Czytaj książkę: «Двойная метка. Право на невинность», strona 6
Глава 15. Близость с Волкодавом
Мы стоим напротив друг друга, никто не отводит свой взгляд.
– Как только я помечу тебя своим семенем, до Раниля дела мне не будет. Так что не переживай, он выйдет живым и относительно невредимым.
В конце усмехнулся, и эта фраза заставила меня слегка переживать. Прикрыла глаза, понимая, что рыжеволосый – взрослый мужик, сможет за себя постоять. Мне нужно лишь выиграть время.
– Ммм, – застонала, чувствуя, как течка вступила на новый этап, уже горячей волной захватив всю нижнюю часть тела.
Мужчина отвечает на это порыкиванием, в котором слышна вибрация. Но шага ко мне не делает, только смущает наглым рассматриванием и дистанционным облизыванием, казалось, каждого миллиметра кожи.
– Ложись на кровать, – жесткий приказ, в голосе хрипотца.
Я вся дрожу под дуновением ветерка и его горячими взглядами, которые заставляют пылать мои щеки. Иду к кровати без сил, осторожно касаюсь шелковой простыни. Мужчина любит комфорт и роскошь, это видно по спальне, его одежде, отношению к вещам и деньгам. Неужели и я – его новая блажь и роскошь?
– На спину, – снова говорит, когда я взбираюсь на кровать.
Испытываю сильную неловкость, будучи настолько оголенной перед мужчиной. С Ранилем было также стыдно, но настолько долго он меня не рассматривал. Всё было в голове, как в тумане.
– Раздвинь ножки, волчонок, – его густой бас глухо разнесся по комнате.
Вот только я не могла послушаться, слишком неуютно чувствовала себя оголенной перед мужчиной. И раскрыть бедра означало отдаться во власть беты Самира окончательно. Слишком интимно, слишком уязвимая поза.
– Непослушная, – хмыкнул и приблизился сам.
Я прикрыла глаза, чувствуя, как под его весом прогнулась кровать. Твердые ладони коснулись моих бедер, прошлись поглаживающими нежными движениями до колен и потянули их в стороны.
Зажмурилась и для надежности прикрыла глаза локтем.
– Какая стеснительная лапочка мне попалась, – раздается хмыканье Самира, а затем он дует мне на…
– Нет! – резко убираю руку, дергаюсь и поднимаю голову, смотрю вниз и вижу между своих ног голову беты. – Что ты делаешь?
По его губам ползет хитрая манящая улыбка, глаза блестят поволокой вожделения.
– Я же сказал, что умею делать хорошо, волчонок, – усмехается, оскалившись и глядя на меня с лукавой усмешкой. – Расслабься и получай удовольствие.
– Но я думала, что будет секс, – прошептала, не в силах произнести это громко, слишком силен во мне стыд.
– Не могу отказать даме в ее желаниях, – обещание большего звучит отрезвляюще, я пытаюсь свести колени вместе, но его руки крепко держат их широко раскрытыми.
Он покрывает легкими поцелуями кожу живота, бедра, приподнимает мою ногу и целует внутреннюю часть колена. Ближе подбирается к лону, дует на лобок, посылая томление внутрь влагалища.
А после я улетаю в нирвану, когда его язык проходится кончиком по чувствительному опухшему клитору. В это время ладони продолжали дарить расслабление, обхватывая и поглаживая кожу бедер.
– Сладкая, – горячим дыханием опаляет мои лепестки.
Его пальцы раскрывают половые губы и обводят полукружие входа во влагалище. Язык опускается ниже, дарит ласку осторожными и медленными движениями, стимулирует чувствительные нервные окончания. Пальцы гладят внутреннюю часть бедер, переходят к лобку и дразнят невесомыми касаниями.
– Господи, – вырывается у меня, когда он засасывает клитор, отпускает, дует горячим воздухом.
– Самир, но господи мне тоже нравится, – гордо ухмыляется, но больше от своего дела не отвлекается, продолжает возносить меня на вершины удовольствия.
То ведет кончиком по кругу, то вверх-вниз по всей длине половых губ, касается вульвы, сводя меня с ума. Иногда я не выдерживаю и опускаю глаза вниз, прикусываю нервно нижнюю губу, чувствуя готовность напряжения высвободиться из тела и подарить мне наслаждение. Иногда встречаюсь с его потемневшими синими глазами, в которых вижу отражение собственного удовольствия.
В какой-то момент начинаю извиваться, сбивая мокрые от пота простыни в кучу. Движения Самира невольно из-за моих движений прерываются, и ощущения полета начинают ускользать от меня, не оседая на нервно-мышечных окончаниях.
Хнычу, посылая бете отчетливый намек на собственное разочарование. И он руками сразу фиксирует бедра, проявляя силу. И это ничего не значащее действие приводит меня в состояние экстаза. Доминантная энергетика и его умелый язык, выписывающий то восьмерки, то зигзаги, возвышают мое сознание до микрокосмоса.
– Ааа, – мое тело изгибается, и я практически задыхаюсь от подступившего яркого оргазма, сила которого отправляет в нирвану.
Он еще не утихает, как вдруг матрас прогибается по обе стороны от меня. Самир подтягивается на руках, опирается на них и, захватывая мои глаза в плен, медленно вводит член в мое лоно. Я не успеваю глянуть вниз, чтобы оценить размер и ужаснуться, как он уже со шлепком входит до упора.
– Ммм, – гортанный мужской стон, стиснутые челюсти и ощеренные клыки.
Мышцы его лица искажены так, что это не оставляет сомнений в том, что он испытывает не меньшее удовольствие, чем я. Внутренности влагалища растянуты до предела, отчего чувствуется каждая вена и выпуклость на его внушительном достоинстве. Бета Самир не обделен природой, ему есть чем гордиться.
Я думала, что первый оргазм был пределом мечтаний, но то резкие, то медленные движения мужчины подхватывают не утихшую волну удовольствия и медленно возносят до звезд. Дыхание учащается, движения становятся резкими и частыми, а затем я чувствую, как внутри выстреливает его горячая сперма.
– Дааа…
– Ссс…
Наши шепотки, стоны, искаженные усладой лица. И взгляды. В этот раз он не позволил мне выгнуться спиной и отвести глаза. А на самом пике оргазма поцеловал, играя с моим языком. Так что мой стон в момент высшего экстаза потонул внутри его рта.
– Нектар, – прошептал мне на ухо, когда сердце перестало биться моторчиком. – Слаще, чем я думал.
Я молча прикрыла глаза, ощущая, как в теле утихают гормональные всплески. Вся я сейчас, словно оголенный нерв, который погладили по шерсти, успокоили на время и подарили наслаждение. Дыхание Самира стало равномерным, и только после я позволила себе расслабиться, давая сознанию уплыть в сон. Одно мешало отпустить ситуацию.
Раниль и Самир. Оба не поставили мне метку. Сердце сжалось, ведь это означало, что я не их истинная пара, не ильдина. А значит, мое положение шаткое, в любой момент я могу остаться без защиты. Меня могут продать, как скот, решить мою судьбу без моего на то желания, не интересуясь моим мнением.
Глава 16. Приятные новости
Рука, стискивающая мое бедро, не желала исчезать. И тело, нагло прижимающееся сзади – тоже. Самир прикусил мой загривок, игриво утробно зарычал, посылая по моему телу мурашки. Мое собственное тело не желало просыпаться, но прижимающийся стоящий колом член мешал уплыть обратно в сновидение.
– Утренние процедуры выброса эндорфинов мне начинают нравиться, – толкнулся членом между моих ягодиц.
Я застонала, уткнув лицо в подушку, но до греха не дошло. В этот момент прозвучал стук в дверь.
– Чер-р-рт! – зарычал недовольно бета и поднялся, пошел к двери, не стесняясь своей наготы.
Мускулы на ягодицах приковывали мой взгляд, я на всякий случай приподнялась, оперевшись лопатками о спинку кровати, подтянула к себе простынь, прикрывая грудь и плечи.
– Вече Самир, – склонил в подчинении голову мужчина в черной форме и с нашивками рыжего волка в объятиях пламени на груди. Символ правящего рода Волк.
Меня так и тянуло спросить, что означает вече, но наши эмоционально далекие отношения с бетой не позволили мне открыть рот. Хотя любопытство съедало, заставляя прислушиваться к каждому слову.
– Что случилось? Это не может подождать? – холодно спросил Самир.
Его подчиненный поднял голову и кинул взгляд на меня. Но бета вдруг перегородил обзор, скрывая уязвимую меня от посторонних глаз.
– У ворот стоит женщина, – уточняет мужчина. – Даяна. Утверждает, что тетя вашей… Эм, жены.
Я подрываюсь, вставая на колени. Вытягиваю шею, но увидеть говорившего из-за широкой спины Самира не могу.
– Даяна – женщина дяди Майрена! – восклицаю, ощущая, как забарабанило внутри сердце.
– Проводи ее в гостиную, мы сейчас спустимся, – бета кивает мужчине и закрывает дверь.
Опускаю глаза и понимаю, что всё это время он стоял перед мужчиной в чем мать родила, совершенно не беспокоясь о собственной наготе.
– Больше никогда не вмешивайся в мои разговоры, Алайна, – подошел и сверкнул глазами. – Особенно с подчиненными.
– Но это же… – всплеснула руками.
Простынь от моих движений сползла, и взгляд Самира тут же спустился к вершинкам моих грудей. Ойкнув, натянула ткань выше, практически под самый подбородок.
– Я знаю всех твоих родственников и знакомых, – улыбнувшись, поднял глаза и обвел ими мои пухлые губы. – Одевайся, узнаем, что ей нужно.
И отвернулся, отходя к шкафу. Я осмотрелась по сторонам, выискивая свое платье. Неприятно надевать вчерашнее, но выбора нет.
– Выбирай, всё новое, – голос Самира звучал удовлетворенно, словно он урчал, наблюдая за мной довольным взглядом.
Подняла на него взгляд, замечая открытые створки шкафа. Внутри действительно было много ярких и красивых платьев. Только все наглухо закрытые, не позволяющие оголить ни локти, ни колени. М-да уж, вот это домострой. Сглотнула и посмотрела на мужчину. Интересно, для кого он заказал гардероб? Изначально ведь он пришел выкупать Найду, а с ней у нас одинаковый размер. Как-то неприятно касаться чужого.
– Что насчет Раниля? – желала подтверждения выполнения нашего уговора.
– Спустимся, и я дам распоряжение его отпустить, – процедил, стискивая челюсти.
Недоволен моим интересом, злой ушел в ванную. Я же выбрала первое попавшееся платье, умылась после Самира, и мы вместе спустились вниз, где меня уже ждала тетя Даяна. Подорвалась, увидев меня на лестнице. Глаза блестят, на мокром месте. Хотела броситься ко мне, но осталась на месте, замерла, увидев за моей спиной внушительную фигуру беты. Опустила голову, сделала книксен, боясь поднять взгляда.
– Что случилось, тетя? Что-то с отцом?
Страх обуял обручем сердце, мешая дышать и трезво мыслить. Этого я боялась больше всего.
– Он пришел в себя, милая, – всхлипнула тетя и со страхом глянула на бету снова.
Я выдохнула, чувствуя прилив сил и слабость в ногах одновременно. Но если всё так, то почему дядя Майрен сам не сообщил эту новость, ведь он единственный мужчина семьи? Догадка мелькнула в голове. Он не хотел, чтобы я была в курсе. Но почему?
Я хотела сразу же броситься с тетей в дом отца. Не терпелось увидеть его в сознании. Вот только Самир запретил бежать, сначала заставил одеться, так как на улице похолодало, пришлось еще ждать, когда подвезут обувь. Хотя я была готова бежать и босиком, и плевать на последствия в виде болей в почках, бронхита. Болезни можно вылечить, а вот предугадать, как долго папа будет жив – невозможно.
– Всё? – уже более раздраженно спросила у Волкодава, который поправлял на мне кофту.
– Мобиль подъехал, – поджал губы Самир и повел меня на выход.
Моему взору предстал серебристый электромобиль. Еле сдержала вздох восхищения, почувствовала, как от моего взгляда бете стало приятно. Так, будто я восторгалась непосредственно им.
Внутри городов нашей страны запрещены передвижные устройства с двигателем внутреннего сгорания. Помню, как однажды дядю оштрафовали за такой, привезенный с соседнего человеческого государства. Дед тогда еще был жив и орал как не в себя за его потребительское отношение и несоблюдение законов.
Мы сели внутрь, я не удержалась и погладила панель, пока бета не видел. В памяти тут же воскресила мотоцикл Раниля. Никак не могла вспомнить, был ли он электрическим или бензиновым. Дыма вроде не было, да и наверняка нас бы остановили, будь он нарушителем.
– Идем, Алайна, не хочу оставлять тебя наедине с Майреном одну, – припарковался у двери моего старого дома.
– Глава семьи – мой отец. Он не посмеет что-то мне сделать, – бурчу и выхожу из салона.
Да и вряд ли дядя так осмелел, чтобы трогать ту, на которую претендовал сам бета Самир.
– По решению триады Майрен сейчас – главный мужчина Волчек, – покачал головой Волкодав, и я застыла.
– Но папа тогда был в коме, если он пришел в себя, то… – растерянно обернулась, остановившись на верхней ступеньке лестницы.
– Это не имеет значения. Чтобы вернуть ему бразды правления, понадобится очередной сбор и решение триады. С учетом того, что он болен волчьей лихорадкой, осталось ему недолго. Триада не поменяет принятого решения, – поджав губы, произнес и поравнялся со мной.
Всё внутри меня упало, словно душевные силы покинули меня. Неужели это конец? И дядя добился того, чего так сильно хотел?
– Но поскольку Майрен не успел переписать на себя имущество и бизнес, юридически это принадлежит твоему отцу. Так что, раз он в сознании, распорядиться он может им по своему усмотрению.
Заношу руку для стука в дверь, но замираю.
– По закону оставить его он может только родственнику, – горько усмехаюсь. – Но не мне. У полукровок нет прав владеть чем-либо.
Чувствую, как от моих жестко произнесенных слов Самир дернулся. Но промолчал. Нечего сказать. Я ведь права.
– Алайна? Что ты здесь делаешь? – вздернул в недоумении бровь открывший дверь Майрен. Затем увидел бету и побледнел: – Господин Самир. Прошу, проходите.
Стало неуютно. В первые секунды он вел себя так, будто я не имела права прийти в дом. Словно я чужая, ненужная.
– Мы к тестю, – холодно сказал бета, сразу же повел меня к лестнице.
Я испытала в этот момент благодарность, ведь всего одним предложением он показал свое отношение к моему отцу. И дядя дернулся, казалось, ощутив пощечину. Сердце у меня сжалось, и впервые закрались подозрения. А была ли реакция на кому отца в тот день у Самира наигранной, или он действительно не предполагал такого исхода?
Спальня отца оказалась закрытой, и я потянула ручку вниз, толкая дверь от себя внутрь. Как же я скучала, папа…
Глава 17. Тайна матери
Отец лежал неподвижно, накрытый одеялом. По первому впечатлению, спал. Вот только когда я сделала шаг внутрь комнаты, глаза его резко открылись, и он медленно повернул голову в мою сторону.
– Алайна, – его хриплый голос, протянутая дрожащая рука.
У меня на глаза навернулись слезы, я подскочила к кровати и обхватила отцовскую ладонь.
– Ты жив, папа, – прошептала и наклонилась, поцеловав его щеку.
Не могла не отметить, что кожа его холодна, хотя в комнате довольно тепло. Плохой признак. Очень плохой.
– Нам нужно поговорить, Айна, – прошептал тихо, чтобы услышала только я.
По глазам поняла, это что-то важное. На миг даже показалось, что это то, ради чего он обманул смерть и вернулся ко мне, словно…
– У нас будет много времени, – погладила по щеке, благодарная Самиру, что молчит и не вмешивается в наш тет-а-тет с отцом.
– Нет, – схватил меня слабо за кисть родитель и покачал головой. – Это наша последняя встреча… – закашлялся, захрипел, прикрыл глаза и стал глубоко дышать, а затем посмотрел на меня уже печально. – Прошу, как только нас оставят одних, выслушай меня внимательно. А пока дождемся законников. Даяна рассказала мне, что произошло в мое отсутствие.
Глянул мне за спину, хмыкнул при виде беты Самира. А затем лицо его стало разочарованным. Обернулась и увидела, как зло смотрит на старшего брата младший – Майрен.
– Рад, что ты пришел в себя, Аргус, – кивнул Майрен, словно за всё это время впервые навестил родную кровь.
– Не могу сказать, что рад тебя видеть, брат, – папа особенно выделил последнее слово, я бы сказала, даже выплюнул это ему в лицо, хотя между ними было несколько метров расстояния.
– Твои слова печалят, – наигранно качает головой новый глава семьи Волчек, поджимает губы и кидает опасливый взгляд на Самира.
А тот и вовсе стоит в расслабленной позе, лишь с уважением смотрит на моего отца. И тот обращает на него взгляд.
– Ты всё же добился своего, Волкодав, – усмехается, но не выглядит при этом почему-то разъяренным или опечаленным. Скорее, будто доволен таким поворотом событий.
– Аргус, – ухмыльнулся бета. – Я просил тебя об этом много лет. Так стоило ли отказывать мне?
Отец промолчал, снова обратил свое внимание на младшего брата, который стоял напряженный, казалось, чего-то боялся. Я же подметила слова Самира, что-то в них меня насторожило.
– Твой договор купли-продажи не был подписан, брат, – стал оправдываться Майрен, подошел и показал моему отцу бумаги, которые мне уже доводилось видеть.
Мне хотелось оттолкнуть дядю, чтобы он не смел расстраивать отца, но вопреки моим предположениям он кинул только мимолетный взгляд и потерял к бумагам интерес.
– С этим договором, Майрен, ты, может, и смухлевал, но вот с регистрацией в базе данных города вряд ли смог бы что-то сделать. Или ты действительно думал, что я так глуп, что не замечу подмены ручки? – вздернул бровь, посмотрел на младшего с насмешкой.
– Не понимаю, о чем ты, брат. Ты бредишь, я вызвал Серолапого, он тебе поможет, – поджал губы дядя. – Продажа Алайны господину Самиру была бы невозможна, если бы ты подписал документ.
А я же просто молча переводила взгляд с отца на Майрена, совсем не понимая, что происходит. Если папа знал, то почему допустил это?
– Мой человек уже позвал триаду. Они всё подтвердят и будут свидетелями оглашения моего завещания, – холодно улыбнулся папа и отвернулся от брата, теперь всё его внимание принадлежало лишь мне.
Я погладила кожу рук и никак не могла наглядеться единственным по-настоящему родным человеком в моей жизни. Неужели наш брак с Волкодавом признают недействительным? Такое возможно? Ведь если отец и правда зарегистрировал мою продажу в базе, то договор дяди с бетой уже не будет иметь юридической силы.
– Я покажу им документы, – снова ворвался в нашу идиллию голос дяди.
– Твое право, Майрен, – после этих слов папа снова закашлялся, и я испытала к дяде настоящую ненависть. Всё из-за него.
Бета Самир же молчал, и эта тишина заставляла меня тревожиться. Что-то не так, и он это знает.
В какой-то момент раздался знакомый хлопок двери, три пары шагов вверх по лестнице, чужое дыхание на пороге.
– Доброе утро, – как всегда взял слово главный из тройки мужчин. – Мы пришли по вашей просьбе, господин Аргус. Просим прощения, наш секретарь только сегодня связался с нами. Ваше заявление о регистрации брака дочери Алайны с господином Ранилем Волковым удовлетворено, брак был внесен в реестр сегодня утром. – вопросительно глянул на отца один из триады.
От произнесенного я воспрянула духом и глянула на вошедших благосклонно, а вот Майрен наоборот побледнел, руки у него затряслись, сам он стал бледнее мела.
– Н-но как… А договор? – спросил у законников.
– Всё по закону. Нам был прислан экземпляр с подписью двух сторон, – показали документ, вот только Самир не пошел его смотреть, только дядя, который сразу же побледнел и отошел к стене, пряча за пазуху свои бумаги.
Видимо, ему стало плохо от увиденного.
– Вот только второй секретарь, не располагая данной информацией, в это же время зарегистрировал брак госпожи Алайны с уважаемым бетой Самиром Волкодавом. Договор, подписанный вашим братом в момент вашей недееспособности. Имеет ли место быть умышленный сговор? Желаете ли подать жалобу на брата, господин Аргус? Если да, то брак с бетой будет аннулирован, а ваш брат заключен под стражу, – холодно отрапортовал, уведомив о последствиях, главный из триады.
Двое остальных стояли с такими же каменными лицами. Не знаю, были ли они в сговоре с Майреном или Самиром, но сейчас этого было не понять. Перед нами стояли истинные законники – хладнокровные и невозмутимые, механически выполняющие свою работу.
– Если не подам жалобу, каким образом развернется ситуация с моей дочерью? – прокашлявшись, спросил папа.
Дядя умоляющим взглядом смотрел на брата, и мне стало так мерзко от того, что он не способен быть мужчиной, не может отвечать за свои поступки, прячась за чужими спинами.
– На данный момент ситуация с вашею дочерью – это прецедент. Первый случай в нашей стране, когда официально у женщины два мужа. В случае, если у вас, как отца, ответственного за дочь, нет претензий, юридически этот вопрос нерешаем. По договору с господином Волковым, он не имеет права продавать вашу дочь, только вернуть ее вам. Если же вы на тот момент будете мертвы, он должен будет просто отказаться и развестись с госпожой Алайной, и тогда единственным мужем будет Самир Волкодав. По его договору с господином Майреном, такой оговорки нет, однако если он пожелает отказаться от брака, имеет право продать ее только господину Ранилю, – равнодушно проинформировал нас законник. – В случае, если оба мужа откажутся, ваша дочь вернется в лоно семьи.
Сглотнула, с ужасом представив момент, когда я попаду к нечистому на руку дяде.
– Замкнутый круг, – пересохшими губами попытался улыбнуться папа. – Как же мне поступить, если я не подаю жалобу на брата? Я не желаю, чтобы когда-нибудь судьбой моей дочери распоряжался Майрен Волчек.
Заметила, как вскинул в надежде голову его брат. Перед ним перестали маячить решетки тюрьмы.
– В связи с двоякостью ситуации, вы можете составить новый договор с господином Волкодавом, если он не желает отказываться от брака, – все взгляды сконцентрировались на бете, но он лишь отрицательно покачал головой. – Либо написать завещание, по которому решите судьбу вашей дочери. Поскольку это частично вина триады, мы берем на себя ответственность за соблюдение вашей воли.
Я прикусила губу, чуть не ахнув. Это действительно прецедент, которых не видел свет волчьего общества. Вопиющий случай.
– Я не доживу до прихода нотариуса, – улыбнулся печально папа и погладил меня по руке, когда она дрогнула от его слов. – Хочу, чтобы вы зафиксировали мои слова.
– Как вам будет угодно, господин Волчек, – склонила голову в знак уважения триада.
А затем папа заставил всех нас замереть от шока.
– В случае, если моя дочь не окажется ильдиной одного из мужей, я хочу завещать ей часть своего имущества, включая счет в банке и дом в столице, – начал говорить отец, а я прикусила губу, ведь даже не знала, что у отца были такие активы, он никогда этого не говорил.
– При всем уважении, но это невозможно, – подал голос один из троицы, тот, что в прошлый раз кинул на меня и Раниля странный взгляд. – Ваша дочь – полукровка. Единственное, что вы можете сделать на случай ее двойного развода – отправить ее в монастырь Святого Иваруса.
Да, законник прав. Это то место, куда попадала каждая полукровка, которая так и не стала ильдиной. Но обычно это было на старости лет. Редко, когда отцы отправляли туда молодых дочерей, ведь это потеря золота.
– Есть что-то, что мы должны знать? – не был так скептичен главный.
И папа хитро улыбнулся, словно у него был козырь в рукаве.
– Мать моей Алайны была гражданкой Дименовых островов, Независимого княжества Дьёрн.
В этот момент тот мужчина со странным взглядом напрягся и посмотрел на меня уже по-другому, словно какая-то догадка в его голове подтвердилась.
Я же усиленно пыталась думать, каким образом это влияет на завещание отца, и почему так благосклонно кивнули законники. Насколько я помню из книг, Независимое княжество Дьёрн располагалось на севере, его жители не вели с волчьими уделами торговли, оттого и известно о них было мало. Вот только волки уважали их, граждане островов единственные могли владеть у нас имуществом и иметь равные права. Так сложилось еще со времен прошлой династии правителей волков, и так было до сих пор.
– По закону островов Алайна может запросить гражданство в любое время, и просьба будет положительно удовлетворена. Что ж, продолжайте, – пояснил всем и в то же время согласился с доводами моего отца главный законник.
– Таким образом, после моей смерти ни один из мужей не может продать другому волку мою дочь. Она должна будет принять гражданство матери, – продолжил папа. – В случае же, если кто-то окажется ее истинной парой, то завещаю перечисленное первому внуку, который будет иметь волчью ипостась.
Прокашлялся, чуть отдохнул, не имея силы так долго и беспрерывно говорить. Никто его не перебивал. Даже дядя находился в прострации, только прижимался к углу, словно надеясь, что его никто не заметит.
– Этот дом завещаю брату Майрену, но только при условии, что в нем до конца жизни будет проживать его человеческая женщина Даяна, – взглянул на родственника отец, и тот заторможенно кивнул, всё еще не придя в себя.
– Свою компанию отдаю на благотворительность судебной гильдии под шефство триады, как только моя воля будет выполнена в точности по букве закона, – поставил окончательную точку в завещании папа и прикрыл глаза.
По губам главного из троицы скользнула улыбка, словно он был доволен. Я поняла посыл отца. Он хотел, чтобы завещание было исполнено, и даже компанию не пожалел, и всё это для моего счастья. Я не смогла сдержать слез, которые катились градом по щекам.
Триада ушла.
– Береги мою дочь, Волкодав, – прошептал папа, а Самир лишь молча кивнул.
Затем погладил мои плечи и увел Майрена, шепнув, что будет ждать внизу. И мы остались с отцом наедине. До меня только сейчас дошло. Я отныне – временная жена двух волков. Официально. И обоим я – не ильдина.
