Czytaj książkę: «По следам облаков»

Введение

Выискиваешь юркие нюансы действительности на обложке главного хранилища мудрости жизни, и понимаешь, что не можешь вникнуть в одеяние таинственного названия проникновенной книги.

«По следам облаков!» – и что тут не солнышко? Первый след за собой оставляет всемогущая сила мудрости и разъярённой действительности и реальности жизни – философия. Если ты «не летаешь в облаках», то философская лирика не проникновенна, а значит мертва. И оживить способно её только и только облако мыслей. И оно стремится вырваться из философского капкана.

Следом, следовательно, как параллельно, так и последовательно появляются следы всеобъемлющей, богатой красками жизни всеохватывающей природы. И в самом деле, какая природа без пространственных облаков на лазурном покрывале. Уединение с природой как лекарственный препарат для вливания вдохновения.

Наконец, последний след облака пробрался в искренние чувства. И страсть не закипит без небесных концепций, никак не достичь идеала. Антенные чувства – значит пытаются поймать сигнал от пламенных и других любовных чувств.

Философский капкан

Преображение

Распускание липкой примулы,

Десяток чёрных лепестков,

И отыскание крепкого стимула

К очистке нервов и грехов.

Дивные языки образуют пламя небес -

Символ великих струйных тайн и чудес.

Лепесток лжи, вранья, обмана, фальши,

Лести глоток, можно пойти и дальше.

Но если цветок этот завянет,

Все иначе на мир взглянут.

И когда сорвёт всё зло,

Лепестки примулы станут белыми,

А солнце сохранит своё тепло,

И чувства мысли будут зрелыми.

Примула превращается в цветок ромашки -

Жёлтая пуговка в белой рубашке.

Но повременно обжигают солнечные лучи,

В глубине души откладываются семечки услады,

Необыкновенно воздушная мелодия звучит,

И шумят внутри точно бурные водопады.

На этих фисташковых шаблонах

Ромашка переходит в подсолнух -

Цветок счастья, добра и воли,

И гнев тлеет в душевном раздолье.

Лучи подсолнуха сожгли корку зла,

И вновь веет теплом в створках и узлах.

«…Я вселил в себя веру и надежду»

Я вселил в себя веру и надежду,

Перед мной и воздушный, и тяжелый путь,

Однако выбрал что-то между,

Чтобы очами огненными взглянуть.

Но при всей точности стрельбы

Было ясно: что будет, то и будет,

Нельзя укрываться от своей судьбы,

Это знают живущие на свете люди.

Как бы ни мучались, ни пыхтели люди,

Путь жизненный бесконечен и труден.

Перед ним острые перекрёстки причин,

И лишь в познании мира ключи!

Нужно не только сделать выбор чёткий,

Очистив мир зубастой щёткой,

Но и заранее переплыть океан событий,

Избегая судьбоносных укрытий!

Смысл жизни прожигает сердце,

И от этого никуда не деться!

Реальность и действительность

Для зеркальной, дотошной убедительности

Окунёмся в философию истинной действительности.

Вопрос вертится вокруг да около,

Игольчат, как будто клюв сокола.

Что реально? и что действительно?

В чём различия и сходства?

Звучит весьма язвительно,

И здесь не обойтись без руководства.

Реальность дробит целостное восприятие мира,

В ней мглой покрывается звучная лира;

Действительность фокусирует сознание личности

На самой сути любого проявления,

Само собой не без мыслительной пластичности,

Да вдогонку духовное оживление.

"Я познаю" – вот действительность,

Поражает высокая стремительность.

"Я знаю" – реальность,

Некая визуальность.

Действительность совершенна,

Реальность протекает мгновенно.

Свобода и ответственность не разделимы,

И это понимать необходимо.

Реальность, точно картинки в зеркальном лабиринте,

Вы трубку немного сдвиньте,

Прокручивайте кольцо,

И изменчивость на лицо!

В действительности мозаика необыкновенна,

Крути, верти, а суть её неизменна.

В общем, при всей словесной гениальности

И философской чувствительности

Необходимо жить как в мире реальности,

Так и в мире действительности!

Правда и истина

Весьма дискуссионную тему затронем мы:

Говорят, истина и правда – синонимы.

Однако это не совсем так,

Вот главный философский знак.

Правда у каждого своя,

Скручивается как змея,

И в результате вспыхивает царская ложь,

Острая, точно раскладной швейцарский нож.