Czytaj książkę: «Счастье в мгновении», strona 41

Czcionka:

– Спасибо, Джексон… Твоя поддержка для меня очень важна.

Я приподнимаю голову и стараюсь улыбнуться.

– Значит, между нами мир?

– Конечно, Джексон.

– Я приеду к тебе. Не сейчас. Но приеду… – Дает мне надежду Джексон.

Джексон внимательно смотрит на меня манящим взглядом. Внутри меня возникает желание поцеловать его, быть может, в последний раз, но… я понимаю, что мы оба не готовы к этому, к продолжению наших отношений. У нас много причин сказать «нет» друг другу, и одной из которых являются наши родители.

– Я не забуду никогда наши моменты, – шепчу плача я. – Они подарили мне счастье.

– Я ношу всегда с собой «Счастье в мгновении».

Я вижу незаметные слезинки, текущие с его глаз.

– И я.

Я вынимаю из кармана цепочку и показываю ее Джексону. Он делает также, приближая подвески друг к другу.

– Прости меня за все…

– Мила, давай забудем все плохое, и будем помнить только счастливые моменты. Ведь счастье в мгновении?

– Счастье в мгновении, – трепетно отвечаю я.

Джексон целует меня горячими губами в щечку. Его горячие губы словно обжигают часть моей щеки. Он не хочет, чтобы я увидела его слезы и отворачивается в сторону.

– Я люблю тебя, Милана. Я не знаю, как я буду без тебя…

– И я тебя люблю, Джексон. Давай это время проведём с пользой для каждого из нас?

– Да, а затем встретимся и будем рассказывать друг другу все, как раньше.

– Да, – печально произношу я, не зная, когда мы теперь встретимся.

Бросая взгляд на Питера, Джексон немедля мне говорит:

– Милана, я знаю, ты хочешь поговорить с ним. Я вас оставлю вдвоём, прощай, любимая. И не плач…

Джексон вытирает нежными пальцами своей руки с моего глаза стекающую слезу и отходит, чтобы не разреветься вместе со мной. Я делаю два шага к Питеру, с трудом подыскивая в голове, что сказать ему.

– Я верю, что ты будешь счастлива, – начинает внезапно Питер.

Само имя «Питер» приносит мне двойную боль. Как же мне жаль его. Ведь ему тяжелее всех из нас в сложившейся ситуации. Джексон нашёл отца, а Питер потерял его. И потерял меня.

– Ты многое для меня сделала. – Голос Питера содрогается. – Ты дала мне шанс на счастливую жизнь, и ты сама заслуживаешь быть счастливой.

Я заключаю его в объятия, которые совершенно отличаются от объятий с Джексоном. С Питером – я чувствую двойную защиту. Я не нахожу слов на слова Питера. Обнимая его сейчас, я выражаю всё, что чувствую к нему.

– Ты спасла меня от несчастной жизни, – вздыхает Питер, едва сдерживая слезы, – ты на мгновение сделала меня самым счастливым человеком в жизни, поцеловав меня… Мы оба не знали, что всё так обернётся. Но помни, что моя любовь независимо от обстоятельств – вечна. Я всю жизнь буду благодарен тебе. Ведь благодаря тебе – я живой и независимый человек…

– Я для тебя кое-что сделал. Можешь сейчас надеть наушник? – говорит Питер, протягивая мне свой телефон.

– Да? – задыхаюсь я. – Секунду.

– В общем, я постарался… – дрожащим голосом исходит от Питера. – И написал для тебя строки.

Я трясущимися руками вставляю в разъем телефона провод от наушников и надеваю их на уши. Питер нажимает на запись. Я слышу мелодию без слов группы The Fray песни «Never Say Never» и голос Питера, искренне гласящий:

***

Наша любовь, как снег в океане,

Мы так и не досчитали до ста…

Мы пребываем в своих грезах,

Плача навзрыд до утра.

Что же нам делать?..

Бежать или остаться? Забыть друг о друге навсегда?

Но, чтобы там ни было, мои губы никогда не забудут,

Когда получили взаимный ответ от тебя.

Я буду любить тебя

Всю свою вечность.

И вспоминать твой трепетный взгляд,

Который дал мне возможность жить, находясь в коме,

И бороться за жизнь, за тебя…

Я чувствовал тебя, когда был на грани жизни и смерти,

Я ощущал твои нежные руки,

Я так хотел прижаться к тебе, как можно крепче,

И не находиться с тобой в разлуке.

Я вспоминал, как мы танцевали,

С искрой в глазах смотрели друг на друга,

Как я держал с нежностью твою руку,

И желал только одного: быть с тобой рядом, заботиться и поддерживать друг друга.

Но как же так?

Ты – моя сестренка…

Я не верю, что нам не суждено…

Но даже этот факт не остановит меня,

Вспоминать о тебе с любовью, моя любимая девчонка.

Ведь ты – мой ангел-хранитель,

Мой луч солнца, пронзающий сердце мое,

И к чему бы, не привели наши дороги жизни, события,

Моя любовь не угаснет, поверь, пока я – живой…

Я воспроизвожу его ласкательный, безнадежный, взволнованный, грустный голос, читающий строки, взирая на него, и ухожу в свои мысли. Эти слова… Питер… Для Питера последний час со мной – целая жизнь. Как же трогательно… Слезы градом. Словно Питер создан для тебя того, чтобы любить меня. Внутри меня – крики, вопли, война чувств.

Стою в раздумье. Вот же жизнь… череда противоречий. Даже любя, мы уходим, сбегаем на вечность, которая равняется всего лишь нескольким десяткам лет…

Я касаюсь его руки, и понимаю, что это в последний раз. Мы использовали возможность. Мы исчерпали все. Мы насытили каждого воспоминанием, а на большее – нет шанса, не предоставила его нам Вселенная…

– Питер, – воплю я от его строк, вынимая наушники, – и я тебя люблю… Эти слова… Спасибо… Я… я… Ты для меня близкий человек.

Секунда, другая… Мы стоим и смотрим, перебирая в памяти события, ставшие для нас – солнцем, ярким, теплым, летним…

– Мы получается же брат и сестра, да? – выдавливает через внутреннюю боль Питер. Я боюсь представить, что он чувствует, говоря мне эти слова.

– Всегда мечтала о старшем брате! – старюсь улыбнуться я.

– А я о младшей сестре! – притворяется Питер.

– Правда?– смеюсь и плачу я.

– Милана, – кричит нам мама, – идём на посадку.

– Секунду, мам.

Мое сердце насчитывает в этот момент пульс свыше 100 ударов в минуту.

– Будем поддерживать общение? – быстро вырывается из уст Питера на слова мамы. – Я не смогу без него, – нежно произносит он, убирая слезы с моих щек.

– Да… но, я думаю, расстояние нам тоже необходимо.

– Да… – с грустью выражается Питер.

– И Питер, разберись с моим отцом… Я верю, что у тебя есть шанс сблизиться с ним. И не забывай Джексона. Вы же, как никто, знаете друг друга…

– Да… Береги себя в Мадриде. Я знаю, ты будешь счастлива!

Улыбается Питер, но в его глазах море слез. Он все сказал в этих неповторимых, важных для меня строках, строках, в которых больше чувств, чем букв.

– Спасибо! Взаимно!

– Люблю тебя, моя младшая сестра… – щебечет он.

– И я тебя люблю, мой старший брат. Мне пора…

Питер кивает мне, я беру свой чемодан, еще раз осматриваю Джексона, Питера, Ритчелл… Попрощавшись с родителями Ритчелл, мы с мамой берем чемоданы и двигаемся к проверочному пункту. Мое сердце разрывается на куски в этот момент. В нем сейчас кучу осколков, оно готово умереть, ведь есть за что и ради кого?..

Я знаю, что они, мои друзья, взирают на мое отражение, которое с каждой секундой отдаляет нас и скоро отдалит на миллиард километров друг от друга. И все. Возможно, мы не встретимся больше. Никогда. Нет. Я не могу так. Мне нужно еще раз попрощаться с ними. Я мгновенно ставлю сумку на пол и бегу обратно.

– Куда ты? – кричит мама, недоумевая от моих действий.

Я обращаюсь в бегство, с ветром, доносящимся от моего бега, еще раз обнимаю Ритчелл, Джексона, Питера. Рука Джексона задерживается на несколько секунд на моей. Он неохотно ее отпускает… оставляя на ней внутреннюю татуировку, выгравированную своей кровью, и смотрит на меня безнадежным и прощальным взглядом.

– Друзья, родные, я вас очень люблю, – громко говорю я плача, провожая их своими глазами.

– И мы тебя, – кричит подруга, захлебываясь в слезах. Джексон и Питер уже не сдерживают себя, подтирая рукой глаза. Питер обнимает Ритчелл, чтобы та успокоилась. Я ухожу и по-прежнему, не отводя взгляда, на этих троих, которые заняли главные места в моем сердце. Я полюбила их всей душой. Я буду очень скучать по ним. Но наши воспоминания останутся со мной, они никуда не денутся.

Сев в самолёт, первое, что я делаю, беру подаренный Ритчелл, дневник личных записей и принимаюсь писать.

***

«Любви все возрасты покорны», -

Заявил когда-то царь царей.

Возможно, в данной фразе был он в чем-то прав,

Уж многие об этом говорят.

Вероятно, он хотел донести до людей,

Что любовь нельзя описать словами,

Она приходит, совсем не сказав,

А покидая нас, оставляет неизлечимые раны.

У каждой любви имеется своя граница,

И насколько она будет определена, зависит только от двоих,

От их умения слушать и слышать каждого, понимать, любить, доверять и ценить.

Наше сердце, подобно кладбищу, в котором находятся сборище бывших любимых нами людей,

И насколько бы мы не хотели вычеркнуть это с нашей памяти,

Любовь, преданность, боль и предательство, обиды, молчание,

Сердце будет напоминать про них, снова возвращая нас в тот день.

Там, где мы были по-настоящему счастливы,

Там, где воздух помнит наше прерывистое дыхание,

Там, где мы не думали, что нас обманут, предадут, покинут и уйдут.

Мне это чувство любви бесспорно знакомо,

Была когда-то я тоже любимой.

И верила, внутри души, глубоко,

Что первая любовь до конца, она ни кем неизменима.

А ведь я ошибалась, любовь ушла,

Не предупредив меня об этом,

Но она ответила мне на главный вопрос, заключающийся в смысле жизни этой.

Дописывая последнюю строчку прозы, я смотрю на подвеску с надписью «Счастье в мгновении», прицепляю крепко ее к руке, улыбаюсь, прижимаю ее к себе, и мне становится, так тепло на душе…

Эпилог

Спустя 4 года

– Милана, ты готова? – спрашивает мама, надевая туфли на шпильках, чтобы придать своему образу элегантный вид и блистать на благотворительном вечере в Мадриде, на который, если мы не выйдем в ближайшее время, то опоздаем.

– Да, только лишь стрелки на глазах подправлю, – отвечаю я, докручивая локоны на волосах и поправляя рваную челку. Моему новому имиджу уже как полгода, и я довольна им. Стилист бутика «Рассвет» – Марк Стоун, когда-то мне говорил о том, чтобы подчеркнуть мои скулы, мне нужна рваная челка. Так, он оказался абсолютно прав. Встретиться бы с ним и поблагодарить за его рекомендацию.

– Ты и так очаровательна в этом приталенном красном платье, да еще и с глубоким декольте, – с улыбкой отмечает мама, – я так думаю, что с твоей красотой мы спасем всех амурских и бенгальских тигров, в честь которых состоится благотворительное мероприятие по сбору денежных средств.

– Будем надеяться! – кричу я с ванной комнаты. – Может, и ты в этом чудесном маленьком черном платье найдешь своего…

Не успеваю я закончить фразу, мама добавляет:

– Найду своего тигра, да! – хохочет истерично она и не удерживает в руках расческу, которая громко падает у нее с рук на палас.

– Мам, ты прекрасно знаешь, о чем я говорила. Все-таки ты у меня шикарная женщина, почему бы тебе не задуматься о своей личной жизни?

– Так, значит, я тебе надоела за эти годы? – усмехается она.

– Я этого не говорила. Просто я хочу видеть тебя счастливой…

– Я безумно счастлива, видеть то, как ты развиваешься… – Я улыбаюсь, слушая такие слова от мамы. – Главное, осуществила свою детскую мечту, являешься квалифицированной, востребованной моделью, почти что психологом, пишешь прозы в стихах, книгу… Я горжусь тобой.

– А ведь ты не верила в меня, помнишь это время?

– Я ошибалась, ты оказалась настойчивой к своим целям и… – Мама замолкает, я через отражение зеркала вижу, что она о чем-то подумала или что-то вспомнила. – Ты договорилась с сеньором Максимилианом, что на мероприятии будет фотосъемка, чтобы привлечь большую часть аудитории к сбору средств?

– Да, он мне направлял на почту программу мероприятия. Я краем глаза видела, что фотосъемка будет в конце.

– Дай мне посмотреть программу, пока ты наводишь красоту с самого утра и два часа уже не отходишь от зеркала.

Я закатываю глаза, произнося:

– Она лежит на письменном столе в моей комнате.

Заканчивая наносить макияж на глаза, я начинаю перебирать в памяти воспоминания. Не могу поверить в то, как быстро летит время. Через месяц мне исполнится 22 года. За эти четыре года, живя с мамой в Мадриде, мы обе изменились, улучшили прежнюю версию себя в лучшую сторону. Каждый из нас занялся своей карьерой, несмотря на ту боль, через которую нам выдалось пройти вместе с мамой. Вероятно, рабочая деятельность отвлекала нас от посторонних мыслей, страданий и вывела нас на верный путь к спокойной и гармоничной жизни. Все эти годы ни папа, ни Мария не общались с нами. Правда, папа до сей поры заваливает меня сообщениями-извинениями, которые я оставляю без ответа. С Питером и Джексоном мы поддерживали общение несколько месяцев, но после, Питер сообщил, что не может не любить меня больше, чем свою сестру, и поэтому наше общение сводилось постепенно на нет. Питер уехал в Нью-Йорк, стал директором издательского агентства, с которым ранее у него был заключен договор по издательству книг. А Джексон сблизился со своим отцом, занимается предпринимательством. Мы тоже поняли с ним в один момент, переписываясь в социальных сетях, что на расстоянии общаться – непросто, поэтому перестали писать и звонить друг другу. Я уже и забыла, как он выглядит.

«Где же он сейчас находится? Как он живет? Добился ли он своей цели? Вспоминает ли он меня? Быть может, он уже женат?» – часто спрашиваю я себя о Джексоне.

После произошедших событий с нами, каждый из нас пошел своей дорогой. Я благодаря Ритчелл, с которой мы сейчас хоть и редко, но видимся, попала в лучшую модельную школу Мадрида под названием «Планета Стиля», где с огромным удовольствием прошла начальные курсы обучения, научившись много новому и полезному для моего будущего, и заключив договор с модельным агентством, стала моделью. Это то, о чем я всегда мечтала в детстве. Параллельно я обучаюсь на психологическом факультете, который в скором времени закончу. Несмотря на совмещение учебы и карьеры, я успеваю разъезжать на разнообразные съемки в модельном бизнесе.

Первое время было тяжело, нам с мамой не хватало денежных средств на жизнь, но знакомые мамы в Мадриде и родственники родителей Ритчелл нам помогали. Благодаря их помощи и нашим стараниям с мамой, мы имеем хорошую, уютную и просторную квартиру. Я знаю, как тяжело маме, поэтому стараюсь уделять ей больше времени для общения. Хоть я и начала писать свою книгу, которая занимает достаточное количество времени. В том числе, я продолжаю развивать навыки написания прозы в стихах.

Мама подходит к ванной, показывая мне буклет с программой мероприятия.

– А здесь написано, что первым выступит генеральный директор Дж. М., одной из самых масштабных компаний Нью-Йорка. – Читает мама вслух программу. – К чему такие сокращения, не понимаю. Возможно, его зовут Джордж Мартин. – Рассуждает она, пока я убираю всю косметику. – Тут написано, что их компания занимается работой с каждым выпускником после обучения его в школе для реализации им своих способностей. Милана, – шуточно заявляет она, – вам нужно познакомиться!

– Мам, ему, наверняка, за 50 лет, ты о чем? Решила меня свести со стариканом? – усмехаюсь я, нанося на себя парфюмерию. – Он мне в деды годится! – с недовольством подчеркиваю я, давая понять, что мне не нужны такие мужчины, которые только и делают вид на подобных мероприятиях, давая понять каждому, насколько они богаты.

– А Даниэль Санчес, придет? – уточняет мама. У вас вроде как все неплохо складывается…

– Мам, мы с ним друзья и только!

– Знаю я таких друзей, был уже такой, – вырывается у нее из уст. Вследствие чего, я мгновенно думаю о Джексоне. Ведь время решило всё за нас с ним. Видимо нашей дружбе, отношениям не суждено сбыться. – Прости, я так сказала, что… – вставляет она, жалея о сказанном, делая испуганный вид. Мама же тоже не хочет, чтобы я переживала и углублялась в воспоминания о прошлом.

– Все в порядке, – серьезно отвечаю я и поправляю свое красное приталенное платье с глубоким вырезом, затем челку, которая гармонично смотрится под мои длинные локоны на волосах. Я направляюсь в коридор и надеваю черные туфли-лодочки.

– Идем! Я готова! – с улыбкой заявляю я, заставляя себя не грустить и наслаждаться каждой секундой своей жизни.

– Ну, наконец-то! – восклицает она. – Я уже думала, что тигры нас не дождутся, – шутит мама, за что я ее очень люблю. Я рада тому, что у нас с ней доверительные отношения.

– Дождутся! – смеюсь я. – Мам, если я отлучусь на съемку, то ты, я думаю, найдешь, чем себя развлечь на мероприятии. Может, все-таки встретишь принца…

– Не начинай, дочь, – отрезает она, меняя разговор: – Подумать только, моя дочь – модель, которую часто приглашают на съемки, показы. Как я могла не верить в твои способности раньше… Это моя ошибка.

– Мам, ты рядом – это главное. Спасибо за твою поддержку, поверь, она очень, важна для меня!

Мы заключаем друг друга в объятия.

– Всё, поехали! – бормочет мама.

– Да! – выражаюсь я, выходя из квартиры нашего дома.

Я не жду маму и выхожу на улицу, где сейчас стоит замечательная погода. В этот город, Мадрид, я влюбилась сразу же, как только мы приехали сюда, но с испанским языком все же мне требуются годы практики.

Мы садимся с мамой в машину, которую я купила себе свыше года назад. Я завожу ее, повышая скорость, мчу на благотворительное мероприятие.

– Тише, куда ты так… – ноет мама, делая недовольное выражение лица.

– Мам, мы опаздываем, – твержу я, – а мне нельзя опаздывать…

– Нам ехать минут 10, а со скоростью 100 км/ч доедем за 4 минуты.

– А нужно за 3, – смеюсь я, делая музыку громче.

Не успеваем мы начать спор, как незаметно уже приближаемся к месту.

Вокруг здания, в котором должно состояться мероприятие, стоит большое количество машин, причем многие отличаются своим дорогостоящим видом.

– Зажжем? – говорю я маме, лихорадочно выходя с машины, боясь опоздать.

– Да, – хихикает она, захлопывая дверь автомобиля.

Заходя вовнутрь многоэтажного искусного своим интерьером здания, мы наблюдаем праздничную атмосферу. У входа находится стенд, на котором изображены животные, нуждающиеся в помощи от людей, ради которых и организовывалось мероприятие. Внутреннее пространство помещения, его стены, колонны, столики, которые заставлены угощениями – всё это отличает бежевый оттенок подобно двойному ванильному капучино. Проходя дальше, я отмечаю, что официанты раздают гостям шампанское, однако я за эти годы полностью отказалась ото всех спиртных напитков, дабы сохранить свое здоровье, как внутри, так и снаружи, поэтому отвечаю отказом на их щедрое предложение. Классическая музыка, играющая в зале, создает ощущение гармонии и спокойствия. Скопление людей увеличивается с каждой минутой. Все присутствующие нарядно одеты, особенно мужчины в смокингах, которые так и привлекают к себе внимание…

Я не раз имею возможность побыть на подобных вечерах, и безумно рада тому, что могу оказывать помощь тем, кто в ней нуждается.

– Милана, я сейчас поправлю макияж и вернусь.

– Хорошо, мам, – отвечаю я, ища в толпе знакомых лиц.

Видя коллег, с которыми я работаю на протяжении этих четырех лет в модельном агентстве, я спешно иду к ним, и мы начинаем обсуждать предстоящую съемку и ее детали. Звонит третий звонок, который знаменует начало благотворительного вечера. Ведущий берет микрофон и согласно плану мероприятия подзывает первого выступающего на сцену.

– Сейчас выступит гендиректор перспективной фирмы «Успех равно Счастье». Я слышала, что он богат, весьма сексуален и, по-моему, одинок, – выражается протяжно Джуана Гарсия, моя подруга по моделингу, с которой мы стали довольно-таки часто общаться в последнее время, и которая является моим, можно сказать, учителем испанского языка.

– Это дедуля-то сексуальный? – хохочу я.

– Дедуля? Ему почти 22 года, – сообщает Джуана, удивляясь тому, что я не изучила краткую характеристику выступающих лиц.

– Как так? – покачиваю я головой. – И в этом возрасте он пользуется таким успехом?

– Да, всё я иду с ним знакомиться, – заявляет с уверенностью Джуана, у которой уже имеется бойфренд.

– Давай удачи, наверняка, у него таких поклонниц, вроде тебя, миллион, – отмечает Кармелита Лопес, наш фотограф по съемкам.

– Посмотрим! Вот, – указывает она пальцем, – он сейчас подходит к сцене, пойдем к нему ближе! – восклицает Джуана, поправляя руками свою прическу, делая её объемнее. Мужчина, о котором говорила Джуана, принимается публично сообщать речь. Я в свою очередь, не торопясь беру бутылку минеральной воды, стоящую на столике, открываю ее и начинаю пить. На секунду косясь на выступающего, я примечаю знакомую для себя внешность человека, и мой последний глоток воды выливается на новое платье.

– Не может быть…. – ахаю громко я, самая того не замечая, смотря пристально на этого человека, стоящего на сцене.

– Видишь, Милана, я же говорила, как он хорош, – смеется Джуана, подталкивая меня в плечо.

Мужчина красноречиво басовитым голосом сообщает речь, приводя разнообразные примеры, статистику, жестикулируя при этом руками. Его четкость построения мысли привлекает внимание окружающих, от чего некоторые, соглашаясь с его мыслями, кивают головами. В его речи выражается искреннее желание помочь несчастным животным. Я обвожу его потрясенным взглядом, на что он замечает меня. И наши взгляды встречаются друг с другом. Мы оба раскрываем рты от удивления. Речь человека прерывается на мгновение. Мы в упор взираем в глаза друг другу. Я замираю и не дышу… мое сердце бьется в эту секунду с невероятной скоростью и готово остановиться. Мы смотрим друг на друга, как тогда, несколько лет назад, когда мы думали, что нас ничто и никогда не сможет разлучить и разорвать нить, которая нас крепко связывала. Передо мной сейчас – те глаза, по которым я тосковала все эти мучительные четыре года. Его мускулистое тело в классическом костюме выглядит сексуальным, мужественным, привлекательным. А прическа полностью изменилась и не является объемной, как ранее. Единственное, что в нем сейчас прежнее – это его глаза зеленого оттенка.

Пока мы вот так стоим и вглядываемся в каждого, сообщая глазами то, что скучали все эти годы по общению, в моих мыслях проносятся строки, подобно урагану… И всё это, благодаря тому, что я несколько секунд назад за долгие годы встретилась глазами со своим старым другом детства, в которого я когда-то беспощадно была влюблена.

***

Мы встретимся однажды с тобою,

Посмотрим друг другу в глаза,

Поймем, что время стремительно пролетело,

И многое исправить уже нельзя.

Мы вспомним, как друг другу признавались,

Набравшись смелости, сказали первое заветное «люблю»,

Мы были счастливы с тобой, проводя время вместе,

И обещали друг другу: «Я никогда от тебя не уйду».

Мы вспомним, как гуляли до рассвета,

На крыше разговаривали обо всем на свете,

Мы сжимали крепко друг другу руки,