Czytaj książkę: «Змеиная школа. Подруга бога»

© Одувалова А.С., текст, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Интро

В Амаравати царила вечная весна. Запах цветущей париджаты плыл по тихим улицам божественного города. Вымощенные светлым камнем дороги были пустынны, ноги простых смертных не смели ступать на них, а молодые, полные сил, но не имеющие власти боги давным-давно спустились на землю. Их выжили старшие братья, не желавшие делиться источниками силы, которая исходила от немногочисленных верующих, посещающих древние храмы и возносящих молитвы забытым богам.

Нет, никому из первородных существ не закрывали вход в Амаравати, но они были здесь всего лишь нежданными гостями. В божественном граде прочно обосновались лишь Шива, олицетворяющий одновременно разрушительное и созидательное начала, Вишну, поддерживающий дхарму и разрушающий зло, и Индра – великий воин, защитник и страж Амаравати.

Шива возлежал на шелковых подушках в своем дворце, напоминающем цветок лотоса, и дремал под пение сладкоголосых апсар. Город вместе с богом был погружен в многовековой сон, прерывающийся лишь изредка, с появлением гостей.

При приближении грозной Кали в Амаравати изменился даже воздух. К благоуханию париджаты добавились почти незаметные, но несущие угрозу металлические нотки – едва различимый запах страха и кровавых жертвоприношений. Повеяло древней мощной энергетикой. Шива пробудился и, принюхиваясь, грузно приподнялся на подушках. Приветствием для возникшей на пороге гостьи служила слабая ленивая улыбка.

Грациозная, гибкая, словно пантера, богиня любви и смерти медленно подошла к ложу, едва заметно улыбнувшись в ответ. На ее величественном лице застыло выражение презрения и брезгливости, хоть она и пыталась его спрятать под маской показного благодушия.

– Приветствую тебя, светлоликий Шива, – произнесла она, покосилась на разбросанные по полу подушки, но осталась стоять, видимо, решив, что сидеть вместе с уставшими от песен и плясок ветреными апсарами ей не по статусу.

– Надеюсь, ты с хорошими вестями? – уточнил Шива, казалось, не заметив, что высокородная гостья стоит.

– Я с вестями. – В крупных черных глазах богини вспыхнуло пламя тщательно скрываемого гнева. – Ты был прав, помыслы Шеши нечисты. Впрочем, как обычно. Он воспитывает себе в помощь недавно возродившегося в новой аватаре змея Вритру.

Богиня с удовольствием заметила панику в глазах собеседника. Пустила тонкую, едва заметную нить и поймала на выдохе Шивы его страх – терпкий и крепкий, словно выдержанное вино. Длинный алый язык мелькнул на мгновение меж пухлых губ и тут же исчез. Улыбка на лице Кали стала благодушнее. Не так часто удается пообедать дурманящим мускусным страхом древнего бога. Мало что могло напугать Шиву, пусть даже на столь короткий миг.

– Я прикажу найти Индру! Он снова сможет отправить змея в небытие, – спохватился Шива и поспешно поднялся, утратив за суетой большую часть божественного величия.

– Ты не слушаешь меня. – Кали укоризненно покачала головой. – Почему ты считаешь, что юная аватара Вритры угрожает нам больше, чем старый король нагов, который собирается использовать воспитанника для своих коварных целей? Он ищет ему в спутницы рожденную ветром королеву нагов, надеясь, что страсть, возникшая из огня и воздуха, приведет к энергетическому взрыву такой мощи, что этот мир не выдержит и рухнет…

– Тем более нужно уничтожить Вритру. От этого змея одни неприятности, он в прошлый раз едва не погубил нас. – Шива нахмурился. Его голос пронесся раскатами грома по светлым улицам города, а на ярком, голубом небе начали сгущаться тучи.

– За прошлые прегрешения он понес серьезное наказание, проведя тысячелетия в небытии, – покачав головой, возразила Кали, – А сейчас… – Она с нежностью улыбнулась. – Он всего лишь милый мальчик, никому не желающий зла.

– Он тебе нравится? – хмыкнул бог.

– Я же говорю, милый мальчик.

Кали неопределенно пожала плечами, решив не отвечать на прямой вопрос.

– А королева у Шеши уже есть? – Шива не стал настаивать.

– Думаю, да… Ее проще уничтожить, чем Вритру, но это так же разрушит планы Шеши.

– Если ты займешься этим, я пока ничего не скажу Индре. Но если не получится…

– Мои девочки найдут и уничтожат королеву нагов, – сказала Кали. – А ты оставишь в покое Вритру.

– Как скажешь, Многоликая. – Шива снова расслабленно отклонился на подушки и лениво прикрыл глаза, впадая в блаженную дрему.

Пролог

Ночь была густой, морозной и безветренной. Даже с Невы не тянуло промозглым влажным холодом, словно и не было в городе реки. Снег едва припорошил улицы Питера, что, в общем-то, нормально для середины ноября, когда осень играет с зимой в прятки и воюет за территорию. Черные, блестящие проплешины подмерзших луж виднелись на тротуаре, а дороги блестели графитовым, переливающимся стеклом гололеда. Редкие припозднившиеся машины ехали медленно, словно крадучись: многие водители, как всегда, дотянули до последнего и не сменили резину, избалованные вечной Питерской оттепелью, и теперь осторожничали, опасаясь сделать резкое движение и уйти в занос на опасной скользкой дороге.

На крыше одного из множества старых зданий со стройными, покрашенными белой краской колоннами, сидели две одетые не по сезону девушки. Они болтали в воздухе босыми ногами и по-детски ловили языком редкие падающие снежинки.

– Холодный город… – Одна поежилась, откинув с плеча длинные черные пряди, издалека напоминающие вьющихся вокруг головы змей. – Ненавижу холод!

– Холодное время, – согласилась другая и внимательно уставилась вниз, на безлюдную ночную улицу.

Черноволосые, со смуглой кожей, девушки привлекали бы к себе внимание, даже если бы не были одеты в развевающиеся длиннополые шелковые сари.

– Мне здесь не нравится…

– И мне. Может быть, не будет тянуть время? Уберемся с мороза, внутри все леденеет. Плохо.

– Чем быстрее найдем ее, тем быстрее вернемся домой. Там тепло! В путь!

Черноволосые красавицы переглянулись, сорвались с облюбованного конька и устремились вниз, словно две экзотические ночные бабочки. Пролетели несколько метров и растворились в воздухе, превратившись в серый клубящийся туман.

Глава 1
Заснеженная правда

Алина

Мокрый снег летел крупными хлопьями и сразу же таял в лужах, стекал холодными струйками со щек, путался в волосах и меховом воротнике розовой короткой курточки. Ноги замерзли и промокли, но я все не уходила, смотрела сквозь мутную снежную пелену на девушку, сидящую на промороженных качелях во дворе обычной питерской высотки.

Маша. Точнее, пустая, оставшаяся от нее оболочка, которая обладает лишь частью воспоминаний и может маскироваться под обычного человека. Возможно, месяц назад я бы и поверила в то, что моя соседка по комнате жива, списав странное поведение на стресс, но сейчас я слишком хорошо видела, что души у этого тела нет. По факту, оно уже мертво. Давно. Я не чувствовала исходящего от него тепла.

Слезы смешивались на щеках с таявшим снегом. Я прятала озябшие руки в карманы и чувствовала, что меня начинает бить крупная дрожь. То ли от холода, то ли от увиденного. Теперь я точно знала, что случилось с Машей, и это знание не приносило удовлетворения. Тогда, на занятии, погрузившись в свой первый транс, мы убили самого слабого из потока – Машу. Никто даже не понял, что трагедия произошла по нашей вине. Даже я догадалась не сразу, а окончательно осознала лишь сейчас.

Хуже всего, что на моей совести была еще одна трагическая смерть – Вероника. Не хотелось думать о том, что где-то на улицах Питера сидит на промерзлой лавочке красивая и неживая оболочка моей соперницы, но я не могла прогнать эти мысли. Прошло две недели с момента нашего поединка, а мне казалось, будто вечность.

Изменилось многое.

Во-первых, мое положение в лицее – ко мне действительно стали относиться, словно к королеве. Даже Елена Владленовна и Шеша были почтительнее, чем обычно. Теперь я могла ездить на выходные домой и вообще выбираться в город так часто, как пожелаю. Я не была человеком и теперь волей-неволей вынуждена хранить секрет лицея.

Во-вторых, изменились наши отношения с Владом. Он снова сторонился меня, а я не могла забыть его взгляд после ритуала-поединка. Смотрел, как на убийцу. И я не могла его осуждать. То хрупкое единение, которое начало было зарождаться, разбилось после того, как я стала нагайной. Влад меня избегал, да и я пока не хотела с ним общаться. Сначала нужно было привыкнуть к своей новой сущности и разобраться с проклятьем. Если мы будем вместе, тот мир, в котором я живу, превратится в прах. Стоит ли наша симпатия – я побоялась слова «любовь» – разрушений? Наверное, все же нет. Впрочем, я так и не поверила в то, что чей-то роман способен вызвать конец света. Все это слишком странно и нереально.

– Теперь ты понимаешь, почему я не хотел тебя сюда вести? – Хриплый, низкий и такой знакомый голос.

Я резко обернулась, крутанувшись на высоченных каблуках, и едва удержала равновесие. Оказывается, задумавшись, я пропустила момент, когда на противоположной стороне улицы остановилась знакомая темно-синяя «ауди», после ремонта выглядящая как новенькая, и не слышала шагов.

Влад в коротком шерстяном пальто стоял совсем рядом. Он переступал с ноги на ногу и прятал руки в карманах. Я уже знала, что он терпеть не может холод.

– Как ты нашел меня? – спросила я, откидывая с лица мокрые, промороженные пряди волос.

– Я ждал, когда ты поедешь сюда. Знал, что не отступишься и выяснишь все до конца. Это был всего лишь вопрос времени.

Влад пожал плечами и поднял повыше воротник. Его шарф, кашемировый, в мелкую красно-черную клетку, казался забрызганным кровью. Я отметила что красный цвет идет ему, делая и без того яркие черты лица выразительнее.

Рядом с ним я казалась себе тусклым черно-белым негативом возле цветной фотографии. С Вероникой они смотрелись намного лучше.

В душе неловко шевельнулось подзабытое чувство ревности, злости и сожаления. Я не хотела, чтобы все так вышло. Мне не нужен был Влад такой ценой. К тому же сейчас над нами висело пророчество, игнорировать которое я не могла. Сейчас меня это волновало. Но были моменты…

– С Машей ничего уже сделать нельзя? – спросила я, чтобы отвлечься от невеселых мыслей. Я знала ответ, но нужно было услышать его от Влада и поставить в этой истории точку.

– Нет.

– На каждого рожденного нага есть одна человеческая жертва? – сглотнув, поинтересовалась я и уставилась на забрызганные грязью носки белых сапог. Снег, несмотря на то что валил третий день кряду, так и не лег на землю. Под ногами по-прежнему была грязь.

– Такова цена силы.

Влад отвернулся. Нетрудно было понять, о чем он думает. Точнее, о ком.

– А если я не хотела силы такой ценой?

– Правда, что ли?

Он недобро прищурился и шагнул вперед. Шрам на его брови сейчас был совсем белым, намного светлее смуглой кожи. Почему-то это сильно бросалось в глаза.

– Я видел тебя в лицее, ты наслаждаешься тем, кем стала. Иногда даже слишком.

– Это не так! – Я покраснела и попыталась объяснить, но наткнулась на стальной взгляд. Губы Катурина были поджаты, а на щеках горел румянец. Сейчас Влад был особенно красив, хотя и злился на меня. Заслуженно.

Не совсем понимая, что делаю, я придвинулась ближе, принюхалась, растворяясь в свежем запахе туалетной воды, и, ухватившись руками за воротник пальто, потянула на себя.

– Знал бы ты, как притягиваешь меня, когда сердишься! – Я чувствовала, как кровь начинает шуметь в ушах, мир замедляется, а окружающие предметы приобретают странную обтекаемую форму. Я начала с упоением разглядывать плавные линии, впадая в уже знакомый по последним дням транс.

Влад был не прав. Я не наслаждалась новыми возможностями. Пока змеиная сущность доставляла больше проблем, чем дарила преимуществ.

Сердце парня стучало размеренно и громко. Я чуть не начала раскачиваться в такт ритму, но сдержалась. Только прильнула щекой к его груди. Прикрыла от наслаждения глаза, послушала участившееся сердцебиение и плавно скользнула вверх, обнимая руками за шею и впиваясь в губы жадным поцелуем. Сама не заметила, когда удлинился и раздвоился язык – все же я лукавила, были в змеиной сущности и свои преимущества.

Магнетизму Влада невозможно было сопротивляться. Я могла сколько угодно говорить себе, что нам нельзя быть вместе, но как только оказывалась в метре от него, теряла голову. Алина уступала место змее, живущей лишь инстинктами. А вместе со змеей приходила Вероника, подчиняя мое тело своим капризам. Я заняла ее место, и она мне за это мстила. Инстинкты, принадлежащие королеве нагов, не были моими.

Ветер усилился, закружил вокруг меня хлопья снега, разметал волосы, швырнул их в лицо Владу. Я ближе прижалась к теплому телу, стараясь защититься от пробирающих до костей порывов. Ветер стал моим привычным спутником, с момента обращения он преследовал меня постоянно, но сейчас, рядом с Владом, я ощущала его порывы особенно остро. Бушующая стихия и огонь, зарождающийся в животе, растекающийся обжигающей плазмой по венам – взрывоопасное сочетание.

– Нет. Так нельзя. – Влад пришел в себя и отстранился первым. Он взъерошил волосы и смущенно огляделся. Мы привлекли внимание нескольких бабулек, поджавших губы от возмущения. Теперь они укоризненно качали головами, перешептывались и осуждающе косились в нашу сторону.

Я довольно хмыкнула и подмигнула им, сама удивляясь своей реакции. Прошлая я смутилась бы и покраснела, а эта сделала уверенный и дерзкий шаг вперед и снова демонстративно поцеловала Влада.

– Алина, это не ты. – Катурин отстранился. – Не позволяй Веронике командовать тобой.

Я обиженно поджала губы и заметила:

– Почему ты решил, что это она? Может быть, это просто новая я?

– Вероятно, потому, что очень хорошо ее знаю, – отрезал Влад и взял меня за локоть. – Поехали в лицей. Я совсем замерз. Ты увидела все, что хотела?

– Можно сказать и так.

Я согласно кивнула, про себя отметив, что хотела бы еще найти Веронику. Но почему-то казалось, что этого мне сделать не позволят. Возможно, Влад что-то знает, но с ним обсуждать эту тему я точно не буду.

В лицей мы ехали молча. Каждый думал о своем. Влад сосредоточенно смотрел на дорогу, а я не решалась его отвлечь, хотя прекрасно знала: он совершенно спокойно может вести автомобиль и поддерживать разговор. Просто неожиданно оказалось, что говорить нам не о чем. Все и без слов понятно: если пророчество, которым грезит Шеша, правдиво, вместе нам быть не суждено. А у меня почти не осталось поводов в этом сомневаться. И совсем не хотелось идти напролом и рисковать.

Я до сих пор не могла до конца поверить, что все случившееся со мной за последние несколько месяцев – реальность, хотя начала ощущать метаморфозы на собственной шкуре. Первыми изменились глаза. Сейчас они стали совсем другими, не моими, а зелеными, как у ведьмы Вероники. Свои я, видимо, оставила сопернице, как прощальный подарок. Когда я злилась или нервничала, радужка желтела, а зрачок превращался в узкую вертикальную щель, как у кошки или змеи. Если бы я с самого первого дня в лицее не искала всевозможные истории про нагов, если бы не подглядывала за Владом и другими обитателями лицея и не совалась в подземелье, наверное, эти физические изменения подействовали бы на меня намного сильнее. А так я была относительно спокойна и чувствовала лишь дискомфорт и раздражение от пробегающих время от времени по позвоночнику золотистых чешуек.

Я еще не могла по своему желанию полностью оборачиваться змеей, только иногда во сне мои руки и спину покрывали тонкие золотистые чешуйки. Это быстро научило меня не раскрываться по ночам. Не хотелось раньше времени пугать Ксюху. Я бы предпочла, чтобы подругу вообще миновала такая судьба, да и всех учеников лицея тоже, но пока не представляла, что можно с этим сделать. Пойти в полицию или к журналистам? Меня там не воспримут всерьез, а если и воспримут, то первой заберут на опыты. Нет, говорить о том, что творится в лицее, никому нельзя. Нужно действовать изнутри. А как, может быть, подскажет время.

Мое тело подстраивалось под новую сущность и менялось постепенно, пытаясь вспомнить свою первую, спонтанную трансформацию. Об этом мне достаточно подробно рассказала Елена Владленовна на следующий день после ритуального поединка.

– Все придет постепенно, – заметила она, и в ее голосе мелькнула, удивившая меня забота. – Быстрее, чем змеиная сущность, проявится сила королевы нагов. Скоро ты сможешь повелевать одной из стихий – воздухом. Это основное отличие от обычной нагайны – ты наделена магией. Именно поэтому вы с Владом идеальная пара: огонь, текущий по его венам, не способен гореть без воздуха. С тобой он станет сильнее. Алина, ты ведь неглупая девочка, ты знаешь, что бывает, если грамотно соединить воздух с огнем…

– Взрыв, – прошептала я.

– В вашем случае – вселенский.

Елена Владленовна довольно улыбнулась, а я поняла, что теперь во что бы то ни стало буду держать Влада на расстоянии. Видимо, эти мысли отчетливо отразились на моем лице, так как помощница директора, фыркнув, заметила:

– Не думай, будто все так просто. Алина, вы с Владом связаны. Не так-то легко будет держаться от него подальше. Тем более ты еще не все знаешь о себе. Тебя ждут большие сюрпризы.

Следующие несколько дней я провела в изоляторе, вдали от остальных учащихся. Для всех я приболела желудочным гриппом и, чтобы никого не заражать, была помещена в изолятор медблока. На самом деле все это время я училась контролировать проявляющуюся змеиную сущность. Это оказалось чуть проще, чем я себе представляла, и через четыре дня меня выпустили в лицей на новых условиях. Я стала почти свободна.

О каких сюрпризах говорила Елена Владленовна, я поняла достаточно быстро. И внутренние изменения напугали меня значительно сильнее, чем внешние проявления второй ипостаси, несмотря на всю их безобразность. Во-первых, меня, как и предсказывала помощница директора, невероятно сильно тянуло к Владу. Сильнее, чем до обращения. Пока его не было рядом, я всего лишь вспоминала и думала о нем, но едва парень появлялся на горизонте, словно сходила с ума и готова была наброситься на него. К счастью, Влад, видимо, и сам чувствовал нечто подобное. И старался не приближаться.

Полтора часа наедине с ним в тесном салоне машины после вскипятившего кровь поцелуя были сущей пыткой и, похоже, не для меня одной. Я видела, как побледнели пальцы, вцепившиеся в руль, а на сильной, покрытой ровным загаром шее моего спутника отчетливее выделилась напряженная мышца. Влад нервничал не меньше меня, притяжение было обоюдным.

В глазах потемнело, дышать стало тяжело, и я зажмурилась, пытаясь сохранить остатки рассудка. Начиналось то, о чем предупреждала Елена Владленовна: второй неприятный сюрприз. Я теряла над собой контроль, уступая место сущности Вероники, засевшей где-то глубоко в моем рассудке. Я чувствовала, как нечто чужеродное и пугающее пытается подчинить себе мои действия и мысли, и начинала думать и вести себя так, как моя соперница.

Это было по-настоящему страшно, потому что я не могла понять, где заканчиваются мои собственные желания и начинаются ее. Я боялась, что однажды стану бесправным придатком в собственном теле, которым начнет управлять соперница. Я не слышала в голове ее голос, она не указывала мне, что делать… Просто я медленно, но неумолимо становилась ею, перенимая характер и манеру поведения. Сегодня это заметил даже Влад. Если победит Вероника, она приберет к рукам Влада и разрушит существующий мир, как этого желает Шеша.

Подобная перспектива казалась такой ужасной, что я постоянно была начеку и в меру сил пресекала попытки соперницы вылезти наружу и диктовать свои условия. Проблема в том, что с каждым днем это становилось все сложнее, и я опасалась, что, возможно, не во всем стоит винить Веронику. Может, мой характер меняется не под воздействием ее сущности, а потому, что я сама становлюсь другой.

Прощание у центрального входа в здание лицея вышло неловким. Я была слишком увлечена своими невеселыми мыслями, а Влад – своими. С грустью посмотрев на его мрачный профиль, я, не удержавшись, чмокнула Катурина в щеку. Но не учла, что он может повернуться, и нечаянно скользнула по теплым, пахнущим апельсином и корицей губам. Снова накатило волнение и захотелось большего, поэтому пришлось поспешно выскочить из салона автомобили.

– Осторожно, глаза! – донеслось мне вслед.

Вот черт!

Я замерла возле машины и зажмурилась, пытаясь привести в порядок дыхание. Досчитала до десяти и медленно разлепила веки, торопливо нащупывая в кармане маленькое зеркальце. Зрачки приняли свою обычную форму, значит, все нормально и можно не опасаясь двигаться дальше.

На ступенях длинной, ведущей к центральному входу, лестницы, как всегда, было много народа, и большинство лицеистов с интересом смотрело на меня. Все почему-то считали, что Вероника ушла из лицея по причине нервного срыва, который произошел у нее из-за расставания с Владом. Основной причиной расставания, безусловно, называли меня. И теперь с интересом наблюдали за тем, как мы с Владом шарахаемся друг от друга по коридорам. Веронику в лицее любили, а меня не очень.

Даже Ксюха смотрела на меня косо, а я не могла ее за это осудить, потому что на самом деле я поступила с Вероникой намного хуже, чем думали остальные.