Czytaj książkę: «Ош-2007: наше первое киргизское лето»
Фотограф Антон Викторович Кротов
© Антон Викторович Кротов, 2020
© Антон Викторович Кротов, фотографии, 2020
ISBN 978-5-4483-1590-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие 2016 года
Киргизия – одна из моих любимых стран, я там бывал неоднократно, начиная с конца 1990-х годов. Высокие горы, чистые реки, вкусные и дешёвые фрукты, гостеприимные местые жители – и безвредные милиционеры, что немаловажно. Среди прочих стран Средней Азии, Киргизия уже много лет остаётся таким необычным островком экономической стабильности и политической свободы. Киргизский сом, живущий с самого рождения безо всяких деноминаций – самая устойчивая валюта на всей территории СНГ. Киргизия – единственная страна Средней Азии, куда не нужно визы для граждан всех приличных стран мира, ну а россияне могут ездить туда даже по внутреннему российскому паспорту. Добавим к этому то, что киргизы, практически все – русскоговорящие и хорошо относятся к россиянам, особенно к путешественникам, а уровень пьянства и преступности тут меньше, чем во многих регионах России. Цены в Киргизии на еду, транспорт и труд – одни из самых низких в мире, а особенно дёшево было тут тогда, когда Киргизия ещё не входила в Таможенный союз, и большинство произведённых там продуктов (и самих киргизов) там и оставалось.
Осенью 2006 года подошёл к завершению проект «Дом АВП в Иркутске». Завершая эту четырёхмесячную эпоху жизни – о ней подробно написано в отдельной повести – я задумался о том, где бы ещё, в каком бы ещё интересном месте, прожить лето-2007. Не удивительно, что таким городом для жизни и для организации нового Дома Для Всех я выбрал Ош – крупный город на юге Киргизии, в Ферганской долине, один из приятнейших городов Средней Азии, в котором я до этого неоднократно бывал раньше, начиная с 1999 года.
Въезд в Ош
Что же это за проект, Дом АВП, или же Дом Для Всех?
Это отнюдь не дачное строительство, и не реинкарнация «звенящих кедров» или иных, так называемых, экологических поселений. Проект «Дом для всех» заключается вот в чём. В одном из мест России или мира, в заранее объявленном городе, на некоторый, заранее объявленный срок (обычно на несколько месяцев) снимается квартира или дом, который становится Домом Для Всех. Каждый человек, соблюдающий Правила Дома (главный закон – трезвость, остальные же несколько варьируются, и обычно опубликованы в Интернете), может остановиться в таком Доме и пожить несколько дней (или дольше) в обществе других интересных людей, совершенно бесплатно. Можно поужинать, помыться, получить информацию о путешествиях по региону, просто отдохнуть с дороги, найти новых друзей, ну а потом продолжить путь.
За аренду Дома, свет, воду, газ и другие расходные материалы платит его создатель, организатор проекта в данном городе, в данном случае я – это мой вклад в улучшение окружающего мира, расширение гостеприимства и помощь Вселенной в делании хороших дел. Участники Проекта, гости и посетители Дома, могут помочь организатору в добровольном порядке – приносить еду, убирать в Доме, ну и оставлять добровольные пожертвования, когда есть такая возможность и желание.
К 2016 году уже было организовано много десятков подобных проектов. Тогда же, десятилетие назад проект только начинал развиваться, и многие интернет-читатели, паразиты и кнопкожомы не верили в то, что что-то путное из этого проекта выйдет.
В этой повести подробно описано, как был организован Киргизский проект, как (мы с другом, Кириллом Чупрыниным) поехали в Киргизию и сняли там Дом, как мы там жили и какими глазами видели окружающую Среднюю Азию – уже не глазами туристов, а настоящих её обитателей.
Начало. На фестиваль «Астана-2007»
17 июля 2007 года, на Казанском вокзале города Москвы, в поезд Москва – Астана погрузились в поезд два странных пассажира с тремя рюкзаками. Это были мы с Кириллом Чупрыниным (из Брянска), отправляющиеся в Среднюю Азию. Первым пунктом нашего назначения был фестиваль авторской песни «Астана-2007».
На просторах Казахстана, неподалёку от его новой столицы, вот уже девятый год проходил фестиваль авторской песни «Астана». Мы решили побывать на нём, в надежде, что там соберутся все прогрессивные казахстанские люди.
Дело в том, что почему-то прогрессивных (в нашем смысле) казахстанцев в природе почти не имеется. Не приезжают на российские слёты и фестивали казахские автостопщики, не прибывают ко мне в гости казахские вписчики, не заказывают по почте книг казахские читатели. За 12 лет моей книжной деятельности у меня было три заказа книг из Казахстана – два в приграничные с Россией города и один в Алма-Ату.
Неизвестны нам были ни казахские туристы, ни мудрецы-вольные путешественники, и редко кто-то объявится «О, я из Казахстана!» – но оказывается, что этот человек только родился в Каз. ССР, а последние годы живёт в Российской Федерации. Никто из Казахстана не пишет на сайт и на форумы АВП, нет там клубов автостопа и ничего подобного.
На всемирном сайте «хоспиталити-клуба», летом 2007 года, было только 50 граждан Казахстана (для сравнения: латышей 4000, россиян около 15000), да и те присутствуют лишь формально, а фактически почти никогда не вписывают1. И вряд ли дело в бедности: ведь в последние годы Казахстан стал процветающей страной и вышел на второе место в СНГ по уровню зарплат! (Первое место у России.) РомсииВ городах появился интернет, сотовые телефоны, глянцевые торговые центры, все атрибуты буржуазного общества. А вот людей нет.
Наверное, если бы люди такие были, они бы появились, например, на фестивале авторской песни. Фестивали, как ни странно, есть. Там-то, в окрестностях столицы, и должна собраться хотя бы раз в году передовая казахская часть общества! Познакомившись с ними, мы получили бы конспиративные контакты с другими, столь скрытыми людьми, которые здесь наверняка есть!
Так думали мы, направляясь на фест. В пятницу 20 июля на ж.д.вокзале Астаны встретились трое нас – мы с Кириллом, приехавшие поездом (мы привезли 40 кг книг, на случай, что фестиваль окажется большим), и киевлянин Андрей Сапунов, прибывший автостопом (он нашёл единственную в «хоспиталити-клубе» вписку в Астане, прибыл ещё вчера, а сегодня подошёл к нашему поезду).
Астана вновь изменилась за три последних года, что меня не было тут. Построили новые небоскрёбы и жилые кварталы, а старые пятиэтажки подкрасили ещё раз. А вот с обменными пунктами не очень: то не берут рубли, то очередь, то курс плохой, то перерыв, то мужик в очереди перед нами принёс миллион в большой сумке многими бумажками и его считают. Насилу разменяли 500 рублей и пошли на электричку.
Фестиваль проходит близ 42-го разъезда, на юг от Астаны – в сторону Караганды. Можно доехать электричкой, поездом или трассой. В день на разъезде останавливается одна электричка и один поезд в каждую сторону. Тут вообще плохо с электричками, их почти нет в Казахстане. О.п.42 оказался маленьким домиком, касса закрыта навсегда, билеты покупайте внутри поезда. Вокруг остановочного пункта – типичная казахско-российская разруха. Тётка-начальница станции пустила нас переждать ливень, который так некстати разразился.
После ливня потащились на фестиваль, с четырьмя рюкзаками на троих, попеременно неся третий рюкзак за лямки. Переходили через железнодорожный мост, по которому в принципе идти пешком нельзя, но нас пропустил сторож-железнодорожник в кепке с надписью: «Назарбаев – биздын елбасы» («наш лидер»). Идея дополнительного рюкзака была плохой, и мы пообещали себе любыми средствами уменьшить наш груз на фестивале, даже путём раздаривания книжек. Идти пришлось три километра по грязи. Как притопали, опять пошёл дождь.
Фестиваль «Астана», как и сама Астана – место ударного приложения государственных денег. Капитально вкопанные посреди степи электрические фонари; развевающиеся флаги Астаны, Казахстана, России, Израиля и других стран, граждане которых вероятно должны посетить фестиваль. Целая вереница синих бесплатных биотуалетов (почему-то в 300 метрах от палаточного лагеря), куча дармовых (сырых осиновых) дров, две большие юрты для музыкантов и почётных гостей и ряд ларьков с дорогущими пирожками. Специальный мужик в противогазе прошёл по поляне и потравил комаров слезоточивым газом (людей попросили отойти на горку на время окуривания). Правда, комары после окуривания проснулись и взбесились, и их интенсивность многократно возросла. Большая приличная сцена – почему-то без защит от солнца, дождей и ветра, но с большим транспарантом «Партия НУР ОТАН».
Партия «НУР ОТАН» – местный аналог Единой России – даже и сюда пролезла. 18 августа будут выборы парламента, и она повсюду рекламируется назойливо.
Позвали и певцов – приехали российские барды средней известности и несколько местных.
И вот такие меры организации, потрачены («оприходованы»), может быть, миллионы тенге, но народу всего человек 500. В палатках живёт ещё меньше – человек 200—300, на уровне местечкового фестиваля в Росиии, остальные же приезжают на своих машинах и на маршрутках из Астаны прямо к концертам вечером в пятницу и в субботу, и в полночь после действа уезжают домой обратно.
Чтобы привлечь внимание к научным путешествиям, было объявлено со сцены, что в субботу в 15.00 вольный путешественник А. Кротов поведает всем всё на свете на поляне около сцены. Об этом же были расклеены объявления на фонарях, туалетах и в других посещаемых местах. Кроме этого, я лично прошёл по палаточному лагерю (он был небольшой) утром в субботу, подошёл к каждому костру и подарил по рекламке АВП и по газете «Вольный ветер», приглашая в 15.00 подойти к сцене (идти там метров 50, и всё видно, степь, никаких укромных уголков).
Что же? В субботу, по счастью, дождя не было; был сильный ветер, который сдувал газеты и маленькие книжки, но людей сдуть не мог. Никто не пришёл! И только после объявленного времени, когда начались концерты, начали подползать лениво-скучающие люди один за одним, задавать вялые вопросы, смотреть фотографии на ветру и получать в подарок книжку «Практика вольных путешествий» (продажу по свободной цене они почти все не постигали). Купили ещё несколько книг бардов, «Узлы», «целебные стихи» Тютюкина, пяток газет и десяток моих книг. Один директор с толстым пузом приобрёл мою «Автостопом по России», а также «Написать свою книгу» В. Кротова (по 1000 тенге = 200 руб) плюс взял несколько книг по свободной цене.
– А эти сколько?
– Сколько сами дадите!
– Ну я так не могу. Назовите свою цену.
– Ну давайте эти за 200 тенге (40 руб).
– Нет, так не годится. Давайте за 1000 тенге (200 руб). Человек должен ценить свой труд!
И толстый директор в трусах и с барсеткой удалился. Потом, выпив, ещё раз появился и сказал несколько слов за жизнь, а потом опять исчез.
Интересно, что ведь среди посетителей фестиваля были не только казахи, даже наоборот – русских было 2/3, и треть казахов, – но такой низкий интерес! Как будто книги видели в первый раз. Кроме нас, торговали ещё сидюками (всего 6—8 видов) сами организаторы, и мужик из Свердловска разложил гитарки игрушечные самодельные. Спрос у всех был совсем небольшой.
Уже только к вечеру пришли несколько туристов, людей интересных, и один, когда-то участвовавший в самоходном походе АВП, но так и не получивший тогда справку о самоходности (я его правда не узнал). Туристы получили по комплекту книжек на раздаривание, и ещё несколько десятков ПВП ушло в народ – я дарил более-менее приличным людям, сидящим на поляне у сцены, а также организаторам и бардам.
Так к вечеру удалось сбыть 20 килограммов продукции. Надеемся, что хоть небольшой процент попадёт в руки тех, кто её прочитает и оценит. Коммерческий же итог был самым низким за много фестивалей – насобирали около 2300 руб.
Оказалось, что есть ещё один фестиваль, «Чимбулак» – он пройдёт на турбазе в горах под Алма-Атой через неделю. Сами организаторы его позвали нас. Но так как мы с Кириллом торопились в Бишкек и в Ош, – на Чимбулак был отправлен А. Сапунов с коробкой книг. Таким образом, после этого фестиваля мы облегчились на 30 килограммов, а Андрей поехал двигать нашу науку под Алма-Атою – продолжая надеяться, где хоть где-то кто-то может ей, по идее, заинтересоваться.
Бишкек – столица независимого Кыргызстана
Киргизия встретила нас дружелюбно. В столичном городе Бишкеке нас вписал местный житель Казбек, член уже упоминавшегося «Хоспиталити-клуба». В это же время у него жило ещё два российских туриста, из Новосибирска.
Мы с Кириллом провели полтора дня в Бишкеке: гуляли по этому зелёному городу с широкими, перпендикулярными улицами, искали книжные и туристические магазины, пристраивали автостопные книги на реализацию. Нашли даже картографическую фабрику, за пятнадцать лет независимости выпустившую около десятка дорогущих местных карт-двухкилометровок. А также познакомились с человеком по имени МирАли, из местного общества пешеходных туристов. С другими туристами встретиться не удалось – все активные ходячие люди, туристы и альпинисты Кыргызстана, всё лето проводят в горах – заколачивают деньгу, водя в походы богатых иностранцев.
На каждом перекрёстке в Бишкеке стоят бочонки с местными напитками – «Максым-шоро» и «Чалап-шоро». Шоро – это название фирмы, которая их производит. Максым похож на растворённый в воде чёрный хлеб, а Чалап – нечто среднее между квасом, таном и Максымом. Около каждой пары бочонков сидит женщина и продаёт эти напитки постаканно. За день мы выпили на двоих 44 стакана шоро. Видимо, в него подмешивают какое-то вещество, вызывающее привыкание.
Бишкек – витрина капиталистического общества. Помимо бочонков с шоро, повсюду здесь можно встретить: обмены валюты (причём меняют не только евро, доллар и рубль, но и валюты любых других известных и соседних стран); конторы IP-телефонии с дешёвыми звонками в Россию, Европу и США (звонки по Киргизии и даже по городу Бишкек обходятся в несколько раз дороже); точки продажи сотовых номеров; ну и продавцов еды различного рода. За последние годы в Бишкеке появилось и новое явление: круглосуточные супермаркеты (их раньше не было), включая известный нам по России «Рамстор».
Несмотря на капитализм, в городе остались все признаки социализма в виде памятников – Ленину, борцам за власть советов, героям ВОВ и прочие. Построили, правда, и новые памятники. На главной площади соорудили большой флагшток с киргизским флагом, который имеет ностальгически красный цвет. Его охраняют два солдата – бишкекский аналог «Поста №1». Ильича с главной площади передвинули чуть подальше.
Российские рубли мы быстро поменяли на местные деньги – сомы. Один сом равен 68 копейкам, т.е. за каждую тысячу рублей мы получали по 1475 сомов. В одном месте на рынке мы встретили курс 1480, и я пошёл менять, но там оказались жулики, навострившиеся быстро вытаскивать купюру из полученной вами пачки денег. Однако, я несколько раз всё аккуратно пересчитывал, обнаруживал недостачу и наконец вытребовал у жуликов свою тысячу рублей обратно.
Киргизские деньги – сомы – существуют только в бумажном виде, номиналом 1, 5, 10, 20, 50, 100, 200, 500 и 1000 сом. На каждой деньге изображены деятели кыргызской истории или искусства. Местные копейки называются тийины, но они тоже бумажные. В обороте их почти нет, и покупок дешевле 1 сома не бывает. Но в больших супермаркетах и в банках можно найти мелочь на сдачу в виде 10 и 50 тийин – бумажные квадратики, чуть меньше размером, чем банкноты. В прошлые мои приезды в Киргизию эти «монеты» ещё были в ходу. Но самый большой раритет – бумажную монету в 1 тийин – сами кыргызы никогда не видели. Она доступна только коллекционерам. Я раньше думал, что такой деньги вообще не бывает, но в этом путешествии мне подарили пару «копеек».
Обзавелись киргизским телефонным сотовым номером.
Мы пристроили на реализацию часть книг, а другую часть оставили на хранение у Казбека. Вскоре наше число должно было вырасти с двух до трёх человек. И вот как это произошло:
Утром рано 26-го июля я поднялся рано, чтобы пойти на вокзал и встретить Ольгу Полубенко из Белоруссии. Она должна была приехать московским поездом в 8 утра, но поезд опоздал на полтора часа. Ольга была ещё рада: ей сказали, что поезд может опоздать на пару суток. Впоследствии оказалось, что Ольге рассказали в России и по дороге много другой страшной дезинформации. А Ольга слишком доверчивая на всякие страхи. Хотя и заканчивает философский факультет какого-то минского университета, значит должна ко всему относиться философски. Только спустя несколько дней страхи в голове по поводу Азии стали у неё выветриваться.
Встретив Ольгу, я отвёл её на вписку к Казбеку – все там ещё спали. Но вскоре всё ж проснулись. И мы втроём собрались, попрощались и направились на Ошский рынок – искать маршрутку на Ош. Ехать втроём автостопом мы поленились – хотели поскорее и без хлопот прибыть в южную столицу, чтобы скорее приступить к поиску Дома АВП.
Уезд в Ош. Поиск дома
На «Ошском рынке» столицы нас, как и следовало ждать, атаковали предлагатели транспортных услуг. Мы выбрали одного – грузопассажирскую маршрутку «Мерседес» 1982 года выпуска, с десятью сидячими местами и большим грузовым отсеком. Ещё четыре часа водитель и хозяин груза ездили туда-сюда по базару, собирая грузы для перевозки (и 2 сома за килограмм за их перевоз) и пассажиров (мы стоили по 400 сом).
Сперва мы думали, что машину поведёт киргиз, хозяин груза. Но русский старичок, вертевшийся рядом, и оказался водителем. Ольга, осознав это, воскликнула горестно:
– Ему же 100 лет! Он не доедет до Оша! – данное высказывание относилось также и к самой маршрутке.
Действительно, водитель выглядел старо, как и его машина. Однако сохранить бодрость ему помогло то, что всю дорогу он жевал носву. Поэтому он нигде не останавливался, кроме как на ремонт машины, подкачку колёс и заправку, ну и ещё один раз поели – уже наутро близ Джелалабада. Проведя 20 часов в машине, мы доехали до Оша.
– Это ещё я сейчас трезвый еду, а когда пьяный – так прямо дым и искры из-под колёс! – похвалился он.
Ольга (ни жива ни мертва) и мы с Кирюхой Ч. вылезли из маршрутки посреди города Ош, прямо напротив российского консульства. Рюкзаки наши в багажном отделении, как оказалось, были плотно спрессованы разными коробками и ящиками. Но, чудно, всё в сохранности.
В Оше первым делом мы пошли искать обычный цивильный ночлег на какой-нибудь турбазе. Потому, что единственный активный ошский человек из Клуба гостеприимства, 50-летний бывший милиционер, не отвечал на наши звонки – уехал на заработки в неизвестном направлении. Однажды, получив мой Емайл, он сам позвонил: оказалось, он сейчас работает в южном Судане, в городе Малакаль, в составе миротворческих сил.
Вид города Ош и Сулейман-горы
Больше за ночлегом нам не к кому было обращаться, а в мечеть мы не пошли, т. к. Ольга ещё не обрела истинную веру.
Одну турбазу мы не нашли; вторую оккупировали китайцы; на третьей мы-таки нашли пристанище – в самом центре города, возле Сулеймановой горы. Детская турбаза, бывшая станция юных туристов, предлагает ночлег всем желающим за 40—70 сом (1—2 доллара в сутки), но посещают её в большинстве своём не детские туристы, а жители деревень, приехавшие поторговать на ошский знаменитый базар.
Этим же вечером (было 27 июля) мы с Кириллом начали поиск жилья (оставив Ольгу отсыпаться после «страшной» дороги на «100-летнем» водителе). На большом рынке мы обратились с вопросами к тётушкам, продающим колпаки. Вскоре они, собравшись, выявили средь себя одну тётку 60-ти лет, по имени Фатима, которая обладала именно таким домом, как нам был нужен, т.е. без всего. Фатима, оставив вместо себя на базаре своих дочек-внучек, отправилась показывать нам своё жилище. Дом состоял из двух комнат, небольшого и довольно тухлого свойства. Я уж было чуть его не снял, но только не сошлись в цене: неуступчивая Фатима просила 3.000 сом, я предлагал максимум 2.500, но и тех у меня в кармане в данный момент не было. К счастью, Фатима не согласилась на скидку, и мы договорились встретиться на рынке завтра. Пока же она подарила нам вкуснейшую дыню и лепёшки.
Наутро оказалось, что очень здорово, что мы не сняли дом Фатимы за 2500 сом. На базаре выявился радиоузел, из которого непрерывно объявляют всякие вести об аренде и продаже жилья. Там же имеется доска объявлений, где рекламируются квартиры (по 2—4 тысячи сом в месяц) и домики (их, правда, немного). Там же тусуются сдатчики жилья лично и их доверенные лица – маклерши. Тётки с большими тетрадками, полными адресов и телефонов всех желающих сдать жильё. Тут же проявился мужичок, Мумеджан-хаджи, желающий сдать нам свой дом, но получить в залог мой паспорт, и тётка-маклерша Гульнара с косой ниже пояса, активная и настырная, обещавшая нам всяческие дома за 2.500 сом. Там же обнаружилась и наша Фатима, подсказавшая всем маклерам идею повысить для нас цены на жильё. Мы пока ничего не решили.
Когда мы покинули их и потом вновь вернулись, известные нам Фатима, Мумеджан-хаджи и Гульнара куда-то исчезли, но обнаружилась ещё одна тихая женщина, а тихая она была потому, что не говорила по-русски. С помощью других граждан мы объяснились, и она (оказалась тоже маклершей) пообещала нам дом за 1.500 сом (плюс 150 сом единовременно комиссионные ей). Мы сразу пошли за ней, и по дороге столкнулись с косастой Гульнарой, которая громко ругалась с конкуренткой и пыталась отбить нас себе.
– Тот дом плохой! Нет газа, света нет! Идём со мной, у меня есть дом на улице такой-то, за 1.000 сом!
Еле отбились и освободили тихую тётку. Та и привела нас в место нашего жилища. В 2 км от центра города, около Фрунзенского рынка, и находился наш дом, с тремя комнатами, кухней, с зелёным садиком внутри двора; во двор выходили также дверцы туалета и «банной комнаты». Хозяйка жилья, Нигора Парпиева, жила рядом, через дом, а к сдаваемому дому прилагалась лавка «Ремонт одежды», где Нигора и сидела днём (со своей мамой и дочками). Дом нам сразу понравился. Газ и свет в доме был, несмотря на запугивания конкурентки-Гульнары.
Город Ош
Правда, цена неожиданно выросла до 2000 сом. Ладно, мы согласились. Молчаливая тётушка-маклер взяла за свои услуги не 150, а 200 сом, а хозяйка дома напомнила, что мы будем также платить за газ и электроэнергию. Но в целом расходы были меньше, чем можно было ожидать, и очень хорошо, что накануне мы не договорились с неуступчиво-жадной Фатимой.
Вечером мы вернулись (на вторую ночь) на турбазу, чтобы дать возможность хозяйке убраться в доме и вынести оттуда все ненужные нам вещи. Тем временем в Оше появилось ещё три человека – москвичи Сергей (странный и неизвестный науке) и Аркадий Кузнецов (побывавший во многих странах Азии, автор многих статей в Энциклопедии), а также ещё один мужик сорока лет, по имени Александр, в подозрительных чёрных очках. Этот мужик иногда приходил на тусовки АВП, а родом он был из Днепропетровска, как и моя мама.
