Czytaj książkę: «Проклятое место. Дорога домой»

© Помозов А., 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Глава 1
Историческая родина

…За спиной хрустнула сухая ветка.

Одна из тех, что путник притащил из подлеска для растопки. Угольки в костре все еще тлели, даруя немного тепла. Сидящий на бревнышке Михаил даже не обернулся. Он знал, кто подошел сзади – это был человек, который провел его через Периметр. Проводник Федор, любящий ввернуть к месту и не к месту крепкое словечко.

– Стреляй… – захрипел проводник, пытаясь увернуться от острых клыков. – Ну же!

Михаил вытащил пистолет. Руки не слушались, сердце бешено колотилось в груди. Нападение дикого пса застало мужчину врасплох.

– Ст… стреляй… сука…

Осознание того, что на родные земли ему пришлось проникать через военный кордон, вгоняло Михаила в тоску. Оно и понятно, каких-то двадцать шесть лет назад он мог спокойно пересекать границу, которой тогда и не было вовсе. Мог непринужденно рассекать на стареньком «Аисте» по деревням и селам. Да много чего он мог. Жаль только, что не мог обернуть время вспять.

Судьба – сука. Еще позавчера Михаил Анатольевич Мельников работал учителем истории в школе, был примерным гражданином и хорошим семьянином…

Сокрушенно покачав головой, Михаил отправил очередного неуча за парту и, прокашлявшись, объявил:

– На дом задаю восемнадцатый параграф. Читать и учить. Будет тест.

Прозвенел звонок.

Ребята тут же повскакивали со своих мест, забросили рюкзаки за плечи и, даже не попрощавшись, ушли.

…И как все изменилось. Сегодня утром он, сидя на пассажирском кресле старенькой «Нивы», под градом пулеметных очередей, пробивался в Чернобыльскую зону.

Было во всем этом что-то даже забавное.

Но иначе поступить он не мог.

Зона оставалась для него последней надеждой.

– Мне жаль. Больше ничем не можем помочь, – сказал главврач Центральной больницы и вздохнул. – То, что мы могли сделать, мы сделали.

– Я… я… – Михаил так и не нашелся что сказать.

– Мне жаль, – повторил доктор.

Мельников опустился на холодный пол.

Окна были открыты нараспашку.

– Ну, как ты? – Проводник положил руку на плечо Михаила.

– Живой, как видишь.

Вспомнилось, что сначала они договаривались о том, что Мельников не только выплатит названную сталкером сумму – весьма немаленькую, кстати, – но и побудет для проводника «отмычкой». Бывший учитель ознакомился с терминами в Интернете, на тематических сайтах. Говорили, что «отмычками» называют зеленых новичков. Тех самых неудачников, которые, по приказам матерых ветеранов, лезли в самые опасные аномальные поля и ценой своих жизней прокладывали новые маршруты для этих самых ветеранов. Навернется такой молодняк – ну и черт с ним. Тупоголовое пушечное мясо, что мечтает стать крутыми ходоками за счастьем и десятками ошивается на окраинах.

Конечно, Михаил не горел желанием быть скормленным одной из подлянок Зоны, но делать было нечего. Федор запросил за проход через КПП огромную сумму, так что на дорогу к Припяти, куда Мельников и держал путь, денег не оставалось. А как еще можно было подобраться ближе? Учитель решил, что пройдет с ним этот путь, поучится заодно сталкерскому ремеслу, а потом кинет проводника и слиняет.

– Эй, Миш. Я вот что сказать хотел. – Федор сел на корточки. – Етишкина жизнь… Ты уж не обессудь, но «отмычка» мне даром не нужна. Понимаешь? Хороший напарник нужен, вот что. – Он пытался говорить сдержанно и дружелюбно, но в его голосе явно проскакивали нотки неприязни. – А ты не такой. Хочешь откровенно? Такие люди, как ты, дружище, здесь долго не живут. Собаку убить не смог. А сможешь ли ты шмальнуть в человека? Едва ли. Пойми, тут нравы дикие. Да, кланы пытаются поддерживать порядок на своих владениях, но бандюганам насрать на «Удар» и их законы. Извини, но я откажусь от твоего предложения. За проход ты заплатил, и я тебя провел. Не хочу очередной грех на душу брать. И без того у меня уже ничего нет, кроме грехов. На твоем месте я бы свалил прямо сейчас. Чего ты вообще поперся сюда?

– Так было нужно, – безразлично ответил Михаил. – Я все понял. Прощай. Спасибо, что провел меня.

– «Прощай»? Типун тебе на язык. – Федор резко поднялся. – Запомни на будущее, Миш, здесь не прощаются.

– Запомню.

– Ну, даст Бог – свидимся. Доброй тебе Зоны, парень. – Сказав это, сталкер развернулся и ушел.

«Хреново это, мягко говоря, – с грустью подумал Михаил. – И что теперь? Пробираться самому? Ну, что же, возможно, оно и к лучшему, не будет лишней ответственности. Черт, а если посмотреть с другой стороны, то я совершенно не узнаю свою Родину. Смогу ли я выжить на этих знакомых, но таких чужих дорогах?»

– Миша, туда реально люди толпами прут. Прикинь? В Чернобыльскую зону. Я и сам мечтаю смотаться. Но, сука, патрули. Через них трудно пройти. Хотя мне подсказали тут номерок одного товарища. Могу и с тобой поделиться.

– Ты же знаешь, что я семейный. Из дома – ни ногой.

– А я напишу. Сейчас объясню, зачем. – Он положил перед собой тетрадный листок. – Мне напарник нужен на самом деле. Тот, кому я бы мог доверять.

– Я тебе еще раз…

– Да дослушай. Ты что, хочешь так всю жизнь? За нищенскую зарплату училки?

– Нет. Хочу лазить по радиоактивным подвалам.

– Аномалии – вот за каким чертом я хотел бы туда сходить. Точнее, за хреновинами, что в них появляются. Артефакты. Они таких денег стоят, сколько мы с тобой за всю жизнь не заработаем. Опасности там поджидают. Эти аномалии смертельны. А еще – вояки, бандиты. Но овчинка стоит выделки. За неделю-две при хорошем раскладе можно конкретно обогатиться. А можно и еще быстрее. Ходят слухи, что где-то в Припяти есть некая потайная комната. И в комнате той – штука, что может исполнить любое желание. Любое, прикинь!

– Ага. Я тоже наслушался баек про Зону. Это чушь из Интернета и хреновых книг. На самом деле там одни радиоактивные развалины. И больше ничего.

– Ясно. Непрошибаемый ты. Но по весне туда рвану. Эх, поехал бы и сейчас, но слил деньги на «ренджик»¹. А зимой, сам понимаешь…

– Лучше бы полезным чем занялся, чесслово.

* * *

Деревня Зимовище снискала себе славу «предбанника» опасных земель. Это, как шутили в Сети, был ареал обитания новичков, где каждый, прежде чем отправиться в долгий, полный опасностей рейд, постигал нелегкое ремесло искателя.

Хмурое, без единого намека на просвет, осеннее небо угрюмо нависало над деревней. Казалось, вот-вот должен зарядить дождь, но это было обманчивое чувство – небо в Зоне всегда такое.

Ветер гонял по песчаной, проложенной сквозь деревушку дороге опавшие с умирающих деревьев разноцветные листья.

Изредка над навсегда покинутыми хозяевами покосившимися хатами, с провалившимися внутрь, замшелыми шиферными крышами, пролетали вороны, протяжно и неприятно каркая.

Михаил волочился мимо покореженных временем домов, рядом с которыми отдыхали бродяги, измученные продолжительными ходками. На углу кирпичного, наполовину развалившегося домика грелись у пылающей бочки трое ребят, попивающих что-то из фляжек.

Пройдя несколько метров, Михаил увидел, как кто-то ожесточенно спорил с собеседником, как возбужденно жестикулировал и срывался на фальцет. Еще дальше встретились молодые парни, которые хвастались друг перед другом добытыми на охоте артефактами. Мельников читал об этих штуках все в том же Интернете. Если говорить максимально просто, они представляли из себя странные, обладающими необычными свойствами предметы неизвестного происхождения.

У гнилого деревянного забора, на расстеленных ковриках, сидела компания колоритных личностей. Один из них играл на гитаре известную мелодию, другой, совершенно не попадая в такт, громко подпевал.

А дальше Михаил, как ему показалось, нашел того, кто мог ему помочь. У строительной будки стоял мужчина, который выделялся среди остальных встреченных бродяг. Широкоплечий, явно уверенный в себе человек. Скуластое лицо, заросшее неопрятной рыжей бородой, умный проницательный взгляд. Видимо, какой-то опытный сталкер. Может, командир группы. И одет он был более грамотно, что ли: все подобрано по фигуре, бушлат и штаны пошиты словно бы на заказ, на ногах высокие берцы, за плечом – укороченный ментовской «калаш». Привалившись к стене будки, мужик уничтожал тушенку, орудуя пластиковой вилкой. Рядом стояла кружка с темной дымящейся жидкостью. Запахло чаем.

– Приветствую! Приятного аппетита.

– Спасибо, парень, – ответил рыжебородый сталкер, оторвавшись от трапезы. – И тебе не хворать. Новенький? – Он прищурился. – Не видел тебя раньше.

– Да, новенький. Федор сегодня привел.

– Понятно. Рад видеть новые лица.

– Я… это… спросить хотел… Работы нет никакой? Мне бы освоиться тут, понимаешь… – промямлил Мельников.

– Есть… – Миша сразу оживился. – Но не для тебя.

Мельников смутился.

– Ты… это… В-о-о-н там, чуть левее, подвальчик видишь? – услышал он, собравшись уходить.

– Ага.

– Это подземный бункер. На самом деле подвальчик, но в народе же, сам знаешь… Спустишься вниз, спросишь Валерьевича. Ну, он там всегда обычно сидит, коли по нужде какой не отошел. Скажешь, что ты от Лиса. От меня, то есть. – Рыжий улыбнулся.

– Тогда будем знакомы. Я Миша. Михаил Мельников. Извини, забыл сразу представиться…

– Хе. Это ты там, за блокпостом, Миша Мельников. Здесь мы друг друга только по кличкам знаем. Исключение – бойцы «Удара», но у тех свои загоны, – ухмыльнулся Лис. – Ну, ничего. После первой ходки получишь новое имя.

* * *

Михаил понуро побрел к подземному бункеру. Увидев поросший растительностью бугор, покрывающий крышу подвальчика, мужчина позволил себе легкую улыбку. Деревянные наружные двери были открыты нараспашку, словно зазывая внутрь.

Вспомнилось: «Заходи – не бойся, выходи – не плачь».

Вниз Мельников спускался по чудом сохранившейся лестнице, освещаемой единственной тусклой аварийной лампочкой, подвешенной под бетонными сводами потолка, опутанного различными проводами. Часть проводов свисала вниз, едва не касаясь макушки гостя.

Спустившись, Миша очутился в залитой ярким светом комнатке, разделенной надвое стальной перегородкой с зарешеченным окном посередине. По ту сторону перекрытия стоял простенький, но добротный дубовый стол, за которым вальяжно развалился, глядя в экран ноутбука, толстенький старичок, чье лицо обрамляла козлиная бородка. Под глазами у мужчины уже наметились мешки, а стол подпирал его весьма объемный живот.

«Много жрет и мало двигается», – отметил про себя Мельников.

– Приветствую. Валерьевич, прав?

– Я это. А ты кто будешь?

– Михаил…

– Не видел раньше. Новенький?

– Мужик… Лис… сказал зайти сюда.

Валерьевич оценивающе взглянул на гостя, после чего прищурил заплывшие глаза. Мельников ненароком сравнил этого человека со злобным подземным троллем, алчно стерегущим свои сокровища.

– Ну, здрав будь, свежее мясо, – поприветствовал «тролль», красноречиво положив пистолет рядом с компьютером, как раз под правую руку. – Хрен ли приперся? Купить или забашлять чего? Ну, ты пока подумай, что тебе из снаряжения надобно. Достану что угодно. За хорошие деньги, разумеется.

– Хорошо… – пробормотал Михаил, всматриваясь за зарешеченное окно.

Там в глубине помещения, на стене, висели на гвоздях автоматы и ружья, чуть выше – пистолеты и боевые ножи.

Наглядевшись, Мельников протянул Валерьевичу мятый тетрадный листок в клетку:

– Я тут накропал, экипировка мне нужна, там все…

– Когда дело касается снаряги и пушек – это вопрос хрустящих зелененьких бумажек из-за океана.

– В том-то и дело…

– Если нет денег, то на кой хрен ты приперся? – осклабился толстяк и стрельнул недобрым взглядом в посетителя: – Давай-ка, шуруй отсюда. «Нет бабла – нет экипаря». Такой слоган у моей фирмы. Тебе два раза повторить?

– А… – Михаил лихорадочно соображал. – Пожалуйста, выслушайте! А что, если я отработаю? Всю сумму до копейки?!

– Отработаешь? Дай-ка прикину, что за сумма хоть. – Торговец почесал за ухом. – Так-так-так. – Он сложил листок пополам и крикнул: – Муха, мать твою, сюда!

Через несколько секунд из подсобки заявился тот, кого торгаш назвал Мухой, – долговязый, крепкий мужик в возрасте около сорока, одетый в простую китайскую ветровку и спортивные штаны. Его лицо скрывал надвинутый едва ли не на глаза капюшон, из-под которого торчала густая черная борода.

– Возьми, – велел ему Валерьевич, отдав листок с описью снаряжения. – Посмотри, что есть на складе, если чего не хватает, делай заказ. Приходи, как закончишь. Разберемся, что там с финансами.

Муха кивнул и удалился. Валерьевич повернулся к Михаилу и натянуто улыбнулся.

– Так, парень. Ты заработаешь на свои ништяки. Сам. Все очень просто, даже зелень, вроде тебя, справится. Пару часов назад мои ребята отправились к тайнику у железнодорожной насыпи, принять товар. Что там за тайник – дело не твое. Мы условились, что они вернутся через сорок минут, максимум час, но прошло уже три часа, а их все нет и нет. Я переживаю, не приключилось ли беды какой с моими вещами. Времена неспокойные, могли их и растащить. Короче, сходи в тот схрон, убедись, что эти козлы меня не кинули или, наоборот, кинули… А я тебе, свежее мясо, достану все необходимое в кратчайшие сроки. Тут снаряжения-то на три копейки. В самый раз. Идет?

– Но я не знаю, что за схрон и как добраться до железной дороги. – Михаил виновато развел руками.

– У тебя наладонник есть? Или смартфон, но с приложением, что НИИАЗ² разработал?

– Что?

– КПК³ есть, спрашиваю?

– Ах да, комм есть.

– Открывай сетку, я скину координаты.

Валерьевич отбил на клавиатуре ноутбука продиктованный пароль для подключения к Сети, после чего аппарат Михаила коротко тренькнул и известил о получении нужного системного файла.

Мельников загрузил координаты в карту местности.

– Ну, ты понял задание. Я бы послал своих, но это плевое дело, нечего Лиса и парней гонять по пустякам. Глазком одним глянешь. Кстати, если ты решишь напасть на них, если решишь украсть экипировку… Сказать, что будет?

– Я понимаю.

– Это хорошо, что понятливый. Вот, гильзы. – Валерьевич кинул на стол пластиковый пакет. – Бери. Помогут обходить аномалии.

Михаил поспешил убраться из логова «тролля». Он желал поскорее завершить возложенную на него миссию.

Несмотря ни на что, бывший учитель радовался своему положению.

Сейчас план Михаила плавно переходил ко второй фазе: получению годного для выживания в агрессивных условиях снаряжения. Мельников пожалел, что не решил эту проблему загодя, а полностью положился на обещание проводника подобрать ему комплект снаряжения уже за Периметром. «Никогда нельзя полагаться ни на кого, кроме себя, – подумал Михаил. – Не понравился я Федору, и обещание искателя кануло в лету. Хорошо хоть, что толстяк Валерьевич дал возможность себя проявить. Остается выяснить, что стало с его курьерами, и тогда можно будет двигаться дальше. Раз плюнуть! Что я, аномалии не замечу? Детектор поможет. Ведь отступать нельзя. Ни в коем случае. На кону слишком многое… счастливая жизнь самого дорогого человека… И я не имею морального права проиграть…»

– Давай. – Мама застегнула дочке куртку. – Жду тебя к обеду. Только не опоздай, слышишь?

– Хорошо, мам.

Юля вышла из квартиры, сбежала по ступенькам. Меньше всего в этот осенний день ей хотелось сидеть дома, даже несмотря на унылость и прохладу. Играть с друзьями куда как лучше, чем корпеть над учебниками.

Звякнула железная дверь, и Юля оказалась во дворе.

На детской площадке резвились ребята. Девочка одного возраста с Юлей помахала ей.

– Привет, – поздоровалась прошедшая мимо молодая девушка, чье лицо скрывала черная вуаль.

– Здравствуйте, – из вежливости ответила Юля.

И пошла к подруге.

Тут ее взгляд зацепился за толстого серого кота, что крался по карнизу. Девочка шла, завороженно наблюдая за животным и смеясь над его неловкими попытками не сорваться. Она и не заметила, как очутилась на дороге.

Визг тормозов ударил по ушам.

И Юля ощутила сильный удар.

Глава 2
Человек человеку…

Новоявленный искатель двигался бодро, чуть ли не насвистывая мелодию себе под нос. Шел он по потрескавшемуся, большей частью заросшему асфальту, не осознавая, какой опасности подвергает свою драгоценную шкуру. Жизнь не научила. Вспомнить хотя бы напавшую собаку. Хорошо, что Зона была благосклонна к глупому охотнику за счастьем, и задание Валерьевича представлялось Мельникову пешей экскурсией с созерцанием достопримечательностей советского прошлого.

По обе стороны от дороги тянулся крайне унылый пейзаж. Но путник даже с некоторым интересом смотрел на насквозь проржавевшее, покрытое пулевыми отверстиями дорожное заграждение, забытый в поле угрюмый микроавтобус «буханка», придавивший спущенными шинами пожухлую траву. Рядом с машиной, казалось, воздух колебался, как в сильную жару. Это настораживало.

Михаил дотопал до автобусной остановки, которую, словно меч, пронзило выросшее рядом дерево. Лавка для ожидающих транспорта отсутствовала. По кострищу, россыпи угольков и закопченным стенам можно было предположить, что ее просто вырвали и спалили. Глупо. Остановка как будто застыла в ожидании. Бессмысленно торчала тут, на отшибе, ожидая, что сейчас-то к ней подкатит и, зашипев, затормозит «ЛиАЗ». Только этому уже не бывать. Никогда. Автобус не остановится и не заберет людей.

Со стороны заброшенной фермы, находящейся, насколько Михаил помнил карту, неподалеку, донесся утробный собачий лай, который сразу же перекрыл треск длинной автоматной очереди. У Мельникова подкосились ноги, ему стало по-настоящему страшно. Он вспомнил того мутировавшего пса, что едва не перегрыз горло Федору.

Ферма находилась всего в двухстах метрах от точки назначения. В голове новичка зароились, словно дикие пчелы, панические мысли, которые сбивали с толку. Он даже подумал на миг: а не свернуть ли, не сделать ли крюк?

Внезапно завибрировал КПК. Михаил достал аппарат и прочитал сообщение. Ага, это Валерьевич напомнил, что поставил крайний срок. Условились, что, если Миша не уложится в час, договор аннулируется. Опаздывать было никак нельзя, оставалось надеяться, что стрельба у фермы закончится раньше, чем он, бывший учитель, окажется у тайника.

К счастью, вдали все быстро затихло. Михаил судорожно вдохнул и с силой выдохнул, пытаясь успокоиться. Приободрился и сделал неуверенный шажок, чтобы пощупать носком ботинка трещину в асфальте. Потом еще шажок, еще, и еще, пока окончательно не взял себя в руки и не перешел на нормальный темп. Правда, приемлемой такую скорость ходьбы можно было считать в том мире, что остался за оградой, но никак не в этом.

Надсадно завизжал встроенный в КПК детектор аномалий. Ударил по ушам, заставив парня вздрогнуть от неожиданности. Вытащив прибор, Михаил вгляделся в экран, на котором застыла спутниковая карта проклятых земель. Отметив границы ловушки, он запустил руку в карман и отсчитал пять стреляных гильз. Ориентируясь по детектору в комме, раскидал их в разные стороны. Проверил, где можно безопасно пройти. О таком приеме он узнал не далее как позавчера вечером.

Три гильзы, звякнув упали на бетонку. Минуту ничего не происходило. Затем они подскочили и отлетели в кусты. Оставшиеся повели себя согласно законам физики. То есть лежали там, где упали. Значит, там и был проход.

– Боже… как это… необычно… да, необычно, отличное слово… – пробормотал Михаил.

Его нервная система, казалось, сгорела дотла. Этому немало поспособствовал вопль надрывающего сканера. Спина парня взмокла от пота за какие-то считаные мгновения. Михаил в полной мере ощутил на себе, каково это, когда одно неверное движение отделяет тебя от невидимой и мучительной смерти.

Все обошлось. Мельников возликовал.

Через пять минут он очутился перед возвышающимся над прогнившими автомобильными остовами элеватором.

* * *

Полумрак, окутавший помещение, расступался под лучом фонаря. Свет подрагивал и мерцал. В воздухе, помимо сырости и пыли, витал незнакомый сладковатый запах. На лбу Михаила выступила испарина. Стало трудно дышать. Подсознательно он догадывался, что может испускать такой аромат.

«Так, держись. Слышишь? Все будет хорошо, – успокаивал он сам себя, ощущая, как предательски подгибаются колени. – Все будет хорошо, все будет в полном порядке. Держись, только не паникуй».

Его опасения подтвердились, когда он завернул за угол, где и выхватил из темноты лучом фонаря мертвецов. Тела валялись в лужах крови. Над ними, жужжа, кружились мерзкие мухи. Головы покойников убийцы превратили в фарш.

– Господи…

Михаил упал на колени и стал изрыгать из себя желчь. Он содрогался от спазмов и плакал. Не мог поверить, что все это происходит с ним наяву. Больше всего ему хотелось оказаться дома, в объятиях любимой жены Насти. Мельников даже подумал, что он находится в безумном сне. «Надо открыть глаза. Проснуться. Вырваться из царства кошмаров. И очутиться в своей постели».

– Проснись! Проснись! Проснись! – Он бил себя по щекам и захлебывался слезами.

Когда приступ паники утих, Михаил поднялся, оперся о стену, сплюнул горькую от рвоты слюну и вытер глаза. Более ли менее приведя себя в порядок, он вытащил комм и позвонил торговцу.

Долгое время никто не отвечал. Парень нервничал. Думал, что Валерьевич его просто кинул, как последнего дурачка. Но, спустя некоторое время, в динамиках послышался надтреснутый баритон:

– Свежее мясо? Что там у тебя?

– Ничего! Я их нашел… – Мельникова вновь скрутило. – К-г-хм. Кхе-хе. Ма-ать, как же хреново! Они мертвы! Мертвы…

– Так, слушай дальнейшие указания…

– Дальнейшие указания? Дальнейшие указания?! Ты серьезно?! Я не ослышался?!

– Заткнись на хрен! Слушай сюда, рохля, я препираться с тобой не собираюсь, – рявкнул торговец и после небольшой паузы продолжил: – Не раскисать. Это первое указание. Если еще раз услышу нечто подобное – твоя экипировка уедет обратно. Второе указание. – Он прокашлялся. – Сфотографируй трупы, покрупнее и почетче. С нескольких ракурсов. Тогда будет, что предъявить стервятникам за беспредел. Третье. Как закончишь, немедленно дуй ко мне, есть очень важный разговор.

– Да-да. А что… что… что с ними делать? – стараясь, чтобы голос не дрожал, спросил Мельников.

– Возвращайся ко мне. Что делать? Там бросить. Что ты с ними сделаешь-то, парень? – бесстрастно ответил Валерьевич и скинул вызов.

Михаил сорвал с себя забрызганную блевотиной куртку, швырнул ее в сторону и сразу закричал. Куртка пролетела пару метров, вспыхнула зеленым пламенем и моментально осыпалась горелыми катышками. Запахло жжеными тряпками…

Парень с ужасом осознал, что ему чудом повезло. Пройди он чуть дальше – и сгорел бы вместе с одеждой. Посидев несколько секунд на грязном полу, он решил все-таки выполнить задание торговца.

Мельников сглотнул подступивший снова к горлу комок и вышел в главное меню КПК. Дотронулся пальцем до значка с фотокамерой, сделал несколько снимков. Попытался захватить место жестокой расправы во всех подробностях, как того требовал Валерьевич.

* * *

Возвращаться по знакомому, уже натоптанному маршруту было не так жутко. Михаил, в силу своей наивности, позволил себе предположить, что все невзгоды остались позади, в темноте этого проклятого элеватора.

Как бы не так.

Оказалось, что недостаточно просто запомнить местоположение одной-единственной аномалии на шоссе. Здесь, за «волчанкой», основная угроза исходила не от хитроумных капканов Зоны, а от простых людей.

Таких же, как и сам Михаил.

Он услышал окрик.

Замер.

– М-м-ма-а-ать… истеку тут кровищей за просто так, – жалобно заскулил кто-то, умоляя о помощи. – Парень! Ты, да, ты! Прошу, дотащи до Валерьевича. А-а-а…

Михаил подошел к раненому и склонился над бедолагой, быстро скинув с плеча рюкзак. Расстегнул молнию, извлек из рюкзака ППИ⁴, но не успел им воспользоваться.

– Сразу видно безмозглого кретина. – Симулянт уже целился в живот учителя из пистолета. – Новичок, да? – издевательски прогнусавил он. – На помощь спешишь, как доктор Айболит? Долго ты не проживешь, парень, а жаль. – В его голосе слышалось почти искреннее сочувствие. – Достойный-же поступок – помогать попавшим в беду. Ладно, хорош болтологию разводить. Сейчас я встану, а ты медленно выйдешь на дорогу, где аккуратно передашь мне все свое барахлишко. Understand⁵?

– У меня нет ничего, только мелочевка в рюкзаке. Клянусь! – запаниковал Михаил и задергал лямку.

Грабитель возвышался над ним…

– Хорош заливать-то. Встань.

Мельников перечить не стал. Бандит похлопал его по карманам куртки, удостоверился в правдивости его слов. Присвоил себе КПК и всю «мелочь», покачал головой и без лишних слов заехал пистолетной рукояткой доверчивому искателю в нос. Михаил упал, хватаясь за лицо. Оппонент не дал парню опомниться и ударил снова. Третий удар – тяжелым берцем под ребра.

Грабитель бросил полный презрения взгляд на скрючившегося спасителя и прошептал:

– Прости меня.

И занес ногу для следующего удара.

Михаил кричал, умолял остановиться и пощадить, просил отпустить. Он едва успевал отплевываться кровью и кашлять, пока бандит беспощадно дубасил его. Методично и молча.

Прекратил он это безжалостное избиение лишь тогда, когда сознание нерадивого путника провалилось в непроницаемую черноту. А может, не прекратил и тогда, но Михаил уже ничего не чувствовал…

Отключился.