Czytaj książkę: «Личные границы: защити себя в отношениях и на работе», strona 3

В Монголии существует любопытная практика: если два человека случайно сталкиваются (например, задевают ноги друг друга под столом), они обязаны пожать друг другу руки. Это действие символически восстанавливает нарушенную дистанцию.

Однако на многолюдных улицах Улан-Батора ситуация совсем другая. Если вас случайно заденет прохожий, вы скорее всего будете думать не о том, как пожать ему руку, а о том, как сохранить свои вещи. Теория Эдварда Холла тут уже не поможет.

Знание культурных различий в восприятии личного пространства помогает избежать ненужного дискомфорта и недоразумений. Например, можно не делать шаг назад, если понимать, что собеседник из другой культуры просто привык к более короткой социальной дистанции. Или, наоборот, следует не обижаться, когда человек отступает назад в разговоре, если он из культуры, где принято соблюдать большую дистанцию.

Аргентина – идеальная страна для тех, кто любит стоять близко во время диалога. Эта южноамериканская страна славится тем, что ее жители относятся к «близким собеседникам» (close-talkers): они предпочитают находиться на расстоянии всего в 0,76 метра от незнакомцев при разговоре. А для тех, кто предпочитает больше личного пространства, лучше всего подойдет Румыния: там люди держатся на расстоянии 1,4 метра от тех, кого они не знают.

Эти данные о личных «пузырях» стали результатом крупного исследования, опубликованного в 2017 году в Journal of Cross-Cultural Psychology. Хотя различия в предпочтениях межличностных дистанций изучались и раньше, эта работа стала наиболее масштабной. В исследовании приняли участие почти 9 тысяч человек из 42 стран, что сделало его одним из самых обширных в данной области.

Участникам показывали изображение двух фигур, между которыми была отмечена линейка с расстояниями. Их задача заключалась в том, чтобы указать, на каком расстоянии друг от друга должны стоять эти фигуры в зависимости от ситуации:

– если это два незнакомца;

– если это коллеги или знакомые;

– если это близкие друзья или члены семьи.

При этом предполагалось, что один из персонажей на рисунке представляет самого участника.

Результаты показали, что восприятие расстояния существенно различается между странами:

– Жители Аргентины, Перу и Болгарии предпочитают быть ближе к незнакомцам, чем в странах Азии.

– Румыны, венгры и саудовцы отводят для незнакомцев максимальную дистанцию – минимум 75 сантиметров.

– Американцы оказались где-то посередине между этими крайностями.

Общие культурные закономерности:

– Женщины во всех странах требовали большего пространства от незнакомцев, чем мужчины.

– С возрастом расстояние увеличивается: старшие поколения предпочитают больше личного пространства.

Интересно, что «пузырь» личного пространства остается стабильным в зависимости от предпочтений человека: те, кто любят больше пространства с незнакомцами, также держат на дистанции коллег и друзей. Однако ситуация меняется, когда речь заходит о близких друзьях или любимых людях.

Жители Румынии, которые предпочитают значительное пространство с незнакомцами и коллегами, удивительно тепло относятся к своим близким. Их интимная дистанция с близкими друзьями составляет всего 0,45 метра, что ближе, чем почти у всех других культур, участвовавших в исследовании.

С другой стороны, норвежцы, которые в среднем придерживаются умеренной дистанции с незнакомцами, оказались рекордсменами по близости с близкими друзьями: их дистанция составляет 0,4 метра.

Эти различия могут быть связаны с климатическими условиями. Ученые полагают, что в холодных регионах людям может быть привычнее быть ближе к друзьям и родным, возможно, из-за исторического стремления согреваться. В теплых же странах люди, напротив, склонны сокращать дистанцию даже с незнакомцами.

Физиологической основой восприятия личного пространства у человека является миндалина – структура мозга, расположенная в нижней части его среднего отдела. В 2009 году нейробиологи из Калифорнийского технологического института доказали, что именно эта область регулирует чувство личного пространства.

Во время исследования ученые изучали женщину с повреждением обоих миндалин. Она испытывала сложности с восприятием эмоций других людей, а также непроизвольно сокращала дистанцию во время разговоров, подходя ближе, чем это принято.

Этот пример подчеркивает важность физиологических и культурных факторов в восприятии личного пространства.

По словам экспертов, понимание культурных различий в восприятии личного пространства помогает лучше осознавать особенности социальных ролей и отношений. Культурное пространство может многое рассказать о природе отношений. Если кто-то приближается к человеку ближе, чем он привык, это может вызвать у него дискомфорт или недоумение: «Что происходит?». Это часто приводит к неправильной интерпретации действий другого человека, если судить только с позиции собственной культурной перспективы.

Подобные исследования демонстрируют, насколько культурные, климатические и социальные факторы влияют на то, как люди выстраивают отношения с окружающими и воспринимают взаимодействия в обществе. Знание этих нюансов помогает избегать недопонимания и формировать более гармоничные связи в межкультурной среде.

Гендерные особенности восприятия личного пространства

Исследования пространственного поведения показывают, что у женщин зоны личных границ меньше, чем у мужчин. Это значит, что женщины чаще могут терпеть более близкие контакты, чем мужчины. Однако, когда речь идет о взаимоотношениях между людьми противоположного пола, которые испытывают взаимное влечение, эта «буферная зона» значительно сокращается у обоих полов.

Одна из ярких гендерных особенностей заключается в том, как мужчины и женщины предпочитают позиционировать себя относительно тех, кто им симпатичен. Исследования показывают, что мужчины чаще выбирают расположение напротив (лицом к лицу) тех, кому они симпатизируют. Женщины, напротив, предпочитают находиться сбоку от тех, к кому они испытывают симпатию.

Эти различия влияют на то, как представители каждого пола воспринимают вторжение в личное пространство. Женщины реагируют более негативно, если вторжение происходит сбоку, а мужчины сильнее раздражаются, если вторжение происходит лицом к лицу.

Социально-психологические эксперименты на эту тему демонстрируют, что восприятие вторжения зависит не только от расстояния, но и от положения нарушителя. Нарушители личного пространства на подсознательном уровне используют наиболее комфортную для них позицию при общении со своей «жертвой», поэтому женщины-нарушители чаще подходят ближе фронтально, чем сбоку, а мужчины-нарушители, напротив, чаще подходят ближе сбоку, чем фронтально. Это приводит к тому, что женщины чаще защищают свое пространство, если вторжение происходит сбоку, в то время как мужчины больше защищаются, если нарушитель садится напротив.

Важным аспектом таких вторжений является эмоциональная реакция, которая возникает у «жертвы». Учеными доказано, что, если нарушитель принадлежит к противоположному полу, реакция «жертвы» становится более негативной. Эмоциональный отклик от вторжения в личное пространство влияет не только на восприятие самого нарушителя, но и на общее восприятие окружающей обстановки.

Негативные эмоции, вызванные вторжением, влияют на оценку нарушителя. Если кто-то вызывает дискомфорт своим поведением, «жертва» может оценить этого человека более негативно. Исследования показывают, что люди склонны оправдывать свои чувства, приписывая нарушителю негативные характеристики или намерения.

Иными словами, если человек чувствует раздражение из-за вторжения в личное пространство, он может начать воспринимать нарушителя как агрессивного, настойчивого или неуважительного, даже если тот не имел подобных намерений.

Вопрос о том, почему мужчины и женщины по-разному воспринимают нарушения личного пространства, не имеет окончательного ответа. Однако одна из теорий объясняет это через процесс социализации. Мужчины с детства обучаются быть более конкурентными, тогда как женщины чаще ориентированы на дружелюбие и сотрудничество.

Из этого следует, что в конкурентных ситуациях люди предпочитают сидеть напротив друг друга, тогда как в ситуациях, требующих сотрудничества или установления теплых отношений, выбирают расположение бок о бок. Так, мужчины могут воспринимать человека, который садится напротив, как потенциального конкурента, что вызывает чувство угрозы. Женщины, напротив, могут интерпретировать боковое расположение незнакомца как навязчивую попытку установить близкие отношения, что также вызывает дискомфорт.

Это объяснение подтверждается гипотезой, что индивидуальные склонности к конкуренции или аффилиативности (стремлению к сотрудничеству), влияют на выбор пространственного поведения, вне зависимости от пола.

Такие факторы, как пол человека и физические условия (расстояние, расположение нарушителя), также взаимодействуют друг с другом и формируют восприятие среды. Например, мужчины чувствуют себя комфортнее, если человек садится рядом с ними, а женщины предпочитают расположение лицом к лицу, считая его менее угрожающим.

Эти особенности следует учитывать при проектировании пространств, где незнакомцы вынуждены находиться вместе, например, в залах ожидания у врачей или в общественном транспорте. Оптимальным решением может быть создание пространства, где есть выбор между боковым и фронтальным расположением, с осознанием людьми их предпочтений.

Гендерные различия в восприятии пространства и личных границ могут вызывать недопонимание между мужчинами и женщинами.

Так, женщина, пытающаяся подружиться с мужчиной, может предпочесть фронтальное расположение, считая его естественным, но мужчина воспримет это как вызов или агрессию. Мужчина, пытающийся расположиться рядом с женщиной, чтобы казаться дружелюбным, может вызвать у нее чувство вторжения и тревогу.

Для межличностных отношений важно учитывать, как пространственные установки влияют на восприятие и поведение. Вмешательство в личное пространство может вызывать стресс, особенно в условиях, где окружающая среда и так воспринимается как дискомфортная.

Глава 2. Многомерность личного пространства человека

Потребность в личном пространстве, как и в любви или общении, является базовой и универсальной для каждого человека. У кого-то эта зона шире, а у кого-то уже, но она в том или ином случае всегда необходима для поддержания психологического здоровья и сохранения собственного «Я». Даже в условиях, когда свобода может быть ограничена: в тюрьмах или армии, – люди сохраняют хотя бы минимальную безопасную зону – личную койку или шкафчик, чтобы чувствовать контроль над своей жизнью.

Личное пространство воспринимается как часть идентичности человека. Любое неправомерное вторжение в эту зону мозг автоматически маркирует как угрозу. Так проявляется заложенный в человека набор различных реакций, отзывающийся на физическую или психологическую опасность. Контроль над своей территорией помогает человеку сохранить чувство автономии и уникальности.

Идея связи между личным пространством и индивидуальностью часто отражается в литературе. Джордж Оруэлл в своем романе «1984» писал об обществе, живущем под постоянным наблюдением Большого Брата, от которого даже мысли нельзя скрыть. Личное пространство полностью уничтожено, что делает людей лишь винтиками в тоталитарной системе. В романе-утопии Евгения Замятина «Мы» персонажи находятся в стеклянных домах, где их жизнь прозрачна и доступна для наблюдения. Утрата личного пространства символизирует потерю внутренней свободы. «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли повествует о том, как контроль общества доведен до уровня управления даже эмоциональными состояниями человека. Личное пространство заменяется общественными ритуалами, нивелирующими уникальность личности. Существует еще множество произведений на данную тематику, но меняются только декорации, в которых лишение личного пространства ведет к утрате индивидуальности, а значит, и способности быть полноценной личностью.

Говоря о личном пространстве, сразу появляются ассоциации только с видимой человеческому глазу дистанцией между людьми, но на самом деле оно многомерно и включает несколько подвидов: телесное, эмоциональное и физическое пространства.