Czytaj książkę: «Путь Зверей. Книга первая», strona 9
Глава 9
Придя домой она внимательно посмотрела на Соню, которая, вот уж сюрприз, спала на лавке.
– Сонька, ты меня понимаешь?
Змейка все так же преспокойно дрыхла. Так, а с чего Ами решила, что змея должна понимать человеческую речь?
«Сонька, ты меня понимаешь? Если да, то кивни»: мысленно обратилась к ней Ами. Никакого отклика. Может она думает как-то не так? Или может у нее нет никакой способности Укротителя Зверей, как она себе уже навоображала?
Девочка начала думать мысль медленно. Не помогло. Потом быстро. Потом попыталась перестроить фразу, сделать ее проще: «Понимаешь? Кивни». Ничего не помогало. Она даже разбудила змею и посмотрела ей в глаза пытаясь внушить простую мысль.
Ами вздохнула, погладила змею по голове, и задумалась. Может она все делает не так? Откуда ей знать, как правильно обращаются со Зверями Укротители? И тут за калиткой послышались шаги. Ами представила, вдруг это прадед вернулся раньше времени и с ожиданием уставилась на калитку. И краем глаза заметила, что Соня тоже повернулась в ту же сторону.
Обычно змея весьма равнодушно относилась к подобным звукам. Она всегда могла стремительно сбежать и спрятаться так, что не достанешь. Так что происходящее за забором ее не интересовало.
Ами замерла, обдумывая идею. Шаги на улице давно удалились и стихли. «Мышка. Охота»: и одновременно девочка представила в воображении что у забора позади Сони притаилась мышь. И все получилось!
Змея легко вывернула голову назад и никого там не увидев, повернулась обратно и обиженно зашипела.
С тех пор Ами немного времени уделяла тренировкам Сони и их взаимодействию. Выяснилось, что змея воспринимает простые образы. Такие как: «Мышь», «Охота», «Погоня», «Опасность» они выучили быстро. Но девочка не оставляла надежды научить Соню чему-нибудь посложнее.
Единственное, что безмерно огорчало ее, так это то что прадед выглядит хуже с каждым днем. Он осунулся, появились темные круги под глазами. Реже стал выбираться в Закатный лес за травами, и все чаще отдыхал, лежа в кровати. Девочка заметила, как он держится за бок, когда думал, что она его не видит. И постоянно увеличивал дозу принимаемого им регулярно укрепляющего отвара.
Иногда Ами казалось, что ее прадед умирает. Она боялась об этом думать, не хотела допускать мысли что он может оставить ее одну. И изо всех сил отгоняла дурные предчувствия.
Седьмая звезда закалки. Да именно это поможет, она обрадует прадеда этой новостью, и он быстро поправится.
А через две недели она все-таки прорвалась к седьмой звезде.
Обняв свою змейку, она закружилась по двору, заливисто смеясь.
– Я сделала это, Сонька! Я – молодец. Седьмая звезда закалки в одиннадцать лет!
Ами остановилась и положив ужика на лавку у дома, она сделала колесо и подпрыгнула высоко-высоко с места, как их учил Эртус. Немного побегала и попрыгала, насколько позволял небольшой двор перед домом – должна ведь она проверить свои силы?
Ей тут же захотелось осчастливить этой новостью прадеда, но именно сегодня он ушел в Закатный лес на целый день.
– А что, если… – Ами задумалась.
У прадеда день рождения через неделю. Она как раз ломала голову, что ему подарить. Из одежды у него было все и даже больше – благодаря стараниям правнучки-швеи. Что-то дорогое подарить она не сможет, с начала тренировок она даже не бралась за платья для кукол, времени на это совсем не оставалось. И если она скажет про седьмую звезду через неделю – это будет замечательным сюрпризом для него. Значит решено – скажу через неделю.
Интерлюдия
Намира
Когда дед пришел в гости к ее отцу, Намира оставила их одних. Ланти поприветствовала дядю и ушла на рынок.
Идя в свою комнату, Намира бросила взгляд в зеркало и скривилась. Светлые, как у матери волосы, были тусклыми и редкими, никакими средствами у нее не получалось сделать их густыми и блестящими как у Ланти. Бледное лицо с тонкими губами, серые глаза. В общем самая заурядная внешность. Единственное, что ей в себе нравилось, это ее прямой красивый нос. Но Бриана ярко рыжая с блестящими зелеными глазами и румянцем на щеках, всех очаровывала своей улыбкой и была очень красивой, да еще и сильной возвышающейся. Намире очень неприятно это осознавать, но от правды не уйдешь. Даже эта противная девчонка Рамия и то была ярче внешне, с темными волосами и смуглой кожей. Но у нее не нос, а клюв, что слегка примиряло Намиру с ее существованием.
Войдя в свою комнату, Намира села медитировать. Но оставила дверь приоткрытой, чтобы быть в курсе происходящих в доме событий. Тем более к Риману пришел в гости Мирк, а это всегда значило много новой информации.
– Я заметил, что Анрад в последнее время плохо выглядит. Неровен час помрет, – отпивая из чашки наливку, которую продавал Коруту в постоялый двор Анрад. Он очень любил этот напиток, но всегда покупал только у Корута, опасаясь, что Анрад задерет для него цену. Наслаждаясь напитком он и вспомнил о человеке, который его приготовил. Жаль будет если он умрет, больше такой наливки в округе делать никто не умел.
Намира тут же насторожила ушки.
– Ну и что, – пожал плечами Риман, смакуя наливку Анрада. – Помрет и помрет. У нас есть и другие лекари.
– А то, что твоя дочь останется совершенно одна, без присмотра. У людей из-за этого могут возникнуть вопросы. Вроде как, помощник старосты, а его дочь умирает с голоду по соседству с ними.
– Да, это может стать проблемой. Если ее взять в дом ни Ланти, ни дети довольными не будут. Может просто дам ей денег. Она вроде не дура, и не должна все потратить за пару дней.
– Откупиться хочешь? – Покивал Мирк, но тут же нахмурился. – Слушай, за свои действия нужно отвечать. Ты совершил ошибку, обидел мою племянницу, а сейчас хочешь просто откупиться мелкой монеткой? Люди ведь не совсем тупые джейры, все поймут. Тут надо что-то посерьезнее.
– В дом я ее не возьму, – стукнул по столу Риман. – Тогда ни мне ни ей житья спокойного не будет. И это не обсуждается.
– Тогда придумай что-нибудь посерьезней для откупа. Время пока есть.
Намира сжав кулаки и хмуро уставившись на дверь давно забыла о медитации. Чтобы эту безродную шваль отец привел в их дом? Да она скорее убьет эту тварь, чем допустит такое! Придумает отец чем откупиться или нет, но Намира намнет бока мелкой гадине.
***
Так удачно совпало, что тренировки в день рождения прадеда не было. Так что Ами спокойно отправилась на рынок после школы, деньги взяв заранее с утра. Она планировала приготовить прадеду жаркое из рыбы с пряными специями, как он очень любил, а чеснок как раз закончился. Так что девочка долго и придирчиво выбирала рыбу, нужна была самая свежая утреннего улова. Чеснок она взяла у той же торговки к которой ее два года назад привела тетушка Марна.
Уже возвращаясь домой вся в предвкушении праздничного ужина и ее подарка в виде новости о седьмой звезде, как мерзкий голос вернул ее на землю.
– И кто это тут у нас ходит такой гордый и не кланяется старшим? – Армин перегородил дорогу вместе со своими дружками.
Ами оглянулась. Как она и думала, позади стояли Бриана, Намира, Берти и Ранти.
– Это кто тут старший, ты что ли? – Пренебрежительно подняла бровь девочка. Да она нарывается на взбучку, но похоже все к ней шло и так.
– Моя сестра старше! И возрастом, и Возвышением. Так что поклонись ей немедленно!
Это даже интересно. Они думают, что она сейчас взбрыкнет, и у них будет повод хорошенько ее попинать. А если сделать по-другому?
– Приветствую, старшая, – Ами глубоко поклонилась Бриане. – Приветствую, старшая, – в сторону Намиры.
И только глухой бы не услышал, что во втором случае не было никакого уважения в голосе, а одна сплошная насмешка. Но формальности соблюдены и что они сейчас придумают?
Она обернулась к паршивцу и пару вдохов любовалась его вытянутой от растерянности мордой.
– Такой поклон никуда не годится, – Намира делано покачала головой. – Я научу тебя как мне надо правильно кланяться. Армин, покажи ей где ее место, похоже она забыла.
Раз так, то Ами с удовольствием наваляет ненавистному братцу, пусть только подойдет. С легкостью раскидав двух слабаков, которых Армин все еще зачем-то таскает за собой, она встретила гаденыша тычком в нос и добила ударом под дых. Пацан тут же свалился, хватаясь за разбитый нос и захныкал с подвыванием.
– Она разбила мне нос! Эта гадина разбила мне нос, – Армин застучал пятками по земле, как истеричный ребенок.
– Да как ты смеешь бить моего брата?! Берти, Ранти вперед.
Ами уже повернулась и встретила близнецов в полной готовности и даже оставила им пару синяков на память, но два брата работали слаженно, прикрывая друг друга и быстро повалили мелкую девчонку на песок, покрывающий все улицы в поселке. Ами сжалась в комок, но все равно прилетало много ударов по спине, бокам, и рукам, которыми она закрывала голову.
– Да что вы гладите ее как цыпленка! Дайте покажу как надо. – Ами услышала голос Намиры и поняла, что сейчас будет действительно больно.
Два брата равные ей по звездам не могли причинить ей особого вреда. Да, больно, но вполне терпимо. Но Намира была сильнее их на две звезды и ее удары уже были серьезны. Ами услышала хруст ребер в боку. Левая рука отнялась, из-за сильного ушиба и следующий удар прилетел прямо в голову.
Дальше Ами помнила только урывками и очень смутно.
Вот Намира выхватывает из ножен Брианы меч и заносит его над головой со словами:
– Посмотрим, как ты без пальцев шить будешь! Вытяните ее руку и держите крепко.
Вдруг сверкнула вспышка, девочка правда не поняла это случилось на самом деле, или показалось из-за удара в голову. Но когда проморгалась, то увидела Соньку обвившую руку Намиры держащую меч и вцепившейся пастью ей в ладонь.
Намира завизжала, и, отбросив меч, стала прыгать на месте и трясти рукой, пытаясь сбросить змею.
– Да успокойся ты. Это же уж, он не ядовитый, – Бриана спокойно подобрала свой меч с песка. – И больше не смей брать мои вещи без спроса.
Намира остановилась и отдышавшись оторвала второй рукой змею со своей руки и бросила ее на песок. А потом припечатала оглушенную змею каблуком по голове.
– Соня. Сонечка, – прошептала Ами едва слышно.
– Я и без меча прекрасно справлюсь. Раздробленные кости не лучше отрубленных пальцев.
И каблуком, испачканным кровью змейки-защитницы, начала бить по руке, кисти и пальцам почти отключившейся от боли и горя девочки.
– Эй! А ну прекратите сейчас же! – Смутно знакомый голос прорвался сквозь вату, заполнившую уши Ами. – Если не прекратите, я все учителю Эртусу расскажу.
– Мы всего лишь учили младшую ученицу уважению к старшим, – сладенько пропела Намира. – Но урок усвоен и нам здесь больше делать нечего. Идемте.
Послышались удаляющийся топот ног и тихие приближающиеся шаги.
– Прости, я не успел. Давай я отведу тебя домой.
– Март? – Сквозь муть в глазах Ами разглядела своего спасителя.
– Хватайся за меня, давай.
Девочка с трудом встала на дрожащие ноги и медленно их переставляя направилась куда парень ее вел. Тут ей на глаза попалась знакомая фигурка. Она наклонилась, подобрать Соню, лежащую безжизненной веревкой посреди дороги, но не удержалась на ногах и упала.
– Да что же это. Ты совсем идти не можешь?
– Соня, – прошептала она, – надо взять Сонечку домой.
– Кого? Змею что ли?
– Да. Пожалуйста.
Сама она взять ее никак не могла. Одна рука была травмирована и жутко болела от любого движения, вторая на шее Марта, который придерживал ее и почти нес на себе.
– Хорошо, – Март поднял изуродованный трупик змейки и засунул себе в карман. – Только ты больше не падай, а то я тебя возьму на руки.
– Не надо, я иду.
Ами не знала сколько они так шли, но все-таки этот бесконечный путь закончился и Март усадил Ами на лавку у дома и положил рядом с ней маленький трупик.
– Ты посиди здесь, только не спи. Я слышал, что при травмированной голове спать нельзя. А я пока найду твоего прадеда. Не знаешь где он может быть?
– Кажется он говорил, что ему какие-то вопросы с Корутом надо решить.
– Вот же дарс. Это на другом конце поселка. Что ж, придется пробежаться. Ты только дождись его, не засыпай.
– Ладно.
Март обернулся у калитки, но увидев, что девочка сидит и смотрит на трупик, кивнул и побежал на постоялый двор Корута.
Ами же погрузилась в такое состояние, будто тонет в облаке. И если сидеть, не шевелясь и не думая, то даже боль отступает.
Главное ни о чем не думать.
Соня. И в сердце вонзается нож.
Она умерла, защищая свою подругу. Нож в сердце проворачивается.
Не думать!
Рука. И будто огромный крюк пробивает ей живот.
Она может остаться калекой. Крюк выдирает все внутренности наружу.
Не думать!
Так разрываемая на части то горем, то безнадегой она и просидела до прихода прадеда.
– Дарсовы сволочи. Получите вы у меня. Ну я вам покажу.
Тихо ругался прадед, вправляя кости правнучке. Перед этим он дал ей обезболивающей настойки, так что Ами боли не чувствовала. Хотя ощущение, что у тебя внутри происходят какие-то движения со щелчками, были до ужаса странными.
После того как прадед хорошенько обмотал ей бинтами предплечье, ладонь и два пальца на руке – мизинец и безымянный, хорошенько затянул ребра бинтами, он усадил ее за стол и велел ни за что не засыпать, а он скоро вернется.
Ами посидела, внимательно рассматривая стол, но когда почувствовала, что веки закрываются, распахнула глаза и вышла во двор. Походила немного по двору, не решаясь подойти к лавочке. Но увидев, как одиноко там лежит ее подруга, то отбросила все сомнения и подошла к ней. Глупые надежды не оправдались – раздавленная голова Соньки убедила ее окончательно.
– Надо бы тебя похоронить, – Ами осмотрела двор, прекрасно понимая, что далеко уйти не сможет и придется змейке найти свое последнее пристанище здесь. И местечко между оградой и сливовым деревом, под которым они провели так много времени вместе, отлично подходило для этого. Вернувшись в дом, она взяла прадедову лопатку для подкапывания корешков и вернулась к дереву. Слежавшийся песок легко поддавался лопатке, но Ами приходилось работать одной рукой, к тому же левой – это было очень неудобно, но девочка продолжала копать. Когда она посчитала глубину достаточной, то еще раз сходила в дом и взяла платок, со своей самой удачной вышивкой. Завернув маленькое тельце в него, она опустила сверток на дно ямки. «Благодарность. Покой. Прощай». Попрощалась так же как они общались в последнее время. Засыпав ямку песком, Ами вернулась за стол, ведь прадед мог прийти в любой момент. Не хватало еще, чтоб он о ней лишний раз беспокоился.
А когда Анрад вернулся, то правнучка спала прямо за столом. Разбудил ее мягко и вывел во двор. Усадил на лавочку, надеясь, что вечерняя прохлада взбодрит ее.
– Деда, а моя рука… Я стану калекой? – Ами долго откладывала этот вопрос, но больше мучиться сомнениями не могла.
– Нет, – Анрад откинул голову назад, прислонился к нагретой солнцем каменной стене дома и посмотрел в небо. – Но если бы ты не достигла седьмой звезды закалки, то я ничего для ее спасения сделать бы не смог. Да и сомневаюсь, что кто-нибудь в Нулевом справился с такой задачей – нет у нас таких умельцев.
– Как ты узнал, что я уже на седьмой звезде? Ой, я же хотела удивить тебя этой новостью сегодня. С Днем рождения, деда. Прости, что тебе пришлось из-за меня волноваться сегодня. И рыба, которую я хотела тебе пожарить осталась там.
– Спасибо, милая. Но Дней рождений у меня уже было много, так что ничего страшного если ты приготовишь мою любимую рыбу позже, когда поправишься. А насчет того, как я догадался. Хм, ты знаешь скольким закалкам я вправлял кости за свою жизнь? Все были с разным Возвышением и последствия у всех были разные. То, что для пятерки обернется костями, раздробленными в труху, для семерки ограничится несколькими переломами. Как у тебя.
– А-а-а, – Ами выдохнула от облегчения. Она боялась, что тайна ее прорыва могла быть так легко раскрыта и каждый уже об этом знает. Ведь, если бы Намира не думала, что Ами только на пятой звезде, то определенно приложила бы больше усилий, и все-таки сделала ее калекой. «Буду и дальше скрывать свои успехи, это однажды может и жизнь спасти».
Они помолчали. И Ами решилась задать вопрос, ответ на который хотела получить уже давно.
– Почему они так меня ненавидят? Я же им ничего не сделала.
Анрад осторожно приобнял Ами за плечо. Погладил ее по голове и поцеловал в макушку.
– Некоторым людям проще винить других, чем простить себя. А твоей вины тут совсем нет. Просто глупое стечение обстоятельств. Это началось, когда болезнь бушевала в поселке. Хотя и до этого времени отношения между нашими семьями были напряженными, но именно тогда все стало намного хуже, хотя я об этом долго не догадывался.
За несколько недель до вспышки заболевания, прошел слух, что один из арендовавших лодку у Римана рыбаков, нашел в озере Камышовую Капусту и обменял ее на лодку. Это такая водоросль, очень редкая и ценная. И что самое главное, проста в приготовлении настойки и почти не требует обработки. Укрепляет и восстанавливает организм, имеет хорошее очищающее воздействие.
В то время я лежал и страдал от жара и боли по всему телу, но видел, что тебе было очень плохо. Ты буквально была в шаге от смерти. И несмотря на это, Кармина унесла тебя из дома. Как я узнал позже от Римана, она пришла к нему просить эту водоросль для тебя. Но он прогнал ее, сказав, что вообще не знает, о чем она говорит и никакой водоросли у него нет. И это при том, что трое его старших детей болели, а он не обращался за помощью к единственной лекарке, оставшейся на весь поселок.
– А значит лечил их ей, а для меня пожалел.
– Да. Но все на этом не закончилось. Почти сразу после визита твоей матери в их дом, Армин и их годовалая дочь Минора заболели. Так как болезнь охватила большую часть поселка, все были уверены, что она заразная. И ты сама представляешь, что они подумали тогда.
– Что мама своим приходом принесла в их дом заразу.
– Но все стало хуже, когда умерла Минора.
– Ой.
– Да они уверены, что их дочь умерла из-за Кармины. По их мнению, это несправедливо – их дочь умерла, а дочь грязной подстилки выжила. Да, с разумом девочки случилась беда, но она была жива, а их любимая маленькая доченька нет. После того как Ланти чуть не потеряла всех своих детей, а одного все-таки не удалось спасти, она, по-моему, немного двинулась рассудком. Сама их ни за что не ругает, и другим запрещает. Любит их слишком и чрезмерно балует. Они у нее совсем от рук отбились и делают что в голову взбредет, а она их защищает – вроде просто детки развлекаются, ничего серьезного.
– Ничего серьезного? – Ами подняла свою забинтованную руку и удивленно посмотрела на прадеда.
– Ну подумаешь, немного перестарались с воспитанием уважения у молодежи, с кем не бывает, – тонким голоском передразнил он Ланти, явно повторяя ее слова.
– Хм, вот же дарсова… – Ами не закончила ругательство, ее остановил хлопок по здоровому плечу от прадеда.
– Не ругайся, ты же девочка!
– Но выходит так, что мне теперь жизни в поселке совсем не будет? Они станут постоянно нападать и ломать что-нибудь. У меня есть еще одна рука и две ноги целые!
– Пусть только попробуют, – недобро усмехнулся прадед. – Пока ты спала я был у Мирка.
– Старосты? И что он сказал?
– Не перебивай, – шикнул на нее прадед и девочка тут же кивнула, уставившись на него самыми честными глазами. – Я много ругался, кричал, обвинял его в том, что он своих внуков совсем не контролирует.
– А он что?
– Мямлил, отбрехивался сначала. Но потом я пригрозил, что поставлю вопрос о смене старосты в поселке и многие поддержат меня. Ведь его внучатые племянники насолили многим уважаемым людям. В итоге он признался, что во всем им потакает, лишь бы они взяли его в Первый пояс, когда Намира станет чемпионом поселка. Ведь он всего лишь дядя Ланти по отцу, и столь дальнее родство вполне может оказаться недостаточной причиной чтобы брать такую обузу с собой. Я так понял, они ему на это прямо намекали.
– А ты что?
– Ну, я немного вышел из себя, – смутился Анрад. – Прямо сказал, что если его родственнички тебя хоть пальцем тронут, то я убью Намиру и всех, кого успею из его семьи, пока меня не остановят. И тогда Мирк уж точно никогда в Первый пояс не попадет.
– И он поверил?
– Конечно, ведь я был предельно серьезен, и собираюсь исполнить свою угрозу. – Прадед твердо посмотрел в глаза правнучки, и она поверила – за нее он порвет любого.
– Я тоже тебя очень люблю, – Ами счастливо улыбнулась.
Анрад взял левую ладонь правнучки, на которой был уродливый шрам и провел по нему указательным пальцем.
– Потом случилось это, – решил продолжить рассказ старик, стараясь скрыть как он расчувствовался. – Тебе было шесть лет, ты была как кукла – тебя приведешь, усадишь и ты сидишь. Я часто оставлял тебя на этой самой лавочке перед домом, чтобы ты наслаждалась солнечным светом и дышала свежим воздухом. И вот однажды я задержался очень сильно, принимал тяжёлые роды, не мог отлучиться ни на миг. А когда вернулся под вечер, обнаружил тебя лежащей на песке, всю в грязи и пыли. Но самое страшное, твоя ладонь напоролась на острый камешек, и он оставил небольшую ранку. Но меня не было очень долго, ты не двигалась и грязь с камня попала в ранку и разошлась по всему организму. У тебя началось заражение крови, рука так распухла, и рана гноилась, я не ампутировал ее только потому, что это уже было бесполезно. Мне пришлось приложить отчаянные усилия, чтобы спасти твою жизнь.
Ами сжала ладонь в кулак. Подумать только из-за маленькой ранки, она чуть не умерла.
– Твоя ранка, вместо того, чтобы оставить тоненький шрам превратилась вот в это. Но ты была спасена и это главное. Я потом ходил по округе и расспрашивал людей, не видели ли поблизости кого-нибудь подозрительного, мающегося бездельем. Несколько человек видели Армина, который вместо того чтобы быть в школе, гулял в нашем районе, хотя его дом находится на противоположной стороне поселка.
Пошел я к Риману разбираться. Но тот все отрицал, мол не мог его сыночек сделать ничего плохого. После чего принялся обвинять меня и Кармину во всех своих бедах. Я пытался ему объяснить, что болезнь была не заразная. Что это было отравление. Но Риман утверждал, что я это все придумал, чтобы снять с внучки такие обвинения. Но и доказательств что это была не заразная болезнь, и что именно Армин тогда напал на тебя у меня не было тогда, нет и сейчас.
– Я очень смутно помню, как будто наблюдала издалека, – Ами нахмурилась, старательно воскрешая в памяти тот день. – Армин тогда пришел и что-то говорил, а потом я уже лежала на песке. И в ладони было больно, но так слегка.
– Жаль, что смутные воспоминания никто всерьез не воспримет, – Анрад положил ладонь правнучки на ее коленку и похлопал по ней.
– А ты откуда знаешь, что это было отравление, а не заразная болезнь? – Ами очень бы хотела знать, из-за чего тогда умерло столько людей, в том числе и ее мать.
– Я потом тебе расскажу, когда поправишься.
