Czytaj książkę: «Экзетрикс»
1.
Этот турнир фантомов, наверное, одно из самых скучных занятий в Городе.
Рыба отвернулся от этого представления.
Сейчас, стоя холодной, апрельской ночью на эстакаде, в одном из заброшенных жилых районов, он думал только о том, как оказаться в постели с какой-нибудь красоткой. Другие мысли к нему не забредали.
То, что его банда могла сегодня проиграть и лишиться своего победного статуса, Рыбе было наплевать.
Все эти вопросы положения в мнимой иерархии нижнего города – чушь собачья.
К тридцати годам он начал это понимать очень хорошо.
Все мысли, поэтому сводились к девочкам. Только это сейчас доставляло хоть какого-то смысла и радости.
И джанк, конечно.
Вокруг было полно народа. Члены его Дэд дивижен. Противники из ре-спайдеров. Куча зевак. Дроны с прожекторами и камерами. Турнирные схватки транслировались на весь город. Тотализатор и прочее. А поскольку Рыба предполагал уже исход сегодняшнего батла, можно было немного и помухлевать на ставках.
Пора накинуть капюшон и застегнуться. Примерно в это время на город дождик начинает лить всякую грязь, что смогла испариться за день, вместе с поднявшейся пылью и всем тем дерьмом, что поднимается из тысяч труб производственных зданий.
Он достал сигареты и облокотился на ограждение. Там внизу, да и вообще вокруг – была темнота. Не горело ни одного окна. Ни одного фонаря не освящало улицу.
Хотя здорово светился горизонт, где маячили силуэты города.
Другого города. Еще дышащего. А не того, что сейчас вокруг. Мертвого. Где из живых было только несколько стай одичавших собак и, случайно отошедших от сытых кварталов, бомжей. Здесь запросто можно пропасть навсегда.
Но этой ночью местность оживилась.
Множество людей, которые, так или иначе, связанны с внешним кодом.
Они обступили кругом освещенный участок дороги, внутри которого пытались убить друг друга парочка фантомов. Гигантский паук переросток с клешнями и хвостом скорпиона против восставшего из мертвых сержанта морской пехоты с мачете и вечным «бля» по любому случаю.
Но Рыба предпочел на это не смотреть. Видел все уже пару сотен раз. Когда-то было весело. Первые раз или два, наверное.
– Эй, а мы не вывезем этот бой, – судя по голосу – это Дая. Одна из самых старых членов его группы. Она был старше Рыбы, но ее такие бои, почему то до сих пор заводили не на шутку.
Выглядит, как мужик. А сама – как ребенок.
Это было немного смешно.
Даже лень было поворачиваться в ее сторону.
– Ты можешь не волноваться, – ответил он: – Нам надо только протянуть нашего крепыша до подлета кавалерии.
Дая подтянулась к ограждению. Толкнула в плечо.
– Ты чего задумал то?
Лучше б ты молчала, чувак.
У него в голове все чудесно складывалось. И эти вопросы были уже лишними.
Где-то внизу залаяли собаки. Это мы их распугали?
– Глянь. Там дворняги чего-то разлаялись, – он глянул на свою собеседницу, но та смотрела в другую сторону: – Да, отвлекись уже.
Глаза понемногу начали привыкать к полумгле.
Псины бежали в разные стороны. Даже скулили немного.
Этих тварей ведь мало, что может так испугать. Не, вряд ли это кодеры со своим турниром. Рыкнули бы на шумную толпу и все.
А эти скулят и разбегаются.
Надо обязательно кинуть в них окурок.
Морось началась. Под эстакаду свет почти не проникал. Но что-то еще там появилось.
Что за хрень? Видимо это их и напугало так.
Рыба убрал растрепавшиеся волосы под капюшон.
Нет. Там точно что-то есть.
Кто-то. Это человеческий силуэт.
Похоже на девушку. И, вроде как нагая?
Он перегнулся через ограждение, чтобы попробовать разглядеть получше.
– …фига се, Даяшь. Ты посмотри, – Рыба толкнул девушку.
Но она лишь мельком взглянула вниз. Ее интерес был с другой стороны.
– Шлюха обдолбанная. Когда мы сюда приехали – оттудава дальнобой выехал, – только и ответила кодерша.
Это было. Большой грузовик выехал из под эстакады, когда они начали собираться наверху.
Но голая проститутка не напугает собак до усрачки.
Захотелось посмотреть поближе на нее.
Он повернулся к Дае.
– Мне нужны мощности на еще один фантом. Два, три эфлопса. Не больше, – Рыба дернул рукой, чтобы включить экран на запястье. Окно программы внешнего компилятора открывалось с автозагрузкой. Пальцы замерли в ожидании появления цифр доступных ресурсов.
– У нас тут турнир, если что. Ты сам просишь продержать фантома до появления силовиков. Откуда еще ресурсы, твою то мать? – Дая злилась.
Рыба посмотрел на происходящее в кругу. Солдату оторвали лодыжку, но он задорно колотил паука рукояткой огромного ножа.
– Один эфлопс, Дай. Мне даже визуализация не нужна.
Умоляющий взгляд растопил сердце этой мужиковатой девушки. Она кивнула и повернулась к толпе народа, подавая какие-то знаки операторам.
Экран ожил. По нему забегали цифры освобожденных мощностей.
Компилятор Рыба когда-то собрал сам. Когда его еще заводило программирование. Старался сделать все просто и удобно. В небольшом списке доступных для проявления объектов выбирался нужный, и на скане ландшафта рисовалось место проявления. Остальное программа дописывала сама, основываясь на куске внешнего кода, который был ей доступен.
Через минуту в воздухе появилось длинное, черное пятно. Больше похожее на ряд чернильных клякс. Они расположились по диагонали от края эстакады до ее основания. Слегка колыхались на ветру. Пытались форму обрести.
Но вскоре исчезли.
На скин для лестницы мощности уже не хватило. Но его роль хорошо выполняли капли дождя. Для них появилась преграда. Было отлично видно, как струйки стекают по прозрачному ничего.
Такая вот незатейливая магия внешнего кода.
Рыба перепрыгнул через ограждение и шагнул на ступеньку.
Осторожный шаг.
Менее осторожный следующий.
Он спустился вниз быстрее, чем компилятор проявлял фантома.
Девушка заметила его. Но никакого беспокойства не показывала. Стояла и смотрела.
Темно было вокруг, конечно, но она вроде как улыбалась.
Подходить к ней Рыба решил медленно. Если она все-таки под веществами, то мало ли, что в голову взбредет – сейчас нормально, а через секунду заорет и убежит. Или ногтями вцепится.
Но никаких признаков волнения у нее он не заметил.
Глаза заметил. Большие, карие. По ним не видно, что она под чем-то.
Волосы темные. Один к одному. Будто только из салона.
Ни синяков, ни кровоподтеков.
Даже татуировок. Никогда не видел шлюх без татуировок.
Девушка дождалась, когда он подойдет, подняла руку и указала куда-то над его головой.
– Рыба. Идите на хуй, – прочитала она словно по слогам.
Эта фраза стояла у него в миражном статусе. Если надеть очки-экспенды, то практически над каждым человеком возникнет маленькое облачко с именем и небольшим посланием. Кто-то рад знакомству, кто-то философствует или продает джанк. А Рыба всех посылал.
Очков на ней нет. Значит экспенда прибита прямо к мозгу. Эти игрушки уже давно не редкость. Такие были почти у всех. Но он сам чипы не любил и предпочитал все-таки по старинке –растворяться во внутреннем мире, пользуясь очками. К тому же для внешних кодеров это было правилом хорошего тона.
– Я – Рыба, – он ткнул себя пальцем в грудь: – Как зовут тебя?
Девушка повторила его жест.
– Рыба?
Совсем ничего не соображает. Это было забавно и немного жутковато. Она смутилась, когда увидела его реакцию.
Если это не действие наркотиков, то ей, вероятно, удалили все воспоминания. Похитили с Верхнего города, поискали в голове пароли к счетам ее папаши. То, что хотели – нашли. А саму девчонку оставили здесь, считай на верную смерть или сексуальное рабство. Она ведь после таких процедур могла забыть, как в туалет ходить. Не то, чтобы имя помнить.
– Нет. Ты не можешь быть Рыбой, – он покачал головой, показывая, что девушка ошиблась: – Я – Рыба, а ты?
Протянул к девушке открытую ладонь.
Она оглянулась по сторонам, ища подсказки. Их окружали только безжизненные дома с черными дырами оконных проемов, опоры эстакады и, покрытая пока еще мелкими лужами, дорога. Кое-где виднелись цветастые граффити. И много мусора вокруг
– Ева, – девушка ткнула себя в грудь и повторила: – Ева.
У нее красивый голос. Не прокуренный.
Взгляд метался от Рыбы к гигантскому рекламному щиту, нависавшему над трассой. Совершенно пустому. Уже проржавевшему. Хотя на нем угадывалось изображение смайлика в очках.
Этот символ обозначал, что изображение появляется только при надетых очках-экспендах. А по-простому – миражная шкурка. Где-то на далеких серверах формируется образ идеального города. Парки, сады и художественное освещение. Реклама. Человек включает очки или чипы, и на них передается инфа об окружающих миражах. Он увидит сказочный мир вокруг себя. С комментариями и историческими справками.
У Рыбы очки висели на шее. Фантомы видны без них. Надо включить, чтобы понять – что же она увидела на этом ржавом прямоугольнике. У Евы проблем с этим не было. Видимо в сети была всегда. Но ему пришлось ждать, пока подгрузятся последние данные с сервера.
Наконец все начало меняться. Изображение расширенной реальности выводило на стекла очков фруктовые деревья вдоль дороги, которые освещались, висящими в воздухе, шарами. Красочные вымпелы и флаги на домах. С одной из крыш вниз лил водопад. Пара мамонтов прогуливалось на другом.
И щит. Теперь он выглядел, как огромное шелковое полотно, на котором фантастические растения и цветы кружились, сливались, создавая образ переливающегося женского лица.
И логотип компании – Ева.
Рыба вздохнул и снял очки.
– Ну, хорошо. Раз тебе так хочется, – хотя понятно, что тут дело не в хотении: – Тебе не холодно, Ева?
Он снял с себя толстовку, оставшись в рубашке. Протянул девушке.
Но она не поняла этого жеста.
Накинул одежду ей на плечи. Показал, что надо застегнуться и одеть капюшон.
Ева дернулась немного. Но теплая ткань была ей приятна. Она дергала ее, щипала. Для нее это было новое ощущение.
На рукаве оживился экран. Скосив глаза, Рыба прочитал, что силовики узнали про эстакаду. Значит, все правильно рассчитал и пора сваливать.
Он начал отдавать приказы наверх. Чтобы сворачивались. Стирали логи и историю чатов.
Но вылезло окно компилятора. Оно показывало какую-то ересь. Цифры менялись. Изображения дергались.
Черт, что за хрень? У Дэд дивижен все работало без сбоев много лет. Этим они гордились. Но сейчас вот совсем не надо тормозов, пожалуйста. Если их накроют с фантомом – можно не хило загреметь на штраф или принудительные работы.
Краем глаза, Рыба обратил внимание, что Ева отошла от него к лестнице. Она тыкала в неё пальцем, удивляясь невидимой преграде.
– Ева хватит, – он хотел крикнуть еще что-то, но слова остановились в горле.
Девушка коснулась лестницы ладонью и внутри прозрачной структуры поползли лианы.
И начали распускаться цветы.
По всей длине.
Компилятор зашелся в невиданной истерике. Дергал руку вибрацией предупреждений.
Какого хрена она делает? Цветочки и узорчики, это конечно хорошо, но, как можно воздействовать не на своего фантома? К тому же голыми руками. Без аппаратуры.
Где-то вдалеке завыли сирены.
Надо прикрывать лавочку прямо сейчас. Рыба принудительно отключил работу внешнего кода. Это ему еще дорого обойдется потом, но главное сейчас сбежать отсюда, не оставив следов. Лестницу колыхнуло. Она растворилась в воздухе, озадачив Еву.
Жалко его скутер остался наверху.
Ребята знают, что дальше делать. Как остаться чистыми перед антифантомной службой. Потом, на форуме придется поругаться еще для обнуления результатов прерванного сражения.
Но сейчас надо бежать.
Он схватил девушку за руку и кинулся в ближайший перекресток. Её нельзя бросать. Слишком много появилось вопросов.
И странностей.
Они бежали минут двадцать. Темные проемы между мертвыми домами. Мусорные кучи. Пар из канализации. Что было сил и подальше от сирен.
Разбудили огромное число собак и ворон. Распугали по пути всех крыс. Кто-то поднимал морды и лаял. Кто-то их материл. Город сбрасывал в такие проулки огромное количество своих отходов. Многим это давало возможность не подохнуть.
И своим забегом они разбудили всех.
Дальше дорога их выводила к освещенным, центральным улицам. Там можно было затеряться в толпе.
Но в таком виде, Еве выходить было туда нельзя. Ее итак все обитатели трущоб провожали взглядом.
Рыба огляделся вокруг, чтобы решить проблему. Нашлась вывеска круглосуточной прачечной. Женщина, которая там работала, согласилась найти одежду в обмен на айтемы из игр внутреннего мира. Это хорошо. Такого рода бартер было тяжело отследить.
Переодевшись, они были готовы появиться в оживленных местах.
Но надо было задержаться еще чуть-чуть. После такой беготни, Рыбу потряхивало и начало отпускать. Джанк сможет быстро привести его в форму.
Теперь они шли не торопясь. Уйти от облавы все-таки удалось. Оставалось только не привлекать внимание. Вокруг был обычный утренний народец. Кому-то надо было на работу, кому-то с работы. Кого-то до сих пор штырил кураж прошедшего вечера. Барыги, проповедники, торговцы всем на свете – все что-то делали. Ева удивленно оглядывалась и периодически спрашивала, чтобы понять увиденное.
– Рыба, а что это за зверята? – она показала пальцем на прошедших мимо них пару человек в белых масках. Если бы не сказала, он бы даже не посмотрел в ту сторону. Для него все незнакомцы, что проносился около, были как рекламные баннеры в сети – он их просто не замечал.
– Это не звери. Они надевают маски, чтобы показать нам с тобой и всем вообще, что в реальности их лиц не существует, – надо старательно выбирать слова, чтобы она могла понять. Хотя за каких-то полчаса Ева лишилась даже акцента. Мозги у нее быстро приходили в норму: – Есть обычная реальность, в которой я – Рыба – иду с тобой по улице. Есть расширенная. Ее зовут миражная. Вроде той рекламы с цветами. Я там тоже Рыба. И не прячу своего лица и статуса. А для анималов, парней в масках, обычной реальности нет. На них всегда висит расширение, где вместо лица – звериная мордочка. Есть еще анималы с лицами дьявола или какой-нибудь еще знаменитости. Или анимешные красотки с глазами на пол лица. У них в тусе своё деление.
Ева задумалась. Ей недоставало жизненного опыта в нижнем городе. Рыба слышал, что в Верхнем миражами никто не пользуется. Но наверняка сказать нельзя. Он там никогда не был.
– Но я вижу их в масках. И вижу их, будто они звери, – она недоумевала только из-за этого?
Рыба остановился.
– Слушай, я не знаю точно кто ты. И откуда. И почему ничего не помнишь. Но здесь, в этом городе, ты встретишь людей в масках, в намордниках, отмороженных наркоманов и миражных проституток. Автоматы для дрочки, жаренных крыс, тысячи уродов и миллионы разных извращений, – он смотрел ей в глаза, понимая, что та сейчас расплачется: – Кто-то будет прятать себя в миражах. Кто-то будет прятаться на дне бутылки. Просто смирись с этим. Потому что те же анималы, которые прошли сейчас, уродами считают нас. Договорились?
Она уткнулась в его плечо.
– Я ничего не понимаю, – Ева шептала ухо, сквозь тихий плач: – Хотя когда ты начинаешь рассказывать, как будто во мне открывается … сумка. И там … бумаги, где все про этих в масках написано. Рыба, что со мной? Я ведь не ребенок, но мне очень страшно.
А тот и сам не понимал, что с ней.
– Я не знаю, но знаю, кто может помочь. Поедем сейчас к доктору, – он гладил ее по голове: – Мы должны добраться до него, как можно скорее. Поэтому успокаивайся и пошли. А я тебе все буду рассказывать. Все, что привлечет твое внимание. И ты сразу будешь вспоминать в подробностях. Ты быстро вспоминаешь.
Ева все еще висела на плече.
– Думаешь, мне нужен доктор?
– Да, Ева. Я уверен, что тебе нужен доктор, – он повернулся к ней. В ее глазах уже не было страха. Какое-то отчаяние что ли: – Тебя, видимо, здорово ударили головой. К силе идти не стоит потому, что мы не знаем – можно ли им доверять. А если тебя именно патрули и выкинули под эстакаду? Таких случаев достаточно, поверь. Мой эскулап не задает вопросов. Только скажет, что с тобой.
Рыба осторожно взял ее за руку. Она показалось ему чуть-чуть теплой.
– Пошли. Нам надо идти.
У него в голове крутилось несколько вариантов о произошедшем с Евой. Но в каждом из них ей промывали мозг. Менялись только виновники. Главное, что она точно с Верхнего и наверняка жутко богата. И, наверняка, есть хорошие шансы поиметь бабла. К тому же она симпатичная. Вот только бы кое-что выяснить про нее.
– Перед тем, как мы пойдем дальше, и ты начнешь меня расспрашивать – один вопрос от меня, – Рыба повернулся к ней: – Расскажи, как ты проделала этот фокус с цветами внутри моего фантома.
Ева на секунду поморщилась, будто вспоминая. Но вскоре улыбнулась. У нее милая мимика.
– Это ты про лесенку? Разве она не красивее начала выглядеть? Или что тебе не понравилось?
На ее лице царило искреннее удивление.
Это озадачивало и пугало.
– Ты, к сожалению, не понимаешь, но сделать это обычно очень тяжело. Даже совсем невозможно. Я не видел такого никогда, хотя занимаюсь этим со времен Вала, – немного приукрасить свое участие не повредит: – Ты уже хорошо понимаешь, что такое миражи. Это графика, которую серваки посылают на мои очки и на твои чипы. А есть фантомы. Это вроде той лестницы. Реальная форма. Ее можно увидеть и почувствовать без всяких устройств. Изменить чужой мираж легко. Ломаем репозиторий, вносим изменения в код, который общий для всех миражей, и готово. Но фантомы – они индивидуальны. Для каждого свой кусок внешнего кода. Мало того, что его надо найти – надо заточить под него свой компилятор. Даже это работа на месяцы. Как ты это сделала? Ты ведь еще и голая была ко всему?
Рыба был искренне озадачен по этому поводу. Но девушку это как будто заводило даже. Она улыбалась. Пританцовывала еще вроде или просто игриво шевелила бедрами.
– А я не знаю. Честно. Можно это сделать случайно?
За дебила что ли держит?
– Даже в мыслях не укладывается как?
Вместо ответа, Ева потянула его за руку дальше по улице. Рыба одернул ее.
– Хотя бы расскажи, что ты чувствовала при этом.
Девушка остановилась.
– Мне нечего тебе сказать. Я захотела сделать ее лучше. И получилось.
Она освободила свою руку и пошла. Пришлось ее нагонять. Дорога заметно расширилась. Они видимо подходили к одному из центов.
У Евы снова испортилось настроение. Но все равно постоянно задавала вопросы обо всем вокруг.
Рыба тоже немного расстроился. Пытался вспомнить – осталось ли у него хоть немного, чтобы вернуть настрой.
Наконец, не выдержал.
– Ева, послушай. Без обид, пожалуйста. Это правда, серьезно. Но самое главное – это может помочь тебе самой. Подскажет что-то о тебе. Ты попробуй вспомнить.
Она взглянула на него.
– Думаешь, я не пытаюсь? Так говоришь, как будто я специально прячу от тебя все. А я не помню, – у нее вот-вот покатятся слезы: – Я даже имени своего не помню, Рыба. А тебя только это волнует?
Она все-таки расплакалась.
Обнять ее, и прижать к себе, было лучшим выходом.
– Извини. Я видимо слишком давлю, – час или два, как они встретились, а она уже заставила его извиняться. У женщин это, видимо, прописано на генном уровне: – Вон смотри, мы выходим на пропускную площадь. Здесь есть метро и быстро доедем, куда хотели.
Улица привела их действительно куда надо.
Ева успокоилась и теперь озиралась вокруг.
– Вон смотри, мост и отряд силы, – Рыба показал на противоположенную часть площади: – Дальше этого пункта контроля я никогда не попадал. Для меня, Верхний город выглядит вот так – здоровые мужики со стволами и за ними пустота.
Девушка пристально всматривалась в ту сторону.
– Знаешь, я тоже не вижу ничего особенного, – ей интереснее было все остальное. Вокруг все сверкало. Отовсюду звучала музыка. Яркая подсветка. Тысячи людей не смотря на ранний час. Над всей площадью висел огромный экран и показывал салюты.
Они дошли до центра площади, где располагался высохший фонтан. Присели на прохладные камни. К ним сразу подошел мальчишка и предложил купить какие-то таблетки. Но для Рыбы у него ничего не нашлось. А запасы подходили к концу. Парень пообещал сейчас узнать и скрылся.
Ева смотрела на него удивленно.
Надо было что-то ответить.
– Тебе лучше не знать, что со мной случиться, если все закончиться.
Перед ними проехала какая-то еда на колесах. Рыба вспомнил, что ел последний раз только вечером, а всю ночь провел на ногах.
Через минуту у них в руках было по куску жаренного непонятно чего и по стаканчику неизвестно с чем. Торговец говорил на совершенно не переводимом языке, но делал это настолько напористо, что отказать сил не было.
– Ты вот говоришь мне про свой фантом, – сказала Ева с набитым ртом, что совершенно ее не смущало: – Что фантом – это какой-то там внешний код. Или даже не код, а только кусок кода. Откуда он взялся – не понятно. Тогда почему я его не могла знать до того, как меня ударили по голове? Я ведь быстро учусь. Сам говорил. Может там у меня все есть? Или я его так быстро выучила?
Видимо этот вопрос не оставлял ее в покое.
– Внешний код появился в сети после Вала, – придется начинать с азов: – Его просто находили. Я сам нашел свой. С помощью него, мы делаем все эти штуки – лестницы, пауков, солдат. Много фантомов уже создано. Как оно происходит – я не знаю толком. Это свойство внешнего кода. Я задаю параметры в компиляторе – по ним создается объект. Но, если ты не знаешь того куска кода, который я использовал, чтобы его создать – ты не можешь с ним сделать ничего, кроме как сломать. Или сжечь. Или разрушить как-нибудь по -другому. Он реален. Вес там, цвет, все дела. Чтобы влиять на него иначе – вот как ты – его нужно знать. Я тебе уже говорил. А я его никогда и никому не давал, не терял и не проигрывал в карты.
Ева молча жевала мясо.
Перед ними выстроились на заутреннюю последователи какой-то секты. Что-то шептали. Пытались переслать окружающим свои презентации.
Девушка смотрела на них, изредка косясь на Рыбу. Тот подавал знаки не обращать внимания.
Наконец, она нашлась с ответом.
– Давай тогда предположим вот, что, – действительно ее голова быстро возвращалась в норму: – Вал создался случайно, так? Он мог продублировать тот кусок кода, что есть у тебя и его вполне могла узнать я, когда … когда была при памяти. А сейчас, это знание просто ко мне вернулось, как и остальное.
– Это могло бы быть правдой, если бы такое случалось до этого, – ему очень хотелось поверить: – Но такого не было за все время, что прошло, как появился внешний код, Вал и все фантомы.
Она улыбнулась, оголяя все свои зубы.
– Значит я первая, – еще один кусок мыса полетел к ней в рот: – А теперь расскажи мне, что такое внутренний мир. Я слышала про него сегодня уже тысячу раз, но толком еще не поняла.
Черт, она все равно ведь его не убедила.
За то мальчик появился. Значит, сегодня еще поживем.
Джанк перекочевал к Рыбе в карман, а кто-то обогатился мечом последней истины из его он-лайн закромов.
Теперь можно попробовать рассказать.
– Помнишь, ты говорила, что можешь видеть одновременно реальность и миражи на ней? – девушка утвердительно кивнула: – Дело в том, что когда я одеваю экспенду – у меня всегда горит иконка входа. Что-то вроде воронки. У тебя есть что-то подобное?
Ева оторвала взгляд от танца, что устроили перед ней сектанты, и посмотрела вдаль.
– Не могу найти. Это важно? – чувствовалось расстройство в её голосе.
Рыба задумался. Вполне возможно, что в случае с чипами, все происходит иначе.
– ммм… Вряд ли. У меня она выведена на основной экран. Я могу войти туда когда угодно, но лучше всего конечно дома, закинувшись, как следует колесами. В любом случае, когда это происходит, я становлюсь всем. Богом, как вариант. Я могу творить все, угодно. Вон, к примеру, посмотри на тот бар, – Еве потребовалось время, чтобы найти его сквозь толпу. В конце концов, она угукнула: – Это бар «Старая Школа». Очень пафосный. Безумно дорогой. Но при этом – почти всегда пустой. И такую шваль, как я, туда никогда не пустят. Но не суть. У него есть множество копий во внутреннем мире. Почти во всех играх. В самых популярных – точно. Они специально платят кодерам, чтобы те копировали заведение один в один. Так вот – во внутреннем мире, я могу туда войти, открывая двери пинком. И мне всегда рады.
Они уже закончили есть. Шпажки от мяса, Рыба кинул в сторону урны, но не попал.
– А смысл этого только в том, чтобы отдохнуть от внешнего мира? – девушка недоумевала: – Тебе не нравиться, что тебя не пускают в бар здесь, и ты идешь в бар туда. Так получается?
– Ну, может быть когда-то, так и было, – он закурил и запрокинул голову. Экраны, что куполом висели над площадью, уже выключили. Можно было посмотреть на предрассветное небо сквозь стекло: – Люди так отвлекались от суеты. Но сейчас у нас там проходит вся жизнь. Люди там могут проводить годы, булькая в ваннах с физраствором здесь. Видела бы ты мой замок в «Эназэ лайф». Верхний город, по сравнению с ним – песочница. Конечно, мне там нравиться. У меня только там есть лучшие друзья, которые не предадут. Лучший секс у меня был тоже во внутреннем мире.
Ева повернулась к нему. Она не улыбалась больше. Смотрела, как Рыба выдыхал вверх струйки дыма.
Но вдруг тоже подняла голову. Выглядела очень испуганно.
Что её так могло напугать? Никакого звука оттуда не доносилось. Темно еще очень.
Хотя нет. На фоне уже светлеющего неба, он увидел совершенно черное пятно. Над самым куполом. Быстро разрасталось. Огромное. С трепыхающимися краями. Словно огромный фокусник накрывал своим темным плащом площадь. Рыба видел такие пятна тысячи раз. Но не таких, правда, размеров.
Над площадью проявлялся огромный фантом.
Ева схватила его за руку. Она дрожала.
Да, чего душой кривить? Это действительно было жутковато.
Надо было уйти отсюда поскорее.
– Это рандомные создания, – прошептал Рыба ей на ухо: – Их не люди создают. Сама сеть рождает. После Вала это постоянно происходит.
Они поднялись и пошли к станции метро. Ева смотрела наверх не отрываясь. Но люди вокруг еще ничего не замечали. Продолжали делать свои дела.
Надо было ускорить шаг.
Но девушка замерла. Рыба дернул её за руку, но она не шевелилась.
Кодер поднял голову.
И в этот момент, пелена спала. Ее обрывки ветер разметал где-то очень высоко.
В небе появилось существо.
Громадное существо.
Снизу казалось, что это сможет накрыть собой всю площадь.
И оно начало падать.
Первое, что все услышали – это звон бьющихся экранов.
Но вместе с ним, до ушей долетел крик этой твари.
Это был крик невыносимой боли.
Страха.
Мало кто успел сообразить, чтобы убежать от того места, куда сейчас грохнется фантом. Люди застыли, запрокинув голову.
Купол не задержал падение ни на секунду. Огромное тело порвало его, словно бумагу.
Вниз летели миллионы осколков стекла. Они первые коснулись брусчатки. И тех, кто стоял на том месте. Порезало на части тяжелыми и острыми краями.
Но раненные не успели уйти в сторону.
Фантом упал на площадь буквально через мгновение, погребая их под собой.
Земля дрогнула.
Рыба не мог даже шевельнуться. Буквально оцепенел.
Никогда не видел настолько жуткой картины. Может только где-то во внутреннем мире.
Огромная туша упала на спину. Ее пузо возвышалось над всем вокруг. Закрывало собой дома на другой стороне.
Или просто разрушила?
И это создание было отвратительно. То есть буквально каждая часть этого тела вызывала тошноту. Жидкие волосы – они прилипали к распухшему лицу. Оно, как и все его конечности, и туловище покрывалось гнилыми оспинами. Из них что-то вытекало, но тут же застывало огромными струпьями. Волны жира под кожей все еще не успокоились от падания. Перекатывались по всему телу. Из живота торчала пуповина. Свободно висела почти достигая земли. В ней двигались какие-то кровавые сгустки.
А еще запах. Внешние кодеры никогда не проявляют запах. Но сейчас вонь стояла неимоверная.
Ко всему – под этим, источающим жидкости созданием образовалась огромная кровавая лужа.
Вернее каша. Там сотни тел раздавленными кусками перемешались друг с другом.
Только взвывшая сирена смогла избавить от оцепенения.
И крик.
Крики и брань спасающихся бегством.
Закладывающая уши какофония звуков.
Рыба крепче схватил девушку за руку. Почувствовал, как ее трясет. Или это его собственная дрожь?
Неважно.
Надо уходить, пока толстяк не поднялся и не начал крушить все вокруг.
Люди понемногу приходили в себя. Будто исполняя команду, начали бежать в разные стороны. В прилегающие улицы, к мосту. Прятаться за машинами. Или под прилавками.
И все они кричали.
За секунду у входа в метро возникла давка. Туда уже не было возможности попасть. Там ломались кости и затаптывались упавшие.
Лучше остановиться.
Рыба повернулся к фантому.
Тот уже начал шевелиться. Поднял руки, оголив кровавые подтеки и прилипшую человеческую плоть. Он пытался найти для ладоней опору. Хотел подняться.
Пробовал в разных местах. Везде оставались пятна. Поскольку все вокруг него было засыпано острыми осколками, он руки сразу одергивал.
Раздались выстрелы со стороны моста. Силовики, что охраняли вход, стреляли, отгоняя напирающую толпу. Стреляли над головами и в людей. Вид умирающих под ногами тоже мог здорово отпугнуть.
У толстяка ни как не получалось встать. Он решил перевернуться, чтобы было проще. Раскачиваясь, завалился на здания. Рыба не видел, но хорошо слышал, как стены не выдерживают веса. Даже сквозь крики фантома и людей, было слышно, что ломаются дома.
А ведь кто-то искал там убежища.
Еву трясло все сильнее. Рыба обхватил девушку сзади. Ему тоже было страшно стоять посреди площади и смотреть на бедствие. Но попасть на станцию шансов уже не было. Прятаться тоже не безопасно. Единственный шанс выжить сейчас в том, что, оставаясь на открытом пространстве и не сдавленные со всех сторон людьми, у них была возможность для маневра. Поэтому он остановился на полпути, где то посередине между фонтаном и станцией.
Фантом все же начал подниматься. Сначала на колени. А через минуту – во весь рост. Он не доставал до разрушенного купола. Но все равно был выше зданий окружавших площадь. Его качало. Будто младенец, который пробует ходить.
Оставив под собой развалины, пятна от вытекающих из него жидкостей и крови, попробовал сделать шаг.
Даже открыл рот, в каком-то подобии улыбки, довольный своим поступком. Показал всем пару тысяч мелких, желтых зубов. Похожи на зубцы пилы. Слюна потекла по подбородку.
Но у него не получилось удержаться. Толстяк попытался ухватиться за край крыши. Ему пришлось весь свой вес облокотить на него.
И снова непрочные перекрытия не выдержали. С треском и криками находящихся внутри людей. Поднялась небольшая туча пыли. Толстяк животом упал прямо в нее.
