Cytaty z książki «Камуфлет»

Не по силам единственной воле справиться с ленью миллионов подданных.

Сколько не переиначивай фамилию, ни меняй паспорт, ни живи заграницей, а нутро русского человека не переделаешь, не спрячешь, все одно вылезет наружу в самый неподходящий момент. От долгого терпения и сдерживания лишь сильнее рванет.

Злодей, дерзнувший на права Создателя, неминуемо обращается в шестеренку высшего замысла. В этом я уверен, как инквизитор. Жаль, что гений и злодейство не только совместны, но и не возможны друг без друга.

Возомнивший себя наполеоном погибнет от себя самого. Хотя будет уверять, что всего лишь забыл про мельчайшую улику или обдернулся, и туз открылся дамой пик. По-иному быть не может. Высшая логика не дозволит.

- Зря брезгуете классической древностью. Не будь старины Сократа, не знал бы правильного вопроса. А без правильного вопроса нет и правильного ответа.

- И какой вопрос?

- Самый главный в логике сыска: зачем?

- Ну, и зачем мне это "зачем"? - скаламбурил Лебедев.

- К примеру, зачем Менфиков перед смертью хотел что-то сказать?

- Мне, как всегда, достается хладный труп...

...В общем, Родион Георгиевич согласился ответить на три вопроса. И отвечал уже на десятый.

Парень выбрал местечко, прикрытое горой досок, приспустил веревочку, держащую порты, и насладился. Сзади визгливо залаял Тузик – кудлатая собачонка, которая кормилась при артели, за что и получала подпаленную шерсть, тычки в нос и прочие шутки добродушного народа. – А ну, кыш, погибель, – лениво прикрикнул Тимошка. Тузик внимания не обратил, а надрывался противно и громко.

Алексей отличался красивым, чуть полноватым овалом лица и удивительными глазами: огромными, словно взятыми с картин Рафаэля. Ребенок вобрал лучшее обеих пород: тонкие сжатые губы от датского дома, крепкий нос – от Романовых. В платьице и с русыми кудряшками он казался очаровательной куклой или шестой

деньгу. Ладно, может, еще что вспомнит. Никифор вошел бочком, поглядывая

Кажется, хлопок? Нет, показалось. Приказ отдан точный: