Czytaj książkę: «Амазонки / The Amazons»

Романтический фарс в трех действиях

Действующие лица:

БАРБИНГТОН, ВИКОНТ ЛИТТЕРЛИ

ГАЛФРЕД, ГРАФ ТВИНВЕЙЗ

АНДРЕ, ГРАФ де ГРИВАЛЬ

ПРЕПОДОБНЫЙ РОДЖЕР МИНЧИН

ФИТТОН (егерь)

ЮЭТТ (слуга)

ОРТС (браконьер)

“СЕРЖАНТ” ШУТЕР

МИРИАМ, МАРКИЗА КАСЛДЖОРДАН

и ее дочери:

ЛЕДИ НОЭЛИН БЕЛТУРБЕТ

ЛЕДИ ВИЛЬГЕЛЬМИНА БЕЛТУРБЕТ

ЛЕДИ ТОМАСИН БЕЛТУРБЕТ

Действие разворачивается в поместье, расположенном рядом с городом Большой Оверкот. Сначала в “чаще”, заросшем уголке парка, а затем в доме. Город расположен в двух часах езды от Лондона. Все происходит в течение одного погожего сентябрьского дня.

Действие первое

(Поляна в густо заросшем уголок парка. На переднем плане, слева, виднеется большой пень. Справа – старое дерево с большим дуплом. На заднем плане – живая изгородь с проемом для старой решетчатой калитки. За калиткой открывается вид на лес, пронизанный яркими солнечными лучами. Стоит чудесное ясное утро, на деревьях появились золотистые листья, некоторые уже опали. Сцена окрашена в теплые тона и настраивает на поэтический лад.

ЮЭТТ пожилой слуга в ливрее, открывает калитку ПРЕПОДОБНОМУ. РОДЖЕР МИНЧИН, который выходит на поляну – типичный сельский священник старой закалки, седовласый, краснолицый и приветливый).

МИНЧИН. Юэтт, а ее светлости-то тут и нет.

ЮЭТТ. Не волнуйтесь, мистер Минчин, сейчас мы ее найдем.

МИНЧИН (утирая пот со лба). Уфф.

ЮЭТТ. Госпожа и вся ее семья просто обожают проводить погожие деньки в чаще.

МИНЧИН. В чаще?

ЮЭТТ. Так в семье называют этот уголок парка, сэр. (Отводит взгляд и снимает шапку). А вот и госпожа.

(МИРИАМ, МАРКИЗА КАСЛДЖОРДАН, потрясающие красивая дама средних лет, приближается к ним с раскладным стульчиком в руках).

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН (сердечно пожимая руку МИНЧИНУ). Мистер Минчин!

МИНЧИН. Как поживаете, маркиза?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Ах, преподобный, вы так редко балуете нас своими визитами. Но не угодно ли в гостиную?

МИНЧИН. Если вы не возражаете, я бы…

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Как пожелаете, как пожелаете! (Обращаясь к ЮЭТТУ). Шутер уже выехал на вокзал, чтобы встретить лорда Ноэля?

ЮЭТТ. Думаю, так, мадам. (Выходит за калитку).

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Знаю, знаю, о чем вы сейчас думаете.

МИНЧИН. Лорд Ноэль – это ведь леди Ноэлин?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. С вашей точки зрения – да, именно так.

МИНЧИН. О, боже, боже мой!

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Ноэль вот уже несколько недель живет в городском доме миссис Випонт. Випонты задержались в Лондоне – конец сессии, сами понимаете. Как же я соскучилась! (Бросает быстрый взгляд на часы). Он будет в нашей гостиной через полчаса.

МИНЧИН. И эти два мальчика, которые на самом деле девочки, они тоже будут?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Да. Август они провели в Шотландии, а теперь вот едут ко мне. (Она беспокойно расхаживает взад-вперед). Мне, не скрою, не дает покоя мысль, что я не поехала встречать своего старшего сына на станцию.

МИНЧИН. Вы кого-то еще сейчас упоминали, кто у вас живет, тоже из этих… Напомните пожалуйста.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Сержант Шутер.

МИНЧИН. Это, с вашего позволения, мужчина или женщина?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. С вашей точки зрения – это женщина.

МИНЧИН. А почему “сержант”?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Его покойный супруг носил это звание. Служил в полку моего мужа.

МИНЧИН. И какие же обязанности она – то есть он – выполняет в вашем доме?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Обучает моих парней боксу, фехтованию, легкой атлетике.

МИНЧИН. О боже, боже, господи!

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Прекрасный человек и профессионал, между прочим. И все-таки как жаль, что я не смогла поехать и встретить Ноэля!

МИНЧИН. А что же вас задержало, домашние дела?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Дела! Да какие еще дела. Я теперь дальше парка стараюсь не высовываться, вы ведь знаете, почему?

МИНЧИН. Хм… Возможно.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Вы вообще слышали, что обо мне говорят в Оверкоте, да, боже мой, и в самом Лондоне тоже?

МИНЧИН. Да. Да. К сожалению.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Эта эксцентричная леди Каслджордан. (С болью). Эксцентричная!

МИНЧИН. Милая леди Каслджордан, а ведь мой визит связан именно с тем, что я хотел бы, с вашего позволения, затронуть эту самую тему.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Как, опять?

МИНЧИН. Да. Еще один раз.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Садитесь.

(Он усаживается на пень, она – на складной стульчик).

МИНЧИН. Начнем, пожалуй. Видите ли, мне хотелось бы быть искренним. Поэтому я никак не могу скрыть от вас, что до меня постоянно доходят очень резкие и нелицеприятные оценки вашего образа жизни.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Ну, это длится уже лет десять как. С тех пор, как скончался мой дорогой супруг.

МИНЧИН. Возможно, но именно сейчас эти оценки сделались особенно суровы, и, кто знает, более справедливы. Да, когда-то ваши дети были маленькими, и то, что вы воспитывали их, как мальчишек, было в чем-то даже забавным. Но сегодня они стали молодыми женщинами, и…

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Нет!

МИНЧИН. Молодыми, полными сил женщинами…

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Нет и нет!

МИНЧИН. И все-таки я повторю: молодыми женщинами в самом цвету!

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Я не стану спорить, в определенном смысле все именно так, как вы говорите. Но верно также и то, что это трое прекрасных, умных, крепких парней!

МИНЧИН. Но в Оверкоте, милая моя, в Оверкоте все считают совершенно иначе, да и в Скрамли…

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Оверкот! Скрамли! Да что они знают о горечи в моем разбитом сердце! Вы ведь помните Джека, моего мужа?

МИНЧИН. Да, конечно же.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Вот каким он был?

МИНЧИН. Добрый, жизнерадостный великан. Живое воплощение великодушной мужественности. Чем-то был похож на викингов из легенд и сказаний.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. А меня вы помните? Такой, какой я была четверть века назад?

МИНЧИН (смотрит на нее). Ну что вы, разве ж такое можно позабыть.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Мы ведь с мужем подходило друг другу?

МИНЧИН. Да, подходили идеально.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. В те годы я весила не меньше пятидесяти килограмм, а Джек мог поднять меня, как соломинку. Мистер Минчин, старый друг! Ну скажите на милость, какими должны быть наши сыновья? Ну скажите! (Она подходит к калитке, поворачиваясь к МИНЧИНУ спиной).

МИНЧИН. Но… но… но провидение сподобилось послать вам сыновей.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. (Стучит в калитку). Боже! О боже!

МИНЧИН. В конце концов, давайте трезво взглянем на ситуацию.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Не сподобилось! Совершенно не сподобилось! Девочки! Девочки!

МИНЧИН. Ну, все-таки это довольно давняя история…

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Девочки!

МИНЧИН. А в чем проблема, чем вам девочки не хороши? Многим девочки очень даже нравятся. Лично я просто без ума от них.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Вы ведь помните, как родилась Ноэлин. Я была уверена, что будет мальчик, и Джек тоже. Мы твердо это знали! Даже имя было готово – Ноэль, второе имя Джека.

МИНЧИН. Да, конечно. Я был у вас в гостиной тогда, и утешал лорда Каслджордана.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Я отлично помню, как он склонился надо мной и шептал: “все пропало, все пропало”. А затем…

МИНЧИН. Леди Вильгельмина.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Да, потом мы ждали Билли, ждали изо всех сил. После родов Джек не разговаривал со мной два месяца. Это была наша единственная размолвка в жизни.

МИНЧИН. А потом и третий раз. Леди Томасин…

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Томми, наш Томми! К счастью, к тому времени мы с Джеком уже условились, что кто бы ни родился, мы воспитаем из них настоящих мужчин. И вот до самой своей кончины муж учил наших троих детей – уж какие они были – всему самому важному для мужчин: ездить верхом, ловить рыбу, стрелять, плавать, фехтовать, драться. Они старались изо всех сил, и стали, в конце концов, сильными и выносливыми, как самые дикие индейцы. Когда Джек покинул нас, я продолжила воспитывать их в том же духе. Конечно. у моих мальчиков можно отыскать недостатки, но я не зацикливаюсь на них. Что ж, пусть меня называют эксцентричной. Невелика потеря! (Она вытирает глаза).

МИНЧИН. Да, да, это все очень грустно, и я сочувствую вам от всей души. Но все-таки сейчас, когда дети выросли, это уже совсем другое дело, и пришло время…

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Время! Какое время! Вы ведь даже представить себе не можете весь масштаб проблемы.

МИНЧИН. Разве?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Вы, должно быть, совсем забыли, что титул перешел к брату моего мужа? Именно потому, что я так и не родила мальчика в обычном смысле слова?

МИНЧИН. Конечно, я помню об этом.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Тогда вы должны знать, что у этого человека, нынешнего лорда Каслджордана, иссохшей мумии без плеч, есть сын.

МИНЧИН. Да, я знаю.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Сын, сын, понимаете! А жена его – эта малахольная развалина с заячьей губой? Она родила сына!

МИНЧИН. Лорда Литтерли. Он сейчас учится в Оксфорде.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Он как раз сейчас вернулся к родителям. И, нравится мне это или нет, добился в университете всего, о чем мужчина только может мечтать.

МИНЧИН. А я слышал, что он даже диплом не смог защитить.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Да кого волнует этот чертов диплом! Он был первым в забеге на милю и четверть мили на традиционном состязании с Кембриджем, отлично зарекомендовал себя в крикете, добился успеха как полузащитник в регби… Боже, какая мука!

МИНЧИН. Но постойте, постойте… Я совершенно не понимаю…

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Да чего ж тут не понять! Он должен был быть нашим сыном, нашим сыном с Джеком! Насколько было бы легче, если будь он болезненным, низкорослым, рябым, малокровным, с красными глазами, впалой грудью…

МИНЧИН. Тише, тише!

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. А еще лучше – горбатым, с одной ногой… Ах, какой довольной, нежной, чуткой женщиной была бы я тогда!

МИНЧИН. Но позвольте…

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. И вот такой момент вы выбрали для того, чтобы снова вернуться к больному вопросу! Самый неудачный момент из всех возможных!

МИНЧИН. Пожалуйста, послушайте. У меня появилась дельная идея. Насколько я знаю, вы не в самых дружеских отношениях с лордом Каслджорданом и его семьей?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Прямо скажем – совсем не в дружеских!

МИНЧИН. Я просто подумал, что, возможно, ваше знакомство с этим молодым человеком, лордом Литтерли, могло бы коренным образом…

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Никогда! Ни за что!

МИНЧИН. И все-таки. Мне кажется, вы все вполне могли бы стать добрыми друзьями.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. И думать забудьте. Никто из нас с этой семьей и словом никогда не перемолвится. Никогда, слышите! Ни-ког-да!

МИНЧИН. Да что ж такое…

(У калитки появляется ЛЕДИ ВИЛЬГЕЛЬМИНА БЕЛТУРБЕТ. Это симпатичная девятнадцатилетняя девушка, тихая, нежная и женственная. Она одета в странное сочетание мужской и женской одежды: длинная куртка в народном стиле доходит ей до колен, а ноги обтянуты прочными кожаными гетрами. В ее руках сачок, а за плечом – садок для бабочек).

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Добрый день, мистер Минчин. (Горячо жмет ему руку). Привет, мамочка.

МИНЧИН. Как ваши дела? Все тренируетесь?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Все в порядке. Добываю насекомых для коллекции.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. А чем там Томми занят?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Он сегодня верховую езду с препятствиями отрабатывает.

МИНЧИН. Неужели? Это ведь так опасно!

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН (вмешивается). Будьте добры, не запугивайте моих мальчиков. (Она отходит в сторону и исчезает из вида).

(МИНЧИН и ВИЛЬГЕЛЬМИНА сидят бок о бок на пне дерева, она передает ему свой блокнот для записей).

МИНЧИН (надевает очки). Так-так, интересно! И какие успехи?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Пока есть только красные сентябринки и пестрые прядильщицы.

МИНЧИН. Здорово! Вижу, вы глубоко погрузились в тему.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. А о чем вы тут с мамой беседуете?

МИНЧИН. Да так, о том, о сем.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Надо думать о нас, девочках, который еще и мальчики?

МИНЧИН. Хм! Можно сказать.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Ах, надеюсь, наше будущее не слишком ее беспокоит.

МИНЧИН. Ну, откуда я знаю. Это вы ее саму спросите.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Видите ли, я ужасно боюсь, что от меня маме одно расстройство.

МИНЧИН. От вас? Неужели?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Ах милый мистер Минчин, похоже, из меня не выйдет никакого толку.

МИНЧИН. С чего бы это?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Каждый день я все дальше и дальше от идеала, мистер Минчин. Я становлюсь все более и более женоподобной, и это ужасно. (Он мгновенье смотри на нее неотрывно, потом усмехается). Тише! Тише! Пожалуйста, не смейтесь.

МИНЧИН. Что вы, как можно. Продолжайте, пожалуйста.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Ах, мне так приятен этот наш разговор. Хотите, я расскажу забавный – ну, мне он таким кажется – недавний случай, произошедший с Томми?

МИНЧИН. Само собой!

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Хотя… Теперь я больше не уверена, что об это стоит распространяться.

МИНЧИН. Милая, да как вам угодно. Не уверены – так не рассказывайте.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Да-да-да. Не буду, пожалуй.

МИНЧИН. Судите сами.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Ну хорошо! Итак, вы, конечно, знаете что мы с Томми недавно гостили в Драмдарисе у мидейшей леди Драм.

МИНЧИН. Правда?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Там закатили большую вечеринку, и дети были и взрослые. (Он бросает многозначительный взгляд на ее гетры). О, по гостям мы всегда ходим в юбках, конечно же.

МИНЧИН. Да-да.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. И знаете что? Томми получил там предложение руки и сердца!

МИНЧИН (смеется). Ха-ха, ну и дела!

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Ну вот, я знала, что вам понравится.

МИНЧИН. Прекрасно.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. А знаете, ведь и со мной такое случалось. На краю сцены появляется ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН). Ой, я, наверное помешала вашему разговору.

МИНЧИН. Нет, нет, что вы. (Он все еще посмеивается).

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. В любом случае, мне уже пора. Передайте мне моих насекомых пожалуйста!

(МИНЧИН передает ей образцы, и случайно колет палец о булавку).

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН (обращаясь к МИНЧИНУ). Ваш смех было слышно издалека! Что же это вас так позабавило?

МИНЧИН. Ужас как больно! Укололся булавкой.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Ну что вы за неунывающий человек, даже приятно!

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. А вот и Томми! (Кричит). Том! Том! Привет!

(На ее зов к калитке подходит ЛЕДИ ТОМАСИН БЕЛТУРБЕТ – яркая, румяная, чрезвычайно хорошо воспитанная восемнадцатилетняя девушка. На ней элегантный, безукоризненный мужской дорожный костюм).

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Вот, а мистер Минчин так хотел с нами всеми встретиться.

ТОМАСИН (сердечно пожимает МИНЧИНУ руку). Очень рада вас видеть! А как поживает ваш жеребец?

(Она целует в щеку ЛЕДИ КАСЛДЖОРЖДАН). Мамочка, за завтраком тебя очень не хватало.

МИНЧИН (качает головой). Ах! Не сказать, что очень хорошо.

ТОМАСИН. Когда вы приезжали прошлым летом, у меня создалось впечатление, что он уже порядком ослаб. А может быть, устроим верховую прогулку прямо сейчас? Погода-то дивная. А мы дадим вам свою лошадь, здоровую.

МИНЧИН (Оглядев ее с ног до головы). Видите ли, милый друг, я никак не смогу составить вам компанию. Во всяком случае, пока вы одеты подобным образом.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Э-э-э, мистер Минчин… Томми, ступай-ка ты поговори с братом. (ТОМАСИН и ВИЛЬГЕЛЬМИНА отходят в сторону).

МИНЧИН (обращаясь к ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН, он говорит вполголоса). Леди Каслджордан, не скрою… не скрою, я немного шокирован.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Не понимаю, о чем вы?

МИНЧИН. Но позвольте, разве молодым женщинам подобает разгуливать вот в таком вот виде?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Все зависит от контекста. Так, бедная африканка, на которой надеты только бусы, может быть так же нарядна, как и светская львица в своем лучшем туалете. Поэтому, прошу вас, оставьте моих мальчиков в покое.

МИНЧИН. И вот еще что я вынужден вам сообщить. Окрестные жители свободными вечерами слоняются вдоль заборов вашего парка. Как вы думаете, почему?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Обычное пошлое любопытство, вот и все!

МИНЧИН. Но в вашем парке действительно можно увидеть женщин без юбок!

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. К счастью, я позаботилась о безопасности своего парка. Сюда никто не зайдет, кроме одного старого друга – вас. Ну, еще я открываю парк для гуляющих по четвергам, раз в две недели.

МИНЧИН. И тогда?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. И тогда парни ходят в юбках, чтобы никого не травмировать. Знаете, мало у кого есть такие изысканные платья, как у моих мальчиков. (ТОМАСИН и ВИЛЬГЕЛЬМИНА скрываются из виду).

МИНЧИН (убедившись, что он остался с ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН наедине). Хмм. Ну хорошо. Тогда вот еще вопрос. Если предположить, что ваши мальчики – все же частично девочки, могу ли я поинтересоваться, как вы отреагируете, если им однажды сделают предложение?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН (взволнованно). Ах! Милый мой мистер Минчин!

МИНЧИН (торжествующе). В точку, верно?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Вы ведь даже не знаете, до какой степени! Буквально вот сейчас, когда Вилли и Томми – ну то есть Вильгельмина и Томасин, – гостила в Драмдарисе, в них без памяти влюбились двое мужчин!

МИНЧИН. Но, собственное, чего тут невероятного?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Да только то, что мужчинами их можно назвать только с большой натяжкой. Насекомые они, вот кто. Один из них, вы подумайте только, вообще француз!

МИНЧИН. Так, а другой?

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Молодой лорд Твинвейз.

МИНЧИН. Твинвейз! Так это же Фицбреи – род в высшей степени почтенный.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Почтенный, скажете тоже!

МИНЧИН. Но ведь Годфруа де Фицбрей был одним из рыцарей Ричарда в крестовом походе.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН. Это сколько угодно, но ни один Фицбрей никогда не был выше пяти футов пяти дюймов, даже если в сапогах. Это род очень слабый, давно выродившийся. Худосочная, хилая линия. А нынешний их наследник вообще собрал все худшие черты, и вот он возомнил… (ТОМАСИН и ВИЛЬГЕЛЬМИНА вновь показываются у калитки).

МИНЧИН. Ш-ш-ш!

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН (обращаясь к МИНЧИНУ). Пойдемте, может быть, в гостиную, лорд Ноэль наверняка уже там. А по дороге я расскажу вам детали этой истории. Мальчики, вы пока тут побудьте, я так давно не видела мистера Минчина, нам многое надо обсудить.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Конечно, мамочка.

ТОМАСИН. Разумеется.

ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН (на ходу). Это из Скрамли ведь колокол доносится? Похоже, мы уже опаздываем. (МИНЧИН и ЛЕДИ КАСЛДЖОРДАН скрываются из виду. ТОМАСИН садится на пень).

ТОМАСИН. Вот как ты считаешь, Билли?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Да просто сто процентов.

ТОМАСИН. Но какой ему резон беспокоиться о нас?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Томми, Томми, ну как ты не понимаешь. Он же думает, что мы девочки.

ТОМАСИН. Ну и какой смысл ему так переживать?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА (подходит к ТОМАСИН и опускается на колени рядом с ней). Том, Том, а скажи, ты когда-нибудь чувствовал себя девчонкой?

ТОМАСИН. Я? Да никогда в жизни. Ну, я надеюсь.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Так надеешься или правда никогда? Со мной, боюсь, такое случается то и дело.

ТОМАСИН. А все потому, что ты поздно переболел корью, и с тех пор твоя кровь чуть разжижилась. А так ты вполне мужественный парень.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Точно?

ТОМАСИН. Ну, не в такой степени, как Ноэль, конечно. Вот кто у нас чемпион.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Да, это точно. Он прям ну очень миленький.

ТОМАСИН. Миленький! Да откуда у тебя такие слова-то! Он лучший спортсмен нашей части графства в половине дисциплин. Ничего себе миленький! Да он просто идеальный образец молодого англичанина, пример для всех. Ой, а что это там в дупле дерева?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА (быстрыми шагами приближается к дереву). Ты что-то заметил?

ТОМАСИН. Так вот же.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Ну да. Это моя гитара. (Она достает из дупла футляр с гитарой).

ТОМАСИН. Ничего себе!

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Мама услышала, как я играю у себя в комнате и сделала мне замечание. Говорит, что это ужасно по-девчачьи.

ТОМАСИН. Чушь же полная. Разве трубадуры не играли на гитарах?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. (достает гитару из футляра). Ну вот-вот. Но я все равно предпочла ее пока припрятать и иногда играть тут понемногу.

ТОМАСИН. Да, крепко мама выразилась, конечно! Она что, вообще против музыки?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА (настраивает гитару). Она обещала подарить мне рожок.

ТОМАСИН. Ну хоть так, Вильям, но ведь ты же сам понимаешь, всякая романтическая чепуха – не для нас.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Дупло, кстати, ужасно сырым оказалось.

(В тот момент, когда ВИЛЬГЕЛЬМИНА собирается запеть, ТОМАСИН резко встает).

ТОМАСИН. Стой! Кто-то идет сюда.

(ВИЛЬГЕЛЬМИНА поспешно прячет гитару за дерево. В калитку входят ЛЕДИ НОЭЛИН БЕЛТУРБЕТ и ШУТЕР. НОЭЛИН – красивая, властная девушка двадцати лет; она одета в обычный дорожный женский костюм. ШУТЕР – привлекательная женщина лет тридцати, в ней чувствуется военная выправка. Выражение лица НОЭЛИН – серьезное, сосредоточенное. В руке у ШУТЕРА – чемодан).

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Ноэль!

ТОМАСИН. Ноэль!

НОЭЛИН. Парни!

(ВИЛЬГЕЛЬМИНА и ТОМАСИН по-мужски пожимают руку НОЭЛИН).

НОЭЛИН. Ну-с, как вы тут?

ТОМАСИН. Все классно!

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Заждались тебя.

НОЭЛИН. А что там с мамой?

ТОМАСИН. Вот только что она тут была, с мистером Минчином.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Я думаю, они в гостиную пошли и там тебя ждут.

НОЭЛИН. А я специально сошел пораньше, чтобы по парку прогуляться. Сержант!

ШУТЕР. Да, милорд.

НОЭЛИН. Вы идите, идите. Передайте матери, что я здесь. И не смотрите на меня так.

ШУТЕР. Слушаюсь, милорд. (Она уходит).

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. А что это он на тебя уставился, правда? (Она заглядывает НОЭЛИН в лицо).

НОЭЛИН (нетерпеливо). Да нормально все!

ТОМАСИН. Рад вернуться?

НОЭЛИН (кладет руки им на плечи). Ну а как же!

ТОМАСИН. Крутой мужик!

НОЭЛИН (устало). Давайте присядем. Возможно, я слегка расклеился. Лондон – это вам не Шотландия.

(ТОМАСИН протягивает НОЭЛИН портсигар. Та берет сигарету и передает портсигар ВИЛЬГЕЛЬМИНЕ)..

ВИЛЬГЕЛЬМИНА (берет сигарету). Спасибо!

(Все закуривают).

ТОМАСИН. Ну как, нравится? Я решила попробовать новую марку.

НОЭЛИН. Братцы, я получал ваши письма. Похоже, вы загремели в небольшую переделку в Драмдаррисе этом?

ТОМАСИН. Твинвейз.

НОЭЛИН. Сделал предложение?

ТОМАСИН. Сделал.

НОЭЛИН. Проблемка, правда?

ТОМАСИН. Он дикий зануда. От него буквально молоко киснет.

НОЭЛИН. Вилли, ну а ты что?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА (чуть отвернувшись). Друг лорда.

ТОМАСИН. Андре де Гриваль. Ну, знаешь, обычный такой формат: пышные усы и неуемная жизнерадостность из ушей.

НОЭЛИН. И он сделал предложение?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА (вполголоса). Сделал, да.

ТОМАСИН (расхаживая взад-вперед с важным видом). Надо заметить, они вели себя строго по протоколу. Сначала отправились к леди Драмдаррис, которая тут же накатала маме взволнованное письмо.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА (сидя на пне рядом с НОЭЛИН). Впрочем, дождаться ответа от мамы терпения им не хватило.

НОЭЛИН. Хамье.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Вполне вероятно, мсье де Гриваль еще недостаточно знаком с нашими обычаями.

НОЭЛИН. Но Твинвейз-то точно знаком.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА (она нежно обнимает НОЭЛИН за талию). Будет тебе сердиться. Мы-то все правильно сделали. (Целует НОЭЛИН). И знаешь, Томми выглядел просто потрясающе в новом платье.

НОЭЛИН (заглядывая ВИЛЬГЕЛЬМИНЕ в глаза). Надо думать. (НОЭЛИН целует ВИЛЬГЕЛЬМИНУ. Та берет НОЭЛИН за руку и вдруг вскрикивает).

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Так, а где твой перстень?

НОЭЛИН (отдергивает руку и прячет ее). Что?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Перстень, твой перстень! Перстень рода Белтурбет!

НОЭЛИН (взволнованно). Это мое личное дело.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Ноэлин! О чем ты думала! Мама ведь обязательно это заметит!

(ТОМАСИН берет гитару и перебирает струны).

НОЭЛИН (удивленно). А это еще что?

ТОМАСИН. Моя гитара.

НОЭЛИН. Ой, Вилли, спой-ка мне что-нибудь. Эти поезда ужасно действует на нервы. А потом домой пойдем.

(ВИЛЬГЕЛЬМИНА берет гитару и, прислонившись к стволу дерева, напевает прелестную мелодию. ТОМАСИН сидит у калитки. НОЭЛИН сидит на пне, но по мере того, как песенка движется к концу, она постепенно сползает на землю, а затем прислонившись головой к пню, начинает всхлипывать. ВИЛЬГЕЛЬМИНА, бросив гитару, бежит к сестрам).

НОЭЛИН. О боже, о боже мой!

ТОМАСИН (назидательно). Соберись, старичок, соберись. Держи себя в руках.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Ноэль, милый мой Ноэль!

НОЭЛИН. Ах парни, парни, как же я расстроен.

ТОМАСИН. Да что же случилось?

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Расскажи нам, расскажи нам все как есть!

НОЭЛИН. Сейчас, секундочку. Я все расскажу. Сил нет больше держать это в себе.

(Она ходит взад-вперед, собираясь с духом. Остальные вопросительно смотрят на нее).

ТОМАСИН (обращаясь к ВИЛЬГЕЛЬМИНЕ). Ну вот!

ВИЛЬГЕЛЬМИНА (обращаясь к ТОМАСИН). Нет, ну я не думаю…

НОЭЛИН. В общем. Со мной все в полном порядке. Но позавчера вечером я угодил в небольшую передрягу.

ТОМАСИН. Да что ты!

ВИЛЬГЕЛЬМИНА. Но как?..

ТОМАСИН. Что случилось?

НОЭЛИН. Как вы знаете, Випонт и его жена отправились в графство Суррей, он там должен был на каком-то собрании выступить, по политической части. На поезд они опоздали, поэтому заночевали у сэра Генри Кархолта в Чилмере. ну а я решил никуда не ехать. По двум причинам. Во-первых, политика осточертела, а потом… Я захотел наконец увидеть Лондон.