Czytaj książkę: «Диамант»

Глава 1

– Ну и убирайся ко всем чертям!

Выкрикнул молодой мужчина, скорее парень. На вид ему было не более двадцати трех–двадцати пяти лет, невероятно смазливый, которого совершенно не портили всклокоченные после сна волосы. Он с силой захлопнул дверь бунгало, было слышно, как сразу запер ее изнутри на замок. В утренней тишине его гневный голос и стук двери прозвучали особенно громко и, казалось, перебудили всех, спавших в таких же домиках, стоявших на некотором отдалении друг от друга.

– Дурак, – совершенно не зло, а как само собой разумеющееся или как свершившийся факт, произнесла женщина, которой были адресованы эти слова. Она была гораздо старше парня и в отличие от него ни сонной, ни растрепанной не выглядела, словно еще не ложилась спать или встала достаточно давно и успела умыться и привести себя в порядок. – Дурак и есть, что с него взять.

Она подняла с земли выброшенную из бунгало сумку с вещами, соображая, как лучше добираться до деревни, расположенной в нескольких километрах от базы отдыха, где она до сих пор нарядно отдыхала на берегу озера с молодым любовником в компании его друзей.

Зря она с ними согласилась поехать, в который раз пожалела Людмила Ивановна, шарясь в сумке, пытаясь отыскать среди вещей телефон и кошелек: без них ей придется добираться до дома только автостопом – на доброту кондукторов автобусов и контроллеров в электричках рассчитывать не приходилось, а в двери постучаться, чтобы потребовать свои вещи, скорее всего, оставшиеся лежать в домике на прикроватной тумбе, гордость не позволяла. Никуда не денется – привезет, и в ноги упадет, вымаливая ее прощение. С другой стороны, она сама виновата, первая начала высказывать Виталику претензии – тот прокрутился весь вчерашний вечер возле девчонки, а ей это не понравилось. Она даже усомнилась, что молодой, но шустрой, исполнилось уже восемнадцать. Не паспорт же спрашивать у нее?

Старой по сравнению с девахой в свои тридцать восемь Людмила Ивановна себя не ощущала, а уж тем более не считала, а таким молодым и глупым могла дать фору – тягаться с ней было тяжело, да и бесполезно. У нее было все, а у этих левреток, по-другому она их даже не называла про себя, ничего. Но они, глупышки, этого не понимали, не осознавали, искренне полагая, что молодые мужчины, находившиеся рядом с ней, – принцы, которых приворожила злобная престарелая колдунья и которых они своей любовью непременно расколдуют. Только не знали девочки, что на самом деле она не колдунья, а добрая фея, которая никак не околдовывала принцев, а совсем даже наоборот, извлекала такой бриллиант из такого навоза, а потом пристраивала его в надежные руки.

Ёжась от утренней прохлады, Людмила Ивановна вытащила из сумки легкую курточку и, встряхнув ее, надела. Прошлась по карманам – а вдруг нечаянно завалялась пятисотка. Ей хватило бы этих денег, чтобы до районного поселка Шарапы добраться, а оттуда до города она уже на такси прокатилась бы. Но денег в куртке не оказалось, зато в ней самым приятным образом обнаружились ключи от минивэна Виталика. Как они туда попали, можно только догадываться. Вот бы их поискали перед отъездом!

Людмила Ивановна довольно поджала губы и улыбнулась – пусть теперь ее любовник с компанией добираются до дома хоть на такси, хоть пешком, как им больше нравится, а она лично прокатится с ветерком…

Последнего ей сделать не удалось. Накануне прошел короткий, но довольно сильный ливень, превративший деревенскую дорогу в непролазную грязь, но и это, как выяснилось, не самое страшное. Хуже, что все ямы и колдобины оказались скрыты водой, и Людмиле Ивановне приходилось по лужам пробираться с величайшей осторожностью, чтобы не застрять ненароком. Как известно, чем больше машина, тем дальше за трактором бежать приходится. А у нее ни сапог не было, ни кроссовок только легкие босоножки на ногах, в таких не особенно разбегаешься. Впрочем, она бы вряд ли надела и первые и вторые, только в том случае, если бы кроссовки оказалась на каблуках. И во-вторых, ее безумно раздражал посторонний «чавкающий» звук – она то разгонялась, где дорога была посуше, то притормаживала, непрерывно прислушиваясь к звуку. Просила же Виталика не раз, чтобы он обратился в автосервис.

Согласно указателю, до шоссе оставалось не более пяти километров. Людмиле Ивановне предстояло проехать по убитой в хлам дороге еще несколько десятков метров вдоль пары домиков на окраине деревни, а потом она выбралась бы на гравийку. По крайней мере, та выглядела не так страшно, как дорога, которую она только что с таким трудом почти преодолела.

Вдруг раздался страшный хруст, и машина, дернувшись, замерла на месте как вкопанная прямо посреди огромной лужи.

«Хорошо, что скорость была небольшая, – подумала Людмила Ивановна, потирая рукой ушибленную о рулевое колесо грудь, – так можно головой и лобовое стекло пробить».

Она потихоньку нажала на газ, но машина стояла мертво, дала задний ход с точно таким же результатом – мотор ревел, но автомобиль лишь покачивался, не трогаясь с места. Людмила Ивановна приоткрыла дверцу, чтобы прикинуть, что можно сделать в ее ситуации, и с ужасом уставилась на развороченное крыло и вывернутое колесо, торчавшее поперек автомобиля.

– Все, приехала! – зло выкрикнула она и с силой постучала кулаками по рулю, словно тот был в чем-то виноват. – Вот дрянь, – не заботясь, что ее кто-то может услышать, закричала она на всю улицу, ругалась на Виталика, который после покупки своего Одиссея ни разу не удосужился заехать к механику. Да будь машина новая – это одно, но до него на ней кто-то уже ездил и непонятно, как обслуживал машину. – Только жрать, спать, да трахаться. Ни на что более ты неспособен.

Про себя подумала, что она, похоже, тоже – отправляясь в лес на отдых, совершенно не позаботилась ни о соответствующей обуви, ни об одежде.

Что дальше делать, совершенно не представляла – она застряла в незнакомом месте без телефона и без денег. Хоть закричись на всю улицу, на помощь все равно никто не придет.

В глухом заборе отворилась калитка, и Людмила Ивановна сразу замолчала, перестав ругаться и на себя, и на Виталика. Она быстро и профессионально окинула взглядом шагнувшего в ее сторону парня. Лет ему от силы двадцать–двадцать два, высок, строен, хорошо сложен – плечи, руки, не скрытые рубахой, вызывали восхищение. Если умыть и причесать, вполне что-то из него может получиться. Руки с грязными неухоженными ногтями парень вытирал ветошью. Но пальцы, Людмила Ивановна залюбовалась ими, длинные и тонкие, как у музыканта.

– Шаровая полетела, – произнес он приятным бархатистым голосом, подходя к автомобилю.

– Что? – переспросила Людмила Ивановна, завороженно прислушиваясь к нему.

– Шаровая опора, говорю, полетела, – повторил парень, слегка повысив в голос. – В мастерскую надо. Сейчас вызову эвакуатор.

Он достал из кармана грязного комбинезона телефон и пробежался по клавишам, как пианист.

– К моему дому подруливай, – обратился к кому-то невидимому, даже не звав его по имени. – Тут в луже дамочка застряла с вывернутым колесом. Для тебя работа, для тебя.

– В вашей дыре и автомастерская имеется, и эвакуатор? – игриво поинтересовалась Людмила Ивановна – в ней проснулся профессионал.

– Обижаете, – улыбнулся парень. – В нашем селе автомобили ломаются ничуть не реже, чем в любом другом месте, да плюс приезжие, как, например, вы, добавляют работы.

– Селе? – выразительно приподняла бровь Людмила Ивановна.

– Конечно, селе, – нисколько не обиделся парень, протягивая к ней руки, чтобы помочь выбраться из машины. – Дорога к озеру на базу проходит по окраине, вот вы и не видите всех местных красот.

Он поднял женщину на руки, секунду постоял, раздумывая, куда ее поставить, а потом перенес на сухой участок возле забора.

– У нас и церковь старинная имеется, – парень махнул рукой куда-то в сторону. – Говорят, ей лет триста, как селу, не меньше. Школу новую недавно построили, клуб…

– И клуб… Как же без него, – съехидничала Людмила Ивановна.

– Никак, – совершенно серьезно отозвался парень. – Там кино по выходным показывают. И танцы.

Людмила Ивановна обратила внимание, что речь его была абсолютно грамотной, можно сказать, литературной, городские так порой не разговаривают, а вот шуток он, похоже, не понимал.

– Мила, – кокетливо улыбнувшись, она протянула ему руку.

– Вадим, – улыбнувшись в ответ, отозвался парень, беря ее маленькую ручку в свои ладони.

– Скажите, Вадим, – напирая на каждое слово, спросила Людмила Ивановна, – почему в вашем распрекрасном селе такие дрянные дороги?

– Вы намекаете на вторую беду? – фыркнул тот. – Я же сказал, возвращаясь к первой беде, что кратчайшая дорога к озеру проходит по окраине села, вот отдыхающие и сворачивают с асфальтированной дороги на гравийку, чтобы срезать путь, а потом по проулкам, по которым наши пастушата свиней и гусей гоняют, пытаются проехать к лесу… Нет чтобы…

– Ни на что я не намекаю, – перебила его, неожиданно обидевшись Людмила Ивановна. – Рассуждаю, сколько времени продлится ремонт, а точнее, сколько мне придется торчать под вашим забором.

– Зачем же стоять столбом на улице? – усмехнулся Вадим. – Проходите внутрь, отдохните в доме, если хотите. Могу вам чаю предложить с пирогами, бабушка только что напекла. А сколько ремонт продлится, скажут только в мастерской, я же не знаю, насколько они загружены работой.

При упоминании о пирогах в животе у Людмилы Ивановны противно заурчало – позавтракать не помешало бы, тем более не известно, когда ей удастся пообедать.

– Пойдемте. Что же мы стоим? – она потянула Вадима во двор и сама первой шагнула в калитку на широкий деревенский двор. Она совершенно не беспокоилась по поводу брошенной посреди дороги машины с оставленными в замке зажигания ключами. Угнать ее точно не угонят, а эвакуатор приедет и отвезет, куда надо. Потом механик сам же и пригонит ее к дому Вадима, пусть договариваются. Не в босоножках не ей мастерскую разыскивать по грязным улицам?

Стоявшая на крыльце немолодая женщина в платке, повязанном на деревенский манер, окинула Людмилу Ивановну удивленным взглядом: возникла перед ней этакая не пойми кто – юбчонка в клетку чуть попу прикрывает, как у молоденькой, под маечкой ничего нет, видно, как торчат горошины сосков, туфлишки на каблуке, самая подходящая обувь по лесу шастать, а по виду дама в годах, не девочка точно. Она молча вошла в дом, пригласив следовать за ней, налила и Людмиле Ивановне, и внуку в большие кружки свежезаваренного чая, из корзины, накрытой полотенцем, положила на тарелку несколько расстегаев.

– В доме чай пить будете или вам на улице накрыть? – спросил Вадим, забирая свой чай и пару пирогов.

– Если можно, то на свежем воздухе, – отозвалась Людмила Ивановна.

– Почему же нельзя? – подала голос бабушка. – Под яблонькой и столик раскинут для этого.

Откинувшись на шезлонге после чая с пирогами, Людмила Ивановна, нежась, подставляла лицо под еще нежаркое утреннее солнце – еще немного и от него придется скрываться в доме, а пока можно и позагорать. И вдруг ее осенило – чем она будет расплачиваться за добрый прием и оказанные услуги. Ну если пироги можно списать на русское хлебосольство, то ремонт Виталиковой машины никак не получится. Она подскочила, как ужаленная, и отправилась разыскивать Вадима, чтобы обрисовать ему ситуацию во всех деталях. Тот отыскался за домом в огромном гараже, похожем на ангар.

– У тебя есть машина? – спросила Людмила Ивановна с порога, оглядывая помещение, в котором, кроме трактора, ничего больше не наблюдалось.

– Есть, – кивнул Вадим.

– Какая?

– Старая двадцать первая «Волга», – ответил он. – А это имеет какое-то значение?

– Она на ходу? – продолжала выпытывать Людмила Ивановна.

– Обижаете, – улыбнулся Вадим. – Я реанимирую мертвые трактора, возвращаю их к жизни, а моя машинка летает, как ласточка.

– Где она?

Людмила Ивановна снова обвела все помещение взглядом.

– Выгнал на улицу, – как ни в чем не бывало отозвался Вадим. – Пусть, думаю, подышит свежим воздухом.

– Мне нужно в город, – быстро заговорила Людмила Ивановна. – Не могли бы вы меня туда отвезти. – Я заплачу. Щедро заплачу за беспокойство.

– А ваша машина? – недоуменно вскинул брови Вадим.

– Я дам телефон, – тут же нашлась Людмила Ивановна. Это машина Виталика, пусть он за нее и расплачивается. – Когда она будет готова, позвоните по нему, хозяин сам заберет автомобиль и рассчитается за ремонт.

– Вы что, угнали машину? – спросил Вадим удивленно.

– Можно сказать, и так, – истерично рассмеялась Людмила Ивановна. – Почти угнала в отместку, но далеко не уехала, сами видели, что с ней случилось. И хорошо, что это произошло здесь, а не на шоссе, где все могло закончиться гораздо хуже.

– Ждите во дворе, – приказал Вадим, вытирая руки ветошью.

Он вышел спустя несколько минут в джинсах и футболке без рукавов, обтягивающей его мускулистую грудь и выгодно подчеркивающей его сильные руки.

– Пойдемте, мадам, – позвал за собой и качнул головой в сторону еще одних ворот, выходящих в проулок.

«Волга»… Когда-то она была современным, динамичным, комфортабельным автомобилем, развивавшим высокие для тех времен скорости на шоссе и при этом успешно справлялась с отнюдь не бывшими в те годы редкостью участками тяжелого бездорожья, была конструктивно простой и не требовала особенно высокой квалификации обслуживающего персонала, когда владелец был не только водителем, но и сам себе механиком.

Людмила Ивановна с подозрением взглянула на машину, усомнившись, что та сможет выехать дальше, чем за околицу.

– Прошу, – Вадим распахнул перед ней дверцу, спутав сомнения с благоговением перед ретроавтомобилем.

– Мне бы мою сумку забрать из Одиссея, – жалобно проскулила Людмила Ивановна. – А, впрочем, черт с ней, – она тут же резко сменила тон. Ничего в той сумке не было, о чем можно было сожалеть – сменное белье, пусть и дорогое, дешевого она себе ничего не позволяла, пара платьев, джинсы. Таким барахлом она обзаведется в любом бутике.

– Заберем, – ответил Вадим, забираясь на водительское сидение и отбрасывая пятерней волосы назад. – Все равно нам по дороге. Надеюсь, там твои вещи, – хмыкнул он. – Ее-то ты не украла?

– Мои, – вздохнула Людмила Ивановна. Она продолжала тихо проклинать и поездку, и себя, что позволила уговорить. Еще неизвестно, что кот, ее рыжая бестия, натворил, оставшись в доме один. Она даже соседку не попросила проведать его – не терпела ни домработниц, ни посторонних в своем доме в свое отсутствие, казалось, что те обязательно что-то лапают, хапают, перекладывают с места на место, у нее непроизвольно возникало чувство брезгливости. В молодости Людмила Ивановна никогда не позволяла подружкам надевать ее вещи. А как хотелось поменяться – ведь любая вещь на другом человеке выглядит совершенно по-иному. Точнее человек в ней преображается, только поэтому никогда не надевала чужого, а если давала свое, то насовсем.

Почему-то вспомнилось, как к ней однажды забрались воры в квартиру. Сейчас в ней жил Виталий, так сказать, она стала служебной площадью. Все, к чему прикоснулись, ей тогда казалось, их грязные лапы, она безжалостно выбросила, даже мебель – все равно не смогла бы пользоваться. Выбросила – это сильно сказано. Сейчас, да, она бы просто спалила или свезла на свалку, а тогда сдала в комиссионку, но это было равносильно, что выбросила. Воры искали деньги: она копила на машину – ее бизнес пошел в гору – и кто-то прознал о том, что крупная сумма хранится где-то в доме. Будь они поумнее или посообразительнее или хотя бы просмотрели фильм «Ва-банк» перед тем, как идти на дело, обязательно нашли бы ее сбережения, а так удовлетворились парой кожаных курток и норковой шубкой. Но Людмиле Ивановне тогда показалось, что и взяли-то эти вещи воры из вредности – не с пустыми же руками уходить.

«Волга», мягко заурчав, как сытый кот, тронулась с места. Людмила Ивановна сильно удивилась, ей казалось, что такой старый автомобиль должен чихать, трястись и дергаться, внутри у него все просто обязано дребезжать, особенно при езде по дороге в кочках и рытвинах…

Возле закрытого шлагбаума на въезде в коттеджный поселок Вадим высадил Людмилу Ивановну спустя два с половиной часа.

– Может, зайдете ко мне? – спросила она. Она редко кого приглашала к себе в гости, предпочитая встречаться в городе – дом еще не до конца был обставлен мебелью. Чего искала – непонятно. Расставаться с парнем, который мог стать со временем лучшим бриллиантом в ее коллекции просто так не хотелось.

– Нет, спасибо, – покачал головой Вадим. – Мне еще назад возвращаться.

– Вот и отдохнете немного, – продолжала настаивать Людмила Ивановна.

– Ну, если только немного.

Отдохнуть и вправду не помешало бы – он редко сидел за рулем подолгу, потому чувствовал, как затекли плечи, как напряжена спина. Хотелось лечь на диван и вытянуть длинные ноги.

Людмила Ивановна поднялась в будку к охраннику, чтобы заполнить разовый пропуск на въезд в поселок – у них с этим строго.

– Прямо, а потом второй поворот налево, – сказала она, вернувшись назад в машину.

– У вас названия улиц есть? – спросил Вадим. – Или только номера домов?

– Есть, – кивнула Людмила Ивановна. – Потом в пропуске прочтешь, что ты посетил дом под номером три на улице Рубиновой.

– Рябиновой? – переспросил он.

– Нет, Рубиновой, – поправила его Людмила Ивановна. – У нас в поселке улицы по названиям драгоценных камней – Рубиновая, Сапфировая, Изумрудная.

– И кому такое в голову пришло?

– Не знаю, никогда не задумывалась, – пожала она плечами. – Когда я купила участок, чтобы выстроить на нем дом, названия уже были. Кто-то был то ли геологом, то ли любителем драгоценностей.

«Волга» остановилась возле невысокого забора с коваными воротами.

– Как у вас интересно, – проговорил Вадим, озираясь по сторонам и пытаясь рассмотреть архитектурные шедевры, которые в полной красе видны были за невысокими заборчиками.

– Да, – согласилась Людмила Ивановна. – У нас правила строгие – никаких глухих заплотов, как в вашей деревне, заборчики не выше семидесяти сантиметров, да и трехэтажные дома стоить запрещено. Хотите выше – пожалте в другие поселки. И главное –  на участках не должно быть открытой земли.

– А как же грядки? – удивился Вадим. – Ну там огурчики, лучок, морковочка.

– Грядки можно, – строго сказала Людмила Ивановна, – только все за домом, чтобы со стороны ворот их не было видно. А перед домом только травка и кусты.

– Не так у вас и интересно, оказывается, – проворчал Вадим, проходя во двор вслед за женщиной. Он признавал свободу творчества и терпеть не мог, когда ее ограничивали определенными рамками.

А вот дом ему понравился, особенно полупустая, не заставленная мебелью, как обычно, гостиная, где Вадим смог вытянуться на просто огромном диване в полный рост.

– Выпьешь чего-нибудь? – поинтересовалась Людмила Ивановна. – Коньяк, виски, водка? Кис-кис, – позвала она кота, который почему-то не кинулся ей навстречу.

– Мяв, – недовольно раздалось со шкафа, притулившимся незаметно в углу.

– Как ты туда забрался? – она протянула руки к коту.

– Давай я, – предложил Вадим, поднимаясь с дивана.

«Не делай этого!» – не успела предупредить его Людмила Ивановна, что ее рыжая бестия к чужим не идет.

Но было поздно – кот, сиганув со шкафа прямо на Вадима, оставил на его голых загорелых руках длинные белые отметины. Повезло, что в лицо или в глаза не вцепился.

– Ах, ты! – Вадим тоже проявил незаурядную прыть и успел наподдать коту для скорости – тот, распушив хвост, проехался на пятой точке по паркету.

– Надо продезинфицировать снаружи и изнутри, – со знанием дела сказала Людмила Ивановна. – Сейчас принесу йод, перекись и коньяк, – пообещала она, укладывая «раненого» Вадима снова на диван.

– Не стоит беспокоиться, – не очень активно попытался протестовать тот. – Кот меня слегка оцарапал, даже кровь не идет.

– Тогда я выпью, чтобы стресс снять.

Людмила Ивановна вернулась в гостиную спустя несколько минут с подносом на руках. Как и обещала, на нем стояли пара флакончиков с йодом и перекисью, а также бутылка мужского французского коньяка «Мартель» с двумя бокалами.

Людмила Ивановна обожала крепкие напитки, и все друзья и знакомые, зная ее слабость, преподносили ей по поводу и без повода коньяки и виски в подарок. Если ей предложить на выбор золотое колечко с бриллиантом или бутылку хорошего коньяка, она не задумываясь выберет последнее. Камни – это что, она предпочитала бриллианты совсем иного сорта.

Поставив жостовский поднос на низкий журнальный столик, – Людмила Ивановна совсем по-мужски плеснула коньяка в бокал себе на дно и основательно налила Вадиму, нисколько не заботясь, что тот может отказаться выпить с ней.

– Я не смогу сесть за руль после такой дозы алкоголя, – усмехнулся он, глядя сквозь янтарную жидкость на женщину.

– У меня рядом с гостиной находится гостевая спальня, – ответила Людмила Ивановна, поднимая бокал. – Можете переночевать там.

«Могу, – кивнул Вадим, делая первый глоток, – а могу и на втором этаже поискать хозяйскую спальню».

Только слепой не смог бы заметить все ухищрения женщины, которая всеми силами пыталась удержать его возле себя, не понимал одного, зачем он, простой деревенский парень, нужен ей. Захотелось экзотики. Только он не хуже и не лучше городских, у него все, как у всех.