Czytaj książkę: «Тройная метка. Право на отцовство», strona 6

Глава 13. Мираж

Говорить больше в лавке мадам Дюбон Гром отказался, лишь качнул головой и больше ни слова не вымолвил про Лисовских. А вот та, видимо, за годы жизни среди оборотней научилась вовремя нарушать уединение, когда риск попасть под раздачу был минимален.

– Добро пожаловать, господин Волкодав. Желаете приодеть спутницу? – раздался вдруг ее неожиданно ровный и приветливый голос.

Гром обернулся и сразу же взял женщину в оборот, в то время как я продолжала стоять на месте и хлопать глазами, переваривая услышанное.

– Всё потом, – прошептал мне одними губами и продолжил окучивать портниху: – Нужно два готовых платья сейчас и несколько на пошив, смотрите…

Я глядела на мужчину с открытым ртом, все мои терзания временно улетучились под натиском потрясения и неимоверного любопытства, которое прожигало грудную клетку. А ведь и правда, я не знала фамилию черноволосого до этого момента, а все обращались к нему не иначе, как Гром. Прикусила губу, коря себя за недогадливость, ведь логично, что обычного оборотня не стали бы привечать в Золотом Квадрате, не обращались бы к нему так уважительно и с почтением.

– Прелестно, просто прелестно, – за раздумьями не заметила, в какой момент вокруг меня закружилась портниха, одобрительно цокая и закатывая глаза от удовольствия. – Госпожа Волчек, шить для вас будет большой честью для меня.

Глаза у женщины сверкнули блеском подсчета будущего дохода, а затем она утянула меня в примерочную, не дав осмотреться, наконец, и выбрать что-то самой. Время в лавке пролетело незаметно, так как все мои мысли были поглощены попеременно то Ранилем, то Громом, который оказался родственником… Самира?

– Мерки я сняла, вот это вам на первое время, а за пошив приступлю сегодня же, всё будет готово в течение трех дней, вы меня знаете, господин Волкодав, – произнесла мадам Дюбон, затем упаковала платья, нижнее белье и даже несколько пар туфель на невысоком, но изысканном каблучке.

Я сумела лишь кивнуть, а вот Гром распрощался более словоохотливо, позволяя мне витать в облаках.

– Ты какая-то сонная, персик. Я думал, девушки любят наряжаться, ожидал, что будешь штурмовать портниху, – усмехнулся он и подхватил пакеты в одну руку, второй придерживая меня за талию. – Хотя не мне жаловаться, всегда мечтал одевать такую куколку на свой вкус.

Я прикусила кончик языка, сдерживая готовые вырваться наружу вопросы, но вокруг нас было слишком много лишних глаз и ушей, так что пришлось набраться терпения.

– А что, так часто водишь сюда своих девиц, а ни разу не представилось возможности выбрать наряды самому? – не удержалась, подняла голову, встречаясь с его непроницаемыми глазами, и съязвила. – Вон, тебя даже портниха узнала, не говорю уже о россказнях Агуара. Или это вовсе не ложь, да?

Не знаю, откуда набралась такой смелости, но что-то внутри меня лопнуло и вырвалось наружу, принимая словесное обличье оскаленного зверя.

– Ревнуешь? – выдохнул Гром, но вопреки моим ожиданиям его губы растянулись в широкой улыбке. – Твои эмоции и чувство собственности дразнят моего волка, Айна, но не стоит. Мы с тобой знакомы всего сутки, даже меньше, так разве можно винить половозрелого самца за его мужские инстинкты? М? Как думаешь?

Стиснула челюсти и от злости вцепилась пальцами в его локоть сильнее, надеясь, что это причинит ему боль. Вот только моя сила с его порогом боли не могла сравниться, так что моя спонтанная выходка обернулась лишь мужским смехом.

– Кобель, – фыркнула и заозиралась по сторонам. Мы шли по коридору, где тут и там встречались разные лавки, но не было ни одного представителя человеческого рода, даже полукровок.

– Мадам Дюбон человек, но ей позволено держать в центре города лавку? – спросила с недоумением, надеясь утолить хотя бы толику любопытства, пока мы не оказались наедине, вот там я больше не дам его увиливать от ответов.

– Для некоторых людей делают исключения, – пояснил мне черноволосый, а я нахмурилась, имя мне показалось знакомым. – А она – жена советника Гудара, так что все самочки из высших семей почитают за честь одеваться именно у нее.

Точно. Тот самый советник, на встречу с которым так спешил Данай.

В висках стучало, а саму меня слегка штормило. Мы посетили уже несколько лавок, прикупили мне одежду, обувь и всякие женские штучки, как выразился Гром, так что на сегодня я посчитала наш выход в свет завершенным и выстраданным.

Торговый дом оставил у меня обрывочные и туманные воспоминания, перед глазами стояла лишь спина Раниля и раздосадованное лицо Грома в тот момент, когда была озвучена его настоящая фамилия.

– Слышала такое выражение, персик, любопытство кошку сгубило? – поддел меня черноволосый, словно испытывая удовольствие от самого процесса.

– К счастью, я не кошка, – усмехнулась, дергая уголками губ. Иногда его фразы поднимали настроение, хотела я того или нет. – В моих венах течет медвежье-волчья кровь.

Набралась смелости и сказала это вслух, признавая в себе звериное начало.

– Правильно, персик. Ты волчица, – наклонился и прошептал мне на ухо. – Моя волчица, сечешь?

Поперхнулась от игривости, прозвучавшей в его словах, и чуть не засмеялась, когда проходившая мимо взрослая самка застыла, в неодобрении глядя на нашу парочку.

– Идем быстрее, мне стыдно, – пробормотала, опуская глаза, и потянула его к выходу. – Хочешь, чтобы все знали, что мы переспали?

– Я владею этой самочкой, госпожа! – залихватски извернулся черноволосый и крикнул той женщине, которая продолжала возмущенно смотреть нам вслед.

В эту секунду он напоминал мне задорного мальчишку, дорвавшегося до веселья и удовольствия, и его настроение постепенно передавалось и мне. Но я каждый раз осаждала себя, ведь понимала, что он на самом деле – умелый манипулятор, умеющий тонко подмять чужое настроение под себя и свои цели.

– Ну всё! – прошипела, когда мы оказались на улице, недалеко от парковочного места, где сверкал чистотой его мобиль. – Хватит дурачиться! И не смей увиливать от моих вопросов!

– Я? Увиливать? – растянул губы и подернул шутливо бровями. – Да за кого ты меня принимаешь, персик?

– То есть, ответишь на все мои вопросы? – прищурилась и сделала шаг вперед, оказываясь напротив него на расстоянии вытянутой руки. Не знаю, какого эффекта я хотела, но такая близость лишь подчеркнула разницу наших габаритов, и мои гневные и требовательные слова могли бы показаться смешными, если бы не моя решимость.

– Всё для тебя сделаю, кошечка, – резко нагнулся и коснулся моих губ, выдыхая фразу мне в рот. – Только озвучь свои потаенные желания.

Внутри всё полыхало от чувственного мужского флирта, но разум ощерился, выпуская коготки. Его шутливость заставляла меня сильнее желать правды.

– Почему ты не сказал, что Волкодав?! Кем ты приходишься Самиру, Гром? – смогла потребовать ответа, но сама не ощущала под собой твердой почвы.

Посмотрела по сторонам, надеясь, что мое рявканье осталось только между нами, но никто на нас не смотрел. Снаружи в принципе было немноголюдно, и когда я было хотела снова наехать на всё еще молчавшего Грома, замерла. На секунду показалось, словно в конце улицы мелькнуло знакомое лицо Найды, но когда я снова обернулась, не увидела никого похожего. Видимо, тоска по родному городу дает о себе знать.

Повернула голову на черноволосого, но он на удивление смотрел в ту же сторону, что и я. Его глаза были прищурены, а ноздри раздувались, словно он вдыхал воздух, почувствовав знакомый аромат. Скулы заострились, а зрачки сузились, казалось, реагируя на что-то родное, но неожиданное.

– Увидел кого-то? – наклонила голову набок, с интересом отслеживая эмоции на его лице.

Он никак не отреагировал на мой вопрос, даже ни одна мышца не дернулась. Вот что значит выдержка. Хотя я более чем уверена, что его что-то насторожило, но делиться со мной мыслями он не спешил.

– Едем домой, вечереет уже, – кивнул в сторону мобиля и повел меня к нему, не останавливаясь ни на секунду и даже не давая и слова лишнего вставить. – Все вопросы за пределами центра. Здесь много лишних ушей.

Предупреждению я вняла, не открывая более рта, глупость была мне не свойственна.

Вот только если въехали внутрь Золотого Квадрата мы без проблем, то вот на выходе образовался затор из мобилей. Охрана проверяла каждый салон, открывала багажники и что-то выискивала-вынюхивала. Уровень адреналина возрос, вбрасывая гормон в большом количестве в кровь. В этом не было логики, ведь нам было нечего скрывать.

Когда настала наша очередь, проверяющие необычайно долго шерстили наш мобиль, светили фонариками, но особое внимание уделили мне.

– Новенькая? – спросил у Грома один из мужчин в форме.

– Моя жена, – спокойно и невозмутимо ответил черноволосый, встречая непроницаемый взгляд другого самца.

– На нее нет разрешения, – поджал губы в недовольстве молодой стражник. – Выйдите из мобиля!

– Считаешь, оно мне нужно? – вздернул бровь в недоумении Гром, чуть не рассмеялся мужчине в лицо. Тот свел брови на переносице и перехватил дубинку в руках, словно собираясь выбить из Волкодава дух.

– Хоги, иди дальше, я сам разберусь, – раздался чужой строгий голос, а после возле нас оказался мужчина постарше. – Прошу простить, господин Волкодав, это Хоги, он недавно работает, не всех еще знает в лицо, а цвет ваших волос…

Стражник замялся и не решился высказать свои мысли, от Грома ощутимо повеяло недовольством высшего самца.

– Плохо, что не знает. Очень плохо, – прищурился и произнес черноволосый необычайно ледяным тоном, от которого даже у меня покрылась холодными мурашками кожа. – Открывай шлагбаум, пока я не вышел из себя. С тобой я разберусь завтра.

Работник не стал спорить и дал знак другому стражнику пропустить наш мобиль, так что вскоре мы покинули пределы Золотого Квадрата в полном молчании. Я не решалась что-либо сказать, опасаясь подлить масла в огонь негодования Волкодава, спокойно дождалась, когда мужчина успокоится.

– Самир – мой брат, – произнес спустя долгую паузу Гром, но я не удивилась, ожидая нечто подобного. – Единокровный. У нас один отец.

– А… – кивнула на его черные волосы и прикусила губу, не решаясь произнести это вслух после недавней сцены. Мы с ним были мало знакомы, так что я еще не понимала, является ли это его больной темой. Чувство, словно ступаю по тонкому льду, морозило внутренности.

– Моя мать была обычной волчицей, не принадлежала к правящим. После первой жены отца, матери Самира, общество восприняло его брак, как мезальянс, оскорблявший высшее общество, – пожал плечами и повернул ко мне голову, не выказывая ни капли агрессии, скорее, демонстрируя глухую усмешку смирения со своим происхождением. – Отец у нас был любвеобильный, так что удивительно, что после смерти второй жены в родах старик не осчастливил нас дюжиной отпрысков.

Только сейчас обратила внимание, что при упоминании брата его лицо разглаживалось, а в голосе звучала гордость. Такое не подделать, не сыграть.

– Я думала, что рыжий цвет волос всегда наследуется, – нахмурилась, а затем из меня вырвался короткий смешок. Совсем забыла, что и моя мать была рыжеволосой, а вот мне достался пепельный оттенок вопреки всем законам волчьих устоев.

– Разочарование века, правда? – ухмыльнулся Гром. – Старик, конечно, посетовал, но в нашей семье потомство не бросают, так что фамилию он мне свою дал. И на том спасибо.

Несмотря на ворчливый тон, я слышала в его голосе неподдельную теплоту и любовь, которую он неудачно пытался скрыть. В груди разлилась тоска по собственному отцу, которого я больше никогда не смогу увидеть, ощутить его объятия и ласковые поглаживания по затылку. Прикрыла глаза и отвернулась к окну, надеясь выровнять дыхание и не расплакаться от боли, разрывающей грудную клетку. Всё еще резало внутри, болело до спазмов в животе.

– Расскажи мне про Лисовских, – попыталась скорее сменить тему, которая интересовала меня не менее сильно. За этой семьей чувствовалась тайна, которая может мне не понравиться.

– Влиятельная семья лис, что могу сказать, – пожал плечами Гром, но плечи его были напряжены. – Правда, у них другие порядки, далекие от волчьих. Своих женщин они берегут и в общество выводят редко, их воспитывают далеко за пределами града. К браку лисиц не принуждают, даже полукровок, всё только по обоюдному согласию.

В груди застучало, по спине прошелся холодок.

– И как же Ураилу удалось договориться о браке? – сглотнула, чувствуя, что ответ мне не понравится.

– Марун – любимая дочь главы клана Лисовских и, в отличие от других самок, в плане исключения воспитывалась рядом с отцом, в столичном граде, что, конечно, не очень поощрялось старейшинами рода, но прогнуть Торелла им не удалось, – с ехидной усмешкой сказал Гром и качнул головой.

– Единственная девочка из клана лис, – протянула без удивления. – Запретный плод сладок, особенно для волков.

Черноволосый не стал комментировать мой вывод, но я лишь убедилась, что так оно и было.

– Девчонка крутилась рядом с Агуаром, так что очень быстро познакомилась со всеми свободными самцами волков, – дернув губами, хмыкнул Гром. – По началу всем было смешно, что она таскается за Ранилем и угрожает стать его женой. Все списывали это на детскую блажь, которая быстро пройдет, но никто не заметил, как Марун без памяти влюбилась в Волкова.

– Безответно, – повторила слова Грома в торговом доме.

– Пигалицы нас никогда не интересовали, – кивнул он, и я с облегчением растеклась на сиденье. – Но старших никогда не волновали чужие чувства. Принадлежишь к правящим, будь добр соответствовать. Завидная невеста, еще и знакомая с порядками столичного града – хорошая партия даже для Волковых. Дунарион таким образом планирует убить двух зайцев – добиться их военной поддержки и исключить потомство Раниля из возможных претендентов на власть. Отличный был бы ход, если бы не одно “но”.

Во всем мне уже виделся подвох. И даже сейчас до меня дошло, что лис хоть и любил свою дочь, но, видимо, желал выгодно пристроить ее, выдав замуж за члена правящего клана. Что ему прекрасно удается, с горечью подумала, но вслух не произнесла.

– Но? – подтолкнула Грома продолжить, но он сомкнул губы, а после повернулся ко мне.

– Подробности Раниль расскажет тебе сам. Не могу же я лишить его этого удовольствия? – подмигнул мне черноволосый и остановил мобиль.

Оглянулась, только сейчас замечая, как быстро мы преодолели дорогу обратно. Вокруг снова нерушимой глыбой стоял лес, а напротив – внушительный дом Волкова. Мы распаковались, занося пакеты в дом, и больше эту тему не поднимали.

Гром неожиданно приступил к готовке, а я не могла найти себе места, прокручивая в голове события прошедшего дня. И к вечеру так накрутила себя, что с нетерпением и затаенным плохо скрываемым страхом ожидала прихода Раниля. Настало время ему объясниться.

Глава 14. Ужасы на ночь

Раниль появился аккурат к ужину, когда мы с Громом расставляли тарелки на столе. Столовые приборы на третью персону я ставила дрожащими руками в пустой надежде, что вскоре раздастся звук мотора, а после порог дома переступит рыжеволосый. Вот только надежды мои не были тщетны. Не прошло и минуты, как в замке повернулся ключ, раздался скрип открываемой двери, а затем по паркету застучали его ботинки. Повернулась корпусом, продолжая держать в руках вилку, и увидела, какой усталой походкой он завалился в столовую.

– Фух, думал, не отвяжусь от этих стариков.

Вид у него был изможденный, но в голосе звучало облегчение, словно он сбросил тяжкий груз и, наконец, оказался дома. Я испуганно повернулась спиной к нему, боясь заговорить с ним неподготовленной. Одной рукой стиснула спинку стула с силой, пытаясь привести участившееся дыхание в норму, но при этом каждой клеточкой тела ощущала его присутствие. Мужское ровное дыхание, волчьи сладостные флюиды до спазмов внизу живота.

– Что, близость столичной дивы пришлась не по вкусу? Теряешь хватку, Волков, – усмехнулся не к месту Гром и облокотился о стол, отчего тот немного накренился под внушительным весом самца, заставив меня отвлечься и ойкнуть, наваливаясь всем телом на поверхность.

Всё волнение разом улетучилось под выбросом адреналина в кровь, и я даже прислушалась к мужскому недолгому разговору.

– Скорее, пропало желание, тебе ли не знать. Судя по твоей довольной морде, благодаря чужим махинациям ты получил больше, чем мог надеяться, – ответил ехидно Раниль, после чего я ощутила, как его взгляд скользнул по мне. – Ты скучала по мне, цветочек?

Вопрос был задан ласковым тоном, а в голосе ни капли извинений. Я опустила вилку и медленно повернулась лицом к мужчине, придавая лицу безразличие.

– У нас с Громом было много дел, – прищурилась и гордо задрала подбородок, не собираясь показывать ему, как мне его не хватало, и как я обижена за случившееся днем. – Мы прекрасно справились без тебя.

– Я вижу, – улыбка не сходила с его губ, а взгляд плавно подмечал детали.

Покраснела, ощущая себя совершенно обнаженной в своем новом домашнем платье, в котором ощущала себя уязвимой, поджала босые пальчики ног и опустила взгляд, скользя по его длинным ногам.

– Ты бы не тянул с объяснениями, девочка накрутила себя до изнеможения. Я голоден, а отсутствие у нее аппетита не доставляет мне удовольствия, – качнул головой Гром и подошел к казану, раскладывая по тарелкам ароматно пахнущее мясо в сливочном соусе, от которого у меня спазмами сводило желудок, вот только он был прав: больше всего я ожидала услышать причину, по которой со мной так плохо обошлись. И лучше бы ей быть уважительной.

Сглотнула слюну, проталкивая по гортани ком, и подняла глаза выше, двигаясь по широко расставленным ногам, мощным бедрам, узкой талии и останавливаясь на его груди.

– Ох, сладкая, ты правда поверила, что ничего для меня не значишь?

Раниль плавным шагом быстро оказался подле меня, а мужские ладони мягко обхватили меня за щеки, поднимая голову и впиваясь требовательным взглядом в мое лицо. Наши глаза невольно встретились, и отвести свои я больше не смогла. Меня утянуло в омут его расширившихся при виде меня зрачков, и непроизвольная физиологическая реакция его организма сказала мне больше, чем любые слова и убеждения.

– Объяснись, – требовательно ударила ладонью по его торсу, поджала губы, демонстрируя свое негодование.

– Давай сядем, устал, как пес шелудивый, – устало выдохнул он и прижал мое тело к себе.

Его руки вдруг обхватили меня под бедра и подняли вверх, а затем он присел на стул вместе со мной, удобно расположив на своих коленях. Я оказалась в коконе его объятий, в непосредственной близости от гулко колотящегося сердца, и чувствовала исходящие от него остатки напряжения.

– Ты не думай, сладкая, я не звал Лисовских в торговый дом. Ждал вас, а Марун с Агуаром случайно встретил, кто же знал, что они соберутся в лавку мадам Дюбон в то же время, что и мы, – покачал головой Раниль и обхватил меня за талию, поглаживая по коже сквозь тонкую шелковую ткань.

– Отец тебя слишком хорошо знает. Город принадлежит ему и твоему дядьке, сложно что-то скрыть от опытных манипуляторов и прохиндеев, – хмыкнул со своего места Гром, не выказывая агрессии от того, что меня лапает другой самец, а даже помогая ему, хотя что-то мне подсказывало, что всё, что делал и говорил черноволосый – всё было направлено только ради моего блага и спокойствия. И это безумно льстило.

Впрочем, ему ли ревновать, ведь в отличие от Самира и Раниля он с самой первой минуты знал, что я – чужая женщина и не буду принадлежать ему одному.

В этот момент нос Волкова зарылся в волосы, глубоко вдыхая мой естественный аромат.

– Вижу, ты времени даром не терял, – раздалось мужское порыкивание, но недовольства в нем не было, скорее, негодование самца, который давно не прикасался к сладкому. – Захомутал нашу девочку, пока я отвлекся, да?

– Поменьше бы времени другим самочкам уделял, не ходил бы неудовлетворенный и злой, – с насмешкой произнес Гром, в словах проскальзывали нотки превосходства.

Впору бы закатить глаза от очередного самцового противостояния, но я с нетерпением ждала, когда свой нелицеприятный поступок объяснит сам Раниль.

– А ты скалься поменьше и, может, твой брат не выбьет тебе зубы за самоуправство. Он же не знает о том, что ты засунул член в его жену? – насмешливо спросил Волков и удостоился от меня грозного взгляда за такую похабщину, вот только мое внимание, какое бы оно ни было, только льстило его самолюбию.

– Итак, Самир жив, – мрачно констатировала, хотя внутри царило настоящее ликование, ведь я впервые услышала четкий положительный ответ на свой молчаливый вопрос. Гром поморщился от реплики соперника, но ничего не сказал, видимо, понимая, что ему еще предстоит держать ответ перед старшим братом.

– Не печалься, цветочек, но самочки – слишком болтливые существа, чтобы доверять вам такие тайны. Так что сделаем вид, что ты ничего не слышала, и больше не поднимай эту тему, не забывай, что даже у стен есть уши, – Раниль многозначительно обвел взглядом убранство своего дома, и я прикрыла рот, чтобы не выпалить свои возмущения его патриархальным стереотипам.

– Раз уж я такая ненадежная, то соблаговоли хотя бы объяснить, с чего это ты уделял столько внимания своей невесте, – к концу речи запал пропал, и последнее я уже фактически прошептала: – Смотрел на меня, словно на пустое место.

Глухо закончила и отвела взгляд, не желая показывать ему свои увлажнившиеся от переизбытка эмоций глаза. В последнее время я становлюсь слишком чувствительной, что списала на беременность и бушующие гормоны, но что я могла противопоставить заложенному самой природой.

– Прости, Айна, – покаялся Волков и поцеловал меня нежно в висок, посылая по моему телу импульсы легкого тока. – Я надеялся избавиться от них до вашего прихода, но Агуар, как назло, тянул время, не давал Марун выбрать платье.

– Ты купил ей платье в честь помолвки? – повторила за ним, как попугай, с горечью, хотя сама была свидетельницей его подарка.

– Агуар выпросил, намекая на традиции и… Ай, в общем… – взъерошил волосы на затылке, посмотрел на меня рассеянно, будто не знал, как объяснить мне всё так, чтобы я правильно его поняла.

– Хочешь сказать, что какой-то потомок Лисовских может диктовать условия одному из наследников кнезио? – насмешливо задала вопрос, ведь даже дураку было ясно, что это чушь.

– Нет, – покачал головой Раниль, тяжело выдохнул. – Я просто не хотел, чтобы он увидел тебя. Агуар пронырливый и наверняка знал, что ты придешь в лавку. Не просто же так их в центр отправил мой отец.

В горле образовался ком, а в голове – вакуум. Промолчала, не собираясь помогать ему в объяснениях, и терпеливо ждала продолжения.

– Мнение Марун меня не интересует, это была дань вежливости с моей стороны. Всё же я не пещерный волк, а воспитанный самец. Не будь Агуара, я бы никогда не позволил себе такое отношение к тебе, – покаялся рыжеволосый. – Я просто не хотел, чтобы ее брат увидел, как трепетно я к тебе привязан, и что ты значишь для меня.

А что я значу для тебя, Раниль? Так хотелось прокричать этот вопрос вслух, но я не позволила эмоциям возобладать над разумом.

В его словах был резон, если бы не одно “но”.

– Что же в нем такого страшного?

Вздернула бровь и вперилась в него взглядом. Вот только он кинул взор на Грома, и они долго переглядывались между собой, казалось, сговариваясь о чем-то.

– Гром? – с паникой в голосе обратилась к черноволосому, который напряженно сидел на стуле и упирался сцепленными в замок ладонями в стол.

Его глаза скользнули по мне, но он был чем-то серьезно озабочен: брови сведены на переносице, лоб пересекали морщинки беспокойства, а скулы стиснуты.

– Агуар имеет в столичном граде плохую репутацию, – его черные глаза похолодели, а кулаки сжались жестче, словно он желал свернуть тому шею. – За последние пять лет у него было восемь жен-полукровок, несметное количество любовниц той же полуволчьей крови…

– И все они пропали без вести, – мрачно закончил Раниль, его ладони прижали меня сильнее к груди, будто он боялся меня выпустить из рук, а вот я замерла с открытым ртом. До такого даже мое воспаленное ревнивое сознание не могло бы додуматься.

В этот момент в лесу прозвучал нестройный волчий вой, на коже волной прошлись мурашки первобытного ужаса, и я цепко вцепилась пальцами в предплечья Волкова.

Отчего-то стало неуютно, будто зло сейчас окажется у нашего порога, но шли минуты, а ничего не происходило.

– Испугалась, кошечка?

Гром незаметно и ловко обогнул стол, оказавшись сзади и обдав дыханием кончики моих ушей. Подушечки его пальцев огладили контур шеи, посылая по всему телу дрожь, а я глухо хихикнула, скрывая за этим неуместно усиливающееся возбуждение.

– Мрачные сказки на ночь, – забормотала, находясь под впечатлением ужасов про Агуара, который показался мне хоть и хитрым лисом, но на маньяка никак не тянул. – То, о чем я весь день мечтала, несомненно.

– Да какие уж тут сказки, сладкая, – покачал головой Раниль, в то время как его пальцы проворно играли на моих позвонках. – В следующий раз не провоцируй его на интерес и не смотри в глаза, это пробуждает в нас инстинкты охотника.

Вскинула голову, возмущенная обвинением, что я флиртовала с Лисовским, но встретилась глазами с Волковым и прикусила язык. Его корежило от ревности и страха, что со мной может случиться что-то нехорошее.

– Поздно, он уже сделал стойку, – донеслась до меня усмешка Грома, который перебирал мои локоны. – Так что завтра у меня покер.

– С Агуаром? – угрожающе выдвинул челюсть рыжеволосый, казалось, готовый вгрызться тому в глотку, будь он сейчас здесь.

– И Данаем, – сказал Гром так многозначительно, словно пытался что-то донести до Раниля. Тот замолчал, после нахмурился и качнул головой.

– Алайну не бери.

Мне хотелось взбунтоваться против подобного произвола, но испуг всё еще гулял в моей крови, так что я на всякий случай пока промолчала. Что-то мне подсказывало, что одну меня дома никто не оставит, и у черноволосого свои планы, которые разнятся с Ранилевскими.

– Хочешь раздразнить лиса? – вскинул брови Гром, но голос был полон напряжения. – Репутация у него, может, и кровавая, но в похищениях пока замечен не был, девушек выбирал по обоюдному согласию. А ты уже у нас крепкий орешек, Алайна?

От возмущения перехватило дыхание, но я поймала насмешливый взор Раниля и покраснела. Молчаливый намек на мою слабость перед Волкодавом-младшим стоило проглотить, но изнутри поднялся гнев.

– Я его ильдина! – гордо вскинула подбородок, не собираясь оправдываться перед тем, кто променял меня на другую. В моих глазах горел яростный огонь сопротивления, я попыталась вскочить с мужских колен, но не тут-то было. Его руки не позволили мне сдвинуться ни на миллиметр, а Гром, как назло, лишь тихо сопел сзади, давая возможность разобраться самим.

– И моя! – прорычал мне в лицо Раниль и оскалился, лицо у него заострилось, говоря о власти волка над человеком, но страха во мне не было, только лишь упрямство, граничащее с безумием.

Когти на его руках удлинились, ощутимо впиваясь в кожу, но не вспарывая ее до крови, ему хотелось лишь дать понять, кто здесь главный. Прищурилась и стиснула пальцы на мужских плечах, желая причинить боль.

– Это еще доказать надо, – фыркнула, припоминая, что гон у него так и не начался.

Беспокоили сомнения, а был ли он у Грома, ведь выглядел он вполне адекватно, хотя в учебниках писали, что зачастую оборотни теряют контроль в желании поскорее пометить самку. Встряхнула головой, решая вернуться к этому вопросу позже и наедине с черноволосым.

Раниль не стал комментировать мои нападки, погасил эмоции и сурово поджал губы. Глаза блеснули сталью, а затем он раздул ноздри, наклоняясь и упираясь кончиком носа мне в выемку между шеей и ключицей.

– Жаль, что не я отец твоего первенца, – глухо простонал, словно он испытывал сейчас физическую боль. Но удивления в его словах не было.

– Т-ты знал? – горло у меня пересохло, а язык стал от страха заплетаться.

– Я знаю твое тело до мельчайших подробностей, сладкая, – прошептал мне в губы и слегка укусил, подразнивая и меня, и своего зверя. – Считаешь, я такой плохой нюхач, что не почувствую изменения в твоем аромате?

Покачала головой, поражаясь, что могла быть такой наивной и считать, что смогу скрыть свою беременность от чистокровного волка.

– Но дочку ты мне первому родишь, – его губы изогнулись луком, а глаза наполнились предвкушением жаркой ночи.

– Закатай губу, рыжий, – хмыкнул сзади грозно Гром и подошел ближе, нависая над нами, словно желал померяться с Ранилем силой. – Становись в очередь.

– Ах да, забыл предупредить тебя, что ты последний, – насмешливо парировал Волков и хрустнул пальцами, намекая на исход их перепалки.

Напряжение в комнате возросло, я прикрыла глаза и решила взять ситуацию в свои руки, опасаясь за целостность стола и нашего ужина.

– Уж позвольте мне самой решать, кому и когда рожать, – произнесла напряженным тоном и смогла, наконец, вырваться из жестких объятий Раниля. Отошла на небольшое расстояние, а он встал следом, вставая напротив черноволосого. – Хочу отметить, что на сегодняшний день я свободная от обязательств самочка, носящая под сердцем ребенка Самира.

– Ты моя жена!

– Ты моя ильдина!

Крикнули они одновременно, зло при этом впиваясь друг в друга взглядами, словно заклятые соперники, не способные поделить между собой кусок сочного стейка.

– Ой ли? – ухмыльнулась, сама себе поражаясь. Положила ладонь на пока еще плоский живот, благодаря небеса за появившиеся силы противостоять сильнейшим. – Один не может подтвердить нашу связь волчьей меткой, а второй и вовсе чужой жених.

Мужчины синхронно повернулись ко мне корпусом, жадно впиваясь в мою фигуру взглядами. Стало не по себе от двойного внимания, а от холодного ветерка с окна я поежилась, подергивая плечами.

– Ты же знаешь, что я дал слово брату, – возразил умоляющим тоном Гром, стискивая кулаки и хмуря брови.

– Всё еще злишься из-за Марун? – помрачнел Раниль. – Я же объяснил тебе, что всё сделал ради твоего же блага.

Если с черноволосым ситуация мне была ясна, и я ему верила, то вот рыжеволосому…

– И тактично умолчал о том, что Лисовская влюблена в тебя, как кошка? Ой, простите, лиса? – от ревности в крови бушевали гормоны, и я язвила, пытаясь уколоть его так же больно, как он это сделал со мной.

– Какое это имеет значение? Ее чувства не заставят мой член стоять! – прозвучало грубо, но емко, заставив меня отступить.

– Да, Волков, романтики тебе не занимать, – насмешливо прокомментировал Гром, и несмотря на злой рык со стороны Волкова, градус напряжения в воздухе упал до нуля.