Czytaj książkę: «Валькирия. Охота со зверем»

Пролог

   Испокон веков люди любят страшные истории. Неважно древние ли легенды, рассказанные ночью у костра, или фото и видеозаписи. Все это позволяет прикоснуться к запретному, недосягаемому и волнующему миру опасных приключений, но лишь чуть-чуть, понарошку. Будто бы смотришь через стекло на хищного зверя.

   Например, я до дрожи обожала фильмы о конце света и его последствиях. Мне казалось забавным представлять себя на месте героев. Вот у них настоящая, полная приключений жизнь, а у меня что? У меня снова сессия.

   Дайте мне винтовку помощнее и парочку монстров – я им покажу, как скалить зубы! Мда. Какая же я была все-таки дура.

   Апокалипсис. Конец света. Судный день. У того, что случилось два года назад, может быть сколько угодно много названий, и не все из них можно произносить вслух в приличном обществе. Однако теперь это было по-настоящему.

   Их никто не звал. Но им и не нужно было приглашение. Мы их не ждали. Ничего не объявляли в новостях, от МЧС не приходила смска, что сегодня начнется жестокая, изматывающая война, бесконечная и неравная. Они просто пришли и разрушили наши дома и семьи, наш мир.

   По известным данным, только в первый месяц человечество сократилось на четверть. Кто-то считает, что фашисты, и те были гуманнее. Но фашисты как-никак люди. Нашим новым врагам человечество вообще было не нужно.

   В прошлом люди размышляли о существования иных миров и цивилизаций. Одни считали, что инопланетяне уже на Земле, другие – что они прилетят и заберут нас с собой в совершенный мир, и так далее. Но, к сожалению, правы оказались пессимисты – те, кто утверждал, что инопланетяне придут, чтобы колонизировать нашу планету, а в этом случае человечество ждет только одно – истребление. Теория Дарвина о естественном отборе в наглядном пособии. И, вероятно, мы вымрем, как динозавры. На сегодняшний день люди просто не в силах дать адекватный отпор пришельцам. Это все равно, что идти на ОМОН с палкой-копалкой.

   В тот день, когда началась война, моя беззаботная жизнь кончилась. Настоящего не стало, будущее висело на волоске. Я никогда прежде не видела столько боли и слез, никогда не слышала столько диких воплей. Повсюду лежали трупы. Море крови залило улицы. Выжившие спасали себя и своих родных. Меня спасать было некому, а я все-таки выжила. Наверное, у кого-то там, наверху, тогда уже были на меня планы.

   В общем, довольно скоро от наших городов мало что осталось. Небоскребы и торговые центры в одночасье превратились в руины, заживо похоронив под собой сотни тысяч невинных людей. Но для ботов нет невинных. Если ты живой, если ты не машина, значит, подлежишь уничтожению. Мы-то, простаки, представляли себе зеленых человечков. А рядом, буквально под ногами, спали и просто ждали своего часа гигантские роботы, не имеющие с нами ничего общего.

   Но беда, как известно, не приходит одна.

   Война вытащила из подполья еще кое-что, о существовании чего мы даже не догадывались. Эти темные низменные создания обитали в канализации, заброшенных катакомбах – везде, где было темно и тихо. До войны они боялись шума больших городов и никогда не покидали своей грязной обители. Теперь города затихли, и монстры выползли на поверхность. По ночам они пожирали тела погибших, которые не успели похоронить или сжечь, а со временем осмелились нападать и на живых. Этих тварей назвали падальщиками.

   Не знаю, сколько их я убила. Может сто, может тысячу, может того больше. Я не считаю, я просто убиваю. Или они убьют меня. И им будет наплевать, что мне только двадцать два, что я не успела закончить учебу в университете и, как и любая девушка, еще надеюсь когда-нибудь встретить свою любовь. Хотя какая разница, какого пола тот, кого ты жрешь?

   Но, как говорится, раз пошла такая пьянка – режь последний огурец.

   Вампиры. Видимо, у госпожи Фортуны особенное чувство юмора, иначе как объяснить еще и это? Они пришли и устроили пир во время чумы. Жестокие, лишенные принципов и морали кровососущие чудовища. Похожие на нас только внешне, они нашли свою выгоду в войне. Слабая, беззащитная пища перепуганными, затравленными толпами металась по пустым, разрушенным городам в поисках надежного укрытия от ботов. Легкая добыча.

   Война застала нас врасплох, но мы не сдаемся. Кто сказал, что женщина – слабый пол? «Слабый пол – это гнилые доски». Кто, если не мы? Если не я? Знаю, многие считают меня неженственной, грубой, слишком жесткой. Но я просто живу по нравам военного времени. И неплохо было бы дожить до победного дня. Если повезет, конечно.

1 глава

   Опустевший, забытый людьми и Богом, когда-то процветающий город располагался чуть севернее непроходимых топей. Даже до войны порядочные горожане старались обходить этот район в темное время суток стороной. Криминальные сводки новостей чуть ли не ежедневно пополнялись новыми фактами убийств и грабежей. Но мало кто из жителей города помнил, что под этой фабрикой, построенной аж до революции, на несколько километров протягивался лабиринт туннелей, прорытых в годы Великой Отечественной Войны. И уж тем более, никто и подумать не мог, что катакомбы эти, отнюдь, не заброшены.

   Грохот тяжелых армейских сапог отзывался по тускло освещенному пустому коридору приглушенным эхом. Высокий худощавый мужчина лет тридцати в запыленной, выцветшей армейской форме, прихрамывая на правую ногу, очень спешил. Его усталое лицо не выражало ничего, кроме досады и гнева. Нервы давно стали бумажными.

   Подойдя к массивной железной двери, охраняемой двумя молодыми парнями, мужчина в недоумении замер.

– Какого черта тут стоите? – с раздражением спросил он.

– Так… глава сказал охранять, чтоб никто не зашел, – робко ответил один из парней.

– Сейчас я ему устрою, этому главе, – мужчина нахмурил густые светлые брови и потянул дверь на себя. – Вы свободны.

   Другой охранник неуверенно преградил вход рукой.

– Но Александр Владиславович приказал никого не пускать.

   Мужчина медленно повернул голову и взглянул на него так, что тот побелел.

– Я не понял? – членораздельно проговорил он. – Какой-то щенок собирается помешать мне войти?

– Простите меня, Максим Владиславович, – выдавил из себя едва живой паренек.

– Так, ладно, – мужчина понял, что погорячился и продолжил спокойнее: – Он там один?

– Никак нет, – отрапортовал первый охранник, второй еще не пришел в себя.

– С бабой, значит, – мужчина не был удивлен. – Пошли отсюда оба.

   В этот раз спорить с ним никто не посмел. Парни пулей исчезли за поворотом, а мужчина неспеша вошел в комнату.

   Очутившись в темной прихожей, огороженной от остальной части комнаты мутной полупрозрачной ширмой, какие обычно бывают на бойнях и складах, он снова остановился. По ту сторону творилось что-то наверняка понятное ему. Оттуда доносились женские стоны, возня и тяжелое дыхание. Какое-то время мужчина в нетерпении переминался за ширмой. Наконец он не выдержал и громко произнес:

– Лекс, уж извини, что отвлекаю. Но это важнее твоей шлюхи.

   Звуки мгновенно прекратились.

– Пошла отсюда.

   Кто-то спрыгнул с кровати на пол и торопливо зашагал прочь по комнате. Ширма покачнулась, и из-за нее неуверенно вышла сжавшаяся в комок худенькая девушка. Ее пушистые каштановые волосы были взлохмачены и распущены по плечам, а сама она едва успела завязать старенький халатик. Увидев вошедшего, девушка вздрогнула и отпрянула назад, но тот не удостоил ее даже взгляда. Мужчина бросил короткий взгляд на захлопнувшуюся дверь и раздраженно спросил:

– Теперь войти можно?

– Заходи, Макс, я тебя не стесняюсь, – послышалось в ответ.

   Мужчина небрежно откинул ширму и шагнул в большую плохо освещенную комнату, напоминавшую палату больницы. Стены когда-то были покрашены зеленой краской, но с годами она облетела, и проплешины наспех замазали, чем пришлось. В центре комнаты стояла двуспальная кровать со скомканной застиранной простыней и обшарпанная тумбочка, в углу – шкаф с потрескавшимся от старости лаком. С потолка прямо над кроватью свисала люминесцентная лампа, которая прилично освещала лишь эту часть комнаты, оставляя остальное в полумраке.

   Незваный гость взглянул на смятую кровать и с осуждением покачал головой. Стоя спиной к нему, неторопливо одевался высокий темноволосый мужчина.

– Да, Макс, умеешь ты кайф обломать, – не оборачиваясь, проворчал он. – Чего у тебя там важнее моей шлюхи?

– Кстати, насчет твоих шлюх, – подхватил вошедший, – ты еще не всех доноров перетрахал?

   Лекс в ответ расхохотался.

– Тебе-то кто не дает?

– Пока ты тут с девками кувыркаешься, кто-то должен пополнять запасы, – съязвил Макс.

   Лекс закатил глаза и изобразил на лице вселенскую скуку.

– Я аморален, это я понял, – и, взяв с тумбочки початую бутылку виски, сделал несколько глотков прямо из горла. – Так что там случилось?

– Ведьмы, – сухо ответил Макс.

– Опять? – Лексу показалось, что он ослышался. – И что теперь?

– Они устроили засаду в районе моста. Четыре охотника убиты, два успели уйти, но ранены.

– Как вы могли их не заметить?! – закипал Лекс. – Я понимаю, охотники дурак на дураке, Бог ума не дал, но ты, Макс! Ты-то куда смотрел?!

– Лекс, не вали на меня. Их вел Рич. Меня там вообще не было, – Макс виновато опустил голову. – Вроде как устроили ловлю на живца. Охотники пошли на человеческий запах. Они не могли знать, что это ведьмы.

– Пришли Рича сюда… – прошипел Лекс. – Клинический идиот!

– Не получится, – Макс покачал головой. – Его тоже убили.

   Лекс крепко выругался и, задумавшись о чем-то, присел на край кровати, где несколько минут назад творилось нечто далекое от военных действий. Лекс молчал, буравя глазами белую плитку под ногами. Пауза затягивалась. Макс пребывал в неменьшей растерянности.

– Что будем делать? Это уже третий раз за месяц.

   Лекс и без него знал, сколько вылазок за донорами им загубили ведьмы.

– Что, что? Что всегда.

– Что-то Валькирия совсем оборзела, – задумчиво произнес Макс. – Скорей бы они ушли из области.

   Вдруг ни с того ни с сего Лекс встал с кровати и, театрально всплеснув руками, нервно засмеялся:

– Нет, ну это надо? Третий раз за месяц. Какая-то баба. Вас, амбалов! Тупая человеческая баба! Чем ты смотрел?!

– Да причем тут я?! – не сдержался Макс.

– А кто у нас отвечает за жратву? Ты, твою мать! Из-за тебя мы скоро с голоду подохнем! Чего эта шваль и добивается!

   Макс с силой сжал челюсти.

– Не вали с больной головы на здоровую, Лекс. Месяц назад все было нормально. Если бы не ведьмы…

– Да ну?! – перебил его Лекс. – А кто должен делать так, чтоб эти курицы вас не видели? Я уж не прошу их перебить! Просто не попадаться!

   Лекс отвернулся и, скорчив рожу, с искренней тоской по былым временам, усмехнувшись, добавил:

– Дожили.

– Сегодня мы повторим попытку. Я думаю, ведьмы уже ушли из города. Они обычно быстро уходят после своих операций. Им надо охранять лагерь беженцев на болотах.

– Нашли тоже мне место для лагеря, – хмыкнул Лекс. – Туда пока дойдешь, сдохнешь в трясине.

– На то и расчет. Ни один адекватный вампир не полезет к этому лагерю в одиночку и без проводника.

   Дверь тихо скрипнула. Братья разом замолчали.

– Вот на кой черт я поставил ребят на входе? – с досадой вздохнул Лекс.

   Макс взял с тумбочки полупустую бутылку виски и, сделав какие-то выводы, поставил обратно.

– Я их отпустил.

   Лекс бросил на брата недовольный взгляд, но промолчал. Наконец Макс обернулся к ширме.

– Таня, ты долго там стоять будешь?

– Я хотела только сказать, что ухожу в город.

   Из-за ширмы вышла тоненькая светловолосая девочка-подросток с большими черными глазами на худом, но симпатичном бледном лице.

– Ведьмы снова напали, да?

– Да, – ответил Максим. – Они могут быть еще в городе. Подожди выходить наружу.

– Как скажешь, – кроткая улыбка Тани как всегда подкупила брата.

   Она вышла из комнаты, но дверь закрыла не плотно и остановилась.

– Ты же говоришь, ведьмы ушли? – послышался приглушенный голос Лекса.

– Я сказал, думаю, что ушли, – на тон ниже ответил Максим. – Не стоит рисковать.

– Согласен. Нам и так проблем хватает. Доноры долго не протянут. Нужны новые. Вот если бы мы узнали, как пройти через болото к лагерю…

– Нам не пройти без проводника. Идеальным вариантом было бы посадить шпиона на хвост ведьмам.

– Все наши шпионы сейчас перевязанные лежат у лекаря!

– Тогда я сам пойду.

– Не пойдешь, Макс. Нужен охотник, достаточно легкий, чтобы пробираться по болоту и достаточно осторожный, чтобы ведьмы не заметили. Хотя…

   Голос Лекса оборвался, и Таня решила, что её услышали.  Очень плавно, крадучись, стараясь ступать тихо, но быстро, она побежала к выходу из коридора. «Достаточно легкий, чтобы пройти по болотам, – повторяла про себя слова брата девушка. – И достаточно осторожный…»

– Хотя черт с ним. Проще сбегать в соседний Клин и там поохотиться.

   Лекс снова отпил из бутылки.

– Смотри не спейся, – раздраженно сказал Макс, идя к выходу.

   Лекс демонстративно сделал еще один глоток, поморщился и взглянул на бутылку. Минуту он пребывал в задумчивости, затем вдруг яростно метнул бутылку в стену. Та со звоном разлетелась вдребезги. Лекс сидел неподвижно, сжимая кулаком простыню. Валькирия попортила кровь многим кланам, теперь она добралась и до них.

   Лекс подумал, что бы он сделал, попади в его руки ведьма, а то и сама Валькирия. Он много раз представлял себе, как она выглядит, а отсюда, стоит ли позабавиться с ней, прежде чем убивать. Лекса бесило не столько то, что его охотников убили, и, что оставшиеся вернулись ни с чем, сколько осознание, что все это дело рук наглых девок, которые, похоже, забыли, что их место на кухне. Но ни обученные убивать охотники, ни бойцы, превосходящие человека по силе в несколько раз, пока почему-то не могут с ними справиться. А ведьмы тем временем устраивают засады, взрывают, расстреливают их по одному и группами, да еще с такой легкостью, что все это выглядит как издевательство.

   Лексу еще не приходилось лично встречаться с ведьмами. Но ему казалось, что уж он-то точно дал бы нахалкам достойный отпор. Пора просохнуть и вылезти из койки. Пора брать дело в свои руки.

   Лекс сходил в душ и освежился, собрал с пола разбросанную одежду и принялся одеваться. Его мысли прервал телефонный звонок. Лекс вытащил из кармана джинсов мобильник:

– Чего еще?.. Как пропала?.. Когда? Я иду.

   Он быстро сунул телефон в карман, накинул черную кожаную куртку и выбежал из комнаты.

   ***

   Мы шли уже третий день, а болота все никак не кончались. Вчера небо прорвало, и теплый дождь бесконечными теплыми ручьями стекал по моему лицу, заставляя щуриться и сильнее всматриваться в сумеречный болотный лес. Ноги по колено увязали в трясине, а тяжелый рюкзак на плечах предательски тянул вниз.

   Я могла бы сейчас сидеть в лагерной палатке и пить горячий чай. Ан, нет! Долг, чтоб его. А раз так – сама, дура, виновата. Теперь я не могу даже зевнуть без риска сойти с брода, петляющего между деревьев в этой тухлой воде.

   Вчера уже чуть не утонула Дина. Она шла последней, жаловалась на полчища озверевших комаров, и вдруг всплеск. Зазевалась – и все. За те месяцы, что мы здесь, трясина стала братской могилой для многих, кого я знала. Но, к счастью, и для врагов тоже. Черт бы побрал эту проклятую войну с рюкзаками и винтовками. Хочу лет на двадцать в прошлое, чтобы лежать на бархатном горячем песочке у моря, равномерно прожариваться и наслаждаться криками чаек. А придется закатать губу и идти дальше по болоту. Все равно же нет выбора.

   Мы шли друг за другом на расстоянии полутора метров, я – первой. Я отвечаю не только за себя. Как командир, я должна вывести своих сестер в лагерь. Пусть мы не кровные родственники, но нас породнили война и общее горе.

– А я ему такая: «Умерь свой аппетит, не для тебя цветочек рос!» – донесся горделивый голосок чудом спасшейся Дины. – И что ты думаешь? Он берет и начинает раздеваться. Фигура, конечно, шик. Кротов их из зала, наверно, не выпускает.

   Я усмехнулась. Кротов тот еще садист. Было дело под Полтавой. Благо, он больше не мой командир.

– Ты не отвлекайся. Вот он раздевается, а ты чего? – а это уже Янка проявляет интерес.

– Я чего? Ну я ж не железная. Я тоже раздеваюсь.

– Вот ты стерлядь! – одобрительно воскликнула Яна.

– Ой, пошла ты! – Дина сделала вид, что обиделась. – Тоже мне, монашка выискалась.

– Ян, не мешай человеку делиться профессиональным опытом, – иронично вставила я.

– Ольга!! – раздался полный притворного гнева рык.

– Прости, Дин. Продолжай, пожалуйста, – едва держусь, чтоб не заржать и не испортить все окончательно.

   Я никогда не возражала против того, что сестры обращаются ко мне по имени, без всех этих «товарищ капитан» и так далее. Тем не менее, как бы меня не называли, я остаюсь их командиром.

– Ну так вот, я сняла куртку, майку, – бодро продолжает отходчивая Дина, – а чтоб штаны снять, естественно, надо стащить ботинки. Стаскиваю. «Ой, я думал, девушки должны приятно пахнуть», – рожу скрысил. Нормально, девочки?! А твои носки, говорю, прям пахнут весенним садом, да? Урод.

   Дина замолчала. Похоже, воспоминая еще «свежи».

– Так понимаю, на этом все кончилось, – тихо делюсь мыслями с идущей позади меня Юлей.

– Я бы так не сказала, – убедительно отвечает та. Явно уже знает о развитии событий.

   Слышала, командир «Беты» после последней попойки ввел в группе временный целибат. Представляю реакцию парней. Когда каждый день у твоих солдат может оказаться последним, стоит ли так уж сильно лютовать? Вот вампирам хорошо, они избегают встреч с машинами. Сидят себе тихонько в подземных катакомбах, да кровушку посасывают. А мы вынуждены воевать на несколько фронтов.

   За время существования моего отряда было уничтожено немало этих зубастых гадов, но все же недостаточно для того, чтобы я и мои сестры могли заснуть спокойно, не опасаясь за свою жизнь и не выставляя часовых. Упыри вооружены зубами, мы – самым современным оружием, созданным с учетом их физиологии, в частности кожи, которую не так просто пробить, и крепких скелетов. Для этого была разработана МХ-16 с особыми патронами – модернизированная М-16, которая не наносила вампирам ощутимого ущерба.

   В общем, стоит только зазеваться, и какая-нибудь тварь отгрызет тебе полжопы. Но вот парадокс – они боятся нас. Моей группы. Кучки женщин. Моих слабых, хрупких, но бесстрашных сестер.

   Закон джунглей: или ты, или тебя. Предпочитаю первое. Мы, как пионеры, всегда готовы пусть кровь кровососам.

– Оль, передали: «мне кажется, за нами хвост», – Юля негромко передала послание по цепочке. Кричать в подобной ситуации не совсем разумно.

   Жестом приказываю стоять. Колонна останавливается. Отстегнув с пояса радар, проверяю. Нет движения.

– Все чисто, – говорю им, а сама на всякий случай пробегаюсь взглядом по деревьям.

   Возможно, метрах в ста за деревьями давно поджидает группа вампирских наемников, посланных отомстить нам за то, что три дня назад в Твери прилично сократили их поголовье. Может, под ногами на глубине притаился аквабот. Только падальщиков здесь точно нет, эти твари предпочитают более сухую местность.

   Меня зовут Ольга. Я – капитан объединенной армии Живого Альянса. Вампиры называют меня Валькирия, а моих сестер ведьмами. Нас боятся чужие, и недолюбливают свои. А я не боюсь ничего, кроме смерти сестер. Сама я давно живу как зомби и, наверно, окончательно сдохну, если в ближайшие сутки моя голова не коснется подушки.

2 глава

   Мы вернулись в лагерь после заката, около десяти часов вечера. Время я определила на глаз, так как мои часы утонули в болоте. Несмотря на всю подготовку, иногда я бываю фантастически неуклюжей. Девять моих спутниц, увидев впереди огни костров, воспрянули духом и зашагали быстрее. Всем нам очень хотелось помыться и упасть носом в мягкую пуховую подушку. Да хоть в какую-нибудь. Желательно только без клопов.

   Надо бы написать отчет о проведенной операции в штаб, но после уничтожения вампирской охотничьей группы и трехдневной болотной экспедиции сил вообще не осталось. Подождет до утра.

   Завидев нас, люди в лагере подняли такие вопли радости, что мне стало не по себе, хотя и приятно. Нас встречают как героев. А мы просто делаем свою работу. Пока мои спутницы делились впечатлениями от очередной победы над вампирской группой, я устало поплелась в свой шатер. Только б меня никто не заметил.

   Зайдя внутрь, я скинула с плеч осточертевший рюкзак, отстегнула пояс с оружием и рухнула на койку, лишь ноги свесив, чтоб не запачкать грязью покрывало. Разуваться не было ни желания, ни сил. Я хотела, чтобы меня никто не трогал. Сейчас только спать.

   Долго расслабляться не вышло. Минут через пятнадцать в палатку бодро вошла завернутая в полотенце Юля. С её длинных черных волос еще капала вода. Юля стянула с груди полотенце, нагнулась и, перекинув волосы с затылка на лоб, растерла их. При виде её крепкого подтянутого тела, сохранившего, несмотря на тяжелые нагрузки, округлые женственные формы, не устоял бы ни один мужчина.

– Ты представляешь, Ленка начала раздеваться еще на улице у душевой! – воодушевленно рассказывала она, расхаживая по палатке голышом и продолжая просушивать полотенцем волосы. – А мимо проходил дядя Вова. Он чуть кастрюлю с супом не уронил.

   Я усмехнулась, представив это. Бедный наш повар.

– Хотя чего там у нее смотреть, – задумчиво добавила Юля. – Ленка плоская как доска. На ней белье гладить можно.

   Я рассмеялась от души. Отмочила, так отмочила!

– Хорошо, Ленка этого не слышит, – выдавила я сквозь смех.

– Ой, я тебя умаляю, дорогая! – отмахнулась она. – Ленка сама знает, что от мужика её отличает только отсутствие причиндалов в штанах.

   Я ничего не ответила, снова довольная откинулась на раскладушку и закрыла глаза. Слабость приятно теплыми волнами растекалась по моему телу. Я потянулась и томно вздохнула.

– Оль, иди помойся лучше.

– А что? Воняю? – осведомилась я, не открывая глаз.

– Да не в этом дело. Просто там уже очередь.

– Займут – выгоню.

   Внезапно брезент зашелестел, кто-то вошел в палатку.

– Товарищ капитан, разрешите спросить по поводу «Альфы»…

   Мужской голос прервал истошный крик Юли, а следом на вошедшего обрушился поток брани.

– Ах ты, скотина! Я тебе сейчас ноги переломаю! Пошел вон отсюда! Стучаться надо, хамло лупоглазое!

   От смеха я едва не скатилась с раскладушки. Юля стояла в одних трусах, прикрываясь мокрым полотенцем.

– Оденься сначала, – подавляя смешок, сказала я. – Потом будешь ноги ломать.

   Я вышла из палатки. На улице уже стемнело, и территорию лагеря освещали костры и врытые в землю фонари, работающие от солнечных аккумуляторов. У входа в палатку стоял ошарашенный криком Юли паренек лет двадцати из местных беженцев. Не знаю, почему он был здесь, а не в рядах армии, и не хочу знать. Мне и своих забот хватает.

– Товарищ капитан, я чего хотел спросить… – заговорил он и вдруг задумался. – А чего я хотел спросить, кстати?

   Я усмехнулась.

– Память отшибло? Ну вспомнишь, приходи. Только ты, в самом деле, лучше спрашивай разрешения перед тем, как войти. А то мало ли что.

   Парень кивнул и пошел прочь, причем лицо его выражало нечто среднее между испугом и задумчивостью. «Альфа»… Я вернулась в палатку, чтобы проверить свою догадку, села за стол и открыла ноутбук. Юля была уже одета.

– Этот гад ушел? Я ему трусы на уши натяну сейчас.

– Ушел, пощади парня, – с насмешкой ответила я, просматривая почту. – Юлька, танцуй! Нам письмо.

   Юля заглянула мне через плечо в компьютер и разулыбалась.

– Да ладно? Ты все-таки прогнула Штейна?

– Ага, – я довольно откинулась на стуле, вытянув ноги под столом.

   «Дельта» независима, формально мы не подчиняемся никому, так как изначально группа создавалась как экспериментальный проект. Но абсолютной независимости, как известно, не существует. Мы сотрудничаем с Живым Альянсом, который обеспечивает нас всем необходимым. По сути, это временное военное правительство на территории Евразии. Из его штаба мы иногда получаем задания. Кого-то нужно сопровождать в дороге, где-то уничтожить вампирскую шайку или бота и так далее. И вот уже несколько месяцев мы торчим на этом богом забытом болоте и охраняем лагерь беженцев.

   Руководит Альянсом генерал-майор Генрих Штейн, немец русского происхождения, опытный и дальновидный командир, пользующийся уважением у всех солдат, в том числе и моей группы. Единственный, но значительный недостаток Штейна – мнительность. Несколько раз я писала ему прошения дать моей группе новое задание. Ей-богу, болото с его нескончаемым роем комаров уже опостылело. Самовольно уйти отсюда мы не могли. Штейн этого не поймет. Он отдает под трибунал всех, кого заподозрит в измене. А в полевых условиях суды, естественно, не всегда работают оперативно и на совесть. Я бы сказала, они вообще не работают.

   По мнению Штейна, изменой считается многое – от отказа выполнить приказ и дезертирства до подозрительного, на его взгляд, поведения. Но генерал Штейн не проиграл практически ни одной спланированной им битвы, кроме разве что битвы в Гаграх, когда отряд в сто человек наткнулся на шестнадцать ботов сразу. Одна среднемощная машина, типа аквабота, около четырех метров в высоту, состоящая из неизвестного науке сплава титана и какого-то металла неземного происхождения, вооруженная под завязку, способна убить за минуту более пятидесяти солдат. Конечно, отряд был уничтожен. Боты не вампиры, они не берут пленных.

– Пойду обрадую сестер, что нас меняет «Альфа», – сияющая Юля выбежала из палатки.

   Люди жили в просторных палатках, по шесть – семь человек в каждом. Точнее их стоило называть шатрами. При возникновении опасности шатры можно быстро сложить и перебраться в другое место. Хотя, учитывая преобладание в лагере лиц женского пола и детей, данное мероприятие вряд ли можно было бы осуществить оперативно. Узнай мы сейчас о приближении большой группы вампиров, скорее приготовились бы защищаться. Смысл бежать, если вампиры все равно бегут быстрее?

   В нашем лагере находилось сорок шесть женщин, пятеро мужчин и девятнадцать детей разных возрастов, включая грудных. Всех их привела сюда война. В городах отныне жить небезопасно. Теперь там живут только вампиры и падальщики. Поэтому любой человек, оказавшись в городе, старается покинуть его до темноты. А уж если задержался, запрись на верхнем этаже какой-нибудь целой многоэтажки, молчи в тряпочку и молись всем богам, чтобы поблизости не оказалось кровососов. Вампиры, как служебные собаки, чувствуют запах человека за много метров и умеют ходить по следу. Думаю, после войны их можно будет обучить искать наркотики.

   Обычно у лагерей есть собственная неплохо вооруженная охрана, но в этом, можно сказать, не было взрослых крепких мужчин. Так что, если нападут враги, кроме двух шестнадцатилетних пацанов, двадцатилетнего дезертира, безобидного повара дяди Вовы, весом за сотню и бывшего учителя математики с одной ногой, стрелять будет некому. Потому Штейн и направил нас сюда.

   Когда он прислал мне письмо с приказом, «Дельта» была в Подмосковье. Мы как раз только разделались с девятью акваботами в Москве-реке и собирались за Урал, но пришлось задержаться. На два с лишним месяца. Теперь со дня на день нас сменит группа «Альфа», которая и будет решать, что делать с лагерем дальше. Прямо бальзам на душу.

– Оля? – послышался Ленкин голос.

   Низкие грудные ноты её голоса больше подходили молодому мужчине. Насчет внешности моей боевой подруги Юля была права на все сто. Рост метр восемьдесят, фигура пловчихи со стажем, которая решила подкачаться в тренажерном зале. Груди нет, бедра узкие, развитая мускулатура. Дополняла образ короткая стрижка. Лена не любила ухаживать за волосами.

– Ты как? Живая? – сочувственно поинтересовалась она, окинув меня взглядом.

– Пока не поняла, – нехотя протянула я.

   Лена понимающе улыбнулась. Улыбка получилась невеселой.

– Я уже отправила ориентировки на Таню, как ты просила. И посмотрела ответы из лагерей. Пока обрадовать нечем.

– Все равно спасибо.

   Таня – моя младшая сестренка. На начало войны ей было всего шесть лет. Только в школу пошла. Не хочу вспоминать, что осталось от нашего дома. Воспоминания и так каждую ночь приходят ко мне в кошмарах. Я верю, что моя Танюшка жива. Я не видела её трупа, а значит, есть надежда.

   Внезапно шатер распахнулся, и внутрь быстро вошла запыхавшаяся выбеленная блондинка Маша. Мы прозвали её Монро.

– Ольга… – она попыталась что-то сказать, но дыхания не хватило.

– Ну чего еще? – рявкнула я. – Отвалите от меня все! Дайте отдохнуть хоть полчаса!

– Потом отдохнешь, – слегка отдышавшись, продолжила она. – Там шпиона поймали. Вампира.

   Всю мою слабость как рукой сняло. Я мгновенно поднялась и села.

– Приведите сюда.

   Маша исчезла за стенкой шатра, и через минуту Юля грубо толкнула внутрь девчонку лет четырнадцати-пятнадцати. Худенькая, испуганная, обхватив себя руками, она тряслась на полусогнутых тонких ножках, точно облитая водой на морозе, и затравленно озиралась по сторонам.

   Я окинула её взглядом. Ниже меня на пол головы и вполовину уже. Спутанные светло-русые волосы чуть длиннее плеч, бледная, тонкие черты лица, острые ключицы, в узких порванных на колене джинсах и тонком синем свитере на молнии с воротником-стойкой. Явно давно не пила крови, щеки впалые, под глазами синяки, сухие посиневшие губы. Но, несмотря на все прелести вынужденной диеты, лицо девчонки было довольно симпатичным. Особенно выделялись на фоне бледной кожи большие черные глаза с длинными пушистыми ресницами. Вампирские глаза. Только у них такие бывают. Черная радужка глаза вампира значительно больше человеческой, этого нельзя не заметить. И смотрят твари взглядом голодного демона. Но эта маленькая кровососка сейчас похожа скорее на испуганного олененка, чем на опасного хищника.

– Как она сюда попала? – спросила я Юлю.

– Похоже, шла за нами всю дорогу от Твери, – ответила брюнетка. – Я только что её поймала. Она в кустах за забором пряталась. Даже не напала на меня.

– Шпионила, маленькая дрянь, – прошипела рядом со мной Лена. – Дай, я сама пришибу её…

   Вампирша вздрогнула, по инерции шарахнулась назад от Лены и налетела спиной на Юлин автомат. Юля вернула её на место одним ударом приклада в спину. Вампирша упала на четвереньки и тут же, поджав ноги к груди, обхватила себя руками, будто бы это как-то могло ей помочь.

– Погоди, – остановила я Юлину попытку пнуть ногой сжавшуюся в комок девчонку.