Czytaj książkę: «Игрушка с изъяном. Суши, лорды, два стола», strona 6

Ну, это как раз было и не удивительно. Ведь изначально под термином «караагэ» понималось кушанье, пришедшее из Китая. Обжаренные во фритюре овощи и кусочки тофу. Слово «караагэ» можно перевести как «обжаренное на китайский манер». А само блюдо в Японии появилось в начале двадцатого века.

– Если вы позволите, я угощу вас, – мне нравился этот спокойный мужчина с умными добрыми глазами.

– Не откажусь! – сразу согласился господин Акира, складывая заказанный товар в мою корзину. – Вы первый человек на моём веку, который знает кухню Аматерасу. Но даже для меня курица караагэ —это нечто новое.

Сделав остальные покупки, мы приобрели у разносчика газету и вернулись домой.

Антикварная лавка уже была открыта, и в ней две дамы в атласных шляпках выбирали статуэтки пухленьких ангелочков, с луком и стрелами.

– Пригласим на ужин нашу хозяйку чуть позже, – шепнула я, но тут до наших ушей донесся голос одной из покупательниц:

– Прелестные вещицы… Но цена кажется немного высокой, не так ли? За такие маленькие фигурки…– Да, ты права, – поддержала женщину её спутница. – Разве может столько стоить кусочек фарфора?

– Держи,– Броня сунула мне корзину. – Сейчас я с ними поговорю. – Добрый день, дамы! – энергично поздоровалась она, приближаясь к дамам. – Вы присматриваетесь к этим чудесным ангелам? У вас отличный вкус!

– Да, они очень милые, – ответила одна из них. – Но их стоимость довольно значительна.

– Понимаю ваши колебания! – кивнула подруга. – Конечно, на первый взгляд цена может показаться ощутимой. Но давайте посмотрим на это по-другому.

Она взяла одну из фигурок, и её голос стал вкрадчивым:

– Посмотрите на качество работы. Как тонко вылеплены эти крошечные пальчики, крылья? Это не массовое производство, а ручная работа мастера, которого, возможно, уже нет в живых. С каждым годом такие вещи только растут в цене. Это не трата денег, это, по сути, инвестиция. Антиквариат можно выгодно продать.

Я устроилась в тёмном углу, чтобы не пропустить представления. Дамы явно заинтересовались словами Брони.

– Кроме того, – теперь её голос звучал еще более убедительно. – Такие вещи редко попадаются. Найти комплект в таком отличном состоянии – большая удача. Кто знает, когда в следующий раз появится что-то подобное у госпожи Доротеи… Возможно, это ваш единственный шанс. И да, я слышала, что такие антикварные ангелы очень не любят одиночества. Им обязательно нужна компания! Поэтому и продаются парами, а то и тройками!

Я увидела, как дамы переглянулись. Было ясно, что аргументы Брони попали точно в цель. Мой взгляд переместился на госпожу Доротею, которая стояла за прилавком. На лице женщины играла еле заметная довольная улыбка. Глаза старушки смотрели в разные стороны. Но я была уверена, что она не упустила из речи Брони ни единого слова.

Из лавки дамы вышли с покупками. И когда колокольчик звякнул над закрывающейся дверью, хозяйка лавки громко хмыкнула:

– А ты девка не промах! Можешь заставить людей расстаться с деньгами! Мои ангелочки так быстро упорхнули!

– Обращайтесь, если что, – с улыбкой произнесла Броня, а я добавила:

– Приходите сегодня к нам на ужин, госпожа Доротея. Вместе с сэром Реджинальдом.

– Непременно приду! – старушка пересчитала монеты, лежащие на прилавке, и сунула их в кошель. – В восемь!

Ближе к вечеру я занялась ужином. Сначала убрала с куриных бёдер кожу, вынула косточки и хрящики. А потом замариновала. Для этого мне понадобилось смешать соевый соус, саке, сахар, чеснок и имбирь. Примерно через час я приступила к обжарке, обмакивая каждый кусочек в крахмал, смешанный с мукой. Подавать курицу я решила с омлетом и салатом из капусты, заправленным японским майонезом. В его состав входили только яичные желтки, а ещё мисо паста, горчица, растительное масло, лимонный сок, рисовый уксус, чёрный перец и соль.

Удивлению госпожи Доротеи не было предела. Когда я поставила перед ней тарелку с золотистой хрустящей курицей и пышным омлетом, правый глаз старушки резко сфокусировался на еде.

– Мать честная… Ты это всё сама?.. – она наклонилась ближе, принюхиваясь. – М-м-м…

Хозяйка осторожно взяла вилку и, наколов кусочек курицы, откусила.

– Это просто чертовски вкусно! Чувствую себя сейчас, как будто мне лет на сорок меньше, и я лежу в постели со своим любимым Оливером! Он вытворял такое… Стыдно вспомнить! Наслаждение!

Старушка взяла рюмку с саке и одним махом опрокинула в себя.

– Как же хорошо!

Это был очень уютный вечер. Мы разговаривали обо всём на свете. И когда Броня поинтересовалась о работе, госпожа Доротея задумалась.

– Я, конечно, подумаю, кому здесь требуются работницы… Но вряд ли вы можете рассчитывать на хорошее жалованье.

– На первое время мы согласны на любые деньги, – сказала я. – Иначе нам придётся туго.

– Хорошо. Я помогу, чем смогу, – пообещала старушка и улыбнулась, заметив, что Броня рассматривает вышивку на скатерти. –Нравится?

– Очень. Я только сейчас обратила внимание, какое отличное качество. Такой плотный и мягкий хлопок… – подруга поправила уголок.

– Это наша местная гордость. Хлопок выращивают на острове, что неподалеку. Он имеет особое качество из-за почвы и солнца. Раньше из него ещё и тонкое кружево делали, но теперь это редкость, – ответила госпожа Доротея. – В каждом доме есть вещи из нашего хлопка.

Глава 22

Солнечный луч проскользнул в щель между шторами и вспыхнул золотом на медном чайнике. Настенные часы показывали без четверти десять. Мы до самой полуночи просидели на кухне, разговаривая с госпожой Доротей обо всём на свете. Этот уютный вечер так понравился всем, что было решено устраивать подобные посиделки каждую пятницу.

Мы с Броней пили чай, когда дверь кухни распахнулась, и мы увидели шляпу с покачивающимся пером.

– Доброе утро, девушки! – хозяйка антикварной лавки вошла и поставила на стол корзину с развалившимся в ней сэром Реджинальдом.

Старушка выглядела немного запыхавшейся, но довольной.

– Ох, сегодня столько народу на рынке! Не протолкнёшься! Представляете, сколько навара у торговцев?

Старушка сняла шляпу, сдула с неё несуществующие пылинки и села на стул. Её глаза, смотрящие в разные стороны, замерли в одной точке.

– И вот что я подумала! Курочка у вас вчера была отменная! Пальчики оближешь! Значит, нужно торговать едой! Вкус необычный, а значит, набежит куча любопытных!

– Где же ею торговать? –недоумённо поинтересовалась я.

– На рынке. У меня там место есть. Своё. Личное, – заявила госпожа Доротея. – Я продавала там иногда старинные безделушки да мелочь кое-какую. Раньше это приносило хоть какой-то дополнительный доход. Но потом стало невыгодно держать человека. Платить ему нужно, а торговля антиквариатом – дело непредсказуемое. Сегодня густо, а завтра пусто. Хотела сдать лоток в аренду, но никто брать не хочет. Очень уж он невелик. Для овощей, рыбы и мяса не годится.

Мы с Броней переглянулись. В моей душе затеплилась надежда. Тем временем Доротея подалась вперёд, возбуждённо потирая руки.

– Ходила я, значит, по рынку, ходила, и мне в голову пришла мысль. Почему бы вам не готовить здесь, у меня на кухне, а продавать там, на моём лотке?

Предложение было настолько неожиданным, настолько идеально попадающим в ситуацию, что мы с Броней сидели, открыв рты.

– Я бы могла его вам сдать. За небольшую плату, конечно, – добавила старушка. – И все будут в наваре. А? Как вам идея?

– А как же лорд Демор? – Броня нахмурилась. – Можно ли нам открывать своё дело? Ведь нужно идти в Канцелярию и регистрироваться.

– Я должна изучить местные законы, – ответила я, понимая, что мы не имеем права упустить такой шанс. –А вообще, никто не сможет поймать нас на чём-то противозаконном. Место на рынке принадлежит госпоже Доротее, а мы просто наёмные работницы. Она же может пойти с нами в Канцелярию, чтобы подтвердить это.

– Конечно, схожу! – сразу согласилась хозяйка антикварной лавки. – И что этот Демор вам предъявит? А ничего! Тьфу, чёрт рогатый! Такой же мрачный, как и его отец! Как вспомню его, так в дрожь и бросает!

– Госпожа Доротея, а у вас случайно нет книги с местными законами? – поинтересовалась я.– Как это нет? У меня есть всё! – с гордостью заявила старушка. – Законы в королевстве не менялись уже двести лет! За исключением некоторых самых важных. Антикварное издание «Полное собрание законов королевства Талассия». Третья полка слева.

– Вы позволите мне ознакомиться с этим изданием? –я сложила руки в умоляющем жесте.

– Только очень аккуратно! – госпожа Доротея пригрозила мне корявым пальцем. – Оно стоит, как табун лошадей!

К вечеру у нас с Броней уже был план. Мы должны осмотреть место на рынке и начать изучать законы Талассии. Иначе нам никогда не выбраться из такой жизни.

Несколько часов до сна я посвятила именно этому. Тяжелый фолиант едва помещался на небольшой прикроватной тумбочке, поэтому я положила его перед собой на кровать. После чего, скрестив ноги, углубилась в чтение. Особенно меня интересовал вопрос о продаже готовой еды. Если с местом на рынке всё было гладко, то в этом вопросе могли быть подводные камни. Ага! Вот оно! Глава двадцать пятая «Об Обеспечении Пищевой Безопасности». Там были долгие и нудные параграфы про контроль качества, про гигиену, про разрешение на использование определенных ингредиентов. Но мне нужно совсем не это…

– Нашла! – наконец воскликнула я, поворачиваясь к Броне.

– Что там? – подруга придвинулась ближе.

– Смотри! Параграф сто второй: «Продажа излишков домашней выпечки или готовых блюд в небольших объемах частными лицами на санкционированных рынках не требует отдельной регистрации кулинарного производства при условии соблюдения общих правил гигиены.».

– Это идеально! – широко улыбнулась Броня. – Мы готовим у Доротеи на кухне, как для себя или для гостей, а потом продаем «излишки» на её лотке. Мы не кулинарное производство, не ресторан. Мы просто две девушки, продающие домашнюю еду. А Доротея –владелица лотка!

Нет, я само собой понимала, что это не было стопроцентной защитой. Демор мог придраться к чему угодно. Но, по крайней мере, у нас была основа. У нас был план, который не требовал идти к нему на поклон.

На следующее утро, как только над горизонтом поднялось солнце, мы с Броней и госпожой Доротеей отправились на рынок. Дойдя почти до самого конца рядов, старушка остановилась у небольшого аккуратного деревянного лотка.

– А вот и моя собственность. Ну? Как вам?

Лоток был из тёмного, хорошо обработанного дерева. И выглядел прочным и основательным, несмотря на скромные размеры. У него имелся высокий прилавок, за которым можно было стоять, и две-три полки над ним, вделанные в заднюю стенку. Полки были узкие, явно предназначенные для того, чтобы выставлять небольшие предметы: статуэтки, вазы, шкатулки – то, что раньше здесь продавала госпожа Доротея.

– Места, конечно, – не разгуляешься. Но для начала, думаю, хватит, – старушка хлопнула ладонью по прилавку. А потом добавила: – Пойду сэру Реджинальду куплю домашних колбасок. Он очень просил.

Госпожа Доротея ушла, а мы продолжили рассматривать своё будущее рабочее место.

– Ему бы яркости придать, – задумчиво произнесла я. – Чтобы нас было видно издалека… Например, добавить красного… Бумажные фонарики повесить… Ладно, с этим разберёмся. Но чем мы будем здесь торговать?

– Как что? – удивилась Броня. – Суши! Ну и остальную японскую кухню!

– Сырую рыбу мы не сможем продавать. Она быстро испортится, – напомнила я. – Ты же не хочешь отравить полгорода? Нас тогда точно отправят на рудники.

– Так что, совсем без рыбы?

– Нет, почему же без рыбы, – успокоила я ее. – Есть много японских блюд с вареной, жареной или запечённой рыбой. Или маринованной, засоленной. Вот это мы можем делать.

Мы снова обвели взглядом лоток, пытаясь представить, как он будет выглядеть, заполненный нашей едой. Как разместить готовые блюда, чтобы они выглядели аппетитно и оставались теплыми? Как показать покупателям, что у нас есть выбор? И как умудриться всё это сделать в таком маленьком пространстве?!

– Нам нужно что-то для подогрева, –прищурилась Броня. –Но что? Может, греть еду на свечах?

В условиях отсутствия электричества идея казалась вполне рабочей.

– Нам нужны какие-то подставки, чтобы они стояли над огнём на безопасном расстоянии, – я потёрла переносицу. – Что-то с двойным дном или местом под свечу снизу… Как в фондюшницах. Или что-то вроде мармитов.

– Мы всё придумаем и всё решим, не переживай, – Броня положила руку мне на плечо. – Главное оформить документы, чтобы всё былопо закону. Сегодня же пойдём в Канцеляию. Не будем тянуть.

Когда вернулась госпожа Доротея, мы объявили ей о своих планах.

– Правильно! – деловито произнесла старушка, умудряясь смотреть сразу и на меня, и на Броню. – Без документов мы никто! А так будет спокойнее!

Оставив сэра Реджинальда с колбасками дома, наша троица направилась в Тайную Канцелярию.

– Вот это склеп… – прошептала Броня, когда мы подошли к обители лорда Демора.

От одного вида этого здания становилось неуютно. Оно было построено из тёмного, почти чёрного камня. Высокое и узкое, с редкими окнами, похожими на щели. Казалось, даже солнечный свет обходил его стороной.

У входа стояли двое охранников в одинаковых чёрных мундирах с совершенно непроницаемыми лицами. Они держали в руках палицы, сделанные из полированного тёмного дерева, а в кобуре, пристёгнутой к поясу, явно имелось огнестрельное оружие.

Госпожа Доротея взяла у нас документ и подошла к ним.

– Нам по делу! Это срочно!

Охранники переглянулись. Один из них взял бумагу, внимательно изучил печать, затем пробежался глазами по тексту. Его лицо оставалось равнодушным.

– Проходите, –коротко бросил он, делая шаг в сторону и открывая тяжелую деревянную дверь.

Внутри оказалось ещё мрачнее, чем снаружи. Воздух был затхлым, с удушающим запахом старой бумаги и какой-то казенной пыли. Шаги гулко отдавались в длинном коридоре. Нас вели по лабиринту коридоров с одинаковыми дверями. Потом, наконец, мы остановились у одной из них.

Охранник постучал, дождался, когда из кабинета раздаться: «Войдите!» и пропустил нас в небольшой кабинет. За столом, заваленном бумагами, сидел мужчина. У него было бледное, осунувшееся лицо и, что особенно бросалось в глаза, очень тяжёлый, пристальный взгляд. От чиновника веяло усталостью и какой-то въедливой подозрительностью.

Глава 23

– Присаживайтесь, – голос мужчины был низким, с сухими нотками. Он указал на стулья перед столом.

Мы сели. Госпожа Доротея, несмотря на свой возраст, держалась прямо и спокойно. Мы же с Броней старались не показывать своего волнения.

Чиновник взял наш документ, ещё раз медленно прочитал его, а затем поднял взгляд на хозяйку антикварной лавки.

– Итак, госпожа Пендлтон, – произнес он с интонацией, которая не предвещала ничего хорошего. – Вы собираетесь нанять этих женщин?

Старушка кивнула:

– Так точно. Они будут работать на меня.

– Работать на вас… – повторил чиновник, и его тяжелый взгляд скользнул с Доротеи на нас, затем обратно. Он немного подался вперед. – И чем же именно они будут заниматься, работая на вас, госпожа Пендлтон? Вдвоём стоять за прилавком антикварной лавки? Полагаю, одна из них вполне справится. Или у вас вдруг появилось столько антиквариата, что нужен двойной надзор?

– Ну что вы, господин… – старушка усмехнулась, демонстрируя идеально ровные зубы. – Какой там надзор. Антиквариат – дело пыльное и неблагодарное в последнее время. Зачем молодым девушкам портить глаза, разглядывая старые безделушки? Нет-нет. Они займутся куда более живым и полезным делом.

Доротея выдержала паузу, и взгляд чиновника стал еще более напряженным. Он ждал.

– Девушки будут продавать еду, –наконец объявила она. – С моего лотка на рынке.

– Продавать еду? – переспросил мужчина, прищурившись. – С вашего лотка? Но ведь он предназначен для антиквариата. Не так ли?

– Был предназначен, – легко поправила госпожа Доротея. – Теперь он временно сменит свое назначение. Под другие нужды. Ведь люди всегда хотят есть, верно? А хороший обед, он порой ценнее любой старой вазы.

Она многозначительно посмотрела на нас, потом снова на чиновника.

– Так что да. Будут готовить и продавать. Под моим присмотром, конечно.

– Это совсем другой вид деятельности. Требуется соответствующая регистрация, санитарные разрешения. Это не так просто, как кажется, – чиновник даже слегка скривился, говоря это.

И тут я решила, что пора вступить в разговор.

– Простите, господин. Но мы изучили этот вопрос. Согласно местным правилам… – я сделала небольшую паузу, словно вспоминая точную формулировку, хотя на самом деле просто старалась выглядеть убедительнее. «…продажа излишков домашней выпечки или готовых блюд в небольших объёмах частными лицами на санкционированных рынках не требует отдельной регистрации кулинарного производства при условии соблюдения общих правил гигиены.».

Я смотрела прямо на чиновника, стараясь не отводить взгляд. В его глазах мелькнуло удивление. Он явно не ожидал, что мы в курсе таких деталей местных законов.

– Госпожа Пендлтон – частное лицо, у неё есть лоток на санкционированном рынке, – продолжила я, чуть осмелев. – Мы будем готовить для неё в небольших объемах и продавать именно готовые блюда. И, конечно, мы собираемся неукоснительно соблюдать все правила гигиены.

Чиновник долго буравил нас пристальным взглядом. Но всё же начал заполнять какие-то документы, попутно задавая вопросы. Имя, возраст, место фактического проживания… Он записывал всё медленно, поскрипывая пером и иногда поднимая глаза, чтобы снова пристально на нас посмотреть.

Затем мужчина достал два чистых бланка, похожих на небольшие книжечки.

– Это ваше временное удостоверение личности и разрешение на проживание и трудовую деятельность в пределах городской черты, – сухо произнес он. – Удостоверение действительно в течение одного года. По истечении срока необходимо явиться для переоформления. Утеря или порча влечёт штраф и разбирательство. И не забывайте, ваше положение особенное. Вы здесь оказались не совсем законным путем, и Совет относится к таким ситуациям с особой настороженностью. За вами будет вестись пристальный надзор.

Взгляд чиновника был холодным и пронизывающим.

– Любая оплошность, любое нарушение, даже мелкое, будет рассматриваться строго. Решение Совета не окончательное. Обстоятельства могут измениться, и оно может быть пересмотрено. Всего доброго.

Мы вышли из кабинета, сжимая в руках первые наши документы в этом мире. Они были некрасивые, казённые, но я почувствовала странное облегчение. Теперь мы не просто безымянные бродяжки.

Завернув в очередной коридор, мы столкнулись с высоким, довольно пожилым мужчиной. Несмотря на морщины, избороздившие лицо, и почти белоснежную седину, выглядел он моложаво. Строгий темный сюртук сидел на нем безупречно. Но самое поразительными были его глаза: выцветшие, окруженные паутинкой морщин, но все еще отчетливо нефритового цвета, точно такие же, как у лорда Демора, только потускневшие от времени.

Мужчина остановился, и его взгляд встретился со взглядом Госпожи Доротеи. На секунду воцарилась тишина.

Старушка вскинула подбородок, и в ее позе появилась удивительная, почти королевская надменность.

Старик усмехнулся. И эта усмешка несла в себе плохо скрытое превосходство.

–Доротея, опять нажила проблем с Тайной Канцелярией? Думал, годы тебя чему-то научат.

Госпожа Доротея тут же ощетинилась.

–А ты, похоже, так и не избавился от привычки лезть не в свое дело! —отрезала она. – Заканчивай!

–Сколько страсти… – вкрадчиво произнёс старик, и в его голосе проскользнуло что-то, от чего по спине пробежал холодок. – Помню, как ты всегда с головой бросалась в неприятности… а потом мне приходилось…

–Не смей! —рявкнула Доротея. – Это давно в прошлом! И тебя это больше не касается!

–Разве? —мужчина сделал шаг вперед. Его нефритовые глаза смотрели прямо в её. —Некоторые вещи никогда не уходят, Доротея. Как бы ты ни старалась их похоронить.

Старушка отвернулась и прошипела:

–Убирайся! Прочь от меня!

Он пожал плечами, и на его лицо вернулась усмешка.

–Как скажешь.

Прежде чем старик двинулся дальше по коридору, оставляя за собой шлейф какого-то дорогого аромата, он кивнул нам с Броней. Но в этом кивке не было ни грана вежливости, только оценка и холодное равнодушие.

– Что встали?! – проворчала госпожа Доротея, бросив на нас через плечо раздражённый взгляд. – Идёмте отсюда!

Мы с Броней переглянулись. Что это было?

Выйдя из здания Тайной Канцелярии на залитую солнцем улицу, старушка рванула вперёд. Каждый шаг Доротеи сопровождался резким стуком трости о мостовую. Она опускала её на камни с такой силой, что иногда казалось, будто высекаются искры. Наша хозяйка не произнесла ни слова за всю дорогу до дома. Её лицо было непроницаемым, но по тому, как она стиснула зубы, мы понимали, что внутри у нее бушует буря.

Когда мы вошли в прохладу антикварной лавки, Доротея остановилась посреди зала, обвела взглядом привычный интерьер, будто впервые его видела, и, наконец, прерывисто выдохнув, спросила:

–Есть ещё ваше это… саке?

Я кивнула.

–Да, немного осталось.

–Хорошо, —пробормотала она и направилась в сторону нашей кухни.

Мы быстро разогрели воду и налили тёплое саке в рюмки. Я поставила на стол оставшуюся от ужина курицу.

Старушка выпила. Потом поставила рюмку на стол и провела рукой по лицу. Напряжение в её плечах чуть спало, но глаза всё ещё оставались усталыми.

– Знаете, кто это был? – в голосе госпожи Доротеи послышался смешок. – Отец лорда Демора.

Глава 24 Мы с Броней молчали, понимая, что хозяйка антикварного магазина сейчас продолжит свой рассказ. Я даже замерла в ожидании удивительной и, видимо, очень непростой истории.

– Себастьян был главой Тайной Канцелярии. Когда он им управлял, царили свои порядки. Очень удобные для тех, кто наверху. В те времена приличные люди еще считали совершенно нормальным владеть другими людьми. Рабство, если называть вещи своими именами.

Доротея вдруг выпрямилась, и в её глазах вспыхнул тот самый огонь, который мы увидели при встрече с Себастьяном.

– Канцелярия стояла на страже этого «порядка». Следила, чтобы рабы не бунтовали, чтобы поставки хлопка шли без перебоев. Прибыльное дело, знаете ли. А я тогда была молодой и наивной. Думала, что мир можно изменить. Что нельзя просто так, по праву сильного, отбирать у человека его жизнь…

В её словах зазвучала горечь.

–Я боролась против этого. Как могла. Помогала людям бежать, писала листовки, памфлеты… конечно, я стала врагом. Для Канцелярии. И для Себастьяна. Мы были по разные стороны баррикад. Он защищал свою систему, я пыталась её разрушить. Каждая моя маленькая победа была его головной болью. Но, несмотря на всю влиятельность Канцелярии, они не могли раскрыть меня.

Доротея тяжело вздохнула.

–А потом… – голос ее стал чуть тише. В нём появилась насмешка. – А потом произошло то, чего произойти не должно было. Судьба, видимо, любит посмеяться над смертными. Именно Себастьян раскрыл ту, что носила прозвище «Заноза»… И в вихре этой борьбы, бесконечных споров между нами вспыхнуло что-то невероятное. Глупое… Как может вспыхнуть что-то между огнём и водой? Но оно вспыхнуло. Эти его глаза… Да, такие же, как у Демора, только тогда в них было больше огня…

Старушка покачала головой, словно отгоняя наваждение.

–Конечно, это было безумие. Тайные встречи, украденные мгновения, полные споров… Мы пытались понять друг друга, пытались найти общий язык… но как это сделать, когда один строит тюрьму, а другой пытается спасти заключённых? Эти отношения были обречены с самого начала. Его долг и мои убеждения, моя борьба. Непреодолимая стена. Невозможно жить в двух мирах одновременно, особенно когда эти миры «на ножах». Мы расстались некрасиво, как это часто бывает, когда слишком много страсти и слишком мало возможности быть вместе. И каждый остался при своём. Но нужно отдать Себастьяну должное, он не выдал меня. А потом рабство отменили.

По крыше забарабанил дождь. Госпожа Доротея замолчала, глядя на серебристые струи, бегущие по стеклу.

– Что было дальше? – не выдержала Броня.

– А дальше жизнь пошла своим чередом. Я вышла замуж. За Оливера Понти. Он был картографом. Составлял карты земель, морей. Тихий, порядочный человек. Не из моего мира совсем. И это было, наверное, хорошо, – старушка горько усмехнулась. – Правда, прожили мы недолго. Несколько лет всего. В тот день мы возвращались из гостей… Помню, был туман. Плотный, будто молоко… Экипаж перевернулся. Оливер погиб сразу. А я легко отделалась, можно сказать. Несколько переломов и… вот.

Госпожа Доротея выразительно показала на свои глаза и тихо засмеялась.

–От удара, видимо. Теперь я вижу мир немного под другим углом. Зато всегда есть как оправдаться, если что-то не заметила или не туда посмотрела, верно?

– Какая вы сильная женщина… – восхищённо протянула Броня. – Да на вас нужно равняться!

–Не равняться надо, деточка, – произнесла она, но уже без прежней грусти в голосе, – а учиться видеть мир своими глазами. Даже если они немного косят. Главное, чтобы внутри не косило, вот что я вам скажу!

Старушка снова засмеялась, похрюкивая и хлопая себя ладонью по колену. Тут уж и мы не удержались от смеха.

На следующий день, когда Броня с госпожой Доротеей пошли за краской и кисточками, я села за работу. Мне нужно было написать список, какие блюда готовить для продажи с лотка. Суши, роллы и иже с ними я введу позже. Как только решу вопрос с обработкой сырой рыбы. Но страшного в этом ничего не было. В японской кухне много вкусных блюд. После недолгих размышлений в список попали: курица карааге, пельмени Гёдза, овощная темпура, Эби Фрай, такояки, куриный кацу, корокке. Из напитков пойдёт любой лимонад или компот.

Подруга с хозяйкой вернулись с целым ворохом покупок. Броня купила краску, кисти, разноцветную бумагу, клей и гладкие деревянные рейки. После обеда мы сели делать японские фонарики, которые будут привлекать внимание к нашему лотку.

Госпожа Доротея притащила с заднего двора кусок старой фанеры для будущей вывески. Мы решили, что наша точка будет называться «Весёлый Онигири».

К вечеру всё было готово. Теперь осталось покрасить сам лоток и повесить вывеску с фонариками.

Утро следующего дня встретило нас бодрящей прохладой и суетой портового рынка. Солнце ещё только лениво выползало из-за крыш домов, но жизнь здесь уже била ключом. Мы прикатили на рынок тачку со своим скарбом, и я с гордостью осмотрела её содержимое. Банки с краской, кисти, молоток, гвозди, японские фонарики и, конечно же, шикарная вывеска с затейливо выведенной надписью «Весёлый Онигири».

– Ну что, начнем преображение? –я улыбнулась, разминая плечи. –Эх, раззудись рука!

Торговцы с соседних лотков с интересом наблюдали за нами, собравшись в кучку. Они явно не понимали, что мы затеяли. И всё происходящее вызывало у них весёлое любопытство.

Когда одна половина нашего торгового места была выкрашена, я забрала у Брони кисть, усадив её отдыхать. Но стоило мне сделать пару мазков, за спиной раздался неприятный мужской голос с нотками лёгкого пренебрежения:

– Эй, новенькие! Что тут у нас? Раскрасили, значит? Красивенько…

Я медленно повернулась и увидела троих парней. Невысокие, жилистые. Надвинутые на глаза кепки и клетчатые жилеты. Вид у них был такой, будто они только что вышли из тёмной подворотни, ограбив очередную жертву. На шаг впереди остальных стоял чудного вида товарищ с приплюснутым носом и бегающими прищуренными глазками. Видимо, это был авторитет.

– Ну, раскрасили… И что? – я внимательно наблюдала за шпаной, понимая, что пожаловали первые неприятности.

– Работать, наверное, собрались? –приплюснутый приподнял вывеску, рассматривая надпись.

– Собрались, – Броня встала рядом со мной.

Он усмехнулся, демонстрируя отсутствие пары зубов, и сплюнул на землю.

– Работать, говоришь? А кто вам работать разрешил? Места все заняты, всё под присмотром. Порядок тут у нас.

Парень картинно огляделся, будто весь рынок находился под его единоличным контролем.

– У вас? – уточнила я. – И документы можно посмотреть?

Приплюснутый опешил, а его дружки захихикали.

– Какие еще, к чёрту, документы?! –процедил он. – Хочешь спокойно торговать – плати! За защиту!

Броня насмешливо фыркнула:

– А от кого вы нас защищать собираетесь? Мы пока ни от кого угроз не видим. Если только от вас.

– По-хорошему, значит, не хотите? – главарь местной шпаны потянулся к банке с краской. –Сейчас я вас самих, как картины разукрашу…

Я тяжело вздохнула, а потом крепко, но без рывка схватила его за грудки и подняла. Приплюснутый повис в воздухе, болтая ногами. Его глаза стали круглыми от шока.

– Мальчик, –спокойным голосом сказала я, глядя ему прямо в лицо. – Не мешай. Мы работаем. С этими словами я так же аккуратно, как и подняла, развернула парня и поставила обратно на землю. Но не лицом к лотку, а спиной. А потом подтолкнула. Приплюснутый полетел вперёд и, зацепившись за соседний лоток, упал.

Второй бандит дёрнулся было вперёд, но Броня припечатала его коленом в причинное место. Он взвыл, сгибаясь пополам, а третий попятился назад, понимая, что ему не выстоять.

– Ну, всё-ё-ё… – прошипел главарь, поднимаясь на ноги. Его лицо пылало. – Готовьтесь… Малыш вас в порошок сотрёт…

Надвинув кепки на глаза, шпана быстро пошла прочь, расталкивая локтями притихших торговцев.

– Эх, дамочки… зря вы так… – к нам подошёл мужчина с седой бородой. – Если Малыш вами заинтересуется, жизни не будет. Изведёт.

Глава 25

– Это ещё что за Малыш? – я, конечно, подозревала, что у рыночной шпаны есть куда более серьёзные покровители. Но что они могли нам сделать? Поджечь лоток? Избить в подворотне?

Торговец сочувственно покачал головой, огляделся по сторонам и понизил голос:

– Мелких негодяев уже давно никто на место не ставил. Но Малыш… Кстати, его так в шутку прозвали. Потому как сам он детина под два метра ростом, плечи шире вашего лотка, а кулачищи такие, что если прилетит, так сразу к праотцам отправишься! Говорят, он раньше то ли борцом был на ярмарках, то ли в доках вышибалой работал, пока не понял, что на рынке “порядок” наводить куда как прибыльнее.

– Вы думаете, Малыш этот на нас внимание обратит? – недоверчиво протянула Броня. – У нас лоток, как коробчонка! И взять нечего!

– Он тут главный по «взносам за спокойствие». И если те трое только языком чесать да на побегушках бегать, то Малыш – парень конкретный. Может взять-то с вас и нечего, да вот только он точно заинтересуется, кто посмел у его шестёрок на пути встать. У нас бывало, что у самых несговорчивых товар весь «случайно» пропадал, или торговое место «внезапно» кому-то другому уходило, а то и просто в тёмном переулке поджидали и так мутузили, что человек потом неделю кости собирал. А вы, считай, Малышу вызов бросили перед всем рынком.