Czytaj książkę: «Лососи. Все способы ловли», strona 3

Однако вернемся к семге, выращенной в садке и купленной в магазине. К ее качеству в сравнении с «дикой» рыбой. Качество вызывает большие сомнения… Дело не только в консервантах, усилителях вкуса и прочей химии, добавляемой в процессе приготовления. Технология выращивания тоже имеет большое значение. Откармливают смолтов до взрослого состояния не мелкой рыбой, а гранулированными кормами, и состав их – большой-большой секрет. Белковая основа сомнений не вызывает, но вот добавки… Судя по тому, как быстро растут смолты у норвежцев – несколько месяцев, и готова товарная рыбина – гормональные ускорители роста применяются очень активно. Не исключено, что и посадочный материал – т. е. смолты – несколько отличаются от природных. Селекцией быстрорастущего лосося норвежцы упорно занимались последние сорок лет – и нет никакой гарантии, что при этом не применялись методы генной модификации.

В начале двадцать первого века и Россия попыталась перенять норвежский опыт: фонд «Русский лосось» и одноименное ЗАО занялись организацией лососевых садков в Мурманской области. Любопытно, что продав свою технологию выращивания рыбы, секретом изготовления кормов норвежцы не поделились – закупайте, дескать, готовые по полтора евро за килограмм. И смолты тоже приплывают из Норвегии – на специальных рыбовозных судах, с морской водой, постоянно циркулирующей через трюмы¹.

В общем, нарезку из норвежской семги я стараюсь покупать как можно реже.

* * *

А что же происходит с семгой наших рек? Неужели так и вымрет в большинстве из них, уцелев лишь в глухих северных уголках, где половить ее можно будет за огромные деньги?

Все не так плохо.

Люди слишком любят лосося (пусть и эгоистичной любовью), чтобы позволить ему исчезнуть. И не позволяют…

Почти на всех значительных лососевых реках России работают рыбоводные заводы (ничего общего не имеющие с лососевыми заводами норвежского образца). Только у нас в Ленинградской области их пять (балтийской семгой нанимаются лишь три из пяти – Свирский завод специализируется на озерной форме лосося, а Волховский – на сигах).

Действует такой завод и у нас на Луге, ежегодно выпуская в реку триста тысяч смолтов – поближе к устью, чтобы дать лишние шансы разминуться с прожорливыми щуками и прочими речными хищниками. Затемно, не привлекая лишнего внимания, выезжает с завода неприметный «ЗиЛ», нагруженный чанами с молодыми лососями (каждый раз на новое место).

Но иногда разминуться с хищниками все же не удается… С двуногими. Доводилось встречаться с рыболовами-поплавочниками, случайно угодившими на место выпуска и демонстрирующими садки, наполненные якобы «форелью». Выращенные в неволе смолты доверчивы, как дети, – для них фигура человека сигнал не опасности, а близящейся кормежки, – и наудить их можно сколько угодно…

К чести лужских рыболовов, большинство из них, узнав о невольной ошибке, выпускают добычу и меняют место ловли. Однако некоторые упорствуют – «форель», и точка! Мой улов и пошли все лесом! Прежде чем переходить к физическим мерам воздействия, стоит попробовать психологические: сообщить, сколько составляет штраф за одного незаконно выловленного лосося, независимо от размера, – а он в начале 2000-х годов составлял в Ленинградской области 1250 рублей – и начать демонстративно пересчитывать улов; для большей убедительности можно достать мобильный телефон, записать номер машины (грешат ловлей смолтов обычно приезжие).

Конечно, при заводском разведении лосося случаются самые разные накладки, и вылов смолтов недобросовестными удильщиками – только одна из возможных. Это лишь частный случай меньшей приспособленности заводской молоди семги к вольной жизни: оказавшиеся в реке смолты не имеют навыков добывания корма, пассивно реагируют на хищников и т. д. И гибель немалой их части в период адаптации неизбежна.

Существует и другая проблема: производителей на большинстве заводов изымают из идущих на нерест рыб – а ход семги, как уже говорилось, весьма периодичен, иногда количество входящих в реку рыбин изменяется в разы по сравнению с прошлым годом (как в большую, так и в меньшую сторону). Некоторые ихтиологи выделяют циклы численности лосося продолжительностью 8-11 лет, связанные с цикличностью количества кормовой рыбы в море, в местах нагула. Например, в реке Коле в 1969 году промысловики поймали 91 центнер лосося (нижняя точка цикла), в 1975 году – свыше 500 центнеров (верхняя точка).

Однако директорам заводов (все они государственные предприятия) никто план с связи с цикличностью лососевого хода не меняет: изволь свою сотню тысяч смолтов, или две сотни, или три (в зависимости от мощности завода) в реку выпускать каждый год. В результате посадочный материал (оплодотворенная икра или только-только проклюнувшиеся мальки) для Невского, например, лососевого завода закупается в неудачный год на других заводах других рек – на Коле, или Онеге, где в тот же год ход лосося более массовый. А в другой год картина меняется – и невские мальки отправляются на Белое море.

Проблема в том, что внутри единого биологического вида Salmo salar существуют разные расы с генетическими отличиями, нерестящиеся на разных реках. Рыбы различаются и размерами, и вкусовыми качествами. Обмен мальками между разными заводами ведет к утере генетической чистоты расы, к образованию метисных форм – ихтиологов этот факт весьма тревожит.

А еще у лососей на генетическом уровне заложен некий природный навигатор – способность возвращаться на родные нерестилища, преодолевая огромные расстояния. Способность эту называют «домашним инстинктом», или хомингом (homming – англ.). У родившихся на заводе лососей этот навигатор-хоминг дает сбои чаще, чем у «диких» (да и при всем желании невозможно вернуться в заводские инкубаторы и бетонные бассейны).

В результате иногда заводскую семгу заносит в места странные… (Один мой знакомый поймал четырехкилограммовую самку в реке Сестре, давненько исключенной из списка лососевых рек Ленобласти; в заводском происхождении сомнений не было – жировой плавничок отсутствовал). Забредают меченые питомцы заводов в небольшие реки, впадающие с юга в Финский залив: в Систу, Воронку и даже Стрелку (в последнюю далеко не проходят, упираясь в Стрельнинскую плотину); в реках, впадающие в залив с востока, с Карельского перешейка, заводская семга тоже попадается, но реже, чем на южном побережье. Не исключено, что часть «заблудившейся» семги вместо рек Ленобласти радует спиннингистов на водоемах Прибалтики и Финляндии…

Однако, при всех накладках, лишь искусственное воспроизводство помогает семге выжить в густонаселенных местах, – в таких, как Ленинградская область. Если насчет Луги можно сомневаться – все-таки там семга попадалась и до постройки завода в 1989 году, хоть и в меньших количествах, – то о Неве, протекающей через огромный город, можно сказать определенно: семги в ней давно бы не осталось, не будь еще в 1921 году построен старейший в СССР рыбоводный завод. А в реке Нарве (Нарове, как чаще называют ее местные жители) – семги и в самом деле не осталось после постройки ГЭС, перекрывшей путь к нерестилищам. Нарвская популяция лосося искусственно восстановлена Ивангородским заводом.

А теперь, сказав «спасибо» рыбоводам за их труды, поговорим о том, какими способами рыболов-любитель может воспользоваться результатами означенных трудов. Проще говоря – как и чем ловят семгу.

Морская ловля

Семгу в море ловят самыми разными снастями: сетными, крючковыми и ловушковыми, но большинство из них для любителей недоступны, поэтому мы подробно останавливаться на них не будем, лишь упомянем для полноты картины.

В своих книгах, посвященных ловле ловушками, я не раз упоминал, что лососи в них не попадаются – но это относится лишь к тем скромным по размерам ловушкам, что дозволяют рыболовные правила для любителей. В море (обычно на участках неподалеку от устьев нерестовых рек) семгу ловят ставными неводами – их крылья и открылки представляют из себя многокилометровые лабиринты, заплутав в которых, семга рано или поздно оказывается в центральной камере ловушки. Несколько реже промысловики используют для ловли лосося ставные сети – тоже очень длинные, соединенные в многокилометровые порядки.

Лет двадцать-двадцать пять назад в прибрежных водах Прибалтики был весьма распространен лов не ставными, а обычными неводами, отцеживающими. Снасти использовались длинные, до километра и более длиной, заводимые в воду с большого катера, и лососи составляли лишь небольшую часть добычи, попадаясь в лучшем случае по пять-шесть штук за тоню – главным уловом были лещи, судаки и другие рыбы, обычные на опресненном взморье. Наиболее удачным для поимки лосося считалось время сразу после стихшего шторма, взмутившего воду – в прозрачной воде лососи легко уходят из медленно ползущего невода, к тому же шторм вымывает из песка прибрежной зоны всевозможных личинок, мелких беспозвоночных и т. д., привлекающих мелкую рыбу, за которой охотятся лососи. Ловля эта производилась не промысловиками – браконьерами в погонах, в погранзонах и полосах отчуждения Минобороны. Лещи с судаками отправлялись в солдатские столовые, семга – на начальственные столы.

В местах нагула лососей ловят ярусами – длинными, порой до нескольких километров в длину, морскими переметами.

Любителям, естественно, пользоваться многокилометровыми ярусами не дозволяют правила рыбной ловли. В Белом море, например, максимальное разрешенное число крючков для любительской ловли – 100 шт., а у промысловиков – многокилометровые яруса с многими тысячами крючков. С тем же смешным количеством крючков, что разрешают на перемете правила Западного рыбохозяйственного бассейна, в Балтику лучше не соваться. Поэтому морские переметы используют лишь жители прибрежных районов Баренцева и Белого моря, но их снасти отличаются скромными размерами, и лосось попадается на них достаточно редко.

Как и пресноводные переметы, яруса делятся на донные и поверхностные – и применяются в зависимости от того, где на какой глубине держатся в данный момент косяки мелкой рыбы, служащей кормом лососям. (Например, в тех районах Балтийского моря, где главная кормовая рыба для лосося – салака, ловят поверхностными ярусами).

Расстояние между поводками в ярусе зависит от конкретных условий ловли (но в любом случае крючки не должны цепляться один за другой), например, на Балтике его делают 1,5–2 м, в мурманских ярусах 2–2,5 м. Длина поводков колеблется от 0,8 до 2 м, и делают их не из лески – из тонкого капронового шнура.

В качестве наживки применяют мелкую рыбу: мойву, песчанку, салаку, корюшку, ельца (последнего – лишь в Финском заливе, в опресненных водах которого держатся большие стаи этой рыбки и служат кормом для семги). Ловлей на живца ярусный лов назвать нельзя – рыбки насаживаются способами, исключающими возможность остаться в живом состоянии (см. рис. 3). Несколько реже насаживают резку (куски более крупной рыбы, попавшейся в качестве прилова), креветок и морских червей.

Рис. 3. Ярусные крючки, наживленные песчанкой и мойвой.

Любопытный способ установки морских переметов издавна применяют местные жители на побережье Белого моря – с берега, без лодок. Снасть растягивают на вбитых в морское дно кольях, когда вода уходит вместе с отливом, а в следующий отлив собирают добычу. Причем насадку заранее не заготавливают, а собирают здесь же – морских червей, моллюсков, мелкую рыбу, оставшуюся в лужах после отлива.

На Финском заливе, как уже сказано, выставлять переметы подходящей длины любителям запрещают правила, поэтому главный способ любительской охоты на лосося – морской троллинг.

Он несколько отличается от пресноводного – катера применяются более мореходные и обязательно используется навигационная аппаратура: в реке или небольшом озере уловистые места нетрудно находить по береговым приметам, в огромной же акватории Финского залива без навигатора можно не просто остаться с пустым куканом, но и угодить в серьезные неприятности – залив вроде и большой, но запретных мест в нем много: и погранзоны, и места промыслового лова, и фарватер для прохода к Санкт-Петербургу большегрузных судов…

Другое отличие – чаще всего суда оснащают двумя моторами, мощным основным и небольшим дополнительным, используемым непосредственно для ловли (он же служит гарантией, что не придется вызывать спасателей при поломке основного, на веслах до берега, едва виднеющегося на горизонте, добираться проблематично).

Рис. 4. Катер с двумя моторами для троллинга в Финском заливе

Обычно троллингисты ищут семгу, уже собравшуюся на нерест, – на взморье в приустьевых участках рек и в прибрежных водах залива на путях к этим рекам. Стоит лосось обычно в глубоких местах за подводными или надводными валунами, за каменистыми грядами, выступающими в море. При наличии морского течения лосось предпочитает держаться в его струях.

Семга в заливе попадается относительно мелкая, 10-килограммовая считается отличным уловом, поэтому спиннинги морского класса не нужны. Однако удилища применяется достаточной прочности, с мощными мультипликаторными катушками, с запасом лески-плетенки длиной не менее 150–200 метров. При ловле в поверхностных слоях иногда используют более толстые лески из мононити (для глубинной ловли они мало подходят – увеличенная «парусность» лески отжимает приманку к поверхности).

Приманкой обычно служат крупные воблеры – длиной не менее 18–20 см (на больших глубинах – 25 см и более), оснащенные тремя тройниками, несколько реже – тяжелые колеблющиеся блесны. Самые распространенные из применяемых воблеров – т. н. «хаски». Этим термином троллингисты залива называют не только классические рапаловские воблеры «Husky», но и однотипные с ними изделия других фирм, и самоделки, сделанные по образцу фирменных «хасок».

Дело в том, что узкие, прогонистые «хаски» служат отличной приманкой не только для лосося, но и для трофейных экземпляров судака (клыкастый хищник вырастает в Финском заливе до очень солидных размеров). Если же ловля ориентирована именно на судака, «хаски» применяют меньшей длины, обычно не более 14 см.

При ловле в придонных слоях используют модели с увеличенной лопастью, типа «Down Deep Husky Jerk» и вводят в оснастку грузила – либо самодельные свинцовые, либо фирменные «дайверы» (их форма и особый способ крепления приводят к тому, что сопротивление воды прижимает «дайвер» ко дну; не стоит лишь верить указанной производителем величине заглубления – реальные цифры обычно раза в полтора меньше; кстати, примерно такие же результаты приносит и практическая проверка указанного заглубления воблеров).