Czytaj książkę: «Ингрид. Путь Древней крови»

Анна Сойтту

Czcionka:

Редактор Наталья Кайгородова

Корректор Ольга Рыбина

Иллюстратор Анна Мещерина

ISBN 978-5-0051-1719-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Котёл кипел, принимая в свои горячие недра всё, что щедро подавала тонкая девичья рука с музыкальными пальчиками и изящным запястьем, охваченным грубым чёрным браслетом из змеиной кожи. Её обладательница, подпоясав выцветшим кушаком старое платье в сомнительного происхождения пятнах и мелких дырочках, прожжённых негодующим огнём из-под этого самого котла, кидала в бурлящую воду необходимые для зелья ингредиенты.

Сверившись с объёмным фолиантом в обложке из воловьей кожи, Ингрид добавила к кипящему вареву семена мандрагоры, лапку летучей мыши, её же крыло – ровно три четверти от среднего размера. Всё как объяснял наставник – а демонологи высшей категории неправильному не научат!

Ингрид ещё повезло, что Даэмон Истребитель обратил своё внимание на неё. Не случись в их деревне неприкаянных, демонолог не явился бы по зову старейшин и не приметил в неуклюжей дочке трапезника спящий ведовской дар. Вот только сейчас он уже, наверное, жалел о своём выборе…

Девушка поправила невзрачную косынку, прятавшую под собой каштановые волосы с серыми прядями. Даэмон подсмеивался над этим оттенком, называя его цветом полинявшего песца, но Ингрид не обижалась, только ниже натягивала края неровно обрезанной и криво подшитой ткани, заменявшей ей головной убор.

Волосы уже отросли до лопаток, хотя Ингрид давно позабыла, как огорчилась, оставшись без своих длинных, шелковистых, вьющихся от природы локонов. Опять же, сама виновата. Слишком часто увлекалась работой над очередным ученическим рецептом и так же часто подпаливала вечно выбивающиеся из-под косынки кудри. В один из дней мастер Дэ, как называла его Ингрид, не выдержал и обрезал их по самый подбородок девушки. Сначала она расстраивалась, но потом поняла, что так даже удобнее, и постепенно привыкла не дёргать ежесекундно несуществующие уже пряди. И теперь, когда волосы снова отросли, они уже не мешали работе.

Удовлетворённо фыркнув, ученица демонолога бросила в почти готовое и весело побулькивающее зелье несколько пучков паучьих лапок и серебряную монету. Мастер Дэ говорил, что это очищает зелья от побочных эффектов. Впрочем, до сих пор у Ингрид без побочных эффектов не получалось, даже серебро не помогало.

– Всё, Кастель, – ликующе улыбнулась девушка. – Осталось добавить сушёный петушиный гребень, и можно нести на проверку мастеру.

Сиреневый кот потянулся на деревянном ящике, где располагался каждый раз, когда Ингрид занималась варевом: сначала приглядывал по велению Даэмона, а потом привык проводить так свой досуг. Да и после одного из экспериментов Ингрид – во время которого он как раз и приобрёл этот совсем не естественный для кота цвет и острые маленькие рожки, не говоря уже о перепончатых кожистых крыльях, – он старался не выпускать горе-ведьму из поля зрения. Вдруг ещё что натворит?

– Ты всё точно сделала? – тяжело вздохнул Кастель, усаживаясь на ящике и укладывая поверх лап пышный хвост с жалом скорпиона на самом кончике.

Лапы при этом он умудрился поставить в ряд. Все восемь! И тоже подарок от юной ведьмы, правда уже при другом эксперименте.

– Кастельчик, миленький! – тут же рассыпалось в оправданиях юное дарование. – Всё учла, на что мастер Дэ просил обратить внимание! И даже время рассчитала для каждой закладки по приведённой и подправленной лично им пентаграмме. Ну не может быть, чтобы и в этот раз ничего не получилось!

Ингрид подбежала к длинному деревянному столу, на котором уже не осталось запасов для зелья: все ингредиенты, точно отмеренные и взвешенные, задорно пенились в котле. Схватив сморщенный и выцветший петушиный гребень, девушка с победным видом бросила его в котёл и затушила огонь.

Ничего не произошло.

Варево тихо булькало, остывая и приобретая нужный по приложенной мастером таблице цвет.

– Неужели? – сиреневый кот дёрнул ухом и заинтересованно потянул носом в сторону готового зелья. – Пахнет вроде бы правильно. Набирай в склянку, а я за Даэмоном сбегаю.

Спрыгнув с ящика, кот деловито затрусил к двери, стараясь не сильно размахивать хвостом. Один раз он уже напоролся на своё собственное жало, пусть и совершенно безвредное, но от этого не перестававшее быть весьма острым.

Ингрид потянулась за расположенными на самом верху предметного шкафчика склянками, выбрала самую красивую – из матово-зелёного стекла, пузатую, как бочонок, с широким горлышком. Первое правильно сваренное зелье было достойно её самой любимой, припрятанной в прошлом году как раз для такого случая бутылочки из коллекции мастера.

За котом закрылась дверь в тот самый момент, когда из котла донёсся странный новый запах. Опасливо покосившись на котёл, зелье в котором стремительно чернело и мерцало ядовито-розовыми пятнами, девушка прижала к себе заветную склянку и, наученная горьким опытом, отступила в сторону.

Котёл загудел и натужно ухнул, словно обвинял Ингрид в том, что он станет очередным погибшим в её неравном бою с наукой зельеварения. На семьдесят четвёртом котле и восьмом году обучения девушка просто сбилась со счёта. И вот снова!

Крякнув от тяжести заключённого в ней варева, посудина гулко вздохнула, подобралась и широкой струёй выплеснула своё содержимое вертикально вверх, прямо в украшенный затейливой вязью охранных и защитных – как раз для таких случаев – заклинаний потолок. Воздух наполнился гарью, брызги плюхнулись во все стороны, зелье медленной и тягучей, окрасившейся в оранжевый цвет субстанцией сползло с потолка на стену, со стены на пол и скучковалось в углу комнаты, издав вопросительно: «Бульк?»

– Бульк! – согласилась Ингрид и села прямо на усыпанный пылью и травяными обрезками пол, так и не расставшись с тщательно оберегаемой бутылочкой для самого первого настоящего зелья.

По щекам неудачливой ведьмы потекли крупные слёзы, на вкус отдававшие смешанной с солью полынью. Они затекали в уголок рта и оставляли горький привкус на самом кончике языка, высунутого от не увенчавшегося успехом усердия.

Дверь открылась, пропуская кота.

– Хорошо, что я решил повременить с походом к мастеру, пока не буду уверен, что у тебя действительно получилось, – разочарованно протянул Кастель. – Что в этот раз не так сделала, халтама ты этакая?

– Я же… – всхлипнула Ингрид. – Я же всё по рецепту! А оно… бульк!

– Бульк, – виновато согласилось зелье.

– Ох ты ж, заповедный клещ! – выругался кот и уселся рядом с горе-ведьмой. – Оживить-то ты его как смогла?

– Не зна-а-аю, – протянула девушка и заплакала ещё горше.

Тихий треск вдруг насторожил Ингрид и Кастеля. Даже варево, сдавленно булькнув, обратило внимание на покрывшийся паутиной трещинок потолок – вытянувшись вверх, оно, казалось, с любопытством ждало, что произойдёт.

– Мастер Дэ меня прибьёт, – безнадёжно вздохнула ученица, прежде чем нависающая над ними конструкция, ухнув и покряхтев, словно старый дед, осыпалась осколками, погребая под собой экспериментаторшу и её подопечных.

– Восьмая лаборатория за месяц, – донесся из-под завала разочарованный вздох кота.

– Бульк… – с тяжёлым вздохом отозвалось зелье.

– Я всё починю, – заверила всех горе-ведьма, но ей почему-то никто не поверил.

Глава 1
Поздний посетитель

Когда Ингрид закончила с уборкой, на дворе уже стемнело и в сгустившейся тьме вовсю сияли небесные светлячки. Их ровно мерцающего света вполне хватало, чтобы она смогла завершить все дела до того, как мастер Дэ её хватится. Наверняка ведь слышал, какой взрыв она снова устроила.

Выходить на шум он перестал года два назад. Знал, что ученица не покалечится – сам защитный медальон делал и лично испытывал в одной из потасовок с неприкаянными. Вот только ни в какую не признавался: помог тогда медальон или подоспевшие инквизиторы с того света вытащили. Но вернулся наставник в тот раз знатно побитым. Ох и ругалась тогда леди Лиора! Мать Даэмона Истребителя никогда не одобряла занятия сына, а потому и Ингрид, служившую лишним напоминанием о его выборе, не жаловала. Стоило той замечтаться, вот как сейчас, разглядывая небесные светила, леди появлялась, как нетопырь из гнезда, и мигом находила изъяны в поведении и манерах юной ведьмы.

Манеры и мечты о небе – вот и всё, что осталось Ингрид на память от родителей. В детстве она часто слышала, как мама называла огоньки в небе почившими душами. Вот только в последние годы она молчала о них и больше не рассказывала дочери сказок о Великих Предках. Юная ведьма не знала, почему мать стала холодна с ней. Да и отец, кажется, был счастлив, когда Даэмон Истребитель забрал с собой их дитя. За эти годы они не написали Ингрид ни строчки, даже не справились, как она устроилась на новом месте.

Сердито фыркнув, горе-ведьма отмахнулась от воспоминаний, сложила метлу и лопату в тачку, выпрямилась, оглядывая очередное творение своих рук. Дело осталось за малым – уговорить домового духа снова всё отстроить, а это с каждым разом становилось всё сложнее и сложнее. Первый раз она отделалась чтением вслух детской сказки. Бесплотный сам читать не мог, но до безумия любил книги. Кажется, в этот раз придётся всё-таки взяться за тот любовный роман из мини-библиотеки, что подарил мастер на совершеннолетие. Уж очень интересовали домового эти тоненькие книжечки в бархатистых обложках разного цвета.

– В твоём возрасте вроде увлекаются подобной литературой, – задумчиво произнёс наставник, протягивая перевязанную розовой ленточкой стопку книг. – Может, это отвлечёт тебя от закрытой части библиотеки…

– Я бы не надеялся, – хмыкнул Кастель, почёсывая одну из восьми новообретённых ног.

И ведь как в воду тогда смотрел – она даже ленточку до сих пор не развязала! Ну что может быть интересного в поцелуях и сонетах под полной луной?

– Лучше бы тогда это был бестиарий, – тяжело вздохнула Ингрид и отвезла покрытую ржавчиной и прилипшим земляным мусором тачку к хозяйственной постройке на заднем дворе.

Отряхнувшись, девушка проскользнула к чёрному ходу для слуг: через парадный нельзя – точно засекут, и очередного неприятного разговора о безопасности во время проведения опытов не избежать. Как и дополнительных занятий грацией и вальсированием.

– Вот что нужно юной деве, – поджав губы и окидывая воспитанницу холодным взглядом ледяных глаз, любила повторять леди Лиора, если ей удавалось застать Ингрид за неблаговидным занятием – ведовством.

Интонации пожилой вдовы так и звучали в голове, пока девушка кралась мимо сарая к двери. Не хватало ещё снова их выслушивать.

Достаточно того, что утром нужно будет разобрать письменно все действия и попытаться понять, что могло привести к таким последствиям. Если бы Ингрид знала! Всегда ведь всё как нужно делает, а итог всё равно непредсказуем. Ну хоть одно хорошо – разумное зелье, пусть и с трудом, удалось уговорить переночевать в старой кастрюле в сарае…

Холл чёрного хода встретил тишиной. Магда и Тейл уже в своей опочивальне, готовятся ко сну и составляют список дел на завтра. Кухарка придумывает меню на завтрак, обед и ужин, а смотритель проверяет ведомость трат и прибыли поместья. Леди Лиора уже удалилась к себе – стук каблучков её туфель доносился с верхнего этажа, где располагались занимаемые ею комнаты. Окна которых, кстати, выходили аккурат на лабораторию.

Всё известно, что будет дальше: быстрый сон, ранний подъём, приём заказчиков мастером. Привычная рутина, которую разбавляет только Ингрид со своими опытами. Завтра её опять отчитают за неосмотрительность.

– Всё убрала? – зевнув, спросил кот и потянулся на тумбочке в холле, переворачиваясь на другой бок.

– Всё, – не сдержавшись от сладкого позёвывания сиреневого друга, Ингрид прикрыла рот ладошкой и тоже зевнула. – Мастер Дэ в курсе?

– Конечно да, – почесав лапой за ухом, подтвердил худшие опасения Кастель. – Грохот на всё поместье был. Про зелье он тоже в курсе, просил принести его завтра на опыты.

Мысленно обругав свою странную волшбу, Ингрид потрепала блаженно зажмурившегося кота за ухом и отправилась к себе. Узкие коридоры утопали в приглушённом свете домашних светляков: баночки с жучками и их любимым лакомством стояли по всему поместью – достаточно, чтобы ночью не споткнуться и видеть на несколько метров вперёд.

Стараясь не издать ни звука, девушка поднялась по лестнице на второй этаж, прошмыгнула мимо спальни демонолога, миновала пустующие комнаты для особо близких гостей и дошла уже было до своей комнаты, когда её внимание привлёк струящийся из-под двери домашней библиотеки свет и приглушённый рокот неспешного разговора.

«Подслушивать нехорошо!» – одёрнула себя ведьма, но, не совладав с природным любопытством, на цыпочках подобралась поближе и замерла в тени за дверью.

Жалобное звяканье ударившейся о стол чашки заставило Ингрид затаить дыхание и вжаться в стену.

– Не думаю, что это должно тебя волновать, Феликс, – Даэмон Истребитель никогда не повышал голос, даже когда отчитывал Ингрид за очередную проказу, но сейчас его раскатистый баритон пророкотал из библиотеки грозовым предвестником. – Она не представляет ни для кого угрозы – не теперь, когда живёт в этом доме.

Съёжившись, девушка пожелала ещё крепче слиться со стенкой, но та и без того резными вензелями деревянных украшений впечаталась в спину.

– Она уже вошла в пору зрелости, и не мне тебе говорить, что последует за тем, как Ингрид решит выбрать себе пару, – сухой и колючий, обманчиво размеренный голос Феликса заставил девушку насторожиться: с чего это он заговорил о ней?

Подавшись вперёд, ведьма чуть не выдала своё присутствие, ткнувшись носом в дверь, дрогнувшую от случайного прикосновения. Не заскрипела – и то ладно, хоть тут повезло. Но что понадобилось от неё высочайшему инквизитору? Охота на ведьм прекратилась две сотни лет назад, их не истребляли, только заставляли делать выбор: принимать свой дар или подавлять его специальными травами. Те, кто отказывался, получали специальную метку на шею, блокирующую ведовство. Согласившиеся же учились под присмотром в закрытой Академии, или их, как Ингрид, забирали из семей демонологи, оставляя у себя в учениках и подмастерьях.

Ингрид повезло: закончив обучение, она получит лицензию и сможет купить дом в деревне, заниматься лекарством, ведовать. Попавшие в Академию заканчивали свои дни в бродяжничестве, перебиваясь случайными заработками, гонимые отовсюду.

– Ингрид не знает о своём происхождении и, как обычная ведьма, со временем выберет себе дом, получит должность в деревенском совете и будет до конца своих дней принимать роды у поселянок, – возразил Даэмон, не подозревая о том, что упомянутая им ведьма насторожила ушки за дверью и с трудом сдерживается, чтобы не сползти на пол от обрушившихся на неё новостей.

– Она может узнать, – Феликс отвернулся от окна, в которое смотрел последние двадцать минут, наблюдая за успехами юной ведьмы в разборе собственноручно организованных завалов. – Сколько времени ты ещё сможешь сдерживать её звериную часть? День, месяц, год?

Младший брат нахмурился, сведя брови к переносице, и задумчиво поджал губы.

Если бы не одинаковые печатки на мизинцах, их и за братьев сложно было бы принять. Мускулистый, широкоплечий, высокий брюнет, выбравший своим призванием охоту на демонов и их прихвостней, разительно отличался от вальяжного блондина с хищными повадками инквизитора.

– Сколько понадобится, – наконец ответил демонолог, и прозвучавшим в его голосе холодом можно было камни морозить.

– Рано или поздно она выйдет из-под контроля, и ты это знаешь, Даэмон, – инквизитор отошёл от окна, снял со спинки кресла свой сюртук и набросил на плечи. – Надеюсь, это произойдёт рано, и тогда я смогу уберечь тебя от ошибки. Этот род не должен выжить.

– Казнь следует только за доказательством вины, Феликс, и ты это знаешь, – в тон брату произнёс мастер Дэ, поднимаясь со своего кресла и протягивая ему забытые на столе белоснежные перчатки – часть мундира и насущная необходимость, защищающая простых людей от смертельного прикосновения служителя инквизиции.

Осознав, что её вот-вот обнаружат, Ингрид метнулась в нишу за шторой, от всей души молясь Праматери, чтобы никто не заглянул в её укрытие. Она и сама понимала, как подозрительно колышется край тёмно-синей портьеры и покачиваются от созданного ею ветерка украшающие край ткани многочисленные кисти из серебристых нитей. Ощутив, как вдоль позвоночника скатилась холодная капля, девушка сжала подрагивающие пальцы и до боли закусила губу, чтобы сдержать рвущийся из груди липкий страх.

– Как матушка? – дверь библиотеки возмущённо скрипнула, и слова инквизитора прозвучали совсем рядом, так непринуждённо, словно всё это время братья вели светские беседы. – Ты говорил, что она захворала. Стоит ли тревожить её сон перед моим отъездом?

Ведьме казалось, что стук её сердца и судорожные, короткие вдохи-выдохи разносятся по всему дому, оповещая каждого о её местонахождении, но убежище не обнаружили.

– Чувствует себя достаточно бодро, чтобы следить за порядком в доме, – так же спокойно ответил демонолог, будто и не решал несколько мгновений назад, достойна ли Ингрид того, чтобы жить. – В конце декады собиралась отправиться на целебные источники на месяц-другой.

– Ей полезно, – согласился Феликс.

Неспешные разговоры о пользе источников и пошатнувшемся здоровье леди Лиоры стихли в конце коридора, где братья скрылись за углом, повернув к парадной лестнице.

Осторожно отодвинув край портьеры, Ингрид выглянула наружу.

– Подслушивала? – раздался сбоку ехидный голос, от звука которого девушка тихонько взвизгнула и осела на пол, понимая, что укрытие незамеченным не осталось.

Кастель фыркнул и подошёл к горе-ведьме, заглядывая в золотистые глаза девушки и ободряюще урча.

– Ты зачем так подкрадываешься? – прохрипела Ингрид севшим от пережитого потрясения голосом.

– Мне вообще-то тоже интересно, – возмутился кот. – И я не крался, а шёл за тобой, хотел рассказать, что можно с твоим ожившим экспериментом сделать, а тут ты за библиотечной дверью притаилась. Я решил тоже послушать, что тебя там так заинтересовало.

– Расскажешь ему?

– Я, по-твоему, предатель, что ли? – кот даже отвернулся, нервно перебирая лапами.

Ингрид поднялась, поправила измызганную опытами и уборкой ткань старого платья и осторожно взяла кота на руки, закряхтев от натуги под его весом. Преодолев в несколько быстрых шагов оставшийся путь до своей комнаты в конце коридора и беспрестанно оглядываясь, девушка отворила дверь и, опустив кота на пол, закрылась изнутри на ключ.

Запираться в доме демонолога было не принято, но охватившая Ингрид дрожь убедила, что замок на ночь лучше закрыть. Инквизитор не причинит ей вреда в доме своего брата, но за его пределами встречи с Феликсом лучше избегать.

– Спать ложись, утром думать будем, – хмуро произнёс Кастель, устраиваясь в изножье кровати. – На горячую голову много бед натворить можно, а нам знания нужны.

– Что значит «звериная часть»?

Ингрид села на краешек постели, отрешённо разглядывая цветистый рисунок на стенах, нежнейшими вишнёвыми веточками расползающийся от пола до потолка.

Кастель какое-то время глядел на несчастно опущенную голову ведьмы, затем вздохнул и нехотя ответил:

– Рассказывают, что когда-то давно, ещё на заре инквизиции и войны с ведьмами, те имели два облика, но это всё, что я знаю. Может, Даэмон расскажет больше?

– И поймёт, что я всё слышала, – выдавила из себя улыбку ведьма.

Сиреневый кот поджал все свои лапы, обвил их хвостом, осторожно отведя его острый кончик в сторону, и на минуту прикрыл глаза.

– Приводи себя в порядок и ложись спать, – наконец нарушил молчание мохнатый спутник. – Добрые идеи ночью не родятся.

Захватив из комода свежую рубашку, Ингрид отправилась в умывальню, где ещё добрых два часа отмывала последствия своих опытов с тела и застирывала вновь пострадавшие платье и косынку. Даже грубым ботинкам из непромокаемой и грязеотталкивающей кожи досталось сегодня с лихвой.

Забравшись под одеяло и пожелав добрых снов коту, она ещё долго не могла сомкнуть глаз – все воспоминания дня, от разбитого за завтраком молочника до визита инквизитора, вставали перед внутренним взором до тех пор, пока тихие постукивания веток по стеклу окна спальни не убаюкали её своей монотонностью.