Czytaj książkę: «Загадка бордового портфеля»

Глава I
ВПЕЧАТЛЯЮЩЕЕ НАЧАЛО

Подъезд после улицы показался прохладным. Преодолев половину лестничного марша, ребята остановились возле лифта. Павел нажал на кнопку «вызов». Лампочка не загорелась, и кабина не двинулась.

– Издевательство! – треснул в сердцах по мертвым створкам Павел. – Опять не работает. Ведь только вчера целых полдня мастера возились.

– Нам на какой этаж? – посмотрел Иван на Павла.

– Чтоб ты, Ваня, знал, Паша живет на шестом, – с усмешкой сообщила Варвара.

– Вот теперь знаю, – ответил Иван.

Павел все это время продолжал давить на кнопку вызова. Видимо, он еще на что-то надеялся.

– Бесполезно, – сказал Герасим. – Прем пехом.

– С полными рюкзаками? – охнула Маргарита.

– Кошма-ар, – вторила ей Варвара.

– Ничего, девчонки, – бодренько заявил Павел. – В жизни всегда есть место подвигу.

– Энтузиаст ты наш, – не разделил его воодушевления Герасим. – Геракл.

– Как известно, – ничуть не смутило Павла заявление Герасима, – один поход вверх по лестнице, да еще с грузом, заменяет не одно занятие на тренажере.

– Интересно, сколько же? – поинтересовалась Варвара.

– Чего не знаю, того не знаю, – развел руками Павел. – Но все равно это очень полезно.

– Вернее, другого выхода у нас нет, – уточнил Герасим.

Маргарита с жертвенным видом преодолела несколько ступенек.

– Давай свой рюкзак, – протянул руку Иван.

– Ладно. Сама как-нибудь справлюсь, – ответила Маргарита. – А то еще надорвешься.

– Верно, Марго, – ядовито заметила Варвара. – Мужчин в наше время нужно беречь. Говорят, они и так вымирают.

– Болтай, болтай, – буркнул Герасим. И, словно бы в доказательство, что его еще рано заносить в Красную книгу, прибавил шаг.

– А ну, Варька, нажмем!

Совершенно забыв о тяжелых рюкзаках, набитых учебниками, девчонки кинулись за ребятами.

Дом был постройки тридцатых годов. С высокими потолками и соответственно длинными лестничными маршами. На подходе к третьему этажу вся компания изрядно выдохлась и вынуждена была замедлить темп восхождения.

– Ну, говорила же, слабаки, – покосилась на мальчиков Варвара, которая, впрочем, и сама была при последнем издыхании.

В это время наверху хлопнула дверь. Послышались торопливые шаги. Навстречу ребятам спускался мужчина в строгом костюме. В руке он держал кожаный портфель бордового цвета.

– Здравствуйте, Владислав Николаевич, – поприветствовал его Павел.

– Здравствуй, – с рассеянным видом буркнул мужчина и деловито прошествовал дальше.

– Сосед, что ли? – полюбопытствовал Иван.

– Ну, – кивнул Павел. – Из пятнадцатой ква…

И тут тишину подъезда разорвал пронзительный крик, сменившийся шумом возни. Ребята замерли.

– Что это? – прошептал Иван.

– Не знаю, – тоже шепотом ответил Герасим. – По-моему, драка…

Павел вдруг опрометью кинулся вниз. Остальные последовали его примеру. Добежав до второго этажа, они услышали снизу хриплый голос:

– А камни куда девал, гад?

Ребята удвоили темп. И скатились на первый этаж почти кубарем. Однако там уже никого не было. Лишь громко хлопнула дверь подъезда. Иван, не останавливаясь, вылетел на улицу и осмотрелся.

Двор был почти пуст. Только двое мужчин в черных кожаных куртках торопливо садились в замызганный «жигуль». Машина рванула с места и скрылась в арке.

– Видали? – обернулся Иван.

Ребят рядом не было. Они почему-то остались в подъезде. Иван рванул на себя тяжелую дверь.

– Эй! Где вы?

– Здесь, – раздался из полумрака голос Павла.

Иван поспешил к ребятам. Они стояли в углу за лифтом.

– Что тут? – спросил Иван.

Впрочем, в следующий миг он сам все увидел. На полу неподвижно лежал Пашкин сосед, весь усыпанный стодолларовыми купюрами. Чуть поодаль валялся его растерзанный бордовый портфель. Иван тихо присвистнул.

– Ну и денек! Ни фига себе, первое сентября. У меня такого еще никогда в жизни не было.

– У нас тоже, – широко раскрыла глаза Марго.

А утро начиналось вполне обыденно. Войдя в распахнутые металлические ворота школьного двора, Иван Холмский огляделся. На площадке перед школьным зданием собралась толпа. Из двух динамиков, укрепленных на стенах школы, неслась бодрая музыка. С нею успешно соперничали вопли учеников, которые бурно радовались встрече с одноклассниками после долгой летней разлуки.

«Интересно, а мне-то куда идти?» – подумал Иван.

Вопрос был не праздный. В отличие от большинства галдящих во дворе ребят Иван явился сюда второй раз в жизни. Первый раз он пришел вместе с матерью две недели назад. Записываться в школу. Двор был тогда пуст и погружен в летнюю меланхолию. В школьном вестибюле дремала нянечка. Да и слащаво-величественную, средних лет директрису, Екатерину Дмитриевну Рогалеву-Кривицкую, посетители явно разбудили. Ивану еще подумалось тогда, что он попал в настоящее сонное царство.

Теперь от сонной атмосферы не осталось и следа. Иван еще раз огляделся. Рядом с одной из групп ребят стояла учительница. Во всяком случае, так решил Иван. Он подошел ближе.

– Простите, не подскажете ли, где тут находится восьмой «А»?

– Восьмой «А»? – с изумлением уставилась на него учительница. – Своих, что ли, за лето забыл?

– Совсем не забыл, – внес ясность Иван. – Просто я новенький.

– Ах, новенький, – кивнула учительница. Затем, словно уточняя, спросила: – Ты у Ольги Борисовны в классе?

– Да, – подтвердил Иван.

– Тогда чего спрашиваешь, – откликнулась его собеседница. – Вон она стоит.

Проследив, куда указывает учительница, Иван увидел коротко остриженную молодую женщину в строгом брючном костюме. Иван невольно отметил, что Ольга Борисовна больше похожа не на классную руководительницу, а на менеджера из какого-нибудь солидного офиса.

В это время одна из девочек, стоявших рядом с Ольгой Борисовной, неожиданно оглянулась и посмотрела прямо в глаза Ивану. Того словно током ударило. Огромные черные глаза будто просвечивали его насквозь. Красивое, с крупными чертами, увенчанное шапкой густых иссиня-черных волос лицо девочки оставалось при этом абсолютно серьезным. Ивану стало не по себе. Он невольно замедлил шаг и остановился.

Девочка словно только того и ждала. Уголки ее губ чуть дернулись в ехидной усмешке. Лицо озарила едва заметная загадочная улыбка. Вдруг, подмигнув Ивану, она показала ему язык и немедленно отвернулась. Мальчик почувствовал, как лицо его заливает краска.

«Хорошенькое начало, – подумал он. – Если в этой «Пирамиде» все такие…» Однако медлить дольше было нельзя. Собрав остатки решимости, Иван приблизился к Ольге Борисовне:

– Скажите, пожалуйста, это восьмой «А»?

– Он самый, – подтвердила она. – А ты, наверное, Иван Холмский?

Новенький молча кивнул. Ребята из восьмого «А», собравшиеся вокруг Ольги Борисовны, разом уставились на Ивана. Ощущение было не из приятных. Его изучали, как микроба под микроскопом.

Тут, к счастью для него, музыка смолкла, и кто-то хрипло произнес в микрофон:

– Раз! Два! Три!

– Ребята, строимся! – мигом засуетилась Ольга Борисовна.

Иван встал рядом с высоким белобрысым парнем. Тот сперва с подозрением на него покосился, затем вдруг резко протянул руку и с чувством собственного достоинства изрек:

– Герасим.

Едва он это произнес, к ребятам обернулась та самая черноглазая девочка, чье странное поведение привело Ивана в замешательство.

– Каменное Муму, – указав пальцем на долговязого Герасима, очень серьезно и четко произнесла она.

По поводу Муму у Ивана вопросов не возникло. Человеку с именем Герасим иного прозвища и не дашь. Но вот почему каменное?

– А почему каменное? – спросил он.

– Герочка у нас Каменев, – ответила вместо черноглазой девочки ее светловолосая ангелоподобная соседка. – Поэтому он у нас Каменное Муму.

– Не травмируй мою ранимую душу, Варвара. – Голос Герасима прозвучал мрачно и угрожающе, однако Иван заметил, что на губах у него играла улыбка.

– Здоро€во! – сзади послышался бас.

Иван обернулся и увидал толстого темноволосого кудрявого парня.

– Луна-а! – хором воскликнули обе девочки и Герасим. – Почему опоздал? Договорились ведь!

– Ну, проспал, – развел руками вновь прибывший. – И вообще, куда торопиться? По-моему, все еще только начинается!

И он указал на школьное крыльцо, куда как раз выплыла в окружении завуча и нескольких учителей директриса.

– А это у нас кто такой? – посмотрел с любопытством Луна на Ивана.

– Он еще не представился, – хмыкнула ангелоподобная Варвара.

– В жизни так много тайн, – подхватила ее черноглазая подруга и добавила со знакомой уже Ивану, словно лишь намечавшейся на губах улыбкой: – В общем, пока мы можем только сообщить тебе, что он – новенький.

– Иван Холмский, – чувствуя, что снова краснеет, Ваня поспешил внести ясность.

Четыре пары глаз пристально изучали его.

– Павел, – протянул руку Луна.

– А я Марго, – сообщила черноглазая девочка.

– Варя, – кротко улыбнулась Варвара, состроив новенькому глазки.

– Это не Варя, а настоящий Варвар, – многозначительно заявил Герасим. – Предупреждаю на полном серьезе. И советую сделать выводы. Иначе потом пожалеешь.

– Не бери в голову, – с еще более кротким видом сказала Варвара. – Это просто он мстит мне за Каменное Муму.

Герасим хотел что-то возразить, но его слова заглушила директриса.

– Дорогие ребята! – воскликнула в микрофон она. – Родители! Педагоги! Позвольте от всей души поздравить вас с началом нового учебного года!..

– Эй, Иван, – Луна склонился к его уху, – ты вообще-то к нам откуда?

– В каком смысле? – спросил тот.

– Ну, ты ведь откуда-то к нам перешел?

– А-а, ты об этом, – кивнул Иван. – Из Бибирева.

– Ну и как там? – продолжал расспросы Луна.

– Нормально, – пожал плечами Иван.

– Чего же тогда перешел? – не унимался Павел.

– Квартиру поменяли, – объяснил новенький. – Не пилить же отсюда каждый день в Бибирево и обратно.

– Пилить далековато, – согласился Луна.

– …А особенно радостно мне отметить, – продолжала тем временем директриса, – что наша экспериментальная авторская школа «Пирамида» успешно ведет своих питомцев к вершинам знаний. С удовольствием вам сообщаю, что все сто процентов наших выпускников прошлого года стали студентами. Надеюсь, это положит начало доброй традиции.

– Надейся, надейся, – Луна почему-то не проявил особого воодушевления. – А ты где теперь живешь-то? – вновь обратился он к Ивану.

– На Ленинградском проспекте. Дом восемнадцать, – пояснил тот.

– Ребята! – воскликнул Павел. – А он ведь из вашего дома!

Варя и Марго в который раз обернулись.

– В каком подъезде? – одновременно спросили они.

– В первом, – последовал ответ.

– Я тоже, – сказала Марго. – Окна у вас во двор или на проспект?

– Во двор, – внес ясность Иван.

– Везет же некоторым, – позавидовала девочка. – У нас все окна на проспект. Шум жуткий. Зато есть терраса.

– Какая еще терраса? – у Ивана от удивления округлились глаза.

– Пло-од архитектурных изли-ишеств, – протянула Марго. – Как говорит мой отец, «ложный классицизм середины пятидесятых годов». В общем, на нашем этаже из боковых квартир есть выход на крышу широкой части дома. Летом чувствуешь себя как на даче. Вот если бы еще машин было поменьше…

– И воздух почище, – вмешался Каменное Муму. – Тогда бы и впрямь, как на даче.

– Ах, – с томным видом произнесла голубоглазая Варвара. – По-моему, мечтать о несбыточном – это пустое. А вот домик ты, Ванечка, правильно выбрал. Нашего полку прибыло. Моя квартира во втором подъезде.

– И моя тоже, – сказал Герасим.

– А я живу в двадцать шестом доме, – пояснил Луна. – Такой, знаешь, желто-серый. Где ремонт фотоаппаратов.

– …Но все наши усилия по созданию экспериментальной авторской школы «Пирамида» были бы тщетны без помощи наших дорогих спонсоров! – раздалось новое восклицание директрисы. – Я имею в виду замечательный фонд «Гуманитарное наследие» и его славного учредителя Ярослава Хосе Рауля Гонсалеса, чья программа поддержки российского образования и позволяет нам в это трудное время продолжать лучшие традиции российской интеллигенции.

– Что еще за Ярослав Гонсалес? – изумился Иван.

– Миллиардер из Соединенных Штатов русского происхождения, родившийся в Латинской Америке, – фыркнула Варвара. – У нас в актовом зале его портрет висит. Во всю, между прочим, стену.

– Разма-ах, – протянул Иван.

– У нас еще есть его музей, – дополнила картину Марго.

– А он что, уже помер? – поинтересовался Иван.

– Совсем нет, – ответил Герасим. – Жив-здоров. Кует свои миллионы и миллиарды.

– Вы тут сами-то давно учитесь? – Иван посмотрел на новых знакомых.

– Я лично с прошлого года, – первым откликнулся Луна.

– А я и дорогой наш Муму грызем здесь гранит науки с первого класса, – подхватила Марго.

– А я с пятого, – сказала Варвара.

Двор огласили бурные аплодисменты. Это директриса наконец завершила торжественную речь. Затем слово взял огромный мужчина с казацкими усами.

– Значит, так! – пробасил он в микрофон. – За лето хорошо отдохнули? Сил набрались?

– Да! Еще как! – послышались вопли из толпы.

– Тогда пошли учиться! – не стал слишком долго занимать внимание собравшихся усатый оратор. – А то школа вас заждалась.

– Это у нас кто такой? – Иван указал на мужчину.

– Завуч, – усмехнулась Марго. – Афанасий Иванович Майборода.

– Прозвище Тарас Бульба, – немедленно добавил Луна.

С крыльца тем временем спустился старшеклассник. На плечах у него сидела первоклассница, громко звонившая в колокольчик.

– Ребята, пошли, – поторопила Ольга Борисовна.

Ученики помладше и их классные руководители свернули к старому зданию школы из красного кирпича. Восьмой «А» вместе с остальными старшеклассниками направился в новенький корпус, который связывала со старым длинная галерея.

Классная комната восьмого «А» располагалась на втором этаже в кабинете русского языка и литературы. Первое, что бросилось в глаза Ивану, – необычное расположение парт. Они стояли не рядами, а полукругом, огибая подковой учительский стол. По стенам были развешаны портреты писателей всех времен и народов. Причем под каждым изображением красовалась какая-нибудь из крылатых фраз автора, при отборе которых явно делался упор на пропаганду знаний. Под Пушкиным, например, значилось: «Учись, мой сын. Наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни!»

– Значит, наша классная – литераторша? – осведомился Иван у Герасима.

– Именно, – подтвердил тот. – И к тому же большая поклонница новых педагогических методов.

– Вижу, – окинул взглядом подковообразный ряд парт Иван.

– Еще не то увидишь, – с мрачным видом пообещал Герасим.

– А ты, Каменное Муму, не пугай человека раньше времени, – перебила Варвара.

– Садимся, садимся. Не теряем зря времени, – скомандовала Ольга Борисовна. Все пятеро уселись рядышком.

– Первые два урока – классный час, – объявила Ольга Борисовна. – Сейчас отправимся в библиотеку за учебниками. Сегодня мы первые. Потом вернемся сюда, побеседуем и наметим ближайшие перспективы на новый учебный год.

– Которые ничем особенным не будут отличаться от стратегических перспектив на прошлый учебный год, – громко прошептала Варвара.

В классе послышались смешки. Ольга Борисовна вспыхнула:

– Панова! Я очень надеялась, что ты за лето повзрослеешь.

– Я тоже, – с кротким видом произнесла Варвара. – Во всяком случае, я старалась.

– Думаю, плохо старалась, – не смогла сдержать улыбку классная. – Ладно. Марш в библиотеку!

В дверях, естественно, тут же возникла пробка.

– Тихо! Тихо! По очереди, пожалуйста! – пыталась урезонить питомцев классная руководительница.

Это был глас вопиющего в пустыне. То есть пустыней происходящее у выхода из восьмого «А» назвать было трудно. Скорее это напоминало вавилонское столпотворение. Словам учительницы ребята не вняли. Они вообще их не слышали. Лишь чудом не снеся с петель дверь класса, гогочущая лавина вылетела в коридор и устремилась к библиотеке.

Учебники им выдали быстро. Опытная пожилая библиотекарша Ксения Анатольевна первым делом потребовала:

– А ну, прекратить галдеж! Всем выстроиться по алфавиту!

Тише в библиотеке не стало. Даже наоборот, ибо ребята с фамилиями на одну букву немедленно затеяли спор, кто должен стоять впереди, а кто – сзади.

Библиотекарша мигом отреагировала на ситуацию:

– Построиться согласно списку в школьном журнале!

Тут как раз в библиотеку подоспела Ольга Борисовна, заметно отставшая по пути от своих подопечных.

– Сейчас, Ксения Анатольевна!

Ребята начали строиться.

– А мне куда встать? – озадаченно спросил Иван.

– В самый конец, – отвечала классная. – Вот сюда. Перед Яковлевым, – и она указала пальцем на невысокого мальчика, замыкавшего строй.

Чувствуя на себе пристальные взгляды, Иван направился туда. После чего процесс, как говорится, пошел.

К концу первого урока восьмой «А» благополучно возвратился со стопками учебников в кабинет литературы.

– Что ж, начнем классный час, – уселась за стол Ольга Борисовна. – К этому учебному году каждый из вас должен отнестись с особенной ответственностью.

– По-моему, к прошлому мы должны были отнестись точно так же, – снова вырвалось у Варвары.

– Панова! – воскликнула учительница. – Может, ты за меня классный час проведешь?

– Нет, Ольга Борисовна, что вы. Я не смогу, – с подчеркнутой вежливостью отвечала та.

– В таком случае помолчи и послушай, – повысила голос учительница. – Восьмой класс – это своеобразный этап. У вас появится много новых предметов…

– О господи! – раздался стон того самого Вовы Яковлева, перед которым Иван стоял в очереди за учебниками. – И прежних-то предметов было больше чем достаточно.

Остальные засмеялись. Ольга Борисовна, будто не слыша Яковлева, продолжала:

– К прежним дисциплинам у вас прибавятся химия, экономика, экология и мировая художественная культура.

– Я что-то не понял, – вновь подал голос Яковлев. – Экология и мировая художественная культура вместе или раздельно?

По классу вновь пронеслись смешки.

– Ты, Яковлев, сегодня крайне остроумен, – сухо произнесла Ольга Борисовна.

– Он наступил ей на больную мозоль, – склонился Луна к самому уху Ивана. – Мировая художественная культура – конек нашей Ольги.

– Я не острю, а спрашиваю совершенно серьезно, – продолжал тем временем Вова Яковлев.

– Ну, если серьезно, тогда отдельно, – решила пресечь дискуссию классная. – Экологию у вас будет вести новая учительница биологии.

– А где Нина Федоровна? – поинтересовалась одна из девочек.

– Она летом вышла замуж, – внесла ясность классная руководительница. – И переехала к мужу в Петербург.

– Жалко, – с тоской протянула та же девочка.

– Ничего не поделаешь, – развела руками Ольга Борисовна. – Жизнь есть жизнь.

– У человека семейное счастье, а Наташке жалко, – вмешалась Варвара. – Странная позиция.

– Мне не Нину Федоровну жалко, а себя, – огрызнулась Наташка. – Вечно ты, Варька, мои слова передергиваешь.

Судя по виду Варвары, она была не прочь продолжить спор. Но Ольга Борисовна опередила ее:

– Что касается мировой художественной культуры, то этот предмет поручено вести мне. Но я буду не одна. Нашей школе удалось договориться с несколькими известными литераторами, художниками и архитекторами. Они прочтут вам спецкурсы.

– Кто именно? – поинтересовалась Варвара.

– Спецкурс по мировой литературе вызвался провести наш известный поэт Владимир Дионисович Гриппов.

Вид у Ольги Борисовны сделался столь торжественным, будто она произнесла фамилию Пушкина или, по крайней мере, Бенедиктова.

– Гри-и-и-пов? – безо всякого воодушевления протянул Вова Яковлев. – Я чегой-то такого не знаю.

– Ты, Яковлев, много чего не знаешь, – вступилась за классную руководительницу Варвара. Однако тут же скороговоркой добавила: – Но Гриппова, между прочим, и я не знаю.

– Ничего! – расхохотался почти наголо бритый широкоплечий мальчик, сидящий в противоположной части подковы. – Вот теперь и познакомишься!

– Кажется, нам сказали, что это известный поэт, – заявила Варвара.

– Для тех, кто читает, известный! – многозначительно произнесла Ольга Борисовна.

– А почему вы считаете, что я не читаю? – вспыхнула Варвара. – Я как раз всех читаю, кроме этого Гриппова.

– Вот как? – улыбнулась Ольга Борисовна. – В таком случае, назови других известных современных поэтов.

Варвара на мгновение задумалась. Затем медленно произнесла:

– Ну, например, Вознесенский, Евтушенко…

– Разве они еще живы? – с искренним изумлением воскликнул Вова Яковлев.

– Живы, – заверила Маргарита. – Я точно знаю. Вчера по телевизору показывали похороны. И они там оба читали свои стихи, написанные специально по этому поводу.

– Ну, тогда молчу, – успокоился Яковлев.

Варвара тоже молчала. Список современных российских поэтов в ее голове иссяк. Ольга Борисовна выдержала многозначительную паузу. Затем с убийственной иронией изрекла:

– И это, Панова, все?

Ангельское лицо Варвары вдруг просияло. И она с очаровательной улыбкой ответила:

– Нет, не все. Еще есть Сергей Михалков. Он тоже жив.

– Ну, это скорей уже классика, – отмахнулась учительница. – Я имела в виду более молодое поколение. Тех, кто сейчас в расцвете творческих сил.

– Откуда ей знать, – вступился Луна за Варьку. – Сейчас стихов почти не печатают. Потому что это некоммерческая литература.

– Точно! – подтвердил Каменное Муму. – Вот у меня дядька пишет большие серьезные поэмы. Захотел напечататься. Так пришлось за свой счет.

– Тем более вам будет полезно познакомиться с замечательным современным поэтом Грипповым, – сказала Ольга Борисовна.

– Пусть приходит, – проявил великодушие все тот же наголо бритый белобрысый мальчик.

– За это тебе, Сеня Баскаков, большое персональное спасибо и от меня, и от Владимира Дионисовича Гриппова.

Про архитектора и художника она ничего определенного классу сказать не могла. По ее словам, возникло сразу несколько достойных кандидатур и окончательный состав ведущих спецкурса сейчас уточняется. Однако Ольга Борисовна заверила, что в любом случае ребят ждут «интересные и захватывающие лекции», а также «живой подход к истории мировой культуры».

– Жизнь покажет, – философски отнесся к ее уверениям Луна.

На этом первая часть классного часа закончилась. Ребята высыпали на перемену.