Czytaj książkę: «Последняя командировка»

Глава 1

Освещение работало в четверть силы. Чон предупредил, что сперва запустит энергосистему в тестовом режиме. Погоняет часок-другой, посмотрит, что там и как. Всё же база простояла без людей почти пять лет, а её консервация проходила в ускоренном режиме. Но даже такого света, тусклого и неприятно помигивающего, словно в старом вагоне электрички, хватило, чтобы прочитать надпись на зеркале: «Screens!».

Неровные буквы были выведены чем-то красным. Владимир подошёл ближе и потёр пальцем восклицательный знак – на коже остался липкий след, пахнущий клубникой. Обычная помада. Надпись на зеркале никого бы не удивила, оставь её какой-нибудь бунтующий подросток. Дочка в свои пятнадцать выкидывала и не такое. Но не капитан исследовательской группы, доктор биологических наук Джина Патерсон, в чьей комнате Владимир сейчас находился… Что дальше? Фото актёра дорамы со следами поцелуев?

– Что там у тебя? – крикнула из коридора Наталья Андреевна.

– То же, что и везде. Беспорядок, – ответил Владимир, хотя на языке вертелось более ёмкое слово «Срач».

Большую часть помещения занимала койка с выдвижными ящиками на торце, откидной столик и опрокинутый на бок стул. Вместо шкафа в стене располагалась ниша с алюминиевой штангой и одинокой вешалкой, болтавшейся на погнутом крюке. Сами вещи валялись на полу: вывернутый наизнанку рабочий комбинезон, грязно-белый халат, бельё, носки, планшет с паутиной трещин на дисплее… Расплющенный тюбик витаминизированного геля, чьё содержимое намертво присохло к серому ковролину. Владимир вздохнул.

Хорошо хоть, не было пыли. Все поверхности оставались чистыми, не считая изгвазданного доктором Патерсон зеркала. Впрочем, откуда взяться пыли в герметичном ангаре, отрезанном от разряженной атмосферы Каллисто блоками из серобетона? Пахло, правда, неважно. Даже пованивало. Из воздуховода тянуло болотом, как от вазы, где долго простоял букет цветов, пока стебли не начали гнить и покрываться склизким налётом. Должно быть, запах добрался в спальню из рабочей зоны. Предыдущие владельцы базы занимались гидропоникой. Экспериментировали с водой, добытой из ледяной коры, или чем-то таким.

– Это ты оранжерею не видел, – отозвалась Наталья Андреевна, словно прочитав его мысли. Судя по звукам, медик расчищала себе дорогу, пинками откидывая что-то лёгкое, вроде пустых коробок. – Мамаева конница протопталась. Пётр безутешен.

Петром Ефименко звали старшего инженера, тридцатидвухлетнего блондинистого и очень светлокожего белоруса, по совместительству – заядлого садовода. За три месяца полёта он замучил всех рассказами о своей даче, что на ней цвело, а что – плодоносило. И ещё больше – демонстрацией умений. На корабле Пётр развлекался тем, что таскал туда-сюда горшок с семенами одуванчика, выросшими в мохнатый зелёный клубок. Без гравитации и постоянного источника света несчастные растения совсем запутались, куда им тянуться. Ну или Пётр не был таким уж блестящим садоводом, каким себя возомнил…

Владимир, Чон, Наталья Андреевна и Пётр – вот и весь экипаж, присланный инспектировать базу «Каллисто-1». Корпорация «Заслон», сотрудниками которой они являлись, планировала осваивать второй по величине спутник Юпитера, чтобы использовать его как полигон для испытания новой климатической системы. Экипаж отправили подобрать участок для строительства, разбить временный лагерь и начать тестировать опытные образцы «снопов» и «апашек» (так они между собой прозвали СНО ОП, средство наземного обслуживания общего применения, и мобильную установку АПА-100У).

Уже в пути выяснилось, что владельцы «Каллисто-1» закрыли направление, и возвращаться туда никто не собирался. Американцы согласились уступить недвижимость за немалую сумму. Тогда Владимиру, командиру отряда, поставили новую задачу: оценить, стоила ли овчинка выделки или проще и дешевле было отстроиться с ноля.

Пока ничего критичного в состоянии базы не обнаружилось. Да, в помещениях творился хаос из брошенных вещей и испорченной техники. Но герметичность не была нарушена, система жизнеобеспечения не пострадала, а на кухне даже имелась работающая кофеварка, чьё фырканье и кряхтение доносились сквозь шум вентиляции и бульканье недавно запущенной системы отвода тепла.

– Эй, командир! – позвал Пётр. – Иди-ка сюда.

Голос инженера звучал спокойно, но что-то Владимира в нём всё же насторожило. Он бросил на кровать подобранный планшет и отправился на кухню.

Инженер стоял посреди просторного помещения, облицованного белыми панелями. Дальнюю стену почти целиком скрывали вьющиеся растения, поднимавшиеся по верёвкам из напольных горшков. То ли ботаников душила жаба, если какой-то из отсеков простаивал без дела, то ли им просто хотелось придать уюта временному дому. Зелень наверняка смотрелась красиво, пока была живой. Но сейчас растения высохли, а крупные пятиконечные листья, похожие на виноградные, съёжились и облетели, усыпав пол. Осталась сетка из переплетённых стеблей, на которую Пётр указывал пальцем. В другой руке инженер держал кружку из нержавейки с эмблемой хоккейного клуба «Металлург», испускавшую аромат свежезаваренного кофе.

– Вон там, приглядись. – Пётр понизил голос, покосившись в сторону лазарета, где возилась Наталья Алексеевна. – Это то, что я думаю? Следы от пуль?

Приблизившись к стене, Владимир отодвинул сухо зашелестевшие стебли. Несколько уцелевших листьев отпали вместе с черенками и спланировали вниз. Под зарослями обнаружились растянувшиеся цепочкой четыре отверстия с оплавленными краями, диаметром чуть меньше сантиметра.

– Похоже на то, – согласился Владимир, сунув палец в одну из дырок и поколупав крошащийся бетон.

Сделав глоток из чашки, Пётр неуклюже пошутил:

– А ботаники-то наши из Техаса. На хрена они притащили с собой стволы?

Владимир пожал плечами. У него, как у командира, тоже имелось оружие. Правда, исключительно нелетальное: электрошокер и пистолет, заряженный ампулами со снотворным.

– Меры безопасности. Заделай их герметиком каким-нибудь, не знаю… Ты кофе где добыл?

Всё продовольствие, выделенное на экспедицию, пока находилось в посадочном модуле. С собой они захватили только самое необходимое, включая коробку суточных пайков. Разгрузкой команда займётся, когда окончательно освоится на базе.

– В шкафу. Там много всего: крупы, консервы.

– А срок годности смотрел?

– Да что с ним сделается? Это ж кофе. Заварить тебе?

– Спасибо за предложение, но сначала пусть Чон разберётся с санузлом.

Пётр хмыкнул, сложил губы трубочкой и втянул кофе с громким хлюпаньем, демонстрируя уверенность в своей правоте. Выражение его лица из дурашливого сделалось серьёзным:

– Как думаешь, здесь кого-то… того? Поэтому ботаники так быстро свинтили?

– Я не думаю, я знаю. Экспедиция в полном составе вернулась на Землю. Раньше срока, это правда. Но все сошли с корабля своими ногами.

– Вот и ладушки. – Пётр приободрился. – Замажу дырки и пойду Чону помогать.

– Добро.

***

Через шесть часов ударного труда команда собралась в кухне-столовой, отдохнуть и поужинать. Или пообедать – во время полёта сутки на корабле были приравнены к земным, а на Каллисто день длился почти в семнадцать раз дольше. Чтобы не сбивать биологические часы, распорядок решили не менять. К тому же, центр управления «Заслона» работал по московскому времени. Совещаться с начальством и коллегами-учёными предстояло часто: график был расписан на две недели вперёд.

База приобрела обжитой вид. Брошенные вещи собрали и сложили в мусорные мешки, листья подмели и отправили туда же. Энергосистема заработала на полную. На потолке и стенах мягко сияли светодиодные панели, изгоняя пахнущий затхлостью и какой-то химией мрак. Чон дал отмашку на пользование санузлом. Наталья Андреевна успела принять душ, и теперь сидела довольная и посвежевшая, уложив в пучок непросохшие до конца седые волосы.

– Лазарету сильно досталось? – поинтересовался у неё Владимир, вытаскивая из микроволновой печи настоящую керамическую тарелку, полную горячего плова, и с удовольствием ощущая её вес. Пластиковые лотки, картонные стаканы и вилки с чахлыми зубцами, способными сломаться об котлету, до одури надоели во время пути.

– Да нет, не сказала бы. – Женщина пожала плечами. – Оборудование для УЗИ и ЭКГ в хорошем состоянии, инструменты на месте. Запас препаратов не тронут. Ну, почти…

«Почти» было произнесено неуверенным тоном, обычно для медика нехарактерном. Пётр тоже это уловил и первым задал вопрос:

– А чего не хватает?

– В основном успокоительных и седативных. Плюс вскрыта упаковка одного нейролептика, подавляющего психотические симптомы.

– Это какие? – уточнил Владимир, ногой отодвигая складной табурет и присаживаясь вместе с тарелкой за стол.

– Бред, галлюцинации, острый психоз.

Владимир с Петром, не сговариваясь, посмотрели на светло-серые пятна, оставшиеся на месте замазанных дырок в стене, а потом друг на друга. Чон заметил их переглядывание и вопросительно изогнул бровь. Второй инженер, кореец по национальности, был новичком в команде, к тому же самым младшим. Невысокий худощавый парень, только-только закончивший институт, оказался на редкость замкнутым и молчаливым. Однако его склонность изъясняться больше мимикой и жестами, чем словами, не действовала угнетающе и никого не раздражала.

– Ладно, психозы наших предшественников нас не касаются. Давайте есть. Остынет, станет невкусно, – добавил Владимир, заметив, что никто не притронулся к содержимому тарелок.

Возникшая было напряжённость понемногу развеялась. Люди задвигались, заулыбались. Послышались шуточки, смех, болтовня. Пётр достал из кармана комбинезона планшет, повозил по экрану пальцем и включил через систему оповещения негромкий джаз.

– Эта штука работает? – Наталья Андреевна указала вилкой на проектор, подвешенный к центру потолка.

Чон помотал головой. Кореец ел палочками, умудряясь быстро и ловко подцеплять куски мяса и желтоватый рис с вкраплениями моркови. Плов оказался так себе, что было вполне ожидаемо, учитывая его трёхмесячное путешествие по вселенной в состоянии замороженного брикета. Рис размяк и слипся, да и запах подкачал, сделавшись пресным, с явной доминантой переваренного чеснока.

– Починить можно?

Парень дёрнул правым плечом, что означало у него вероятность пятьдесят на пятьдесят.

Владимир выразил общее мнение команды:

– Ты уж постарайся.

Сидеть на базе предстояло долго. Возможность посмотреть фильм на широком экране или поиграть в какую-нибудь простенькую «стрелялку» была бы совсем нелишней.

– Пи-и-и-ип! – Кофеварка издала пронзительный звук. Все вздрогнули, а Наталью Андреевну схватилась за сердце и пробормотала: «Господи, громкая какая». На дисплее хаотично замигали индикаторы, вспыхнули алые и зелёные точки светодиодов.

– Пи-и-и-ип!

Пётр крутанулся на табурете и вытянул руку, пытаясь добраться до кнопок. Наклонившись, он потыкал самую большую, ворча сквозь зубы: «Да выключись ты, зараза», но кофеварка продолжала надрываться, ввинчиваясь пронзительным пищанием в мозг.

Следом зажужжал проектор, поворачиваясь на потолочном кронштейне. Из объектива вырвался луч света, расцветивший дальнюю стену, где раньше вились лианы. Проектор оказался дорогим, с имитацией три-дэ объёма. На месте белых панелей с пятнами герметика возникла пыльная улица типичного городка из вестернов. На дороге стоял пожилой мужчина с обветренным загорелым лицом, в ковбойской шляпе и кожаном жилете с прицепленной к нему шестиконечной звездой.

– This is my land. You better get out of here¹, – заговорил шериф, заглушая охрипшим голосом писк кофеварки и игравший в колонках джаз.

Рука его легла на кобуру, заставив Владимира напрячься и подавить дурацкий порыв вскочить с табурета. Изображение подёрнулось рябью, а голос стал неразборчивым и потерялся в шипении помех.

– You better… You better…

Фрагмент прокручивался снова и снова, фигура шерифа дёргалась, распадаясь на полосы и цветные квадраты, пока окончательно не исчезла. Жужжание оборвалось вместе с музыкой и писком.