Czytaj książkę: «Игла для Анархиста»

– Да не буду я эту хрень разбирать! Ты с ума сошла что ли?! 10 лет прошло. Тело кремировано. Ещё тогда смерть признали естественной. Чего этих непромытых трогать? Фу! Передоз и передоз. Он наркоманом был.

– Ась, да-да, нет-нет. Ну покопай, может и нароешь чего… И, кстати, ты мне тут пафос не разводи. Ты сама их песни по пьяни в караоке орёшь!

– Это какие же?! – Искренне удивилась я.

– А «Съели бабу пастухи?» кто, по-твоему, написал? Киркоров или Лепс? – Ехидничает Юлька.

– А-а-а. Ну да. «Хреном заеда-а-али!» – ору я следующую строку песни, стараясь попадать в ноты. Петь я очень люблю, и голос у меня достаточно сильный. Но по словам вольных и вынужденных слушателей – очень противный. Впрочем, в караоке никто трезвым не ходит. Мы с друзьями не исключение.

Моя подружка Юлька дымила сигаретой у себя на кухне в красивом новом доме спального, но дорогого и очень зелёного района. Я немного поморщилась, думая, что опять все мои вещи провоняют куревом. Муж Вадик будет ругаться: я же сказала ему, что бросила. А говорить, что «это Юлька курила, а я просто рядом стояла» будет как-то совсем по-детски.

Каким образом мы с ней познакомились и подружились – это отдельная история. Больших антиподов чем мы, ещё поискать. Я – пригламуренная блондинка с силиконом во всех местах, она же чисто панк-рокерша в татухах, коже и черепах. Дружба наша произошла совершенно внезапно. Я сидела вечером на одном популярном интернет-форуме для женщин. Попивала вино и, как всегда, от скуки хамила людям, получая дерзкие ответы, чему и радовалась. Но тут пришла Юлька, она на форуме была админом и лютым авторитетом. Блондинок, тем более с такими губами как у меня, Юлька «любила» как Ленин буржуазию. Что и донесла мне быстро и в матерной форме. Это зацепило меня, да так, что, выпив ещё немного, я решила забить «стрелку» и немедленно разобраться с обидчицей.

– Пиши адрес! Сейчас буду!

Муж был в командировке, поэтому никто не мог бы мне помешать предаться авантюре. Благо, жили мы по московским меркам почти рядом – всего в каких-то 30-40 минутах друг от друга. Прихватив с собой бутылку вина, я поехала. Решив, что в случае мира пузырь будет распит, а в случае войны ею можно быстро нокаутировать соперницу. Несмотря на блонд и губы, характер у меня достаточно боевой. С детства. И я всё-таки мастер спорта по ушу-саньда.

Приехав в пятиэтажку на окраине Строгино, я решительно позвонила в дверь.

– О как! – Всплеснула руками худенькая черноволосая девушка в чёрном балахоне. – Ну ты, конечно, больная!

Потом она смерила меня ехидным взглядом:

– Ну заходи, коза.

– Я не коза, я Птичка! – Гордо говорю я и вручаю хозяйке квартиры бутылку красного. – Понимаешь, да?

Девушка почему-то весело засмеялась и впустила меня в квартиру, и на этом наш конфликт внезапно самоисчерпался. Началось общение. Юлькина квартира была чисто «блат-хатой» с друзьями-рокерами, алкоголем, музыкой и дымом коромыслом. Меня со смехом представили всем друзьям, налили, и… оказалось, что у нас с ней очень много общего: мы любим одни и те же книги, красное вино и поговорить. Так что две такие разные внешне девицы до трёх ночи бурно обсуждали, кто из писателей лучше – Грэм Джойс или Джон Фаулз.

Разошлись мы совершенно очарованные друг другом и с твёрдой мыслью: не суди по обложке. Так и началась наша странная дружба. А после того, как я случайно помогла Юльке найти убийцу её отчима, наше общение и вовсе приобрело родственный оттенок.

И вот сейчас она приехала ко мне с просьбой найти виновных в смерти любимого артиста…

– Ты не понимаешь! – Кипятилась Юлька. – Ну какой там передоз?! Он же завязал тогда. Бассейн, спорт, новые проекты… А тут р-р-раз – и передоз, причём весьма странный.

– Ну и что? Человек с зависимостью, сорвался. У него сколько инфарктов и клинических смертей-то было? Четыре? Пять? Господи, даже я это знаю!

– Это фигня, – не сдавалась Юлька. – Я чувствую.

– Ну-у-у раз так, это же офигеть какой аргумент, – смеюсь я, поперхнувшись кофе. – Зови прессу, экстрасенсов! Будем сенсацию делать!

Чтобы вы понимали, Юлька фанат. Даже не так. Фанат с большой буквы «Фы». Юля начала любить творчество группы «Вий» ещё в детстве, а потом её так и не отпустило. Несмотря на то, что эта группа давно распалась, а главный солист и основатель под псевдонимом Черпак давно умер. Впрочем, армия фанатов совсем не редела с годами. А после выхода сериала, посвящённого творчеству «Вия», у музыкантов появились новые поклонники, старые же перешли на следующий виток.

Немного о самих кумирах: команда московских панков, играющих тяжёлый рок с примесью сказок. Они обрели необъяснимую популярность в 90-е. Как по мне – жуткая безвкусица, но Юлька искренне любила этих музыкантов, бегала на все концерты и практически маньячила целью познакомиться с солистами Черпаком (Гришей Черпаковым), и Графом (Алексеем Орловым). Автографы, постеры и прочую лабуду она хранила так, как я не храню свои шубы и драгоценности.

Надо сказать, группа была по-настоящему колоритной. Встретившись ещё детьми в ПТУ, пацаны подружились. Потом начали писать песни, издали альбом на свои бабки… Затем второй, третий. И в итоге обрели нехилую славу. При этом пробивались пацаны без продюсеров и особых денег. Чем заслужили искреннюю ненависть от всего нашего шоу-биза. Оно и понятно. За всё ж надо платить. А эта гопота бесхозная сама как сорняк вылезла.

Все эти подробности я, конечно же, узнала от Юльки, даже прослушала пару песен. Почти ничего не разобрала. Громко, непонятно, ещё и солист с дефектом: кто-то выбил ему в детстве зубы, а музыкант так и не потрудился вставить себе новые. Однако, это совсем не мешало ему покорять сердца поклонниц. Особенно таких панкух, как моя Юлька.

– Да сто процентов там дело нечисто!

Юлька переходит на ультразвук. Отбираю у неё сигарету, затягиваюсь и говорю:

– Ну рассказывай, что там у тебя нечисто?!

Если убрать всю нецензурную лексику, опустить моменты в виде личных историй про Юлькин фанатизм, и прочие ненужные подробности, вырисовывалась следующая картина…

В середине 2000-х, когда группа «Вий» наконец-то набрала настоящую популярность, без предупреждения, уходит один из основателей и соавторов группы – Граф. А надо сказать, что отношения с Черпаком у них на тот момент совсем разладились. Все фанаты любили Черпака, а к Графу относились скорее как к придатку. Хотя, именно благодаря его песням группа и обрела огромную славу.

– Ну и что? Ну поругались, разошлись. Нормальное дело, половина шоу-биза разбежалась.

– Понимаешь, Граф организовал свою музыкальную группу. Назвал её в честь своего прозвища, «ГраFF».

– Господи, как скромно-то! – хмыкаю я.

– Да ты не перебивай! – осаживает меня Юлька.

Естественно, он был никому на фиг не нужен, концерты собирали по 50 зрителей. Все шли на раскрученного Черпака и группу «Вий».

– Так, ну это уже интересно… Тут наконец-то проклёвывается мотив. Но как смерть Черпака могла бы помочь новой группе?

– Да ты что! После его смерти Граф отсудил у «Вия» 90% творчества! Бывшие музыканты остались вообще ни с чем.

Тексты-то к песням, как оказалось, писал именно Граф…

Также мало кто знает, но отец Черпака служил в органах. КГБшник на пенсии. Он до последнего не верил в случайную смерть сына от передоза. Есть пару статей с его интервью. Он был просто возмущён халатностью следствия, и требовал дальнейшего расследования. Говорил: «Сына нашли с пробитой головой, в руке он сжимал пачку сигарет. Никаких шприцев и ложек рядом не было… Что за бред?!»

– Так во всех источниках было написано «смерть от передоза»!? – подпрыгиваю я. – Тоже помню это, хоть и не фанат.

– А ещё знаешь, что странно? Так это то, что отец помер через 40 дней после смерти сына. И дело быстро замяли…

– Отлично. Это уже интересно… Ещё кому могла быть выгодна смерть твоего Половника?

– Не Половника, а Черпака! – окрысилась Юлька. – Да всем вокруг, куда не копни. Просто всем: бывшему другу, жене, директорам…

– Погоди. А с женой-то что?

– А ты это у старых фанатов спроси. Они эту «весёлую вдову» люто ненавидят.

– Почему? – искренне недоумевала я.

– Потому! Это ж она его по гастролям гоняла, больного, бабки зарабатывать. Всё ей мало было, прорве! – Юлька затушила сигарету в пепельнице с таким видом, будто втыкала бычок в глаз алчной супруге артиста. – Он вообще тогда уже с новой девушкой жил, а с женой разводиться хотел.

– Это точно? Откуда инфа?

– Ха! Да это никогда и не было тайной, все знали. Тоже мне, нашли секрет Полишинеля. Они же сами в соцсети всё и вываливали. А Интернет, как ты знаешь, ничего не забывает. Жёнушка вечно строчила сопливые посты с намёками на предательство, разбитое сердце и коварство. А в это время новая девушка Черпака по прозвищу Мироша фотки и видео с ним в обнимку постила.

– Сильно! А почему «Мироша»?

– Потому что её фамилия Миронова. Смотри, он уже активно «имел» Мирошу, а та сама и слила в сеть доказательства. Особенно фото и видео с их совместного отдыха. Гриша, кстати, никак не комментировал происходящее. Только статус с «женат» на «влюблён» в ВК поменял и кольцо обручальное перестал носить. Таким образом, его жена Оксана оказывается в максимально тупом положении. Всё идёт по одному месту. Баба чует, что мужик уплывает. Развод – и всё, кабздец.

Чего б его не грохнуть, чтобы всю жизнь бабки иметь? Ты знаешь, она же все эти годы тупо на его авторские живёт…

– Так ты ж сказала, что всё этот Граф отсудил?

– Всё да не всё. Там такие тёрки с Графом были сначала… Вообще, по идее все авторские должны были вдове перейти. Но потом эти двое внезапно мирятся, чуть ли не целуются на камеру и делят права поровну.

– Хм, а история становится всё веселее… – с неподдельным интересом готовлюсь слушать новую порцию информации я.

– Ещё бы, – кивает Юлька. – Естественно, что после скоропостижной смерти все статьи и информацию в соцсетях быстренько подтёрли. А его новая девушка, Мироша, просто исчезла со всех радаров.

– И где ж она теперь-то?

– А никто не знает! Даже фанаты, которые способны нарыть всё, не могут её отыскать. Так что вообще ещё непонятно, жива ли…

– А откуда эта девушка взялась?

– Если верить слухам, их познакомила жена Графа, Рената.

– Зачем?

– А вот фиг знает. Может она тоже эту жену, Оксану, недолюбливала. Вот и подгадила. Подложила подружку-змеюшку под солиста.

– Так, ну это ладно. Думаю, жену в первую очередь проверяли. И очень тщательно.

– Ну как знать…

– Так, что ещё, точнее – «кто ещё может быть виноват?» Классическое продолжение «что делать?» не спрашиваю, это мы с тобой потом решим.

– Да кто угодно! Это ж какие бабки сейчас крутятся, – продолжает свою эмоциональную речь подружка. – Черпак же славился своим панковским вспыльчивым характером. Не давал делать из группы попсу, а точнее, зарабатывать бабки на всякой фигне. И посмотри, что сейчас стало? Сериал, книги, всякая хренотень тоннами выпускается и продаётся. Я вчера даже наклейки на ногти видела с символикой «Вия» и лицом Черпака! Походу он там на небесах сальто мортале крутит от возмущения. И грозится всех обоссать.

– Обычно говорят «в гробу крутится», – бестактно брякаю я и тут же замолкаю.

– Говорят. Но его же кремировали. Крутиться там нечему…

Н-да. Язык мой – враг мой.

Юлька закуривает новую сигарету, и тихо хлюпает носом. Выхожу на балкон, пусть подружка успокоится. Расстроенная рокерша – это максимально печальное зрелище.

Значит вот как интересно выходит. На первый взгляд, всё логично: пьяница и наркоман помер от передоза. А на второй, вовсе и не логично! Могли и убить. Тем более мотив-то был почти у всего окружения… Надо попросить Иветтку поднять материалы дела. Пусть попробует у коллег разузнать детали.

С Иветтой мы познакомились совершенно случайно в дорогущем фитнес-клубе. Я, только попавшая в «гламурную жизнь», ещё немного стеснялась нового мира и робела, глядя на посетительниц фитнеса в соболиных шубах до пят. После непродолжительной тренировки я пошла попариться в сауну.

На полке лежала шикарная миниатюрная блондиночка непонятного возраста. Примерно от 25 до 35 лет. На первый взгляд, она совершенно не отличалась от основной массы посетительниц-потребительниц. До того момента, пока не подняла на меня взгляд: такие глаза бывают только у очень умных и хитрых людей, которые в этой жизни привыкли добиваться всего сами.

Так и оказалось. Быстро разговорившись, я узнала, что блондинка работает в органах, имеет трёх детей, трёх мужей и трёх собак. Двух мужей, конечно же, бывших. А с новым, третьим, у них скоро свадьба. Точную должность и послужной список Иветты я не знаю до сих пор.

И если честно, особо этим и не интересуюсь.

Знаю только, что ей ничего не стоит гаркнуть на внезапно осмелившегося сотрудника ГИБДД, который пытался мне доказать, что я еду за рулём пьяная. А я ехала из фитнес-клуба, там пить, как бы, совсем не принято. Разве что протеин и смузи. Даже сидр не наливают… Хорошо, что сзади меня ехала Иветта на своём джипе, которая тут же и остановилась, чтобы узнать, почему я стою около машины с офигевшим лицом. Иветта одним жестом открыла-закрыла документы, и что-то тихо сказала на ушко пацану при исполнении. Тот побагровел и тут же меня отпустил, предварительно взяв под козырёк. В благодарность, я потащила свою спасительницу к нам домой, чтобы поить шампанским и кормить своим фирменным Кубанским борщом. Там мы окончательно и подружились. Кстати, именно она помогла тогда возобновить дело об убийстве Юлькиного отчима и посадить виновных. Но в целом это добрая, смешная и очень весёлая девушка. При этом совсем не пафосная. В отличие от многих моих новых подруг.

Побарабанив пальцами по стеклу, я развернулась и шагнула обратно в кухню.

– Знаешь что, давай так: я постараюсь, но не гарантирую. Если меня, конечно, в процессе расследования тоже не грохнут, – радостно заявляю я. – Если напишут «смерть от передозировки шампанским» – не верь. Брешут.

– Да ну тебя! Типун тебе на язык, – ржёт наконец повеселевшая Юлька. – Я тоже буду принимать участие, не брошу тебя.

– Вот гран мерси вам за это, сударыня, поясной поклон! – Я ёрничаю и кланяюсь Юльке до пола. Ну, надо же как-то развеселить подружку!

– Слушай, вопрос, конечно, сильно запоздавший, но тем не менее, – продолжила я после минутки юмора. – Чего ж ты сразу-то не спохватилась, когда твоего кумира, как ты говоришь, «грохнули»? После драки кулаками не машут. Это я тебе как бывший профессиональный боец говорю.

– Ну ты скажешь тоже… Мне на тот момент всего 19 лет было. Да и отчима тогда убили, соображала я плохо. Своё горе было. И интернет был ещё в «полузачаточном» состоянии. Но уже тогда, на подсознательном уровне, у меня было подозрение, что это убийство. И что-то изнутри царапало меня все эти годы. – Юлька сделала особенный акцент на слове «убийство». – Потом как-то списалась с ребятами, старыми друзьями-фанатами. И услышала то, чего боялась. Многие склоняются к версии с убийством. Я задумалась и поняла, что, скорее всего, это правда…

– Ладно. Если бы да кабы! Сейчас у нас какой будет план действий? Кстати, кто там ещё есть в окружении?

– Мать, брат, бывшие музыканты. Они, кстати, тоже группу организовали. Играют то, что Граф не оттяпал. Ну и новое пишут, конечно, правда совсем не то, что было раньше…

– Ок, музыканты. Все из старой группы?

– Нет. Два бывших участника эмигрировали в Израиль. Скрипачка Сашенька и гитарист Маугли.

– Давно?

– Да, ещё до смерти Гриши. Они ушли из группы лет эдак за пять.

– Ну эти тогда точно отпадают. Пусть живут безмятежно, эмигранты. Кто у нас тогда остаётся? Мать, брат, жена, девушка. Ещё друг-солист и бывшие музыканты группы.

– Угу. Ну коллег-то найти и выловить не так просто. У всех гастрольный «чёс» в честь десятилетия со дня смерти Гриши.

– Понятно, рубят бабки на костях. Правильно делают, – весело одобрила я. – А чего? У людей семьи, ипотеки небось. Надо ж зарабатывать.

Юлька уставилась на меня долгим и тяжелым взглядом, в котором ясно читалось, где она видела все эти наши «буржуйские радости» и бабки. Я взгляд выдержала. У всех, знаете ли, разные понятия о комфорте. Мне вот, не был близок её старый стиль жизни. Я люблю вкусно кушать, хорошо выглядеть и пить дорогое вино.

Музыканты, видимо, тоже с возрастом поняли, что стиль «панковской жизни» по кайфу только в 20 лет. В полтинник уже охота ночевать в дорогой гостинице на хороших простынях и летать бизнес-классом, а не лежать на заблёванной лавочке или ехать в плацкарте, вдыхая запах потных ног соседа.

– Ладно, – вздыхает Юлька и машет на меня рукой. – Тебе всё равно не понять.

– Да куда уж нам-то, «буржуйкам»! Ты чего, мать? Забыла, как я сама раньше жила? Я ж тебе рассказывала вроде.

– Не бузи. Значит так. Завтра я еду к Ренате, жене Графа. Она художница, правда несильно успешная. Навру ей, что мне нужны картины в тату-салон. Я с ней уже в сетях списалась…

Кстати, со времени нашего знакомства, Юлькины дела сильно пошли в гору. Когда мы познакомились, она работала простым тату-мастером в затрапезном салоне на окраине Москвы. Сейчас же Юлька руководила небольшой, но уже достаточно успешной сетью тату-студий. Иногда она смеётся, что я её Птица счастья, потому что именно после знакомства со мной у неё «попёрло».

– А ты, Аська, дуй к матери Черпака, Галине Анатольевне.

– Вот ты придумала! И чего я ей скажу? «Здрасьте-мордасте? Не подскажете, кто Вашего сыночку угрохал, а потом и мужа за компанию?! Есть варианты? И кстати, чего ж Вы раньше-то молчали?»

– Да не-е-е. Представишься журналисткой, фанаткой. Да хоть кем. К ней народ толпами ходит. Она со многими общается и дружит. Ребята-фаны приезжают, помогают ей по хозяйству. Очень, кстати, милая и добрая женщина. Пиши адрес и телефон, я уже всё раздобыла.

– Ладно. Прикинусь и журналисткой, и фанаткой. Два в одном. Чтоб наверняка. Только, видимо, одеться надо как-то по-другому. Что вы там носите-то, болезные?

– Да особо не выряжайся. Джинсы и косуха вполне подойдут. Только вареники свои розовой помадой не мажь. И почитай про группу побольше. А то будешь как идиотка выглядеть. Впрочем, как и всегда, – резюмирует Юлька.

– Тётенька! Я ж читать не умею, вы мне голосовыми наболтайте. А то не поеду никуда. По магазинам опять пойду. Платья да бусики покупать! Мужнины бабки трати-и-ить! – Прошепелявила я, старательно кося под идиотку.

Посмеявшись и обнявшись с Юлькой, я села в машину и поехала домой.

Кстати, совсем забыла представиться! Меня зовут Ася. Из-за идиотской фамилии Птичкина меня все с детства так и называют – Птичка. Фамилию я уже давно сменила на мужнину, но прилипшее с детства прозвище так и осталось. Родилась и выросла я в Москве в достаточно приличной, на первый взгляд, семье. В детстве я планировала стать чемпионкой мира по ушу. Точнее, так планировали мои родители, но я так и не стала. Получив за 15 лет профессионального спорта три сотрясения мозга, перелом челюсти, носа, пары конечностей и гордое звание Мастера Спорта, я твёрдо решила, что с меня хватит. О чём тогда и заявила родителям. Они, конечно, хотели по привычке выдать мне люлей и пинком отправить в зал, на тренировку, но тут я неожиданно проявила мощное сопротивление. Поскандалив около месяца, родители от меня наконец-то отстали. К сожалению, за годы тренировок я ужасно запустила учебу. Точнее, её с пятого класса просто не было в моей жизни. Ну о каких уроках может идти речь, если первая тренировка у нас начиналась в 10 утра, а вторая сразу после обеда? И заканчивалась она около 7-8 вечера? Учились мы просто замечательно: в школе-интернате нам выдавали задание на три месяца, потом родители привозили деньги. Это, видимо, была замена нашим знаниям. Учителя ставили в ведомостях оценки в 3-4 балла и на три месяца благополучно забывали о нашем существовании, совершенно справедливо полагая, что у спортсменов голова дана, чтобы уворачиваться от удара, и «шоб туды есть».

К счастью, у родителей на даче была огромная библиотека, а я любила читать, поэтому в глазах общественности и не выгляжу совсем уж неандертальцем. А моя любовь к поэзии и способность заучивать длинные стихотворения наизусть подарили мне, вопреки трём сотрясениям мозга, незаслуженную славу «образованного и тонкого человека». Иногда даже смех разбирает от такого несоответствия реальности. Особенно, когда гости восхищённо аплодируют моим цитатам из Бродского и Есенина. Ну да ладно. Родители поплевались огнем, поорали, потом сказали: ну тогда иди в поломойки или официантки. Всё равно ты больше ничего не умеешь и ничему не научишься! Вот тебе квартира – так и быть живи в ней. Но кормить тебя теперь не будет никто. С этими словами они развернулись и гордо отчалили жить в загородный дом. Тут они, кстати, были не совсем правы. В институт физкультуры меня всё-таки взяли. И даже почти без экзаменов. На фоне остальных абитуриентов, я выделялась в лучшую сторону. Потому что могла вслух связать пару слов для комиссии и даже сама написала диктант. В нём было всего-то пять орфографических ошибок – фигня. Особенно для мастера спорта. Вообще ерунда. Но кормить меня действительно было некому, поэтому пришлось идти работать. Как и завещала мать, в официантки. Рядом с нашим домом, как раз только-только открылось роскошное здание огромного развлекательного центра: казино, рестораны, ночной клуб и игровые автоматы. Туда я и пошла. Самое интересное, что пять лет, проведённых на этой работе, были одними из самых лучших и весёлых в моей жизни. Через пять лет игорный бизнес в России закрыли, а я ушла работать в фитнес-клуб тренером. Почти что по профессии. Ну а потом уже с мужем познакомилась. Но это совсем другая история. Муж мой человек весьма обеспеченный, поэтому я могу предаться своему любимому занятию – профессионально ничего не делать. Нет, я, конечно, периодически пробую себя в новых профессиях и увлечениях, но они особо ничем не заканчиваются. Последним рубежом пал мой несчастный салон красоты, который муж подарил на пятилетие свадьбы. Развалив в салоне, всё, что только можно, переругавшись с персоналом и распугав всех постоянных клиентов, я решила его продать. Первую неделю после продажи я находилась в восхитительном настроении. Никуда же не надо ехать! Мастера нервы не треплют, клиенты ругаться не звонят. Красота! А потом приуныла. Хорошо хоть позвонила Юлька и попросила приехать. Теперь расследованием займёмся. Толку будет, конечно, чуть – сколько лет уже прошло, но хоть убью время до нашего с Вадькой летнего отпуска.

Погрузившись в свои мысли и воспоминания, я доехала до нашего дома. Вид огромного бежевого здания, утопающего в зелени, всегда поднимал мне настроение. Купили мы его быстро и необычайно удачно прямо в самый разгар карантина. При этом дом на удивление оказался именно таким каким я его всю жизнь себе и представляла: большой, но уютный. На возвышенности, с балконом и верандой. Только переступив порог дома, я тут же сказала: «Вадик! Это ж НАШ дом. Мы тут живём. Я знаю!» Со мной, впрочем, никто и не спорил. Припарковав машину под навесом, я по привычке заорала: «Атосик, фу!» Как всегда, безрезультатно. Огромный собакен породы Бернский зенненхунд с весёлым лаем поставил лапы прямо на мой жакет и радостно полез целоваться. Отбившись от пса и кое-как отряхнув одежду, я пошла в дом, изучать жизнь и творчество группы. Заодно надо подписаться на пару-тройку пабликов, откопать старых фанов – мало ли кто ещё что занятное расскажет. Та-а-ак. Интересненько. Как и рассказывала Юлька, ребята создали группу ещё совсем детьми, в 16-17 лет. Причём, что удивительно, ни у кого не было музыкального образования. Так, ходили в какой-то ДК при училище играть. И то недолго. Учились будущие звезды панк-рока на столяров-краснодеревщиков. Вот там-то Черпак и встречает своего будущего коллегу Алёшу Орлова с прозвищем Граф. Пацан окончил школу с рекордным количеством двоек и, в целом, к учёбе особой страстью не пылал. Зато, как оказалось, неплохо рисовал, сочинял стихи и рассказы. Черпак в мгновение ока заценил открывающиеся перспективы для творчества и пригласил Лёху в свою группу. С тех пор и начался их долгий, но упорный путь к славе.

Открываю фотки молодых ребят: ого! Даже можно сказать, что хорошенькие. Особенно Граф, такой губастый блондинчик в разрисованной рубахе. Эдакий Иванушка-дурачок из порнофильма. Второй, Черпак, тоже вполне симпатичный: худой темноволосый парнишка со смешными иголками на голове и задорным взглядом тёмных глаз. Всё бы ничего, если бы не отсутствие передних зубов. Как он их потерял, сам Григорий точно не помнил. Во всяком случае, рассказывал в интервью каждый раз новую историю: то драка, то лошадь выбила, то пытался без рук штангу поднять. Зубами, конечно. Я б на месте родителей потащила бы парня к психологу. Но он свалил из отчего дома в 15 лет, спасаясь от гнева отца-КГБшника. Дальше открываю фотки уже взрослых панков… Однако! Несмотря на разгульный образ жизни, запои и любовь к запрещённым препаратам, мужики каким-то чудом сохранили нормальный вид. Черпак накануне своей смерти выглядел вообще бодро: мышцы, здоровый цвет лица, загар… Это что ж получается, у меня поутру лицо хуже, чем у героинового торчка? Надо, пожалуй, задать пару вопросов своему косметологу. В целом мужики выглядели вполне здоровыми и холёными на радость юным поклонницам.

А вот я один раз очень мощно разочаровалась в кумире детства. Тогда я всеми правдами и неправдами вымолила у родителей билеты в театр Станиславского на провокационный и недетский спектакль «Падеж Родительный, потом Именительный». Он бы меня никогда и не заинтересовал, если бы не главный исполнитель. Тот самый актёр, что играл в знаменитом фильме про человека-русалку. Ту неземную красоту и синие глаза на пол-лица помнят все советские и постсоветские дети. Короче, это была любовь. Любовь до гроба, бессмысленная и беспощадная.

Выпросив билеты в партер, дабы воочию лицезреть своё любимое чудо, я не успокоилась. Затребовала букет из 50 алых роз, натянула накидку из кролика и самое лучшее платье. К букету приложила записку: «Самому любимому моему Русалу! Ася. 10 лет». Про 10 лет заставили дописать родители. Потому что «он же женатый человек! Ну пойми, как жена записку воспримет, если что?!» Я сопротивлялась, но послушала. Сижу, жду выхода героя на сцену. И вот он появился…

Дети вообще существа злые. А умные и начитанные дети – вдвойне. Увидев своего обожаемого «принца» изрядно постаревшим, я начала громко декларировать:

«Наина, где твоя краса? Скажи, ужели небеса тебя так страшно изменили?!» (это отрывок из «Руслана и Людмилы, его произносит колдун в адрес своей престарелой и совсем дряхлой любимой). Родители смеялись и шикали. Впрочем, весь ряд тоже хихикал. Они сразу поняли, о чём я, точнее – о ком. Букет я дарила уже без всякого воодушевления. Герой хоть и поцеловал мне ручку, но уже был безнадёжно списан в утиль… Дети – злые. Особенно девочки. Но хватит о лирических героях. Где там мои рокеры?

Дальше ребята пишут один альбом, второй. Выступают в задрипанных клубах на халяву или за ящик водки. Постепенно обрастают армией таких же бродяг-зрителей. Женятся-разводятся. Гастроли, пьянки, скандалы… Потом ещё раз женятся. Уже собирают стадионы, выпускают клипы, ого – берут супермодную ТВ-премию. Впрочем, устраивают там же в зале скандал и попойку. Всё нормально, никто своим привычкам не изменяет. Как говорится, полный хой. Ладно, а куда у нас первые жёны-то подевались? Звоню знатоку.

– Юлька! Панки хой!

– Черпак живой! – Отзывается Юлька стандартной фразой фанатов гопоты.

– А чего там с первыми двумя жёнами солистов было? Куда подевались? Может кто из них виновен?

– Не… – Помолчав, отвечает подружка.

– Первая жена Черпачка, Алиса, умерла. Они уже тогда лет как пять развелись, она в другой город переехала от греха. Не помогло. Цирроз печени.

– Почему это – от греха?

– Потому. Они вместе с ним и наркоманили. Их в своё время чуть ли не насильно разводили. Родители и друзья. Гришу тогда почти на год положили в больницу, группа без его участия второй альбом записывала. Кстати, самый «лайтовый» из всех.

– Да хрен с ним, с творчеством. А жена Алексея, «Графиня» номер один, где она?

– Не знаю, прячется, видимо. Ведёт тихую жизнь, про мужа-панка не вспоминает. Может вообще куда-то переехала. Да это и не важно всё. Это не имеет отношения к делу.

– Да как знать, может у нас тут маньяк-поклонник какой объявился. Мочит всех втихую.

– Ну тогда бы и всех остальных членов группы уже б замочил.

– Так может ещё не вечер?

– Да ну тебя! Вялый маньяк тогда какой-то, – зевает Юлька.

– Всё, отбой. Мне завтра на работу вставать. Это ты у нас тунеядка, выдрыхнешься до самого обеда.

– А надо было замуж хорошо выходить, а не по рокерам тусить! – Начинаю беситься я.

– Это верно. Но уже поздно делать из меня бимбо вроде тебя. Мне ведь скоро четвёртый десяток пойдет!

Наутро, быстро позавтракав и покормив орущих животных, я стала продумывать план действий. Кстати, у нас помимо собаки живут ещё два кота: толстый и наглый шотландец Бакс, доставшийся мне по наследству от предыдущей девушки Вадика и дворовый красавец Маркиз – явный плод любви персидского кота и помоечной Мурки. Маркиза я нашла у себя на участке и решила никому не отдавать. Кот тоже решил, что большой дом гораздо лучше помойки, и остался жить с нами. Пёс Атос принял нового друга с бесконечной любовью и терпением. Несмотря на размеры, это было самое доброе существо на свете. Покупался он с целью хоть какой-то охраны двора, но в первый же год эта затея с блеском провалилась. Атосик любит всех: котов, собак, детей и их родителей. Детей собирает как овечек в отару и сторожит. Если приехать с ним на пляж, через пару минут малыши будут сидеть в кучке и лепить куличики. Родители могут вообще не переживать: Тотошка не даст ни одному ребёнку залезть в воду дальше, чем по щиколотку. Будет аккуратно, но настойчиво толкать детёныша своей мордой обратно к берегу. Никогда не забуду, как выйдя зимой во двор, я застала дивную картину: на веранде спит мой огромный пёс, а на нем сверху лежат три дворовых кота, греются. Причём коты мне были совершенно не знакомы. Атосу, видимо, тоже, но это совершенно никого не смущало.

Быстро разобравшись с кормлением стаи, я засела шерстить соцсети. Супруг уезжает на работу к 7 утра, поэтому мне никто не помешает. Подписалась на всевозможные паблики, посвящённые группе, пролайкала фотки, попросилась в друзья к особо рьяно спорящим о творчестве панков товарищам. Закинула удочку, прокомментировав пару фото Черпака таинственными фразами из серии «А была ли смерть случайной?». Думаю, кто-то да отзовётся на провокацию, и всплывут новые подробности…