовик местной школы.
– И на кой черт ты нам тут сдался? – негодовал Эрл.
На этот раз фермер удостоился взгляда, которым обычно награждают одинокий пельмень, обнаруженный примерзшим к стенке в морозильной камере – удивление, вперемешку с презрением за то, что посмел отбиться от коллектива.
– Пускай остается, – подала голос местная вертихвостка.
«Будто тебя волнует судьба убитых, а не то, что в штанах детектива».
Мужчина лукаво улыбнулся, выискивая глазами автора слов.
Тишина и напряжение, витающее в воздухе, начали душить, как дешевый освежитель воздуха в здешнем туалете, на котором хозяин нещадно экономил.
– Ну все! Хватит! – грохнула я по стойке ладонью. – Людей никогда не видели что ли?
Народ зашептался, звуки стали возвращаться в помещение. Я щелкнула кнопку на проигрывателе позади меня, заиграл рок старой школы, заглушая изумленные голоса.
– Вы правда детектив? – вежливо поинтересовалась я у незнакомца.
– Не похож?
– Честно признаться, не очень.
Мужчина стал пристально рассматривать меня, вызывая нервозность. Пришлось схватить из-за стойки тряпку и начать натирать ей поверхность, дабы занять руки.
– А вы не похожи на официантку, – заключил он.
– Я бармен.
– Все равно. Вам стоило податься в модельный бизнес, а не прозябать в этой глуши.
Он так лучезарно улыбнулся своими ровными зубами, что мне показалось, будто наступил рассвет и я сейчас ослепну.
«Какие хорошие зубы. Он, наверное, неплохо зарабатывает. Стоматолог – это не дешево».
– Сочту за комплимент, – нажим на тряпку усилился. Скоро в поверхности образуется дыра.
– Это он и был, – детектив опустил глаза мне на грудь. – Кейт.
«Он что, на моих сиськах имя прочел?»
– Бейджик, – пояснил мужчина, увидев мой ступор.
– А-а-а, – я посмотрела на бумажный прямоугольник с четырьмя буквами прикрепленный к моей футболке.
Никогда не понимала, зачем бейджи для персонала в городе, где все друг друга знают. Но хозяин заведения считал, что так его бар выглядит солиднее.
– А вы?
– Люций. Можно на ты.
– Люций? – я вздернула бровь. – Как полностью? Люциан? Люцид? Люцифер?
На последнем предположении мужчина округлил глаза, посмотрев на меня уже более заинтересованно.
– Просто Люций, – уже более снисходительно, как если бы я заслужила чем-то особое отношение.
– Ладно.
– Где в вашем городе можно снять жилье на длительное время? – он сделал глоток виски.
– Хозяин бара – Джек, владеет всем зданием. Наверху находятся квартиры под аренду. Не дворец, но жить можно. Могу позвать его. Обсудите.
– Думаете, он сдаст квартиру такому как я?
– Учитывая, что одна из жертв его дочь, более чем.
Гость повел челюстью, призадумавшись и кивнул.
– Будьте любезны, Кейт.
Вежливо улыбаясь, я хотела направиться в подсобное помещение, но он протянул свернутую стодолларовую купюру.
«Сейчас в кассе ничего не останется. Вот ведь жопа».
Я накрыла оплату ладонью, вторую руку запуская в карман сумки на поясе, где хранилась вся наличность для расчета. Моей руки коснулась широкая, теплая ладонь Люция, охватывая ее полностью. Вздрогнув от неожиданности, я вскинула голову вверх и посмотрела на мужчину.
– Сдачи не надо.
– Здесь слишком много.
– Это чаевые тебе, – он склонил голову на бок и пригнулся над столом, поманив меня пальцем. – Только если ты станешь моими глазами и ушами здесь.
Я стояла, подавшись вперед к мужчине, жадно втягивая носом запах его парфюма: бергамот и древесные ноты приятно щекотали рецепторы. Местные мужики такую деталь отрицают как нечто презрительное, чем свойственно баловаться городским пижонам и не пристало суровым работягам с руками по локоть в машинном масле и кружкой пива в руке.
– Пытаешься меня купить, Люций?
Он расплылся в широченной улыбке, как чеширский кот, а в карих глазах, клянусь, мелькнул красноватый огонек.
«У него катаракта что ли?»
– Твои глаза и уши всего лишь, – мужчина отпустил мою руку, выпрямляясь на стуле.
«Деньги мне не помешают».
– Хорошо, – я кивнула, пряча купюру в задний карман джинсов. – Позову хозяина.
Люций отодвинул стакан, сцепив руки в замок в выжидательном жесте. Спешно ретировавшись в подсобку, я позвала хозяина здания.
Мужчины минут пять знакомились и обсуждали нюансы. Хозяин бара заметно оживился, узнав, кто его потенциальный постоялец. А после они оба поднялись наверх по лестнице, соединяющей бар и жилой этаж.
Спустя час ко мне подошел Джек с пакетом, в котором обычно мы продаем еду на вынос.
– Отнеси детективу. Квартира номер шесть. За баром я присмотрю.
– Окей.
Перехватив ужин, судя по всему, служивший жестом доброй воли, я поднялась наверх в тускло освещенный желтоватым светом коридор, пропахший картошкой фри и дешевыми сигаретами. Подошла к нужной двери и постучала два раза.
Сначала было тихо, я уж решила, что Люций лег спать, но послышался шорох, затем дверь отворилась. На пороге появился мужчина уже без кожаной куртки. Теперь это была черная хлопковая рубашка с закатанными рукавами, обнажающими татуированные руки. Чернила плотно покрывали кожу до самых запястий, лишь подчеркивая красоту сильных рук с выступающими на них венами.
Я залюбовалась этой картиной, зависнув на добрых секунд пять.
– Кейт?
– Ужин, – отлепляя взгляд, так резко вскинула голову, что шею болезненно прострелило судорогой.
– Поставь на стол, – Люций указал себе за спину на небольшой журнальный столик возле дивана.
Детектив отошел от двери, вернувшись к просторному рабочему столу, на котором покоились коробки с материалами дела, и стал снова доставать бежевые папки из их недр.
Нельзя было не воспользоваться моментом и не оглядеться. На полу лежала пара спортивных сумок, и вещи еще не были разложены. Новый постоялец сразу приступил к работе, даже не выделив время на себя. К стене напротив дивана уже были приклеены три фотографии жертв.
– Ох, – непроизвольно вырвался у меня вздох сожаления.
Люций скосил глаза на мою реакцию, отрываясь от бумаг, проследил за печальным взглядом и повернулся уже полностью в мою сторону.
– Такие молодые. Жалко их, – пояснила я.
– Верно, – он не спешил вступать в диалог, цепко приковав свой пронзительный взгляд ко мне.
– Мне кажется, или они похожи?
Я бегала глазами по трем фотографиям, отмечая все больше сходства между девушками.
– Чем именно? – Люций, заинтересованный такой наблюдательностью, отложил папку в сторону, скрестил руки на груди, и оперся на стол.
– Темные волосы, каштановые плюс-минус, – я покрутила рукой в воздухе. – Светлые глаза, голубые, зеленые. Да и черты лица схожие.
– Верно, – протянул он. – А что насчет этого?
Люций указал пальцем мне за спину. Я оглянулась, наткнувшись взглядом на старое овальное зеркало без рамы, висящее сбоку от дивана. Поверхность, поцарапанная от длительного использования, выглядела слегка мутноватой, но это не мешало рассмотреть отражение. Из него на меня смотрела девушка, весьма похожая на трех жертв.
– О, черт! – вырвалось непроизвольно, когда до меня дошло увиденное. – Я никогда не думала об этом.
– Теперь сто́ит, – голос детектива стал обеспокоенным.
– Поэтому ты попросил меня стать твоими глазами и ушами? Потому что я ходячая приманка? – все внутри захлестнуло негодованием.
«Приманка за сто долларов. Потрясающе».
– Отчасти. Но больше потому, что ты бармен единственного бара в городе. А что видит бармен, не видит больше никто.
– О чем ты? – взгляд вернулся к мужчине, неотрывно следящим за мной.
– Замечай все подозрительное. Странное поведение, слова, разговоры.
– И не гуляй поздно ночью, – добавил он с толикой заботы в голосе.
– Я живу в соседней квартире. После смены поднимаюсь по лестнице, соединяющей бар и второй этаж. Так что на улице я даже не бываю.
– Отлично, Кейт.
– Мне пора, – опомнилась я. – Смена еще не закончена.
Возле самой двери, когда я уже почти вышла в коридор, Люций осторожно взял мое запястье, вгоняя в ступор столь дерзким жестом, нарушающим личные границы.
– Береги себя, Кейт.
Глупо хлопая глазами на такую заботу от едва знакомого человека, я застыла, глядя на него, как кролик на удава. Было в этом взгляде нечто гипнотизирующее, такое, что невозможно отвернуться.
– Д-да, – запнувшись, согласилась.
– Увидимся, Кейт.
– Обязательно, Люций.
Мужчина отпустил мою руку и закрыл дверь, а я так и осталась стоять возле нее, сканируя полотно отвратительного коричневого цвета.
Слишком много информации и событий. Я отвыкла от такого в маленьком городке, но теперь, после загадочных убийств, все изменилось.
Безвозвратно.
Глава 2. Among us
Линден – городок, что можно обойти пешком за час-полтора. Смешное время по меркам жителя мегаполиса. Там это ничтожно короткое мгновение, за которое много не успеешь. Здесь же, напротив, будто умноженное на двое, текущее размеренно, как густой сироп на тарелку. Может тут аномальная зона? Или же это жители так не спешны и не торопливы, что сами замедляют ход стрелок часов своим плавным ритмом жизни?
Знаете, в чем проблема маленьких городов?
Нужно иметь очень натренированный язык. Нет-нет, не для того, о чем вы подумали. Пока ты идешь за покупками по городу, вынужден здороваться даже с каждой собакой, не говоря уже об их владельцах. И это не сухое и бездушное «привет», выплевываемое жителями миллионников друг другу, а то и вовсе короткий кивок головой знакомому лицу на другой стороне улицы.
Здесь поздороваться с соседом – значит провести полноценную беседу о твоем утре и настроении, планах на день, а то и на жизнь. В ответ обязуясь выслушать такую же историю. Место не для интровертов. Ведь подобный трюк нужно проделать не раз и не два, к концу пути чувствуя, как ноет язык, а во рту все пересохло от болтовни.
Безусловно, добрая половина этих людей интересуется твоей жизнью из праздного любопытства и желания поперетирать ее подробности с другими соседями. Но здесь хотя бы кто-то ей интересуется, пусть даже с такой целью. На этом фундаменте под названием «Жажда сплетен» и стоит своим основанием любой крошечный городок.
Здесь все знают все обо всех.
Или нет?
Я шла в магазин за покупками, радуясь солнцу, нежданно решившему потешить жителей города своими теплыми лучами. В воздухе еще витал едва уловимый аромат лета, сотканный из запахов раскаленного асфальта, цветущих раскидистых кустов возле домов, которые со всей любовью и заботой холят и лелеют местные, и акцента из капли луговых цветов. Душа требовала музыки, но про плеер пришлось с переездом забыть окончательно. Какой смысл, если наушники то и дело приходится вынимать? В крупном городе же они, фактически, становятся частью твоего тела.
Музыкальным слухом я не обладала ввиду того, что мне на ухо не то, что медведь наступил, а целый зоопарк потоптался. Я насвистывала под нос песенку Green Day, задавая настроение и наверняка жутко фальшивя. Но кто меня осудит?
Местный супермаркет мало напоминал те, которые бывают в больших городах. Но тем не менее здесь можно было найти все, от гандона до батона.
Я дефилировала вдоль полок, как Синди Кроуфорд в лучшие годы по подиуму, с той лишь разницей, что у меня была тележка, которую я толкала перед собой, наполняя продуктами и предметами быта, следуя плану и внутреннему зову. Именно благодаря последнему к горе́ покупок прибавилась пачка чипсов, упаковка пива, бутылка вина и коробка тампонов, к которой воззвал уже женский календарь.
На кассе покупки уместились в два пакета. Два охренительно тяжеленных пакета, еле вытащенных за пределы магазина, где я с ненавистью к собственной запасливости шмякнула их на асфальт. Внутри что-то грохнуло, расталкивая соседей по вместилищу.
Две минуты пути, а я запыхалась, как после стометровки. Уперла руки в бока, взгляд в покупки, а ноги в асфальт, боясь свалиться замертво.
«Надо было вместо рисования заниматься пауэрлифтингом».
Задумчиво почесав затылок, я оглядела свою ношу, стоящую на земле. Uber в городе не имелся, рассчитывать на вероятность поймать такси не приходилось ввиду его отсутствия в принципе.
«Может одолжить тележку в магазине?»
– Помочь?
Я без труда определила, кому принадлежит голос. Позади меня обнаружился детектив – он же мой новый сосед. Сентябрьский день выдался погожим. На мужчине были лишь брюки и рубашка с закатанными рукавами. Он держал в руке только что купленную пачку сигарет, собираясь закурить, когда в его планы вмешалась я со своей контрольной закупкой.
– О, Люций, привет!
Я поправила небрежный пучок на голове, слегка растрепавшийся после борьбы с гравитацией.
– Если тебе несложно. А то у меня тут случилась переоценка сил своего бренного тела.
– У тебя нет машины?
Он спрятал в карман сигареты, откладывая возможный рак легких на попозже, и подошел ближе.
– Зачем она здесь? Я живу над баром, в котором работаю. А тратиться на бензин ради поездки за покупками невыгодно.
– Разумно.
Люций поднял пакеты с легкостью метателя молота олимпийского разлива и двинулся в сторону дома. Я скакала рядом, поймав придурковатый задор последних теплых осенних дней, стараясь не слушать птичий хит «Скоро холода, вам всем кабзда», доносившийся из крон желтеющих деревьев.
– Ты не местная, – внезапно выдал мой новоиспеченный сосед.
– С чего взял?
– Манера общения отличается от остальных. Удобная, минималистичная одежда и макияж, хотя местные женщины всегда одеты как на парад. Такое свойственно жителю большого города. Ну и отсутствие хотя бы старенького пикапа выделяет тебя среди прочих, – мужчина скосил глаза, проверяя мою реакцию. – Здесь без машины, как без рук. Наверняка ты привыкла к наличию такси и общественного транспорта.
– Браво, Шерлок! – я захлопала в ладоши. – Не зря ты детектив.
– Обычная наблюдательность и немного логики.
Он пожал плечами, совершенно проигнорировав груз в своих руках.
– Ты тоже городской, – я не стала отставать в нашей игре «Раскуси соседа». – Откуда ты?
– Чикаго.
– Как узнал про Линден и все здесь происходящее?
Люций поджал губы, отворачиваясь в сторону.
– Долгая история, – не захотел он вдаваться в подробности, подозрительно скомкано реагируя на столь простой для детектива вопрос. – А ты из Нью-Йорка. Я прав?
– Обалдеть, – я аж к асфальту приросла. – Даже спрашивать не буду, как ты узнал.
– У тебя очень сильный акцент.
Я негодующе хлопнула себя по бедрам.
– Так и знала, что однажды он меня сдаст.
Мужчина довольно сощурился, сдерживая откровенную улыбку.
– Далеко ты забралась. Где Нью-Йорк и где Иллинойс.
– На то были причины, – не хочет выдавать всей правды о себе, что ж, я тоже не буду спешить.
– Всегда так рано встаешь?
Люций перехватил ручки пакетов поудобнее и посмотрел на меня с высоты своего роста.
– Нахваталась местных привычек. Тут все привыкли работать не покладая рук, встают раньше первых петухов. А ты?
– Ходил знакомиться с шерифом.
– Успешно?
– Вполне. Он даже дал мне копии материалов дела, вплоть до тех, которые есть лишь у полиции.
– Да ла-а-адно.
Я чуть не встретила носом асфальт, запнувшись от неожиданности, но мужчина умудрился продемонстрировать чудеса ловкости, схватив меня за руку. Крепкая хватка не дала растечься мозгом по дороге и вернула равновесие в мою походку.
– Между нами говоря… – Люций оглянулся, проверяя наличие посторонних ушей, но на улице было на удивление пусто. – Они в отчаянии. У них три жертвы, а информации ноль. Моя помощь для них как манна небесная.
– Тогда все встало на свои места. Но они, по большому счету, заложники своего мышления.
– В каком смысле? – он искренне заинтересовался моими рассуждениями.
– Никто из жителей, даже шериф, не считает, что убийца живет среди них. Абсолютно каждый житель города свято уверен, что это некто приезжий. В этом суждении самая большая ошибка в таких случаях.
Я тоже оглянулась, понимая, что мои слова звучат как богохульство по отношению к Линдену для местных.
– Маньяком всегда оказывается кто-то из своих, как бы им стремно не было об этом думать. Брат, муж, приветливый почтальон, садовник, – хохотнула я, вспоминая классику жанра, – в которых видят приятных людей, а не монстров. Убийца не бегает с окровавленными ножом по городу. Он затаился и ждет. Мимикрирует под окружение, в итоге оказавшись твоим соседом.
Люций так выразительно посмотрел на меня, что мне на миг представилось, как он бросает мои пакеты и начинает аплодировать.
– Я впечатлен, – честно признался мужчина. – Не хочешь в свободное время стать моей помощницей?
– Помощницей? Шутишь?
– Нет, – он мотнул головой с самым серьезным выражением лица. – Ты единственная здесь, кто мыслит здраво и в нужном направлении.
– За помощь полагается оплата? Как за глаза и уши? – внутренний еврей радостно потирал жадными ручонками.
– Могу носить твои покупки из магазина.
– Ах ты хитрец! – я погрозила Люци пальцем. – Знаешь, чем подкупить одинокую даму.
Мы переглянулись, рассмеявшись во весь голос, совсем не заметив, как за разговором подошли к дому и начали подниматься наверх по лестнице, ароматизированной запахом сырости.
– Ты частный сыщик? Я ведь правильно поняла? – внутренний почемучка требовал ответов.
– Да.
– Зачем тебе ловить маньяка? За это же никто не заплатит.
Я нашарила в сумочке ключ, начав не глядя насиловать им замочную скважину. Дверь никак не поддавалась.
– Как я уже говорил, ты очень сообразительная, – похвалил Люций, поставив пакеты на пол. – Позволь, – он указал глазами на замок.
– Старый шакал почи́л с миром, почти перестал закрываться и открываться, – поплакалась я, пользуясь случаем, и отошла в сторону.
– Тогда может стоит сменить замки? – заметил сосед, дернув дверь за ручку и покрутил ключом. – Особенно учитывая обстановку в городе.
Ненавистный замок легко поддался, дверь приглашающе отворилась.
– Может и стоит.
«Надо сходить в хозяйственный магазин».
Люций прошел внутрь, отнес покупки на кухню и вернулся обратно к выходу.
– У тебя гораздо уютнее, чем в моей квартире.
Он осмотрелся в моей скромной обители, больше напоминавшей выставку современного искусства. Куча странного барахла – очень интересно, но ничего не понятно.
– Я уже обжилась, как-никак два года тут.
– Краска свежая, – он погладил стену пальцем.
– Недавно обновила ремонт. Правда, как видишь, с материалами не разгуляться, – я тоскливо поглядела на кусок стены за диваном. – В местном хозяйственном ассортимент скудный. Пришлось выбирать между цветом героинового прихода и снега у мужской общаги. Как видишь, героиновый приход победил.
Мужчина прыснул на мою шутку, бархатисто рассмеявшись.
– Не самый плохой выбор, – мой вкус удостоился одобрения.
Я потянула резинку, держащую пучок на голове, и волосы волнами посыпались на плечи, вызывая вздох облегчения от тянущей пряди из прически. Запустила пальцы в волосы, стала взбивать их у корней, запрокинув голову назад.
– Может, останешься на коф…
– Мне пора, – перебил меня сосед.
Резкая перемена настроения пригвоздила меня к месту, где я стояла. Не понимая, в чем дело, посмотрела на Люци. Тот сжимал кулаки до побелевших костяшек, челюсть стиснута, очерчивая скулы, в глазах странный блеск в смеси с испугом. Не дождавшись ответа, мужчина развернулся на пятках и удалился прочь. Дверь соседней квартиры хлопнула, встряхнув меня своим звуком, как дефибриллятор в руках неопытного врача.
«Что с ним? Я что-то сделала не так?»
Словно в ответ самой себе я пожала плечами. Следуя намеченному плану, отправилась на кухню разбирать покупки и готовить еду.
Время пролетело почти незаметно в царстве половников и кастрюль. Я уже заканчивала приготовление лазаньи, как в дверь постучали. Вытерев руки о кухонное полотенце, вышла встречать внезапного гостя. На пороге стоял Люций с бумажным пакетом.
– Хочу поменять тебе замок.
– Э-э-э, ладно, – внезапная забота ввела меня в ступор. – У тебя есть инструменты?
– Есть, купил вместе с замком.
– Серьезно? Купил инструменты только чтобы поменять мне замок?
– Это вместо спасибо? – мужчина поставил пакет на столик в коридоре и принялся доставать покупки.
– Простое любопытство.
Стало неловко от самой себя. Действительно, он ведь помочь хочет. Что за недоверие?
– Я пойду закончу с едой.
– Угу.
Он уже начал откручивать старый, убитый временем замок, даже не глядя на меня. Спустя полчаса лазанья была готова, как и закончены работы по обеспечению моей безопасности.
– Вот ключи, – Люций протянул мне два ключа. – Запасной лучше хранить вне дома в безопасном месте.
– Сколько я тебе должна?
– Нисколько.
– Ты же потратился, – не унималась я, помня, что бесплатный сыр только в мышеловке.
– Кейт, – Люций строго посмотрел на меня, сдвинув брови. – Обычное соседское беспокойство, не более.
– Останься хотя бы пообедать в качестве благодарности.
– Как ты там сказала? Знаешь, как подкупить одинокого мужчину?
Он широко улыбнулся, складывая инструменты обратно в пакет. Щеки вспыхнули, выдавая мою реакцию. Мне стало жарко от этого пищевого флирта.
– Мой руки и за стол, – включив внутреннюю мамку, я скрылась на кухне.
Послышался шум воды в ванной. Люций последовал моему наставлению, пока я раскладывала еду.
Мы сели за стол, я взялась за приборы.
– Молиться перед едой не будем? – пошутил он.
– Бога нет, ешь спокойно.
Махнув вилкой отрезала себе кусочек блюда и начала есть, отметив, как страшно проголодалась. Люций повел бровью, удивленный моим ответом.
– Только местным не говори. Они наверняка ходят в здешнюю церковь каждое воскресенье, – он тоже приступил к трапезе.
– Ходят. Но вообще они в курсе моих мировоззрений. Даже вроде бы смирились, что я не разделяю их воскресные рэйвы в честь Иисуса.
Сосед аж поперхнулся, постучал себе по груди, запив водой от греха подальше.
– Ты вкусно готовишь, – снова начал сыпать комплиментами мужчина. – Сто лет не ел домашнюю еду.
– Почему? – затупила я.
– Мне некому готовить. А сам я слишком занят.
Мне вдруг стало грустно от его слов. Одиночество, сопровождавшее нового соседа, стало ощущаться почти физически. Захотелось обнять, пожалеть и накормить.
– Что-то не так?
– Нет, нет. Все в порядке, – я отрицательно замотала головой. – Лучше скажи, с чего ты взял, что убийца вернется? Он уже три с половиной месяца, как взял перерыв.
– А ты времени даром не теряешь. Будем обсуждать убийства за едой?
– Если ты хоть раз завтракал под новости большого города, то поймешь, что перебить мне аппетит такими беседами очень сложно.
Я отрезала кусочек лазаньи, демонстративно отправляя его в рот.
– Хорошо, – мужчина отложил приборы, взял бокал с водой, делая новый глоток. – Маньяк нуждается в убийстве, как в кислороде. Это его способ получить удовлетворение, потому что другие способы, традиционно принятые у обычных людей, ему не подходят. Он не получает должного удовольствия от обычного секса, если вообще в состоянии им заниматься. Для него разрядка наступает в тот момент, когда он реализует свою манию, фантазию.
Люций замолчал, следя за моей реакцией, а я только сейчас поняла, что перестала есть, с открытым ртом слушая его речь. Мое замешательство подействовало на детектива весьма ожидаемо.
– Послушай, – он снова взялся за вилку. – Не хочу портить приятный обед разговорами такого рода. Если ты будешь мне помогать, то я отвечу на все твои вопросы в другой свободный день.
Я так интенсивно закивала головой, что меня едва не укачало.
– И все же. Что будешь делать, если он вернется нескоро?
– Я весьма терпелив, уж поверь мне. А теперь, – Люций указал глазами на мою тарелку, – еда.
Оставшуюся половину обеда мы обсуждали жизнь в большом городе и ее отличие от сельской. Спорили о футбольных клубах и том, где же лучше, в Чикаго или Нью-Йорке, ни на минуту не возвращаясь к обсуждению убийцы.
Когда с едой было покончено, я сложила тарелки в раковину и полезла в шкаф за кофе. Открыла банку и, сунув нос едва ли не до дна, поняла, что там пусто.
