В молодости, когда я был высоким голубоглазым блондином, и чуть ранее – в пионерском детстве, я много времени провёл в детских коллективах, которые строились прямо по принципам из «Педагогической поэмы» Антона Семёныча Макаренко. А сама эта книга была у нас настольным учебно-практическим пособием. С самой книгой ему помогал – с редактурой материала – сам Алексей Максимович Горький, к которому А.С.Макаренко приезжал в Москву в начале 1930-х годов. А вот сам педагогический и управленческий метод (менеджмента, как сейчас говорят на американский манер) с распределённой и ротируемой системой власти и ответственности в детском производственном коллективе изобрёл и обкатал на практике сам А.С.Макаренко. Гибкая система советов командиров, советов бригадиров, дежурных командиров, советов дел, распределения ответственности, взаимообучения и прочего отработана 90 лет назад и актуальна сегодня. Читайте и учитесь у Мастера, как мы учились у него 30-40 лет назад. Пригодится на производстве и в бизнесе.
tekstObjętość 936 stron
2013 rok
Педагогические поэмы. «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «ФД-1»
O książce
В настоящее издание включены художественно-педагогические произведения автора, отражающие его взгляды на проблемы социума, на формирование социально зрелой личности, а также побуждающие читателей следовать социально одобряемым моделям поведения.
Произведения А. С. Макаренко неоднократно издавались с 1934 года, были переведены на многие языки народов мира.
Составителем – доктором педагогических наук С. С. Невской, которая принимала участие в издании восьмитомного собрания сочинений автора, вышедшего еще в 1985 году, – внесены дополнения в ранее опубликованные работы автора на основе архивных материалов и исследований, и в полном объеме настоящее издание выпускается впервые.
Свидетельством международного признания А. С. Макаренко стало известное решение ЮНЕСКО (1988), касающееся всего четырех педагогов, определивших способ педагогического мышления в XX веке.
Это – Джон Дьюи, Георг Кершенштейнер, Мария Монтессори и Антон Макаренко.
Антон Макаренко был настолько выдающимся педагогом и организатором, что его опытом активно пользуются за рубежом. Как педагог он «социализировал» трудных детей гражданской войны, не просто беспризорников, а малолетних воров и бандитов. Как организатор он не только создал окупаемый экономический проект – завод, на котором работали его коммунары, но и примером показал, как она должна выглядеть – истинная демократия. Не та, что в Америке. Разумное распределение управленческих функций, выборность, и такие модные, но выхолощенные в наше время понятия как «сменяемость власти» и «транспарентность» у Макаренко имели абсолютно реальное наполнение. Почитайте и убедитесь в этом сами!
…
При всех этих несомненных и всемирно признанных талантах, он оказался еще и отличным писателем! Его книги – это действительно «поэмы». Написанные прозой, они жгут высоким темпом, приключенческой динамикой повествования и романтикой первых лет Советской власти. Казалось бы – что такого поэтического и романтического можно обнаружить в бедном и несытом быту детей-сирот, доставшихся молодому Советскому Союзу от гражданской войны? А в вечном противостоянии реальных воспитателей и учителей бюрократам от педагогики?
…Но талант и страсть Антона Семёновича Макаренко переплавили эти каждодневные трудности в такие приключения, от которых невозможно оторваться.
Я рекомендую эту книгу всем категориям читателей. Дети и взрослые, психологи и организаторы, историки и политики, мечтатели и практики – каждый найдет в ней что-то захватывающе-интересное и полезное для себя.
Очень актуально! Жаль, что мало кто понимает… Сейчас опыт Макаренко возвращается к нам в виде тайм-менеджмента, коучинга, корпоративных тренингов, прочих мотиваторов и менеджеры платят за всё это, не зная нашего опыта. Кстати, я недавно слышал, что в Китае эту книгу перевели, и читают все руководители.
Имеется определенное сходство с "Республикой Шкид" Л. Пантелеева. Получила немалое эстетическое удовольствие от прочитанного. Занимательно. Рекомендую.
Zostaw recenzję
Я - полька, а смотрите, как мне хорошо здесь. У нас всем хорошо, и русским, и украинцам, и евреям, у нас даже немец есть, и киргиз, и татарин. Видите?
Иногда наказать человека - значит выразить к нему уважение.
Он не хочет понимать разницу: запорожцы эти самые умели танцевать гопак до самой смерти, и у них ничего не делалось с сердцем. А вы назначьте их заведовать производством, и вы увидите, сколько у вас прибавится пациентов!
Вся эта лечебно-литейная история кончилась тем, что совет бригадиров поставил на эту работу старших колонистов, в том числе и Рыжикова, а малышей перевел в токарный цех. Столь необыкновенное и непредвиденное благоволение судьбы так потрясло четвертую бригаду, что она вся целиком охрипла на несколько дней. Токарь! В каких сказках, в каких легендах рассказано о токаре? Пожалуйста: и баба-яга костяная нога, и золотое блюдечко, и наливное яблочко, и разговорчивый колобок, и добрые зайцы, и доброжелательные лисички, и Мойдодыр, и Айболит — вся эта компания предлагает свои услуги. Хорошим вечером можно широко открыть глаза и унестись воображением в глубину сказочного леса, в переплеты нехоженных дорожек, в просторы тридесятых стран. Это можно, это допустимо, это никому не жалко, и взрослые люди всегда очень довольны и щедры на рассказы. А попробуйте попросить у них обыкновенный токарный станок, не будем уже говорить, коломенский или московский, а самый обыкновенный — самарский! И сразу увидите, что это еще более невозможная радость, чем шапка-невидимка. Куда тебе: токарный станок! Шишки — пожалуйста, шлифовка планок в сборочном цехе — тоже можно, а токарный станок по металлу — нет, никогда никто не предложит. И вдруг: Филька — токарь, Кирюшка — токарь, Петька Кравчук — токарь и Ваня Гальченко, еще так недавно знавший только технологию черного гуталина, — тоже токарь! Токарь по металлу! Слова и звуки, говорящие об этом, чарующей музыкой расходятся по телу, и становится мужественным голос, и походка делается спокойнее, и в голове родятся и немедленно тут же разрешаются важнейшие вопросы жизни. И глаза по-новому видят, и мозги по-новому работают. Швейный цех — тоже цех, скажите пожалуйста! Или сборный стадион! Только теперь стало понятным, как жалки и несчастны люди, работающие на стадионе и называющиеся «деревообделочниками».
«Среди нас есть люди, которые считают: дисциплина — это хорошо, это приятная вещь. Но так только до тех пор, пока все приятно и благополучно. Чушь! Не бывает такой дисциплины! Приятное дело может делать всякий болван. Надо уметь делать неприятные вещи, тяжелые, трудные.»
Recenzje
4